Buch lesen: «Диагностика оптимизма как стиля объяснения успехов и неудач: Опросник СТОУН»
1. ПОНЯТИЕ ОПТИМИСТИЧЕСКОГО/ПЕССИМИСТИЧЕСКОГО АТРИБУТИВНОГО СТИЛЯ
Под атрибутивным стилем понимается характерный способ, которым люди объясняют себе причины различных событий. Понятие атрибутивного (или объяснительного)стиля является ключевым понятием переформулированной теории выученной беспомощности и депрессии, предложенной Мартином Селигманом и Лин Абрамсон (Abramson,Seligman, Teasdale, 1978) и ее последней версии, теории безнадежности (Abramson, Metalsky, Alloy, 1989).
Бернард Вайнер в атрибутивной теории мотивации достижения выделил три параметра, лежащие в основе воспринимаемых причин успехов и неудач: 1) параметр локуса причинности, характеризующий интернальность/экстернальность причины по отношению к субъекту, 2) параметр стабильности, характеризующий постоянство и неизменность причины и 3) параметр контролируемости, характеризующий меру управляемости воспринимаемой причины (Weiner, 1979, 1985; см. обзор Гордеева, 2006 а). Вайнер указывает также на еще два возможных параметра причин –интенциональность (или намеренность) и глобальность.Поскольку интенциональность на практике демонстрирует высокие корреляции с контролируемостью, ее трудно измерять. Параметр же глобальности оказался крайне продуктивным для описания так называемого депрессогенного атрибутивного стиля.
Опираясь на параметры, выделенные Вайнером, Мартин Селигман ввел понятие атрибутивного стиля и охарактеризовал его, используя параметры локуса, стабильности и глобальности. Параметр локуса призван описать направленность причинного объяснения: на себя, когда индивид воспринимает произошедшее событие как вызванное внутренними причинами («моя вина»), или на внешний мир, других людей («она/она/вы/они в этом виноваты»). Постоянство – временнáя характеристика, позволяющая оценивать причину как имеющую постоянный или временный характер.
Мартин Селигман
Под глобальностью или широтой понималась пространственная характеристика, позволяющая описать универсальность или конкретность причинных объяснений, склонность к чрезмерным обобщениям или, напротив, конкретному рассмотрению отдельно взятых ситуаций.
Селигман выделил также оптимистический и пессимистический атрибутивный стиль, обратив внимание на асимметричность восприятия позитивных и негативных событий, которые характерны для людей в состоянии психологического благополучия (Buchanan, Seligman, 1995).Пессимистичный атрибутивный стиль изначально характеризовался объяснением неблагоприятных событий (неудач)личными ( = внутренними), постоянными и глобальными характеристиками, а хороших событий (успехов) противоположным образом – врéменными, относящимися к конкретной области и вызванными внешними причинами.Пессимист склонен считать, что в неудачах виноват он сам, они будут продолжаться долго и затронут самые разные стороны его жизни; хорошие же события пессимист воспринимает как врéменные и случайные. Оптимистический атрибутивный стиль характеризовался объяснением неудач как обусловленных внешними (обвинение других),врéменными и конкретными причинами, а успехов – как вызванными постоянными, универсальными и внутренними (личностными) причинами. Действительно, как показывают результаты метаанализа, люди в целом склонны предлагать более внутренние, стабильные и глобальные объяснения в случае объяснения хороших событий и менее внутренние, стабильные и глобальные объяснения в случае объяснения плохих (см. Mezulis, Abramson, Hyde, Hankin, 2004).
В большинстве исследований атрибутивного стиля анализировались эти три параметра объяснений – интернальность (локус), стабильность и глобальность. Однако впоследствии Селигман и другие авторы отказались от использования параметра персонализации или интернальности (Abramson, Metalsky, Alloy, 1989; Seligman, 2002),поскольку, хотя люди в состоянии депрессии и склонны к самообвинениям, обвинение других в своих неудачах не характеризует психологически благополучных индивидов.Кроме того, за внутренним локусом при объяснении неудач может скрываться как обвинение себя и самобичевание, так и принятие на себя личной ответственности за произошедшие события.
