Вечером собрались на конспиративной квартире на краткое совещание. Сотрудник подал Федотову копию шифровки. «Электрик» доложил, что положил ее Григорьев Павел Христофорович, которого он «довел» до места работы. Работает он завскладом на рынке. По словам работников рынка, он бывший нэпман. Вот коротко и все. Хорошо, что-то начинает проясняться. Только не понятна их роль. Например, нэпман и шпион? Непонятно почему? Агент русский, но работает на немецкую разведку? Тоже не понятно. Почему? Надо их брать и допросить с пристрастием сказал «дворник». А если не заговорят? У меня заговорят, уверенно сказал «дворник». Еще рано, ответил Василий. А кто присматривает за скульптурой? Федоров. Все, расходимся.
Вечером Василий кратко доложил начальнику УГБ о проделанной работе. И спросил, расшифровали ли шифровки? Пока нет. Отправили в Москву. У меня еще одна шифровка, видимо указание. Продиктуйте ее шифровальщику управления. Я его предупрежу. А кто встретил письмо в Москве? Ты оказался прав. Твои предположения подтвердились. Все понял, ответил Василий.
Вечером встретился с Иваном.
– Как дела Василий?
– Плохо.
– А что так?
–Опять, видимо, придется воевать с немцами.
–Да ты что!!! Удивленно сказал Иван.
– Да, Ваня. Агент, оказывается, сотрудничает с немецкой военной разведкой. Только одно непонятно. Он вроде русский, а работает на немецкую разведку. Что-то тут не понятно, кто он такой?
– Да, задумчиво ответил Иван. Ситуация! Без бутылки трудно разобраться?
– Так давай организуем?
– А, давай.
Просидев дома у Ивана за столом до глубокой ночи, пришли к выводу. Что разведданные, касаемые перевозкам по железной дороге быстро устаревают. Значит должна быть радиостанция. А если радиостанция значит должен быть и радист, имеющий опыт шифрования. Но перевозки в мирное время не так актуальны, как в военное время! Значит, скоро война??? От этой мысли у обоих стало не по себе.
– Надо доложить в область, сказал Иван.
– Ваня, мы люди маленькие. Свои предположения никому я докладывать не буду. Я доложу все как есть, а выводы пусть делает руководство. А потом какая война с Германией? Да, действительно, она начала свои агрессивные действия. В марте 1938 года оккупировала Австрию. Но все равно у нас с Германией и Австрией нет общей границы. Значит, войны не будет. Зря мы тревожимся.
– Значит, будет другая война, возразил Иван.
– Какая и с кем, Ваня?
– Например, с Японией.
– По-моему нам больше наливать нельзя. Все, давай ложиться спать.
– Давай.
На следующее утро Василия попросил зайти Кислицин. Вася, позвонили с области и приказали тебе вернуться в Куйбышев. А как же операция? Сами будем продолжать и будем ждать твоих указаний. Понял. Все выезжаю немедленно. Проводив Василия в Куйбышев Кислицин задумался, что же делать дальше? Ладно, будем продолжать слежку, а там видно будет, решил он.
Доложив о результатах командировки, Василий все-же решил высказать свое мнение. Товарищ председатель УГБ разрешите высказать свои соображения? Высказывайте. Вникая глубже в это дело, возникают дополнительные вопросы. Например, мы установили, что агент работает на немецкую разведку. Но сразу же возникает вопрос: он русский, а почему работает на немцев? А я отвечу, сказал председатель. Это уже дети белогвардейцев. Они идеологически работают против нас, т.к. их отцы воевали против большевиков. А потом вы же знаете проблемы немцев и других иностранцев в изучении русского языка? Как не изучай наш язык, один черт они будут говорить с акцентом. Что еще?
Мы обнаружили тайник. Но закладку сделал бывший нэпман. Тоже возникает вопрос, для агента такого уровня, это как-то не серьезно. Значит он не такой уж важный агент? Получается, где-то есть резидент? Выходит, что тут вы правы. Значит надо установить за нэпманом усиленное наблюдение. Пока это единственная ниточка к резиденту. Смотрите не оборвите ее. Есть установить слежку. А как насчет операции по «расшевеленнию» агента? Еще не время. А как насчет шифровок? Пока сообщений нет. Что еще? Предположение. Выкладывайте.
