– Я всё ещё не понимаю…
– Всё это я. Я твой воздух, твоя вода, твоя земля и каждый её обитатель. Я являюсь каждой твоей потаённой мыслью и каждым проступком, я твой ночной кошмар и первый луч Солнца, что от него избавляет. Я – это энергия, составляющая основу мира и частичка каждого, с кем ты когда-либо взаимодействовал.
Саеф оторопел, обездвижено таращась на древо. Быть может, всё это лишь сон? Скорее всего.
После непродолжительной паузы, голос произнёс:
– Я был одним из тех, кто создал всё, что ты когда-либо знал и видел.
– Ты Темперид? – Изумился юноша, впиваясь глазами в безмолвное древо. – А какой из них? Как твоё имя? – Живо интересовался Саеф.
– Моё имя Грасс.
Принц пробубнил что-то невнятное, явно разочарованный, так как не был сведущ в истории. Древо продолжило:
– Я могу рассказать тебе о вещах, которые столь близки к твоему сердцу, что доверять их кому-либо ты до сих пор не решался.
Саеф задрожал, отчаянно пытаясь обуздать тревогу.
– Здесь нас никто не услышит и никто не ранит тебя, дитя. Я знаю всё. Я могу рассказать тебе, кем была твоя мать. Но обещай мне, что никто не узнает о нашей встрече.
А по ту сторону чудесного прибора дяди Лесса, в руках у Силь горел синий огонь. Он искрился, бросался из стороны в сторону от одного пальца, к другому и чуть было не вышел из-под контроля, захватив весь погреб. Совладав с волшебным пламенем, меркурианка поднесла к глазам юноши мерцающую стихию, что разогнала окутавшие юношу лианы, заставив принца пробудиться.
Глубокий, протяжный вдох оповестил Силь о том, что всё обошлось. Девочка бросилась на шею к вырванному из снов Саефу. Заливаясь слезами, она умоляла принца простить её. Пока юноша, едва осознавая, что произошло, приходил в себя и неспешно приподнимался, Силь бегала вокруг и помогала тому встать на ноги.
– Прости, прости меня! Я не знаю, что могло пойти не так!
– Н-ничего. – Глаза бегали по комнатке, а голова кружилась, подгоняемая бесчисленными мыслями.
– Правда, это не то, что я хотела тебе показать! Боже, что же это. Правда, дядя говорил, время не подчиняется никому. И поэтому он закрыл эту комнату. – Тараторила Силь и каждое слово эхом отдавало в голове Саефа. Он опёрся о стену и зажмурил глаза, пытаясь совладать с нарастающей тошнотой. – Моя семья купила этот дом очень давно, но только недавно мы нашли здесь подвал, а эта штука, – указала Силь на оставшееся позади сидение – она редко работала, но когда удавалось её включить, она показывала прошлое, в которое можно было путешествовать и делать там всё, что тебе захочется, пока твоё тело обновляется.
– Х-хорошо, хорошо. – Отмахнулся Саеф. Последние слова Темперида не выходили у него из головы; юношу обуяла злость на Силь за то, что та разбудила его и не дала древу раскрыть пред юношей тайну, волнующую его больше всего на свете. Однако, поразмыслив, Саеф вспомнил так же и о просьбе Темперида никому не говорить об их встрече.
– Тебя могло ещё перенаправить на меркурианские небеса, чтобы ты адаптировался к нашей среде, а так же увидел то, что даётся не каждому, кто побывал на Меркурии. Что произошло, я понять не могу. – Вытерла текущий нос Силь. – Что ты видел там?
– Да ничего! Ты можешь замолчать хоть на минуту?! – Внезапный огрубелый голос заполонил собой крохотное помещение. Силь замерла, отпустив хромающего Саефа.
– Прости. – Опомнился принц. – Я не имел права кричать. – Схватился тот за рот, из которого тотчас потоком полилась густая, чёрная масса.
– Боже мой! – Завопила Силь, метаясь из стороны в сторону. – Что… что делать?!
Саеф боролся с бурным потоком, что извергался из него. Жидкость стекала по шее и подбородку, опадала на одержу и впивалась в землю, жадно всасываясь в неё, уходя куда-то вглубь; лианы тревожно замигали.
Саеф закрыл глаза от нестерпимой боли в желудке.
