Buch lesen: «Рассказы»

Забавный случай

В не очень далекие времена, когда автобусы Мончегорск – Мурманск ходили по грунтовой дороге, через поселок Тайбола, произошел забавный случай.

На автостанции Мончегорска пассажиры производили посадку в автобус Мурманск – Мончегорск. Молодая женщина усаживала пожилую маму и говорила ей:

– Ты спи, мама, там тебя Коля встретит, – и попросила водителя разбудить бабушку в Тайболе.

Водитель, зевая, пообещал это сделать. Автобус тронулся в путь. В Тайболе пассажиры и водитель, забывший про бабушку, которая мирно спала, вышли на перекур. После перекура автобус, проехав километров 30, вдруг резко затормозил. Водитель с расстроенным лицом объяснил пассажирам, что он забыл разбудить бабушку в Тайболе и попросил разрешения у пассажиров вернуться, обещая нагнать упущенное время. Сердобольные пассажиры дали «добро». Автобус вторично подъехал к Тайболе. Водитель, разбудив бабушку, почти торжественно объявил ей о прибытии. Бабушка, зевнув, поблагодарила, продолжая упорно сидеть в своем кресле. Водитель уже настойчиво спросил, собирается или нет выходить бабушка. Ответ бабушки потряс весь автобус, – «Сынок, ты езжай, мне в Мурманск надо, а в Тайболе мне дочка сказала принять таблетки». В гомерическом смехе пассажиров автобуса очень странно выделялись испуганно хлопающие бабушкины глаза и шевелящиеся губы водителя, в которых явно читалась ненормативная лексика.

Убийственная откровенность

Две бабушки, сидя в поликлинике, у кабинета невропатолога, с каким-то сладостным упоением разговаривали про болезни.

– Уж я к нему через день, да каждый день хожу.

– А что так плохо себе чувствуешь?

– Да нет, просто мне дома делать нечего.

И грустно вздохнула.

Профессионалы

Стоя в длинной очереди в поликлинике, я обратил внимание, как мимо меня прошли два пожилых слесаря – сантехника. У маленького толстого и лысого в руке был смеситель «елочка» с болтающимися внизу шлангами. У высокого, худого и седого был газовый ключ № 2.

Я слегка удивился, когда через полчаса эти слесаря с теми же предметами так же сосредоточенно проследовали в противоположном направлении. Я еще больше удивился, когда минут через 20 это дефиле повторилось еще раз. Очередь была длинная, делать было нечего. И я стал считать. Когда тринадцатый раз они проходили мимо меня, в руках у них не было ни смесителя, ни ключа. От удивления, поймав за рукав толстого, я остановил его движение. Медленно подняв глаза, он смотрел на меня вопрошающе.

– Где смеситель? – коротко спросил я.

– Обед,– так же коротко ответил он мне и продолжил движение.

Поговорили

Очередь в хлебном отделе двигалась очень быстро. Покупатели спешили, продавщица работала сноровисто. Старенькая бабушка, подойдя к прилавку долго рассматривала ассортимент.

– Дочка, а это что за хлебушек?

– Бабушка, это хлеб «семь злаков»

– А пряники у вас свежие?

– Да, бабушка, свежие, мягкие.

– А какие конфетки у вас есть?

Продавщица долго перечисляла весь ассортимент конфет с ценами. Очередь росла. Бабушка все также изучала содержимое прилавка. Диалог с продавщицей продолжался. Очередь у хлебного отдела существенно увеличилась. Продавщица, теряя терпение и ласковые нотки в голосе, спросила:

– Бабушка, да что тебе надо – то?

– Мне – то? Да половинку черного.

Распухшая очередь долго смеялась.

Ирония судьбы или ну его на хрен

Когда моряки приходят с моря – это праздник!

В первый день моряк, не желая никого видеть, посвящает себя жене и алкогольным напиткам. На второй день дома накрываются столы, приглашаются гости, родственники и друзья.

Был второй день по приходу судна. Тралмейстер Гоша, расхлебавшись с делами, собирался ехать на автобусе домой, в Мончегорск.

