Buch lesen: «Здесь, но не сейчас»

ГЛАВА 1 ЗДЕСЬ И СЕЙЧАС

– Это гестхаус?

– Бесплатный завтрак в саду с апельсиновыми деревьями. Представляешь, как это круто? – Эрик поставил мой чемодан для того, чтобы открыть дверь. – Это твоя комната. Заходи! Мы с Айалой поселились в соседней… так что, если тебе что-то понадобится, милости просим! – И Эрик улыбнулся мне самой убийственной улыбкой, какой только смог. В такие моменты я понимала, почему моя сестра по уши в него влюблена. Голубые глаза и светлые волосы тут ни при чём. Эрик очень обаятельный, да и в компании пользовался успехом, благодаря своему неистощимому чувству юмора.

– Кстати, а где Айала? – спросила я, проходя в комнату по деревянному полу, застеленному турецким ковром ручной работы.

– Она на пляже. Ты же знаешь свою сестру. Айала готова жить у берега моря.

Мы засмеялись. Что правда, то правда. Моя сестра по знаку зодиака Рыбы и он оправдывал себя. Вода – однозначно ее стихия. Душ утром и вечером. Три раза в неделю – бассейн. А оказавшись на море, она не упускала шанса наплаваться вдоволь.

– Ладно, Ревекка, – Эрик поднял руку в прощальном жесте. – Отдыхай. Привыкай к старинной обстановке. Обещаю, путешествие тебе понравится.

Очень хотелось в это верить.

Когда дверь за Эриком закрылась, я села перед окном, откуда открывался вид на узкую улочку, невероятно уютную, создающую неповторимую атмосферу, как будто находишься среди декораций к фильму. Я даже была готова услышать стук копыт и возгласы всадников.

Чтобы уговорить меня приехать и присоединиться к отпуску сестры и ее бойфренда, понадобилось много усилий. Айала очень любит меня и знает, как я одинока в своем мирке. Я из тех людей, кто ограничил свою жизнь определенной целью и прямо шел к ней, совершенно не думая, что таким образом она, моя жизнь, стала серой и скучной. Правильно говорят мои знакомые: «Ревекка, ты просиживаешь лучшие моменты молодости среди своих мольбертов». Да, не могу с этим не согласиться. Вот еще одна из причин, по которой я приехала в Турцию.

Я – художница. Чаще использую бытовой жанр или жанр ведута. Для меня важно изображать все настоящее. Например, обыденные сцены из жизни человека без прикрас. Однажды, я изобразила Айалу, пока она красила ногти. Схлопотала от нее полотенцем по спине, но не напрасно. Работа была признана лучшей на выставке сего жанра.

Сюда, в Калеичи, я приехала работать с панорамным пейзажем. Первая фотография в Инстаграме от Айалы привела меня в восторг. И вот, не успела я приехать, а на коленях уже лежал альбом с первыми набросками, который я намеревалась брать с собой всюду, куда бы мы ни направились.

– Сейчас же убери карандаш! – воскликнула Айала, не успев появиться в комнате.

Я поднялась ей навстречу, чтобы крепко обнять. Айала и Эрик приехали четыре дня назад, и я заметила, что кожа моей сестры уже приобрела бронзовый оттенок.

– Рада видеть тебя, дорогая! – целуя мои щеки по турецким обычаям, говорила она. – Мы тут познакомились с одной турецкой парой, – рассказывала моя сестра, когда мы направлялись в кафе, чтобы перекусить. – Муж и жена из Стамбула. Они очень хорошо говорят по-английски, чему я очень рада. Я ни одного турецкого слова произнести не могу так, чтобы надо мной не смеялись.

– Что только стоит слово «Teşekkür ederim», – забавлялся Эрик.

– О, нет! Я в жизни его не произнесу. «Кещекирэдарим», ой «тащекадрим», – моя сестра ломала язык и это действительно выглядело смешно, если учесть, как легко произнес это слово Эрик.

– И что оно означает? – спросила я.

– «Спасибо». Мило, правда? – Эрик пропустил нас вперед.

