В былой Москве…

Как всегда путь к книге был тернист - через иллюстрацию. Где-то мне попались рисунки девочек Соловьёвых, дочерей известного архитектора и реставратора и будущих художниц, со ссылкой на эту книгу, они были столь милы и очаровательны, что захотелось непременно узнать, что они иллюстрировали. На удивление, мне даже удалось найти абонементный экземпляр, хотя надо признать, что несмотря на свои триста с лишним страниц книга не так велика, кроме самого текста здесь можно найти несколько разъяснений об авторе и стихи (не его, но подходящина тему), немалую часть занимаю иллюстрации, не рисунки девочек, а фотографии. И мне нравится, что составители постарались показать не только архитектуру Москвы, что довольно привычно, но и разыскали множество снимков, иллюстрирующие быт, о котором в основном и рассказывает эта книга. Владимир Николаевич Долгоруков - настоящее имя писателя Владимирова - потомок княжеского рода. В принципе, на сайте приведена довольно подробная его биография: после революции он остался в Советской России и связал свою жизнь сначала с кино и театром, затем был секретарем Музейного фонда Губернского комитета охраны памятников искусства в Одессе, а перебравшись в Москву стал писателем, прежде всего детским. В 1937 году он "был приглашён в Московский Художественный Академический театр в качестве консультанта "по вопросам быта и эпохи" при постановке пьесы "Анна Каренина" под руководством В.И.Немировича-Данченко и режиссера В.Г.Сахновского", затем в этом же качестве участвовал в постановке "Живого трупа" в Театре Ленинского комсомола и в клубе имени Русакова. Работая в этом качестве, Владимир Николаевич пришел к выводу, что многие вещи, касающиеся быта, манер и прочих, иногда довольно мелких деталей жизни "привилегированного буржуазно общества дореволюционного времени" утеряны, что влечёт за собой появление грубых ошибок в постановках и съемках. Желание избежать подобного, дать совет режиссёрам и актёрам и породило на свет эту книгу. Заканчивает текст дата: 10.03.1966 г. Окончательный ли это финал или точку поставила тяжелая болезнь, кто знает. Это не в полной мере воспоминания, а скорее обобщённый рассказ на самые разные темы: как строилась жизнь дворянского дома, как было принято посещать театр или отмечать праздники, каким спортом увлекались обеспеченные слои москвичей в начале двадцатого века. Действительно, очень много мелких деталей, касающихся уже не слишком понятных нам действий вроде того, что в антракте военные должны непременно стоять - чтобы не дай бог не оказаться сидящим при вставшем высшим по званию офицере, или что первый день Пасхи был днём мужских визитов. На мой взгляд самая чудесная глава повещена "petits joux", маленьким играм, развлечениям домашней молодёжи. Только представьте, начинает свой рассказ Владимиров со слов: "Чаще всего играли в "Колечко"". Колечко! меня эта игра преследовала от детского сада, мы так развлекались в школе, здоровые лбы в институтской экспедиции тоже не брезговали этой игрой, кто бы мог подумать, что знали эту игру за сто лет до. Как и "Телефон", "Да и нет не говорите", борьба за свободный стул (у автора она названа "Индюшкой"). Исторические корни шарад не удивляют, но играли тогда и ещё и в другую игру: по очереди писали на бумаге кто, где, когда и что, закрывая написанное ранее. Мы такое называли "Ерундой", Владимиров - "Секретэр". Помимо сохранившихся занимательных фактов книга интересна ещё другим: примирением текста потомка дворянского рода с современной ему действительностью и советской риторикой. Вполне объяснимо и не удивляет, ну и местами критика вполне уместна, всё-таки разница образа жизни миллионера, а особенно наследников миллионеров и работяги есть. Обращает на себя внимание другое, разделение дворян и новой буржуазии. Автор постоянно подчеркивает разницу между старой аристократией, чаще всего обедневшей, но не утратившей вкус и такт, и буржуазию, не обладающую ни тем, ни другим, но имеющую прорву денег и возможности эксплуатировать. И это не только отношение князя к нуворишам, но и свидетельство своего времени с частичной амнистий прошлого и лепки из советского гражданина нового идеализированного дворянина со служением, честью и прочим не всегда близкими к реальности вещам.