– Проводить тебя, что – ли? – задумчиво спросил рыбмастер Володя.

– Да, как хочешь.

– Ну тогда подожди на причале, я сейчас переоденусь.

Стоя на причале, Гоша увидел, как во главе с рыбмастером по трапу спускаются еще пять членов команды, страстно желающих его проводить.

Собственно говоря, неважно, кто кого куда провожает, но это отличный повод выпить.

До автобуса было долго и, гуляя в окрестностях вокзала, провожающие и отъезжающий потихоньку доводили себя до кондиции. Во время этого времяпровождения в компанию был принят «родственник».

«Родственник» – это бывший член экипажа, который перед последним рейсом списался с судна и ушел в отпуск по причине рождения у него ребенка. В свое время, когда Гошу с ним знакомил брат его жены, он был представлен как родственник без имени и фамилии. После этого он для всех стал просто «родственник». Его отловили в пьяные объятья, когда он шел с молочной кухни, неся в руке лесочную авоську, полную детского питания в маленьких баночках и скляночках. Не сопротивляющийся родственник быстро нагнал алкогольный уровень всей компании.

Придя на автостанцию, и с удивлением обнаружив, что до автобуса еще целый час, вся компания, поддерживая друг друга, спустилась на нижнюю площадь вокзала в кафе «Экспресс», где, к сожалению, продавали коньяк на разлив.

Последнее, что помнил Гоша, это свою просьбу к одновременно говорящим собутыльникам, чтобы его не забыли посадить в автобус.

Очнулся он от того, что у него заложило уши. Открыв глаза, он с удивлением увидел, что в автобусе, в котором он сидел, было три места в ряду. Повернув голову и посмотрев в окно автобуса, он заметил, как далеко внизу проплывали облака. Оценив обстановку и осмотрев себя, он пришел к выводу, что вокруг него незнакомые люди, он находится в самолете, золотая печатка, часы, документы и деньги, за исключением тридцати рублей, у него отсутствовали. В тщетной попытке проснуться, он больно ущипнул себя за щеку, но картина не изменилась. Тогда Гоша дотронулся до рукава рядом дремавшего пожилого человека и спросил:

– Извините пожалуйста, не считайте меня идиотом, но скажите куда мы летим.

– В Киев. – удивленно ответил сосед.

– А с пересадкой или без пересадки?

– С пересадкой. – еще больше удивился он.

– А где?

– В Москве.

Гоша задумался. В Москве придется садиться на поезд и ехать обратно, искать документы, деньги и свидетелей своего отъезда, так как вспомнить, что было после «Экспресса» не представлялось возможным.

– А когда будет пересадка?

– А она уже была. – раздраженно ответил сосед.

– Слушай, мужик, – возмутился Гоша – Я еще мог в самолет в Мурманске сесть пьяным, но кто меня пропустил в Москве?

Пожилой сосед стал объяснять Гоше как преподаватель глупому ученику.

– Пропустили потому, что у тебя большое горе – в Киеве у тебя умерла родная бабушка. Ты сирота. Бабушка тебя вскормила грудью и ты летишь на ее похороны.

Во время его речи Гоша подумал, что он сошел с ума. В Киеве у него родственников не было, родители у него были живы.

– Это что, я сказал?

– Нет, это сказали твои друзья.

– А где они?

– Где–то впереди сидят.

Гоша, выйдя в проход, двинулся разыскивать друзей. И он их нашел – друзья оказались настоящими. Все его собутыльники, включая родственника с авоськой с детским питанием, мирно спали в шести креслах. Отсутствовал только моторист Саня. Разбудив рыбмастера, Гоша спросил:

– Ну и какого хрена нас в Киев понесло?

– Какой Киев? Я вас только до Москвы провожаю, меня дома ждут. – испуганно сказал он.

У ног мирно покоился откуда-то взявшийся большой портфель плотно набитый бутылками с водкой. Разбудив всю компанию, Гоша с Володей стали пытаться выведать у еще не протрезвевших друзей подоплеку сложившейся ситуации. Большинством голосов постановили, что без бутылки не разобраться. Кстати, вещи документы и деньги были у ребят. В портфеле с водкой стакана не оказалось. Считая ниже своего достоинства пить из горлышка, интеллигентный предприимчивый электромеханик Игорек из Кенигсберга кнопкой вызвал стюардессу.

