Buch lesen: «Второй шанс. Книга 2»

Пролог

Вечерело. Солнце уже скрылось за высокими деревьями. В кронах шумел ветер, изредка стряхивая на землю пустые шишки.

Две фигуры в длинных плащах с капюшонами бродили среди островков седого мха и тщательно брызгали из флаконов на все вокруг.

– Готово? – спросил один из незнакомцев. И, получив в ответ согласный кивок, скомандовал: – Уходим.

Фигуры широкими шагами устремились к ближайшему дереву, взобрались почти на высоту человеческого роста и аккуратно по ветвям перебрались на соседнее. Затем на следующее… Вскоре поляна опустела.

Вайнор Вадерский

Обед в большом зале «королевского дома» начался традиционно: все собрались подле стола, вышла королевская семья и я как почетный гость. Едва мы сели, придворные и редкие иноземные гости заняли свои места. Долгая скачка заставляла всех без стеснения поглядывать на блюда, до времени накрытые серебряными колпаками.

Я украдкой оглядел зал: старинные росписи изображали деяния Светлых, темные дубовые панели оттеняли нарядные вышитые скатерти и праздничные туалеты придворных. Общее впечатление праздничной роскоши подавляло.

Подобные приемы не были редкостью в Вадерии, но такого размаха от загородного дворца я не ожидал. Впрочем, если здесь находится часовня Светлых, значит, есть и люди, которые получают благословение и приносят дары. Так что вся эта роскошь накоплена многими поколениями и собиралась столетиями.

Вспомнив про пиры в Вадерии, я невольно сравнил торжества в своем дворце с нынешним праздником: там я обычно наблюдал за гостями, порой отмечал политически выгодные союзы, заключал сделки и настаивал на своем решении, в общем, – работал. А тут сам был объектом наблюдения.

Здесь и сейчас я ощущал лишь странное отдаление от всего того, что меня окружало. Шорохи одежд, шум дыхания и стук каблуков доносились до меня словно через зимний подшлемник.

Вот затрубили приветственные трубы, и мажордом объявил начало подачи блюд. Я очнулся и занял свое место.

На этот раз мы не шокировали общество своим появлением. Лорд Мияр, выделяясь в толпе синим вадерским мундиром, сидел среди остальных придворных согласно рангу. На противоположном конце длинного стола я с трудом различал светлые, почти белые волосы леди Иниры, уложенные в придворную прическу.

Принцесса явно заметила мое внимание к челяди, людям, сидящим на дальнем краю стола, но вела себя скромно. Сидела, уставившись взглядом в тарелку и почти не прикасаясь к еде. Кто знает, что было у нее на душе? Однако Камил был начеку, его черные глаза настороженно блестели. Когда он поворачивался ко мне, я видел, что телохранитель осторожно катает на ладони любимую игрушку – небольшой полупрозрачный шар.

Еще по дороге в часовню я принял мучительное, но ответственное решение: вручить квариллийской принцессе браслет. Она, конечно, пыталась играть в свою игру, но еще не очерствела, не утонула в интригах. Возможно, дочь Шанстреда выдержит нелегкую роль королевы.

Однако сейчас, здесь, это решение казалось мне кинжалом, остановившимся в дюйме от моего беззащитного горла. И последнее движение я собираюсь сделать сам…

Утерев платком выступившие на лбу капли пота, я незаметно задержал дыхание. Да. Так. Я все делаю правильно. Короли не женятся по любви.

Мои благие намерения сбило появление Верховного Жреца. Вообще-то Жрец появлялся на публике редко и всегда в центре знаковых событий. И я был очень удивлен, когда узнал, что он обещал приехать в ответ на приглашение Этиллии. Даже не поверил, пока невеста не прислала мне листочек недорогой бумаги, подписанный лично Верховным.

Теперь это удивление было изрядно подкреплено недоумением: неужели сами Светлые Боги решили поддержать эту свадьбу?

