Как снег на голову

Глава 7, скорее техническая

– И все-таки, Рамель, как вы догадались, что перед вами микроробот?

Мы сидели в креслах в гостиной барона и обсуждали последние новости.

– Нет, Андрэ, и не просите. Ладно, только вам по секрету. Вы умеете хранить секреты?

Барон принял весьма многозначительный вид и картинно оглянулся, делая вид, что выискивает за спинкой своего кресла злоумышленников, которых там не было, да и быть не могло. После чего продолжил:

– Когда мой почтенный отец собрался отходить в мир иной, он позвал меня и поведал на ухо семейную тайну. «Сын мой, – сказал он мне, – возьмите этот медальон. Он принадлежит нашей семье с давних времен. Носите его всегда. И он убережет от постороннего внимания». Вот так он сказал, затем покинул этот мир, я надеюсь, для того, чтобы переселиться в лучший.

– Очень трогательная история. И что, эта вещь вас действительно оберегает?

Я с интересом рассматривал висевший на шее у барона медальон с большим камнем зеленого цвета.

– Еще бы! Конечно, помогает. Ведь это не что иное, как детектор электронных устройств. Одно из немногих устройств, которые я могу носить постоянно.

И барон весело рассмеялся.

– Серьезно, это устройство?

– Причем надежнейшее. Сотни лет прошло, а оно работает. В нем практически нечему ломаться.

– В самом деле? В любом устройстве находится, чему сломаться.

В этом я был уверен твердо, исходя из собственного опыта. Не попадалось мне пока ничего, что служило бы не одну сотню лет без перерыва. Разве что египетские пирамиды. Но это и не устройство вовсе никакое, а скорее сооружение. Что до остальных устройств, то рано или поздно в них непременно находится деталь, отслужившая свой срок.

– Только не в этом. В нем практически нет никаких движущихся частей, – объяснял Рамель, – и энергии он не потребляет. Честно говоря, в нем вообще деталей нет. Все дело в свойствах материала, из которого изготовлен камень. Собственно, камень и является устройством, а оправа служит лишь для красоты и удобства ношения.

– Да, такое устройство действительно сложно сломать, если, конечно, не бить по нему молотком. Отсутствие лишних деталей является большим плюсом, – вынужден был согласиться я.

– Поверьте, Андрей, даже с помощью молотка сломать медальон довольно сложно. Так мне говорили. Впрочем, я не пробовал. Целый он мне больше нравится.

– А как он работает?

– Очень просто. Камень улавливает волны, исходящие от работающего поблизости электронного устройства, и начинает светиться. Чем ближе устройство, тем ярче. То-то я удивился, когда на нем появились проблески. Вот и вышел в соседнюю комнату, чтобы посмотреть, в чем дело.

Так вот как все было. Действительно, теперь все выглядит довольно логично. И неожиданный уход барона, и его перепалка с мухой. Мы не стали продолжать так неожиданно прерванный завтрак, ограничились лишь тем, что выпили по чашечке чая. Барон меж тем завел разговор о вопросе, который, признаться, давно меня волновал.

– Кстати, Андрей, я надеюсь, вы не собираетесь покидать меня прямо сейчас и еще какое-то время побудете моим гостем? Поверьте, я буду очень рад.

Разумеется, я не собирался просидеть всю жизнь в поместье барона Рамеля. Надо как-то осваиваться на местности. Может, удастся узнать, как вернуться домой. А если нет, то надо знакомиться с местными условиями. Надо, но не так сразу. Я понятия не имею о местных законах и обычаях. Ехать наобум лишь бы куда? Глупее не придумаешь. Предложение барона было как нельзя более кстати. Осмотрюсь, освоюсь, а там уж буду принимать дальнейшее решение. Хороший он все-таки человек, барон Рамель. Как мне повезло, что я встретил на дороге именно его. Вот так и бывает. В самом прискорбном случае можно найти свои плюсы. Диалектика.

