Buch lesen: «Я тебя не помню»
Пролог
– Я вас не знаю…
– Но это же я… я…
– Я вас не знаю…
Девушка отрешенно пробормотала эти слова и медленно отвернулась.
– Постой!
Он попытался дотянуться до нее, но не смог. Будто между ними стояла невидимая стена.
Вокруг раскинулась скалистая равнина. Где-то внизу бушевал океан, с его стороны надвигались черные тучи и дул пронизывающий ветер.
– Постой же!
Он снова догнал девушку, которая даже медленным шагом успела уйти далеко. Она направлялась к краю скалы. Он лишь удивился, как ей не холодно в легком платье с открытыми плечами и руками. Но девушке, казалось, было все равно. Бледное лицо не выражало никаких эмоций. Она просто шла вперед. А он, даже поравнявшись с ней, снова не мог ее коснуться, как ни пытался.
Она дошла до края скалы. Его сердце сжалось.
– Остановись! Посмотри на меня!
Девушка медленно обернулась и по-прежнему медленно и безучастно произнесла:
– Я не знаю вас…
– Знаешь!
Она отвернулась, окинула печальным взглядом небо, прошептала:
– Я всегда буду тебя любить.
И шагнула вниз.
– Нет!
Он резко открыл глаза, чувствуя, как громко стучит сердце. Сел и огляделся, с облегчением осознав, что находится в своей спальне. За окном еще стояла ночь.
Опять этот сон… в который раз… Что он значит? Откуда он знает эту девушку? Почему она его не узнала, хотя он был уверен, что должна бы? Почему он не смог ее коснуться? Не смог остановить… Раз за разом всё повторялось, и он ничего не мог сделать. От этого его пронзало отчаяние.
Послышался тихий стук, а затем дверь слегка приоткрылась.
– Эдвард? Ты не спишь?
– Нет, – вздохнул он.
К кровати подошла сестра.
– Я тебя разбудил?
– Нет, я не спала. Но я… слышала тебя. Опять сны? – обеспокоенно спросила она.
Он молча кивнул.
– О чем на этот раз?
– Какая разница… – хмуро отозвался брат. – Ничего хорошего в них по-прежнему нет.
– Всё это пройдет. Вот увидишь.
– Разумеется…
Глава 1
Англия, 1815 год
– Добрый вечер. Вы по приглашению?
Девушка поежилась – не то от холода, не то от слишком прямого взгляда дворецкого. Она сняла промокший насквозь капюшон, покосилась на своего спутника, тот одобрительно кивнул, и она вновь повернулась к дворецкому.
– Добрый вечер, я… не указывала точной даты прибытия, но мне написали, что я могу приехать.
Она протянула письмо.
– Я доложу о вас.
Дворецкий исчез. Девушка вздохнула, от волнения закусив нижнюю губу.
– Ты уверена? – спросил ее друг.
– Нет… Но вдруг это мой единственный шанс?
– По слухам, этот твой шанс не слишком дружелюбен.
– А я не дружить с ним пришла, – твердо ответила она.
Спустя несколько минут в холле появилась молодая женщина – яркая брюнетка в бордовом платье, подчеркивающим стройную фигуру.
– Леди Картрайт, верно? – спросила она красивым низким голосом.
– Да, это я. Простите, если я не вовремя… Мы планировали приехать днем, но не получилось. Это мой друг, – девушка указала на спутника, – лорд Роберт Стенсберри.
– Очень приятно. Меня зовут Анна. Прошу, проходите. Кэлл, заберите у гостей верхнюю одежду.
Избавившись от мокрой накидки и оказавшись в уютном кресле возле камина, Джессика Картрайт почувствовала себя немного лучше. И всё же ей было не по себе. Ехать в тесном экипаже целый день, не зная, ждет ли ее удача или крушение последних надежд, сейчас казалось безумием. В чужой дом, к совершенно незнакомому человеку, который даже не ответил в письме, поможет ли ей.
– Не хотите ли чаю? Или что-нибудь покрепче? – любезно предложила Анна.
– Нет, спасибо, – отказалась Джессика. – Я бы предпочла сразу поговорить с графом. Если он, конечно, дома.
– Он здесь. Кэлл сейчас оповестит его, – женщина говорила спокойно, но в ее глазах читалась легкая тревога.
– Что-то не так? Нас никто не ждал?