Были выдвинуты серьезные аргументы в пользу важности параметра контролируемости, поскольку именно ощущение неподконтрольности происходящего приводит к беспомощности и депрессии. Параметр контролируемости, первоначально отсутствовавший в классической версии опросника атрибутивного стиля ASQ, в последние годы стал включаться в его новые версии (WASQ; Столц, 2003 и др.).
Это с необходимостью ставит вопрос о внесении изменений в понимание оптимистичного/пессимистичного стиля объяснения. При оптимистическом (конструктивном) атрибутивном стиле успехи воспринимаются как стабильные, глобальные и контролируемые, а неудачи как врéменные (случайные), локальные (затрагивающие лишь небольшую часть жизни) и изменяемые (контролируемые).Оптимист видит в неудаче вызов, то есть интересную и трудную задачу, которую предстоит решить, а не опасность или угрозу (например, угрозу своей самооценке в случае возможного проигрыша). При пессимистическом стиле объяснения человек рассматривает происходящие с ним негативные события как вызванные постоянными и широкими причинами (как нечто, что продлится долго и затронет большую часть его жизни) и не склонен верить, что он может их контролировать. Люди с пессимистическим стилем объяснения (пессимисты) часто задают себе вопрос «кто виноват?», веря, что «в любой неприятности всегда кто-то виноват и важно выяснить, кто именно», они склонны к обобщениям, а также ригидному застреванию на одной-единственной возможной причине происходящего. Удачи же, напротив, воспринимаются ими как врéменные, случайные и по сути не поддающиеся контролю, от них независящие.
Как показало сопоставление выраженности пессимистического мышления по материалам дневниковых записей, сделанных в юности и 52 года спустя (использовалась методика CAVE), пессимистический стиль объяснения негативных событий является достаточно стабильной характеристикой индивида (p < 0,002). При этом интересно, что стиль объяснения позитивных событий может претерпевать существенные изменения в течение жизни (Burns, Seligman, 1989).Однако эти данные о стабильности/изменчивости атрибутивного стиля на протяжении жизни еще требуют своего подтверждения, поскольку данные М. Бернс и М. Селигмана были получены всего на 30 испытуемых.
2. СООТНОШЕНИЕ ОПТИМИСТИЧЕСКОГО АТРИБУТИВНОГО СТИЛЯ С ДРУГИМИ ЛИЧНОСТНЫМИ ХАРАКТЕРИСТИКАМИ, ПСИХОЛОГИЧЕСКИМ БЛАГОПОЛУЧИЕМ, ЗДОРОВЬЕМ И УСПЕШНОСТЬЮ ДЕЯТЕЛЬНОСТИ
2.1. Оптимистический атрибутивный стиль и другие личностные переменные
В двух специально проведенных исследованиях Х. Ченг и А. Фурнхам изучали, как атрибутивный стиль (АС) и личностные характеристики связаны друг с другом и предсказывают счастье и психическое здоровье (отсутствие психиатрических симптомов) (Cheng, Furnham, 2001). Они обнаружили, что оптимистический АС позитивно и значимо коррелирует с экстраверсией и обратно – с нейротизмом.В частности, чем выше экстраверсия, тем выше оптимизм (по позитивным и по негативным ситуациям). С другой стороны, чем выше нейротизм, тем ниже оптимизм (по негативным ситуациям).
По данным английских психологов, полученным на выборке испытуемых-добровольцев, оптимизм по негативным ситуациям был связан с высокой экстраверсией, низким нейротизмом и низким психотизмом (по вопроснику EPQ Айзенка). Ни один из параметров атрибутивного стиля не коррелировал с импульсивностью, несмотря на то, что экстраверсия и психотизм обнаруживают с ней высокие корреляции. Оптимистический АС по позитивным достиженческим ситуациям на выборке испытуемых-профессионалов (occupational sample) также позитивно коррелировал с экстраверсией, однако не было обнаружено никаких значимых корреляций с нейротизмом и с психотизмом (Corr, Gray, 1996 а).