– Нам всем, если можно, по стаканчику минеральной воды.

Стюардесса быстро принесла семь стаканчиков с надписью «Аэрофлот». Все медленно пили. Девушка, не понимая, что ребятам нужны стаканчики, а не минеральная вода, продолжала стоять с подносом.

– Идите, девушка, идите. – ласково сказал Володя.

Стюардесса засмеялась и ушла. После небольшого возлияния ситуация стала проясняться. Оказывается, Гоша с Володей в кафе «Экспресс» очень долго спорили, что такое «Кресчатник». В конце, разругавшись, поспорив на два щелбана, они двинулись в Киев, прихватив в свидетели всю компанию. Билеты, кажется, они купили в аэропорту. Матрос Витя сказал, что во всем виноват моторист, который сказал, что в Киеве у него есть три квартиры и он всех расселит.

– А где он сам? – спросил Гоша.

– А мы его еще в Мурманске в аэропорту потеряли. – ответил интеллигентный Игорек.

Видя, что ситуацию не исправить, компания продолжила опорожнять портфель под веселую беседу, закусывая детским питанием из лесочной авоськи.

После приземления самолета в Борисполе веселая, пьяная компания с портфелем в котором уже ничего не было кроме семи пластмассовых стаканчиков сразу отправилась в кассу покупать билеты на обратную дорогу. Утром всех ждала работа.

Был вечер второго дня после прихода судна. В Мурманске за накрытыми столами жены, родственники и друзья тщетно ждали виновников торжества.

Самолет улетал через пять часов и вся компания, за исключением Гоши и Володи, отправилась дожидаться отлета самолета в ресторан. Эти двое, продолжив старый спор, начатый в кафе, решили все выяснить до конца. Гоша также утверждал, что «Кресчатник» – это площадь, Володя – что это собор.

Таксист, поправив путешественников, что не «Кресчатник», а Крещатик, согласился за определенную сумму, с заездом в магазин за спиртным, доставить их туда.

Заезд в магазин был лишним.

Гоша, открыв глаза, увидел над собой белый потолок. Электронные часы на стене показывали 5.30.

На соседней койке мирно спал рыбмастер Володя. Амбре, витающее в воздухе, явно доказывало, что это не больничная палата, а вытрезвитель. Растолкав напарника, сказав ему вместо доброго утра – мы опять не туда попали – он показал на часы, давая понять, что самолет уже улетел.

Через некоторое время сотрудники вытрезвителя, вызвав поочередно бедолаг, выдав им их вещи и деньги, за вычетом тридцати пяти рублей с каждого, выпустили их на свободу.

Перед этим, Гоша спросил у сонного сержанта:

– Простите, а вы будете сообщать на работу?

– Зачем? Вы же деньги заплатили.

Ответ пострадавших удовлетворил. Поймав такси, неудачливые спорщики двинулись в аэропорт. В аэропорту они увидели мирно спящих в ряд пятерых товарищей, перед которыми стоял все тот же портфель, плотно набитый коньяком со штампом ресторана. Разбудив спящую компанию, молча выпили по пластмассовому стаканчику коньяка.

– Вы чего не улетели?

– Вас ждем.

– Билеты сдали?

– Да нет, они где-то под коньяком.

Купив новые билеты, все задумались. Они были в Борисполе, а в Мурманске начинался их рабочий день. До самолета было три часа, двигаться никуда не хотелось и все молча попивали коньяк. Самые инициативные – Володя и Гоша – оставив друзей, прошвырнувшись по аэропорту, обнаружили междугородние телефоны-автоматы. Разменяв большую сумму денег по пятнадцать копеек, Гоша ринулся звонить в Мурманск в отдел добычи своего флота.

– Алло, здравствуйте, это беспокоит вас тралмейстер Локотов.

У меня к вам большая просьба. Я нахожусь на Фадеевом ручье (Фадеев ручей – самый отдаленный от конторы район Мурманска), можно мне не приезжать сегодня. А то я проспал, добираться долго.

