Buch lesen: «Она Остров», Seite 2

Глава 6. Пеший поход по острову

Безмятежное утро. Океан дышит едва заметно. Небольшие волны нежно облизывают камни у подножия скалы, на которой держится мой домик. Я лениво покачиваюсь в гамаке на террасе и наслаждаюсь прохладным лимонадом. Мой взгляд устремлен в море – туда, где треугольный парус белеет вдалеке. Я представляю себя там – у самого края горизонта. В море прошлое и будущее не имеют значения, есть только один момент – здесь и сейчас. Стоит заглянуть за горизонт, и кажется, что море бесконечно и жизнь бесконечна. Там, в море, веришь, что ты в полной мере свободен! Порой одного пристального взгляда туда, в морскую синеву достаточно, чтобы прояснилось зрение и ты смог посмотреть на мир и на себя чистым незамутненным взглядом. И как бы ни хотелось мне чувствовать себя свободной, я едва ли понимаю смысл этого слова. Для того, чтобы выйти из созависимых отношений, я переехала на другой конец мироздания. Но стала ли свободной? И что для меня это значит?

Казалось, нечто извне ограничивает меня, как раньше это делали родители, работа, партнер. Сейчас для меня стало очевидно: никто иной, как я сама, делаю это с собой.

С этими мыслями я оделась и решила «выглянуть из раковины» – познакомиться с островом: собрала рюкзак и поехала в лес. В навигаторе был отмечен трек общей протяженностью около 10 км, который заканчивался в том же месте, где начинался. Удобно сделать круг и вернуться к месту парковки.

Сосновый лес покрывал горы колючим одеялом. Зеленые вершины были видны с обратной морю стороны моего домика, и порой, желая укрыться от палящих солнечных лучей, согревающих мою террасу, я пряталась в тени своего палисадника, откуда открывался вид на остров и горную долину. Игрушечные домики горных деревень казались совсем близко, но путь к ним пролегал по извилистому серпантину. За вершину хребта зацепилось облако, бросив тень на морщинистые складки зеленой долины, и дымной завесой поволоклось вниз.

Я впервые ехала по серпантину. За хрупким ограждением разворачивался потрясающий вид на океан. Соседний остров призрачно утопал в плотной дымке. Край дороги обрывался так резко, что невозможно было избавиться от мысли, что одно неловкое движение, и я полечу с обрыва. Интересно, даже если я сгруппируюсь и не разобьюсь о воду, удастся ли мне выбраться из тонущего автомобиля?

Реальность прервала фатальные мысли – на узком повороте было сложно разъехаться двум машинам, так что мне пришлось остановиться и подождать с минуту. Но снова тронуться с места на крутом подъеме с резким поворотом оказалось непросто. С каждой попыткой заехать на горку, машина глохла и скатывалась назад. Я заводила ее снова, умоляла «Фиат» поехать, но мотор у «Фиата» был слабый, а я чувствовала себя неуверенно, управляя механикой. Словно нарочно рядом не было ни души… И вот моя машина уперлась задним крылом в хрупкое ограждение. Я сделала глубокий вдох, медленно выдохнула с протяжным звуком и немного погодя, подбадривая себя и умоляя машину заехать в гору, попробовала еще раз. С лаем маленькой собачонки мой «Фиат» потихоньку пополз вверх. Я придерживала сцепление и молилась, чтобы машина не заглохла снова. Минуя поворот, я уже готовилась отпустить напряжение, как почувствовала запах гари. Из-под капота еще не валил дым, но мне было необходимо сейчас же остудить перегретый двигатель. Я искала глазами обочину, однако узкая дорога изгибалась, петляла, не оставляя возможности остановиться.

С мигающей лампочкой "Check engine" машина докатилась до места назначения. На парковке у смотровой площадки я открыла капот – оттуда сильно пахло гарью. Я выпила воды и отправилась в путь. Не знаю, о чем я думала, не рассчитав даже примерное время возвращения. Ведь было очевидно, что 10 км со спуском и набором высоты займут не меньше пяти часов, и вернусь я скорее всего затемно.

