Buch lesen: «Комсомолец-5 и мамочки. Повести и рассказы о любви»

Комсомольский Клондайк

Не расстанусь с комсомолом,

Буду вечно молодым!..

Мамочки – это не папочки.

Папочки прогрессивно убывают в своем большинстве с годами, – мужскими силами и собственным числом. Да и в молодости смотрят не столько на женщин и девушек, сколько на винные магазины и наркоту, а еще временами и друг на друга заинтересовано. И это еще из тех, кто не умер, не деградировал до идиота или не иммигрировал подальше. Кто не погиб в локальных, междусобойных и мировых войнах. Папочки становятся импотентами и мертвяками. Не только физическими, но и моральными, духовными, эмоциональными.

А вот мамочки прибывают числом в прямой арифметической (а в некоторые периоды времени и в геометрической) прогрессии с убыванием числа папочек, и мамочки становят активнее и менее требовательными к партнеру на фоне падения спроса на них. Да еще умудряются расцветать или создавать иллюзию собственного расцветания, да еще и конкурировать по многим параметрам с более молодыми подругами, не смотря на сохранность или уже даже отсутствие своей детородной функции. Они уже не сидят у окошек, как молодые сейчас и в их молодости, в ожидании принца на белом коне. Они сами седлают белую кобылу, бреют промежность и выдвигаются на промысел.

«Поросло травой место наших встреч!..» – напевала дама, выбривая интимное место и приговаривала. – «Хочу встретить свое счастье. Место для встреч имеется… »

Ну, т.е. между ног и глубже у них всё заросло.

Это просто клондайк. Поля не паханные или, если когда-то и паханные по случаю, то давно заросшие мхом и травой.

Вот и бесятся в семье, на улице, в транспорте, на работе и других местах от собственных мыслей, зависти и гормональных нереализованных кризов. На всё готовы, чтобы кто-то им почесал поглубже. И этим «на всё готовы» надо просто научиться пользоваться. Как внутри тела этих голодных зрелых и перезрелых самочек (пардон, – мамочек), так и их возможностями по возрасту и должности.

Мамочки чаще всего были невостребованы ранее и/или недостаточно активны для этого в молодости. Или слишком разборчивые. Недостаточно настырны, стеснительны, долго ждали и т.п. И это при почти равной в том возрасте пропорции полов. А теперь, когда пропорции снижаются от два-три-четыре и порой много более мамочки к одному папочке, то стараются нагнать упущенные шансы, дополучить недополученные удовольствия, пройти теми чувственными и физическими путями, которыми ранее не воспользовались в молодости.

А? Не слышали о таком? Так оглянитесь вокруг. Подойдите с загадочной улыбкой к возрастной соседке, потеребите тайком в толпе пальчик взрослой даме в транспорте, поймайте грустный взгляд одиночки в очереди, положите свою ладонь на ладонь плачущей попутчицы на эскалаторе, нагряньте с букетом и тортом к мамке подруги или друга, когда их деток нет дома, помогите медленно бредущей по улице незнакомке донести нетяжелую сумку до дома. Просто заговорите с одинокой возрастной дамой в электричке или на автобусной остановке. Прижмитесь всем телом в переполненном вагоне метро. Просто подарите цветок первой встречной на улице или соседке по лестничной площадке без повода. Да мало ли якобы случайных встреч и мимолетных контактов можно сознательно организовать?!

И перед вами откроются невиданные горизонты. Бескрайние и перспективные, как никакие другие. И они пойдут на вас стаями, косяками, табунами, толпами, наводнением, цунами… С распростертыми руками и широко раздвинутыми ногами, с жадными голодными оскалами улыбок, с текущими письками, с напрягшимися сосками и клиторами, с предложениями самих себя и всех доступными им возможностей.

И никогда не отказывайте тем, кто сами сделали первый шаг вам навстречу, которого вы даже и не ожидали.

Использованы коллажи автора. А также картинки, генерированные нейросетями midjourney, Kandinsky, НейроМэш, Stable Diffusion, GPT Ai NOX и другими.

НЕ ИЩИТЕ СОВПАДЕНИЙ!!! ВСЕ ПАРАМЕТРЫ, ИМЕНА И ОПИСАНИЯ ВСЕХ УЧАСТНИЦ ИЗМЕНЕНЫ ДО НЕУЗНАВАЕМОСТИ САМИМ АВТОРОМ.

Кладбище

На похоронах мужа вдова безутешна. Её постоянно поддерживает под руку молодой человек. Ближе к ночи они оказываются в одной постели, но вдова робко сопротивляется:

– Ну как же, ведь траур?

