Три Светланы

ЧАСТЬ ПЕРВАЯ. ЗЯТЬ

Глава первая. Первый успех

Первые лучи восходящего солнца ярко брызнули на горизонте и своим теплом коснулись кучки облаков, робко парящих над бескрайней водной гладью моря. Облака встрепенулись, пришли в движение и, наполняясь новыми теплыми массами воздуха, разрастаясь и осмелев, ринулись на север, к устремленным ввысь заснеженным вершинам Кавказского хребта, проплывая над южными окраинами Европы. Обильно зачерпнув по пути черноморской влаги и изменив нежный небесно-голубой цвет на суровый свинцово-серый, эти грозные тучи уткнулись в белоснежную грудь Эльбруса и, не ослабевая своего натиска, обогнув его, похолодев и потяжелев, устремились на равнины Кубани и Ставрополья, низвергая с небес водную стихию, сверкая и громыхая и утверждая торжество великой природы над бессмысленными попытками покорить ее.

Светлана проснулась не от обычного, каждоутреннего звонка будильника, а от дождя, который через открытое окно шумно барабанил по подоконнику и своими брызгами долетал до кровати, успев уже слегка намочить подушку – ее преданнейшую подружку: сколько ей было поведано! Светлана вскочила с кровати и быстро закрыла окно. Потягиваясь и посмотрев на будильник, она поначалу направилась обратно к кровати, но неожиданно остановилась и задумалась: cегодня первый день лета и первый выпускной экзамен в школе, будем писать сочинение. Можно еще раз просмотреть свои старые сочинения и подумать, о ком можно будет написать, если выпадет свободная тема. Конечно, она с удовольствием, а главное, с уверенностью на отличную оценку, написала бы об античных героях, о Спартаке или лучше о Клеопатре – о временах и народах, когда зарождались цивилизация и культура. Она сама хотела бы жить в то время, носить тунику, променяв ее даже на модные сейчас джинсы. Светлана взгрустнула: русский и литературу в школе преподает жена парторга колхоза, и теме античной литературы на ее уроках уделялось совсем мало времени. Любимыми темами учительницы были Великая Октябрьская социалистическая революция и Великая Отечественная война. За античность Тамара Александровна вряд ли поставит пятерку. А Светлане нужна только пятерка – Светлана претендовала на медаль.

Вечером за столом, накрытым в честь первого экзамена, Светлана рассказывала, в основном для папы, что она написала о первом человеке в мировой истории, совершившим полёт в космическое пространство – Юрии Алексеевиче Гагарине. Папа был доволен выбором темы и еще раз напомнил о важности следующих оценок для поступления в вуз. А вуз был самый главный – Московский государственный университет им. Ломоносова. О другом учебном заведении для получения высшего образования для своей любимой дочери участник Великой Отечественной войны, Герой Социалистического труда, бессменный председатель колхоза Семен Илларионович Л. и слышать не хотел.

Папа был строг, но справедлив, и дисциплина в семье была на самом высоком, достойном уважения односельчан, уровне. Поэтому непростительное отсутствие за семейным столом сына – младшего брата Светланы, восьмиклассника Вовки – очень огорчало Семена Илларионовича. Он этого не скрывал и обещал задать виновнику, как только тот возвратится домой. В отличие от мужа, Елизавета Капитоновна – красивая и мудрая женщина, хранительница домашнего очага, счастья и покоя семьи, была спокойна за своего сына, зная, что причиной его отсутствия могло быть что-то очень важное, экстраординарное, заставившее отложить в сторону намеченное и решать более актуальное.

Во дворе послышался лай собаки и громкие голоса. Светлана поспешила во двор и сразу же возвратилать в дом, окруженная несколькими мальчишками – друзьями Вовки. Самого виновника среди них не было. Семен Илларионович приподнялся и, отметив тревогу в лице супруги, председательским тоном сразу же задал главный вопрос: «Где Владимир?» Мальчишки, торопясь и перебивая друг друга, стали что-то рассказывать о тракторе, заброшенном участке земли на краю села, соседях-чеченцах … Светлана, не дослушав их словесную неразбериху, как была в домашнем халате и шлепанцах, отпихнула мальчишек в сторону от прохода и выскочила из дома на улицу.

