Buch lesen: «Отражение»

Абсолютный фамильяр

– Берете? – спросил продавец, устало поглядывая на меня из-под тяжелых век.

Я смотрел на достаточно крупного кота породы мейн-кун. Вроде ничего особенного, но что-то в его облике меня настораживало и вызывало смутную тревогу…

На первый взгляд – обычный кот: черная шелковистая шерсть, бледно-пепельный подшерсток, переходящий в шоколадный – более насыщенный оттенок – к морде, как и у всех представителей породы. Но что-то было не так, а что – я объяснить себе не мог; поэтому продолжил рассматривать этого красавца.

Я не сразу понял, что именно меня насторожило. Лишь спустя мгновение осознание вспыхнуло как искра: глаза… Янтарные, глубокие, смотришь – и оттенок становится насыщеннее и темнее… И взгляд… Слишком осмысленный. Слишком человеческий. Он смотрел на меня не как животное – а как существо, понимающее больше, чем следовало бы.

В ответ пробежал холодок по коже.

Кот моргнул – и я почувствовал, как что-то незаметное шевельнулось в моем сознании.

– Он… Подчиняется?

– Совершенно, – кивнул продавец. – Чувствует ваши желания и выполняет их. Без команд, без слов.

– Он не просто кот, а фамильяр той самой!

– Верховной?

– Да.

– Так она ведь пропала.

– Так говорят… – загадочно, с подтекстом между строк, произнес продавец.

Он дал мне право самому решить, что с ней произошло. В голове вспыхнуло дерзкое предположение – может, она просто устала? Постоянная борьба за власть, заговоры, шабаши, которые частенько заканчивались дележкой власти и выяснением кто сильнее.

После этих собраний не только вся столица обсуждала шабаши, но и газеты шумели, обмусоливая одни и те же темы, связанные с ведьмами. Может, в какой-то момент ей это надоело, и она просто сбросила этот груз.

Исчезла ли она на самом деле?!

Я стал сомневаться. Представил, как ночью она выходит из своей ведьминской башни, разворачивает плащ, чтобы накинуть на плечи, а рядом с ней – высокий силуэт, спутник, любовник, или просто близкий друг. Они мчатся сквозь ночь, прочь от беспокойства, в сторону горизонта, где закат сливается с землей.

Это же ведьмы… Кто разберет, что у них в голове? Даже они сами не всегда могут ответить на этот вопрос.

Меня эта мысль хорошенько успокоила, и я вернулся к беседе с продавцом.

– И он может… Ну, все?

– Абсолютно все, – усмехнулся торговец. – Это идеальный фамильяр, сотканный из силы тьмы.

Я подписал контракт.

Позже я понял, почему продавец уточнил, что кот соткан из тьмы. Он был не живым существом в нашем понимании – он являлся чистым хаосом, который мог менять форму и уходить тьмой или перетекать ближе к предметам, сокращая любое расстояние за доли секунды.

Меня это умение не пугало, а только восхищало, будоражило кровь. В моей голове уже рождались грандиозные планы – например, безграничный резерв магии, которая теперь текла во мне, пульсируя своей мощью. Впервые за долгое время я почувствовал, что мир открыт передо мной, что в моих руках нечто большее, чем просто судьба.

Если этот кот дал могущество Верховной, значит, он даст и мне все, что я захочу. Мысль поселилась в моей голове как сорняк, пуская корни, разрастаясь. Меня захлестывали образы грядущего величия.

Власть. Статус. Женщины.

Больше никто не посмеет смотреть на меня, как на ничтожество. Они поймут, чего я стою. Будут ползать передо мной, лебезить, стараясь урвать хотя бы толику внимания, а я… Я решу, достоин ли кто-то из них моего внимания.

Я усмехнулся, но едва заметно.

Этим вечером я впервые за долгие годы спал спокойно. Впервые за долгое время мне снились сны не о бегстве, не о страхе, не о давних, уже прошедших, временах. Я видел себя возвышающимся над толпой, где голоса сливались в единый хор восхищения. Я видел себя победителем.

