– М-м-м, понимаю. Я как-то пыталась ходить на его курс и сдалась через три занятия. Когда Бен говорит…
– Профессор Бен! – хором возразили Ник, Стив и Полли.
Кэти испуганно отстранилась и с примиряющим жестом ответила:
– Окей, окей, профессор Бен. Так вот, когда он говорит одно предложение, мне нужно несколько минут, чтобы его понять, а он за это время говорит ещё десяток. Кстати, а почему «профессор»? Почему все настаивают, чтобы его называли профессором Беном?
– Так уж повелось, – пожал плечами Стив.
Полли же накинула сумку на плечо и сказала, обращаясь к парням:
– Профессор Смит мне как-то рассказывала. Когда она ещё была не президентом университета, а просто профессором, она учила профессора Бена. Он был тогда первокурсником и, как можно догадаться, очень талантливым. И если кто-то чего-то не понимал, – Кэти уходила и тянула её за собой, а Полли продолжала говорить всё громче и громче, – он всегда мог прийти к профессору Бену, и тот с радостью ему всё объяснял. Он любил объяснять, и у него это здорово получалось.
– Пока! – крикнула Кэти уже издалека.
– Тогда-то все и стали называть его профессором Беном, пока! – тоже прокричала Полли, удаляясь.
8 октября, среда
Пару дней спустя профессор Бен подошёл к ребятам на перерыве в одной из пар.
– Здравствуйте, – произнесли они оба и выжидательно посмотрели на него.
– Привет, – ответил он. – Я пришёл сказать, что уезжаю в командировку на конференцию и поработать кое с кем. Пока не знаю, на сколько точно, недельки на две-три, а может, и больше.
– Ладно, – кивнул Стив. – И нам что, писать вам о ходе опытов?
– Да, – подтвердил профессор Бен. – Очень подробно не надо, просто вкратце описывайте, какой эксперимент поставили, какие результаты, что сделали, что планируете сделать. Не надо стесняться писать, если что-то не получилось, если что-то не сделали, если ничего не сделали, потому что были заняты учёбой, или было лень, или просто не успели. Мне надо знать, какие факты на данный момент, только и всего.
– Хорошо, – снова кивнул Стив. – Понятно.
– Я не обещаю, что буду отвечать, – добавил профессор Бен. – Я буду очень занят. Но постараюсь. В любом случае, я буду внимательно читать ваши письма.
– Ладно, – в третий раз согласился Стив.
– Но пишите вот на эту почту, – произнёс он и сунул Стиву в руку квадратный жёлтый стикер. – По другим адресам я вас точно буду игнорировать.
С этими словами он кивнул, развернулся и ушёл быстрым шагом.
Ник нахмурился и произнёс:
– Это было немного странно.
– О нет, профессор Бен повёл себя немного странно, что же делать, – иронично произнёс Стив и добавил: – Пойдём, лекция начинается.
11 октября, суббота
И вот настал день первого настоящего эксперимента. За неимением лучших идей ребята решили отправить – попробовать отправить – алюминиевый шар массой один миллиграмм в будущее на одну секунду вперёд. По правде говоря, впервые увидев этот металлический шар, они засомневались, удачная ли эта идея – таким маленьким он был. Казалось, его совсем не будет видно через камеры. Но выяснилось, что профессор Бен предусмотрел и это: объективы камеры предусматривали вполне приличный оптический зум.
На этот раз они были внутри лаборатории 82, наготове. Стив забрался с ногами на кресло и, обняв удобнейшую эргономичную спинку, уставился из-за неё на додекаэдр. Около компьютера Ник ходил туда и сюда, поглядывая то на транзистор, то на мониторы, куда выводилось изображение с камер. На миниатюрных камерах, расположенных в нескольких углах додекаэдра, был виден маленький шарик, левитирующий в центре.
15:57
Взгляд Стива на самом деле был направлен не на транзистор, а глубже – внутрь себя, где он перебирал, как чётки, и полировал одну за одной детали конструкции, детали доказательств, детали периферийного оборудования. Подвергая каждую деталь жестокой критике и не находя изъянов, он мысленно складывал её в ящик «условно верное».
15:58
Ник прогонял раз за разом то, что сейчас должно произойти.
