Buch lesen: "Мусорный архипелаг. Книга 2"

Schriftart:

Глава первая
Тревожная неделя

Нет хуже ничего, чем ожиданье,
Оно из мухи делает слона.
Чего вам ждать: победы иль закланья?
Поминок иль игристого вина?

Полковник Дубравин прибыл на военный совет в Мусороград. Поздоровавшись с другими полковниками, он сел вместе с ними за совещательный стол, на котором была разложена карта архипелага. Генерал Большаков оглядел своих заместителей и кивнул.

– Все в сборе. Очень хорошо. Можем начинать. – Командующий надел очки, которые берёг как зеницу ока. – По совместным подсчётам гидрографов, гидрологов, океанологов, метеорологов и навигаторов, наш архипелаг столкнётся с материком через трое суток. Так называемая стыковка произойдёт, скорее всего, Северным берегом. Полковник Головин, – генерал поглядел на командующего Северными вооружёнными силами, – приказываю привести Северный полк в полную боевую готовность. Продумайте оборонительные укрепления. Они могут вам пригодиться.

– Но из чего их сооружать? Из мусора? – брови лысоватого пятидесятилетнего полковника удивлённо поползли вверх, а от волнения пересохло во рту.

Командующий иронично скривился.

– А у вас есть другой строительный материал? Может быть, вы припрятали у себя кирпичи или бетонные блоки? Эх, Вася, Вася…

Члены военсовета рассмеялись. Большаков тоже улыбнулся и продолжил давать указания:

– Соорудите небольшие мобильные стенки, которые можно будет переносить с места на место. Таким образом вы сможете собирать из них целые оборонительные рубежи там, где возникнет необходимость. Противник тоже вооружён холодным оружием, а против него и мусор сдюжит.

Командир Западного полка Олег Орлов, седовласый, крепкого телосложения, одногодок и друг Головина, недоверчиво покачал головой:

– Но ведь на материке осталось и огнестрельное оружие.

– Его крайне мало, – Семён Егорович пододвинул к себе нарисованную от руки карту архипелага и посмотрел на полковника Загитова, сорокасемилетнего чернявого красавца. – Вот и до тебя, Рифат, очередь дошла. Южный полк остаётся в резерве. Мы не знаем, как будут развиваться события, и вводить в бой сразу все силы недальновидно. Западный и Восточный полки являются соответственно левым и правым флангами фронта. Ну а бойцам полковника Головина придётся несладко. На их долю выпадет самое трудное – отражение первого удара, лобового, сильного, убийственного. Однако хочу успокоить Василия. Его полк будет сражаться плечом к плечу с полком полковника Далакяна.

Командующий посмотрел на командира Центрального полка – пятидесятивосьмилетнего полноватого мужчину, отличавшегося от остальных заместителей ярко выраженной восточной внешностью и седоватой вьющейся шевелюрой.

– Тебе, Тигран, надлежит как можно скорее взяться за ум. Ты много возомнил о себе и вконец разбаловался. Начинай перебрасывать личный состав своего подразделения из Мусорограда в Северный город.

– А как же столица? – Далакян недовольно наморщил лоб. – Разве можно оставлять её без прикрытия?

– А что такого есть в столице, без чего мы не можем обойтись? Столичные заморочки? Мы и без них прекрасно проживём. – Большаков пробуравил своего первого заместителя колючим взглядом. – Не ожидал я от тебя, Тигран, таких слов.

Полковник пожал плечами.

– А что я такого сказал? Надо так надо. После совещания пошлю гонца в расположение полка к своему заместителю с приказанием побатальонно передислоцироваться к Северному побережью. Мне ещё нужно уладить кое-какие дела.

– Случайно, не карточные?

– Семейные. Надеюсь, в этой связке именно я буду командовать формирующейся бригадой?

Генерал усмехнулся.

– Ею буду командовать лично я. Тем более что она будет больше похожа на дивизию. Шутка ли, десять тысяч человек.

– А как же фланги? Разве вы за всем уследите? Я первый зам, мне и карты в руки.

– И так игральные из рук не выпускаешь. Ты хотя бы интересуешься оперативной обстановкой?

– А что ещё делать в мирное время?

– Поддерживать боеготовность. В твоём полку, Тигран, наихудший уровень боевой слаженности и подготовки. Ты как собираешься врага бить?