Я был счастлив.

Первое задание

Я назвал его Тьмой. Имя ему понравилось. Я почувствовал.

Кормить его не нужно, и это был его огромный плюс в моем положении.

Но цена… Запредельная.

Я отдал за него все, что у меня было. Все сбережения, скопленные за долгие годы, ушли в руки загадочного продавца, а взамен я получил это существо.

Я не знал, стоит ли он потраченного золота. Пока не знал…

– Найди мне денег, – бросил я, лениво развалившись на диване, наблюдая, как кот свернулся клубком у моих ног.

Он не шелохнулся. Лишь приоткрыл янтарные глаза, они вспыхнули в полумраке, отражая тусклый свет уличного фонаря. В следующее мгновение тень под ним дрогнула, как будто пришла в движение.

Тьма…

Она вязко стекала с его лапы, сползала на пол, просачиваясь вязкими потоками по дереву, пробираясь в каждую щель между досок, словно живая. Я следил, затаив дыхание, пока она вытекала под дверь, видел более густой сгусток тьмы, что направился в сторону окна, выливаясь в городскую ночь.

Мне было жутко; кровь отлила от лица, рукам стало холодно, сердце на мгновение замерло, забыв, как биться. Я почувствовал себя мертвецом. Первый удар сердца я услышал четко – оно решило вновь жить и стало разгонять кровь по всему телу.

– «Я жив…» – промелькнуло в сознании.

После сковавшего мое тело ужаса, смог встать с трудом, но смог. На ослабленных ногах дошел до буфета, дрожащими руками открыл его – там была запрятана последняя бутылка дешевого портвейна. Только она могла мне сейчас помочь, восстановить нервные клетки и успокоить страшные мысли, которые не хотели меня оставлять.

Что это было? Он и раньше менял форму и растекался, а сейчас все развернулось по-другому. Его как будто стало больше, и не только я стал сильнее в магии, но и он. Его аура была удушающей, она давила силой и магией.

Сейчас я стал сомневаться в своем решении о покупке странного фамильяра Верховной.

Дрожащими руками открутил крышку на горлышке и сделал первый жадный глоток, прямо так – из горла. Мне было все равно, я хотел прийти в себя. Никак не мог согреться и перестать дрожать. Портвейн быстро закончился, и я продолжил ждать.

Тишина…

Я ждал.

Прошло несколько часов, не знаю точно – не засекал. Но я так и не решился уйти. Я знал: мне нужно ждать. Я и дождался.

Воздух в комнате стал гуще, как будто даже плотнее, пропитался чем-то липким, чужеродным. Кот вернулся так же пугающе, как и ушел. Не просто появился, а материализовался из теней, перед этим заполнив всю комнату, заглушая даже свет, падающий от торшера. На долю секунды в комнате наступил мрак, и он полностью материализовался передо мной.

В зубах он держал нечто, что шевелилось, извивалось в слабых предсмертных судорогах.

Кошелек.

Я не сразу осознал, что именно так тревожило меня в этом зрелище. Когда он лишь уронил его на пол, а из полуразорванной ткани тут же высыпались мятые купюры и золотые монеты, все стало ясно.

Это был не просто кошелек.

Ткань еще дышала.

Я замер, чувствуя, как что-то темное, чужое прокатывается волной по коже.

– Где ты это взял? – спросил я хрипло с нотками паники в голосе.

Кот посмотрел на меня, его янтарные глаза вспыхнули с пугающим пониманием. Он медленно облизал окровавленные губы и усмехнулся.

Я смотрел на него, но не видел обычного кота.

Кровь стыла в жилах, тело словно заледенело, но где-то глубоко, на дне сознания, проснулось древнее чувство животного страха. Оно нашептывало мне одно: беги!

– «Нет я, не могу. Он мог мне дать все что я только захочу!»