«Одна секунда – это очень мало, раз, и-и-и. 16:00 – шарик исчез – раз, и-и-и – шарик появился. А может быть, ничего не произойдёт. Тогда что? Что можно проверить? Что акустическая ловушка держит шарик точно в центре, что количество затраченной электроэнергии соответствует расчётному. А дальше-то что? Проверять расчёты особого смысла нет, они проверены компьютером. Проверить программу-автопроверщик?»
15:59
Комната была наполнена писком, хотя сквозь супермощные шумоподавляющие наушники Стив и Ник его абсолютно не слышали. Звуковые волны создавали постоянную разницу давлений, благодаря которой шарик выглядел совершенно неподвижным в центре транзистора, как всё остальное в лаборатории 82.
И…
16:00
шкаф на мгновение гуднул баритоном
одновременно с этим свет в лаборатории погас
и тут же щёлкнули в глубине стены источники бесперебойного питания, чтобы мониторы продолжали показывать картинку с камер.
и в этот же момент шарик пропал со всех камер так моментально, как будто его просто выключили
Раз – (замерцало и включилось аварийное освещение) – и-и-и…
Камеры продолжали показывать изнутри голые серые стены додекаэдра с многочисленными крапинками пульсаров. Без малейшего намёка на шарик.
Тем временем Ник вне себя кричал: «Его нет! Его нет!», не осознавая, что его никто не слышит, а Стив ощутимо побледнел и, схватившись за лицо, вытаращил глаза на экран.
Аварийное освещение мигнуло и снова превратилось в обычное.
Закончив кричать, Ник перевёл дух и спросил:
– Секунда точно же уже прошла, да?
Стив его не услышал.
Тогда Ник снял наушники. Лаборатория снова наполнилась писком. Стив тоже снял наушники и поморщился – он оказался в громкой области. Подождав, пока Стив отъедет немного вбок на своём кресле, Ник повторил уже более уверенно:
– Секунда уже точно прошла.
– Что? – переспросил Стив. – А, да, – ответил он и снова посмотрел на картинку с камер. Шарика по-прежнему не было.
– Да-а-а, – задумчиво протянул Стив. – Похоже, камеры вышли из строя. А может, провода? Или просто компьютер висит?
– Нет, он же вывел табличку, смотри.
Действительно, на одном из мониторов висело оповещение, которое они уже видели:
«Запуск осуществлён в 16:00:00. Запланированное время восстановления объекта: 1000000000 ns».
– Скорее, всё же камеры. Они ведь были ближе к эпицентру событий. Видимо, запуск транзистора не так уж безопасен.
– Но с крысами-то ничего не случилось! – возразил Ник.
– Крысы умеют регенерировать, а камеры нет! – парировал Стив. – Давай всё же воочию убедимся, как он восстановился, открой люк.
Ник подошёл к компьютеру и сделал несколько кликов. Раздалось привычное шипение впускаемого воздуха, крышка уехала наверх, и они заглянули в образовавшееся отверстие.
Шарика не было.
– Э-э-э, что? В смысле? Где шарик? – оторопел Стив.
Ник недоумённо переводил взгляд то на Стива, то в транзистор. Затем он просунул руку внутрь устройства и помахал ею там.
– Смотри, с камерами всё в порядке, – заметил он.
– Да, но где шарик-то?
Ник снова недоумённо помотал головой.
– А, ты, наверное, неправильно ввёл время, – догадался Стив.
– Нет, я правильно ввёл, – возразил Ник.
– Ну а где тогда шарик?
– Давай посмотрим на табличке, там стоит миллиард наносекунд.
– Ты точно ноликом не ошибся? – спросил Стив.
– Минимум двумя тогда уж.
– Может, там не наносекунды, а микросекунды? – предположил Стив.
– Давай посмотрим, – предложил Ник.
Они вновь подошли к табличке. Там было чётко написано: «1000000000 ns». Каждый из них едва слышным шёпотом произнёс: «Раз, два, три, четыре, пять, шесть, семь, восемь, девять».
– Девять нулей, – вслух повторил Стив, поправив очки. – Всё равно, наверное, какая-то ошибка со временем, и он появится фиг знает когда. Может быть, просто ошибка в запускающей программе.
– Да, похоже на то, – почесал затылок Ник и выключил акустическую ловушку. В аудитории воцарилась благословенная тишина. – Камеры надо оставить включёнными, пусть следят и дадут нам знать, когда он появится.
