Buch lesen: «Твой силуэт в очертании света», Seite 3
Красиво так, что дыхание сводит.
Нинель прижала к груди шар света, представляя, что обнимает солнце. Леса на равнине изменили цвет – сочная, тёмно-зелёная листва обрела иной, более тёплый окрас, и у Нинель не хватало слов, чтобы передать всю прелесть этого оттенка.
От созерцания красот природы её отвлекло странное чувство – словно кто-то щекотал между лопаток. Она обернулась на осевшего сына Хаоса – тот как-то неловко дёрнул головой, с чрезмерной внимательностью уставившись на свои подрагивающие ладони.
Что ж, в ногах правды нет. Если сыну Хаоса требуется отдых, ей придётся переждать это время вместе с ним.
Впитав энергию шара обратно в себя, она подошла и присела неподалёку на землю, упираясь спиной о твёрдый камень. С этого ракурса не было видно равнины внизу. Казалось, будто они плывут среди облаков по просторам бездонного неба. Прозрачно-молочный цвет был так далёк от глубокого синего дневного, что только диву даёшься. Нежно-розовые росчерки набирали цвет, становясь всё ярче, плавно переходя в ярко-оранжевый.
Мирей, сидящий слева от неё, тяжело вздохнул и прикрыл глаза. Свистящие вдохи еле проникали внутрь тела сквозь судорожно стиснутые зубы. Нинель покосилась на него, удивляясь, что такой, как он, столь беспрепятственно показывал свою слабость кому-то вроде неё. Тогда, возможно, он не откажется и принять помощь?.. Нинель было больно наблюдать за чужими страданиями. Пусть даже это и сын Хаоса.
Она отвернулась, устремляя взгляд в набирающий мощь небесный костёр. Сосредоточила в руке силу исцеления, отчего ладонь озарилась ярким серебристым светом. Протянула руку в его сторону и замерла, не касаясь, давая возможность ему самому сделать выбор.
Боковым зрением она уловила легкое движение – сын Хаоса отмер и открыл глаза, уставившись на её ладонь. Секунды мучительно тянулись, уплывая в никуда. С каждым новым уносящимся прочь мгновением Нинель всё сильнее приходила в смятение, а сын Хаоса всё также сидел и смотрел на её руку, не предпринимая никаких действий. И когда она уже подумала, что это была глупая затея, и решила убрать руку, почувствовав при этом себя полной идиоткой, Мирей поднял свою, касаясь её ладони локтем.
Божественная сила пролилась внутрь его тела, излечивая, исцеляя, наполняя энергией. Он глубоко задышал – с непривычки ему казалось, что он словно горит изнутри. В широко распахнутых глазах отразился мимолётный огонёк света и тут же потух.
В Нинель ворвался поток чужих эмоций и переживаний. Страх, решимость, удивление, и следом – глубокий шок и… блаженное томление, внезапно строго обрубленное, словно дверь захлопнули – Нинель даже вздрогнула. Но потом ручка двери неуверенно дрогнула, приоткрывая тоненькую щёлочку и позволяя ещё несколько мгновений насладиться этим странным чувством… единения с кем-то.
Острая тоска пронзила сердце Нинель. На глаза едва не навернулись слёзы – казалось, тяжесть всего мира навалилась на неё и тут же растворилась, оставляя за собой лишь лёгкий привкус печали.
Она отняла руку. Сын Хаоса молчал, она тоже.
Как бесчестно с её стороны – ведь он не знал, что она «подслушивала» его душу… Глупая мысль предупредить тут же погасла – наверняка, эта новость могла лишь ещё сильнее огорчить.
– Спасибо, – проговорил Мирей – тихо и не глядя на неё.
– Не за что, – ответила Нинель, обнимая колени.
Чужая тоска зеркально отразила её собственную – внезапно вся красота, что простиралась перед ней, показалось нереальной и недостижимой. Она здесь чужачка. Инородное тело, лишняя, не к месту. И сколько не блуждай и не ищи, не найдёшь того, чего ищешь – просто потому что этого не существует. Для неё. В её реальности, полной ограничений, рамок и запретов.
Неужели, одиночество – это их общее проклятье?..