– Беги…

Шевеление. Я отвлекся от своих мыслей и посмотрел на добычу кота. Кошелек все еще шевелился на полу, его ткань слегка подрагивала, словно вздымаясь в последних вздохах. Купюры внутри не просто лежали – они дрожали, словно в них осталась память о руках, которые недавно их держали.

Я сглотнул, но горло пересохло.

Медленно перевел взгляд на кота.

Он смотрел прямо на меня. Не просто наблюдал – он подмечал мою реакцию. С тем же немигающим взглядом, как хищник смотрит на добычу, прежде чем решить, стоит ли ее пощадить или лучше сожрать.

Мгновение, показавшееся вечностью, кот не двигался. А потом – медленно, очень медленно – провел языком по губам, облизал их вкус, смакуя.

Мне захотелось отступить.

Но за спиной – стена.

Кто-то другой, в такой же ситуации, возможно, вскочил бы, попытался убежать, прогнать, закричать. Но я просто сидел, сжав подлокотники кресла так сильно, что побелели костяшки пальцев.

Кот… Улыбнулся. Улыбка напоминала оскал, его клыки сверкали белизной, привлекая внимание.

Его янтарные глаза вспыхнули, и что-то чуждое, плавное, холодное коснулось моего сознания, обвивая его, словно ласковый, но смертный шепот.

Я вдруг понял, что именно я купил. Он – Демон Хаоса, паника…

И следом пришло понимание – обратного пути нет.

Наступило спокойствие, и меня переполнило радостью, я позабыл чувство ужасающего страха. Меня не смущал кошелек, который недавно бился в предсмертных конвульсиях, я был счастлив.

Тьма исполнила мою просьбу, однако что-то билось на задворках сознания. Как будто какой-то тревожный колокольчик, но я отмахнулся от него.

– Отлично, – я улыбнулся. – Давай еще.

Скоро я перестал нуждаться в работе. Я жил, как хотел. Кутил на полную катушку, не отказывая себе ни в чем.

Женщины, выпивка, казино. Я позабыл о своих великих планах, они стали не нужны. Все, что я хотел, доставалось мне просто так, мой дом заполонили посторонние люди; они мной восхищались. Мы распивали дорогой алкоголь, женщины мной восторгались и позволяли все, что я только хотел сделать с ними.

Была только одна странность – мысль, которая не давала полностью расслабиться, она цеплялась за мой разум, а я не мог ее поймать. Складывалось ощущение, что я что-то забыл и никак не могу вспомнить.

Раздражение…

Оно меня не отпускало; я забыл, когда в последний раз выходил из дома, все мои желания воплощались здесь.

– Тьма, – обратился я к ней. – Я хочу выйти.

Кот посмотрел на меня, и в его взгляде читался вопрос: «Зачем?»

– Не знаю.

Встал и попытался сделать шаг, но тело не слушалось. Я чуть не упал, вовремя схватился за спинку кресла. Посмотрел себе на руки, они были худыми и грязными.

– Что со мной?..

Кот молчал. Я понимал, что мне нужно выйти из комнаты, я хотел посмотреть на себя в зеркало. Тьма наблюдала за мной, как я изо всех сил, опираясь на стену, пытался добраться до двери. Она не двигалась, лишь смотрела немигающим взглядом, глазами равнодушных янтарных озер.

Каждый шаг давался с невыносимым трудом. Ноги словно налились свинцом, подкашивались, а тело дрожало от напряжения. Воздух казался густым, липким, наполнявшим легкие вязкой усталостью. Голова кружилась, перед глазами плясали темные пятна, но я стиснул зубы и продолжил идти. Стены, за которые я цеплялся, были холодными и скользкими, будто пропитанными влагой. Казалось, что сама комната сопротивляется моему движению, удерживает меня, мешая дойти до заветной цели.