– Спасибо, Рамель! Я, пожалуй, пока воспользуюсь вашим гостеприимством.

– В таком случае не хотите ли осмотреть поместье? Да и ближайшие окрестности в придачу.

Еще бы я не хотел! Эта задача была в числе первых.

Дом барона представлял собой чудную смесь стилей. Нечто среднее между загородной усадьбой и средневековым замком. Должно быть, оттого, что первоначально он не предназначался для ведения военных действий и для обороны годился не более чем любой дом. Лишь позднее его перестроили в связи с новыми веяниями. Новые времена приносят новые задачи, а вместе с ними приходят и перемены. В том числе меняется и архитектурный облик строений.

Окна первого этажа были заужены до предела, на крыше располагались укрытия для постов наблюдения, двойные двери в ладонь толщиной при необходимости могли служить серьезной преградой для неприятеля. Впрочем, все эти меры предосторожности носили скорее превентивный характер. Даже дежурство на постах наблюдения велось не постоянно, а лишь в случае объявления тревоги. Барон вообще очень бережно обращался со своими людьми и не озадачивал их без необходимости. Такова специфика местного общества. Такое время. Пожалуй, его можно назвать – эпоха просвещенного феодализма.

Быт тоже был необычным. Вынужденные ограничения призывали стремиться к простоте. Но при этом каждый дворянин в немалой степени гордился своими техническими возможностями. Особая гордость барона – расположенное в доме и во вспомогательных постройках центральное отопление. Упомянуть о нем стоит отдельно, так как устроено оно довольно забавно. Чудна порой техническая мысль!

Начну с того, что в качестве обогревателей и трубопроводов использовались изделия из керамики. Весьма оригинально. Керамика по теплопроводности далеко уступает железу. Но в условиях почти полного отсутствия металлов и большой дороговизны пластика… Как говорится, чем богаты… К тому же керамика практически не подвержена коррозии, а это, согласитесь, немалый плюс.

Удивляли не только материалы. В отопительной системе полностью отсутствовали насосы циркуляций. Но это не мешало ей исправно функционировать. Правда, все это вместе взятое делало систему инерционной. Разогревалась она несколько дней кряду, зато, разогревшись, работала исправно. А если вдруг хотелось получить тепло немедленно, к услугам барона был камин.

Керамическим же был и водопровод. Даже водоразборные краны холодного и горячего водоснабжения – и те были керамическими. Глины в окрестностях пока было в достатке, вот и приходилось местным умельцам осваивать производство керамических изделий. И весьма успешно осваивали. Барону были совсем не чужды маленькие бытовые удобства вроде горячей ванны.

Кроме большого дома на территории поместья располагалось еще несколько построек: во-первых, помещение, в котором находилась стража. Одноэтажная пристройка почти примыкала к основному зданию и соединялась с ним коридором. По нему стражники могли пройти в дом барона, но предпочитали не появляться там без необходимости. Или это Рамель предпочитал, а они пользовались девизом «куда нас пошлют, туда мы и хотим». Не положено стражникам хотеть того, чего не желает барон. Да и дворецкий Енхи строго следил за тем, чтобы по дому не шастали лишние люди. В общем, стражники чаще пользовались отдельным выходом на улицу.

Гвардия барона насчитывала полтора десятка человек. Старшим среди них был бравый усатый толстяк, который званию десятника предпочитал более звучное – начальник стражи. По существу, прав, конечно. Кроме барона, начальства у Хорта не было, а потому начальником стражи он мог именоваться на вполне законных основаниях.

Проживали в поместье и мастеровые – в большом хозяйстве требуется много умелых рук. Сладить ли сбрую для коней, поставить на ход экипажи, отремонтировать печи или крышу. Умелые руки везде нужны. И сколь любопытны порой были устройства, изготовляемые этими умельцами. Да и как не проявить изобретательность, когда с материалами непросто?