– Ты сможешь так сделать?
– Да. То есть нет, – спохватился Ник. – Интернета-то нет, всё суперзащищено. Но можно, по крайней мере, отметить и записать момент, когда он появится.
– Ты сделаешь?
– Ага, прямо сейчас займусь, – сказал Ник, и это прозвучало, как сарказм, но он и правда уселся за стол и открыл какой-то редактор. – Хотя мог бы и ты сделать, конечно!
– Я мог бы, да, но ты же знаешь, делать что-то руками – не моя сильная сторона. Я лучше пойду подумаю.
– Хорошая новость: тут есть редактор и компилятор для Kiu! Под Kiu куча библиотек, и это уже сто процентов кто-то написал, не бог весть какая технология. Но сюда же ничего не установить, придётся писать руками.
– Ладно. Я пойду искать ошибку в настройке пульсаров, посмотрю, какие гравитационные волны они запускают в зависимости от дальности переноса. Тебе ещё нужна моя помощь?
– Нет, я справлюсь.
– Ладно, давай, удачи.
– И тебе.
Стив вышел.
12 октября, воскресенье
В воскресенье Стив описал вчерашние события профессору Бену в небольшом письме, а затем зашёл пообедать к Джексонам и поговорить с Ником о возможных объяснениях произошедшего и их дальнейших действиях. Ему открыла Полли и с порога пригласила его поесть с ними.
Стив снял ботинки, поздоровался и уселся за стол.
– Ну что, теперь-то можно рассказать? – решительно спросил Ник. – Полли умная, она может подать дельные идеи.
Стив собирался что-то сказать на это, но не успел и рта раскрыть – Ник уже продолжал:
– Да и дело даже не в этом. Просто я физически не смогу от неё скрывать дальше, чем мы занимаемся. Тебе этого, наверное, не понять, но мы всегда друг другу всё рассказывали. Я могу скрывать от родителей, обманывать друзей, но Полли – ни за что, мне даже в голову это не приходит.
* * *
Полли была погружена в себя не меньше получаса. Потом она спросила:
– А зачем вообще этот прибор? Я, конечно, понимаю его научную ценность, он доказывает очень интересную теорию, ну а кроме того? Как его можно применить с пользой?
Парни несколько секунд смотрели друг на друга.
– Я, честно говоря, раньше не думал об этом, – признался Стив.
– Ага, – пробормотал Ник.
Они помолчали ещё немного.
– А как насчёт того, чтобы делать какие-нибудь сложные детали, в которых одна часть должна быть внутри другой? – предложил Стив.
– Можно, конечно, попробовать, но непонятно, чем это лучше холодной сварки или 3D-печати, – отозвался Ник.
Стив снова задумался.
Полли неожиданно засмеялась, чем вызвала недоумение парней. Она долго не могла ничего сказать, а затем произнесла, вытирая рукавом слёзы:
– Я просто представила себе революцию на рынке киндер-сюрпризов. Бесшовные киндер-сюрпризы!
Ребята тоже заржали, и все трое веселились ещё несколько минут. Затем Ник сказал уже серьёзнее:
– Если честно, мне кажется, это будет неудобно. Я всегда по шву открываю очень просто, а без шва что? Чистить, как обычное яйцо?
Все согласились, что шов в киндер-сюрпризе очень важен. После секундной паузы Стив подал новую идею:
– А вот ещё можно доставлять лекарства прямо в органы пациентов! Правда, пациента слишком уж ровно не положишь.
– Но если область достаточно большая, то можно, – ответила Полли. – Не очень понятно, как положить иным способом что-то размером с таблетку внутрь сердца, например, или мочевого пузыря. Другое дело, что надо как-то засунуть человека в транзистор или сделать транзистор другой формы. А для этого потребуется, если я правильно поняла Стива, все формулы переделывать. Совсем не ясно, получится ли это.
Стив и Ник согласились, что пока это выглядит сомнительно.
– Но зато, – сказал Ник, – можно создать небольшую область очень чистого вакуума!
Полли и Стив немного подумали и согласились, что это действительно может сработать.
– Но всё равно, – резюмировал Стив, – лучшие применения мы сейчас не придумаем. Вот если будет такой прибор, и учёные по всему миру узнают об этом, те, кому он правда сможет помочь, обязательно об этом заявят.
