Buch lesen: «Побег из Альтарьера»

Побег из Альтарьера (том 1)

Глава 1

По коридору грохотали тяжелые шаги ларда Си́нвера Альта́ра, а я отчаянно жалась спиной к книжной полке. Если повезет, опекун меня не заметит. Старалась дышать как можно спокойнее, чтобы унять бешеный стук сердца. Оно билось так сильно и быстро, что я не слышала – открыл Синвер дверь в библиотеку или прошел мимо?

Как всегда в минуты опасности, сжала в руке свой амулет. Сейчас он абсолютно бессилен, но мне становилось спокойнее от прикосновения к нему. Тёплый, древний, как наш род, он был моим другом и спутником. Шаги затихали, в дальней части коридора начали хлопать двери, и я поняла, что у меня есть несколько минут, чтобы решиться на дерзость. Мне сегодня невероятно везло, чего стоило хотя бы то, что Синвер оставил без присмотра ключи от кладовой, и я смогла набрать припасов, оставаясь незамеченной. Последние дни вообще выдались удачными, всё складывалось в мою пользу, такое ощущение, что помогали сами стены родового замка.

– Дух? Ты меня слышишь? Если это делаешь ты, то спасибо! – одними губами прошептала я.

Глупо рассчитывать на помощь духа Альтарье́ра, уже много десятилетий он не отзывался никому. Но он был жив, я это знала.

Ненавижу Синвера, ненавижу всей душой! Наш род раньше славился сильными мужчинами, талантливыми магами, воинами, а Синвер был змеёй, подлецом, готовым на всё, чтобы заполучить титул и замок, одним из тех, кто черпает удовольствие из страданий и боли других. Семья Альтар – младшая ветвь нашего рода Альтарьеров – владела замком, достаточно большим и древним, граничащим с нашими землями на западе. Но этого кузену оказалось мало. Ему всегда было мало! Его жадность не знала пределов и границ, он разрушал судьбы из-за небольшой выгоды и шагал по трупам в одном ему известном направлении. Нужно отдать должное: его интриги часто увенчивались успехом, и сейчас он стал вхож в круг приближённых императора. Однако все понимали, что не имея высокого титула, богатства или хотя бы более обширных земель, он не сможет продвинуться выше и стать одним из министров или наместников. Синверу нужен брак со мной, и он не остановится ни перед чем.

Через пять недель мне исполнится восемнадцать лет, а через шесть закончится траур по отцу. Вот тогда начнётся самое страшное, ведь я официально достигну брачного возраста, и лард Синвер сможет взять меня в жёны. Одна надежда на то, что аура у меня ещё не сформировалась, это дало бы отсрочку, однако как узнать точно, если выйти за пределы Альтарьера нельзя?

Самое мерзкое, что, как мой опекун, только Синвер может дать согласие на брак, следовательно, рассчитывать на другое замужество бессмысленно. А если я сбегу, в Альтарьере останутся мама и сестра, и троюродный кузен всё равно добьётся своего от Аливии, вот только я потеряю права на замок и титул.

Зная мою несговорчивость и более спокойный нрав сестры, Синвер, возможно, надеется именно на такой исход, рассчитывает на мой побег и планирует послать следом убийц, которые сделают так, чтобы я не вернулась. Я и мой амулет – единственное, что стоит между опекуном и нашим замком. Защита амулета не абсолютна, но она не позволяет прикоснуться ко мне никому, чьих прикосновений я не желаю, так что изнасиловать или избить меня кузен не может. Хотя делать этого Синвер и так бы не стал – побоялся бы, что мы найдём способ сообщить властям, и он потеряет право на опекунство. В его арсенале другие методы: он морит голодом нашу семью, издевается над людьми на наших глазах и шантажом заставляет нас с сестрой прислуживать и обшивать его.

Последнее, кстати, мне даже нравилось, потому что, делая для него рубашку, я думаю лишь о том, насколько сильно его ненавижу, и мечтаю, чтобы он сгинул в одной из своих поездок. Постепенно я научилась вплетать в свою работу нити энергии. Теперь забавно смотреть, как кузен спотыкается, ошибается или что-то разбивает, когда носит созданные мною и пропитанные ненавистью рубашки. Да, я, эрцегиня Амелия Альтарьер, шью рубашки своему врагу и радуюсь мелким подлостям. Казалось бы, ниже падать некуда, но впереди еще шесть недель. Что ждёт потом?