– А мы будем медленно и печально!

Из интернета

Я остался на кладбище после того, как похороны друга закончились. Я не хотел ехать со всеми на похороны, не хотел участвовать в групповой попойке, не хотел успокаивать театрально страдающих сотрудниц. Вообще-то, я в душе отшельник и не люблю общества людей. Хотя и общество животных тоже не очень благосклонно переношу порой.

Пока небольшая толпа людей стояла у гроба и терпели священника, пока шла гражданская панихида и речи сотрудников сменяли друг друга, пока опускали гроб в могилу и присыпали горстями земли, – все как-то чувствовали себя явно скованно и неуютно, а я прятался за спинами последнего ряда. Низкая облачность не добавляла настроения. Когда же копатели уже принялись кидать землю лопатами, то все словно почувствовали облегчение и почти вприпрыжку помчались к автобусу или своим автомобилям.

Я остался у могилы. Около могилы пока не было ни оградки, ни скамейки. Я присел на скамейку у соседней могилы каких-то пожилых людей и, опустив голову, где-то глубоко внутри рыдал и кричал. Молча внешне.

– Вам плохо? – кто-то взял меня за плечо. – Вызвать «скорую»?

Рядом со мной присела на скамейку женщина средних лет вся в черном. Словно тоже была на похоронах. Я как-то расчувствовался и…

– Жаль Сашку. Глупая смерть. И никто о ней не знал. Мы нашли его еще живым в одной из реанимаций города практически неузнаваемого. Со слов – упал с высоты плотины. Найден прохожими недалеко от шлюзов, доставлен «скорой», в себя не приходил, умер уже в присутствии родителей. Никаких подробностей о причинах падения, – словом в нескольких предложениях рассказал я, хотя она ни о чем не спросила.

– Я понимаю. Сочувствую Вашему горю. Обычно после похорон все разъезжаются, расходятся. Почти никогда никто не остается. Почему Вы остались?

Вот тут-то я и разрыдался. Ну, не в голос, больше в себе, но по лицу заметно потекли слезы.

– Давайте пройдемся, Вам должно стать легче от ходьбы.

– Будете? – я достал из кармана плоскую бутылку с водкой, свинтил крышку и протянул ей.

Она взяла в руки, рассмотрела этикетку и сделал небольшой глоток. Не закашлялась, просто потом как-то длинно выдохнула.

– Пошли пройдем к могиле моего мужа, – сказала она, когда я тоже сделал несколько глотков.

Пока мы шли, – она держала меня под руку, – она так же кратко рассказывала о своем горе.

– Муж умер мгновенно, я даже не поняла и не поверила. Похоронили как-то быстро, я даже и выплакаться не успела. А теперь часто прихожу сюда, когда свободна. Не могу уйти сама, всегда прошу кого-то увести меня. Ну, тех кого, как и Вас сегодня, застала на кладбище.

Мы постояли радом с могилой ее мужа, – на камне было написано «Михаил», – несколько раз снова приложились к моей бутылке, она что-то мне опять говорила, рассказывала, но я не слушал. Я не обращал внимание на другие памятники рядом, заметил краем глаза просто имена: Татьяна, Евгения, кто-то еще. Для меня это было несущественно, потому я сразу о них и перестал помнить.

– Отведете меня домой? – вдруг тихо спросила она. – Я начинаю замерзать.

Опять под руку мы пошли вдоль центральной дороги кладбища. Она села за руль легкового автомобиля, я рядом. Это потом я подумал, что она принимала алкоголь, дома, а в дороге об этом даже не подумал.

Мои мысли включились уже в ее квартире, когда я собирался повернуться к выходу, но она задержала меня и попросила посидеть в ней. Я согласился. А куда мне идти, – всё равно никуда не хотелось.

– Пошли в душ, – предложила она. – Там быстрее всего согреться.

Я пошел первый, потом ждал ее в комнате, а потом пошел в кухню поискать питьевой воды. Уже на обратном пути увидел в проем двери, что она полулежала на широкой кровати в нижнем белье. Она смотрела через комнату мне в глаза, словно именно меня и ждала на постели. Кружевные трусы, чулки, пеньюар, лифчик были полностью черными до непрозрачности. Теперь в полутьме я разглядел, что и ее волосы тоже были черные, но с проседью.

Я присел рядом на кровать.

– Не согрелся в душе почему-то. У тебя чай есть? Изнутри согреться.

Она приподнялась на локте и за шею притянула меня.