Мне было все равно, я шел к цели. Сил не оставалось, они покидали меня с каждым шагом. Голова гудела, в висках стучала боль, а сердце билось медленно, с тяжелым эхом. Но я справился и смог дойти до этой чертовой двери.

Она была заперта на ржавый ключ. Металл сопротивлялся, скрипел, словно сам не хотел выпускать меня наружу. Дрожащими руками я прокручивал его в замке, чувствуя, как тот с каждым движением сдается. Наконец раздался глухой щелчок, и я, потеряв равновесие, выпал в коридор.

Пол был холодным, шероховатым, испещренным трещинами, как старое иссохшее дерево. Я упал на четвереньки, с трудом поднял голову и пополз вперед, пока не добрался до массивного ростового зеркала в прихожей. Вцепившись в перила, попытался подняться. Дыхание сбивалось, руки дрожали. Тусклый свет одинокой лампы мерцал, отбрасывая искаженные тени на стены.

Я поднял глаза и замер. В отражении смотрело нечто чужое, мерзкое. Глаза в глаза. Мгновение я не мог понять, что именно так пугает, но затем осознание пронзило, как удар в грудь. Это был я… Но не я. Из молодого мужчины я превратился в иссохшего, изможденного старика. Кожа вялая, в морщинах, провалившиеся щеки, темные круги под глазами. Костюм, некогда элегантный, висел лохмотьями, словно чужая, не по размеру подобранная оболочка. Это была та же одежда, в которой я купил фамильяра…

Я медленно повернул голову в сторону двери. Там, в темноте, на полу, сидела Тьма. Янтарные глаза сверкали, вгрызаясь в мой разум. От нее веяло чем-то древним, неназванным, за пределами человеческого понимания. Шепоты раздались вокруг, нежные, манящие. Они напоминали далекое эхо праздника – смех, звон бокалов, музыка, приглушенные голоса. Волна спокойствия окутала меня.

Тьма наблюдала. Она ждала.

Я снова взглянул в зеркало. И там, где только что был дряхлый старик, теперь стоял элегантный, ухоженный мужчина. Черный костюм-тройка сидел идеально, подчеркивая статность фигуры. Новая ткань, дорогой крой, безупречно выглаженный воротничок.

Легкая усмешка скользнула по моему лицу. Я подмигнул отражению.

Пора возвращаться. В комнате ждали гости. Я сделал шаг вперед и внезапно понял – я так и не вспомнил, зачем выходил в коридор.

Необходимые жертвы

Через месяц Тьма вернулась. На ее шерсти засохли алые разводы, капли багровой жидкости стучали о пол, разбиваясь в гулкой тишине. Я вздрогнул.

– Что это?! – голос сорвался, застрял в горле.

Ответа не последовало, но я знал: кто-то сопротивлялся.

Я сказал себе, что это не моя забота. Так было проще.

С каждым шагом Тьмы воздух наполнялся густым, гнилостным запахом, словно что-то мертвое просочилось в этот мир, цепляясь за нее. Тени вытягивались, ползли за ее лапами, искажая границы пространства и закручиваясь, как щупальца живого кошмара. Шерсть ее была пропитана кровью, тяжело спадала на бока, а за ней тянулась вязкая мгла, будто не желая отпускать.

Я не двигался. Комната застыла в удушливом молчании. Лишь глухие удары капель о дерево нарушали эту звенящую пустоту.

Раз-два-три…

Мерный ритм, словно отсчитывающий время до чего-то неизбежного.

Тьма остановилась. Ее янтарные глаза вспыхнули в полумраке, и в следующую секунду она выплюнула мне под ноги что-то темно-красное, живое – это было рубиновое сердце. Огромный рубин с кулак, который отбивал последние, судорожные удары, словно осознавая свою обреченность.

– Оно… Живое? – прошептал я, страх сковал горло.

Ответа не последовало. Кот неторопливо отошел к камину, начал приводить себя в порядок, слизывая с шерсти алые пятна. Со стороны он выглядел обычным – почти домашним, будто только что вернулся с охоты.