– О, Луноликая Силен! Помоги мне! – прошептал я, косясь на шкатулку с помолвочным браслетом.

Я вовсе не ждал ответа на свою короткую молитву, Светлые редко отзываются тем, кто не призывает их ежедневно. А я как воин чаще вспоминал Звездосветного Нау, чем его Луноликую мать. Но Прекрасноликая Силен отвечала за брачные союзы, тогда как ее дочь – Розосветная Эр покровительствовала любви. Редко кому удавалось обрести в своей жизни благословение сразу двух прекрасных богинь.

Шанстред изумленно поднял брови и дал сигнал к торжественной встрече.

Слуги, сбиваясь с ног от спешки, вновь затрубили в трубы, раскатали малиновую дорожку с золотым краем и выставили традиционные корзины со сладостями. Верховный смотрел на суету так же отстраненно, как я несколько минут назад. Казалось, он даже не видел тянущихся к нему любопытных взоров.

Едва отгремели трубы и приветственные крики, как в большом зале началось нечто невообразимое: благословленный жрецом «королевский дом» ощутимо трясся, словно старуха, разминающая уставшие кости.

Мой телохранитель опасливо косился на потолок, готовясь закрывать меня от падающих со свода камней. Так же нервно поглядывали вокруг охранники Шанстреда. В черных глазах принцессы Этиллии плескался откровенный ужас. Кажется, она и сама была не рада тому, что пригласила засвидетельствовать нашу помолвку любимца Светлых богов.

Потрескивание внезапно прекратилось. Древнее здание словно расправило уставшие плечи. Распрямились стражи и телохранители. Несколько дам, упавших в обморок, начали приходить в себя, радуясь целому потолку.

Верховный обвел зал выпуклыми голубыми глазами, и я понял, что сейчас он видит в этом зале нечто недоступное нашему человеческому зрению. По моему затылку ощутимо скользнула ледяная волна, я задержал дыхание, боясь привлечь к себе этот странный взгляд.

Однако жрец не смотрел на людей. Его заинтересовал накрытый и пока еще нетронутый стол.

Слова молитвы прозвучали негромко, но так веско… на миг в зале установилась звенящая тишина. Потом раздались новые звуки: дрожание бокалов, мягкие шорохи и треск, с которым лопались фрукты.

Все стоящие передо мной кушанья изменились. Некоторые превратились в роскошные иллюстрации из поварских книг, другие приобрели весьма отталкивающий вид. Камил взмахнул амулетом и прошептал:

– Багровое и черное лучше не есть.

Я незаметно кивнул, подавляя нараставшее в душе опасение. Отметил только, что самые страшные блюда стоят перед Этиллией и принцесса брезгливо морщит свой хорошенький носик…

А вот третье моление жреца обескуражило даже королей! Мы с Шанстредом поросли зеленой травкой! На темно – алом камзоле короля Квариллии неким зловещим предупреждением вились ядовитые цветы. Они подчеркивали седину его величества и глубокие морщины на лице.

Но кто мне мог сказать, что значили дикие розы на моем костюме? Недоумение мешалось с опасением и даже больше – в душе робко прорастал страх. Но я привычно задвинул его в глубину и жестом позвал телохранителя на помощь.

Камил, отогнув белоснежные манжеты своего камзола, помог мне избавиться от колючек, ухитрившись не пораниться. С Шанстреда тоже оборвали ядовитые украшения и сделали примочку на неосторожно обожженную цветком руку. Мы вернулись к трапезе, переговариваясь и переглядываясь, ощущая некую причастность к мистическому.

Верховный уже пришел в себя и клевал, словно птичка, мелкие кусочки вымоченного в молоке хлеба. Его пышный наряд поник, шелк и вышивка потускнели, казалось, одежда потеряла силы вместе с владельцем.

Служки молча подливали молоко из фляги в крошечную серебряную чашечку, годящуюся для новорожденного младенца. Но уставший служитель Светлых не справлялся даже с плохо размоченным сухарем.