– Ложись рядом. Прижмемся друг к другу, – оба согреемся. И горе твое станет немного меньше. Ложись. И мое горе тоже хоть немного притупится на время. Ложись.

И так было понятно, зачем меня сюда позвали и зачем кладут в постель. Тете не хватает мужской ласки после смерти мужа, вот она и притащила студента в дом.

Я без всякого предупреждения снял с нее трусы и прилег рядом. Потом расстегнул и снял пеньюар, лифчик. Оставил только черные чулки. Сдвинул ее с края кровати и положил по диагонали. Она не противилась тому, что я делал, ни слова не сказала.

Я лег не рядом, а сразу на нее. Упор на колени и локти. Член горизонтально параллельно земле смотрит в сторону своей скорой добычи. Говоришь, тебе надо, чтобы «горе тоже хоть немного притупилось на время»?

Она направила член в сторону своей половой щели руками. Я не стал отказываться и надавил головкой члена. Та стала раздвигать половые губы и проходить внутрь женщины.

– Не отрывайся, кончай в меня. Можно. Спираль, – она не шептала, просто сказала мне, глядя прямо в глаза.

Мне не хотелось говорить, потому я в качестве ответа стал погружаться глубже и глубже с каждым толчком в нее. Я почувствовал, как в ней вдруг пропало напряжение мышц туловища, и ее тело стало просто одной мягкой куклой. Она не двигалась, закрыла глаза и лежала на спине, раскинув руки и ноги. Почти не дышала. Не стонала, не… Словом, просто лежала. Скучное поведение дамы, позвавшей меня к себе в постель.

Я кончил. Просто слил в нее накопившуюся жидкость из яичек, – и на том спасибо. Принял душ и пошел домой.

Дама даже не пошевелилась, – так и осталась лежать с раскинутыми ногами и руками. Ни слова, ни взгляда, ни стона, ни шевеления… Как с трупом переспал.

– – – – – – – – – -

Несколько дней спустя я снова стоял перед этой же дверью, звонил и стучал некоторое время.

Из соседней квартиры выглянула соседка.

– Молодой человек. Тут никто не живет. Можете не стучать.

– И давно не живут?

– Да уже несколько лет. Как погибли все вместе и сразу в автодорожной катастрофе, так квартира и была опечатана.

Только теперь я заметил, что квартира на самом деле опечатана.

– Можем тогда свериться, как из звали погибших? – ответил я, делая вид, что читаю что-то по бумажке.

– Почему бы и нет. Мужчину звали Миша. Хороший был семьянин. Таня – жена, Женя – дочка. Все правильно по Вашему списку?

– Да, правильно, спасибо. И кто-то сюда ходит?

– Не знаю, не видела. До свиданья.

Так с кем же это я тут был? Квартира опечатана, следов взлома печати никаких нет. Я точно помню номер квартиры и дом. Жаль, что номер машины не посмотрел.

Странно!.. Хотя бы кто это мог был? Мать или дочь? …

«Подруга» папы

– Я не знаю, к кому обратиться. Потому мне нужна твоя помощь.

Я не помню, чтобы видел отца таким озабоченным дома. На работе, руководя большим числом людей, он был всяким. Но домой свои проблемы никогда с работы не приносил.

– Я слушаю, пап.

И он рассказал, что вот уже несколько месяцев его преследует одна дама на работе из бухгалтерии. Зная отца, я полностью верю, что она не могла получить от него никаких поводов для этого. Он всегда был и есть очень и очень ответственным человеком, руководителем и примерным семьянином. Не то, что я, оболтус. Хотя почему оболтус? – у меня еще нет и не было семьи!

Дама преследовала его, выражала свое благоволение и желание слиться с ним в едином половом экстазе. Она не была замужем, не имела в осознании какие-то границы приличия и такта, не и еще много раз подобных не…

– Как я ее узнаю? – и отец протянул мне кусок фото, вырезанный из какого-то общего фото бухгалтерии. – ЭТА кикимора тебе глазки строит?

– Если бы только глазки! Она мне прохода не дает. Ты не забывай, что у этой выдры, или как ты ее назвал кикиморы, трое детей разных возрастов, мама и никогда не было мужа. – И он рассказал мне максимум того, что знал о ней.

– Па, если она уволится сама, ты сможешь сделать так, чтобы ее назад никогда не приняли?

– Я и делать этого не буду. Не понадобится. Она здесь всем поперек горла.

– Ну и подружки у тебя, батя! – но смолк, когда увидел его укоряющий взгляд. – Ладно, сделаем.