– Больно и звучно, – обиженно буркнул подвергшийся критике полковник. – Накинулись все на одного. Погляжу я на вас в боевой обстановке. Сами-то с командованием справитесь? На словах вы все великие полководцы. То, что нас ждёт, давным-давно не практиковалось на земле. Войны основывались на применении высокоточного дальнобойного оружия. Были битвы умов и технологий, а нам предстоит драться на палках.

Генерал покачал головой:

– Это у нас палки, а у противника наверняка заготовлено достаточное количество холодного оружия из стали. Нам нужно быть в разы опытнее своих возможных врагов.

– Может, удастся избежать кровопролития? – Дубравин с надеждой взглянул на командующего.

Семён Егорович натянуто улыбнулся.

– Наилучший выход – не сталкиваться с материком. Но мы бессильны в этом вопросе. И если материк остался на прежнем месте и не ушёл под воду, нам следует готовиться к худшему. Сможем договориться – хорошо, ну а не сможем… – Большаков нахмурился. – Вы и сами всё прекрасно понимаете. Нам деваться некуда.

– А если поставить пограничные столбы? – Орлов поскрёб пальцами лоб. – Пускай каждый народ живёт на своей территории. Введём загранпаспорта и откроем посольства.

– Об этом ещё нужно условиться. Не ставь телегу впереди лошади, Олег. Сначала необходимо увидеть сам материк и его обитателей. Нас не было на нём десять лет. Мало ли что там могло произойти.

– Здравая мысль. – Головин вздохнул и посмотрел на Загитова: – Не хочешь поменяться со мной местами? А то что-то все шишки с ёлки на мой полк летят.

– Это ещё не факт. Как говорится, бабушка надвое сказала, – командир «южан» лукаво улыбнулся. – Вдруг именно наш берег пришвартуется к материку? Вот поднимется ураганный встречный ветер и замедлит наше движение вперёд, а вращение, наоборот, ускорит. Погода – дело тонкое, непредсказуемое.

Генерал кивнул:

– И такой вариант не исключён. Поэтому всем подразделениям нужно готовиться к бою. Подготовьте быстрых и сообразительных связных из числа спортсменов-марафонцев. И продумайте связные цепочки, чтобы посыльные не бежали, выбиваясь из сил, а передавали приказы поэтапно, как в эстафете. Они не должны разделить участь греческого воина Фидиппида, без перерыва бежавшего с известием о победе над персами от Марафона до Афин, а достигнув цели, упавшего замертво.

Сергей лукаво улыбнулся.

– Если верить Геродоту, этот феноменальный бегун мог пробегáть за сутки около двухсот пятидесяти километров. Троим британцам в 1982 году удалось повторить результат Фидиппида. Нам бы таких скороходов.

Большаков пожал плечами.

– Наши мусорные бегуны ничуть не хуже. Они выносливы и быстры. Депеши должны перемещаться по архипелагу безостановочно и круглосуточно. Необходимо оперативно обмениваться данными об обстановке. Ну а теперь давайте немного поговорим о нашей возможной тактике. Нужно же иметь понимание, как нам действовать в том или ином случае. Необходимо загодя продумать каждую мелочь.

Рифат хитро прищурился.

– Лучшая тактика в наших обстоятельствах – это экспромт.

– А всякий экспромт нужно тщательно подготавливать, – сыронизировал Орлов.

Дубравин задумчиво почесал пальцем висок.

– Предлагаю перевести вооружённые силы в повышенную степень боевой готовности. Пускай командиры ещё раз всё как следует проверят и проведут контрольные тренировки с личным составом. При контакте архипелага с материком линию соприкосновения необходимо прикрыть как можно раньше, чтобы не дать вероятному противнику возможность ворваться на остров и устроить расправу над мирными жителями. Возможно, это и не случится, но надо быть готовыми. Мы же не знаем, что на уме у наших бывших собратьев. Испугавшись стремительного приближения архипелага, они могут принять не самое верное решение. Ожидать от властей материка адекватности не приходится. У страха много глаз, и видит он ими, как правило, не то что нужно. Необходимо готовиться к серьёзной обороне. Не выдержим первого удара – и других противнику уже не понадобится. На наших плечах он войдёт в наши города и населённые пункты.

Недовольный Орлов потёр затёкшую шею:

– Нужно контратаковать, а не ждать, пока нас перебьют как беззубых кутят.