Интересно… интересно, а он среди своих тоже чувствует себя чужим? А среди людей? Как он вообще живёт? Почему-то ей стало важно узнать ответы на эти вопросы. Она едва сдержала острое желание вцепиться в чужую руку и держать до тех пор, пока не вызнает всё до последней капли. Какая глупость… Фимея растерзала бы её на месте за такие мысли.
Щекочущее чувство снова вернулось, и на этот раз она поняла, что это – сын Хаоса, скосив глаза, пристально разглядывал её. Нинель сделала вид, что не замечает его острого взгляда. Какие вопросы занимают его голову? Думает ли он о том, что она может в любую секунду обернуться против него и уничтожить? Хотя… теперь ей вряд ли достанет на это сил. Она собственноручно вырыла себе яму, исцелив его – вернув силы в полной мере, тогда как сама была ещё слишком слаба. И он, похоже, тоже это понимал.
Парадокс, но Нинель это не пугало. Она почему-то была совершенно уверена – он не сделает ей ничего плохого. Больше того – с ним она чувствовала себя в большей безопасности, нежели в одиночестве.
– Я знал, что сила дочерей Неба велика, но до этого момента не понимал, насколько, – сказал Мирей, откидываясь головой на холодный камень.
– Она настолько же велика, насколько и ужасна. Та дыра в земле… это я её проделала. Коко напал на меня, и я ничего не могла сделать… И потому направила против него силу разрушения.
– Почему же тогда он жив? Уклонился?
– Нет. Я… не смогла погубить его. В каком-то смысле ты меня спас, так что мы квиты.
Мирей усмехнулся. Похоже, такая постановка вопроса нравилась ему больше, нежели концепция помощи из жалости.
Солнце поднялось над горизонтом, прогревая землю. Нинель чуть жмурилась от ярких лучей, бьющих в глаза, впитывая свет далёкой звезды. Исходящее от неё сияние стало почти незаметным – она всё же лелеяла надежду, что это ненадолго и происходит именно из-за её временной слабости и привыкания к земле, ибо в Небесных Чертогах она хорошо справлялась с контролем эмоций и не позволяла силе чуть что прорываться наружу. Испытывают ли её сёстры то же самое? Сколько из них осталось на земле, а сколько отказалось от миссии? И скольких… скольких тварей они уже погубили и ещё погубят? Живы ли сами?
Мирей поднялся. Полы его плаща строптиво взметнулись – на лице была написана суровая решимость. Нинель бросила на него мимолётный взгляд, и в груди сжалось: она почувствовала странное родство с этим мужчиной. Они действительно… были похожи в чём-то.
– Нужно убираться отсюда, пока жители не проснулись и не заметили нас.
Нинель поднялась следом. Дельная мысль. Но она не могла не спросить:
– Почему? Ты же контактируешь с людьми?
– Потому что конкретно эти люди отказались принимать мою помощь, – сказал и обернулся, бросив на неё взгляд и задержав его немного дольше, чем требовалось.
– И скольким ты… уже успел помочь? – спросила она.
Мирей отвернулся и зашагал прочь, махнув рукой – идём, мол.
– Остался лишь город, в той стороне, – указал он ладонью вправо. – Но что-то мне подсказывает, что это будет непросто.
Он притормозил, дав ей возможность догнать. Выровнявшись, Нинель зашагала с ним в ногу. Вспомнив карту и расположение поселений на ней, мысленно подсчитала в уме. Пять. Пять деревень, не считая высокогорного Исира.
– Может быть, это и не потребуется, если мы сможем исцелить всех тварей, – сказала она.
– Что ж… тогда нам предстоит большая работа.
Нинель кивнула, пряча улыбку. Солнце било лучами в спину, а в груди теплилась надежда – возможно, она сможет помочь людям, избежав смертоубийства.
Глава 5. Туман
Новоиспечённая союзница тихо шуршала юбкой по правую руку и, похоже, совсем его не боялась. Мирею даже казалось, что она иной раз и вовсе забывала о его присутствии, любуясь красотами. Нет, в этом он мог её понять – когда сам впервые оказался на земле, первые три дня только и делал, что ходил с открытым ртом да разглядывал всё подряд. Что из себя представляли Небесные Чертоги, он не ведал, но, похоже, они сильно отличались от мира людей, раз она так увлечена.