Я перевел взгляд на сердце. Меня охватил животный ужас. Я не хотел знать, кому оно принадлежало. Я не хотел прикасаться к нему, не хотел, чтобы оно было здесь. Оно мне не нужно.

Я снова посмотрел на кота. Он уже не елозил лапой по морде, а сидел неподвижно, ближе, чем раньше. Глаза его неотрывно изучали меня, янтарные омуты затягивали, пульсировали, сжимая мою волю, наполняя разум странным, тягучим спокойствием.

Но в этой тишине его взгляд оставлял тревожное, липкое послевкусие.

– Милый, а ты что тут один?

Голос прозвучал неожиданно мягко, мелодично, как дуновение теплого ветра. В дверном проеме появилась молодая девушка, и комната, будто подчинившись ее присутствию, наполнилась мягким светом. Лишь на мгновение мне показалось, что еще секунду назад я сидел во мраке.

Я был облачен в безупречно сшитый костюм – классический черный, с отливом, подчеркивающий точеные линии фигуры. В руке тлела сигара, ее дым неспешно клубился, растворяясь в воздухе. На журнальном столике стоял бокал с дорогим виски, янтарный оттенок которого играл в свете лампы. Чуть дальше, у основания, красовалась бутылка с гравировкой, подтверждая элитность напитка.

Девушка обошла кресло и легко опустилась мне на колени. Ее прикосновение было почти невесомым, но в этом скользило что-то большее – ощущение притягательной, опасной силы. Кожа ее сияла легким золотистым оттенком загара, губы были полными, алыми, словно ягоды в летнюю жару. Волосы, длинные, струящиеся, цвета воронова крыла, спадали на плечи. На ней было легкое платье из темного бархата, подчеркивающее изгибы ее тела, и едва заметное украшение на тонкой шее – амулет в форме черной кошки, охватывающей каплю темного камня.

Она поцеловала меня, мягко, сладко, и на секунду у меня закружилась голова. Ее радостный вздох наполнил воздух, а тонкие, изящные пальчики потянулись к столику. Я проследил за движением ее рук и замер.

Там, среди беспорядка из папиросной золы и хрусталя, лежал кроваво-алый рубин, огромный, в форме сердца.

Я мог поклясться – секунду назад его там не было.

Девушка, сияя счастьем, взяла его в ладони, перебирая светящиеся грани. Глаза ее вспыхнули восторгом.

– Милый, это мне? Подарок? Ты такой щедрый! – она засмеялась, приближаясь губами к моим.

В груди что-то сжалось. Острый, неясный укол…

Но я не мог отвести взгляда от рубина, который, казалось, бился в ее руках, дышал, будто живое сердце.

Желания

Как-то ночью я проснулся от странного ощущения. Что-то тянулось ко мне, скользило под кожей, словно нежные пальцы ласкали изнутри. Дыхание сбилось. Сердце сжалось в предчувствии неизбежного.

– Ты… Читаешь мои мысли?

Тьма не ответила. Она всегда молчала.

Я попробовал думать о другом. Представил клубнику. Синицу. Что угодно, лишь бы скрыть собственные мысли, но ощущение не исчезало. Оно нарастало, как прилив, захлестывая меня.

– Хочешь… Большего?

Кот дернул ухом и перетек тьмой ближе ко мне. Он не шел, не двигался привычным образом – его очертания дрожали, распадались, будто он был лишь теневой иллюзией. Меня сковал страх. Такой сильный, какого я не испытывал никогда в жизни.

Я понял, что это не я ее использую. Это она дает мне силу. И с каждым желанием ее темные нити все глубже вплетались в мое сознание, окутывая меня, наполняя, отбирая частицу за частицей.

И с каждым днем мне все сложнее становилось представить себя без нее.

Сил сопротивляться больше не было.

Абсолютное подчинение

– Ты подчиняешься мне, да? – спросил я.