Железо и пластик дороги, их мало. Такая же ситуация с медью, да и с большинством остальных металлов. Чуть лучше, чем с остальными полезными ископаемыми, дело обстояло с бокситами, при желании можно было производить алюминий, но здесь вступала в силу другая помеха – дефицит энергоресурсов. Производство алюминия весьма энергоемко, поэтому и его использовали нечасто. Выкручивались как могли. Необходимость – лучший учитель.

И, наконец, в поместье жили люди, занятые на разнообразных вспомогательных работах. Без них тоже никак не обойтись. Для них чуть на отшибе стоял дом, несколько скромнее баронского.

Далее шли разнообразные вспомогательные постройки, мастерские и особая гордость барона – конюшня.

О конюшне, а особенно о тех существах, которые размещались внутри, барон мог рассказывать часами и с большим удовольствием. Пока мы шли мимо лошадей, Рамель успел рассказать о каждой. Сколько ей лет, каков характер, причуды. Оказывается, у каждой лошади, как и у человека, свой собственный характер, наклонности и пристрастия. Бывают они покладистые и своенравные, упрямые и добродушные. Такое вот они чудо природы.

Уже знакомый мне Роско подозрительно покосился в мою сторону, но кусать, к счастью, не стал. Должно быть, постеснялся быть невежливым в присутствии барона.

– Что вы скажете о верховой прогулке по окрестностям, Андрей?

Вот они – первые грабли.

– Знаете, Рамель, я бы рад. Но есть одно маленькое затруднение: я совершенно не умею ездить верхом.

– Совсем?

– Совсем, – вздохнул я. – Даже не представляю, с какой стороны подойти к лошади.

– Да, это существенно. Но надо же когда-то начинать. Решено, после обеда едем на прогулку.

– Может, я ногами? Может, не стоит…

– Стоит, – решительно заявил барон. – Отправляемся сразу, как только подберем вам экипировку.

Ну вот, еще и какая-то экипировка нужна.

– Рамель, я и так доставляю вам достаточно неудобств.

– Бросьте, Андрэ. Какие счеты между людьми благородными! И потом, ваша шутка с мухой и Енхи была великолепна. Позвольте и мне быть вам чем-нибудь полезным.

Шутка как шутка – сущая мелочь. А барон, похоже, решил заняться моей экипировкой всерьез.

– Начнем с главного. С того, без чего появиться в свете благородному человеку просто неприлично, если он, конечно, не является духовным лицом. Вы не являетесь? Нет. Я так и думал. Итак, вам совершенно необходима шпага.

– Но я совершенно не умею с ней обращаться!

– В самом деле? Скверно. Дороги не так безопасны, как хотелось бы. И потом, неприлично носить шпагу и совсем не уметь ей пользоваться. Ничего, я дам вам несколько уроков. Мне тоже надо иногда практиковаться, а Хорт слишком растолстел и сделался неповоротливым.

Не могу сказать, что шпаг я раньше не видел. В музеях их хранится предостаточно. Мне даже приходилось держать в руках муляжи, внешне весьма напоминающие шпаги. Я даже имею некоторый опыт в их изготовлении. Шпаги – вещь совершенно необходимая для исторических постановок реконструкторов. Разумеется, не настоящие. Настоящая шпага довольно грозное оружие в умелых руках. Она не так легка, как фехтовальная рапира, но легче сабли или тем более меча. И потому довольно изящна. Можно даже сказать – интеллигентна. Клинок куется и закаливается по специальной технологии. Те скромные изделия, что мы использовали для реконструкций, можно было назвать шпагами лишь условно. Так же, как и наши показательные бои были весьма далеки от фехтования. Никогда не думал, что мне придется держать в руках настоящую шпагу! Более того, учиться использовать ее по назначению.

Глава 8

– Готов?

– Готов.

– Начали.