Я осела на пол и принялась напряженно размышлять о побеге. С амулетом мне не грозит смерть от насилия, звери будут обходить стороной, а любые разбойники убегут в страхе при первом столкновении с древней магией рода. Но холод, голод, опасность утонуть, отравление, болезнь, чужая сильная магия… От них амулет не спасёт. И даже если я решусь на побег, то куда мне бежать? В мире нет никого, кто помог бы мне.

Странная догадка вдруг пронзила разум, придав сил. Да, никто не захочет помочь мне, но, возможно, кто-то захочет навредить Синверу? У него не может не быть врагов. И среди них наверняка есть маги, достаточно могущественные, чтобы с моей помощью расправиться с ним.

Я хочу избавиться от кузена и его опекунства? Да! На что я готова, чтобы вывести из-под удара вечно рыдающую маму и недосыпающую младшую сестру? Практически на всё. На что я готова, чтобы не стать женой опекуна? На всё остальное!

Только как найти врагов ларда Синвера?

Разве что у Реи спросить…

Впервые за долгое время в голове созрело подобие плана.

Больше не буду тратить силы на мелкие пакости, на пустые споры и на то, чтобы выводить Синвера из себя. Нет, лучше выясню, кто его враги, как до них добраться и что предложить взамен избавления от опекуна. А дальше необходимо подготовить побег, вырваться из замка и вернуться с теми, кто захочет смерти кузена.

К сожалению, он – слишком сильный маг, чтобы я могла ему навредить. Разве только прикинуться сломленной, подстроить ловушку в постели и заманить в неё, но от одной мысли о прикосновениях ненавистного опекуна выворачивает наизнанку. Амулет не позволит Синверу дотронуться до меня, а снимать амулет опасно: кузен сразу же его уничтожит.

Я поднялась с пола и направилась в темницу. Нужно поделиться едой с Реей и попробовать расспросить её. Вдруг она сможет назвать врагов кузена? Или хотя бы скажет, что с моей аурой?

Рея находится в заточении у Синвера уже около года. Молодая черноволосая магесса со сверкающими яростью глазами посмела то ли отказать кузену, то ли помешать его планам. Взбешённый, он навесил на Рею особые кандалы, заточил её в магическую тюрьму, и уже год она медленно угасает в нашем подземелье. Защита там теперь стоит такая, что я не могу войти в её камеру или освободить, зато регулярно приношу немного еды. Иногда Рея беседует со мной, но чаще молчит. Не представляю, насколько сложно ей находиться в темнице одной, но любую жалость она всегда отвергает с презрением.

Я незамеченной прошла через двор, подошла к дверям тюрьмы и тихо позвала охранника:

– Карим? Карим, ты тут? Это я, Амелия.

Из четырёх тюремных стражей только он пускал меня внутрь. Я приносила немного еды и ему тоже, пыталась шутить или рассказывала о новых выходках Синвера. Карим был одним из немногих приятелей, что остались у меня в Альтарьере. Он всегда радовался мне, всегда прикрывал от опекуна. У Карима даже с Реей наладилось что-то вроде дружбы, насколько вообще могут дружить тюремщик с заключённой.

– Проходи скорее, – он приоткрыл дверь и встретил тёплой улыбкой.

Мышкой шмыгнув в узкую щель, шепотом сказала:

– Синвер наверху, бесится и не может меня найти.

– Конечно, ему невдомёк, что кто-то в здравом уме и твёрдой памяти может приходить сюда и служить мишенью для Реиной язвительности.

Я хмыкнула в ответ, прошла в глубь каземата и позвала:

– Рея?

Тишина.

– Рея? Я принесла еду.

Тишина.

– Рея, мне нужна твоя помощь, – шёпотом проговорила я, и за дверью раздался шорох.