Сергей несогласно мотнул головой:

– Ты не прав, Олег. Контратака всеми имеющимися силами распылит войска, они растянутся на многие километры, и мы не сможем ими эффективно управлять. Кроме того, она позволит противнику отсечь наши подразделения от архипелага и окружить их. Нам нельзя оставлять остров без прикрытия.

Орлов пододвинул к себе карту и окинул её цепким профессиональным взглядом.

– Оставим на архипелаге запасной полк. Пускай прикрывает.

– А ты уверен в своих бойцах, Олег? Они не подведут в бою? Не забывай, что на материке вопрос военной подготовки солдат поставлен серьёзно и оружие у них не то что наше. Не можем мы с голыми руками идти против стали. Лобовая контратака угробит наши вооружённые силы. Нужно всё хорошенько обдумать и взвесить.

– Ну так давайте думать и взвешивать. Время у нас есть. А ещё лучше решить всё в бою – непосредственно на поле битвы. Мы ведь не знаем всех условий.

Командующий устало махнул рукой:

– Расходитесь по полкам и ожидайте связных с приказами. Мы действительно не знаем, что нас ждёт впереди. Может быть, ничего и не понадобится. Соберёмся ещё раз, когда архипелаг будет в непосредственной близости от материка. Тогда и посудачим о том, у кого кишка тонка, а у кого кадык мужественней.

Полковники вышли из генеральского кабинета, а Большаков обхватил голову руками и отрешённым взором уставился на карту архипелага. Он, как никто другой, понимал, что изгои вновь находятся на краю гибели.

* * *

На двадцатый день судьбоносного плавания с берегов архипелага, пленённого новым течением, стал виден материк. Океан больше не был пустым и безбрежным. Земля всё отчётливее проступала на горизонте. Поначалу она вздымалась над водой горами, затем – холмами, а под конец – деревьями. Вид долгожданной суши вызвал у жителей архипелага двоякие чувства. Одним очень хотелось поскорее увидеть своих родных и близких, другим отчего-то сделалось страшно. Даже прохладный ветерок крался по ставшему неуютным острову воровато и боязливо. Ясно было одно – жизнь изгоев больше не будет прежней.

Члены малого совета с тревогой наблюдали за шеренгами солдат на материковом берегу. Мусорный архипелаг неумолимо стремился к суше, и люди на ней постепенно вырастали в размерах, и уже можно было разглядеть их встревоженные и недружелюбные лица. В руках бойцов были выкованные в кузнях мечи и сабли. Сановитым изгоям приходилось идти вдоль берега – архипелаг продолжал вращаться, – чтобы не упустить момента касания материка первыми мусорными кучами.

На другом берегу тоже не стояли на месте и так же внимательно следили за огромным странным приближающимся сооружением, пытаясь предугадать, каким именно местом оно коснётся берегового песка.

Объединённые воедино Северный и Центральный полки тоже потихоньку смещались, перетаскивая с места на место переносные защитные флеши. Они базировались на некотором удалении от берега, чтобы не провоцировать армию материка и не пугать своими палками мирных жителей.

Щербатов стоял чуть поодаль от всех остальных. Он опирался на посох и внимательно, жадными глазами разглядывал приближающийся берег и стоящих на нём людей.

…Раздался треск и шум – архипелаг, ломая свою непрочную береговую линию, врезался в материк. Осадка у него была изрядная, и нижние слои столкнувшегося с песком мусора, смятые и разорванные в клочья, уступили могучему натиску течения. Архипелаг наехал на материк, будто плоскодонка на пологий берег.

Изгои попадали с ног. Леонид вскочил первым. Он достал из кармана приготовленную заранее белую тряпку и привязал её к посоху.

– Я пойду на переговоры! – крикнул он Владимирскому. – Я всё-таки твой заместитель. Думаю, мне удастся договориться с властями материка полюбовно.

Никто не успел остановить Щербатова. Он почти кубарем скатился с мусорного обрыва на береговой песок и словно знаменем замахал белой тряпкой. Уняв волнение, Леонид громко крикнул:

– Я парламентёр! Представитель власти! Мне нужен ваш президент! – И сделал первый шаг по материковой земле.