Кругом уже стемнело, но вдоль главной улицы, на которой стоял дом председателя колхоза, на столбах ярко горели лампочки, и Светлана, подхватив полы халата, побежала по освещенной полосе на окраину села. В мыслях она уже рисовала себе брата, стоявшего или хуже – лежащего на земле и окруженного чеченцами. Она почти физически ощущала его боль, его бессилие, стыд и позор его положения. Каково же было ее удивление, когда она увидела Вовку, стоящего рядом с незнакомым, высоким и красивым парнем, положив руку на его плечо и, самое неожиданное для нее, курящим наравне с другими незнакомцами. Реальная картина происходившего сразу смутила и отрезвила ее. Она даже оглянулась назад – не подошли ли родители и не видят ли они курящего сына? Подбежав к брату и грубо оттолкнув незнакомца, она закрыла брата своей спиной и, вспомнив чья она дочь, твердым голосом хозяина положения спросила: «Что здесь происходит?»

Парень рассмеялся, его друзья подхватили громким хохотом. Светлана почувствовала, как Вовка больно ткнул ее в спину и тихо выговорил: «Кто тебя просил?» Вот за созданное его сестрой положение ему действительно было стыдно перед ничем себя недружелюбно, тем более агрессивно, не проявившими ребятами из соседнего села. Парень был, по всей видимости, предводителем в этой компании. Он что-то сказал на своем родном языке, и все сразу же двинулись в сторону. Светлана только сейчас увидела стоящих невдалеке лошадей, которых под узду сразу всех держал мальчишка, намного младше своих соплеменников, но уже активно принимающий участие в делах взрослых. Парень неожиданно оглянулся и посмотрел на Светлану. Она уже не раз замечала на себе оценивающие взгляды молодых мужчин и привыкла к ним, но этот взгляд был какой-то особенный. Он не скользил по ней снизу вверх, задерживаясь на отдельных частях ее красивой фигуры. Нет, парень открыто смотрел ей в лицо, как смотрят на хорошо знакомых, близких тебе людей и своим взглядом передают частицу свое душевного состояния. Светлана вновь смутилась и поспешила отвернуться. Вся компания ловко вскочила на своих лошадей и направилась вслед за своим предводителем из тускло освещенной околицы села в темноту степи. Послышался голос самого младшего из компании – он что-то сказал. В ответ все дружно вновь захохотали. Светлана поняла смысл этой реакции – речь шла, наверняка, о ней. Обняв Вовку, они оба поспешили домой.

Конфликт произошел на границе села с соседним поселением чеченцев. Уже никто не помнил, когда они впервые появились в этом районе, но было это очень давно. Земли, на которых они строили свои жилища и занимались хозяйством, были каменисты и непригодны для зерноводства, поэтому они разводили скот, а получаемые мясо и молочные продукты обменивали на зерно. Жили большими, многодетными семьями. Были очень трудолюбивы и гостеприимны. Сельчане охотно покупали у соседей лошадей, овец и коз, и даже в самые неурожайные годы никогда не отказывали им в необходимом количестве зерна. Соседи отвечали сельчанам породистостью животных и качеством своих продуктов. Границей между селом и поселением издавна считался заброшенный, холмистый участок земли, который обе стороны считали абсолютно непригодным для хозяйствования. Но была у этого куска земли одна особенность, которая совершенно в ином плане превосходила урожайность или продуктивность окружающих земель – на нем росли редкие в этой местности красивейшие цветы: ярко-желтые с темно-зелеными листьями ирисы, пурпурные кавказские пионы, белые горные флоксы, золотисто-желтые лилии, полевые розовые гвоздики, лилово-розовый и темно-вишневый ятрышник, альпийские астры … и воцарялись над этим разноцветным и разнопахнущим полем своими белыми, кремовыми, розовыми, пурпурными, фиолетовыми оттенками рододендроны. К примеру, в немецком языке это природное, цветовое зрелище очень емко можно назвать как «Augenweide», что значит «пастбище для глаз». Молодое мужское население по обе стороны границы собирало здесь для своей прекрасной половины редкостной цветовой гаммы букеты полевых цветов, которые могли бы достойно конкурировать с гордо-дорогими букетами городских флористик. Так как эта красота была ничейной, сбор обычно старались совершать таким образом, чтобы не мешать другой стороне, поэтому прежде чем ступать на нейтральное «пастбище», необходимо было удостовериться в отсутствии других «глаз».