– Что случилось? – сильный и глубокий голос не изменился даже после года заточения. – Что сделал ублюдок на этот раз?

– Рея, у меня появился план. Ты знаешь, что моей неприкосновенности осталось лишь шесть недель? Я страшусь побега, но готова рискнуть, пока Синвер не усилил охрану.

– Поздно, магические контуры он поменял еще месяц назад, и я чувствую, что людей в замке тоже стало больше, – ответила Рея.

Я потрясённо замолчала.

– Откуда ты знаешь?..

– Я же всё-таки магесса, а этот ублюдок не отобрал у меня всю силу, просто запечатал её этими мерзкими кандалами. Изменения контура я всё ещё ощущаю, пусть и слабо.

– А ауры видишь?

– Да. Твоя уже сформировалась, если ты об этом.

Я разочарованно потёрла виски. Значит, никакой отсрочки не будет. А ведь есть девушки, у которых аура только годам к двадцати формируется, почему же мне опять не повезло? Ладно, нет смысла сокрушаться из-за того, что нельзя изменить.

– Рея, скажи, у Синвера есть могущественные враги?

Пауза. Мне показалось, или пленённая магесса задышала чаще?

– Насколько могущественные?

– Такие, которые могли бы его уничтожить и не побоялись бы этого сделать?

– Возможно, – тихо сказала Рея.

– Ты мне поможешь найти их?

За дверью хмыкнули. В маленькое окошко на уровне пояса я едва могла разглядеть лишь руки магессы, закованные в кандалы.

– Как ты собираешься выбираться отсюда? Когда ты вообще была за пределами замка последний раз?

– Одна – никогда. Но я должна попробовать, Рея. Думаю, если не приму условия Синвера, то сойду в могилу вслед за отцом. Я не верю в совпадения, не верю, что папа внезапно заболел сразу после отказа кузену, и не верю, что случайно умер за год до моего совершеннолетия. Все знают, что Альтарьеры носят годовой траур по родителям. Не верю, что это совпадение. Папа заболел, когда это понадобилось Синверу, и умер, когда это было ему удобно! – слёзы стояли в глазах, но я продолжала говорить: – Я буду следующей. И неважно, соглашусь я выйти за него замуж или нет. Я обязана попробовать нанести удар первой.

– Ты права, Амелия, болезнь твоего отца и непрекращающаяся истерика твоей матери – не случайности. Ублюдок изобрёл нечто новое и пользуется этим вовсю, а мы ничего не сможем доказать, пока не поймаем его на горячем, – горько зашептала Рея. – Я не знаю подробностей, да и он убил бы меня, если б я успела понять хоть что-то, но сдаётся мне, ублюдок незаконно экспериментирует над людьми. Он всё тщательно продумывает, и сейчас у него тоже есть план, поэтому тебе нужно быть предельно осторожной.

– Экспериментирует над людьми… – глухо повторила я.

Предыдущий император был крайне щепетилен в вопросах магических опытов и исследований, даже на право применять новые целительские практики учёным приходилось делать запросы и подолгу ждать ответа от комиссии. Новый император гораздо сговорчивее и даже поощряет различные эксперименты, так что если Синвер не стал получать разрешения, значит, занимается откровенными изуверствами, на которые даже новая власть не готова смотреть сквозь пальцы.

Меня это не удивляло. Как не удивляло и то, что он замешан в смерти отца.

Первое предложение Синвер сделал, когда мне исполнилось пятнадцать. Отец уже тогда знал, на что способен кузен, и решительно отказал, ведь ходили слухи о мрачных привычках единственного и донельзя жестокого отпрыска Альтаров. И это стало началом конца нашей семьи. После отказа отец тяжело заболел. Из сильного, здорового мужчины за два года превратился в развалину, перестал вставать с постели и узнавать близких. Причиной его болезни не были ни яды, ни проклятия, ни заклинания – это мы проверяли, но я всё равно подозревала, что в смерти виновен именно кузен. Папа скончался через неделю после моего семнадцатилетия, и траур стал новым знаменем нашего дома.