Агент обладает сведениями обо всех перевозках, в том числе литерных. Посылая в центр, при помощи почты, шифровки, сведения о перевозках устаревают. В мирное время их ценность снижается. Но во время войны ценность такой информации резко возрастает. И что вы этим хотите сказать? – спросил председатель. У нас общей границы с Германией нет, значит, в ближайшее время войны не будет. А может и вообще ее не будет. Тогда надобность в такой информации минимальная?
Председатель задумался и через некоторое время сказал: «В Монголии Япония в последнее время часто устраивает пограничные провокации. В марте 1936 года между СССР и Монголией подписан «Протокол о взаимопомощи». Если эти события перерастут в военные действия, то мы, согласно этого протокола, тоже будем втянуты в данный вооруженный конфликт. В ноябре 1936 года в Берлине было заключено «Соглашение по обороне от коммунизма». Согласно этого Соглашения они вполне могут обмениваться разведывательной информацией и тогда деятельность агента становиться очень даже актуальна. Единственное, в чем вы правы, эта информация будет очень быстро устаревать. Значит, скоро объявится радист с радиостанцией. А может арестовать агента и его сообщника? Немного подождем. Дождемся расшифровки донесений. Не забывайте, для нас важен резидент.
Глава № 26
Через некоторое время Федотова вызвал председатель УГБ и спросил: «Обнаружили резидента или нет?». Так точно, обнаружили, доложил Василий. Кто он? Это третий фигурант дела, связанного с задержанием немца в Сызрани. Его опознали и отследили Саратовские чекисты. Его фамилия Куликов Александр Сидорович. Он устроился на работу в местную автобазу шофером. Работал не только в городе, но и разъезжал по городам Поволжья.
Характеризуется положительно. Документы подлинные. Остальные биографические данные и его прежнюю деятельность выясняют Саратовские чекисты. Прибыл радист с радиостанцией, но на связь не выходил. Он приобрел в селе дом и устроился на работу в местную школу учителем географии. Наблюдение за ним установлено. А что из себя представляет Сызранский агент?
Это некто Дроздов Игорь Николаевич. Вот его биография очень интересная. Он сын полковника Белой армии Дроздова Николая Всеволодовича, воевавшего у Деникина и эмигрировавшего вместе с отступающими частями во Францию. Я наводил справки о нем. Он действительно находится в Париже и состоит в Русском Обще-Воинском союзе. Он, в свое время, не смог эвакуировать свою семью и его жена с сыном проживала в Тамбове. Получается Дроздов старший или был в стране или через кого-то нашел контакт с семьей и, в частности, с сыном.
Очень интересно. Присаживайся, и давай спокойно обсудим наши действия. И так начнем с того, что ситуация в мире очень быстро и резко меняется. Образовался военно-политический союз фашистских государств, в который вошли Германия, Италия и Япония. Как ты знаешь, после образования этого союза Германия в марте оккупировала Австрию и присоединила ее к своей территории.
Сейчас активизировалась на Дальнем востоке Япония. Начались вооруженные провокации с ее стороны в районе реки Халхин-Гол. Я присутствовал на совещании у командующего Приволжским военным округом. Там обсуждался вопрос переброски войск округа на Дальний восток. И нам никак не нужно, чтобы об этом узнала вражеская сторона. А для этого надо ликвидировать вражеские ячейки на железной дороге. Твои предложения?
Федотов задумался и через некоторое время проговорил, а что если с ликвидацией ячеек попытаться завербовать этих агентов или оставить кого-то из них для работы под нашим контролем? Очень интересное и заманчивое предложение. Есть какие-то мысли на этот счет?
Мы в Куйбышеве громко арестовываем агента и его окружение. Проводим допросы, делимся с кем надо впечатлениями о его деятельности и о предателях, которых он завербовал. А сами тихо арестовываем Дроздова и склоняем его к сотрудничеству. Затем арестовываем резидента, допрашиваем его и распускаем слух, что резидент «раскололся». Это в случае если он не будет сотрудничать со следствием и будет все отрицать.
Дроздов в это время сообщает в центр, что над ним нависла опасность разоблачения, и он или скрывается, или уходит за границу. А вместо себя оставляет «своего человека», т.е. нашего сотрудника. Для верности арестуем его мать, чтобы не вздумал сознаться перед своими или перед отцом. Слушай, хорошая идея! Давай до вечера составь план оперативных мероприятий, и я пойду на доклад к комиссару.
План был составлен и утвержден у руководства НКВД. Василий срочно выехал в Сызрань для реализации этого плана. Прибыв в Сызрань, пошел в отдел и ознакомил оперативный состав с частью плана, касающегося ареста немецкого агента.
