Buch lesen: "Что мы делаем в домах умерших. Моя работа особенная"

Ван Ким

Schriftart:

Серия «Хроника моей болезни»

죽은 자의 집 청소 (The Korean Trauma Cleaner)

By Wan KIM

Originally published by Gimm-Young Publishers, Inc.

Russian translation Copyright is arranged with Gimm-Young Publishers, Inc.

Перевод с корейского

М. Уткиной, А. Горбуновой, И. Гуди, В. Елютина, Е. Жигаловой

Пролог¹
Открываю дверь и делаю первый шаг

В каждой руке несу по плоской нескладной коробке черного цвета. Я нажимаю на кнопку и жду, пока лифт, обитающий где-то высоко, спустится ко мне на первый этаж. Когда впервые оказываешься здесь, кажется, что лифт – это некое живое существо, которое затаилось далеко наверху. Я, как обычно, поднимаю голову и наблюдаю за тем, как убывает двузначное число из красных цифр. Хоть я и смотрю на это электронное табло, но не отдаю себе отчета, какой этаж сейчас проходит лифт. Быть может, каждый так делает, пока ждет лифт. И ты тоже, месяц назад покинувший наш мир, наверное, так же стоял перед закрытыми дверьми, и этот короткий момент ожидания казался тебе очень долгим.

В коробках из плотного пластика лежат средства защиты. Синие хирургические перчатки, такие же синие бахилы, еще одни бахилы, но уже голубые и сделанные из прозрачного винила, которые надо надевать сверху на синие, белая пылезащитная маска, светло-серый респиратор и набор инструментов для вскрытия входных дверей. Все это распределено по двум коробкам, к каждой из которых приделаны ручки. Защитное снаряжение словно вторая кожа для людей моей профессии. Как презерватив препятствует зачатию новой жизни, так и тонкий слой снаряжения защищает меня от отравления ядом, заражения крови и возможной смерти.

Тут приезжает лифт, казавшийся чем-то неизвестным, открывает двери, словно разводит руки в стороны, и сопровождает меня на нужный этаж. В это время обоняние как никогда обостряется, и я принюхиваюсь. Запах старомодного одеколона, который, скорее всего, принадлежит пожилому мужчине, аромат пиццы, которую только что доставили, слабый запах гнили, словно тут оставили мешок с пищевыми отходами… В замкнутом пространстве любой запах становится сильнее. Лифт открывает двери и выпускает меня, и я принюхиваюсь еще. Можно сказать, что мою работу вызывает запах, исходящий от мертвых и мучающий живых. Если я смогу избавиться от этого запаха, то дело будет считаться выполненным и живой за это заплатит мне деньги.

Можно сказать, что мою работу вызывает запах, исходящий от мертвых и мучающий живых.

Прости меня, но, стоя у входной двери, я не буду пытаться проявить вежливость и звонить в дверной звонок. Ведь там внутри меня ждешь не ты, а то, что от тебя осталось. Я осторожно открываю черную коробку, надеваю бахилы и натягиваю на руки перчатки так, чтобы они плотно прилегали к коже. Сейчас, чтобы детально спланировать все этапы уборки, мне важно почувствовать носом запах без какого-либо фильтра, поэтому я не надеваю на лицо никакой маски. Теперь я, как бандит, идеально спланировавший преступление, не оставлю ни отпечатков пальцев, ни следов ботинок – вообще ничего. Я собираюсь взяться за дверную ручку, повернуть ее и без колебаний войти в дом, как я всегда это делаю.

Открываю дверь и делаю первый шаг. Привычная фраза «Не принимай близко к сердцу» не работает, так как нос охватывает трупный запах и на сердце ложится тень. Я пытаюсь найти выключатель, чтобы зажечь свет. Я вижу совсем немного, освещая комнату лишь узким лучом фонарика, будто еду на автомобиле по ночной дороге. Все электричество в мире исчезло, и передо мной есть только свет фар. Интересно, был ли свет в начале мироздания… В горле резко становится сухо и начинает першить. Внезапно мне представилось, что я глубоководная рыба, медленно плывущая по морскому дну. Эпицентр запаха – это место, куда направлен луч света. Рыба должна плыть туда. Двигаться надо как можно медленнее, чтобы не порезаться сокрытыми в песке кораллами или острыми обломками затонувших кораблей, выброшенных на мель в глубоком море.

Привычная фраза «Не принимай близко к сердцу» не работает, так как нос охватывает трупный запах и на сердце ложится тень.

Слабая слепая рыбка,
Побори страх и плыви вперед:
Только так ты освободишься от давления толщи воды
в пучине этого жестокого моря.

Место, где долгое время лежал труп, обычно покрыто трупным ядом, поэтому иду вперед очень осторожно, чтобы не поскользнуться. Именно в этой комнате ты испустил последний вздох.

Тебя больше нет, но меня ждут останки твоей плоти. На кровати засохшее темно-красное пятно, по которому можно понять, где когда-то лежало тело. На подушке, где раньше лежал твой затылок, осталась высохшая кожа, из которой видны полуседые волосы. Потолок и стены облепили жирные мухи, которые, наверное, сейчас потирают лапки. Под одеялом обнаружился плотный комок личинок. Там они нежатся, будто на земле, из которой сочатся молоко и мед, оживленно роятся и извиваются. Я некоторое время наблюдаю за их причудливым танцем, и мне начинает казаться, будто мой мозг все это время был заспиртован в стеклянной банке, а теперь он понемногу отогревается и его извилины тоже начинают ползать, как личинки. Резко я перестаю фокусироваться на личинках и перед глазами предстает сразу вся комната, как будто я вышел в мир из узкого туннеля, и я вспоминаю, зачем сюда пришел. Маленькие существа, рожденные здесь, подсказали мне, куда мне направить следующий шаг.

1.Перевод А.Е. Горбуновой.

Die kostenlose Leseprobe ist beendet.