Лестница вела вниз. В зале были рассыпаны квадратные деревянные столы, напоминая общаговскую столовую. Скатертей в клетку не хватало. Официант-парень – очень подвижный и улыбчивый – принял у нас заказ.

– Подскажите нам, есть ли здесь необычные места, которые стоит посмотреть? – вежливо спросил Эрик.

Парнишка задумался, почесывая красиво выбритый затылок.

– Точно не знаю. Слышал, все в восторге от лабиринта.

– Лабиринт? – с подозрением повторила Айала.

– Да. Здесь многие туристы рассказывают о нем. Это совсем не далеко от гавани.

– Спасибо, – сказал Эрик, а когда парень ушел, повернулся к нам и прищурил глаза как хитрый кот. – Ну что, мои девочки, готовы к приключениям? Сразу после обеда отправляемся в лабиринт!

ГЛАВА 2 ЛАБИРИНТ

Мы спустились к древней морской гавани через парк Мермели. Гавань отделена от города хорошо сохранившийся крепостной стеной. А в скалах были уютные пещерки и небольшие водопадики. Я не убирала карандаш, пока мы прогуливались на яхте по чистому морю.

– Надо будет купить еще один альбом, – сказала я, пряча зарисовки и инструменты для рисования в сумку. – Потому что этот я изрисую уже сегодня.

Айала недовольно фыркнула.

– Наслаждайся отдыхом и забудь ты уже про свое рисование. Час прогулки коту под хвост.

– Вы, голубки, воркуйте себе в сторонке. Я не хочу вас стеснять.

– Какое стеснение? – злилась сестра. – Разве я звала бы тебя, если хотела бы остаться с Эриком наедине. Мы поворкуем в номере, в постели. А сейчас нас трое и я хочу веселиться.

– Ладно, ладно. Я уже все убрала.

– Так мы уже к берегу приплыли.

Яхта, покачиваясь на воде, подплыла к берегу. Эрик, который, к счастью не слышал нашего препирания с сестрой, помог нам сойти так, чтобы толпа туристов не придавила.

Позже мы гуляли по городу, зашли в уличное кафе. Эрик купил кокосовый орех, в котором были проделаны отверстия таким образом, чтобы вместилась соломинка. Я поморщилась, ибо молоко мне не понравилось.

– Какая гадость. Как люди это пьют?

– Думаю, это дело вкуса, – ответил Эрик, поглядывая на часы. – Ну, кто за то, чтобы сходить в Лабиринт?

– Почему-то мне кажется, что ничего интересного там нет, – высказала свое мнение «против» Айала. – Ну, побродим мы среди зеленых стен, и что такого?

– Но людям ведь нравится, – возразила я.

Эрик поднялся и взял нас обеих за руки.

– Да что мы потеряем, собственно говоря?

Решено. Мы отправились к Лабиринту.

Сначала мы заблудились, потому что Лабиринта снаружи не было видно. Его окружала старинная каменная стена. У входа стоял мужчина. Он вызвал у меня приятные чувства и даже слегка позабавил: карлик в одеждах времен османской империи с длинной бородой и добрыми глазами.

Эрик достал бумажник, чтобы заплатить за вход, но мужчина – на ломаном английском – сказал «потом» и пригласил внутрь.

Когда за моей спиной с визгом закрылась решетчатая дверь, я обернулась. Меня на миг посетило странное чувство, будто я прошла в другое измерение. Но я понимала, что все это чушь, так как по улице продолжали ходить туристы, слышались возгласы торговцев, проезжали желтые такси.

Эрик предложил мне свой локоть.

– Держимся вместе, чтобы не потеряться. Все таки это лабиринт.

Айала передернула плечами.

– Жуткое место.

Да, особенно, если учесть, что только что светило солнце, а теперь тучи сгустились над нашими головами.

Я посмотрела в небо.

– Разве в это время года в Турции бывают дожди?

– Я читал, что это большая редкость, – ответил Эрик. – Но с чем черт не шутит.