Произошедшее на вершине горы словно построило между ними незримый мосток доверия – хрупкий и шаткий, но он был, и Мирей дивился его появлению точно так же, как и самому факту присутствия в его жизни дочери Неба.
Мирей и сам не знал, почему принял её помощь. То ли искренность намерений настолько тронула его сердце, то ли желание узнать, а как же это работает, а, может, всё и сразу. Но интерес к её силе за недолгий путь от горы до обиталища тварей разросся до совершенно неприемлемых масштабов. Так это она ещё не восстановилась как следует. Интересно, какой ранг она занимает в царстве Великой Матери? Хотя… глупый вопрос, неизвестно, существует ли у них вообще подобная система. Может они и вовсе все одинаково сильны.
На данный момент его личные знания о силе дочерей Неба совпадали с тем, что он видел. Про исцеление, правда, что-то новенькое, но об этом несложно догадаться – там, где рождение жизни, там и восстановление. И всё равно наблюдать за использованием силы – таким лёгким, естественным – было необычно. Одна сфера света чего стоила… О-ох, как же ему хотелось взять её в руки! Дотронуться, попробовать изменить форму, природу. Понять, что она из себя представляет, из чего слеплена, и самое главное – как дочь Неба это делает. Но не рискнул (неизвестно, как эта штука могла отреагировать на него, порождённого Хаосом – полную противоположность этой силы), хотя рука дрогнула, ведомая жадным желанием познания. Мирея просто разрывало на части, так хотелось проникнуть в самую суть, разложить по полочкам… Он вздохнул. Возможно, если их сотрудничество продлится какое-то время, она не откажет ему в ответе. А может, даже позволит прикоснуться…
В любом случае, он настроился наблюдать за ней – что-то подсказывало, что это не всё, и сила её таит в себе секреты.
– На самом деле, это глупо, что вам запрещают знаться с людьми.
– Что? – она перевела на него замутнённый взгляд, что прояснился далеко не сразу. – Почему?
– Потому что людей не так-то просто свернуть с намеченного пути. Они очень глубоки в своих убеждениях, и вас могут воспринять в крайнем случае как еретиков. Но не думаю, что сбежать от Инквизиции такая уж проблема для дочери Неба. При условии, что они вообще смогут тебя поймать.
– Но ты лишь доказал, что проявление нашей силы может вызвать волнения, как я уже и говорила…
– Ерунда. Если и вызовет, то ненадолго. У них же всё строго, у людей. Свой уклад жизни, который они отказываются менять. Всё чуждое либо не воспринимается вовсе, либо воспринимается с трудом. Они отторгают магию и любого рода чудеса. К тому же, мир огромен. Появись ты в одном единственном поселении, и даже если наведёшь смуту, остальные вряд ли об этом узнают. А там люди со временем это забудут.
– К чему ты говоришь мне всё это?
Нинель нахмурилась, в глазах отразилось непонимание.
– А я должен обязательно иметь какой-то скрытый мотив? Просто так – нет, не вариант?
Дочь Неба отвела взгляд. Кажется, она смутилась. Видит Хаос, он не собирался стыдить её, случайно вышло.
На самом деле… На самом деле, если уж быть честным с самим собой, скрытый мотив всё же был. Возможно, всему виной хлипкий мосток доверия, или ещё что-то, что он разобрать не мог – ему хотелось, чтобы она взглянула на этот мир глубже. У него глаз намётан, он хорошо видел потенциал к широте мысли – именно так и нашёл себе братьев по духу в Подземной Обители. И у Нинель он был. Как и ум, который он ценил не меньше. И будет действительно обидно, если такие данные пропадут под гнётом авторитета Матери. А то, что он непререкаем, Мирей уже понял.