Остатки массы, что тот изрыгал ещё минуту спустя, исчезли так же быстро, сколь возник приступ и не осталось и следа от той черноты, что водопадом струилась изо рта юноши.
– Что… Что это было? – Силь продолжала вжиматься в стену, тщательно избегая места, где была мерзкая жижа.
– Я… не… зна… – Саеф неожиданно рухнул на спину. Его длинная мантия, опадая, покрыла голову, словно копна листьев.
Силь в панике бросилась к бездыханному телу. Она срывала горло, зовя помощь, но за голыми, голубоватыми стенами, покрытыми живыми растениями, не было никого.
Спустя несколько минут, на зов откликнулись стражи, что возникли неподалёку. Их привлекла инородная масса, въевшаяся в планетарный грунт. Заприметив две залитые голубым светом фигуры, они бросились на помощь. Силь с благоговением приняла помощь от военных, что появились буквально из ниоткуда и помогли перенести юношу в валзар – меркурианскую больницу.
Треугольное строение, с парящими рядом миниатюрными его копиями, представляло собой вселенский центр по реабилитации, куда со всей Галактики стекались те, кому нужна помощь. Валзар был забит иноземными существами всех форм и расцветок, которые только можно придумать: от походящих на тонкие струйки дыма, до приплюснутых, кривых, похожих на земные деньги созданий; от сверкающих парящих силуэтов, до сероватых карликов без глаз и рук, – все хотели получить порцию загадочного меркурианского Взора, цветка-панацеи, некогда созданного предком великого волшебника Дардара.
Силь, со своим небольшим ростом, сейчас едва пробиралась сквозь толпы туристов и зевак, что возникали из открывающихся телепортов и вылазили из-под земли. Скользя между ногами, перепрыгивая более меньших существ, девочка всё же настигла угловатый задний вход. Волшебница что-то шепнула стражнику и тот, улыбнувшись, отодвинулся.
Безсловная масса звуков, этот вездесущий гул, что заполнял собой всё пространство вокруг, в одночасье утих, когда Силь оказалась внутри Валзара.
Из узеньких коридоров, разбитых на секторы, повеяло холодом и запахом трав; бесчисленное количество комнат, в которых находились больные и раненые, содержали в себе по сияющему телепорту, через который персонал мог мгновенно навещать пациентов; столики с фруктами и водой здесь были всюду, а вездесущий запах лаванды, казалось, пропитал стены и самих работников Валзара.
“Отлично… И где же его искать?”
– Ах вы ничтожества! – Знакомый срывающийся голос доносился откуда-то из бесчисленного множества проходов.
Силь овладела улыбка.
Девочка почему-то сразу поняла, куда нужно идти. Она двинулась прямо по серым коридорам, затем свернула к инвентарной и уже оттуда вновь прямо, к самой крупной комнате.
Саефа Силь застала сражающимся с двумя сотрудниками в розоватых робах, что отчётливо пытались совладать с непокорным пациентом и, вопреки всему, что тот им кричал, пытались усадить его на стул, где планировалось произвести осмотр. Волшебница подкралась сзади и прислонила два пальца к затылкам работников, от чего тела рослых мужчины и женщины обмякли, те кое-как дошли до кровати и тотчас рухнули.
– Ты, ты их убила?
– Нет, глупый! – Вновь звонкий смех, который уже успел полюбить Саеф, заполонил собой всё вокруг. И даже быть замеченными им сейчас казалось мелочью. – всего-лишь усыпила!
– Меня хотели заключить здесь на год!
– Теперь с тобой всё будет хорошо. Как ты себя чувствуешь?
– Будто ничего и не было. – Задумался Саеф. – А ведь столько всего произошло.
– Что ты имеешь в виду? Ты отключился, сразу упав на стул. Я испугалась. Твоё тело растягивалось в разные стороны и исчезало каждые секунд пять, у тебя кожа меняла цвет!
Саеф молчал.
– В один момент у тебя пошла вода изо рта, а затем ты побледнел и я просто не знала, что делать!
– Не это был сюрприз? – Усмехнулся юноша.
– Дурак! Я испугалась! – Улыбнулась вновь Силь и её фиолетовые глаза вновь загорелись. – Пошли. У нас мало времени. И ты не поверишь… – Она прикусила губу.