Тишину утра прервал звон сталкивающихся клинков. Понятно, что в реальной схватке никто не станет предупреждать заранее о планируемой атаке. Но для такого начинающего фехтовальщика, как я, барон делал скидку. Да и схватка учебная. Клинки защищены насадками для безопасности обращения, на нас легкий доспех. Не знаю, защитит ли он от удара заостренной шпаги, а учебный бой в нем вполне безопасен, если не считать синяков и шишек на руках и ногах.

– Вы делаете успехи, Андрей.

Так оно, собственно, и было. Если считать успехом то, что моя шпага не улетела на первых секундах далеко в сторону, как это случилось в первой нашей учебной схватке. Сегодня я продержался целых полминуты. Скорее благодаря резвости и умению двигаться, чем освоенной премудрости фехтования.

– Поединок – это не только умение махать шпагой, – между тем продолжал наставления Рамель. – Поединок – это соревнование умов. Здесь есть и тактика, и стратегия. Бой на шпагах сродни игре в шахматы. Каждое действие может иметь несколько логических продолжений. Хороший фехтовальщик уже в начале атаки противника может предположить, чем она закончится, и заранее готовит как варианты противодействия, так и планы контратаки. Здесь важно, кто кого передумает. Перехитрит, если хотите.

Стратегия, говорите? Сейчас посмотрим, кто кого перехитрит и передумает.

– Готов?

– Готов.

Делаем шаг навстречу друг другу. Шпаги встречаются со звоном, и здесь я привожу в действие свой коварный план: бросаю взгляд под ноги барону и с беспокойством говорю:

– Рамель, не наступите на ежа.

Барон отпрыгнул в сторону, на секунду отвлекся, чем я и поспешил воспользоваться. Острие моей шпаги коснулось его груди. Кстати, как правильно назвать острие, если оно тупое совершенно? Тупие? Нет, все-таки фраза «тупие моей шпаги поразило барона в грудь» не звучит. В любом случае, победу по праву присуждаю себе.

– Черт побери, Андрэ! Здесь не водится никаких ежей! Ежи живут в лесу!

– А что же вы тогда так отпрыгнули, дорогой барон?

Я улыбнулся от чистого сердца, пытаясь сгладить неловкость. Надеюсь, Рамель на меня не обиделся за эту шутку.

– Что это за фокусы с выдуманными ежами? – недовольно проворчал барон.

– Всего лишь пытаюсь следовать вашим указаниям, учитель. Не вы ли говорили: «Поединок – это кто кого перехитрит»?

– Признаю, шутка была удачной. Но больше у вас этот фокус не пройдет, – улыбнулся Рамель.

Барон встал в позицию.

– Готов?

– Готов. Кстати, к нам направляется ваш дворецкий господин Енхи, – сказал я, бросив взгляд через плечо барона.

– Право, больше вы на этот трюк меня не купите. Еще скажите, что ко мне подкрадывается стая ежей, – усмехнулся Рамель.

И совершенно зря, дворецкий действительно двигался в нашу сторону.

– Завтрак подан, – сказал Енхи.

Барон на секунду отвлекся, и моя шпага коснулась его груди.

– Енхи, ты почему подкрадываешься незаметно? – рявкнул барон, и дворецкий втянул голову в плечи.

– Я же вас предупреждал, – заметил я.

Рамель насупился, но ненадолго. Вскоре он разочарованно вздохнул.

– Все правильно, я неуклюжий увалень.

– Что вы, Рамель, это совсем не так. Да у меня не было бы ни единого шанса в поединке, если бы вы не отвлеклись. И потом, моя победа – это полностью ваша заслуга.

– Моя? – удивился барон.

– Конечно, ваша. Вы же мне рассказали про уловки и хитрости.

– В чем-то вы правы, – задумчиво проговорил барон. – Пойдемте завтракать.

Завтрак – это такое занятие, которым не следует пренебрегать без достаточно веских оснований. Ибо то, что мне предстоит после завтрака, не идет ни в какое сравнение с учебным поединком. А предстоит мне изучение переданной мне во временное пользование материальной части, включая коня и его упряжь.