Его сотрудники практически не знали меня, – больше знали моего младшего брата, тот часто вертелся у бати на работе. Последний раз я был здесь еще в младших классах. Потому знать меня в лицо эта дама не могла.

– Привет, Ирина. Давай знакомиться, – я подсел рядом. – А как у тебя сегодня расписан вечер?

Она молча глянула на меня и продолжила работать. Некоторое время что-то писала. Я сидел молча. Ждал.

– Сегодня вечером свободна, – вдруг ответила она через некоторое время, не поднимая головы. – Встречаемся в восемь вечера у памятника на площади.

Так и пришла в той же одежде, что и сидела на работе: белые брючки, розовая блузка и свитер неопределенного цвета с узором.

Рестораны были переполнены, кафе тоже, – вечер пятницы, как-никак. Гулять у водоема слишком прохладно.

– Может быть, пошли ко мне? Ну их эти массовые гуляния, – предложил я.

Ирина и так уже дрожала, – зуб на зуб не попадал. Кивнула и пошла рядом. Я заранее взял ключи у друга, чтобы не смогла меня потом разыскать. В прихожей, когда она начала огладываться по сторонам, перегородив мне дорогу. Я запер входную дверь, обнял ее со спины за пояс и переставил так, чтобы смог пройти внутрь. Дама сначала схватилась за мои руки, но почти сразу отпустила их.

– Куда проходить? – она сняла обувь и сделала несколько шагов в коридор.

– Проходи куда хочешь, – усмехнулся я. – Куда пойдешь, там и начнем.

Ирина вошла в одну из дверей и попала в спальню. Отпрянула назад, но я уже стоял в дверях и выйти не смогла. Я опять обнял ее со спины. На этот раз она не схватила меня за руки.

– Раз уж сама выбрала спальню, то давай греться. Ты же замерзла, не так ли?

Она не ответила на мои слова. Она ничего не сказала и тогда, когда я потянул вверх ее свитер и снял его. Руки, положенные на ее молочные железы, обнаружили две пустышки в лифчике. Я медленно повел ладонями вдоль туловища, и она уже сама прижалась ко мне спиной и ягодицами.

Трое детей, говорите? И мужика постоянного нет много лет? Не удивительно, что так торопится раздеться. И так прижимается к первому встречному? Она мне потом валютный счет не выставит? Посмотрим, посмотрим. Я ей сам член выставлю.

Не поворачивая ее к себе, начал расстегивать пуговицы на блузке, но всё оказалось значительно проще, когда она в свою очередь потянула блузку вверх и сняла ее через голову. Брючки тоже снялись легко.

Я откинул одеяло, и она быстренько залезла под него. Пока я раздевался сам, заметил, что ее трусики тоже заняли место на стуле вместе с остальными ее вещами. Вот и хорошо! А то с ресторана начинать…

Замерзшая, – как ледышка, – женщина требовала срочного разогрева. Обняв меня, она прижалась всем телом и гладила меня по спине. Я тоже гладил по спине и ягодицам. Целоваться как-то нам обоим не хотелось, – мы просто прижались щеками друг к другу. Неснятый лифчик шуршал по моей грудной клетке, напоминая о том, что груди под ним пустые и при снятии будут болтаться, как тряпочки.

Ирина закинула на меня ногу, и я получил доступ к ее промежности. Чем я и воспользовался, начав теребить ее половые губы, а потом и клитор. А потом…

А потом она легла на меня «валетом», обхватив меня за шею бедрами и подставив свою «киску» моему языку и губам. И впилась своими губами в член. Я аж вздрогнул, когда член погрузился ей в самое горло.

И при этом Ирина словно села мне на лицо промежностью, вдавливая для ласк свою «шмоньку» на мой рот. Благо, хоть она была побрита и помыта.

Я ввел ей между губами «шмоньки» язык и попробовал на вкус. Ну, не знаю, с чем и сравнить. Но рыбой не пахло. При этом я старался не отвлекать свое внимание от того, что рот дамы творил на члене. Если бы я мог себе представить, что рот можно вертеть на члене, как пропеллер, – ну или создавать такие ощущения, – то я бы научил этому всех дам, с кем когда-либо контактировал половым путем. Даже и тех, кто не контактировал.

Постоянные фрикции, словно она сидела на члене влагалищем создавали неповторимые ощущения очень интенсивного полового акта. Плотные стенки горла создавали полную иллюзию того, что я погрузился в половые пути девственницы. При этом мягкое скольжение сочеталось с плотным обхватом члена.