– Дай угадаю! Ты хочешь мне что-то показать?
– В меркурианском диалекте Мифийского языка есть глагол, обозначающий слово, которого у вас нет. Это слово Raltomsh.
– Ральтомхь?
– Ну-у, почти. Я расскажу тебе по дороге, а то сейчас тут такую тревогу поднимут!
Силь вновь схватила Саефа за руку, как тогда, в первый раз, – оба метнулись по знакомому маршруту.
На выходе их ожидал всё тот же добродушный охранник. Мужчина беспрепятственно дал ребятам пройти, заверив, что ничего не видел, а если бы и видел, то ни за что не выдал бы их.
Дело близилось к ночи.
Меркурианский день, что длился немного дольше земного, подходил к концу. Ребята спустились с крутого склона и миновали глубокое ущелье, смотря на бурлящую жизнь внизу. Силь стремительно вела уже не нового, знакомого вдаль, прямо на гигантский раскалённый шар, что закатывался за горизонт. Меркурианка аккуратно расположилась на близлежащем камушке и похлопала по второму, что был рядом.
– Садись!
– Ральтомхь?
– Raltomsh! – Звонкий смех скрасил и без того чудную картину меркурианского заката.
Исполинский раскалённый круг, казалось, должен был выжечь всё, захватив крошечную планету в своё жерло, но вместо этого, заходя за горизонт, он дарил невероятные картины, которые могли конкурировать лишь с меркурианскими восходами, когда жара ещё не вступила в свои законные владения.
Высоко в небе, где-то на середине Солнца, плыли небольшим косяком округлые создания, выпуская что-то наподобие пара, который ровным слоем оседал на поверхности; яркие поля, усеянные множественными растениями, источали мягкий цветочный аромат, впитывая в себя живительный пар, а диковинные землянину зверушки, сновавшие тут и там, уже во всю вылазили из-под тени величественных, вековых деревьев, давая старт ночной жизни этой удивительной планеты.
Подул первый, за всё время пребывания Саефа на Меркурии, холодный ветерок. Он создавался другими летающими созданиями, что вот-вот выбрались из земли и уже замахали массивными подобиями крыльев, возвышая многочисленные стаи куда-то в небеса.
– У тебя есть мечта? – Проговорила беззаботно Силь.
Саеф задумался. Ему совершенно не хотелось думать и говорить.
– Может быть.
– Может быть?
– Я не знаю, чего я хочу, я даже никогда не задумывался об этом. – Он сидел, выставив руки назад. Переодетый работниками Валзара в мятно-бирюзовое одеяние с длинными рукавами юноша наслаждался возникшим из ниоткуда порывом холодного ветра, вперемешку с приятным теплом уходящего Солнца. – Я принц, у меня есть всё: деньги, власть, будущее. – Усмехнулся он. Но в его улыбке Силь уловила что-то, чего до этого не замечала. Она стала какой-то другой.
– А мне кажется, стать правителем – не предел.
Саеф искренне удивился и под смуглым подбородком показался второй.
– Родители говорят, что я забиваю голову всякой ерундой, но мне так не кажется. Вот ты. – Фиолетовые зрачки стукнулись о верхушку век. Силь взглянула на Саефа исподлобья. – Ты можешь просто прожить жизнь, управляя другими и думая о себе всякое, что не совсем правда. А можешь помогать людям, путешествовать, открыть секрет бессмертия, а ещё вернуться в прошлое, увидеть, как создавался мир и быть может… – Сжалась Силь в предвкушении. – …как возникли Темпериды!
Саеф безмолвно наблюдал за медленно утопающим в земле Солнцем.
– Для всех, кого я знаю, даже моих родных, для них нет ничего, за пределами этого города. Но это предел. Они даже не стремятся попасть в другой город и увидеть, как живут их соседи!
– Хорошо, а какая мечта у тебя?
– Я хочу попасть на Солнце, выяснить, кто те чудовища, что на нас нападают и узнать, есть ли там жизнь в этом огненном шаре.
– Тебя же сожжёт, как только ты покинешь атмосферу Меркурия!
– Я хочу найти место, откуда вылазят чудовища.
– Чудовища с Солнца… – Прошептал Саеф.