Решил встретиться с Сергеем. Сергей, у твоего подопечного есть какие-нибудь увлечения? Особо не замечал. Ходит иногда на рыбалку и все. Узнай, когда он собирается на рыбалку или сам предложи по рыбачить. Желательно в ближайшее время. Хорошо.
Пришло сообщение от Сергея, что агент в воскресенье собирается на Волгу, на рыбалку. А вдруг у него там встреча с кем-то подумал Василий. Решил взять с собой двух сотрудников, приказав, чтобы они под видом рыбаков были готовы к аресту агента. На всякий случай решил взять сотрудника с отдела чисто для наблюдения за ситуацией. Проинструктировав сотрудников, участвующих в операции решил доложить руководству. Доложил и о дате и о месте задержания. Договорились. Мы начинаем операцию.
Наступило воскресенье. Агент с удочками пошел в сторону Волги. Иногда оглядывался, проверяя наличие или отсутствия наблюдения. Но ничего подозрительного не заметил. За ним никто не шел. Сотрудники уже были расставлены на берегу реки у предполагаемого места рыбалки. Агент закинул удочку и стал ждать клева. Тут встал соседний рыбак и пошел в его сторону. Товарищ, обратился он к нему. У тебя случайно нет соли? А то мы уже ведро наловили, а соль забыли. Сейчас посмотрю. Он начал открывать вещмешок и в этот момент на него накинулись двое сотрудников.
Быстро связали и засунули кляп в рот, чтобы не было крика. Обыскали вещмешок, но ничего подозрительного не нашли. Обыскали самого, тоже ничего нет. Если нет ничего, значит, агент просто пришел на рыбалку, а не на встречу, подумал Василий. Он медленно подошел к задержанному и представился, Федотов Василий – начальник отдела по борьбе со шпионажем областного управления государственной безопасности.
Такое представление обескуражило задержанного. Он был в полной растерянности. По его виду невозможно было понять, что произошло? Наконец к нему стало возвращаться понимание происходящего, и он спросил, я арестован? Да, вы арестованы по статье уголовного кодекса СССР № 58 пункт 6 за шпионаж. Наказание по этой статье – расстрел. Но есть возможность искупить свою вину. Первое – признаться в совершенных преступлениях и раскаяться в совершенных злодеяниях. Суд при вынесении приговора учтет эти факты.
Если есть первое, значит, есть и второе, произнес агент. Да, есть. Сотрудничество с органами государственной безопасности. Но я ничего не совершал противоправного, ответил агент. Игорь Николаевич, вы глубоко ошибаетесь. Мы довольно давно следим за вашими действиями. И как вы по почте передаете сведения шпионского характера в Москву, и как пользуетесь тайником в парке. Раскрою вам секрет, сейчас проводится операция по задержанию ваших сообщников. И теперь будет стоять вопрос, кто первый заговорит. Я думаю, первым заговорит ваш сообщник Григорьев Павел Христофорович. Как же вы так опростоволосились Игорь Николаевич! Он у нас давно на подозрении как ворюга. Он уже привлекался к уголовной ответственности, и мы его отпустили под клятву, что он никогда не переступит закон. И он нам обязательно расскажет, под чьим давлением он переступил государственный закон.
Агент совсем сник и молчал. Федотов решил додавить парня. Игорь Николаевич! Вы же любите свою мать? Он встрепенулся. Конечно, как все дети. Вы представляете, что будет с ней, когда вас расстреляют. Агент совсем сник. Что вы хотите? Я уже повторяю, сотрудничество. Тем более вы русский человек, а работает на германскую разведку. Вам не стыдно. Стыдно. А как еще свергнуть советскую власть? А зачем ее свергать? Ведь у нас работает очень много царской интеллигенции. Про профессора Павлова, я думаю, вы слышали. Да, слышал. Ну, вот видите. Вы не правы.
А сколько военных спецов принимало участие в Гражданской войне? Вы, наверное, тоже об этом знаете? В ответ агент возразил, а сколько спецов вы расстреляли? Они согласились сотрудничать с Советской властью, а потом предали ее. Переправляли врагу секретные сведения. За что и были расстреляны. Но сейчас то мирное время. Дайте России спокойно восстановиться! Хотя бы не мешайте. А вы что делаете?