Трек начинался со смотровой площадки, расположенной на самом пике горы. С нее открывался поистине потрясающий вид на все 360 градусов. С трех сторон был виден океан, и я впервые воочию убедилась, что нахожусь на острове. Одиночество и отчуждение нахлынули волной, и я представила себя в некотором роде островом, обособленным, затерянным в океане. «Да, я остров», – констатировал голос в моей голове. «Никто не остров, каждый – лишь камешек материка», – всплыли в памяти слова Джона Донна.

Я усмехнулась, отметив, до чего противоречивые персонажи живут у меня в уме. Мне не было грустно. Я чувствовала себя частью чего-то большого. И в этот момент мне отчаянно захотелось взять блокнот и зафиксировать свои мысли. Но блокнота с собой не оказалось, поэтому я взяла телефон и продиктовала:

Сегодня 20 апреля

…и я подумала, что мы приходим в этот мир и уходим одинокими… попытка окружить себя семьей, друзьями, кем угодно разве не вгоняет нас в иллюзию? Я на острове, и здесь у меня никого нет. Получается, я свой выбор сделала – предпочла собственное общество любому другому. К чему жалеть себя?

…здесь я ищу покой и гармонию, думаю, здесь я найду свою силу.

Вид вокруг восхищал величием и грандиозностью. Облака, родившиеся на другой стороне Атлантики, проделывали путь в тысячи морских миль и попадались в ловушку гор с западной стороны острова. Величественный вулкан – самая высокая его точка – был отчетливо виден. О, если он проснется, то уничтожит весь остров. Детали завораживали: маленькое озеро в низине и домики соседних деревень казались игрушечными. Западный ветер, державший путь на восток, лишь на мгновения задерживался в этих краях и улетал, оставляя на губах вкус свободы.

Попрощавшись с фантастическими видами, я нырнула на тропу, которая уходила резко вниз в густую чащу. Местные называют это место эльфийским лесом. Здесь запросто можно было снимать «Властелина колец», и мне постоянно казалось, что из-за дерева выглянет эльф или хоббит. Узкая тропа была окружена зеленой аркой. Деревья здесь невысокие, их ветви, плотно покрытые мхом, причудливо переплетались. Грибной запах влажной земли и лишайника напомнил мне о северных лесах. Сюда не доносилось ни звука. Я шагала словно по сказочному тоннелю около часа и уже чувствовала себя немного жутковато. Дорога теперь шла вверх, и вот наконец из зарослей показалась безлюдная дорога. Здесь было уже не так загадочно. Вдоль дороги возвышались сосны, и через их ветви проникали пучки солнечного света. Этот вид внушал мне больше радости.

С дороги я свернула на гравий и чуть погодя устроила себе пикник. В этом лесу было много поваленных деревьев, я присела на одно из них. Я съела пару бутербродов, выпила чаю, отдохнула с полчаса и отправилась в путь. Пейзаж поменялся. Теперь вдоль дороги росли огромные эвкалипты, их целительный аромат наполнял легкие и радовал сердце. Как же легко здесь дышится! Я сорвала лист эвкалипта и растерла его пальцами. Резкий запах вскружил мне голову.

Дорога привела к забору с решетчатыми воротами. Узкая тропа уходила вдоль забора дальше в лес. Я остановилась перед воротами, за которыми был золотой луг, а над ним – яркое голубое небо с массивными белыми облаками.

На лугу паслась лошадь. И до того все это было живописно, что я как зачарованная стояла перед этими воротами и не могла налюбоваться.

Глухой стук копыт вернул меня в реальность. Я обернулась и увидела всадницу. Лошадь замедлила свой бег, подошла к воротам, и с нее спрыгнула девушка. Это была молоденькая колоритная испанка, с тугим хвостом густых темных волос. Она выглядела встревоженной и что-то спросила у меня на местном диалекте. Я не поняла вопроса и переспросила еще раз. Девушка заговорила медленно, но смысл ее вопроса оставался мне непонятным. Я лишь пожала плечами. На этом мы попрощались. Она вместе с лошадью вошла за решетчатые ворота, снова села на лошадь и скрылась из виду.