И вот этот статус-кво нарушил в первый день того лета сын председателя колхоза Вовка. По его инициативе, а точнее, с подсказки папы, в школе была создана молодежная бригада механизаторов, и после теоретической подготовки в течение прошедшей зимы и весны, с началом летних каникул должна была начаться практика на отведенных полях в колхозе. Вот Вовка и решил сперва самостоятельно попрактиковаться на заброшенном участке. Выпросив у механика трактор, он решил пропахать на краю несколько борозд, и в мыслях не намереваясь нарушать цветочное богатство уникального участка. Шум работающего трактора услышали соседи и поспешили разузнать: кто нарушает нейтралитет? Обнаружив нарушителя и узнав, кто он, чеченцы решили сопроводить его в село и там разобраться с ситуацией. Сельские мальчишки, увидев Вовку в окружении чеченцев, бросились сообщить об этом Семену Илларионовичу. Вместо кого-либо из начальства, к удивлению всех присутствующих, появилась молоденькая девушка, готовая с воинственным видом защищать своего младшего брата. Ее появление спутало все планы чеченцев – с девушкой разбираться в ситуации они не собирались. Впрочем, ничего правонарушающего Вовка не совершил, и обе стороны уже подружились, но чеченцы, тем не менее, хотели показать, что неравнодушны к сохранению мирных отношений с соседями. В тот вечер Светлана и подумать не могла, что это незначительное событие изменит всю ее жизнь.

Светлана сдала на пятерки все экзамены, и на выпускном вечере в торжественной обстановке директор школы за отличные успехи и примерное поведение вручил ей золотую медаль. В своем выступлении он отметил огромную роль родителей в воспитании и образовании дочери-медалистки. Папа, тоже с золотой медалью Героя соцтруда на лацкане пиджака, сидел за столом президиума в актовом зале школы, заполненном односельчанами – Светланиными одноклассниками и их родителями, и его лицо сияло от гордости за свою дочь, за свою семью, за успехи колхоза, которым он уже много лет руководил, и за то, что государство достойно оценивает добросовестный труд и его дочери, и его самого.

Следующий день сулил много приятных мероприятий. С утра Светлана с мамой собирались в краевой центр за обновлением гардероба Светланы – пора было готовиться к отъезду в Москву. После обеда обещали прийти подружки, и Светлана не могла не похвастаться обновками, хотя особого внимания к вещам никогда не проявляла. Вечером вся семья, немногочисленные родственники и близкие друзья соберутся «обмывать» Светланину медаль. Все эти предстоящие события в каком-то обрывочно-преображенном виде даже пронеслись в ее беспокойном сне. К этому примешался и какой-то запах, отчего она так рано проснулась. Действительно, в ее комнате царил новый, непривычный для нее и слегка одурманивающий запах, исходящий от окна. Она подошла к окну и одернула занавеску. Светлана ахнула – на подоконнике распахнутого окна лежал огромный букет полевых цветов. Такого одновременного разнообразия цвета и запаха она еще никогда не ощущала и такого большого букета ей еще никто не дарил. Были, конечно, цветы от мальчишек-одноклассников к 8-му марта, от родителей ко дню рождения, на вручении медали сам завуч-историк преподнес ей большой букет гвоздик – Светлана была его любимица, а история – ее любимым предметом, но лежащие сейчас перед ней цветы занимали почти весь подоконник. В ее сознании мгновенно промелькнули события последних дней, и она сразу поняла, откуда цветы и кто их нарвал для нее в такую рань…