Но я не представляю, как помочь вам? Давайте для начала вы подпишите вот это заявление о добровольном сотрудничестве с органами государственной безопасности. Игорь подписал. Теперь скажите, где находятся шифры, которые вы передавали в Москву? У меня на квартире. Очень хорошо. Где проживает радист с радиостанцией? Вы и об этом знаете? – удивился агент. Знаем Игорь Николаевич. Мы очень много знаем. Знаем и то, что ваш отец Дроздов Николай Всеволодович является членом Русского Обще-Воинского союза. Игорь совсем растерялся и не знал, что отвечать. Радист проживает на окраине города около Волги. Адрес я не знаю, но могу показать. Хорошо, ответил Василий. Шифры у него новые или те, которыми вы пользовались? Новые. Не понял. Он что, должен вас заменить насчет провала? Нет, ответил Игорь. Просто я пользуюсь своим шифром, а у него свой, так сказать радистский. Теперь понятно.
Как скоро он должен выходить в эфир? Для этого должно прийти специальное указание. Хорошо. Давайте с вами так договоримся. Вы идете домой, как ни в чем не бывало. Готовите шифровку в центр, что чувствуете за собой наблюдение. Ждете ответа и при получении, действуете согласно указания центра. Но напоминаю, чтобы вы не совершали опрометчивых поступков, о которых я вам говорил, мы арестовываем вашу мать. Не беспокойтесь, с ней будет все в порядке до тех пор, пока вы не совершите какой-нибудь неосмотрительный поступок. Если совершите, она будет расстреляна за шпионаж. Вы поняли? Да.
Агент не торопясь свернул удочки и пошел домой. Сотрудники, незаметно получив жест от Василия, тоже стали сворачивать удочки и поспешили в отдел. Собрав оперативников, Василий отдал приказ об аресте нэпмана, радиста с радиостанцией, обнаружению шифров, а главное к «прессованию» радиста на предмет сотрудничества с органами государственной безопасности. Доложив руководству управления о выполнении задания, Василий получил приказ немедленно прибыть к месту службы. Не попрощавшись с сотрудниками, и со своим давним другом, Василий выехал в Куйбышев.
Не успев войти в управление, дежурный сказал, что вас ждет председатель ГУГБ. Поднявшись в кабинет, секретарша сказала, что председатель уже ждет вас. Поздоровавшись, председатель сказал, Василий, мы провели такую огромную и необходимую операцию ты просто представить не можешь! Как и договаривались, арестован агент со своими сообщниками в Куйбышеве. Арестован в Саратове резидент, сейчас идет его допрос. Ликвидирована агентурная сеть в Сызрани. Пока полный успех! Давай я тебя угощу коньячком. Выпили, закусили. Я обо всем уже доложил в Москву. Готовь дырку на кителе для ордена.
А теперь доложи, что у тебя по вербовке агента. Он согласился сотрудничать. Очень любит мать, отца и поэтому для матери мы должны создать все необходимые условия. Создадим. Для таких высоких целей как мировая революция, обязательно создадим. Они еще раз чокнулись и засмеялись. Хитры буржуи, но и мы не «лыком шиты» проговорил председатель. Ты тоже подготовь наградные листы на наиболее отличившихся. Хорошо. Подготовлю, произнес Василий.
А теперь послушай, что я тебе скажу. Помнишь, ты говорил мне, что информация устаревает? И что в мирное время она не так важна как в военное время? Да, конечно помню. Так вот хочу тебе сказать следующее. Японцы устроили провокацию в районе реки Халхин-Гол. По сути, напали на Монгольскую народную республику. Наши оказали вооружённую помощь монгольским товарищам. А летом начались бои между советскими и японскими войсками у озера Хасан. Началась, широко не афишированная, война. Короче, буржуазия проверяет нас на прочность. Хочет, чтобы мы воевали на два фронта. С Германией на западе и на востоке с Японией.
Только им это не удастся. Мы дадим Японии такой отпор, что они и думать забудут о нападении на нас. На восток уже перебрасываются силы Приволжского военного округа, и японцы об этом не знают. А все почему? Благодаря нам, потому, что мы вовремя ликвидировали агентурную сеть немецкой разведки. Вот за это давай и выпьем. За нашу Победу!
Эпилог
Наступили 60-е годы. По кладбищу проходил и внимательно разглядывал надгробья пожилой мужчина. Вдруг он остановился у очень скромной могилы, постоял и возложил цветы. Достал бутылку водки, стакан, не хитрую закуску. Налил в стакан водки, положил на него кусок хлеба и поставил на могилу. Затем выпил, слегка закусил, присел на скамеечку и задумался.