Вот ведь как странно, хоть и совсем неудивительно, а Хаос с Матерью во многом так схожи… Наверное, потому и не поладили. Мирей хмыкнул своим мыслям, покачав головой. Он понимал, что прошлое весьма туманно и неоднозначно. А теперь уверился в этом ещё больше – ну не была Нинель похожа на коварную лицемерку, жаждущую заполучить власть над миром и поработить сынов Хаоса. Как и не было у неё цели насолить и каким-либо образом ослабить его – иначе стала бы исцелять? Хотя мать её, возможно, была. К первородным богам вообще доверия нет – у них у каждого что-то своё на уме. А они тогда кто? Игрушки в их руках? Инструменты? Думать об этом было неприятно. Но также и необходимо – чтобы вовремя понять, откуда идёт опасность и как её избежать.
И ему хотелось, чтобы она понимала это тоже.
– Это оно? – спросила дочь Неба, указывая рукой вперёд.
Мирей проследил за направлением, увидав на горизонте чернеющую массу.
– Да.
– Огромное…
– Кстати говоря. Я всё думал, откуда оно тут появилось, и почему именно тут? Уж не знаю, связано ли это… Но скорее да, чем нет. Раньше здесь стоял лес. Когда-то он был большим, но постепенно люди из близлежащих деревень здорово проредили его… Суть не в этом. Незадолго до появления тумана несколько детей из деревни, стоящей на берегу реки, убежали в лес. Там их загрызли волки. Ослеплённые болью родители сожгли это место. А через некоторое время на пепелище появилось это.
– Какой ужас… Зачем же отпускать детёнышей бегать без присмотра?..
– Так что же их теперь, всю жизнь подле себя держать? Люди – занятой народ, им нужно работать, чтобы выжить, а дети их – самостоятельны. Предусмотреть такого никто не мог. К тому же, не будут звери нападать, если их не провоцировать. Либо же они были голодны до помутнения, а пропитания в лесах нет почему, как ты думаешь?
Нинель нахмурилась.
– Из-за людей?
– Именно. Это трагедия, я не спорю, но не нужно спешить принимать чью-либо сторону.
Дочь Неба смолкла, уйдя в раздумья. Мирей удовлетворённо кивнул.
– Мы сможем проверить твою теорию, когда доберёмся до оставшихся двух пятен, – сказала Нинель спустя впечатляющее количество минут.
Мирей резко остановился. Дочь Неба в замешательстве обернулась.
– Есть ещё?
– Да.
Она полезла в хитро сплетённую сумочку, перекинутую через плечо, и достала оттуда какую-то бумагу. Карта, – догадался он. Развернула и протянула ему, показывая.
– Вот.
Миниатюрная ладонь указала на два чернеющих пятна, расположенных на приличном расстоянии друг от друга.
– Здесь и здесь.
– Как такое… может быть?
Мирей забрал у неё карту, рассматривая вблизи. Он даже представить не мог, что есть ещё…
– Ты не знал?
– С самого появления пятна я был здесь. Конечно, я не знал, что есть ещё, – ответил он грубее, чем хотел бы.
– Если мы разберёмся, как они образуются, то сможем предупредить появление новых пятен.
Дочь Неба с надеждой смотрела на него. Он свернул карту, возвращая ей, и кивнул.
– Главное, не столкнуться с твоими сёстрами. Ты ведь не одна направилась на землю, как я понимаю?
– Не одна. Но я почувствую, если кто-то будет рядом.
О, а вот и общая способность. Мирей также мог предсказать появление сынов Хаоса.
– Хорошо. Идём, познакомишься с обиталищем тварей поближе.
Остаток пути они провели в молчании. Разум рисовал кровавые картины еженощных нападений тварей на селения вблизи других пятен. Он скрипнул зубами. Мирей редко вмешивался в мерный поток жизни людей, если это не касалось миссий. Но здесь просто не мог оставаться в стороне. Слишком много невинных жизней. Слишком жестокая расправа. Несправедливо жестокая.
Марево чёрного тумана выросло перед ними стеной. Мирей остановился, давая дочери Неба возможность осмотреться. Нинель задрала голову, разглядывая тёмное полупрозрачное клубящееся марево. Прошлась вдоль периметра, даже присела, заглянув снизу. И в отличие от него не торопилась совать в туман руки.
– И ты заходил туда? – спросила она, наклонившись вперёд, разглядывая чернеющие в свете дня причудливые завихрения вблизи. – Прямо внутрь?
– Да. Прямо внутрь, – ответил Мирей, усмехнувшись.