– Задолбали вы меня, ребята, своими идиотскими просьбами. Ладно, отдыхай, рабочий день я тебе поставлю.

Начальник Гоши был добрым человеком.

Диалог Володи со своим начальником повторился практически слово в слово. Только отдаленный район Фадеев ручей был заменен на такой же отдаленный район Роста. После некоторых наставлений все сделали то же самое.

Полет из Борисполя в Мурманск прошел без происшествий. Коньяк допили. В Мурманском аэропорту, взяли два такси, в одно из которых уселись пять женатых моряков, в другое – Гоша и Игорек из Кенигсберга с пустым портфелем, не считая стаканчиков с надписью «Аэрофлот».

Переполненное такси повезло моряков на экзекуцию к женам в Мурманск, а два холостяка через г. Кола двинулись на Три ручья к родному судну. Проезжая Колу, Гоша предложил Игорьку захватить несколько бутылок водки на вечер, так как в поселке Три ручья магазина со спиртным не было. Электромеханик заскочил в магазин и к удивлению тралмейстера, вышел оттуда с целым ящиком.

– Ты чего? Куда столько??

– Или я не знаю женщин, или нас будет больше.

На судне их радостно встретил моторист, потерянный в Мурманском аэропорту. В отличие от некоторых, без всяких хлопот, он обошелся вытрезвителем Мурманска. Накрыв стол, порезав закуску, достав из портфеля все те же стаканчики, выпили за благополучный перелет.

Первым появился рыбмастер Володя с расцарапанной щекой. Через определенные промежутки времени появились остальные. Только родственник остался дома, жена его простила сразу.

После короткого двухмесячного рейса добрый начальник Гоши орал не своим голосом:

– Вам что, дуракам, в Мурманске вытрезвителей мало? Какого черта вас в Киев понесло? Я тебе рабочий день поставил. Мне пришлось у начальника отдела кадров бумаги твои изымать.

Гоша в ответ мямлил что-то невразумительное, что сержант милиции в Киева его обманул.

Был второй день по приходу судна. Тралмейстер Гоша собирался домой в Мончегорск. Боцман Василий, зевая, от нечего делать, предложил:

– Проводить тебе что – ли?

Что-то щелкнуло в голове у Гоши.

– Ну-ка на хрен. Сам уеду. – и стал быстрее собираться.

Два прикола для Мыколы

Добродушный украинский парень Мыкола Привачко, окончив кулинарный техникум, приехал в Мурманск заработать денег на дом в родном украинском селе и корову. Для того, чтобы пойти поваром в море его направили на судно юнгой для набора плавательного ценза.

У Мыколы (так он всем представлялся) странно сочетались болезненная любовь к деньгам и детская наивность.

Прикол № 1. Постановка на счетчик

Тралмейстер Гоша стоял в задумчивости у щитов электроприборов в коридоре судна между камбузом и салоном. Для чего эти приборы предназначены, было известно только электромеханику Петровичу. Приборы очень напоминали домашние электросчетчики и от скуки долгого перехода хотелось их как-то использовать. Прокрутив в мозгу несколько вариантов и выбрав из них наиболее удачный, Гоша уверенным шагом двинулся к каюте, где проживали кок и юнга. Кашевара на месте не было, Мыкола читал какую-то книгу. С серьезным лицом, оторвав юнгу от чтения, он сообщил ему такую информацию:

– Ты, Мыкола, еще молодой и не знаешь, что за электроэнергию платит самый низший по званию в каюте. Зарплата у тебя маленькая, полярок нет. Взяв его за руку и подведя к щиту электроприборов Гоша постучал пальцем по одному из них, где находилось наибольшее число цифр.

Юнга расстроился, но немного подумав, высказал здравую мысль.

– Ведь ты живешь в каюте со старшим мастером, значит ты ниже по званию и платишь за электроэнергию, а у вас также постоянно горит свет и играет магнитофон. Быстро сообразив о своем упущении, Гоша выдал следующую информацию для размышления.