Связь АС и копинг-стратегий изучалась в исследовании, проведенном на старшеклассниках из Гонконга. Было обнаружено, что подростки с высоким уровнем оптимистического атрибутивного стиля (по обоим типам событий, негативным и позитивным) обнаружили тенденцию к использованию более продуктивных копинг-стратегий, в частности, планирование решения проблем и позитивную переоценку (Poon, Lau, 1999).
По данным С. Натават с коллегами, оптимистический АС зависит от уровня мотивации достижения. На индийских подростках было показано, что люди с низкой потребностью в достижениях склонны приписывать негативные результаты факторам, являющимся более внутренними, стабильными и глобальными, чем люди с высокой потребностью в достижениях (Nathawat, Singh, Singh, 1997).
Таким образом, исследования показывают, что оптимистический атрибутивный стиль тесно связан с переменными, отражающими эффективную саморегуляцию и успешное психологическое функционирование (с мотивацией достижения и позитивным копингом) и личностными чертами, характеризующими психическое благополучие, – высокой экстраверсией и низким нейротизмом.
2.2. Взаимосвязь атрибутивного стиля с депрессией и психологическим благополучием личности
Первоначально большинство исследований АС касалось проблемы беспомощности, депрессии и пессимизма; недавно фокус сместился также в сторону связи АС с психологическим благополучием. Атрибутивный стиль традиционно операционализировался как когнитивный фактор риска для депрессии (Seligman, 1990). Психологические исследования показывают, что люди в состоянии депрессии действительно склонны к пессимистическим размышлениям и негативным объяснениям различных жизненных событий.
М. Селигман показал, что люди, обладающие пессимистическим стилем объяснения, в большей мере поддаются депрессии. Он обследовал студентов, получивших на экзамене более низкую оценку, чем та, на которую они рассчитывали, и установил, что у людей с пессимистическим стилем объяснения чаще отмечаются депрессивные симптомы (Seligman, 1990).
В другом исследовании изучалось влияние АС на последующее возникновение депрессии у заключенных. Было обнаружено, что люди с пессимистическим АС, оказавшиеся в тюрьме, переживали там более тяжелую депрессию, чем оптимисты (Abramson, Metalsky, Alloy, 1989).
Прогностическая ценность стиля объяснения в плане предсказания депрессии была продемонстрирована и на младших школьниках (Seligman et al., 1984). В исследовании принимали участие дети 8–13 лет (использовался детский вопросник атрибутивного стиля CASQ). Дети, объяснявшие неблагоприятные события внутренними, стабильными и глобальными причинами, с большей вероятностью проявляли симптомы депрессии, чем те, кто приписывал эти события внешним, нестабильным и конкретным (специфическим)причинам.
В защиту тезиса о каузальной роли стиля объяснения в возникновении депрессии сошлемся на результаты одного лонгитюдного исследования, в котором изучалась связь между депрессией, учебными достижениями и объяснительным стилем у школьников 3–5-х классов (NolenHoeksema, Girgus, Seligman, 1986). В течение одного года было сделано пять замеров уровня депрессии и атрибутивного стиля (спустя 3, 6, 10 и 12 месяцев после первоначального замера этих переменных). В соответствии с предсказаниями переформулированной теории выученной беспомощности, объяснительный стиль ребенка коррелировал с текущим уровнем депрессии и предсказывал последующие изменения в уровне депрессии в течение года.
С другой стороны, было показано, что улучшение психологического состояния людей, испытывающих депрессию, сопровождается изменением атрибутивного стиля. В одном исследовании депрессивных пациентов просили заполнить Опросник атрибутивного стиля до терапии и после нее. В конце лечения состояние пациентов улучшилось, а их АС стал менее постоянным, глобальным и внутренним (Seligman, Kamen, Nolen-Hoeksema, 1988).