– Ты о них тоже знаешь?
– Нам рассказывали на Пеизе, давно ещё. Но зачем тебе это?
– Спасти мою планету от уничтожения. Эти существа мучают меркурианцев уже сотни лет. Они угрожают жизни каждого жителя Меркурия, каждому животному и растению. Представь, что всё, что ты сейчас видишь, просто исчезнет… Я не могу этого даже вообразить!
Саеф задумался. Ему нечего было сказать. Мысли скакали в голове с одной на другую, но ничего путного он не мог сообразить.
– Мама говорит, даже великий Дардар не сумел с ними совладать, а я со своей силой и подавно. Но я верю, что можно найти какой-то способ! Не сидеть, сложа руки и ждать очередного нападения, а бить первым!
– А кто такой Дардар?
– Это Хозяин Души, ну, тот, кто владеет Силой Души. Он жил несколько веков назад. Погиб после Третьей Войны Реальности. – Силь оторвалась от Солнца. – Он создал здесь всё, что ты видишь. Оберегал Меркурий, помогал людям и вообще придумал столько животных и растений, что… Здесь он считается героем.
Саеф задумчиво оглядел парящую крохотную, белёсую сферу где-то в небе.
– А как же ты собираешься победить тех существ?
– Я не знаю. Но мне кажется, всегда есть что-то, что может помочь. Вот всегда!
– Может быть.
– Ну, а если серьёзно, бабушка Эхманта рассказывала мне про книгу Темперидов. Будто один из них, Эзирис, заключил себя внутрь.
– Книга с Темперидом внутри?
– Да! Никто не знает, где она, но бабушка уверяет, что она есть, хотя её давно никто не видел. Бабуля говорит, что Эзирис, сейчас вспомню… Как же она сказала… – Силь задумалась, потёрла подбородок и выпалила: – Эзирис дарует Силу Пространства и Энергии тому, кто будет достоин материнской магии и окажется достаточно силён, что бы совладать с ней.
– Одна из Пяти Великих Сил. – Прошептал Саеф.
– Ага.
Ещё с минуту они молчали, глядя на уходящее Солнце.
– А почему, кстати, мы можем на него смотреть? Даже с Земли это опасно.
– Это целая история! За что я люблю свою планету, так это за то, что здесь каждый человек, каждое животное и растение связаны и каждый приносит друг другу пользу и помогает. – Силь развернулась к осунувшемуся Саефу. – Вот мы, люди, распространяем саженцы гарвантуза, а они, вырастая, кормят маленьких тинтонов, которые дают жизнь тем, кого ты видишь на небе. А вот уже они распространяют газ, который охлаждает планету и, попадая на наши глаза, даёт им защиту от Солнца!
– Ты так много знаешь.
– Этому учат в школе. – Отмахнулась та и перевела взгляд на ухоженную ладонь Саефа с четырьмя кольцами. – А для чего так много?
– Я не знаю. – Отозвался юноша. – Три из них я нашёл в сокровищнице, а вот это – указал Саеф на изящный золотой предмет, с замысловатой резьбой – дал отец, как и то, что я разбил. Но я не знаю, для чего они.
– Тебе идёт. – Силь смутилась и отвернулась к Солнцу. Юноша заприметил, как неспешно поползла по камню тонкая рука. Её рука. Но Саефа будто бы что-то останавливало. Его охватила лёгкая тревога. Оба посмотрели друг на друга со страхом и надеждой. И если бы не мимолётный треск, они так бы и таращились друг на друга в недоумении.
– Ты это слышала?
– Да. – Насупилась Силь.
Точно сверкающая молния – предвестник грома, противный треск стал всё нарастать. На половинчатой огненной дуге показался чёрный силуэт.
Саеф вскочил на ноги и заслонил собой Силь, когда фигура, обросшая более чёткими деталями, в которых проглядывалась мужская фигура, устремилась на двух друзей. Голубые доспехи сверкали в своём грозном великолепии, а звон увесистой цепи на шее мужчины был слышен с земли. За мгновение то того, как Саеф перевёл глаза на недоумевающую Силь, самодержец уже настиг непокорного сына.