Мы бродили по лабиринту около часа, но, казалось, ему конца и края нет. С каждой минутой воздух остывал все больше и сгущался туман так, что в десяти шагах ничего не было видно. Я устала и присела на что-то холодное. Айала уселась рядом.

– Девочки, – Эрик смотрел на камень под нами. – По-моему, вы сели на что-то святое.

Мы обе подпрыгнули, как ошпаренные. Но Эрик был прав. Перед нами была древняя плита. Я пригляделась и провела пальцами по необычному выпуклому скрипту.

– Интересно, что здесь написано?

– Обычно, – сказала Айала с раздражением, – для туристов есть перевод на английский.

– Но это и не на турецком. Да, Эрик?

– Да. Это арабский.

Айала терла себя руками по плечам, зябко ежилась, хотя я сомневалась, что от холода. Мне тоже было не комфортно в этом месте.

– А это, что, могила? – спросила она, кивая подбородком на плиту.

А Эрик ухватился за возможность пошутить над подругой и с устрашающим рыком проговорил:

– Да-а-а… и сейчас оттуда выйдут духи тьмы и… – он взял ее за горло, но, не удержавшись, расхохотался.

– Дурак! – злобно отреагировала Айала и толкнула Эрика так, что он упал на ту самую плиту и слегка сдвинул ее с места.

В это самое мгновение раздался гром, сверкнула молния. Айала взвизгнула от неожиданности.

– Спокойно, – Эрик поправил плиту. – Хватит нам приключений на сегодня. Отправляемся искать выход.

Но все, на что мы натыкались – это тупиковые зеленые преграды. Гроза утихла, дождь так и не пошел. К счастью, считала я. Не хотела бы я промокнуть и продрогнуть до костей. И почему в таких сложных лабиринтах нет гида, вдруг задалась вопросом. Хотя, вполне возможно, что организаторы хотели создать для туристов атмосферу таинственности. Да уж, им это удалось.

– Я хочу домой. В постельку, – капризно ныла моя сестра.

– Ничего не понимаю, – Эрик хмурил брови и сосредоточенно оглядывался. – Мне кажется, мы здесь уже были.

– Два раза, – утвердила я.

– Так. Без паники. Давайте сосредоточимся на том, где мы были. В прошлый раз мы свернули направо, правильно Ревекка?

– Я не помню.

– А где карта маршрута? По-моему, плакаты висели на каждом повороте, – сообразила Айала.

Мы посмотрели друг на друга, не зная, что думать. Нас окружала немая тишина. От городского шума не осталось и следа.

Вдруг Эрик поднял палец.

– Слышите?

Айала покачала головой, что нет. Но я слышала. Топот копыт, где-то далеко, позади меня.

– Слышу, – сказала я и махнув рукой, зовя ребят за собой, побежала на звук. – Скорее! Сюда!

Я бежала инстинктивно, не задумываясь о том, что ждет нас впереди. Я с точностью угадывала повороты и ни разу не свернула в тупик. Щеки пылали огнем, я глотала воздух и сил уже не оставалось. И вот она – дверь. Та самая металлическая черная решетка через которую мы вошли. Я толкнула ее и дверь мне поддалась. Мы выбрались. Мы снаружи.

Но…

Я вышла на середину дороги и огляделась.

– Куда все подевались?

ГЛАВА 3 ДУХИ

Эрика укусил комар.

– Как быстро начинает темнеть, однако, – он хлопнул себя по руке, затем по шее. – Или мы и вправду проторчали в Лабиринте до самого вечера? Ревекка, сколько на твоих?

Эрик пытался протрясти свои наручные часы, поскольку стрелки остановились.

– Они еще совсем новые! Батарейка не может за месяц сесть.

– Мои тоже стоят, – угрюмо заключила я.

Мы шли вдоль тихой, безлюдной улицы, направляясь к отелю. Я хмурила брови, так как пыталась понять, куда делись торгаши, туристы и, что не менее интересно, машины.

– Я не узнаю эти места, – сказала Айала. Она куталась в свой тоненький джемпер, который по счастью взяла с собой. Мы с Эриком были без курток.

– Даже в домах свет не горит.