Осмотревшись, я увидела табличку «Ранчо Мартинез», а потом продолжила путь вдоль забора и дальше – в глубь леса.

Высокие сосны упирались кронами в небо. Я шла, задрав голову и наблюдая, как ветви своими длинными иглами расчесывают облака. В какой-то момент мне показалось, что я уже шла здесь сегодня. Вероятно, навигатор водил меня кругами. Настроение сделалось хуже некуда. Но я продолжала идти.

Было уже половина девятого вечера. До заката оставалось не больше получаса. Солнце давно скрылось за деревьями, и теплый ветер сменился холодным дыханием надвигающейся ночи. Пришлось признать, что я окончательно заблудилась. В моей душе поселилась мучительная тревога. Темнота постепенно заполняла пространство между деревьями. Мой взгляд метался, а рваное дыхание нагнетало суету и беспорядок в голове. Мысль о ночевке в лесу вызывала ужас. В надежде поймать связь я взобралась на невысокий холм, но и там связи не было. Зато внизу я увидела широкую тропу, и мне показалось отличной идеей спуститься на нее. Я осторожно ступала по крутому склону, усыпанному влажными еловыми иголками. Вдруг моя нога поехала вниз, как по маслу, а затем, споткнувшись о торчащий из земли валун, я побежала с горки, но потеряла равновесие и кубарем покатилась вниз. Резкая боль пронзила бедро, за ней последовал тупой удар в висок. Мягкий настил еловых иголок был местами усыпан камнями разной величины и обломанными ветками. Я скатилась со склона до самого низа и опомнилась уже на большой тропе, к которой так стремилась попасть.

В ярости я вскочила на ноги, скинула рюкзак и принялась отчаянно пинать его.

– Черт! Черт! Черт!

Лес отозвался глухим эхом. Я разглядела рану на ноге: из нее сочилась кровь и торчало что-то черное, похожее на обломок ветки. К тому же сильно болела голова. Прикоснувшись к виску, я поняла, что он рассечен.

– Чертов остров, – тихо проговорила я.

Я оглядывалась по сторонам и не представляла, куда идти и что делать. Вокруг была темнота.

Глава 7. Новое знакомство

Я так и стояла посередине тропы, оба конца которой уводили в кромешную тьму, как вдруг мое воображение нарисовало чей-то немигающий взгляд, устремленный на меня из мрака.

Глазами, полными страха, я всматривалась в потемки и, к своему ужасу, обнаружила нечто огромное, медленно надвигающееся на меня.

Можно было не верить собственным глазам, но звуки приближающихся шагов убеждали в реальности происходящего.

По телу пробежал холодок, руки и ноги онемели. Мне захотелось спрятаться, исчезнуть, не смотреть. Я попятилась назад, запнулась о рюкзак, беспомощно опустилась на него и, закрыв лицо холодными руками, пропищала: «Мааамааа!»

Шаги приближались. И вот уже теплое дыхание этого неведомого существа коснулось моих безжизненных ладоней.

Я осмелилась посмотреть и сквозь пальцы увидела огромного размера ноздри, длинную черную морду и влажные внимательные глаза.

Холодной рукой я дотронулась до теплого лошадиного носа. Никогда раньше я не видела этих животных так близко, однако страх моментально сменился доверием.

– А где твой хозяин? Ты ведь отведешь меня к нему?

В ответ животное громко фыркнуло, выпустив из ноздрей густой пар. Я встала не без усилия и с трудом взвалила на себя заметно потяжелевший рюкзак.

– Идем же… Откуда ты вообще взялся?

Конь потоптался на месте и медленно пошел по дороге. Я, прихрамывая, следовала рядом с ним.

Мы шли по дороге где-то уже с полчаса, как послышались женские крики.

– Черт! Черт!

– Кто здесь? Эй! – отозвалась я.

Спустя несколько мгновений я услышала топот, и из темноты выскочила всадница. Это была та самая девушка, которую я встретила по пути сюда около «Ранчо Мартинез».

Она резко спрыгнула с седла и подошла к моему спутнику с криками возмущения.