ночь на 13 октября, понедельник — впрочем, совершенно в другом часовом поясе
Получив письмо от Стива, профессор Бен взялся за голову, встал и принялся нервно ходить из стороны в сторону. Затем он сел писать ответ. Написал целую страницу, затем стёр последний абзац и стал его переписывать. Затем снова его стёр. Открыл бутылку вина и залпом выпил целый бокал. Налил ещё один. Опять попытался написать последний абзац. Потом, громко воскликнув: «Нет!», он в третий раз стёр его и стал внимательно перечитывать всё письмо. Полчаса он сидел и вглядывался в свой текст, похлёбывая из бокала. Затем он решительно взял мышь, выделил всё письмо и нажал кнопку “delete”. Схватившись за голову, смотрел в пустой экран. Затем отменил последнее действие, но начал письмо заново с новой страницы.
Когда, наконец, профессор Бен нажал «Отправить», он посмотрел на часы. Было 5:11 утра. Он кинул пустую бутылку в мусорное ведро, плюхнулся на кровать и провалился в сон.
13 октября, понедельник
После воскресной встречи Полли снова перестала видеть ребят на парах.
Поскольку Ник успешно справился со своей задачей, да ещё и всего за пару часов, всю неделю они заходили в лабораторию 82, чтобы узнать, как дела, а в остальное время проверяли и перепроверяли всё, что могли.
Шарика всё не было.
Слава богу, что Ник не мог настроить мгновенное оповещение на телефон, иначе они бы смотрели туда каждые пять секунд.
В понедельник вечером Ник поинтересовался, написал ли Стив письмо. В ответ Стив написал:
Стив: да, и профессор Бен уже даже ответил
Ник: что ответил?
Стив: сейчас покажу
Стив прислал скриншот, который выглядел так:
Ник: хм, ну что ж…
Ник: он предупреждал, что не будет многословен
Ник: спасибо, что хоть вообще ответил
Стив: ага
Ник предполагал, что шарик появится, по всей вероятности, через тысячу, миллион или миллиард секунд.
– Если есть ошибка с установкой времени в программе запуска, то, скорее всего, какая-то такая – кто-то в одном месте измерял в миллисекундах, а кто-то другой в другом месте в наносекундах, или как-то так.
Тысяча секунд прошли, когда Ник ещё был в лаборатории. Миллион секунд истекут в следующий четверг без пятнадцати шесть утра, а миллиард – через тридцать с лишним лет.
– А может быть, – возражал Стив, – прибор просто не делает того, на что мы рассчитываем. Может быть, он просто уничтожил шарик, и дело с концом? Может быть, от него остались только фемтометровые (то есть невообразимо маленькие) чёрные дыры, которые тут же испарились благодаря излучению Хокинга или вроде того? А может, шарик восстановился, но не в точности там же, а равномерно распылился на атомы по всей рабочей области транзистора, поэтому мы его и не видим.
На последнее Ник справедливо заметил, что наличие атомов, из которых состоял шарик, уже можно проверить на внутренних стенках транзистора, но гораздо проще это будет сделать, если они запустят шарик побольше.
В одном ребята были согласны: аппарат воистину делает нечто невероятное.
Оставалось понять, что именно.
17 октября, пятница
Стив: ну что, ходил проверять сегодня?
Ник: да, только что вернулся
Стив: нету?
Ник: нету
Стив: ок
Небольшая пауза.
Стив: послушай, хотя мы и ничего не нашли
Тут Стив задумался, как продолжить, а Ник тем временем возразил:
Ник: ещё даже недели не прошло!
Стив: ну да, я понимаю, профессор Бен это 7 лет разрабатывал
Стив: тем не менее, завтра у нас запуск, глупо было бы его не использовать
Ник: да-да, конечно, обязательно
Ник: получим какую-нибудь новую информацию
Стив: и нам надо выбрать параметры запуска
Стив: опять)
Ник: да, но теперь-то нам есть, на что опереться
Стив: да
Стив: про массу мы договорились, да? 100 мг?
Ник: ага, но надо быть очень осторожными
Стив: осторожными? боишься сломать аппарат такой чудовищной массой?)
Ник: ну вообще-то да
Ник: один сломанный пульсар, и уже конфигурация будет совершенно не та
Ник: надо быть максимально осторожными, когда будем класть его в ловушку
Стив: а ведь верно
Ник: так, теперь по времени
Ник: есть предложения?