– Вон там горит! – Эрик показал пальцем вверх. Из окошка с кривыми деревянными рамами и вправду струился слабый свет.

– По ходу, электричество вырубили, – решила Айала, когда стало ясно, что свет исходил от свечи.

Я остановилась и прислушалась к глухим звукам. Такой же топот лошадиных копыт, как в Лабиринте. Мы испуганно смотрели друг на друга. Потом шум усилился, прозвучало несколько выстрелов и до нас донеслись звуки мужских голосов. А в следующую секунду мимо пронеслись галопом всадники на конях, так быстро, что мы едва успевали крутить головами.

Эрик проводил их взглядом, истеричный смешок перекрыл неестественную тишину.

– Это, что, шоу такое? Мы еще в Лабиринте?

Айала фыркнула. А я сохраняла спокойствие. Старалась сохранять, так как меня кусали дьявольские москиты и мелкие твари. И все потому, что я не позаботилась надеть джинсы. Стояла в коротких джинсовых шортиках, шелковой безрукавке и привлекала кровососов. Айала оказалась в этом плане предусмотрительнее. Она надела широкие льняные брюки с большими карманами, так что ноги были защищены. Руки тоже, благодаря джемперу. Только ступни, слегка прикрытые сланцами, были выставлены на съедение.

Эрик же был скрыт наполовину. Плотные джинсы на ногах, а сверху – белая футболка с V-образным вырезом, настолько тонкий полиэстер, что кровопийцам иногда удавалось пронзить его.

Он вновь шлепнул себя по шее.

– Ну, все, харэ! – крикнул Эрик, негодуя. – Заканчивайте свое представление! Это уже не смешно.

Скрипнула дверь прямо напротив места, где мы стояли, и вышел старик в старой поношенной турецкой одежде, за спиной выглядывала девочка или девушка. Кто поймет, когда голова укутана платком?

– Здрасте, – я помахала ручкой и, насколько могла, любезно улыбнулась.

Мужчина не двигался, стоял, как каменный и глазел на нас.

Пихнула Эрика в бок:

– Ты же турецкий знаешь…

– Мерхаба, – тогда сказал Эрик. – Эм… Селам Аллейкум, амджа!

Старичок попятился назад, что-то быстро и ворчливо произносил девочке, загоняя ее в дом, как овцу в средневековье. И дверь со скрипом захлопнулась.

Если я скажу, что мы были удивлены, то это будет очень слабое выражение.

– Что он говорил? – осмелилась спросить охреневшего от происходящего Эрика.

– Н… назвал нас дУхами.

– Духами?! – взвизгнула Айала.

– Да… сказал: «пошли молиться, дочка, чтобы извергнуть сатану, который ниспослал нам этих духов», – пояснил Эрик, при этом, не сводя глаз с той злосчастной двери.

– Что происходит? Какие духи? – заводилась моя сестра. – Я ухожу отсюда!

И Айала побрела по дороге, которая вела вниз. Однако, я сомневалась, что это был правильный путь к отелю. Так и следовали за Айалой по извилистым улочкам Калеичи. Сейчас создавалось впечатление, что в городе до сих пор действовал комендантский час. Ни души. Словно люди вымерли.

Не знаю, сколько времени мы бродили так. Часы стояли, а мобильные телефоны дали сбой в сети и время не синхронизировалось автоматически. У всех троих мобильники показывали разные цифры и даты. Эрик предположил, что в Лабиринте мы угодили в какое-то магнитное поле, а иначе не объяснить поведение электронных и механических предметов. На душе становилось подозрительно не спокойно.

Мы забрели в какой-то жилой переулок и почуяли запах дыма и свежеиспеченных лепешек.

– Ммм… я такая голодная! – протянула Айала.

– Я тоже чего-нибудь съел бы, – подхватил ее Эрик.

Я промолчала, но кушать хотелось не меньше.

За углом мы увидели несколько женщин в платках и серых юбках. Одна раскатывала тесто, другая переворачивала огромные лепешки на круглой печке, похожей на камень. Слюнки потекли. Эрик погладил живот.