Я не понимала ни слова, но глаза девушки сверкали гневом, а улыбка выражала неудержимую радость. Девушка то обнимала, то сильно похлопывала лошадь. А затем обратилась ко мне, но, увидев раны и ссадины, округлила глаза и засыпала вопросами, которые я была не в силах разобрать.

Познаний в языке хватило на то, чтобы объяснить, как я потерялась, а с помощью жестов я красочно описала сцену падения с холма и встречу с лошадью.

Я не разобрала полного имени коня, но хозяйка звала его Чет, это было похоже на «Черт!», вероятно, животное услышало мои крики и прибежало на них.

В любом случае это стечение обстоятельств спасло нас обоих. Конь убежал, и все жители ранчо сновали по окрестностям в поисках беглеца.

Теперь, когда эмоции немного улеглись, мы принялись рассматривать мои раны. Одна из них оказалась довольно серьезной. Сухая ветка воткнулась мне в ногу сбоку выше колена, и ее фрагмент, обломившись, застрял в ране.

Мы посветили фонариком. Кровь продолжала сочиться из раны. Девушка недолго думая достала нож, отхватила им рукав от своей рубашки и туго перетянула рану тканью.

Мою новую знакомую звали Алисия. Она оказалась внучкой владелицы ранчо. Немного подумав, она предложила мне сесть в седло ее лошади и немедленно отправиться на ранчо, до которого было не больше получаса верхом.

– Но я не могу… не умею. – Меня переполняли сомнения.

Девушка рассмеялась.

– Не говори так! Что еще ты «не умеешь»? Петь? Танцевать? – Она говорила с такой искренностью и наивностью, что у меня возникло ощущение, будто я разговариваю с ребенком.

Но ее слова меня задели. Ей было смешно, что такое бывает, а я действительно не умела ни петь, ни танцевать, ни тем более ездить верхом. Уставшая и злая, я хотела лишь одного – поскорее выбраться из леса.

– Как? Как залезть-то на нее? – спросила я, приблизившись к лошади.

Алисия показала, и я не без труда забралась в седло. Сидеть в нем оказалось высоко и неловко. Алисия вскочила на Чета, несмотря на то, что он был без седла, взяла поводья, и мы двинулись довольно быстрой рысью.

По дороге Алисия рассказывала мне про свою семью. Она говорила медленно, подбирала простые слова, использовала язык жестов или английский при необходимости, и я впервые ощутила настолько тесный контакт с кем-то из местных жителей. Это дарило мне надежду найти здесь друзей и близких по духу людей.

Алисия поделилась воспоминаниями о детстве: у нее была обычная семья, они много путешествовали и жили в городе, часто проводили время на ранчо. Но когда родители погибли, Алисия была еще ребенком, и они с Диего, ее старшим братом, остались жить на ранчо бабушки и деда. С тех пор жизнь всей семьи переменилась.

– Мы были вместе, но каждый из нас стал одинок. Меня не покидает ощущение: они будто заколдованы этим горем. Бабушка до сих пор украдкой плачет, но старается скрывать это, потому что Диего ужасно злится, когда видит ее слезы. Бесчувственный сухарь, что с него возьмешь.

Мы прошли вдоль забора и оказались под ярким светом уличного фонаря, который освещал ворота ранчо.

Глава 8. Ранчо Мартинез

– Madre mía!¹ – прошептала Алисия, помогая мне слезть с лошади. – И голова тоже ранена. Сильно болит?

Я в ответ отрицательно помотала головой.

Алисия открыла ворота, и мы вошли на территорию ранчо. Вокруг было темно, один фонарь вдалеке освещал крыльцо дома, а второй – вход в конюшню.

Мы прошли по просторному лугу, который сейчас походил на черный пустырь.

Алисия усадила меня на скамейку около конюшни и повела лошадей внутрь.

Я сидела, закрыв глаза и вдыхая ночной воздух. Насыщенные дневные запахи развеялись, остались только их тонкие оттенки, свежие, как капелька росы. Звонкие цикады нарушали ночную тишину своим цвирканьем.

Я достала телефон и тихо заговорила:

Итак, по-прежнему 20 апреля

И… я не знаю, с чего начать.