В исследованиях Х. Ченг и А. Фурнхам было обнаружено, что оптимистический атрибутивный стиль (как по позитивным, так и по негативным ситуациям) является надежным предиктором субъективного ощущения счастья и психического и физического здоровья. Оптимистический АС в позитивных ситуациях оказался более сильным предиктором ощущения счастья, чем психического здоровья,а оптимистический АС по негативным ситуациям был предиктором как субъективного ощущения счастья, так и психического здоровья. Регрессионный анализ также показал, что АС является значимым предиктором счастья и психического здоровья, объясняя 20 % и 38 % дисперсии соответственно (Cheng, Furnham, 2001).
В еще одном исследовании Х. Ченг и А. Фурнхам было показано, что АС, зафиксированный на материале объяснения позитивных ситуаций и на материале объяснения негативных ситуаций, коррелирует с ощущением счастья и самооценкой. Оптимистический АС оказался значимым предиктором счастья, объясняя 18 % дисперсии. Вместе с самооценкой оптимистический АС оказался значимым предиктором счастья, отвечая за 55 % дисперсии. При этом АСоказался не связанным ни с позитивным, ни с негативным аффектом, а также со шкалой аффективного баланса (Cheng,Furnham, 2003).
Метаанализ исследований, посвященных изучению связи между объяснительным стилем и депрессией (Sweeney,Anderson, Bailey, 1986), убедительно свидетельствует в пользу переформулированной теории выученной беспомощности и депрессии, предложенной М. Селигманом, Л. Абрамсон и Дж. Тисдейлом. На материале анализа 104 исследований, включавших около 15 000 испытуемых, было показано, что 1) объяснение негативных событий внутренними, стабильными и глобальными причинами надежно и значимо связано с показателями монополярной депрессии, и 2) объяснение позитивных событий внешними, нестабильными и конкретными причинами также коррелирует с наличием у индивида монополярной депрессии. Однако связь атрибуций с депрессией в случае объяснения позитивных событий была слабее, чем в случае объяснения негативных событий. В целом, эти паттерны связей не зависели ни от типа испытуемых (пациенты психиатрических клиник или студенты университета), ни от типа событий, относительно которых делалась атрибуция (реальное – придуманное),ни от методики измерения депрессии.
В еще одном, недавно проведенном метаанализе, опирающемся на анализ 50 исследований, было показано, что у людей с диагнозом «депрессивное расстройство (личности)»была значимо менее выражена так называемая позитивная иллюзия, выражающаяся в склонности давать более внутренние, стабильные и глобальные атрибуции позитивным событиям, чем негативным событиям по сравнению с людьми, у которых не было зафиксировано психопатологии (d = 0,21) (Mezulis, Abramson, Hyde, Hankin, 2004).
Таким образом, в исследованиях 1980–1990 гг., проведенных М. Селигманом и другими учеными, было убедительно показано, что пессимистический стиль объяснения является предиктором депрессии, в то время как оптимистический – предиктором психического и физического здоровья. Было показано, что при депрессии индивид действительно, как то и предсказывает теория, склонен объяснять неудачи постоянными, внутренними и широкими причинами (Abramson, Metalsky, Alloy, 1989; Nolen-Hoeksema,Girgus, Seligman, 1992; Seligman, Nolen-Hoeksema, 1987). Впоследствии, в это положение была внесена важная поправка, состоящая в том, что атрибуции вызывают депрессию только в том случае, если они в дальнейшем порождают у людей чувство безнадежности, и наибольшее значение при этом имеют стабильность и глобальность объяснений и наличие негативных жизненных событий (Alloy, Kelly, Mineka et al.,1990; Abramson, Metalsky, Alloy, 1989).
Der kostenlose Auszug ist beendet.