Еще три женщины помоложе суетились рядом, как я поняла – помогали более опытным.

Турки, как нам рассказывали, народ гостеприимный, а значит угостить чужеземцев лепешками им должно быть в радость. Нам ничего не оставалось, так как поблизости не нашлось ни кафе, ни магазина… и отель наш где-то затерялся. Мы даже заплатить были готовы!

Эрик, как человек, владеющий языком, пошел вперед. Мы с Айалой, взявшись за руки, последовали за ним.

Эрик завел беседу, но женщины отреагировали не так, как мы того ожидали. Гостеприимством их поведение не пахло.

Стоило нам приблизиться, молодые с криком попрятались в доме. Та женщина, что тесто катала, взмыла руки к небесам и принялась нашептывать молитву. А другая, что сидела у печки, встала и махнула на нас рукой.

– Шайтан! – крикнула она.

Даже мне это слово понятно и турецкий знать не обязательно. Она назвала нас людьми дьявола. Или… как и тот очумевший старикан – духами.

– Шайтан! Шайтан! – повторяла она, прогоняя нас палкой – той самой, которой лепешки переворачивала. Ну и не нужны нам ее лепешки!

Мы обратились в бег. Что-то происходило, но мы все никак не могли понять – что.

ГЛАВА 4 ЖИВАЯ ИСТИНА

– Сюда!

У меня горели щеки, и воздух свистел в груди. Когда же мы остановимся? Эрик махнул рукой и завернул на следующую улицу. Мы с Айалой, до сих пор держась за руки, побежали за ним.

И тут нас ждал сюрприз.

Нам пришлось притормозить, так как путь преградили четыре всадника – все как на подбор! Черные одежды, странные шапки, бороды, а главное – оружие за поясом. Все это я успела разглядеть за то время, пока Эрик общался с ними.

– Что они говорят? Что они говорят? – чуть не плача, бормотала Айала.

– Ш-ш-ш… тихо, – пыталась успокоить сестру, приобняв за плечи. – Сейчас все прояснится.

Эрик что-то объяснял им, и не трудно было догадаться – что. Мужчины внимательно слушали парня, из уст которого выливалась турецкая речь с явным английским акцентом, переглядывались, делали неоднозначные знаки руками. А один из них – самый крайний ко мне – положил ладонь на рукоятку пистолета, чем сильно напугал меня. Я потянула Айалу назад… шажок за шажочком.

– Взять их!

Я вздрогнула, услышав понятную фразу, и толкнула Айалу. Бежать! Страх затмил разум, мне казалось, что я бежала с закрытыми глазами. Я понятия не имела, где Айала и Эрик. Бежали они за мной или их уже схватили? В ушах стоял топот копыт, а в криках мужчин слышалась ярость.

{«Они вооружены и быстры»,} – крутилось в голове. И я почти сдалась, когда меня отбросило в сторону. Нет… меня тянули за руку. Я подняла голову – Эрик. О, Господи! Эрик!

– Сюда! Кажется, мы оторвались.

Я упала в заросли плюща у каменной стены и припечаталась к ней спиной. Теперь мне все было отчетливо видно. Эрик и Айала были рядом. Нас скрывали густые ветви лимонных и апельсиновых деревьев, и еще каких-то – работал бы мозг, чтобы сообразить!

Всадники проскакали мимо, можно было вздохнуть с облегчением.

– Черт! Как нам удалось оторваться? – яростно шипя, спросила у Эрика.

– Благодаря узким переулкам, – ответил он, расчесывая руки. – Их кони не смогли пройти, пришлось объезжать. Это и дало нам время спрятаться.

Айалу трясло. Я привлекла ее к себе. У нее руки леденющие!

– Ну и надолго мы здесь застряли?

– Уточни, плиз, где застряли – в этом саду или в гребучем Лабиринте!

– Мы же выбрались из него.

– Мне уже так не кажется, Ревекка.

– Что они говорили? – спросила Айала. Ее подбородок дрожал, а по щекам бежали слезы. Я крепче прижала ее к себе. Бедная моя сестренка, она никогда не была смелой.