Яркая вспышка внезапно озарила округу; Силь судорожно огляделась: продолжая впиваться руками в камень, она металась глазами из стороны в сторону, пытаясь найти исчезнувшего друга, обнаружить какой-то след, зацепку, куда мог подеваться Саеф, – безуспешно. В небе всё так же плыли меркурианские облака, цветы безмятежно колыхались от вечернего ветра и лишь одна Силь, дрожа и спотыкаясь, побрела домой.
***
На другой день, после побуждения Дэстан уже знал, что будет делать дальше. Ранним утром, когда старики, что его приютили, отправились на рыбалку, он миновал спящую девочку, что уютно расположилась на небольшой кушетке, завернувшись в три одеяла. Бегло осмотрев хибару, в которой его приняли эти крестьяне, Дэстан, с минуту помедлив, схватил с подоконника пару сушёных рыбёшек, покрывало, старые башмаки рыбака, соломенную шляпу и стрелой выскочил из домишки.
Беглец скрылся за рядами покосившихся домов, видя, как старики уже сворачивают снасти. Дэстан не испытывал угрызений совести от того, что обворовал этих доверчивых стариков или что ушёл, не поблагодарив, тех, кому обязан жизнью. Он испытывал лишь злость. От былых воспоминаний не осталось ничего, как не осталось в голове образов его семьи и того, что они пережили с Эваром в злосчастном лесу; в этом могучем теле уже взрослого мужчины, на вид лет двадцати пяти, не осталось ничего от того жизнерадостного, доброго и любопытного мальчишки. Всё, что двигало сейчас этим потерянным человеком, это гнев и неутолимая жажда мести. В голове отчётливо виднелся образ хрупкой, черноволосой девушки, к которой беглец испытывал неописуемую ненависть.
Но для чего? Зачем ему мстить этой черноволосой волшебнице? И откуда он её знает? Этими вопросами Дэстан не задавался, продолжая идти дальше, вглубь городка, к которому его прибило волной. Откуда и куда тянулся его путь – он не знал, ноги двигали его крепкое тело, хотя и изрядно потрёпанное недоеданием и сильными переживаниями.
Приглушённый шум за углом одного из каменных домов, и последовавший затем протяжный женский крик, обратили на себя внимание апатичного Дэстана. Любопытство взяло верх и, жуя рыбу, вкуснее которой были разве что сочные плоды из Леса Тишины, беглец заглянул в зловонный переулок. Женские стоны, вырывающиеся из полузакрытого грубой, рабочей рукой рта, разрастались пропорционально тому, как два рослых мужчины раздевали юную крестьянку. Та тщетно пыталась отбиваться тонкими ладонями, когда-либо держащими лишь спицы, да шерсть, тогда как могучие, крепкие, мускулистые лапы рабочих, с двух сторон скручивали тело той, кем хотели поживиться.
Дэстан наблюдал за чумазыми громилами, которых не отпугивал ни крик девушки, ни редкие удары по лицу, которые успевала наносить несчастная, ни даже сам беглец, который, продолжая жевать кусок рыбёшки, стоял всего в паре метров от чудовищного действа расправы над беззащитной крестьянкой.
– Что пялишься? – Бросил один из них.
Но Дэстан не ответил, он продолжал поедать сворованную провизию, безучастно наблюдая за тем, что будет дальше. Не стали настаивать и два преступника, творившие расправу. Бросив глухой вопрос и, убедившись, что незнакомец не представляет опасности, оба продолжили насилие над несчастной. Вскоре Дэстан, закончив с рыбой, резко развернулся и пошёл дальше с тем же безразличным ко всему видом. Пройдя ещё несколько домов, беглец услышал последний выкрик жертвы: протяжный, жалобный и, который, к слову, не пробудил в нём никаких чувств. Разве что желание отдать на растерзание тем негодяям женщину с чёрными волосами, образ которой не вылазил из его головы.
Северный континент славился своими холодными зимами. И сейчас, когда ледяной, воющий ветер стал забираться под тонкую одежду беглеца, нужно было что-то срочно придумать, чтобы не замёрзнуть на улице.
Рваные башмаки окончательно стёрлись, пропуская колючую стихию. Дэстан окутался в подобие куртки, найденной на свалке, там же ему на глаза попались шерстяные штаны, которые он выкрал у жившего в небольшом шалаше бездомного, пока того не было на месте. Там же, беглец прихватил варежки, колотый нож и корку чёрствого хлеба, после чего, спешно ретировался вглубь города, чтобы найти себе место для ночлега среди узких улочек, состоявших из плотно стоящих друг к другу домов, которые на зиму хорошо топились.