Сегодня остров спас меня, получается? Мне нужна была помощь, и он мне ее послал.

Нет, ерунда, с каких пор я верю в мистику… Это надо стереть.

Звук приближающихся шагов прервал мои размышления. Из конюшни появилась Алисия, и мы с ней направились в дом.

В темноте высился трехэтажный особняк с высокими зашторенными окнами, светящимися теплым желтым светом. Мы поднялись по ступенькам на террасу, отделанную деревом и освещенную тусклым светом фонаря, и прошли в дом.

Вероятно, заслышав наши шаги, навстречу нам решительно вышла хозяйка.

– Познакомься с моей бабушкой! – сказала Алисия.

– Элена. Добро пожаловать! – Она протянула мне свою руку с безупречным маникюром и изящно подобранными украшениями.

Ее седые волосы были заплетены в длинную плотную косу. Элена выглядела напряженной, словно сгорала от нетерпеливого волнения. Алисия рассказала ей о нашей встрече и о найденном беглеце. Я слушала их разговор, улавливая знакомые выражения. Удивительно, как по паре понятных слов и интонации можно выстроить смысл всей фразы. Но это занятие крайне утомительное.

– Я не знаю, где они ищут, они недоступны, скажи, что Чет нашелся, если дозвонишься, – закончила разговор Алисия и принялась изучать мои раны.

– Доктор Моралес уже едет, – обратилась ко мне Элена, – он обработает тебе раны, и тебе лучше остаться ночевать у нас.

– Большое спасибо, – поблагодарила я.

– Ерунда! Ты нам очень помогла, ты нашла Чета!

Доктор не заставил себя ждать. Это был семейный врач. Он приезжал в дом по первому требованию. На мою удачу он оказался хирургом, и ему не составило труда очистить раны и наложить швы.

– А теперь, сеньорита, вам нужно отдохнуть, – заключил доктор Моралес.

– Идем, я отведу тебя в комнату для гостей, – сказала Алисия, а потом обратилась к Элене: – Хосе звонил, они едут домой.

Мы поднялись по скрипучей парадной лестнице на второй этаж. Я, грязная и запачканная кровью, хотела лишь одного: поскорей помыться и надеть чистую одежду. Алисия проводила меня по темному коридору до гостевой комнаты.

– Соседняя дверь – ванная. Сейчас я принесу тебе мою одежду, идет?

…Я смотрела на себя в зеркало. Это было душераздирающее зрелище. Губа разбита, все лицо перепачкано запекшейся кровью. Я сняла с себя грязную одежду и включила воду. Ее струи вонзились в тело острыми иголками. У меня не получалось настроить нормальную температуру. Горячая или холодная, вода обжигала, и любые прикосновения приносили боль. К тому же, мне становилось очень холодно – тело пробивал озноб. Помывшись наспех, я замоталась в полотенце и робко выглянула из ванной, а потом пробралась в свою спальню, переоделась и легла в постель.

Мне снилось, как я скачу на огромном коне величиной с гору и никак не могу совладать с ним. Конь был умный, он сам пытался приспособиться ко мне, но я не смогла удержаться и упала, долго летела с огромный высоты и угодила в облака. Словно в море, я нырнула в них. Вода в этом море оказалась мутная, точно молоко, и я безуспешно пыталась разглядеть, куда плыву. Кто-то следовал рядом со мной, и, как я ни старалась, не могла разглядеть, что это была за рыба.

Когда я проснулась, было еще темно. На столе стоял стакан воды, я сделала несколько глотков и пошла в туалет. Дверь в соседнюю комнату была приоткрыта. А дверь в ванную, наоборот, заперта, и из-под нее пробивался желтый свет. Голова гудела, и я стояла, держась за стену.

Я смотрела за открытую дверь соседней комнаты. Тусклый фиолетовый свет пульсировал, освещая стеллаж с книгами. В кресле валялась куртка. Фиолетовая лампа оказалась стереосистемой, и из нее играла музыка. Я слышала знакомую мелодию, но не в силах разобрать подошла ближе. Это оказалась «Your song» Элтона Джона.