Эрик продолжал чесать кожу рук и шеи.

– Я попробовал объяснить, что мы заблудились и ищем отель. А они посмеялись и спросили, что такое «отель». Я сказал «гостевой дом», продиктовал адрес и название. Потом упомянул, что телефон не работает… ну, может у них есть мобильник и… короче, тогда-то они и взбесились.

Эрик не мог остановиться, чесал и чесал. Руки покрылись красной сыпью.

– Уйди с того места! – посоветовала я. – Наверное, ты сел в ядовитый плющ.

Эрик послушно пополз к нам. И вправду, листья растений, где сидели мы с Айалой, и Эрик отличались формами. Наш Эрик схлопотал аллергию.

– Вот дьявол! Я умру? Это опасно?

Я не выглядела серьезной, но и шутить было не время.

– Не знаю. Зависит от твоего организма.

– Странно все это. Старик, женщины, теперь эти мужики… Они словно с луны свалились.

– А может, это мы свалились с луны? – хмыкнула я.

Совсем стемнело, и уже мало что можно было различить. У меня в рюкзаке нашелся недоеденный дюрюм, мы разделили его и съели, хотя есть там практически было нечего.

Мы с Айалой жались друг к дружке у стены. Из-за туч выглянула бледная луна и осветила все вокруг. Эрику становилось хуже, зуд усиливался, а чем ему помочь – я не знала. Айала тихо плакала, и моя тоненькая блузка стала влажной от ее слез, слюней и соплей.

А я думала. Думала, что же делать дальше. Думала, зачем я поперлась в эту долбаную Турцию и что я хотела здесь найти.

Постепенно веки сомкнулись, я провалилась в сон. И что я увидела в этом сне? – Лабиринт! Я плутала и плутала по узким проходам, но не находила выхода. Сердце бешено колотилось у горла, непонятная тревога сковала ужасом тело. Бежать! Но куда?..

Когда я приоткрыла один глаз, меня ослепил яркий солнечный свет. Наступило утро. Моя спина болела от того, что я умудрилась спать сидя. На коленках лежала голова Айалы, но она уже пробудилась и собиралась встать.

Первая мысль «как там Эрик?» заставила меня повернуть голову и Айала тоже вместе со мной увидела мужчину, склонившегося над спящим Эриком. Но не мужчина нас озаботил больше всего, а руки нашего Эрика – они покрылись сыпью и волдырями.

– О Боже, – простонала я, прикрыв рот рукой.

Айала вскрикнула и подскочила к своему парню.

– Ему нужна помощь, – сказал мужчина по-английски, что удивило меня. – Моя жена знает, что делать. Она сделает ему лечебные компрессы. Просто помогите занести его в дом. – В голосе мужчины улавливались добрые нотки, хотелось ему верить.

Поэтому мы с Айалой помогли втащить тяжелого Эрика в дом. А выбор у нас был? Теперь я понимала, что мы сидели у стены жилого дома.

Хозяйка, покосилась на наши с сестрой наряды, но не стала отвлекаться, а быстро принялась за лечение. Айала вызвалась помочь.

Я спросила, где можно умыться и мужчина указал на таз с ковшиком.

– А ванной комнаты у вас нет?

Мужчина не зло посмеялся.

– Нет. Умывайтесь, а потом я вам все объясню.

Через десять минут Эрик лежал на полу, на каком-то расписном матрасе с мокрой тряпкой на голове. Руки ему смазали густой кашицей и велели терпеть. Он был в сознании, но одышка мешала говорить. Айала примостилась рядом, и все время нежно поглаживала его ладошку.

Я же сидела за низким столиком, в турецкой позе и пила чай из традиционного стаканчика. Мужчина сидел напротив, а женщина в белом платке и бордовом платье суетилась вокруг нас.

– Мы с женой еще вчера услышали ваш разговор у нас в саду. Думали к утру уйдете.

– Почему же вы нас не прогнали? Мы влезли на чужую территорию.