Суша приняла заместителя председателя совета общины неласково: его ноги увязли в зыбучем песке. Ближайшие к нему солдаты подхватили смельчака под руки и помогли преодолеть коварное место. С суровыми и неприветливыми лицами они повели парламентёра к стоящему поодаль начальству.

От группы офицеров отделился начальственного вида субъект в военном мундире и решительно направился к линии столкновения мусора и суши.

– Запрещаю пересекать береговую линию! – громко крикнул он представителям архипелага. – Это зона разграничения! Я – командующий пограничными войсками! Тут моя вотчина. Подтверждаете ли вы полномочия человека, пришедшего к нам с белым флагом?

– Да! – крикнул Андрей Петрович. – Я – высшее должностное лицо этого плавучего архипелага, а Щербатов – мой заместитель. Можете смело иметь с ним дело.

– В таком случае оставайтесь на своих местах и не пытайтесь без разрешения пересекать демаркационную линию. Она устанавливается в месте соприкосновения материка с вашим плавучим островом. Я налагаю на вашу территорию карантин. Вид у вас какой-то нездоровый: тёмно-грязный. Вам всё ясно?

– Да! – опять коротко ответил Владимирский.

– Ждите! – главный пограничник слепил на лице кривую улыбку. – Мы отвезём вашего посланника к президенту.

Председатель совета общины потёр ладонью занывшую шею и, ни к кому не обращаясь, озвучил пришедшую в голову мысль:

– Кто бы мог подумать, что на материке нас встретят пограничники. Зачем они вообще нужны? Для того, чтобы отгонять от берега русалок и водяных? Хотя… – председатель почесал затылок. – Мы же приплыли. Выходит, нужны. Если верить докладу навигаторов, Красноярск тут неподалёку. До него рукой подать – пятнадцать километров. Щербатова быстро доставят в президентскую резиденцию. Нам остаётся только ждать и надеяться.

Потянулись тягучие часы ожидания.

* * *

Спустя сутки генерал Большаков вышел на берег к тому месту, где состоялся первый контакт. Его сопровождали полковники Головин и Далакян.

– Позовите кого-нибудь из офицеров! – громко попросил Семён Егорович, обращаясь к топчущимся на берегу пограничникам.

Один из них отправился к стоящей на берегу палатке. Через пять минут к линии соприкосновения подошёл помятый, полусонный майор и недовольным голосом спросил:

– Что надо? Почему шумите? Не видите, люди отдыхают?

Командующему захотелось выругаться, но он сдержался и ответил вежливо и интеллигентно:

– Нам необходимо знать, каковы результаты переговоров.

Офицер ухмыльнулся:

– Мне, может быть, тоже много чего хочется знать, но я же не слоняюсь по берегу и не пристаю ко всем с вопросами. Велено ждать. Как только будет известно что-либо определённое, вас известят.

Майор повернулся к переговорщикам спиной и отправился обратно в палатку – досыпать, недовольно бурча под нос обвинения и проклятия.

– Такой сон испортили, черти поганые. Чтоб вам век суши не видать.

– И как это понимать? – Головин с тревогой посмотрел на генерала. – За кого они нас принимают? За бомжей?

– Ты себя со стороны видел? – Далакян рассмеялся. – Тебе не хватает только чумазого лица. Одёжка-то у нас с помойки. Ты, Вася, знатный оборванец.

Командующий жестом подозвал начальника разведки.

– Скажи-ка мне, майор, какова протяжённость линии соприкосновения архипелага с материком?

– Около десяти километров, – начальник разведки поскрёб подбородок. – На всём её протяжении сплошной линией стоят пограничники. Между ними и мышь не проскочит. Мы же охраняем свою территорию пешими дозорами. Но это не страшно, полки вооружённых сил заняли оборону в непосредственной близости – в километре от линии соприкосновения.

Большаков нахмурился.

– Ближе их подводить нельзя. Противная сторона может принять это за подготовку к нападению.

– Противник тоже прячется в лесу. На берегу остались лишь пограничники. Но всё может поменяться в течение короткого времени. Нужно быть начеку.

– Вот и бди. Ты же начальник разведки. Скажи-ка, майор, не совершили ли мы ошибки, сосредоточив основные силы именно тут? Как у нас обстоят дела по краям линии соприкосновения?

– За ними полосы воды. Между материком и архипелагом образовался как бы нескончаемый и широкий крепостной ров, наполненный водой. Береговые линии суши и острова изгибисты. Мы воткнулись в материк одним из мысов.