В начале июля Светлана собиралась уезжать в Москву готовиться поступать на исторический факультет Ломоносовского университета. Как медалистка она имела право сдавать только один профилирующий экзамен по истории, и, получив «отлично», сразу стать студенткой. Она была уверена в своих знаниях в объеме школьной программы по истории и даже более того, что проходили в школе, но если «отлично» она не получит, то придется сдавать остальные экзамены. Посоветовавшись с учителями, дома решили, что Светлане на всякий случай следует принять участие в организованных университетом месячных подготовительных курсах. В Москве жил друг Семена Илларионовича, земляк из соседнего района, бывший сослуживец по комсомольской работе, рекомендованный в свое время на учебу в престижнейший Московский государственный институт международных отношений (МГИМО). Николай Григорьевич окончил МГИМО, стал дипломатом и уже много лет работал за границей. Он одним из первых друзей семьи поздравил Семена Илларионовича с окончанием школы и золотой медалью Светланы и спросил, не передумала ли она с вузом. Дело в том, что еще задолго до окончания выпускного класса, зная Светланину склонность к истории, способности к изучению иностранных языков и вообще ее целеустремленность и трудолюбие, советовал ей поступать в МГИМО и обещал посодействовать этому. Совет друга и его готовность помочь были заманчивы для тщеславного Семена Илларионовича, но, поговорив с женой, они все же решили, что судьба женщины-дипломата, постоянно оторванной от семьи, вдали от родины и на виду всего мира – это не для их Светланы, привыкшей к дому, любящей одиночество и книги. Ее стезя – научная работа и преподавательская деятельность, и для получения высшего образования выбрали для дочери вуз не менее престижный, чем дипломатический.

Николай Григорьевич с семьей проводил лето на подмосковной даче и предложил свою пустующую квартиру в Москве Светлане. Там она могла спокойно готовиться к экзаменам, к тому же в библиотеке дипломата был богатый подбор исторических книг. Родители Светланы с благодарностью приняли предложение Николая Григорьевича и проводили дочь в столицу. На вокзале в краевом центре Светлана с тревогой смотрела на огромную корзину с продуктами, которую папа вместе с водителем с трудом затаскивали в вагон поезда. Родители считали, что в Москве Светлане не следовало терять время на покупку продуктов. В корзину также уложили подарки для семьи Николая Григорьевича – домашние деликатесы, которые, как утверждал папа, «в никаких заграницах не купишь». В Москве на Киевском вокзале Светлану встречала дочь Николая Григорьевича – Аня. Она водила машину и специально приехала с дачи, чтобы помочь Светлане обустроиться в первые дни пребывания в столице. Им пришлось воспользоваться услугами вокзального носильщика с тележкой, чтобы выгрузить тяжеленную корзину, довезти ее через переполненную людьми и транспортом привокзальную площадь к припаркованной машине и погрузить в багажник. Когда носильщик назвал стоимость его услуги, Светлана дала себе слово: никогда более не возить с собой тяжелые вещи!

Квартира Николая Григорьевича располагалась в знаменитом высотном здании на берегу Яузы, на Котельнической набережной. Открывая массивную двухстворчатую входную дверь, Аня сказала, что в доме жила и живет масса знаменитых людей. В их подъезде – балерина Галина Сергеевна Уланова, а на их лестничной клетке – актриса Клара Лучко. Светлана изобразила на лице мину удивления. На самом деле она много читала о сталинских высотках и их известных обитателях. К 800-летию Москвы в столице намеревалось возвести восемь высотных зданий, но из-за финансовых трудностей одна из высоток не была закончена, и позже на ее месте была построена гостиница «Россия». Высотка, в которой Светлане пришлось провести первые дни ее новой, столичной жизни, по тогдашнему замыслу правительства должна была стать не только жилым комплексом, но и стратегическим объектом: был разработан план по строительству подземного тоннеля от высотки к Кремлю, но он так и не был реализован.