«I hope you don’t mind,

I hope you don’t mind…»

У меня возникло ощущение, что отец снова пытается заговорить со мной, и я зашла в комнату. В этот момент в ванной сработал слив. Я подскочила на месте, но не успела опомниться, как спустя мгновение в комнату вошел ее хозяин.

Увидев меня, мужчина с растрепанными темными волосами, мокрыми лицом и руками застыл на месте. Его рубашка и ремень были расстегнуты, воротник забрызган водой. Мы так и застыли, уставившись друг на друга. От его изучающего взгляда у меня внутри все перевернулось. Было в его глазах что-то мистическое, непредсказуемое и оттого пугающее.

– Кто вы и что вы здесь делаете? – холодно спросил мужчина.

Я бы уже давно выбежала из комнаты, но он стоял у меня на пути. Набравшись смелости, я выпалила: «Пардон» и, потеснив его, вылетела вон, скрывшись в ванной напротив.

– Черт, ну и вид. – Из зеркала на меня смотрела побитая жизнью версия меня. – И кто это вообще был?

Пару минут спустя я тихо приоткрыла дверь и вышла из ванной. Мужчина стоял на пороге комнаты, скрестив руки.

– Так скажете, кто вы, или нет? – спросил он.

Я задумалась, но тут же поняла, что попросту не смогу объясниться. Поэтому я отрицательно покачала головой и прошла в свою комнату. А что тут скажешь? Что я искала здесь своего отца?

Стараясь не чувствовать себя глупо от того, что ворвалась в чужую комнату, заблудилась в лесу и упала с горы, а также от самого факта своего существования, я не могла теперь избавиться от вопроса: «А что я действительно здесь делаю?». Не только в этом доме, но и вообще.

20 апреля… все еще

Что я здесь делаю?

Думаю, пришло время перестать делать, действовать и научиться просто быть. И это сложнее, чем кажется. Я прислушиваюсь к своему внутреннему голосу, он еще слаб, я едва различаю его.

Я медленно проваливалась в сон, бессознательное постепенно отвоевывало меня у реальности.

Робкий стук в дверь разбудил меня утром. Дверь отворилась, и ко мне заглянула Элена.

– Доброе утро, дорогая! Как ты?

– Хорошо, – пробубнила я.

– Ты сможешь спуститься на завтрак, или тебе сюда подать? – заботливо спросила Элена.

– Я спущусь.

Элена кивнула и вышла из комнаты.

Я встала, подошла к двери и выглянула в коридор. Там было тихо и темно. Я прошла в ванную и приняла душ. Это не помогло мне выглядеть лучше.

Спускаясь на завтрак, я надеялась не встретить там того мужчину, с которым столкнулась ночью.

Проходя по коридору, я отметила, что дверь в его комнату была закрыта. На стенах длинного холла висели картины с изображением кораблей и городских пейзажей острова начала прошлого века. Старые половицы скрипели под ногами, и тонкий запах полувекового дерева говорил о том, что интерьер старинный.

Сверху падал мягкий свет – на крыше дома были прозрачные вставки, благодаря которым днем в коридоре и ванных комнатах было достаточно светло.

Я спустилась по деревянной лестнице и оказалась в просторной гостиной. Обстановка в этом доме не менялась, наверное, лет пятьдесят, не меньше. Мебель хорошо сохранилась. Деревянные шкафы были заполнены книгами и статуэтками. На стене висела керамическая фигурка Девы Марии.

Я прошла гостиную насквозь и, услышав голоса, отправилась на их звук. Так я оказалась в столовой.

За большим столом сидели Алисия, Элена и тот мужчина. Они неторопливо завтракали и, вероятно, говорили обо мне, потому что, когда я вошла, они замолчали.

– Как ты себя чувствуешь? – спросила Алисия.

– Мне лучше, спасибо, – робко ответила я.

– Познакомься с Диего, – продолжила Алисия, – это мой брат. Он вчера прилетел с «большой земли» на поиски Чета, это его конь.

Я кивнула, взглянув на него. Алисия представила меня, и Диего ответил:

– Очень приятно. Спасибо, что нашла Чета, – а потом добавил: – простите, если я напугал вас ночью.