– Нет, почему же, он знает, что вы должны приехать, и о цели вашего визита тоже знает… примерно.
– Примерно? – удивилась Джессика. Она начинала жалеть, что приехала в этот дом.
– Да, я рассказывала ему, – кивнула Анна. – И я знаю, что он мог бы хоть чем-то помочь, – а потом тихо добавила: – Возможно, ваша просьба немного… отвлечет его. Просто он не в настроении… последние несколько дней…
Видя виноватый взгляд женщины, Джессика поежилась. Неужели то, что говорили в свете, правда? Но она уже приехала и не собирается отступать.
– Милорд готов принять гостью, – прозвучал голос дворецкого.
– Я сама провожу, – вызвалась Анна и повела девушку за собой.
Леди остановились у закрытой двери. Анна повернулась к Джессике.
– Вы, кажется, волнуетесь?
– Я… не привыкла обращаться за помощью к незнакомым людям, – опустила взгляд та. – Тем более навязываться…
– Вы не навязываетесь. Подождите здесь минутку, пожалуйста.
Анна коротко постучала, а затем прошла в комнату, оставив дверь лишь слегка приоткрытой. Джессика услышала ее голос.
– Я думала, ты занят бумагами. А ты опять за своё…
– Я был ими занят, – прозвучал второй голос, мужской.
– Убери, пожалуйста, свое нынешнее занятие. Не пугай гостью, – говорила она удивительно спокойным тоном.
– Я ничего плохого не делаю.
– И надень, пожалуйста, фрак.
– Я и так одет. Почему я не могу побыть у себя дома без этого предмета гардероба?
– Потому что к тебе сейчас зайдет леди. И, Эдвард, будь, пожалуйста, помягче…
Анна выглянула из комнаты и посмотрела на Джессику.
– Идемте за мной.
Девушка прошла внутрь и оказалась в довольно просторном, но мрачном кабинете. Темные стены и плотно закрытые шторы делали обстановку совсем угрюмой. Даже свет от камина не спасал ситуацию.
Из-за большого стола возле окна поднялся мужчина. Джессика напряглась.
– Леди Джессика Картрайт, – услышала она из уст Анны собственное имя, при этом не сводя взгляда с хозяина дома. Анна продолжила: – Эдвард Престон, граф Макфилд… и мой брат.
– Анна, могу я попросить тебя оставить нас? – спокойно произнес граф.
– Но… Хорошо, я подожду в коридоре.
– Спасибо. Проходите, леди Картрайт. Присаживайтесь, – неспешно проговорил он.
Джессика подошла к креслу напротив стола и осторожно опустилась на край.
– Не бойтесь, я не кусаюсь, – ухмыльнулся Эдвард, садясь за стол.
– С чего вы взяли, что я вас боюсь?
– Считайте, что умею читать мысли.
– Значит, вы плохо читаете, – парировала девушка и вдруг заметила на столе перед ним несколько ножей. Глаза ее испуганно расширились.
– Это тоже не для вас, – невозмутимо ответил Престон. – Всего лишь занятие, убивающее скуку.
Джессика не успела ничего ответить, как он, не отводя от нее взгляда, метнул нож в сторону. Острие вонзилось в круглый деревянный щит на стене. Пара сантиметров левее, и оружие могло бы попасть в чей-то портрет, висевший рядом.
Девушка окинула Эдварда взглядом. Его внешний вид лишь подтверждал многочисленные сплетни в свете и предостережения Роберта: небрежно взъерошенные черные волосы, густая челка, почти закрывающая глаза, многодневная щетина, не слишком свежая рубашка, растегнутый жилет. И этот человек может ей помочь?
– Всего лишь помогает разрабатывать руку после травмы, – объяснил Эдвард, отодвигая ножи в сторону.
Девушка знала, что он был на войне, и слышала, что война его сильно изменила, не в лучшую сторону.
– Итак, чем обязан вашему визиту? – он сложил руки на груди и внимательно посмотрел на Джессику.
Под пристальным холодным взглядом юная леди готова была сжаться, но взяла себя в руки.
– Насколько я поняла, вы не читали моего письма.
– Нет.
– И не знаете, о чем я хочу попросить.
– Я хочу услышать это от вас.
– Мне нужно… найти брата.
– При чем здесь я? – спокойно спросил Престон.