Последующие два дня Аня целиком посвятила Светлане. Вместе они ездили на Ленинские горы, и в приемной комиссии МГУ Светлана подала заявление на поступление на исторический факультет. Затем Светлана записалась на подготовительные курсы и получила временный членский билет в библиотеку – для курсов нужны были методички МГУ. На обратном пути Аня повезла Светлану на свою работу. После окончания факультета журналистики МГИМО она сразу поступила в аспирантуру и наряду с научной работой преподавала на родном факультете и работала в издательстве. За годы учебы Аня изъездила все социалистические страны, была участницей многих фестивалей молодежи и студентов, выступала на международных конференциях молодых ученых … Обо всех этих событиях Аня написала множество статей для своей институтской газеты. Некоторые статьи были опубликованы в центральных молодежных издательствах. Журналистика ей очень нравилась. Она с удовольствием окуналась в гущу событий в стране и, особенно, за рубежом, выискивала там интересующую ее информацию, анализировала, делала собственную оценку и результат в виде статьи отправляла в издательство. После окончания аспирантуры Аня мечтала о карьере собственного корреспондента издательства за рубежом.

Анина работа и ее мечта понравились Светлане, и она вспомнила о совете Николая Григорьевича. Возможно, он желал ей ту же профессию, которая нравилась дочери и поэтому советовал поступать в МГИМО. Родители же понимали под этим вузом единственно кузницу дипломатов и не желали Светлане судьбы Александры Коллонтай. Знали бы они больше информации, возможно, сделали бы другой выбор. У Светланы возникло чувство досады и она даже хотела поделиться этой мыслью с Аней, но передумала и сама приняла решение – выбор уже сделан, к тому же вступительные экзамены в МГИМО проводятся раньше, чем в других вузах, но самое главное – для поступления в МГИМО требуется рекомендация местного комитета комсомола, которая поддерживается крайкомом ВЛКСМ и крайкомом КПСС … Конечно, папа как член президиума крайкома КПСС обеспечил бы получение рекомендации, но время уже ушло. Сперва нужно поступить в МГУ, а потом попробовать перевестись в МГИМО, естественно, если в этом будет необходимость.

Вечером Аня возвращалась к родителям на дачу. За эти дни девочки очень сдружились и прощались как очень близкие подружки. Их действительно многое сближало, несмотря на разницу в возрасте – Аня была старше Светланы почти на шесть лет. Обе жаждали знаний, желали учиться, открывать новое … обе были талантливы, имели свой взгляд на мир, стремились по-своему организовать свой жизненный путь и верили в успех … обе родились и выросли в очень благосостоятельных семьях, имели доступ ко всем для их возраста благам того времени, общались с элитой окружающих семью людей, что не могло не отразиться на их воспитании и формировании мировоззрения.

Светлана начала усиленно готовиться к экзаменам: с утра до обеда на подготовительных курсах в университете и до глубокой ночи дома, окруженная книгами в кабинете Николая Григорьевича. Он очень убедительно настаивал на кабинете как помещении для умственной работы, считая, что окружающая обстановка стимулирует результат. Многие абитуриенты оставались после обеда в университетской библиотеке, устраивая перерывы и обсуждая в коридоре вопросы методички. Этот метод облегчал и ускорял понимание проблематичных вопросов, но Светлана привыкла к самостоятельному прохождению учебного материала и ей доставляло удовольствие, когда без посторонней помощи находила результат. Каждый вечер за четверть часа до программы «Время» звонил папа, и Светлана «докладывала» ему деловым тоном о проведенном дне и достигнутых успехах. Затем папа отправлялся смотреть последние известия, и трубку брала мама, тон разговора становился более лиричным, и мама с дочкой отводили душу, хотя обе думали только о предстоящем экзамене. Светлана каждый день заглядывала в приемную комиссию, справлялась об актуальном конкурсе – с каждым днем он становился выше, и прибавлялось большое количество абитуриентов с медалями.