В линии рода Альтарьер не осталось мужчин, и указом императора ларда Альтара назначили нашим опекуном. Этого можно было бы избежать, но мама совсем помешалась от горя. Моя замечательная, добрая, любящая мама не справилась, не смогла взять себя в руки, и когда приехал наместник императора, она даже не вышла к нему, лишь захлёбывалась рыданиями в своей комнате и никак не могла успокоиться. Она не слышала и не понимала ни меня, ни сестру и была погружена в своё горе так сильно, что наместник с кривой улыбкой фальшивого благодетеля утвердил ларда Альтара нашим опекуном.

Али́вии было всего шестнадцать, а мне едва исполнилось семнадцать, закон не позволил несовершеннолетней встать во главе семьи. Этот бой мы проиграли, даже не начав.

После долгой паузы я с сомнением спросила у Реи:

– Я смогу покинуть территорию замка?

– Если повезёт. Гораздо сложнее будет вернуться. Защитные контуры на то и защитные… У ублюдка, разумеется, есть враги, но они могут быть опасны и для тебя. Единственный, кому ты сможешь доверять во всей стране – лард Кра́вер, – в голосе магессы загорелась надежда, он набирал силу и уверенность. – Он обязательно выслушает, если ты скажешь ему, что тебя прислала я. Тебе нужно будет добраться до столицы – там Кравер бывает очень часто, и если тебе очень повезёт, ты встретишься с ним сразу. Эрик достаточно сильный маг, чтобы сжечь ублюдка. Принеси мне бумагу и карандаши, я опишу типы местных защитных контуров, отдашь записку ларду Краверу.

– Почему ты ничего не говорила о нём раньше? – шёпотом спросила я.

– Потому что ты никогда не заговаривала о побеге. Да я и не в праве просить тебя рисковать своей жизнью из-за моих ошибок, Амелия, – пленная магесса горько усмехнулась. Неужели эта гордячка думает не только о себе? – Я ждала и надеялась, что ты решишься, но тебе придётся пройти через настоящий кошмар, прежде чем ты доберёшься до столицы. Даже с твоим амулетом.

Я вздрогнула.

– Откуда ты знаешь о моем амулете?

– Это очень сильная магия, малышка. Сильная и древняя. Вблизи амулет почти любой маг почувствует, но он выполнен столь искусно, что нельзя догадаться о его назначении. Я всё поняла, когда тот рябой стражник попытался оттеснить тебя, а сам отлетел в угол. Последовал такой всплеск силы, что на секунду показалось, будто моя защита падёт, но ублюдок подготовил очень хорошие кандалы, и они выдержали.

– А если мы спровоцируем амулет ещё раз?

– Не думаю, что одной попытки будет достаточно, а ублюдок не дурак, сразу же почует неладное. Но сила оков немного спала в тот день, и когда ты решишься, я смогу тебе помочь. Я смогла адаптировать отличное заклятие незаметности, чтобы на него хватило сил. Хотела использовать для себя, но мне оно не поможет. Кандалы слишком хороши, я пыталась сделать это миллион раз, но всё равно не смогла их снять. Поэтому я помогу тебе и буду молиться небесам и надеяться, что ты благополучно доберёшься до Эрика.

– Эрик – это лард Кра́вер?

– Да.

– Кто он тебе?

– Не имеет значения, возможно, что уже никто. Но ты можешь рассказать ему всё. Он терпеть не может ублюдка и, вероятно, пожелает навредить ему, даже если вдруг не захочет выручать меня. Я очень подвела и семью, и Эрика, малышка, ты даже не представляешь насколько сильно.

– Как ты вообще тут оказалась?

– Обещаю рассказать, если когда-нибудь сумею выбраться. Это долгая история моей самонадеянности и глупости. А тебе нужно идти, иначе ублюдок начнёт искать тебя здесь. Добудь деньги, тёплую одежду и запас еды. На своих двоих до столицы будешь добираться не меньше месяца, а на улице зима. И ещё – сшей себе новую одежду для побега, желательно с эффектом незаметности и усиленной удачей, раз у тебя есть дар, и ты умеешь каким-то странным образом вплетать магию в ткань.

– Дар? Ты думаешь, это и есть мой дар?