Тьма кивнула. Ее силуэт дрожал, но оставался неподвижным, сгустком вязкой, бездонной ночи, которая умела ждать.

– Тогда исчезни, – голос прозвучал тверже, однако мне было плохо, я из последних сил выталкивал слова.

Тьма не шелохнулась. Ее янтарные глаза, пылающие в бесформенном мраке, не мигая смотрели на меня, будто прожигали насквозь. В этом взгляде было что-то древнее, первобытное, от чего в жилах стыла кровь.

Я понял, что больше не отдаю приказы. Мои просьбы больше ничего не значат.

– Я прошу… Исчезни. Мне больше ничего не надо, только чтобы ты ушла. Я так устал… Жить и бояться – это не жизнь, а существование! Понимаешь?!

Голос сорвался. Стены комнаты словно сдвинулись ближе, обволакивая меня плотной, липкой тишиной.

– Прошу… Нет, умоляю, оставь меня. Забудь о нашей встрече… Или убей…

Тьма смотрела.

Грудь сдавило так, будто на нее положили каменную плиту. Воздух стал густым, тяжелым, его приходилось глотать, борясь за каждый вдох. Я не выдержал, рухнул на колени. Слезы – горячие, разрывающие, – катились по щекам, падая на пол бесшумными каплями.

– Что мне еще сделать, чтобы это прекратилось? – голос сорвался в полушепот, в надрывный стон.

Тьма шевельнулась.

И улыбнулась.

Это была не просто ухмылка, не оскал хищника. Это было нечто, исполненное наслаждения, чего-то запредельного. Улыбка, в которой не было сочувствия.

И в этот миг я понял – она никогда не уйдет.

Что было до слова «тьма»

Как хорошо, что в этом мире всегда останутся алчность, чревоугодие и другие грехи. Смертные придумали законы, чтобы человек помнил их и не нарушал. А из-за чего они это придумали – скрылось в истории. Там, среди забытых записей и пыльных страниц, было предупреждение: «Тьма сожрет тебя…»

Этот кот – не просто существо. Он древний, он был здесь задолго до первых храмов, задолго до первых жертвоприношений. Он видел, как падали короли, как жрецы становились слугами собственных страстей. Как убивали ради минутного удовольствия, лгали во имя придуманных богов. Он видел все.

Он – демон Хаоса, вечный наблюдатель, что питается грехами живых.

Давным-давно, в далекой стране, родители рассказывали детям легенду о Коте из Черной Мглы.

Говорили, что в ночь перед полнолунием он выходит из тени, чтобы найти тех, чьи сердца отягчены грехами. Его золотые глаза вспыхивают в темноте, и, если он заглянет тебе в душу, пути назад не будет.

Старики говорили, как однажды деревня у границ великого леса исчезла без следа. Жители проснулись от шепота, который полз сквозь стены, наполняя дома страхом. Люди видели, как их тени шевелились отдельно от тел, как что-то невидимое кралось за ними, оставляя следы когтей на земле. А когда рассвет забрезжил над горизонтом, уже не осталось ни одного дома, ни одного голоса. Лишь мгла стелилась над руинами, а в ее глубине мерцали два янтарных глаза.

Что было до слова? Тьма. Что было до человека? Пустота. И прежде, чем первое дыхание соткало мир, во мраке уже существовало нечто. Оно не имело имени, не имело формы, но наблюдало, терпеливо выжидая удобный случай.

Каждый шепот в ночи, каждое искушение, каждый шаг в темный коридор – это его тень. Он не охотится. Он ждет. Люди сами приходят к нему, сами предлагают свою душу, даже не понимая, что сделка уже совершена, добровольно просят убить – и он дает им эту милость.

Я чувствовал его присутствие всегда. В каждом желании, в каждом соблазне, в каждом преступлении, которое я мог совершить. Он был внутри меня, переплетен с моей тенью, с моим сердцем.