– Во-первых, вы знали его. Его звали Джеймс Картрайт. Он служил лейтенантом в вашей роте.
– Звали?
– Он погиб. Вернее, мне пришло письмо о том, что он погиб. Но…
– Но вы в это не верите. Как и не верит большинство людей, потерявших кого-то на войне, – равнодушно произнес Эдвард.
– Нет. Я… Не всё так просто…
– Я помню вашего брата. Вы совсем не похожи.
– Вы удивитесь, узнав, что мы – двойняшки, – слегка улыбнулась Джессика, но вновь стала серьезной. – Понимаете, Джеймс писал мне еще до гибели, что я могу его потерять и…
– Это естественно, когда ты каждый день можешь умереть.
Девушку начинало раздражать то, что ее перебивают, да еще и явно считая ее слова глупостью.
– Он писал, что я пойму, к кому обратиться, – твердо сказала она. – И кстати, еще он писал, что ему очень повезло с капитаном… в чем я начинаю сомневаться.
Брови собеседника приподнялись.
Джессика, не обращая на это внимания, продолжила:
– Самое странное началось после извещения о гибели Джеймса. Мне пришло другое письмо, анонимное. В нем говорилось, что я могу найти брата, нужно лишь присмотреться к деталям. Я перечитала все его письма, потом перерыла всю его комнату и нашла дневник. В последнее время он всё чаще упоминал некое семейство Стаффорд. Я узнала, что это – ваши родственники.
– Очень дальние.
– Неважно. Вы с ними связаны, а Джеймс несколько раз писал мне о вас. Я решила, что вы можете помочь мне. Самой мне на эту семью не выйти.
– Ну, вы же вышли на меня как-то, – хмыкнул Эдвард.
– Вы, конечно, затворник, но все знают, где вы живете. С ними намного сложнее.
– Как вы узнали о моем родстве со Стаффордами?
– Я, видите ли, иногда бываю в свете, а на балах можно услышать всё, что угодно.
– В вашем возрасте на балах нужно искать будущего мужа, а не слушать сплетни, – холодно улыбнулся граф.
– Я сама могу решать, что стоит делать в моем возрасте, – быстро проговорила Джессика, невольно вскочив с кресла и гордо вскинув подбородок. – Думайте лучше о своем.
– Мне, к счастью, никого искать не нужно, – он медленно поднялся, обошел стол и вот уже стоял рядом с девушкой.
Вблизи он оказался выше, чем ей показалось изначально.
– Почему бы просто не смириться с тем, что ваш брат погиб? – спросил Эдвард.
– Ведь вы были на войне… – Джессика почувствовала, как сильно забилось сердце, она не хотела верить в смерть Джеймса. – Вы знаете, что на поле боя бросали и живых. И некоторым удавалось спастись.
– Я много чего видел на войне. И никому не пожелаю такого увидеть.
– Вы видели, как погиб Джеймс?
– Нет.
– Вы видели его тело?
– Нет. Но это ничего не значит. Со мной рядом солдата разорвало на мелкие куски одним взрывом. Вряд ли кто-то собирал его потом, чтобы убедиться, что он погиб.
Девушка живо представила описанную картину и почувствовала, как к горлу подступает тошнота.
– Не слишком приятно, правда? – Престон был невозмутим.
– То есть вы мне не поможете?
– Не вижу смысла.
Она с отчаянием взглянула ему в глаза.
– Джеймс – единственный, кто у меня остался… Оставался, пока не пошел на эту ужасную службу. У меня больше никого нет. Я пыталась зацепиться за последнюю надежду. Я не всё понимаю, из того, что он написал в письмах и в дневнике, и подумала, что вдруг вы помогли хотя бы разобраться. Вы знали его достаточно долго. Но раз ваши пессимистические принципы выше благородства, простите за то, что отняла ваше драгоценное время.
Джессика резко отвернулась и буквально выбежала из кабинета.
Эдвард проводил ее взглядом, не сделав ни единого движения.
За дверью девушка почувствовала, как на глаза наворачиваются слезы. Последний шанс… Это был ее последний шанс…
К ней подошла Анна.
– Спасибо, что приняли нас, – тихо сказала Джессика. – Мы сейчас же уедем.
Она грустно вздохнула.