Наступило 1 августа – день первого экзамена. Прошло всего лишь два месяца с начала лета, а сколько событий произошло за этот короткий срок! В прошлые годы Светлана в эти дни отдыхала в пионерском лагере, затем с родителями на море, в горах или в Москве, Ленинграде. Вместе любили ездить в Прибалтику, наслаждаясь замечательной архитектурой и ценя высокую культуру обслуживания. Сегодня – решающий для нее день.

Экзамен по истории включал три вопроса по различным историческим периодам. Суть вопросов была проста, но их формулировка разительно отличалась от привычных, школьных, и поэтому необходимо было сосредоточиться, чтобы ответить по сути и меньше «лить воды». На подготовительных курсах на это не раз обращалось внимание, подчеркивая важность содержания ответа, но не его продолжительность. Светлана быстро набросала своим мелким почерком конспекты ответов. Впрочем, ответ на второй вопрос, затрагивающий античный период, можно было и не писать – Светланин любимый конек! Экзаменаторы – оба мужчины. Старший, как уже узнала Светлана – профессор, декан факультета. Оба с большим вниманием слушали ответ Светланы, и когда она перешла ко второму вопросу, через некоторое время переглянулись друг с другом, удивляясь глубине знаний провинциальной абитуриентки. Поняв смысл этой реакции, Светлана переступила «недозволенное» и начала добавлять красочности в свой ответ, затягивая продолжительность. Профессор улыбнулся, попросил Светланин конспект, прочитал ответ на последний вопрос, затем показал его коллеге. Тот кивнул, взял светланин экзаменационный лист и поставил оценку. Профессор подтвердил ее своей подписью и прервав ответ Светланы, поднялся и пожал Светланину руку: «Поздравляю, коллега!» Из аудитории Светлана выходила уже студенткой МГУ!

Светлана не стала ждать вечернего звонка родителей. На первом этаже высотки МГУ находилась почта, и она тут же послала домой радостную телеграмму. К вечеру все село уже знало, что дочка председателя стала студенткой самого лучшего университета страны. На Семена Илларионовича и Елизавету Капитоновну со всех сторон посыпались поздравления. Первым свою радость не смог скрыть завуч школы. Пожимая руку Семена Илларионовича, он прямо сказал: «Ваша дочь станет прекрасным специалистом и достойна соответствующего места работы … боюсь, в село она не вернется». Семен Илларионович и без него это знал и был готов к этому.

Вечером папа перебрал лимит продолжительности разговора, даже нарушил обязательность просмотра программы «Время» и впервые сменил тональность телефонного общения с любимой дочерью … это был ее папа, папа дома, папа в ее комнате, осторожно входящий и весело восклицающий: «Все буквы изучаешь!» Разговор с мамой был еще продолжительнее, и в самом конце Елизавета Капитоновна почти шепотом выдала тайну – родители на днях приезжают в Москву.

Позвонила Аня и поздравила подругу с поступлением, затем трубку взял Николай Григорьевич и выразил от себя и супруги поздравления и пожелания успехов в получении высшего университетского образования и предложил «отметить» событие за шашлыком на даче.