– Электромеханик Петрович – мой друг, и поэтому по моей просьбе отключил мою каюту от бытовых помещений и подсоединил к общесудовой системе.

Мыкола опять расстроился и спросил, что ему делать?

– Ты подойди к Петровичу, попроси его по– человечески, пообещай его по приходу сводить в кабак, и он тебя тоже переключит. Только не говори, что это я сказал.

И довольный Гоша удалился в свою каюту.

Электромеханик Петрович, у которого что-то не ладилось в электронной системе управления, наконец-то все наладив, практически не спавший три дня, в полукоматозном состоянии сидел у себя в каюте и курил.

В этот момент в дверях появился решительно настроенный Мыкола и высказал на одном дыхании:

– Петрович, у меня зарплата маленькая и мне тяжело будет заплатить за электричество. Пожалуйста, отключи меня от бытовой системы и подключи к общесудовой, а я тебя по приходу в кабак свожу.

Электромеханик, от удивления вытаращив глаза, пытался, хотя-бы приблизительно, понять, что ему сказали.

– Я не понял, что тебе надо?

Юнга слово в слово повторил свою речь.

– Иди отсюда, придурок, – устало сказал Петрович.

И тут Мыкола со слезой в голосе истерично крикнул:

– Конечно, своему дружку Гоше так переключил, а на меня тебе наплевать!

Сказались нервное напряжение и усталость трех последних дней. Петрович резко встал и прямым ударом ладони в лоб ласково выдворил юнгу в коридор, где тот удивленно тряс головой еще в течение минуты. Продолжения эта история не имела, кто-то объяснил Мыколе всю несостоятельность его претензий.

Прикол № 2. Распродажа полярных надбавок

Судно после удачного трехмесячного рейса возвращалось в порт. Скучающему в каюте Гоше по судовому телефону позвонил кок и попросил зайти. Почувствовав, что намечается что-то интересное, Гоша быстро выполнил его просьбу. В каюте у кашевара на столе лежала какая-то бумага, рядом сидел юнга в каком-то странном напряжении.

– Гоша, – обратился кок Витя, – у меня к тебе просьба. Надо помочь юнге материально встать на ноги. Мы с тобой ребята холостые, денег нам хватает, и я предлагаю подарить юнге по две своих полярки.

Понимая абсурдность такого предложения, тот сразу согласился.

Под напряженное молчание Мыколы была составлена бумага, что кок Засеков и тралмейстер Локотов согласны отдать по две полярки юнге, матросу 2 класcа Привачко, безвозмездно. Поставив подписи и передав бумагу Мыколе, взяли с него обещание сводить их по приходу в кабак.

– А разве это не противозаконно? – спросил он.

– Как ты не понимаешь, – сказал Гоша, – им же это выгодно (убедить хохла в правдивости можно только выгодой), у тебя оклад намного меньше, поэтому полярные надбавки начисляться будут меньше. Тем более, что первые шесть полярок зарабатываются в течении трех лет, а последние две два года. Так что свои полярки мы вернем только через два года.

– А что мне делать с этим заявлением?

– Иди с ним к капитану, поставь судовую печать и пусть он распишется.

Капитан Иванов прочитав заявление, невозмутимо поставил печать и расписался. Юмор он уважал.

– А дальше что? – спросил Мыкола у Гоши.

– По приходу подпишешь у начальника опергруппы флота и отдашь главному бухгалтеру.

Во время обеда капитан небрежно сказал коку:

По приходу судна дарители полярок затребовали с юнги поход в ресторан. Наученный горьким опытом Мыкола, сказал, что в кабак пойдем, после того, как подпишет начальник.

Радостно выбежав от начальника, юнга сообщил, что Степан Александрович подписал и показал им резолюцию «не возражаю». Не выпуская бумажку из рук юнга ускакал к главному бухгалтеру.

Гоша, мрачно посмотрев на Засекова, изрек:

– Слушай, ты, юморист, если с меня снимут две полярки, я тебя руками удавлю.