– Ты очень странный, – заявила она категорично.
«На себя бы посмотрела», – подумал Мирей, но вслух сказал иное:
– Ну что, пойдём?
– Нет, – на полном серьёзе качнула та головой, не распознав в его голосе иронии. – Пока рано.
Нинель подняла руку и выдохнула, сосредотачиваясь. И медленно, с опаской погрузила её в гущу тумана. Похоже, Мирей поторопился на её счёт – не настолько уж она была благоразумна, как казалось. Замерла на несколько мгновений и вдруг вспыхнула вся, точно костёр – у Мирея от испуга ёкнуло в груди. Волосы высвободились из оков плетения и поднялись в воздух, а глаза заполнились светом, теряя человеческий облик, являя свою божественную суть. Один из локонов мазнул в воздухе рядом с ним, и Мирей отшатнулся. Что с ней такое? Нужно ли выдернуть её? Или наоборот – лучше не прикасаться?
Не успел он как следует обдумать, что же делать, как Нинель сама отдёрнула руку и шарахнулась от тумана прочь, спотыкаясь и едва не падая на землю. Прижимая ладонь к груди, она во все глаза смотрела на обиталище тварей. Ослепляющий свет потух, и теперь она мерцала, как в лихорадке.
Он думал, что уже видел неподдельный ужас в её взгляде, но по сравнению с выражением глаз сейчас то был просто лёгкий испуг. Сжавшись, Нинель отошла ещё на несколько шагов. Похоже, она была готова броситься бегом куда глаза глядят, лишь бы подальше отсюда.
– Что такое? – спросил он, безотчётно шагнув навстречу.
– Это… это…
Она что-то невнятно забормотала – Мирей не мог разобрать ни слова. Влепить бы пощёчину, чтоб в себя пришла, да рука не поднималась. Поэтому он схватил её за плечи и как следует встряхнул. Она уставилась на него. Рука, которую она погружала в туман, тряслась крупным тремором.
– Не стоит тебе ко мне прикасаться… – еле слышно проговорила она – обескровленные губы еле двигались.
Мирей тут же отнял руки, сжав челюсть. Ему казалось… бред. И как он мог подумать, что…
– Я слышу тебя.
– Что? – не понял он.
– Я слышу тебя, когда ты прикасаешься ко мне. Я слышу… Как услышала… это.
Белки глаз, обращённых в черноту, озарились серебром, теряя цвет. Губы затряслись. Похоже, она еле сдерживала рыдания.
Девица, конечно, и так была из впечатлительных, но как ему казалось, быстро собиралась и начинала действовать. А тут… Стоит, ни жива ни мертва, трясётся вся, жути нагоняет. Слова из неё в таком состоянии не вытянешь, это уж точно.
Мирей обречённо вздохнул. Союзники, так союзники – она помогла ему, а он поможет ей. Протянув ладонь, прикоснулся к острому локтю. Как работает эта часть её сил, он до конца не понимал, а потому попытался передать в её голову проговариваемые про себя слова: не бойся. Рядом со мной тебе нечего бояться.
Где-то на периферии его сознания мелькнула мысль, что нет большей странности, чем утешать дочь Неба, но он парировал, утверждая сам себе, что это лишь необходимость. Мысль хмыкнула, вильнула хвостиком и растворилась в небытии.
Сбитое дыхание начало выравниваться. Мерцающий свет затухал, и вот уже в глаза вернулась прежняя зелень. Мертвенный ужас сошёл с лица, оставляя за собой отпечаток горечи и… сострадания? Мирей решительно не понимал, что с ней происходит.
– Стоило сказать об этом раньше, – проговорил он хрипло, отнимая руку.
Губы сомкнулись в одну суровую ленту – осознавать, что тебя бессовестно «подслушивали» неприятно. Возмущение и стыд куснули за душу, оставляя след. Она обманывала его. И тем более обидно, ведь он-то, наоборот, был честен.
– Я хотела. Сказать. Но…
Она не договорила, мелко шевеля губами. «Но» повисло в воздухе.
– Это единственное, о чём ты «недоговаривала», или есть ещё что-то, о чём мне всё-таки стоит знать? Что дальше мне ждать? Как на меня нападёт орава дочерей Неба?