Проходя по безлюдным улицам, Дэстан не думал ни о завтрашнем дне, ни о том, что будет есть сегодня, его так же не волновало, что о нём подумают те немногие крестьяне, которые встречались беглецу на пути. Они казались ему, бездомному, измученному улицей, настоящими королями этого мира, ведь у них было всё: семьи, дома, еда. Дэстан не загадывал, что будет делать, когда ему представится возможность что-то заполучить, молодой мужчина полагался на свои инстинкты и на случай. Голова беглеца всецело была поглощена черноволосой женщиной, ради мести которой, он двигался дальше. Однажды, Дэстан словил себя на мысли, что, если бы не она, эта ненавистная ему незнакомка, то ему не зачем было бы бороться.
Плотно замотанный в рваные тряпки, отвратный запах которых уже стал для него привычным, юноша расположился меж двумя стенами первых попавшихся домиков. Под окном одного из таких жилищ, Дэстан соорудил несколько стен, из найденных тут же деревяшек и поверх натянул рваную простыню.
“Что, если выйдет кто-то из хозяев домов? Вряд ли им понравится, что около них расположился бездомный”. Тогда Дэстан решил аккуратно заглянуть в одно из окошек. К удивлению для себя, беглец обнаружил пустующую комнату. Не медля ни минуты, он перелез через забор заднего двора бегло осмотрелся и, убедившись, что вокруг никого нет, выбил дверь несколькими ударами ногой.
В пустующем здании его ожидал целый пир: множество овощей, заботливо разложенных по мешкам; отваренная курица на тарелке, хлеб, целая бочка напитка и ещё много чего съестного. Юноша наскоро полакомился оставленной провизией, часть закинул в найденную сумку и занялся осмотром дома, на наличие ценных предметов, которые можно было бы обменять. Не обнаружив, однако, ничего ценного, Дэстан задержался, переодеваясь в новую одежду.
Обнеся крохотную лачугу, юноша вылез из окна.
На заборе, озираясь по сторонам, вжав голову в пернатое тело, сидела ворона. Сам не понимая, почему, беглец задержал взгляд на чудаковатом животном свой взор, упустив из виду приближение бдительного соседа с оружием в руках.
От неожиданности, Дэстан побросал награбленное и стремглав помчался прочь. Мужчина с дубинкой позвал на помощь и вот уже спустя какое-то время, за беглецом гнались уже четверо вооружённых крестьян. Худощавые рабочие не могли сравниться в скорости с рослым молодым мужчиной, крепким, несмотря на уличную жизнь и выносливым, невзирая на своё положение.
Петляя дворами, кое-как вору удалось скрыться. Дэстан забежал за полуразрушенное строение, где планировал провести ночь. Убедившись, что за ним больше не гонятся, беглец прислонился к стене, пытаясь отдышаться. Неподалёку прогуливались парочки, проехал фиакр. Проводя бричку глазами, Дэстан заприметил на противоположной стене такого же строения, которое шло под снос, небольшой клочок бумаги.
Подойдя ближе, юноша был ошарашен: на выцветшем флаере, под надписью: “Объединяйтесь против общего врага!”, было изображено лицо черноволосой волшебницы, а ещё ниже: “Вставай, Саарс! Записывайся добровольцем!” и адрес ближайшего пункта сборов для новобранцев.
Дэстан схватил листовку и, спустя почти час, добрался до указанного места. Массивное строение из голубого камня, призванное ослабить магию, служило военным штабом округа и вербовало агентов для предстоящей войны. Первый распорядился открыть подобные пункты всюду на двух континентах.
Сжимая уже и без того помятую листовку в кулаке, беглец постучал в массивные ворота несколько раз, однако ответа не последовало. Морозный ветер предательски лез под кожу, ноги окоченели, и каждое прикосновение замёрзших рук к холодной древесине отдавало болью. Юноша постучал вновь, закричав, что было сил, однако и сейчас ему никто не ответил. Дэстан продолжал настойчиво проситься внутрь и стучал до тех пор, пока небольшое окошко над воротами не распахнулось: оттуда показалось суровое, морщинистое лицо военачальника штаба. Генерал вытащил руку с факелом наружу, вглядываясь в истощённое, чумазое, бородатое лицо бездомного. Военный долго всматривался в небесно-голубые глаза молодого мужчины, после чего, ко всеобщему удивлению, велел открыть врата.