– Уже легче. Пристыкуйся мы к нему протяжённой береговой линией, и все бы наши планы пошли коту под хвост.

Майор задумчиво поглядел на небо:

– Если налетит ураганный прижимной ветер, не исключён и такой вариант развития событий.

– Сплюнь, – Семён Егорович перекрестился.

– Я не суеверный. Может, попробовать заслать кого-нибудь на материк?

– Нет, не нужно. Не будем дразнить быка красной тряпкой. Закончатся переговоры, тогда и будем что-то решать.

– Сколько же они могут продолжаться?

– Если бы я знал… Нужно набраться терпения. У Щербатова язык подвешен здорово. Что-нибудь да и выторгует.

– А если нет?

– И они, и мы смогли удержаться от агрессивных действий. Уже одно это внушает надежду на мирный исход.

– Белы слова, да черны дела, – начальник разведки усмехнулся. – Ладно, пойду наблюдательные посты проверю. Утро вечера мудренее.

Большаков поскрёб подбородок и отдал приказ подтянуть к флангам линии соприкосновения Западный и Восточный полки. Резервному полку приказывалось встать на полпути между Мусороградом и Северным городом, чтобы можно было оперативно перебросить его туда, где он понадобится. Быстроногие и расторопные связные тут же кинулись выполнять приказание командующего.

* * *

Щербатова отвезли в уютное и тихое место, где располагалась двухэтажная резиденция президента Сибирской республики. Шестидесятитрёхлетнему седоватому осанистому красавцу Аркадию Борисовичу Болтенко не нравился шумный и суетный Красноярск, поэтому и местечко для своей резиденции он подбирал лично. Как бывший губернатор Красноярского края, он знал и любил эти места. Дом, построенный из кругляка, умиротворял его и подпитывал жизненной энергией, а пение лесных птах благотворно влияло на его нервы.

Визитёра ввели в президентский кабинет. Там, кроме его хозяина, находились ещё двое. Премьер-министр Владислав Игоревич Курганов сидел ближе к шефу с неулыбчивым и напряжённым лицом. Невысокого роста, чернявый, в свои сорок восемь он выглядел моложавым и подтянутым. Сидящий рядом с ним мужчина был его противоположностью. Грузный, лысоватый, убелённый сединами толстячок среднего роста теребил ворот форменной рубашки и тряс дряблыми, обвисшими щеками. Его печальные цвета болотной воды глаза были полны тревожной решимости. Пятидесятидевятилетний генерал-лейтенант Василий Петрович Сухов занимал должность министра обороны и готов был сию минуту кинуться в бой. Его изношенный полубольной организм стойко переносил всякие невзгоды и морально-психологические вызовы.

Леонид огляделся и, повинуясь жесту президента, сел в кресло напротив. Двое высших сановников сидели чуть поодаль – на диване.

– Кто вы такой? – едва заметно поморщившись, спросил Болтенко. – Что всё это значит? Что это за плавучий остров, на котором вы прибыли? Он самодвижущийся?

Переговорщик усмехнулся.

– Я один из тех, кто десять лет назад вытащил чёрный квадратик.

– Что?! – президент привстал, впившись в подлокотники побелевшими пальцами. – Я не ослышался?

– Нет, – Леонид попытался дружески улыбнуться, но получился нервный кривой оскал. – Все эти люди, так напугавшие вас, – жертвы того самого жребия, страшного, беспощадного, неотвратимого.

– Но как вы выжили?

– Случайно. Вы наверняка знаете о мощных океанских течениях. Их стараниями в океане, в шестистах милях отсюда, образовался мусорный архипелаг – множество плавучих мусорных куч, соединившихся между собой и стиснутых со всех сторон мускулами течений. К этой огромной мусорной пустыне и несло лодки тех, от кого вы в своё время избавились, испугавшись того, что они объедят вас. У этой плавучей кучи даже название имеется – архипелаг изгоев. Совершив оборот вокруг Земли, этот гигантский мусорный поплавок стал вновь удаляться от материка, но вмешалась непогода и своим кием-ветродуем послала скитающийся остров, словно бильярдный шар, прямиком к суше. Самостоятельно перемещаться он не может, тут вы нам польстили. У нас даже элементарных медицинских шприцев нет, чего уж говорить про двигатели. Нас несло течением, и в любом случае не удалось бы избежать столкновения с материком. Возможности наши скудны и примитивны, но не спешите радоваться, теперь изгои умеют договариваться. У них, можно сказать, есть своё государство: мусорное, вонючее и не тонущее.