– Подожди, ты что, не знала? – голос Реи зазвучал удивлённо. – Я никогда такого не видела, думала, это какой-то ваш фамильный секрет…

– Нет, просто когда я шью, то чувствую, что силы сами впитываются в нитки.

– Что ж, тогда используй свой дар, концентрируйся на своей энергии, думай об успехе и представляй результат, который хочешь получить. Это должно помочь. К сожалению, меня такому не обучали, поэтому ничего более конкретного посоветовать не могу.

– Но ты же как-то узнала о даре…

– Амелия, ублюдок носит твои рубашки и даже не догадывается, что они наносят ему вред. Ты сумела не только создать артефакт из обычной одежды, незаметно вплетя в неё разрушающие силы, но и смогла скрыть его воздействие от мага такого уровня, как Синвер. У тебя сильный дар, тебя просто никто не учил его применять. Обычно зачаровывают готовые вещи, и это выглядит и ощущается иначе. А твоя работа заметна, только если очень долго вглядываться и знать, что искать.

– И как ты узнала, что искать?

– За этот год в заточении я научилась быть очень терпеливой и очень наблюдательной. Когда вокруг совсем ничего не происходит, даже мельчайшие изменения потоков энергии становятся событиями. А времени анализировать увиденное и осмыслить произошедшее у меня сколько угодно. Да и ублюдок как-то похвастался, что ты шьёшь ему рубашки, а я вскорости буду целовать ему ноги. Вот тогда я впервые и обратила внимание на энергетические плетения, что почти незаметны на фоне его ауры.

– Это потому, что дар у меня совсем слабый. Если что-то и получается, то совсем немного. Я могу сделать что-то для тебя?

– Нет. Защита не пропустит ни одну магическую вещь. Но спасибо за желание помочь. И дар у тебя вовсе не слабый.

Внезапно догадавшись, что Рея улыбается там, за дверью, неожиданно для себя я улыбнулась в ответ.

– Эй, болтушки, пора на выход, – тихо позвал Карим. – Что-то вы сегодня долго, как бы не вышло чего.

Из подземелья в свои покои я летела на крыльях надежды. У меня появился не только план, но и возможный союзник! Всего лишь требовалось сшить набор тёплой одежды, достать хотя бы немного денег, запасти еду и подготовить побег.

Невероятно сложно? Пусть так, но эрцегини Альтарьер не сдаются.

Глава 2

У меня действительно был дар! Раньше я сомневалась в своих силах, не понимала, насколько важна концентрация, и – главное! – не задумывалась об энергетических потоках. А теперь я их видела! Впервые в жизни видела, могла касаться пальцами, продевать в иголку и шить ими. Никогда бы не подумала, что такое возможно. Всегда считала, что аура – нечто цельное, и только теперь воочию наблюдала, как она расслаивается на сотни тоненьких нитей. С каждой новой вещью мои умения возрастали, и это происходило очень быстро. Потоки даже различались по цветам, хотя поначалу я подумала, что у меня просто рябит в глазах. А ведь один из гостящих у нас магов как-то рассказывал, для чего лучше подходит каждый из цветов магии, но за давностью я уже не помню подробностей.

Как жаль, что отец не успел обучить нас с Аливией хотя бы азам колдовства! Он всё откладывал найм преподавателя до момента, когда у сестры начнёт формироваться аура, чтобы учить сразу обеих. Кто же знал, что всё так обернётся?

Несколько напряжённых дней и бессонных ночей прошли в подготовке.

Наш родовой замок – очень древний, настолько древний, что никто точно и не знал, когда именно его построили. Дух, соединённый с замком и ставший живой частью дома, пока не развеялся. Альтарьер пришёл в жуткое запустение, но камни ещё дышали силой, это ощущалось, если приложить к ним руки. Внутреннее убранство приходило в негодность, ковры протёрлись до дыр, гобелены на стенах стали тёмно-коричневыми от времени и пыли. Замок был слишком огромен, чтобы мы с мамой и сестрой могли поддерживать его в чистоте втроём, поэтому большая часть помещений стояла закрытой. Мебель – в чехлах, посуда – в высоких пыльных сервантах, модная сотни лет назад одежда – в сундуках. Кто знает, возможно, всё это давно превратилось в труху.