На лице кока было смятение, терять полярки ему тоже не хотелось. Выбежав от бухгалтера, Привачко сообщил, что бухгалтер отсутствует, будет только завтра и предложил идти в ресторан. Времяпровождение в ресторане облегчения не принесло. Не принесло облегчения и обильное возлияние и заказывание музыки за счет юнги.

На следующий день, когда возмущенный юнга выскочил от бухгалтера, Засеков и Локотов радостно вздохнули.

– Эта дура (главный бухгалтер была интеллигентной женщиной преклонных лет) сказала, чтобы я с этой бумажкой в туалет сходил.

Я ей говорю, что начальник подписал, а она, что все это противозаконно и все претензии к начальнику.

Степан Александрович сказал Мыколе, что бухгалтер права.

– А зачем вы тогда подписали? – спросил Мыкола.

– А у меня с дураками разговаривать времени нет.

Успокоился юнга только в ресторане, где обильно употреблял коньяк уже за счет Локотова и Засекова, которые радовались, что сохранили сохранили свои полярки.

Слуховые галлюцинации

После выгрузки и трехдневной атаки алкоголя на организмы моряков судно двигалось из Беломорска в Мурманск.

Давно левого берега было невидно, а правый тонкой ниткой тянулся по горизонту. Погода была жаркой, ярко светило солнце. На Белом море был полный штиль. Тралмейстер Гоша с чугунной головой, с бутылкой водки, вяленым балыком и стаканом вылез из душной каюты и уселся на задраенный люк трюма.

Легкий ветер от движения судна слегка охлаждал его буйную голову. Не все события последних трех дней не возможно было восстановить в памяти, но, правда, не очень это было и нужно.

Гоша налил себе полстакана водки, выпил, закурил и наслаждался покоем. Где-то недалеко пропел петух. Гоша удивленно осмотрелся. Все бы ничего, время раннее, как раз петь петухам. Но он находился на судне, а не в деревне, до берега было далеко и петушиные крики оттуда доноситься не могли.

– начались галики, приплыли, – подумал Гоша.

На мостике, прервав беседу, второй механик со старпомом заметили одиноко пьющего на палубе. Открыв иллюминатор, второй механик радостно крикнув, «я иду к тебе», через секунду появился на палубе с бутылкой водки и кругом колбасы.

Выпив по полстакана за светлые головы, они повели неспешный пустой разговор. Снова где-то рядом пропел петух. Гоша по виду механика понял, что тот петуха не слышит. Выпив еще по чуть-чуть он сказал:

– Тихо, как в деревне утром, – подводя разговор под петушиные крики.

Петух уже орал не переставая. Слушая рассказ механика, как он вырос в деревне, тралмейстер думал, как лучше избавиться от наваждения – или пойти лечь спать, или продолжить пить.

Петух, немного помолчав, загорланил снова.

– В деревне хорошо, – поддержал разговор Гоша, – по утрам птички поют, петухи, – и внимательно посмотрел на механика.

– Да я всегда вставал с петухами, – сказал собеседник, явно не реагируя на пение петуха.

Таких явных слуховых галлюцинаций у Гоши никогда не было.

Налив полный стакан водки, пояснив сотрапезнику, что ему плоховато, он залпом выпил. Петух замолчал.

На палубе с бутылкой коньяка в руке появился помятый кок.

– Можно к вам? А то в одно рыло как-то пить не интересно.

– Давай, – как-то очень радостно согласился механик.

Употребляя то коньяк, то водку троица на палубе продолжала пустой треп.

И вдруг опять запел петух. Все трое замерли в каком-то оцепенении.

Кок, звонко хлопнув себя ладонью по лбу, воскликнул:

– Забыл, я же вчера в порт-поселке живого петуха купил. Он у меня на спардеке привязанный, не кормленный сидит.

Дальнейшего разворота событий Гоша не ожидал. Второй удар в лоб кок получил от механика.

– Мудак. Предупреждать надо, – сказал механик и, повернувшись к Гоше, спросил:

– А ты что, петуха не слышишь?

– А я думал, у меня башня съехала.

– А я думал – у меня. – быстро успокоившись, сказал механик.

Кок ушел кормить петуха, потом вернулся и они продолжили треп.

Про утро в деревне не было больше сказано ничего.