– Нет. Это всё.
Её короткий ответ сбил с него всю воспламенившуюся было спесь. Что ж, он хотел знать больше об её силе – пожалуйста, получите. Желания исполняются, как говорится. Мирей почесал затылок. С одной стороны да, неприятно. С другой – это открывало им новые горизонты в понимании происходящего.
– Ладно, – сказал он, закрывая тему. – Что ты услышала?
– Это трудно описать словами, – покачала она головой, с трудом отводя взгляд от марева. – Туман… живой. У него есть сознание, – прикоснулась она к голове, – и оно чувствует, – рука опустилась к сердцу. – Ненависть и ярость, столь сильные… я не могла им сопротивляться. Едва не потеряла себя в этом… ужасе.
Лицо исказилось. Искреннее страдание отразилось на нём.
– Но эта ненависть… она не просто так. Не из ниоткуда. Ему больно. Очень, очень больно…
Мирей выпрямился, хмурясь. Мысли замелькали в голове, берясь за руки и кружа в хороводе.
– У тварей божественная природа, – сказал он. – Я понял это в первый же день.
– Может ли быть такое… что туман – ещё одно божество? А твари – его дети?
Её догадка казалось абсурдной, но в то же время… За последние две недели с ним произошло столько безумных вещей, что на их фоне её предположение не казалось таким уж невероятным.
– В таком случае нам действительно лучше не соваться внутрь. Сила первородного бога в разы превышает нашу. Ты ведь прикасалась к твари? Что слышала?
– Спутанность мыслей. Мне нужно проверить, прикоснуться к какому-нибудь животному, чтобы сравнить, но… У тварей тоже есть сознание, но оно словно затуманено, прости уж за каламбур. И мысли будто пытаются сформироваться, но не могут – вся вот эта ярость и ненависть, она живёт внутри них. Твари пропитаны туманом, они словно состоят из него, но в то же время они не есть туман. Они им… подчинены?
Липкий озноб прополз по позвоночнику. Знал бы он это заранее, вряд ли с такой лёгкостью залез бы внутрь. Интересно, сколько времени нужно провести в тумане, чтобы он подавил твоё сознание? И может ли он проделать то же самое с детьми богов?
– Получается, твари могут быть кем угодно, угодившим в туман? Не обязательно детьми, порождениями силы?
Дочь Неба молчала. Он обернулся, посмотрев на неё. Бледность так и не сошла с лица.
– Нинель?
Она встрепенулась, несколько раз моргнув.
– Ты как?
– Нормально, – повела она рукой, отгораживаясь от марева. – Нет… нет, не нормально.
Схватившись за голову, она бухнулась на землю.
– Это всё… Какое-то безумие. Если это божество, то оно словно пытается вырваться откуда-то. Всё, что я знала о мире, рушится на глазах… Сначала ты, теперь вот это… Как… что… у меня в голове не укладывается!
Мирею даже польстило, что его выделили в отдельную категорию. Он опустился рядом, подавив желание коснуться руки в успокаивающем жесте.
– Если оно вырвется… – продолжала Нинель. – Поглотит всё. Мы не сможем сдержать всех тварей, они пережрут людей. И, возможно, не только их… Это угроза для всех нас. Может быть… может быть, стоит спросить Матушку напрямую…
– Вот это явно плохая идея.
– А что тогда хорошая идея?! – взорвалась она, буквально прокричав ему это в лицо – не ожидая такого, Мирей опешил. – Ты сам сказал – нам не справится с первородным божеством! Это под силу только Хаосу и Матушке!..
Она внезапно захлопнула рот, а в глубине глаз мелькнул ужас очередной догадки. Мирей выпрямился, глядя в туман.
– Думаешь, они уже сражались с ним? До того, как… чтобы там между ними ни произошло.
– Ох, я уже ничему не удивляюсь! – всплеснула она руками, подскакивая. – Зачем тогда было отправлять нас на землю?! Идти против правил – ради чего? Это же сущая глупость!
– Значит, ей в убийстве тварей есть толк. Послушай, – он схватил её за руку, совсем позабыв о предупреждении. – Я понимаю, она твоя мать, но доверять ей беспрекословно было бы опрометчиво.