Я успел заметить сочувственный взгляд леди Иниры, брошенный в сторону Верховного. Молитва истощает, как и магия, как физическая работа или бой. Пожалуй, только эта леди и сопереживала жрецу, остальные гости кинулись к столу, словно год ничего не ели.

Мне еще сильнее не хотелось торопиться с объявлением помолвки. Я смотрел на бледную, презрительно искривившую губы Этиллию. Потом перевел взгляд на раскинувшегося в кресле Верховного. Поизучал немного бороду Шанстреда, в которой чудом удержался язычок ядовитого цветка. Но не мог заставить себя встать и вручить принцессе браслет.

Суета и шум за столами позволили мне еще немного потянуть время. С каменной физиономией я наблюдал за праздничным обедом и вяло размышлял о том, что изменится в моей жизни с появлением официальной невесты. Самое неприятное – я должен буду не только появляться в ее спальне после свадьбы, но и ежедневно тратить часть своего времени на светские любезности и дамские глупости.

Буквально через полчаса блюда на столах опустели и нам подали десерт. Тянуть дольше – значит, нарываться на самодеятельность моей будущей королевы. Я склонился вправо и шепнул вновь приободрившемуся Шанстреду:

– Ваше Величество, я готов объявить о помолвке.

Шанстред заулыбался, одобрительно хлопая меня по плечу. Камил, чутко наблюдавший за окружением, подал мне шкатулку с браслетом. Крутанув в пальцах яркую безделушку, я вспомнил, сколько раз ее переделывал ювелир и… замер, перебирая украшение пальцами. Герб Вадеры, застежка в виде бриллиантовой звезды и смутно знакомый герб герцогов Керленских!

Я нашел взглядом телохранительницу, потом, повернувшись к Шанстреду, негромко сказал:

– Ваше Величество! Взгляните. Кажется, воля Светлых не оставляет мне альтернативы.

Король удивленно взглянул на гербы, нахмурил брови, подозревая неладное. Потом присмотрелся и довольно улыбнулся, словно удачной шутке:

– Боюсь, леди с подобным гербом здесь нет. Неужели ты решил преподнести земли моей крошке?

– Есть, – ответил я и, не оставляя себе времени на раздумье, встал и именем Светлых богов, объявил помолвку с Аннелорой Керленской!

Инира

Щелчок застежки браслета. Все. Конец. Теперь только бежать.

Сердце застряло в горле, но Вайнор не остановился – поднес мою руку к губам и коснулся кончиков пальцев нежным поцелуем, пытаясь поймать взором взор. Моя растерянность и ужас от осознания, произошедшего выразились только взглядом, больше я ничего не успела.

Вокруг неуверенно аплодировали придворные. Те, кто стоял дальше, вытягивали шеи, пытаясь рассмотреть ту, которую король предпочел их принцессе. Дамы принцессы боялись поднять на нас глаза. А вот король Шанстред моментально взял себя в руки и выражал свое одобрение бурно: громко аплодировал, хлопал Вайнора по плечу, требовал вина для заздравного тоста. Только в глазах виднелась тяжкая обида. Дочь старый король не простит.

Слуги, не разобравшись, действительно ринулись к столам с подносами, уставленными бокалами. Квариллийский король взял полный кубок и, глядя на Вайнора Вадерского, произнес:

– Поздравим нашего гостя с помолвкой! Наше величество желает Вайнору Вадерскому и его невесте процветания и долголетия! – и лихо опустошил кубок до дна!

Придворные вынуждено последовали примеру сюзерена. В общей суматохе Вайнор потянул меня за руку к возвышению и объявил, крепко сжимая мою ладонь:

– Благодарим всех за поздравления! Свадьба, как вы понимаете, пройдет в столице Вадерии через месяц!

