Buch lesen: «Тень мертвой акулы»
Юэ развалился в удобном кресле, чрезвычайно довольный тем, что сумел самостоятельно прикрепить у двери в свой офис табличку с вычурной гравировкой «Джентин Юэ Весс. Частные расследования». Уже два часа, как он являлся обладателем лицензии на детективную деятельность, и потому был уверен в том, что очень скоро его скромный кабинет на техническом уровне орбитальной гравистанции станет самым известным центром расследований краж интеллектуальной собственности и произведений искусства докосмической эпохи.
Он потянулся было к каталогу пропавших ценностей Хампа, как вдруг на поверхности стола высветился сигнал входящего видео-сообщения.
«Мистер Весс, добрый день. Меня зовут Тендеон Бо Норд, я являюсь доверенным лицом Стивена Атлера», – произнес узколицый человек, позади которого виделся огромный холл, увешанный картинами. В основном, это были океанские пейзажи конца 21 века. Юэ углядел даже одного псевдополинезийца.
«Нам порекомендовали вас как человека, который может помочь с решением весьма специфической проблемы, – продолжал тем временем Бо Норд. – Подробности при личной встрече. Шаттл мистера Атлера будет ждать вас у причала «Донкей». Оплата за беспокойство вам уже переведена».
Видео закончилось элегантной заставкой с логотипом Pacific Energy, корпорации, которая со времен окончания Третьей орбитальной была хозяйкой всего, что дороже двенадцати лунных унций, в Тихоокеанском регионе Земли. Поверх нее тут же выскочило сообщение о том, что на лицензионный счет Весса поступила сумма, на порядок выше того гонорара, что он определил за сутки своей экспертной работы. И да, причал «Донкей» крайне непритязательной пятой стыковочной палубы находился всего в двух гермолюках от его офиса.
Как Весс и подозревал, лететь пришлось на один из коралловых островов посреди океана. Шаттл оказался до крайности утилитарным: единственным роскошеством на борту был бар из антарктического хрусталя – да и тот был заставлен лишь однообразными стаканами из стеклостали. Зато полет занял всего час, и в конце пути этот невзрачный кораблик лихо приводнился, встав вплотную у длинного пирса. Юэ и опомнится не успел, как обходительные люди в строгой корпоративной форме ярко синего цвета пересадили его в бронированный ландиак, и спустя несколько минут он уже оказался у массивных дверей пятиэтажного особняка в шанхайском стиле.
Стена слева от входа подёрнулась рябью и из нее появился Бо Норд, в черном костюме и белоснежных перчатках.
– Добро пожаловать, мистер Весс. Прошу простить за этот маскарад, – он взмахнул рукой, приглашая Юэ пройти сквозь маскировочный экран. – С некоторых пор мы вынуждены соблюдать меры строжайшей безопасности.
За иллюзорной стеной оказался шлюз, при этом вход в дом защищала бронированная дверь метровой толщины – что-то подобное Юэ видел только на Луне-ноль в зале исторических редкостей музея Орбитального искусства.
За шлюзом располагался тот самый огромный холл. Стены в обе стороны были увешаны океанскими пейзажами, изображениями экранопланов, авианосцев, древних пароходов и парусников. Всего в пяти шагах от Весса висела и та самая картина псевдополинезийца, которую он углядел наметанным глазом выпускника Лунной Академии Искусств, – с традиционной акулой, агрессивно устремленной прямо на зрителя. Но даже она блекла рядом с эпическим полотном, что располагалось напротив главного входа, наглухо закрытого бронированной плитой. На огромной картине была изображена властная темноволосая женщина. Она стояла на скалистом обрыве и всматривалась в океанскую даль, будто и не обращая внимания на вихрь символов, искрящийся позади нее. Юэ невольно задержал дыхание – какая-то неправильность этого изображения никак не давала отвести от него взгляд.
– Монументально, не правда ли? – с явной грустью в голосе произнес Бо Норд. – На днях исполнилось двенадцать лет, как ее не стало.