– А кому мне тогда доверять?! Тебе?!
Мирей отшатнулся от неё, выпуская руку. Обида ввинтилась в сердце, замерев там острым колом.
– Я тебя хотя бы не обманывал. А у тебя это, видимо, в крови. Подумала бы об этом.
Он резко отвернулся. Смотреть на неё боле не было сил – так сильно задели брошенные столь запросто слова.
– Мирей, я…
– Неважно.
Он жёстко прервал её, остановив поток мямлянья волевым жестом.
– Мы здесь не для этого. Всё, что нас объединяет – общая цель, и ничего более. Войти в туман в поисках тварей мы не можем, остаётся лишь ждать ночи.
Он отошёл от неё на почтительное расстояние и сел на траву, отвернувшись. Сердце ухало в груди, отдаваясь мерзкой ноющей болью. Поселившийся было на рассвете тёплый огонёк внутри потух. А что, всё честно. Сама дала, сама и забрала. Справедливо.
Выть хотелось от такой справедливости.
Глава 6. Приручение
Нинель стояла, покусывая губу. Впервые в жизни ей было так мерзко, а что самое худшее – мерзко от самой себя. И кто её за язык тянул? Она ведь так даже не думала… Ляпнула сгоряча, да только слов не воротишь.
Она опустилась на землю, подтянув к себе колени. Только после вспышки его гнева поняла, каким он может быть, и сколь деликатно вёл себя по отношению к ней. Ведь тот факт, что они союзники, вовсе не обязывал его выказывать к ней расположение, поддерживать, помогать… Стыдно стало так, что захотелось плакать.
Да, возможно, сыны Хаоса на самом деле злобные, властолюбивые негодяи. Но Мирей таким не был – она ведь ясно это поняла. И как жестоко с её стороны вот так плевать в душу существу, что оказал ей доверие… и был действительно искренен, в отличие от неё.
Зарывшись головой в локти, Нинель просидела так, кляня себя на чём свет стоит, полдня. Мысли кружили хороводом безумия, сплетались в клубок и перемешивались так плотно, что уже и не отделить одно от другого. Матушка, Хаос, твари, туман, Мирей – всё это давило на грудь и виски, разламывая их непривычной болью. Слишком много событий для одного дня. Слишком много информации, от которой было не скрыться, а так хотелось – не знать всего этого, затаиться, отгородиться. Знание придавливало её к земле многотонной тяжестью – головы не поднять.
Туман источал тяжёлую, душащую энергию, и словно тянул к ней тёмные руки-завихрения, желая завладеть. Души тварей были как открытая книга: она улавливала некоторые из их ощущений – самые острые – даже на расстоянии. Какофония жажды и ярости забивала ей голову душным облаком, становилось всё тяжелее дышать. Груз ощущений слишком тяжёлый, чтобы её плечи могли его выдержать.
Рядом с Миреем было спокойнее. Рядом с ним было тихо – он не только не душил её своими эмоциями, но и будто заглушал все чужие, как невидимый эмоциональный щит. Приоткрыв глаз, она посмотрела в сторону сына Хаоса. Он сидел в той же позе, кажется, ни на дюйм не двинулся. Вина обожгла ещё острее, её гнёт стал просто невыносимым.
Да, случилось много всего. Но какой смысл лихорадиться обо всём и сразу. Не в её силах прямо сейчас решить все беды, но хотя бы одну она могла исправить.
Солнце степенно ползло по небу, перевалило за зенит и стало клониться к закату. Ещё где-то час она набиралась храбрости. В конце концов, поднялась и направилась к нему с крепким намерением извиниться.
Подошла. Присела неподалёку. Он не отреагировал – совсем, даже не дёрнулся.
– Мирей… – проговорила она тихо.
Произнесённое вслух имя прокатилось по тишине и замерло между ними.
– Ты извини меня, пожалуйста. Мне, правда, очень-очень стыдно.
Она закусила губу, смотря в прямую, как палка, спину с мольбой. Было так неловко, что хотелось разрыдаться прямо здесь и сейчас – за всю жизнь она позволяла себе подобное лишь два раза.
Мирей чуть повернул к ней голову, бросая искоса взгляд.