– Нет, останьтесь у нас, – предложила та. – Уже поздно и… Мой брат… он может казаться хуже, чем есть. Он обязательно вам поможет, ему нужно только немного подумать. Война… нелегкая тема для него. Как и для нас всех.
Глава 2
– Остановись! Пожалуйста!
И снова безучастный взгляд голубых глаз. И снова он не может ее коснуться, хотя тянется изо всех сил.
И снова она смотрит на небо, будто прощаясь. Но потом вдруг поворачивается к Эдварду, и он впервые видит, как взгляд ее на секунду становится осмысленным.
– Не отпускай меня, – шепчет она и делает шаг вперед.
Он проснулся. Тело пробрал озноб, но не от холода – в комнате было тепло.
Кто она такая? И почему стала приходить во снах всё чаще?
Джессика стояла у окна и грустно наблюдала за ливнем и серым безрадостным утренним пейзажем. Настроение соответствовало погоде. Впрочем, что стоило ждать от конца октября? И что можно было ждать от человека, о котором девушке и так всё сразу рассказали? Ну, хоть старшая сестра у него очень милая.
Вчера Анна поведала, что на войне у нее погиб муж. Замуж она вышла довольно поздно, в двадцать семь лет, и успела побыть женой совсем недолго, меньше года. К счастью, муж оставил ей не только приятные воспоминания и свою фамилию, но и главную радость жизни – дочку. Малышке Элизабет недавно исполнился годик. Джесси казалось, что она в такой ситуации умерла бы от тоски по супругу. Анна призналась, что если бы не дочь, с ней случилось бы то же самое. К тому же, Эдвард вернулся с войны живым. Больше у них никого не осталось. Мать умерла, когда Эдвард был совсем маленьким, а отец – три года назад.
А вот у Джессики теперь не осталось даже брата. Девушке предстояло вернуться в дом в Лондоне, где сейчас вместе с ней жила тётя. Не то чтобы она была Джессике неприятна, но активно настаивала на том, что племяннице необходимо думать исключительно о замужестве. Тётя водила Джессику по балам и представляла всем, кому можно, с воодушевлением следя за каждым, кто хоть немного проявлял интерес. Видимо, Джессике действительно стоило сосредоточиться на устройстве личной жизни – ведь ей исполнилось двадцать. В любом случае, уж точно не кататься по чужим домам.
Горничная позвала Джессику на завтрак и проводила в столовую. Там её дружелюбно встретила Анна. Хорошее настроение продержалось недолго. Джесси не успела даже сесть за стол, как услышала за спиной знакомый холодный тон.
– Доброе утро. Что, интересно, вы тут делаете?
Она обернулась и, наткнувшись на хмурый взгляд, невозмутимо ответила:
– Я тоже рада вас видеть. Вас и ваши чудесные манеры.
– Это я попросила гостей остаться, – спокойно сказала Анна брату.
– Гостей? – удивился он, проходя к своему месту.
– Кажется, говорили обо мне, – в дверях появился Роберт. – Всем доброе утро.
– Хотелось бы спросить, кто вы… – покосился на него Эдвард.
– Лорд Роберт Стенсберри. Всего лишь сопровождаю леди.
– А я думал, что одиноких леди сопровождают компаньонки.
– Боюсь, мне не пойдет чепчик, милорд.
Джессика с трудом сдержала улыбку.
– Мы можем позавтракать? – спросила Анна у брата.
Тот молча кивнул. Все наконец сели.
– Действительно, Джессика, где же ваша компаньонка? – поинтересовалась Анна. – Ведь вы одна сейчас.
– Я не успела ей пока обзавестись. В Лондоне со мной живет тётя. Лорд Стенсберри был лучшим другом Джеймса и остается таковым для меня вот уже много лет. И любезно согласился приехать сюда со мной.
– Вы не боитесь, что кто-то сочтет вашу дружбу не слишком приличной?
– Те, кто знают нас близко, так не сочтут. А что подумают все остальные, мне всё равно, – смело ответила девушка. – Иногда мы говорим, что Роберт – мой родственник.
– Поклонники этой леди и через меня с успехом пробиваются, – улыбнулся Роберт. – Но только самые смелые. Хоть в чём-то я полезен.
– Не так уж много у меня поклонников, – смутилась Джессика, при этом покосившись на Эдварда, так как почувствовала на себе изучающий взгляд.