Душил стыд перед домом, родом и духом, но я бессильна была что-либо изменить. Мой троюродный кузен лард Синвер теперь являлся наследником крови Альтарьер, а я стала бесправной служанкой в собственном доме. От обиды на эту несправедливость руки сами сжимались в кулаки, а злость и досада комом вставали в горле.

За последние три года замок, который и так тяжело было поддерживать малыми колдовскими силами, стал ветшать ещё быстрее. Папа родился слабым магом, но недостаток дара он компенсировал добротой и справедливостью. Люди любили его, в наших землях он давал приют ремесленникам, художникам и ученым. До его болезни наша семья пусть и относилась к категории обедневшей аристократии, но не нищенствовала.

А сейчас, всего через год после смерти папы, я словно жила в другом мире. Ремесленники покинули мастерские, земледельцы оставили наделы, когда лард Синвер пришел к ним с требованием права первой ночи. Такой дикости не было в наших краях уже несколько веков, но сумасшедший кузен посчитал, что обычай пора возродить.

К сожалению, не он один с восторгом смотрел в прошлое: по всей стране некоторые аристократы начали возрождать привилегии, отменённые из-за жестокости. Вседозволенность знати набирала обороты. Эта скверна пришла вместе с новым императором Далара́на, и я никак не могла поверить, что за какие-то пять лет жизнь изменилась настолько круто.

Возникшую проблему пустых наделов и домов лард Синвер решил по-своему. Привез крестьян с северных территорий, угрюмых, суровых людей, которые подчинялись ему и безропотно платили дань…

Но думать об этом теперь было некогда!

Чем хорош был мой родовой замок, так это тем, что в его дальних залах всегда можно было найти нечто интересное, а ещё в них порой получалось спрятаться от ядовитого гнева Синвера. Отправляясь на охоту за необходимым для побега, я старалась соблюдать осторожность и не попасться опекуну на глаза.

Готовилась тщательно.

Для начала сшила перчатки и меховой плащ из белых гардин и старой поеденной молью шубы, которую обнаружила в одном из сундуков. Пока работала над плащом, думала о маскировке и тепле, осторожно тянула белые энергетические нити из своей ауры и использовала их. Хотелось создать нечто такое, в чём можно упасть в сугроб и остаться там незамеченной.

Впервые в жизни я шила радостно, полная вдохновения и желания поскорее закончить. Плащ вышел очень красивым, на тёмном меху с белым искрящимся верхом. Ткань плотная и переливается на солнце, как снег. Остальное тоже получилось хорошо – и дорожное платье, и сумка, и переделка другой одежды из маминых запасов, которая могла пригодиться в путешествии.

Особенно любопытно вышло с сумкой. Я не знала, как правильно работать с энергетической нитью, поэтому действовала по наитию. Вплела свою магию в стремлении сделать сумку вместительной и при этом лёгкой, и не поверила своим глазам, когда пространство внутри словно расширилось, повинуясь моему желанию. В итоге уместилось всё, что мне было нужно в дорогу, а сумка так и оставалась совсем небольшой и не очень тяжёлой.

Сегодня был день, когда дежурил Карим, и нужно было успеть отнести Рее бумагу и карандаш. Я хотела показать ей результаты своих трудов, но колебалась – стоит ли тащить всё это к ней? Решила, что стоит. Она могла подсказать что-то новое, а без её слов и советов у меня бы ничего не получилось, не хватило бы веры в свои силы. В отличие от нас с Аливией, Рея обучалась магии и получила хорошее образование.

Я была благодарна черноволосой гордячке, благодарна настолько, что её освобождение впервые поставила на одну доску со свободой мамы и сестры. Нужно сказать спасибо Рее и за информацию о ларде Эрике Кравере, и за веру в меня, и за обещанную помощь. Заклятие незаметности мне сильно пригодится при побеге.

Маму и сестру не стала ставить в известность: не хотела, чтобы Синвер долго мучил их допросами. Опекун отстанет, только если поймёт, что они ничего не знают. Неведение станет их защитой и, несмотря на то, что мне бы очень пригодились мамины подсказки, в последние дни я старалась держаться от них с сестрой подальше.