– Ты вовсе и не обязана мне доверять, – сказал он тем самым отчуждённым тоном, что так жёстко резанул по уху, когда она обидела его. – В конце концов, я – сын Хаоса, а ты – дочь Неба. Мы созданы для того, чтобы противостоять друг другу.
– Да. Но, думаю, тут мы вправе сами решать. И если бы мне повелели прямо сейчас сразиться с тобой, я бы отказалась.
Что-то в его взгляде изменилось. Он отвернул голову, вздохнув так тяжко, словно она невероятно ему докучала. Захотелось создать себе раковину, как у улиток, залезть в неё и никогда больше не вылезать.
Мирей крутанулся, поворачиваясь к ней лицом, и опёрся руками о колени.
– Я бы тоже отказался.
– Мир?
– Мир.
Нинель выдохнула с таким облегчением, что Мирей расхохотался.
– В конце концов, мир вокруг стал действительно зыбок и неустойчив. Нам и вправду лучше держаться вместе, так безопаснее.
– Согласна. Но… то, что теперь придётся играть в какие-то игры, утаивать, выкручиваться… Мне это претит. В моём мире всё было гораздо проще.
– Хах, тяжело бы тебе у нас пришлось. Всю жизнь только и делаю, что утаиваю и выкручиваюсь.
– Придётся тогда тебе научить меня этому. Просто… В Небесных Чертогах опасность ещё в том, что любой, кто коснётся меня, сможет прочесть мои сомнения и смятение.
– Что за жуткая сила, честное слово, – хохотнул он, расслабленно развалившись. – Но, – поднял палец, кидая хитрый взгляд исподлобья, – во-первых, я действительно могу научить тебя, как правильно скрывать свои эмоции и мысли, или что там у вас читают, а во-вторых, могу закрыть от чужого взора ту часть, которую ты не хочешь показывать.
Нинель заинтересованно склонила голову. Так вот, наверное, в чём секрет невидимого «щита» – его самообладание.
– Ты и такое можешь?
– Хах, – снова хохотнул он – на этот раз польщённо, как показалось Нинель. – Сынам Хаоса подвластна магия изменения вещей. И под «вещами» я имею в виду не только вещи.
– Есть ли вероятность того, что ты таким вот образом и от меня что-то скрыл? – попеняла она, прищурившись, скорее в шутку, чем серьёзно – не хотела снова ранить недоверием.
– Обязательно бы скрыл, если бы знал, на что ты способна. Да только смысла уже нет, ты всё, что могла, уже увидела.
Он развалился на земле, говоря об этом так, словно подобное нисколько его не смущает.
Солнце отбрасывало косые лучи на поляну, и если не поворачивать головы, то можно представить, что страшного тёмного пятна тумана, жаждущего боли и смертей, словно и не существует. А они просто так сидят здесь и болтают, точно закадычные друзья. От этой мысли стало тепло. Друг. Красивое слово, значение которого она не до конца понимала. Совершенно человеческое, но хорошее, твёрдое и светлое.
Что-то подсказывало ей, что Мирей действительно мог стать для неё другом.
Может быть, судьба всё же не просто так свела их вместе? Любая другая на её месте сразу сбежала бы. Да даже и не попала бы в такую ситуацию, не дрогнувшей рукой уничтожив Коко. Но Нинель изначально спускалась в мир людей в поисках иного пути. И благодаря Мирею нашла его.
***
– Как их много… – прошептала она.
Они сидели на высоком выступе, который сформировал Мирей. Над ними полуденным солнцем сияла сфера, освещая пространство вокруг, давая возможность разглядеть в непроглядной тьме ночи выползающих из тумана на охоту тварей. Им нужно было поймать одну, желательно небольшую, но пока что обитель покидали одни громилы.
– Да уж, немало.
Несколько тварей окружили выступ, кидаясь на него, атакуя. Некоторые, поняв, что их попытки тщетны, улеглись внизу, подёргивая хвостами – замерли в засаде. От исходящей от них энергии кровожадности у Нинель перехватывало дух. Хотелось спрятаться за Мирея, а ещё лучше – взять его за руку, чтобы снова ощутить уверенность и спокойствие.