Рядом проходила пожилая женщина и тоже встала рядом с могилой, возле которой расположился мужчина. А вы что знали этого человека, спросила она? Да, конечно знал. Он, по сути, спас меня и мою семью от репрессий. А вы можете поделиться подробностями? Я, по сути, обязана ему этим же, проговорила женщина.
Это чекист, настоящий коммунист Золотухин Иван Васильевич. Справедливый, порядочный, очень честный человек. Он предупредил меня об аресте за вредительство. Один не хороший человек написал на меня донос, а тогда органы не слишком разбирались в справедливости написанного. Сразу статью и на Колыму. Да это точно, проговорила женщина.
Меня тоже судьба связывает с этим человеком. Кстати меня зовут Ольга Федотовна. Мы когда приехали в Сызрань с мужем с КВЖД, то нас сразу же приняли на работу, на железную дорогу. Два года мы поработали, а потом мужа арестовали. Якобы он является японским шпионом. Я обратилась за помощью к Золотухину. Он был нашим соседом. Ваня поинтересовался, мужа отпустили на свободу, но ему за это так сильно влетело. Там какой-то был следователь не хороший. Во всех людях видел шпионов и диверсантов. Вот он потом и мстил Ивану за эту помощь. А у вас как сложилась судьба?
Я работал начальником станции Образцово и наказал стрелочника, пьяницу. А тот написал на меня донос. Вот Иван меня и предупредил. Мы раньше росли вместе, в друзьях были. Хорошо друг друга знали. А потом? – спросила женщина.
Потом я остановил поезд Москва – Ташкент и со всей семьей уехал в Узбекскую ССР. По началу было тяжело. Но случай помог устроиться на работу, на железную дорогу. Девочки попали в школу, где обучение происходило на узбекском языке. Но они быстро его выучили и окончили школу на «хорошо». По окончанию школы поступили в Аграрный институт и по распределению были отправлены в Ферганскую долину. Там вышли замуж за узбеков, хлопкоробов. Один из зятьев стал даже Героем социалистического труда. В общем, все нормально. У меня восемь внуков и внучек. Вот здорово! – проговорила женщина.
А в Сызрань, почему вернулись? Жена умерла, а меня потянуло на Родину. Вот хожу по кладбищу, ищу «знакомых». Хочу здесь умереть, на Родине. Но вам рано еще говорить о смерти. Вы еще мужчина крепкий. Конечно, поживу еще. А как дети у Ивана устроились? Где жена? Не знаете? А вообще, я вот по могилке смотрю, Иван еще молодым умер? В начале войны? А от чего?
Да, по дурости. После первомайской демонстрации пошли с друзьями купаться на Волгу. Разгорячённые искупались в ледяной воде. А у Ивана, если вы знаете, после ранения на Германской, легкие были слабые. Вот на следующий день он и заболел. Через неделю зачах и вскорости умер. Дочь Полина уехала в Москву поступать в авиационный институт. И после этого ее никто не видел. Люба, тоже уехала в Москву, поступила в какой-то институт и там, в Москве и работает. Приезжала два раза. Ходила на могилку к отцу. А теперь не видать.
Миша закончил ФЗУ. Работал на дрезине, на железной дороге. Затем закончил автошколу на шофера. Воевал. С войны пришел с наградами. Сейчас работает в автобазе шофером.
Тут подошла к могиле пожилая женщина и тоже положила цветы. А вы кто будете Золотухину? – спросила Ольга Федотовна? Я его первая помощница. Благодаря мне он разоблачил банду кузнецов и немецкого шпиона. Да ну? – удивились присутствующие. Не может быть? – с удивлением воскликнули они. Все, правда. Больше ничего не могу сказать. С этими словами она удалилась. А как вас звать то? Всю жизнь меня звали Нюркой, ответила женщина.
П Р Е Д И С Л О В И Е
Читатель может спросить, зачем написаны эти строки? Я отвечаю так: сегодня мало осталось людей, которые были участниками очень важных в истории страны событий.
Недаром говорят, что история семьи – это история страны. Все, что я описываю здесь – это воспоминание моего деда и отца. История их жизни охватывает период от после революционного времени до 40 годов прошлого столетия.
Современное поколение о прошлых событиях узнает подчас из очень противоречивых публикаций из средств массовой информации авторы, которых не были свидетелями тех событий.
Я считаю очень важно узнать отношение читателей к тем важнейшим историческим переменам в государстве под общим названием Россия участниками, которых были мой дед и отец.
Это будет правдивый рассказ описания важнейших в истории страны событий того времени.