– Что значит напугал? Я же тебе рассказала, что у нас гости! Что ты ей сказал ночью, остолоп? – моментально вспыхнула Алисия.

– Даже не начинай, я не стану в этом участвовать, я встретил ее раньше, чем ты мне все рассказала, – сдержанно ответил Диего, но в миг напрягшееся лицо и тяжелый взгляд выдавали скрываемый гнев.

– Дети, не ссорьтесь, все-таки у нас гости, – постаралась разбавить напряженную обстановку Элена.

Она предложила блинчики с кофе. Несмотря на раннее утро, Элена уже выглядела безукоризненно. На плечи был накинут цветастый платок, и его бахрома плясала при каждом движении хозяйки. Волосы, как и вчера, были заплетены в тугую длинную косу. От нее веяло изысканностью и достоинством. Ее морщины таили истории, много смеха и слез.

Мы сидели за большим деревянным столом, рассчитанным на человек десять, не меньше. Высокое окно было открыто и выходило во внутренний двор с пальмами и кустами розовой бугенвиллеи. Звонкая перекличка птиц создавала впечатление ранней весны. Оттуда веяло свежестью, прохладой и жизнью, тогда как в доме все казалось замершим. Как будто время здесь остановилось. На стене висела керамическая статуя какого-то святого, окруженного цветами, и множество черно-белых семейных фото в рамках.

Алисия пересказывала подробности вчерашнего дня, точнее, той его части, когда мы с ней встретились, а Элена расспрашивала о том, что было до. Диего же сидел молча и, закончив свой завтрак, удалился.

Я все еще чувствовала себя неловко от того, что зашла ночью в его комнату, поэтому, когда он вышел, вздохнула с облегчением.

Я уже давно закончила свой завтрак, но женщины ели неторопливо, растягивая чашку кофе до бесконечности. Здесь, на острове, вообще никто никогда никуда не торопился. И первое время это вызвало много раздражения. Но какой смысл злиться на местные порядки и стиль жизни? Теперь же я училась замедленному проживанию моментов, да и, по правде говоря, торопиться здесь было некуда.

После завтрака Алисия подвезла меня к месту парковки моей машины.

– Что сказал тебе ночью этот псих? – спросила у меня Алисия.

– Да ничего, спросил, кто я такая, и все, – нехотя ответила я, а потом продолжила: – у вас не очень отношения с братом, я вижу.

– Он просто такой человек, долго объяснять, – ответила она.

Мы ехали по широкой лесной дороге, где сквозь пышные колючие кроны сочился чистый солнечный свет, отчетливыми лучами прорезая пахнувший хвоей воздух.

– Алисия, спасибо, что спасла меня, – с чувством поблагодарила я ее. – Даже не знаю, чтобы я без тебя делала. Наверно, все еще хромала бы по лесу, истекая кровью.

И мы вместе посмеялись.

«Фиат» послушно ожидал меня на том же месте. Я попрощалась с Алисией и направилась к машине.

– Ранчо Мартинез! – окрикнула меня Алисия. – Найди в соцсетях! Хосе проводит у нас уроки верховой езды! Приедешь?

Я кивнула в ответ, и Алисия умчала прочь.

Голубой «Фиат» был весь в капельках росы, образовавшейся поутру и тонкими струйками скатывавшейся вниз по пыльным стеклам.

– Надо бы помыть тебя, – пообещала я «Фиату», а потом добавила: – если заведешься, точно помою!

Машина завелась как ни в чем не бывало без запаха гари и дыма. Меня это несказанно обрадовало, и я поехала домой.

Я неспешно спускалась с горы по крутому серпантину. За ограждением, на высоте двух тысяч метров расстилалось бесконечное море облаков. Оно казалось настоящим, его белоснежные волны омывали зеленые склоны и скрывали под собой подножие горной долины со всеми ее деревушками.

Не спеша, как в замедленной съемке, машина катилась вниз, погружаясь в туманное облако. И вот уже свет яркого солнца сменился серенькой моросью. Внизу под плотным слоем облаков становилось пасмурно и дождливо. Остров показывал свою переменчивую природу.