Тот отвел глаза, но как только девушка увлеклась разговором, снова принялся её рассматривать. Юная особа, осмелившаяся самостоятельно приехать в его дом, оказалась весьма интересной. Вчера он заметил, что она достаточно высокая и худенькая, даже немного угловатая, но тем не менее женственная. Сегодня обратил внимание на необычный, шоколадный оттенок волнистых волос и почти такой же цвет чуть раскосых глаз, точёные скулы, изящный прямой носик, немного острый подбородок и красивые, чувственные губы. Разумеется, она не могла оставаться без внимания противоположного пола. Хотя девушка вела себя достаточно скромно, не считая острых реплик в разговоре, и одежду вот уже второй день выбирала закрытую, без вычурных деталей.
Эдвард прекрасно помнил лейтенанта Джеймса Картрайта – кажется, сестра забрала у того всю яркость. Джеймс был голубоглазым блондином. Но таким же благородно тонким. И за словом в карман тоже не лез, чем всегда ему нравился.
– Как же тётя отпустила вас так далеко, пусть даже в сопровождении друга? – спросила Анна.
– Тётя не знает, куда я поехала, – ответила Джессика, слегка смутившись. – Она уверена, что меня пригласила подруга… на день рождения.
– Если бы ко мне так сбегали девушки, я был бы счастлив, – мечтательно произнёс Роберт.
– По-моему, это очаровательно, – улыбнулась Анна.
– Что будет, если ваша тётя узнает, где вы были на самом деле? – как бы невзначай спросил Эдвард.
– Надеюсь, я смогу сказать, что гостила у вашей сестры.
– Конечно, сможете, – кивнула та. – Но вряд ли кто-то в чем-либо вас заподозрит. У нас так давно не было гостей, – она с лёгкой укоризной покосилась на брата.
– Мы тоже не будем вас беспокоить и сразу после завтрака уедем, – сказала Джессика.
– Может быть, останетесь, пока дождь не пройдёт?
– Так мы, пожалуй, пробудем здесь до зимы, – усмехнулся Роберт.
– Спасибо за предложение, но мы, правда, не будем ждать, – ответила Джесси. – Быть может, дома я обнаружу еще какой-то способ… найти Джеймса. Если получится…
Дальше завтрак проходил практически молча, за исключением редких фраз на отвлеченные темы.
Леди вышли из-за стола первыми. Анна остановила леди Картрайт в коридоре возле столовой.
– Поскольку обратно ехать так же неблизко, я распорядилась приготовить вам с собой еды.
– Ну, что вы, не стоило беспокоиться, – смутилась Джессика.
– Даже не смейте отказываться. Если бы я могла вам помочь… Но… если честно, я даже не видела ни одного человека из этого семейства Стаффордов. А Эдвард видел…
– Лишь один раз и очень-очень давно, – прозвучал его голос. Граф подошел ближе, по-прежнему хмуро глядя на гостью. – Я даже не знаю, жив ли он ещё. Ему уже тогда было много лет. И он не слишком был мне рад, хотя я лично ничего ему не сделал, но, наверное, сделал кто-то из нашей семьи. Никто из них с нами не общается. На вашем месте я бы всё же смирился с потерей и жил дальше…
Девушка внимательно слушала Эдварда, глядя ему в глаза. Она поймала себя на мысли, что впервые увидела цвет его глаз. Вчера, в темноте кабинета Джессика смогла понять лишь, что они светлые. Оказалось, они были серыми. Красивого дымчато-серого оттенка.
– Вы не на моём месте, к счастью, – пылко ответила она. – Вы вернулись домой. Живы и здоровы. И у вас есть хоть какая-то семья.
– Да что вы знаете о моем месте, – сердито произнес он, молча развернулся и ушёл.
Джесси покосилась на его сестру. Та заметно погрустнела. Девушке стало неловко – кажется, она высказалась не слишком красиво – всё светское общество знало, что молодой граф, вернувшись с войны, заперся в своем доме и превратился в мрачного затворника. По какой причине – об этом никто не говорил.
От мыслей Джессику отвлекла Анна, начавшая рассказывать, что именно приготовлено для гостей, после чего девушка направилась в комнату переодеваться.
Одна из дверей в коридоре была открыта. Проходя мимо, Джесси невольно заглянула внутрь. И застыла от удивления.
В большом кресле сидел Эдвард, держа на руках кроху-племянницу.