– Сначала хотел и даже взял вилы, но жена отговорила, услышав женский плач. Вас пытались схватить янычары, как я понял. Они тут ночами разгуливают. И, – он оглядел мой внешний вид, затем покосился на Айалу и Эрика, – теперь понятно – почему. У нас есть законы, которые не позволяют женщинам настолько оголяться. Им ведь не известно, кто вы такие на самом деле…

– Мы не духи! – выкрикнула возмущённо Айала.

– Знаю, вы – люди. Но они не знают. И сам бы ни за что не поверил, но я – рыбак и торговец, а посему слышал немало легенд о Лабиринте. Вы упомянули о нем вчера, и я все понял. К тому же, ваш внешний вид и некоторые непонятные слова до конца убедили нас с Айдой.

Я так поняла, что Айда – это имя его жены – женщины, что присела рядом со мной с самоваром. Но вот то, что говорил этот мужчина, медленно доходило до меня.

– Убедили вас – в чем?

– Что вы прошли через временные врата, придя из… – он дождался, пока жена разольет еще чай, затем закончил: – будущего.

– Что?!! – воскликнули мы с Айалой в один голос. Бедный Эрик вздрогнул от нашего визга.

Беглым взглядом я оглядела помещение и только сейчас заметила, что нет ни намека на современные приборы. Нет розеток, выключателей, люстр. Таз с ковшом вместо обыкновенного умывальника. Старомодная мебель… очень старомодная. Даже в номере нашего гестхауса деревянная мебель ручной работы и изысканные ковры в национальном стиле выглядели куда современнее. В голове словно сложилась мозаика: лошади, всадники, отсутствие электричества, машин, туристов…

– Легенды разные слагают, – снова заговорил мужчина. Я разглядывала теперь уже его внимательнее. Шаровары из плотной ткани, поверх застиранная рубаха. Он был не старым, на вид может быть чуть больше сорока. Волосы и борода только начинали седеть, а во взгляде черных глаз читалось спокойствие: он хотел нам помочь. Мужчина медленно втянул горячий чай и продолжил, – поговаривают, что в Лабиринте исчезли уже сотни одиноких душ. Чаще всего, в Лабиринт приводит отчаяние.

– Не в нашем случае, – буркнула себе под нос. – Мы просто отдыхали, и этот лабиринт был частью нашего развлечения.

– Вы англичане?

Кивнула.

– Приехали из Лондона в отпуск.

– «Отпуск», – задумчиво повторил мужчина, явно не понимая, о чем речь. – Увы, в этом я не смогу вам помочь. Мы можем приютить вас здесь, но вернуть в будущее…

– Если вы торговец, значит должны знать людей, которые нам помогут. Может те, кто рассказывал эти самые легенды, – вставила свое слово Айала.

Айда поднесла ей кружку чая. Уже пятую. Они здесь чай пьют до бесконечности, а мы, между прочим, с голоду помираем!

– Ваши одеяния надо сменить, – сказала женщина, возвращаясь к самовару.

Я удивленно уставилась на нее.

– Вы тоже английский знаете?

– Мы образованные люди, – гордо заметил мужчина. – Языки – французский или английский – требуются для того, чтобы торговать. В наши края часто заезжают чужестранцы, и если ты не сможешь с ними общаться, то теряешь заработок.

– Дождёмся Дуйгу и подберем что-нибудь приличное, – проговорила Айда прежде чем скрыться за шелестящими занавесками.

– Кто это – Дуйгу? – спросила Айала.

– Наша старшая дочь.

Я устало вздохнула и допила чай. Как же хотелось кушать!

– А…

Мы все повернули головы. Это Эрик попытался привстать.

– Любимый мой, лежи, пожалуйста, – затрепетала Айала, вернув его на подушку, если ее так можно назвать.

– Я хочу спросить, – слабым голосом вымолвил Эрик. – В каком мы веке? Какой год?

Мужчина задумчиво потер бороду. Мы напряженно впились в него взглядами.

– На дворе, – протяжно начал он, чем нервировал всех, – тысяча семьсот пятьдесят восьмой год. Ныне Османской империей правит султан Мустафа III.