«Учите материальную часть, остолопы», – как говорил незабвенный старшина Иваненко. Прав был, что здесь еще скажешь.

Поскольку речь зашла о материальной части, хочу сразу пояснить, что же все-таки из этой части было мое, а что любезно предоставленное бароном мне во временное пользование.

Подбор амуниции барон начал со шпаги. У него была довольно неплохая коллекция холодного оружия. Фамильные шпаги не годились для подарка. Именно для подарка. Шпага, по выражению барона, у любого дворянина должна быть личная. Собственная, а не одолженная у кого бы то ни было. Барон измерил мою руку, попросил сделать несколько взмахов, после чего вручил гирю и потребовал держать ее на вытянутой руке, отсчитывая про себя секунды. Затем проверил мой пульс. Никогда бы не подумал, что все это необходимо для выбора шпаги. Я уже было решил, что Рамель меня разыгрывает, но тот выглядел абсолютно серьезным. Он прошел вдоль ряда холодного оружия и выбрал одну из шпаг.

– Вот, Андрей, возьмите эту. Из того, что у меня есть, она подходит вам больше всего. Носите и владейте.

– Спасибо.

Я взял шпагу в руки, в ладони она сидела идеально. Взмахнул пару раз. Шпага со свистом рассекала воздух. Да, это была моя шпага!

– Обратите внимание, каждая шпага звучит по-своему. Звук, издаваемый ею при рассекании воздуха, индивидуален. У каждого клинка своя песня.

– Это отличный подарок. Надеюсь, я когда-нибудь смогу вам подарить что-нибудь равноценное. Но, боюсь, это будет не скоро.

– Да ладно вам, Андрэ, это всего лишь шпага. Даже не фамильная.

Да, всего лишь шпага. Но, во-первых, она, как любое изделие из металла, была дорогой. Хотя главное не это. Шпага являлась отличительным знаком. Своеобразным признаком благородства. Признанием, подкрепленным весьма вещественным его воплощением. В принципе, шпагой мог пользоваться и не дворянин (запретов на это не было), а вот представить дворянина без шпаги решительно невозможно. Так что благодарить барона мне было за что, и он это прекрасно понимал. Но, как человек широкой души, Рамель, сделав подарок, не собирался сразу же об этом сожалеть.

– Скажите, Мирко, но как вы смогли подобрать именно то, что мне подходит? Я чувствую, она мне как раз по руке. То, что надо.

– Меня тоже в детстве чему-то учили. В том числе и разбираться в оружии. К тому же мастер клинков может заказать для вас шпагу полностью индивидуальную. Как правило, такие изделия производят по заказу мастера.

– Бросьте, Рамель, вы явно скромничаете.

Барон ничего не ответил, но было заметно, что моя похвала ему чрезвычайно приятна.

Кроме шпаги барон подарил мне несколько костюмов на разные случаи жизни: «Не годится дворянину одалживать костюм каждый раз, когда это ему потребуется». Не знаю, смогу ли я когда-нибудь его отблагодарить в полной мере.

Вот, собственно, и все, что было у меня в личной собственности. Немного, но для человека, свалившегося сюда лишь с тем, что было при себе на пешей прогулке по городу, уже неплохо.

Теперь о том, что было мне предоставлено во временное пользование до тех пор, пока не смогу обзавестись своим собственным.

Прежде всего это небольшой покладистый конек по кличке Одуванчик вместе со всей полагающейся ему упряжью. А кроме того, легкий дорожный доспех. Не знаю, из какого материала он сделан, ничего подобного мне видеть не приходилось. Судя по всему, это какой-то композит. Защитит от любого оружия, уверял барон, кроме разве что блюмбера. Но вооруженные высокотехнологичным оружием встречались здесь нечасто. Однако он не защищал от падения с коня, в чем я смог убедиться при первой же конной прогулке.