– Как у тебя дела, Лиззи? Хорошо? – он улыбался ей, и глаза его светились теплом.
Малышке явно нравилось общение, она отвечала сияющей улыбкой и тянула к дяде ручки.
Внезапно Престон перевел взгляд на открытую дверь и заметил, что за ним наблюдают. Джессика максимально быстрым шагом отправилась к спальне. Но далеко уйти не успела.
– Леди Картрайт, – услышала она сзади голос Эдварда.
Он стоял в коридоре возле детской, снова серьезный и строгий.
– Да, милорд? – обернулась девушка, стараясь сделать равнодушный вид.
– Надеюсь, вы привезли с собой все письма и дневник брата.
– Д-да, – запнулась она, не сразу сообразив, зачем он об этом спрашивает.
– Иначе пока вы возвращались бы за ними в Лондон, я бы мог передумать.
– Передумать что, простите?
Граф вздохнул и покачал головой.
– Помогать вам. И еще… вы должны быть готовы к довольно длительной поездке. Стаффорды живут далеко отсюда. Но, возможно, это не понадобится. И я уже предупредил, что они не поддерживают с нами отношения.
Но Джессика будто не слышала последних слов. Он видел, как засияли от радости и удивления ее темные глаза, и с трудом сдержал улыбку.
Глава 3
– Почему же вы все-таки согласились мне помочь?
Эдвард сам толком не знал, почему. И хмуро ответил:
– Исключительно из-за вашего брата. О нем у меня остались весьма хорошие воспоминания. Я даже жалел, что его потом перевели в другую роту. Хороших офицеров и так почти не осталось.
Джессика рассчитывала примерно на такой ответ. Правда, думала, что он прозвучит помягче, а потому немного растерялась.
– Я… я совсем забыла сказать, что заплачу вам за помощь… – сказала она.
– Мне не нужна никакая оплата, – резко ответил Эдвард. – Я помогаю вам просто в память о Джеймсе, – увидев, как от последних слов глаза девушки погрустнели, Престон добавил: – Если он всё же погиб, а не остался жив и где-то скрывается. К тому же, я ничего не обещаю и не гарантирую вам никакой результат.
Он внимательно посмотрел на Джессику, сидевшую, как и вчера, напротив стола, потом – на Роберта, неспешно расхаживающего вдоль стены и с интересом изучавшего обстановку вокруг, затем взял пачку писем.
– Я положила их в том порядке, в каком они приходили, – пояснила Джессика. – И подчеркнула то, что показалось мне важным. Но, возможно…
– Позвольте мне самому посмотреть… – отрезал молодой человек, не поднимая взгляда от первого открытого письма.
Девушка обиженно поджала губы, но замолчала.
“Не так уж тут и плохо, если ты переживаешь об этом, Джесси. Не родительский дом, конечно, но всё терпимо”.
Прочитав это, Эдвард мысленно усмехнулся – все-таки Джеймс умел оставаться оптимистом.
“Еще мне повезло попасть в отличный офицерский состав. Все на удивление легко нашли общий язык…”
Граф тяжело вздохнул – почти никто из этих офицеров не вернулся домой.
“… И капитан у нас отличный, Эдвард Престон. Хотел бы я быть таким же рассудительным, как он. Но он со мной довольно часто общается, а значит, есть шанс чему-то поучиться”.
Было очень странно читать о себе.
В следующих письмах Джеймс рассказывал о сражениях, каждый раз успокаивая Джессику, что всё совсем не так страшно, как может казаться. Как же заботлив был брат к чувствам сестры.
Он действительно упоминал Эдварда несколько раз – даже приводил какие-то его слова, которых тот уже и не помнил.
Наконец Престон добрался до последнего письма.
“Я чувствую, что скоро случится что-то плохое. Чувствую, что приближается темнота. Глупо такое писать, ведь опасность здесь поджидает почти каждый день, но обычно я рвался в бой бесстрашно, а сейчас почему-то будто чувствую беду. Возможно, я просто устал”.
От этих слов Эдварду стало не по себе. Он потерял на войне много друзей, и некоторые из них тоже словно предчувствовали свою гибель, рассказывая ему об опасениях буквально за несколько часов до смерти. В памяти вновь ожили картины, которые до сих пор мучили его по ночам – рассеивающийся дым от пушечных залпов, стоны раненых, кровь… Эдвард почувствовал, как задрожала левая рука, и резко сжал ее в кулак.