Утром Светлану разбудил звонок телефона. Она подумала, что кто-то из знакомых хочет ее поздравить, но звонила дежурившая внизу консьержка, уточнила Светланину фамилию и сообщила, что внизу ее ждет посылка. Светлана на лифте спустилась на первый этаж. Консьержка загадочно улыбнулась, нагнулась вниз и в ее руках вместо ожидаемой посылки, как у фокусника в цирке, появился огромный букет алых роз. Светлана почувствовала нежный запах прекрасных цветов. «Велели вручить и поздравить», – заговорщическим тоном проговорила консьержка и вновь опустилась на свое кресло. «Кто бы это мог быть? – подумала Светлана. – Кто-то из своих, кто знает, что я в Москве и поступила в МГУ, но главное – знает, где я живу». Она стала перебирать в памяти предполагаемых людей, но ни один не подходил. Она пыталась выяснить у консьержки: кто этот щедрый и загадочный почитатель, хоть как он выглядит? Но та упорно молчала и, притворившись абсолютно глухой и немой, уткнулась в свой кроссворд. Светлана повернулась и направилась уже к лифту, когда услышала в спину произнесенную с чувством зависти фразу: «Джигит, да и только… истинный джигит!» Светлана остановилась, тут же вспомнила первый день лета и полевые цветы на подоконнике…

Через несколько дней в Москву приехали родители. Светлана, уже как коренная москвичка, знающая как проехать на метро к вокзалу, с какой ветки, где и на какую пересаживаться, поехала их встречать. Когда папа показался в двери вагона, выяснилось, что Светлана не одна на перроне, которая встречает папу. К вагону поспешил крепкого телосложения парень, поприветствовал Семена Илларионовича как старого знакомого и стал помогать ему спускать на перрон плетеную корзину. Судя по их пыхтению, этот груз был еще тяжелее, чем предыдущий. Спустилась мама, обняла и поцеловала дочь. Слезы на глазах выдавали ее чувства радости.

Черная «Волга» быстро домчала семью до центра столицы, к гостинице «Москва». Выяснилось, что когда папа приезжал в командировки в Москву, за ним закреплялись служебный автомобиль с водителем и номер в этой гостинице. Ивана, так звали сегодняшнего водителя, он знал давно, и на этот раз позволил себе злоупотребить своим положением члена крайкома КПСС и заместителя председателя президиума союза работников сельского хозяйства СССР и попросил в неслужебной поездке встретить на вокзале. В холле гостиницы тяжеленную корзину перенял услужливый портье. Все поднялись в заказанный номер и, не распаковав вещи, сразу же отправились на Красную площадь. Это уже стало традицией у Семена Илларионовича: в каждую поездку прежде всего пройти к Мавзолею и сверить часы на Спасской башне Кремля.

Гуляли до самого вечера по центру, через Манежную площадь прошли к Кремлевскому дворцу съездов, дальше по территории Кремля мимо Царь-пушки и Царь-колокола … Много шутили, смеялись, фотографировались… Настроение было прекрасное, как всегда, когда отдыхали вместе. Мама уже успела тайком сообщить Светлане, что в гостинице ее ждет сюрприз. Напоследок зашли в ГУМ и насладились знаменитым мороженым в вафельных стаканчиках, хотя все были голодные и съели бы что-нибудь посущественнее. Поэтому поспешили назад в гостиницу, где в ресторане их ждал заказанный ужин.

Первое, что Светлане сразу бросилось в глаза на заставленном тарелками и бутылками столе в ресторане, был букет цветов в высокой хрустальной вазе. Она уже даже немного испугалась, приняв его за очередной от джигита, но успокоилась, когда увидела цветы и на других столах. Первый тост папы был, конечно, за Светлану, за ее успех, за ее настойчивость и старания в течение всех школьных лет, часто вместо прогулок и танцев в клубе, оставаться за письменным столом и «изучать буквы». Потом мама поздравила дочь с началом нового этапа в жизни – приобретении высшего образования и профессии, заметив при этом, что кроме учебы и университетских аудиторий существует мир театров и концертов, турпоходов и студенческих вечеринок… При последнем папа многозначительно кашлянул. Светлана, переполненная чувством, но придерживаясь атмосферы торжественности ужина в ресторане, сказала, что она очень счастлива и что у нее самые лучшие родители на свете.