Стив: даже не знаю
Стив: первый шарик так и не появился?
Ник: нет, я ж говорю, только что проверил
Стив: а, ну да
Стив: значит, он задерживается уже больше, чем на 6 дней, это сколько?
Стив: где-то полмиллиона секунд?
После небольшой паузы Ник подтвердил:
Ник: да, чуть больше, чем полмиллиона
Стив: отлично, значит, если у нас есть задержка, то она как минимум в полмиллиона раз
Ник: ну
Стив: хорошо, давай тогда предположим, что период исчезновения будет в полмиллиона раз больше, и поставим его – период исчезновения – как можно меньше, но чтобы у нас была возможность заметить, что он пропал на какое-то время
Стив: чтобы хотя бы пара кадров успела пройти
Стив: какая у нас частота камер?
Ник: 60 кадров в секунду, кажется?
Стив: значит, пусть будет 1/20 секунды
Стив: делим ещё на 500 000, получаем
Ник: одна десятимиллионная секунды
Стив: 100 нс?
Ник: 100 нс
Некоторое время Стив не писал, потому что обдумывал это предложение. Затем он сообразил, что Ник находится в неведении о том, почему ему не отвечают, и написал:
Стив: хммм…
Подумав ещё немного, он написал:
Стив: ладно, звучит логично
Ник: хорошо
Ник: фиксирую: 100 г, 100 нс
Ник: встречаемся на месте в 15:30
Стив: ок
Стив: до завтра
Ник: пока
18 октября, суббота
Но «завтра» Ник опоздал. Он вошёл в лабораторию 82 в 15:36, и Стив, не отрывая взгляда от монитора, сказал:
– О, а вот и ты. Привет. Я уже почти всё сделал.
– Круто, – ответил Ник.
Через минуту Стив встал из-за стола:
– Готово! Ну что, ты шар принёс?
Ник молча показал небольшой алюминиевый шарик у себя в руке.
– Отлично. Но пока не клади.
– Конечно.
Но через минуту Ник вдруг сказал:
– Хотя нет, давай сейчас положим.
– Да нет, ты что. Не хочу лишние двадцать минут эту гуделку слушать.
– Мы просто проверим. Убедимся, что это легко сделать.
– Ну ладно, – поправив очки, согласился Стив, и они надели наушники.
Положить оказалось легко – шар уверенно лёг на воздух в центре додекаэдра, но Ник при этом поморщился.
Когда Стив выключил ловушку, и они сняли наушники, Ник сказал:
– А это больно.
– Что?
– Проводить рукой через ловушку.
– Ого, ничего себе.
Следующие пятнадцать минут прошли в напряжённом молчании. Оба парня гадали, как поведёт себя аппарат на этот раз, и к тому же волновались о том, чтобы не пропустить момент.
Когда часы показали 15:55, Ник встал и сказал:
– Давай начинать.
Стив молча кивнул, и они снова надели наушники.
Стив на стуле подъехал к компу и включил ловушку.
Ник положил в неё шар (снова поморщившись) и отошёл.
Стив закрыл пятиугольную дверь транзистора.
Вся операция заняла у них не более тридцати секунд, и они тут же почувствовали себя глупо, стоя и слушая весьма громкий высокий гул – ту его часть, которая пробивалась даже сквозь супершумоподавляющие наушники. И Стив, и Ник раздумывали, не надо ли какими-нибудь жестами предложить забрать шар обратно и постоять в тишине ещё минуты три, но никто из них так и не решился ничего предпринять, и они отошли от транзистора. Что толку на него смотреть, если снаружи ничего не видно?.. Ребята подошли к мониторам, где выводилось изображение с камер, и уселись в кресла, в одинаковых выжидающих позах уставившись на монитор.
Четыре минуты тянулись для них очень медленно, особенно с учётом невозможности перекинуться даже парой слов.
Ник пытался обдумать, как можно по записям с камер точнее вычислить, сколько в точности времени отсутствовал шарик, но не мог сосредоточиться – всё время поглядывал на: 15:58:35… 15:58:36… 15:58:37…
Стив даже не стал пытаться занять чем-то голову в это время и просто смотрел на часы.