После этого король Вадерии милостиво помахал всем рукой и утянул меня в свои покои. Камил, делая вид что просто идет следом, старательно прикрывал наши спины.

Напоследок, выбегая из обеденного зала следом за Вайнором, я поймала взгляд Этиллии. Он обещал лично мне и королю так много! Я ни на миг не усомнилась в том, что нам необходимо как можно скорее пересечь границу двух королевств, пока оскорбленная невеста и ее сообщники не опомнились.

В коридоре нас догнали Сиг и Кварт:

– Ваше Величество, лорд Мияр остался в зале, сказал, постарается дать нам полчаса, – отрапортовал Сигизмунд.

– Отлично, господа! Прибавим шагу, – отозвался король, не сбив дыхания и не выпустив моей ладони.

В своей спальне Вайнор немедленно направил меня к ширме и скомандовал:

– Раздевайся!

Я растерянно захлопала глазами, а он уже вытряхивал одежду из огромного дорожного сундука.

– Не стой, – заторопил меня Камил, подтолкнул в угол и принялся сам сдирать с моих плеч платье.

Пока я растерянно позволяла напарнику распускать шнуровку и вытаскивать из волос шпильки, король решительно выбросил из сундука все и теперь нажимал на днище. Скрип, стук – и дно неподъемного с виду сооружения поднялось.

– Быстрее, леди, – взмахнул он рукой, – надевайте штаны и забирайтесь сюда!

– Но зачем? – я все еще была в недоумении и глупо хлопала ресницами, пытаясь понять, в чем заключается план спасения.

– Затем, что нам нужно немедленно пересечь границу! Король Шанстред или его неуемная доченька просто не выпустят нас, – Вайнор немного устало вцепился рукой в темно-каштановые волосы на затылке. – Меня в лучшем случае сначала женят, а вот вас убьют сразу!

Камил, закусив губу, уже содрал с меня корсет и теперь натягивал мне на голову слишком просторную мужскую рубаху. Поняв, что спорить просто некогда, я занялась переодеванием сама.

Даже полностью одевшись, я боялась выглянуть из своего убежища и взглянуть на короля. В голове набатным колоколом билось: «он знает, кто ты»! От этого руки неловко путались, собирая волосы в сетку, а сердце стучало, как бешеное.

Вайнор тем временем вытряхнул вещи еще из двух сундуков. Оказалось, тайники есть и там. Попутно король успевал стряхивать с себя коронные драгоценности и парадные одежды. Камердинер быстро паковал украшения в особую шкатулку, а одежду перебрасывал наемникам.

Камил, убедившись, что я добросовестно выполняю приказание, стал натягивать мое платье на Сигизмунда, маскируя намечающуюся лысину наемника кокетливым шарфиком. Кварт, хихикая, паковался в королевский камзол. Бедная тряпочка трещала по швам, но, к моему удивлению, только на изрядном пузике бывшего канатоходца.

Через четверть часа, облаченная королевскую рубаху и штаны, я лежала на дне сундука, скрытая от мира вторым дном. Кварт и Сигизмунд, судя по шуму, быстро собирали с пола разбросанные вещи, стремясь замаскировать наше укрытие.

Из всего привезенного нами оружия мне достался лишь пояс с самыми необходимыми зельями, иглами и кинжалами.

– Остальное спрячу под твоими платьями, – шепнул напарник, укрывая меня легким дорожным пледом из шерсти горных лам.

Тайник оказался довольно удобным: в стенках сундука, скрытые резьбой и тканью, прятались небольшие глазки, дающие доступ воздуху. Само днище выстилала мягкая ткань, а в специальном кармане обнаружилась фляжка с питьем и орехи в меду.

Лежа в темноте, я пыталась унять бьющееся сердце и собрать в кучу разбежавшиеся мысли. Мне особенно трудно было сделать это потому, что менее часа назад перед десятками людей король публично разоблачил мой секрет, который я хранила долгие годы. Это похоже на ощущение, которое возникает в детстве: ты часами строишь замок из влажного песка и круглых камушков, а потом в один миг волна смывает его, обнажая берег.