– И много людей выжило?

– Примерно треть миллиона. Я расскажу вам обо всём по порядку, но у меня есть условия. Видите ли, душой я всегда оставался гражданином материка, этих мест, и хотел рано или поздно вернуться сюда. Сейчас моя мечта близка как никогда.

– Чего же вы хотите? – министр обороны подозрительно покосился на странного пришельца.

Щербатов сдержал усмешку и спрятал её за серьёзностью лица.

– Мне нужны гарантии безопасности и хорошая должность в материковом правительстве. Меня зовут Леонид Щербатов. Я – заместитель председателя совета общины архипелага и вхожу в малый совет, он принимает все самые важные решения на острове. В руках его членов сосредоточены и реальная власть, и материальные ресурсы, и самая важная информация. Без знания текущей обстановки невозможно управлять людьми. Информация порой дороже золота. Как вы понимаете, у меня есть к ней самый полный доступ.

– Это шутка? – премьер-министр растерянно посмотрел на президента и перевёл взгляд обратно на гостя. – Всё это слишком заманчиво и неправдоподобно. Вам самому так не кажется? Или вас вдохновил поступок Рудольфа Гесса?

– Так что насчёт гарантий? – Леонид нетерпеливо дёрнул кадыком.

– Но зачем они вам? – Курганов сдвинул брови. – Вы ведь, насколько понимаю, представитель своего народа. Но вместо того, чтобы о чём-либо договариваться, печётесь о собственном благополучии, выторговываете себе местечко потеплее.

Щербатов потерял самообладание и зло скривился.

– Я ненавижу эту мусорную кучу. Уничтожьте её. Подожгите со всех сторон. Расправьтесь с ней раз и навсегда! Чтобы и следа от неё не осталось. У вас ведь больше сил и возможностей, чем у этих оборванцев. У них в наличии лишь палки. Дайте им как следует и сбросьте в море. Эти голодранцы хотят захватить ваш цветущий материк и намереваются сделать из него очередную мусорку. Эти дикари разучились жить по-другому и разорвут каждого, кто повстречается им на пути. Уж я-то знаю. Мне стоило больших усилий выжить среди этих неучей и примитивов. Эти одичалые мусорные черви хотят перекопать своими чумазыми носами все ваши поля, сады и огороды. Да, их мало и они плохо вооружены, но они до крайности обозлены, беспощадны и жаждут крови. Им нужна вода и требуются съестные припасы. Они убивают друг друга из-за них, не пощадят и вас. Представьте, что они сделают с вашими семьями, когда до них доберутся.

Парламентёр умолк и отёр со лба выступивший пот. Властная троица потеряла дар речи. И президент, и его товарищи гадали, кто же перед ними: сошедший с ума человек, засланный казачок или расчётливый и циничный тип.

Болтенко поёрзал в кресле.

– Допустим, мы гарантируем вам неприкосновенность и кое-какие блага в нашем обществе. Моего слова, надеюсь, вам будет достаточно? – Аркадий Борисович уставился в переносицу перебежчика. Тот кивнул, и президент продолжил говорить: – Что вы со своей стороны можете нам предложить?

– Всё! – Леонид нервно рассмеялся. – Я знаю все планы этих жалких человечков, ведь я второй по значимости человек на архипелаге.

– А вы себя не переоцениваете? – министр обороны поморщился.

– Скорее, наоборот, – Щербатов с готовностью повернулся к генералу в мундире с орденскими планками. – Я назову вам численность их армии и имена военачальников. Я охарактеризую каждого из них и расскажу, чем и как вооружены островитяне. Я знаю всё.

– Ну хорошо, – президент закинул ногу на ногу, – мы согласны на ваши условия. Только не думайте, что мы вам до конца поверили. Вы будете находиться под стражей до самого исхода этого противостояния. Если вы нас обманули, вас посадят в лодку и в полном одиночестве отправят в открытый океан. Спасительного архипелага больше нет на месте, и в этот раз вы наверняка отдадите богу душу. Вы это понимаете?

– Да, – вновь дёрнув кадыком, ответил Щербатов. – Вы не пожалеете, если послушаетесь меня.