15:59:56
15:59:57
15:59:58
15:59:59
– И-и… – неосознанно произнёс Стив.
16:00:00
Произошла привычная цепочка переключений «темнота – аварийное освещение – свет», но к этому моменту Стив и Ник уже видели, что на экранах ровным счётом ничего не произошло.
Ник – тоже неосознанно – произнёс: «Ага» и направился к транзистору, чтобы забрать шарик. Подойдя, он увидел, что Стив всё ещё стоит и задумчиво смотрит на монитор. Тогда Ник развёл руками, как бы спрашивая: «Ну и где?» Стив спохватился и шагнул к компьютеру, чтобы открыть крышку.
Когда они смогли снять наушники, Стив спросил:
– А разве мы не должны были видеть, как он пропадает? Кажется, одна двадцатая секунды – это вполне достаточно.
– Не зна-а-аю… – задумчиво протянул Ник, и стало понятно, что об этом-то он и думал всё это время. – Мне кажется, могли и заметить, а могли и нет. Ладно, сейчас в слоумо посмотрим.
Он открыл запись с одной из камер и запустил её с четырёхкратным замедлением. Но никакого пропадания шарика они всё равно не заметили.
– Хм, – произнёс Стив, почёсывая подбородок, и долгое время не находил других слов. Затем он спросил:
– А покадрово посмотреть можно?
– Можно, – кивнул Ник, и они посмотрели по кадрам. Не было ни малейшего намёка на то, что шарика хотя бы в какой-то момент не было на месте.
– Всё ясно, эта камера сломалась, несите следующую, – пробормотал Ник. Но вторая, третья и все остальные камеры показали одно и тоже: шарик лежал в акустической ловушке как вкопанный.
20 октября, понедельник
Отдохнув, обдумав случившееся и отправив отчёт профессору Бену, ребята собрались в понедельник с утра за столом в университетской столовой.
– Ну что, профессор Бен так и не ответил? – спросил Ник.
Стив помотал головой.
– Нет. Давай пока обсудим, что произошло. В первую очередь я… – начал Стив и посмотрел на Полли, которая как ни в чём не бывало повесила сумку на стул рядом с Ником и уселась на этот же стул, закинув ногу на ногу.
– Чего это ты не с Кэти? – беззлобно, но с лёгким недоумением спросил Ник, оглядев её с головы до ног.
– Она болеет, – легко отозвалась Полли. – Похоже, чем-то отравилась. А что? Нельзя посидеть с вами, послушать ваши умные разговоры?
Ник пожал плечами и ответил:
– Да нет, почему же, – и, повернувшись к Стиву, сказал: – Ты начал что-то говорить.
Стив нахмурился и поднял взгляд к левому углу потолка.
– В первую очередь ты… – произнесла Полли и встретила удивлённые взгляды друзей обескураживающе милой улыбкой.
– Да! – вспомнил Стив, снова переведя взгляд на Ника. – В первую очередь я хотел бы отметить, что второй шарик показывает, что прибор работает, как надо. То есть, если бы шарик пропал и восстановился через сто наносекунд, ни мы, ни камеры не смогли бы это уловить. Так и случилось.
– Это да, но как объяснить при этом поведение первого шарика? – развёл руками Ник.
– Не знаю, – улыбнулся в ответ Стив. – Я только хотел сказать, что ко второму шарику у меня нет претензий.
– А напомните, что случилось с первым шариком? – спросила Полли.
– Ну, мы его запустили на одну секунду, а он просто пропал и больше не появился, – ответил Ник, снова разведя руками так, будто был очень разочарован поведением шарика.
– У нас было предположение, что где-то есть ошибка с настройкой времени, и он появится через тысячу секунд или миллион.
– Или миллиард, – добавил Стив.
– Или ещё какое-то время, – добавил Ник.
– Во всяком случае, на данный момент он ещё не появился – точнее, на момент сегодняшнего утра.
– Но миллион секунд ещё не прошли, – заметил Ник.
– С другой стороны, линейная зависимость совершенно необязательна. Просто увеличение срока в тысячу, миллион или миллиард раз могло возникнуть из-за классической ошибки в программе, так говорит Ник.
– Так значит, первый шарик просто исчез, и вы всё ждёте, когда он вернётся?
– Ну да, типа того.
– А откуда вы знаете, что он уже не вернулся?