Это продолжалось недолго, т.к. от новизны ощущения, – да и от полового голода на каникулах, что уж греха таить, – я начал бурно кончать ей в горло. А она не отпрянула, не поперхивалась, не кашляла, не задыхалась. Через зад она дышала, что ли? Но я бы тогда это унюхал.

Когда после бурного конца я скинул Ирину в сторону и попытался отдышаться, то она легла рядом на бок.

– Как тебе такой вариант? – хитренько глядя на меня спросила без всякой застенчивости.

Мне очень хотелось сказать ей, что я чуть не был придушен ее промежностью, но у меня была другая цель.

– Ты феерически умеешь сосать, спора нет. Повторить потом сможешь?

– Да сколько хочешь! Сегодня вообще предпочтительно кончать в меня именно в рот, чтобы не было детей. Или ты предпочитаешь в резинку?

– Я еще не пробовал войти в тебя, – отшутился я. – Твои глубины изучены мной только в самом начале.

Вот говорят же мужики между собой такой термин «пиздатая подруга», не расшифровывая его многогранное значение. А как сказать об этой подруге? Горластая подруга? Или лучше использовать известное определение западного порнографического кинематографа «глубокая глотка»? Вот всю свою половую жизнь мечтал попробовать такую глотку, но оказался не готов к этому и просто офигел.

Да, папа, ты оказался не в курсе, что тебя могло ждать. Боюсь, что твое патриархальное воспитание без порнухи тебя бы просто убило наповал от такого представления.

– Иди помойся, и после этого я пущу тебя ниже, – она не сильно-то и заморачивается.

Ну, надо помыться, – значит надо. Я и сам заинтересован не делать лишних беспризорных детей.

Теперь скачка «по прерии» продолжилась в новом положении. Ирина просто спустилась тазом к члену и насадилась на член, продолжая демонстрировать мне свой симпатичный зад. Ну, этого у нее не отнять: симпатичный, симпатичный на самом деле. Не очень симпатично выглядит смотрящий на меня «глаз» прямой кишки, но я и не старался на него смотреть. Просто подложил под таз несколько подушек и… пусть корчится грешница на члене инквизитора.

А «грешница» вела себя ОЧЕНЬ даже активно. И корчилась, и танцевала, и скакала, и крутилась, и… Я даже не знаю, как назвать и охарактеризовать все ее движения. Ну вот сможете вы все вместе взятые назвать и охарактеризовать движения стриптизерши на шесте, около шеста и пр.? Вот так же и я не могу. Тем более, что и мышцами влагалища она тоже делала невообразимо много: жевала член, массировала, сосала, … Она выделывала черт знает что. От чего я быстро кончал и кончал раз за разом.

И сбился со счета, сколько раз я на самом деле кончил под ней, на ней, рядом с ней, в рот, в пизду, между грудей…

Когда я проснулся утром, то во всем теле была такая истома…

– Хочешь продолжить, милый? – блин, это робот рядом со мной или женщина? Она вообще не устала? Или меня оттрахали ночью десяток ее двойников? Ну, двойниц.

– Как тебе понравилась сегодняшняя ночь? – спросила она снова после того, как я отказался продолжить сексуальные упражнения.

Становилось понятно, почему от нее сбегали прошлые ее любовники, кто сделали ей детей. Милый папа! Ты даже представить не сможешь, в какое дерьмо ты не попал благодаря тому, что был и есть примерный семьянин!

– Да, понравилось. И даже очень, – я потянулся и схрумкал завтрак, что она принесла мне в постель. – Я всегда искал такую женщину. И хочу, чтобы ты переехала в мой город и вышла за меня замуж. Ты согласна?

– Я согласна. Но где я буду работать и где мы будем жить?

– На кафедре экономики в соседнем с нами институте есть вакансия. Пока держат для хорошего человека, то есть для меня, в частности, но я не переношу сам факт упоминания денег. А посветить этому всю жизнь, – брррр! Могу помочь туда устроиться.

– А где я буду жить?

– Поживешь первое время у меня. А потом посмотрим.

– А можно будет? Я согласна.

– Тогда завтра подаешь заявление об увольнении, отрабатываешь положенные 2 месяца и едешь ко мне. У меня квартира на берегу реки. Красота!..

Спустя два месяца я получил от папы телеграмму:

«Она уволилась. Тебе спасибо от меня, всей бухгалтерии и администрации. Не знаю, как ты этого добился. Держись там. С нас причитается, когда приедешь»

А чего мне держаться? Я вообще-то совсем в другом городе учусь…