Итак, король знает кто я. Мое имя воскресло из небытия и вонзалось в мои мысли, будто нож: Аннелора Керленская! Король сделал мне предложение прилюдно! Надел на руку браслет! Закрепил помолвку датой свадьбы и обращением к Светлым! Что заставило его?

Я закрыла глаза, беззвучно моля Розосветную Эр пощадить меня: пусть это будет не любовь! Пусть лишь голый расчет и желание избавиться от неугодной принцессы двигали королем. Тогда я смогу со временем уйти в тень и раствориться в огромной стране.

Но тут же меня посетила другая мысль: может быть, король болен? Или отравлен? Я заерзала, вспоминая, как Его Величество выглядел на обеде – строгий и величественный правитель в парадных одеждах. Ни следа безумия или болезни на спокойном лице.

Средняя корона, выполненная в виде широкого обруча, украшенного крупными прозрачными камнями и ажурной гирляндой из сердец и лилий. Красивый камзол синего цвета с отделкой золотым шнуром и тончайшей золотой сеткой, унизанной опалами и сапфирами.

Белая пена сорочки, подчеркнутая узкой полоской шитого кружева. Широкая цепь из квадратных и овальных звеньев с медальонами из синих и прозрачных камней. Перстни на аристократически удлиненных пальцах.

Скипетр в «неофициальном» виде – пристегнут к поясу. За спиной короля стоял Сигизмунд, держащий на подушке округлое золотое яблоко с сапфировым знаком Светлых.

На этом торжественном фоне терялась золотая вышивка мягких штанов и сапог, пронизанная каплями гранатов и агатов. Дополнял торжественное облачение широкий наборный пояс с бриллиантовой пряжкой и несколько более мелких регалий, пристегнутых к камзолу и поясу.

Припомнив внешний облик, я невольно вспомнила и внимательные синие глаза короля, спокойные, сосредоточенные. Его Величество не сошел с ума и не был опоен, он искренне сделал мне предложение. Он уверен в своем выборе и действиях и это очень странно! Променять политически выгодный брак на… катастрофу?

Я вздохнула и повозилась в темноте: браслет, тяжелый и прохладный, оттягивал руку.

Обвела кончиками пальцев медальоны на браслете. Пальцы знакомо кольнуло. Дернувшись, я вернулась к украшению, стараясь подставить его под узенький лучик света, пробивающийся сквозь потайной глазок: семь крохотных выступающих звезд! Это совсем не похоже на герб Квариллии!

Я вспомнила, как в детстве гладила крохотные звездочки на мамином браслете, ровно семь – три в правом верхнем углу, четыре в левом нижнем.

Да нет же! Я сама видела этот браслет у ювелира! Другое украшение король не мог заказать тайно! Я была рядом едва ли не каждую минуту!

Сделав глубокий вдох, заставила себя успокоиться и решить, что делать дальше. Обдумывая случившееся и взвешивая варианты, незаметно уснула.

Лорд Мияр

Едва Вайнор утащил невесту из-за стола, на меня, как на единственного вадерского придворного, посыпался град вопросов. Отвечать приходилось вежливо. Я старался не покидать круга любопытных. Но все время теребил запонки с хитрым зельем-противоядием. Уж очень нехорошо смотрела вслед бывшему жениху квариллийская принцесса.

Впрочем, излишний шум и разговоры быстро прекратил король Шанстред:

– Что ж, – прогудел он, вставая и позвякивая многочисленными драгоценными безделушками, прикрепленными к камзолу. – Помолвка объявлена. Больше здесь дел у нас нет. Полагаю, нам стоит пойти отдохнуть перед возвращением в столицу. Дамы могут готовиться к большому балу в честь бракосочетания короля Вадерии в следующем месяце. Отъезд через три часа!