Если вы думаете, что падение подвигло меня отказаться от поездок верхом, то спешу вас разуверить. Напротив, я взялся за изучение верховой езды со всей возможной тщательностью. Начать решил с основ. Основы – они везде основы, все равно что фундамент для здания. Если я решил здесь освоиться, то без верховой езды никак не обойтись. Пожалуй, я слегка погорячился, когда решил, что изучение окрестностей – это задача номер один. Номер один – верховая езда, номер два – обеспечение минимальной обороноспособности. Лишь после этого можно всерьез думать об изучении местности. Итак, задача номер один…

Для начала я отыскал старшего конюха, прихватив с собой Енхи для большей убедительности, и договорился о курсе лекций.

С прилежностью добросовестного студента каждый день в течение часа я слушал все, что мог мне поведать этот немолодой уже человек о лошадях.

Не занятые в работе стражники потихоньку посмеивались, сидя в стороне. Но уже на третий день они сидели рядом и слушали рассказы старшего конюха с большим интересом. Как оказалось, они тоже смогли узнать много нового.

Но не стоило упускать из виду и тренировок с упряжью. Есть, конечно, конюхи, но не освоить в совершенстве вверенную в мое пользование материальную часть – это не по мне. Прихватив из конюшни седло, уздечку и прочую полагающуюся Одуванчику упряжь, я приступил к тренировке. Вы, должно быть, подумали, что я принялся запрягать коня? Что я, изверг какой-то? Для того чтобы уложиться в тот норматив, который я сам себе определил, требовалось запрячь коня не один десяток раз. Тренировка – мать ученья. Но даже такой спокойный конь, как Одуванчик, не потерпит многочасового издевательства. Вряд ли он будет стоять как вкопанный несколько часов и ждать, пока мне надоест его седлать и расседлывать. Если только приклеить ему подковы к полу. В таком случае легче уж сразу сделать из него чучело. А что, сделать чучело – хорошая мысль. Не из Одуванчика, конечно, мне на нем еще предстоит ездить.

Чучело я сделал из подходящего по размеру бревна. Водрузил его с помощью стражников на тележку с высокой платформой. Впереди… Как я определил, что там перед? Не знаю. Должен же он где-то быть. В данном случае там, где мне больше понравилось. Впереди я соорудил голову, приладив два чурбака (один из них шея). Ну, и уже для того, чтобы композиция была законченной, привязал хвост там, где ему и полагается быть. Все, изготовление макета коня закончено. Нет, главное забыл – название. Это важно. Если вы сооружаете какую-нибудь конструкцию, необходимо дать ей название. А иначе это за вас может сделать кто-нибудь другой, и еще неизвестно, что из этого получится. А потому во избежание недоразумений лучше это сделать самому. Осмотрев со всех сторон получившееся сооружение, я похлопал по нему рукой и сказал: «Нарекаю тебя Росилантом».

Посмотреть на то, как я седлаю Росиланта, собралась половина поместья. Барон к моему занятию отнесся слегка скептически, но критиковать не стал, а удалился в дом. Стражники и мастеровые смотрели с большим интересом, однако смеяться остерегались. А вот незабвенный начальник стражи Хорт, увидев, как я седлаю бревно, заржал во всю силу своих богатырских легких. Не очень-то вежливо с его стороны смеяться над благородным человеком. И что мне было делать? Оставлять подобное поведение без ответа не хотелось. Хорт надо мной посмеялся. Принцип адекватного ответа требовал посмеяться над Хортом. Моя внутренняя борьба продолжалась до вечера. С одной стороны, шутить не стоило, слишком непредсказуемо эти шутки заканчиваются. С другой стороны, со слов барона я понял, что подобные меры борьбы с неприятелем здесь весьма популярны. Не вызывать же Хорта на поединок, в самом деле. Что ж, любезный начальник стражи, придется вам познать на себе, что такое симметричный ответ.