В дверь постучали, и я вздрогнула от неожиданности.

– Секунду! – я стремительно запихнула в сумку всё, что могло хоть отдалённо намекнуть на мои планы, открыла дверь и увидела сестру, сосредоточенную и серьёзную.

– Что случилось, Аливия?

– Я принесла кое-что, – она вошла и положила на кровать маленький свёрток. – Вот эти леденцы придают сил. Можно не спать несколько суток. Но потом будет откат, будешь валиться с ног целый день. Это от простуды и кашля, вот это от отравления. Вот тут деньги. Три золотых и немного мелочи, это всё, что есть у нас с мамой. Помнишь, я немного заработала с помощью госпожи Давье прошлым летом, а этой зимой она продавала сделанные мною снадобья? Это всё, что удалось отложить.

Аливия вскинула на меня взгляд, и от слишком серьёзных глаз на её юном лице мне стало не по себе. Сердце сжалось от тоски, и я тихо обняла сестру.

– Я ничего тебе не скажу.

– Знаю. Удачи. Я тебя люблю.

Она ещё немного постояла рядом, затем тихо вышла за дверь, бросив на меня прощальный взгляд. Аливия уходила так, словно мы виделись в последний раз. Так хотелось сказать, что вернусь, что люблю и никогда её не брошу, но я не могла. Не хотела давать лишние козыри в руки Синвера, пусть он думает, как и сестра, пусть никто не ждёт моего возвращения. Кузен крайне эгоистичен и даже не помыслит, что, вырвавшись сама, я захочу вернуться в его логово за теми, кто остался.

Я собрала всё, что принесла Аливия и оставила на постели записку: «Мои любимые мама и сестра, простите меня за слабость, я больше не могу тут оставаться». Потом подумала немного и спрятала записку в белье в шкафу. Не хотелось бы, чтобы кто-то нашёл её раньше времени.

Последние дни по невероятному везению удавалось избегать встреч с Синвером. Я благодарила духа каждый раз, когда опекун проходил мимо шкафа, в котором я затаилась, или сворачивал прочь от комнаты, в которой я рылась в поисках тканей или меха для одежды.

Но везение не может длиться вечно!

Тихими вороватыми шагами я направилась к темнице, чтобы поговорить с Реей. Карим приоткрыл дверь, и я привычно юркнула в затхлую сырость подвала.

– Рея?

– Привет, Амелия. Я смотрю, ты подготовилась. Сумка так и пышет магией.

– Да. Удалось кое-что подготовить для путешествия. Хочу отправиться как можно скорее.

– Прекрасно!

Я осторожно достала карандаш и бумагу, просунула в небольшое окошко в двери. Рея замолчала на несколько минут, а затем передала два сложенных особым образом письма и небольшой листок. На нём имелся адрес ларда Эрика Кравера и имена доверенных лиц, у которых можно безопасно переночевать, если не получится его застать. А ещё адреса и фамилии людей в разных городах на пути в столицу с пометкой «надёжные». Я развернула одно из писем и увидела, что это прошение. «Прошу вас помочь ларде Амелии по мере ваших сил. Заранее благодарю и, надеюсь, смогу вернуть вам эту услугу. Рея». А дальше стояли магическая подпись и дата. Магическую подпись подделать невозможно, тот, кто хоть раз видел Реину, будет знать, что документ настоящий. Второе письмо, предназначенное Эрику, содержало схемы, вглядываться в которые я не стала – всё равно ничего не пойму, а времени у нас немного.

– Прошение показывай только по адресам, которые я тебе отметила. Если нарвёшься на магов, то прикидывайся немой и сливайся с интерьером, а лучше избегай любого контакта, с твоей аурой он может быть опасен. Никто не знает, что я здесь – ни мои враги, ни друзья. А ты не сможешь отличить одних от других. Увидишь мага – убегай или прячься. Письмо не показывай никому, в крайнем случае уничтожь, – Рея немного помолчала. – Второе письмо для Эрика лично, больше ни для кого. Если получится – отдай, если нет – сожги!