Ближние придворные потянулись следом за королем. Потом вокруг столов забегали лакеи. Люди расходились, обсуждая новости и создавая восхитительные сплетни о принцессе Этиллии, короле Вайноре и никому не известной девице свиты, которую шепотом называли непотребными словами.

– Правда, девица оказалась благородной леди, но, возможно, это звание – подарок короля? – толковали дамы, неторопливо шагая к дверям

– А если она и благородного рода, но бедна, как церковная мышь, да еще и некрасива, может, король еще одумается? – смешок, и говорящая дама качает головой, словно сама удивляется своей наивности.

– Зная нрав принцессы, могу сказать, что прощение ему придется выпрашивать долго! – усмехнулась еще одна, скрываясь в коридоре, ведущем к покоям квариллийского двора.

Такие разговоры приводили меня в уныние. Покидая зал, я так задумался о последствиях решения короля, что перепутал коридоры. Когда я свернул в закуток под лестницей, до моего слуха донесся гневный женский шепот:

– Девку убить на месте, а его самого привезти в Бориту!

– А, может, оставишь для забавы моим людям? – послышался ленивый мужской ответ.

– Вот еще! – Выразительное фырканье эхом отразилось от стен. – Ты сам меня учил – за спиной оставлять врагов нельзя!

– Что ж, мой цветок, – в мужском голосе появилась томная вкрадчивость. – Я исполню твое желание, но потом ты будешь только моей!

Раздались шорохи, стон, звуки поцелуев, и я на цыпочках вернулся в коридор. Кажется, король Вайнор не ошибся, внезапно отказав вероломной квариллийской принцессе!

Король Шанстред

Служки вывели под руки Верховного Жреца и усадили в карету. Я подошел ближе, и Верховный пристально посмотрел на меня своими голубыми, словно весеннее небо, глазами:

– Ваше Величество, – прошелестел он едва слышно. – Светлые боги заповедали этому миру хранить и оберегать любовь. Вы с честью делаете это. Да благословят вас Светлые! – Служитель богов сотворил знак разделенного круга и прошептал: – Берегите себя!

Я недоуменно посмотрел на этого кажущегося немощным хрупкого жреца. О чем он говорит? О выборе Вайнора? Да после выходки Этиллии в моем кабинете я и не сомневался, что мальчик откажется жениться. Я и сам бы на его месте отказался. Беречь… хм, всегда и везде. Должность обязывает. Кто не бережется, из правящего короля быстро становится покойным.

– Благодарю за наставление, Верховный! – я чуть кивнул головой и отошел, пропуская к карете супругу и дочь.

Этиллия, конечно, расстроится, что помолвка не состоялась, но пара безделушек и новое платье ее вполне утешат. У герцога Тормейна есть сын, наследник рода, да и у Гедвигов есть сыновья. Если захочет замуж – найдем выгодный союз.

Тем временем пришедший в себя служитель Храма вежливо прощался с придворными. Набежавшие из ближайших деревенек селяне получали храмовые булочки, украшенные потеками цветного сахара в честь состоявшейся помолвки, и маленькие блестящие кружочки, разделенные на четыре части – знак Светлых.

Младшие жрецы благословляли корзины с посевным зерном, новорожденных детей и беременных женщин. А мелкие помещики спешили преподнести свои дары королевской семье и жрецам.

Вся эта суматоха была привычной и даже немного поднимала настроение. Иногда и мне доводилось постоять в толпе как простому смертному. Даже Этиллия начала улыбаться, когда крестьянки, собравшись кучкой, начали превозносить ее красоту.

К моему недоумению, Вайнор провожать Верховного не вышел. Вместо него присутствовал лорд Мияр, щедро раздающий милостыню «за здравие Вадерского короля». Впрочем, припомнив подробности помолвки, я подумал, что Вадерский король утешает невесту. Девушка была так поражена… она едва держалась на ногах, когда жених уволакивал ее из зала.