Поднялись в свой номер, где можно было расслабиться – папа ослабил свой галстук, мама с дочкой уселись, тесно прижавшись друг к другу, прямо на кровать, как делали это часто дома. Достали из корзины домашнее вино, фрукты … снова выпили сразу до дна, с чувством, с эмоциями – как это принято среди своих. Папа примерял Светланину золотую медаль рядом со своей золотой на груди пиджака – все рассмеялись; который раз внимательно рассматривал экзаменационный лист с отличной оценкой по истории. Светлана терпеливо ждала сюрприза, не подавая и виду, что посвящена в тайну, правда, не зная, в какую. Мама уже почти открыто тоже не сдерживала своего нетерпения. Наконец папа, посмотрев на лежавшие на столе медаль и экзаменационный лист с «пятеркой», достал из кармана обыкновенный дверной ключик и положил его рядом. «Бог любит троицу! – торжественно произнес член крайкома КПСС, удивив бы присутствующих, если бы это было сказано в другом месте. – Вот мы вместе с матерью решили подарить тебе квартирку в Москве, дабы ты не скиталась по общежитиям…» Светлана от удивления открыла рот, хотела что-то сказать, но впервые язык почему-то ее не слушался. Мама всунула ей в рот дольку нарезанной груши, она ее инстинктивно проглотила, заставив язык повиноваться, и прыгнула папе на шею.

Светлана отправилась ночевать на Котельническую, договорившись встретиться с родителями утром в гостинице и затем поехать инспектировать новое жилье. А после обеда их ждал на подмосковной даче в Кунцево Николай Григорьевич.

Семен Илларионович хорошо запомнил слова завуча школы, когда тот поздравлял его с поступлением Светланы в МГУ. Он и сам не раз думал о том, что если дочь окончит столичный вуз и займется наукой, то обратно в село не вернется, и чем раньше она заимеет собственное жилье, где она, в отличие от студенческого общежития, привыкшая к тиши и уединению, сможет успешно работать, тем меньше проблем у них возникнет в будущем, когда, возможно, квартиру придется обменивать поближе к работе или расширять ее площадь.

Новое жилье Светланы располагалось в многоэтажном, растянутом на полквартала здании на Ленинском проспекте. Посмотрев на здание, Светлана подумала, что в нем могло бы расквартироваться, наверное, все их село. Невдалеке величаво возвышался шпиль МГУ – до учебы можно пройтись пешком. Квартира находилась на самом последнем этаже – тоже удобно, меньше шума с улицы. Семен Илларионович протянул ключ дочери, и она как полноправная хозяйка входила в свою квартиру. Это была однокомнатная квартира с большим залом, просторной кухней, вместительной прихожей, но больше всего поражала своими обширными размерами лоджия, куда можно было войти из зала и выйти на кухню. Папа даже посчитал, что Вовка мог бы здесь развернуться на своем тракторе. Обычно на этих площадях под самой крышей устраивали свои ателье и студии люди искусства. По всей видимости, прежние хозяева бывали здесь редко и использовали квартиру как подсобное помещение – вся мебель была старой; некоторые предметы даже когда-то составляли часть антикварного гарнитура; с потолка свешивалась старинная, тускло сверкающая хрусталем люстра; стены были увешаны потрескавшимися картинами в резных рамах; варочная плита и холодильник на кухне – не последних моделей. Несмотря на музейность и возраст обстановки, все было в ухоженном состоянии. Было заметно, что накануне квартиру тщательно убрали. Мама считала, что в первую очередь необходимо заменить кровать: стоявшее в зале огромное двуспальное ложе занимало полкомнаты. Папа уже завтра видел на кухне новый, большой холодильник. Только теперь Светлана поняла, зачем родители привезли в очередной корзине годовой запас домашних продуктов – все было заранее известно и продумано, и ей придется остаться в Москве и до начала занятий привести в порядок свою квартиру. Напрасно она надеялась вместе с родителями поехать домой и хотя бы недельку провести с ними на море.