– Ты уверена? – глухо спросила я. – А вдруг эти письма попадут не в те руки? Тебе не будет грозить опасность?

– Не знаю. Но лучше опасность на воле, чем безопасность этой темницы, – хмыкнула Рея.

– Ладно. Я постараюсь быть незаметной.

– Боюсь, с твоей внешностью скрываться будет очень сложно, но ты уж постарайся. Я хочу дать Эрику знать, что жива. Любой из этих людей поможет тебе безопасно до него добраться.

Я вздохнула. Да, за пределами замка моя внешность – особая примета.

Много ли в Даларане женщин с фиолетовыми волосами и глазами? Подозреваю, что я одна. Весь наш эрцегский род отмечен необычной наружностью, спасибо большой доле крови полевых фей. У нас у всех волосы фиолетового оттенка: от темно-сливового, как у покойной матери Синвера, до сиреневого, как у Аливии. А фиалковые глаза достались мне от матери. Она родилась в Арсада́ке, там это не редкость. У сестры глаза серые, стальные, как были у отца. Я к своей внешности давно привыкла, но за пределами нашего рода это всё же большая редкость.

Полевых фей истребили тысячи лет назад, в большинстве семей кровь слишком разбавлена, и яркие цвета волос давно исчезли, а у нас остались, ведь признаки рода запечатаны в нашей крови духом замка. Мы узнаем, что дух умер, когда в семье появится ребёнок с обычными волосами.

Жаль только, что в нашей семье женщины не рождались классическими магессами, но спасибо, что у некоторых проявлялся особый дар.

– Почему именно Эрик? – спросила я Рею.

– Он самый сильный боец и маг из тех, кто может захотеть вступиться за меня.

– Рея, что-то ещё?

– Будь предельно осторожна. Заклятие незаметности не проведёт мага уровня Синвера. Кого-то послабее – возможно, но не его.

За дверью темницы послышалось тихая плавная речь. Она то переливалась в пение, то переходила в неуловимый шепот, а потом вновь набрала скорость и силу перед тем, как затихнуть окончательно.

– Получилось. Беги! Беги сегодня. Заклятие продержится хорошо если пару дней, до этого момента ты должна добраться до Уарта́га, – горячо зашептала Рея. Этот маленький посёлок вверх по реке я прекрасно знала. – Ублюдок, скорее всего, будет искать тебя в Альдаро́те, ведь он гораздо ближе к Альтарьеру и стоит на тракте в южные королевства. Синвер решит, что ты отправишься туда, ведь у тебя нет связей в столице, а у него есть, вряд ли он подумает, что ты отважилась сунуться в пасть дикому леону. Беги, малышка, и не бойся: я не выдам тебя даже под пытками. Теперь не выдам.

Я вздрогнула всем телом, обернулась в поисках Карима, но его не было видно. Значит, не слышал.

– А как же контур?

– Тебе придётся затаиться и ждать, пока с территории замка не выйдет кто-то ещё. Разрушить контур тебе не под силу, так что подкарауль удачный момент, чтобы выбраться из замка с кем-то из людей ублюдка, – прошептала Рея.

Я надела плащ с перчатками и мысленно просчитала путь наружу – сначала во двор, потом осторожно, крадучись – к дальней калитке. Она как раз ведёт к южному тракту, а от неё можно пройти по заснеженной насыпи вдоль замковой стены и двинуться на север вдоль реки. А можно и по реке, будет холодно ногам, но зато не останется следов. Сапоги помогут, я нашила на них новые голенища, почти целиком сделанные из энергетических нитей.

Глубоко вздохнув, я попрощалась с Реей и двинулась к выходу. Странно, что Карима на месте не оказалось, он всегда сидел возле двери, а сейчас стул пустовал. Волна страха накатила, вынуждая прислушаться и замедлить шаг. Идти здесь всё равно было некуда, за спиной лишь четыре камеры-темницы, три из которых пусты и закрыты. Тупиковый коридор длиной тридцать шагов, один фонарь у входа. Я осторожно потянула дверь на себя, и та бесшумно поддалась.