Не надо было быть детективом, чтобы понять, что на картине изображена Ганна ле Форк, которая, собственно, и основала Pacific Energy и неожиданно для многих передала ее по наследству своему племяннику Стивену Атлеру, герою орбитальных кутежей светской молодежи. Если, конечно, считать за геройство участие в них без единого нарушения общественного порядка.
Бо Норд тронул Юэ за плечо.
– Прошу вас, мистер Весс.
Картина с акулой вместе со стеной плавно поднялась вверх, открыв проход в небольшую, со вкусом обставленную гостиную. Одна из ее стен представляла собой экран с изображением пепельно-серебристой воды, на поверхности которой то здесь, то там плыли в небытие опавшие листья клена.
Джентин уселся в предложенное ему кресло, аккуратно выложив на подлокотник резную полусферу – ему никогда не нравились утилитарные кубики записывающих устройств.
– О, мистер Весс, я думаю, вам это не понадобится, – с вежливой улыбкой произнес Бо Норд.
Он щелкнул пальцами и вместо пепельной воды на экране появился бледный мужчина, облаченный в халат, от одного вида которого на ум приходили сумрачные виды орбитальных коматориев.
– Добрый день, мистер Весс. К сожалению, обстоятельства таковы, что для того, чтобы вы смогли увидеть эту запись, нам пришлось привезти вас сюда, за защищенный периметр моего особняка. Уверен, сам факт того, что мы обратились к вам за консультацией, уже стал красной строкой в нескольких ежедневных мониторингах. Поэтому, чтобы несколько облегчить вам предстоящую работу, на первый взгляд, пусть и совершенно технического рода, мы официально заключим с вами контракт на оценку любой картины из галереи, которую вы уже мельком видели. На самом деле…
Запись остановилась.
– Мистер Весс, вы позволите? – Бо Норд шагнул из кресла и чуть склонился в сторону полусферы.
Джентин Весс чуть качнул головой. Происходящее начинало ему нравиться все меньше и меньше. Надо полагать, владелец трансорбитальной корпорации вполне может нанять сразу несколько крупных сыскных агентств для разрешения любых недоразумений «технического рода». Так зачем ему понадобилось вплетать в свой сюжет – давайте откровенно – новичка с сырой лицензией?
Полусфера исчезла в черной экранирующей коробке, и Бо Норд снова щелкнул пальцами.
– … на самом деле вы должны за очень ограниченное время – всего тринадцать земных суток – провести частное расследование обстоятельств успешного покушения, которое произошло чуть более 10 лет назад. Я тогда уже год как вступил в наследство, согласившись с секретным условием завещания Ганны ле Форк…, – что-то едва уловимое промелькнуло во взгляде Стивена Атлера, – Мне вживили в мозг биоимплант с интеллектуальной матрицей, которую сняли с сознания моей тетушки еще при ее жизни. Так я стал счастливым обладателем второго внутреннего голоса, только благодаря которому, надо признать, и сумел не только отстоять Pacific Energy, но и разорить пару умников, решивших, что они смогут переиграть малолетнего балбеса, который не умел даже напиться как следует. Уверен, кое-кому все это очень не понравилось. И вопрос решили выстрелом из боевого парализатора – который не только ожидаемо отправил меня в кому на десять лет, но и сжег биоимплант. Исполнителя нашли очень быстро – им оказался бывший космодесантник, умело всадивший в себя заряд из того же парализатора. Перед этим он записал признание, заявив, что заказ на мое устранение от дел получил дистанционно от неизвестного ему нанимателя. Бо Норд, безусловно, выдаст вам эту запись, как и другие материалы. Официально дело давным-давно закрыто, но вы должны еще раз провести формальное расследование и попытаться найти какие-то зацепки, которые по горячим следам не сумело найти следствие. Было бы неплохо, если бы вы выяснили, что за этим нападением стоял концерн Вишванатана Крукса, но боюсь о таком не приходится даже и мечтать. В любом случае, даже отрицательный результат будет результатом, и вы получите рекомендации иридиевого статуса и пятизначную сумму в мусин-юанях.
Справа от лица Стивена Атлера тут же вырос красочный столбик с этой самой суммой наверху. На этой демонстрации деловой хватки миллиардера запись и закончилась.