Отогнав страшные воспоминания, Престон стал читать дальше.
“Я лишь хочу написать тебе, что ты не останешься одна. Большего я пока не могу тебе объяснить, но ты и сама всё поймешь”.
– "Ты и сама всё поймешь", – прочел вслух Эдвард и посмотрел на Джессику. – Что вы должны были понять?
– Если бы я знала. Но мне показалось, что он имел в виду леди по имени Кристина Стаффорд. Он лишь раз упомянул о ней в письме, не называя имени, но в своем дневнике, как оказалось, писал о ней много. Этот дневник он вел во время службы. Он привез его домой в свой последний отпуск. Но тогда почему-то ничего не сказал о девушке.
Эдвард открыл дневник – чтобы выяснить все детали, понадобилось бы слишком много времени. Скользя взглядом по тексту, он всё же спросил гостью:
– Что он писал о ней?
– То, что познакомился с ней, когда рота расположилась недалеко от какой-то деревни. Из-за близости сражений леди прервала свое путешествие. Он писал, что… – Джессика вдруг смутилась. – Писал, что влюбился с первого взгляда. Они мечтали быть вместе после того, как война закончится. При этом, судя по записям, девушка почему-то утверждала, что Джеймс многих спасет.
– По-моему, она вообще весьма странная, – вставил Роберт. – Я тоже читал дневник и пришел именно к такому выводу.
– На последних страницах дневника Джеймс рассказывал, что Кристине удалось уехать. Но она обещала найти его, – продолжила Джессика. – Не ждать, пока он сам ее найдет, а именно найти его самостоятельно.
– Видимо, нынче среди юных леди модно искать нужных мужчин самостоятельно, – улыбнулся Роберт, за что получил от Джессики взгляд с укоризной.
Престон открыл конец дневника, и глаза его выхватили несколько строк:
“Она говорит, что я даже не понимаю, насколько важен. Для нее. И для событий, которые наконец должны свершиться. Но утверждает, что пока не может рассказать большего”.
Молодой человек задумчиво закрыл блокнот, и Джессика протянула ему еще одно письмо.
– Это пришло после того, как мне сообщили, что Джеймс погиб.
“Леди Картрайт, знаю, что вы получили грустную весть, но не верьте ей, вы еще можете найти брата. Присмотритесь к деталям. Ответ ближе, чем кажется”.
– А если кто-то решил подшутить над вами подобной запиской? – спросил Престон.
– Я сравнивала почерк со всеми, кого знаю, – живо ответила девушка. – Если только кто-то неизвестный. Но зачем такая шутка тому, с кем я не знакома? Может быть, кто-то действительно хочет мне помочь? Почему нужно думать только о плохом?
– Потому что оно случается достаточно часто, особенно, когда его не ждешь, – сказал Эдвард. – А если ждать только хорошего, то…
– Вы вправе ожидать от людей только плохого, – перебила его Джесси. – Но позвольте мне думать и о хорошем тоже.
Она вдруг замолчала, поняв, что зря начала спорить – ведь он согласился помочь, а теперь может запросто передумать.
Воцарилась тишина.
Постучав пальцами по столу, Эдвард спросил:
– Чего в таком случае вы ждете от меня?
– Лишь того, что вы сами предложите, – тихо ответила Джессика.
Престон окинул девушку серьёзным взглядом, размышляя о том, что ввязывается в авантюру, которая, он был уверен, ничего не даст.
– Что я могу предложить… – повторил Эдвард за Джессикой. – Могу сказать лишь, что, к моему огромному нежеланию, придется навестить Стаффордов. Как минимум, чтобы найти эту странную девушку. Но для начала стоит известить их о визите.
– А, может, не нужно? – предложила Джесси. – Если она столь странная, говорила загадками и что-то скрывала, вдруг они все такие и успеют спрятать всё, что может помочь нам, если будут знать о приезде?
– Хорошая мысль, – согласился Роберт.
– Да, неплохая, – кивнул Эдвард. – Ну, что ж, сделаем вид, что окажемся у них случайно. Надеюсь, они все же достаточно вежливы, чтобы пустить нас. Но они живут… по крайней мере, жили в Дорсете. Туда не меньше трех дней пути. Вас устроит?
– Я никуда не тороплюсь.