– Тебя никто не собирается слушать, – Сухов, которому надоели разглагольствования предателя, ожидаемо перешёл на «ты». – Твоя задача – всё нам рассказать и нарисовать карту архипелага с указанием дислокации и численности войск противника. Командовать нужно было у себя. Тут ты пока ещё никто. Тебя, братец, ещё проверять и проверять. Не верю я тебе. Даже если ты и не соврал, моё отношение к тебе резко негативное. Ты предал свой народ, своё плавучее мусорное отечество, свою совесть. Тебе самому-то каково? Не пакостно на душе?

Леонид глухо рассмеялся.

– Ничуть. Я уже объяснил, что никогда не считал себя представителем этого мусорного народа. Все мои помыслы были всегда с вами – с жителями материка.

– Какая удивительная преданность, – Василий Петрович брезгливо скривился. – Неужели изгои так тебе опротивели?

– Я ненавижу их всем сердцем и каждой клеточкой своего тела. Да, я руководил этими вонючими червяками, но делал это с чувством брезгливости и отвращения. Цель у меня была одна – мне хотелось уничтожить эту плодящуюся мусорную заразу, чтобы не дать ей перекинуться на материк. Мне нужна была информация, и я её добыл. Надеюсь, после того, как вы сожжёте этот плавучий рассадник неудачников, отношение ко мне поменяется. Я заслужу ваше доверие, вот увидите.

– Знали бы твои товарищи, кого они пригрели, – генерал осуждающе покачал головой.

Лицо Леонида перекосила злобная гримаса.

– Дураков нужно учить.

– Но ты предлагаешь их убить.

– Они одичали. Если оставите их в живых, они вырвутся из любого загона, из любой резервации и тюрьмы. Разговаривать с ними бесполезно. Я единственный вменяемый человек среди них.

– Вы очень убедительно говорите, господин Щербатов, – президент задумчиво покачал головой. – Сейчас вас проводят в соседнюю комнату и дадут бумагу с ручкой. Опишите и нарисуйте всё подробно. А там поглядим.

Несостоявшегося парламентёра увели.

– Ну? – Болтенко посмотрел на товарищей. – Как вам этот гусь?

– Не нужно ему верить, Аркадий Борисович, – Сухов нахмурился. – Подведёт он нас под монастырь.

– Он подсказал действенный способ борьбы с пришельцами. Подожжём эту плавучую мусорную кучу, и дело с концами.

– Может быть, изгои именно этого и ждут. Сами они боятся переступать запретную черту, а когда всё заполыхает, у них не останется выбора и толпы обезумевших варваров ворвутся на материк.

– Мы найдём, чем их встретить и остановить. Время работает на нас. Готовьте боевые метательные машины, генерал, и не забудьте приготовить крупные камни, смазанные горючим веществом. Времени у нас достаточно. Нужно дождаться подходящего ветра. Того, который будет дуть в сторону архипелага. Иначе и материк может заполыхать вместе с ним.

– Слушаюсь, Аркадий Борисович. Немедленно прикажу готовить катапульты, – Сухов поднялся с дивана и пошёл к выходу. – Пойду гляну, чего этот «выдающийся деятель» там написал и нарисовал. Не люблю перебежчиков, но готов потерпеть его какое-то время, если он действительно окажется полезным. Заодно прикажу начальнику разведки установить круглосуточное наблюдение за архипелагом. Если Щербатов не соврал, то его словам должно быть хоть какое-то подтверждение. Мои орлы умеют отличать показуху и очковтирательство от истинного положения дел.

– Стяни основные силы к побережью, – в спину Сухову посоветовал Болтенко. – Но не забудь про резервы.

– Учёного учить – только портить, – генерал засмеялся и вышел из кабинета.

– Надеюсь… – вслед ему негромко обронил президент и посмотрел на премьер-министра. – Ну что, друг мой, как думаешь, сдюжим мы или слабину дадим?

Курганов пожал плечами.

– Не знаю. Странно как-то всё это. Нужно держать ухо востро.

– Вот ты и держи. И дай Сухову всё, что ему потребуется. Не жалей ресурсов, Владислав Игоревич, иначе эти варвары разбредутся по всему материку и устроят нам Варфоломеевскую ночь. Ты назначаешься куратором предстоящей военной операции. А назовём мы её «Противостояние».