– Впереди нас ждёт большая война. И сейчас нам нельзя разбрасываться людьми.
Главный враг Саарса, Грейндфиля и Фагоса и фактическая владыка Торина, сейчас обходила свои владения. Прошло несколько часов с тех пор, как волшебница покинула Античную Цитадель. Всё это время владыка тьмы продолжала безостановочно двигаться по улочкам Торина, встречая до боли знакомые картины из жизни в злосчастной деревеньке на Венере.
Розель преображала свой внешний вид едва ли не каждые пол часа, создавая из собственной магии тьмы роскошные, замысловатые наряды и множественные элементы украшений, эскизы которых видела в своей голове владела. В скромном, изношенном сарафане, который так же был воссоздан из стихии тьмы, Розель проходила мимо доживающих свой век, некогда процветающих кварталов. Ныне же – вокруг цитадели обитали лишь те, кому некуда идти: основная часть жителей бежала из столицы, ещё при разделе Торина тремя державами.
Привычные картины беспорядка и нищеты были для Розель обыденностью. Владыка тьмы не была истинной королевой и её не заботил собственный народ; волшебница не задумывалась о судьбе тех, кого поработила, бессознательно веря в нормальность окружавших её бедности, разрухи и необратимого разложения как самого общества, так и его морального облика.
Краем глаза Розель углядела, как серое пятно быстро семенит в её сторону. Резко выставив руку на незнакомца, волшебница выпустила струйку тени, захватив контроль над нарушителем спокойствия. Когда Розель, наконец, то увидела худенькую девчушку, на вид лет шести, держащей в руке раскрывшийся бутон эхеверии. Та бежала к владыке со всех ног, чтобы вручить только что сорванный цветок. Волшебница опешила, тотчас ослабив вожжи тьмы и обездвижено смотрела на бесстрашную маленькую торинку, не побоявшуюся приблизиться к грозному правителю.
Её лицо было острым, без намёка на детские пухлые щёки; отчётливо выделялись ключицы, а ноги и руки представляли собой тонкие палочки, крепившиеся к обессиленному телу. В этой девочке Розель узнала себя.
Волшебница потянулась за прекрасной эхеверией, раскрывая, попутно, незамысловатый план родителей торинки. Дедушка девочки выдал себя, мелькнув из-за дверного проёма. Хитрый торинец послал свою внучку с расчётом, что владыка тьмы обратит на неё внимание и, быть может, их семье что-то да перепадёт.
Розель взяла цветок, так как тот был практически у неё в руках и, бегло поблагодарив девочку, молча отправилась дальше.
Долго Розель бродила по улицам Торина, размышляя о дальнейшем будущем:
Она убьёт Иора. Без сомнений расправится с ним и сравнит с землёй Грейндфиль. Убьёт монарха и Первого, королеву Фентеллу и всех, кто встанет у неё на пути. А что дальше?
Сбежать от назойливой дилеммы помогло появление в небе тусклого свечения. Античная цитадель была далеко, вокруг не было ни души, а напоминавший светлячка огонёк всё горел в воздухе, словно звезда.
Когда же владыка тьмы подошла ближе, пламенеющая сфера начала планомерно спускаться на землю, постепенно приобретая человеческую форму. После исчезновения загадочного предмета, инкогнито оказался покрыт тьмой.
– Владыка Торина, приветствую тебя.
– И я тебя, незнакомец. – Не без опасения процедила волшебница.
– Я хочу быть уверен, что наша встреча останется анонимной и ни одна живая душа не узнает о моём приходе.
– Будет зависеть от того, что я услышу.
Незнакомец приблизился на несколько шагов так, чтобы Розель смогла различить белую сутану и щедро усыпанный драгоценными камнями посох в пухлой руке.
Когда неизвестный подошёл ещё ближе, в глаза бросились лисьи глазки священника.
– Я бы хотел поговорить о совместном будущем Торина и Грейндфиля.