Buch lesen: «Кто убил Белую Даму?»

Аппетитные бестселлеры Юлии Евдокимовой: Италия, которую можно попробовать на вкус.

(Газета «Аргументы и факты»).

***

Юлия- тонкий знаток и ценитель итальянской кухни и прочих итальянских тем.

(Джангуидо Бреддо, почетный консул Италии, член Академии истории итальянской кухни).

***

Влюбленная в Тоскану, между своей работой и желанием писать книги, Юлия не забывает о земле Боккаччо. Борги и рецепты всегда были в центре всеобщего интереса, сегодня в ее исполнении они снова становятся бестселлерами и литературным приключением.

(Тосканская газета «Иль Тиррено».)

***

«На книжной полке- тайны и туманы».

( Журнал «Италия».)

Поистине впечатляет тот факт, что дважды в VII веке до н. э. и в 15 веке нашей эры один и тот же регион центральной Италии, древняя Этрурия и современная Тоскана стали определяющим очагом итальянской цивилизации.

Жак Эргон

Тоскана. Каждый холм – борго. У каждого борго есть история. В каждой истории есть секрет, который стоит рассказать.

Фабрицио Караманья

Все совпадения имен, персонажей и событий случайны.

Поезд тронулся, и Саша выдохнула: одна в купе! Командировка в Петербург возникла в последний момент, и отказаться нельзя, но как представила соседей с курицей и водкой… Хорошо, что оказалось свободное купе. Она купила билет, быстро собрала вещи и еле успела на поезд.

Теперь можно расслабиться, лечь на полку, просмотреть документы к завтрашнему судебному процессу, а скоро и еду принесут.

Неожиданно дверь распахнулась, в купе впорхнула маленькая худенькая женщина, изумленно уставилась на Сашу.

– Ой, надо же, а я думала одна поеду! В последний момент билет брала.

– Вот и я тоже. – Буркнула Саша. Хорошо, что не толстый поддатый мужик.

Дама пристроила сумочку в углу полки и с удовольствием откинулась на подушку.

– Целый день в бегах. Лекции, семинары. Даже переодеться не успела. Я обычно хожу в брюках и футболке, удобно, а тут пришлось пиджак надевать, в нашей сфере все такие консерваторы!

– Синьора… – чуть не сказала Саша, но вовремя осеклась.

Дело в том, что дама была – ну абсолютная итальянка! И лодочки без каблука, и маленький росточек, и совершенно никакой на вид, но явно дорогой деловой костюм, и светлые волосы, тот оттенок что носят итальянки в возрасте из «приличного общества». Соседка была неуловима похожа на венецианскую графиню Контарин, такое же тонкое, изящное лицо, разве что возрастом помоложе, чуть за семьдесят.

Проводница принесла ужин, успокоила, что до самого Петербурга соседей не ожидается, и женщины устроились поудобнее, разговорились.

«Синьора» оказалась доктором наук, практикующим хирургом, да не просто хирургом, а известнейшим в России, еще и главой клиники – Саша никогда бы не подумала, что эта маленькая изящная женщина оперирует. Ей то и дело звонили коллеги то из Москвы, то из Петербурга, консультировались по поводу серьезнейших операций. И разговаривала дама как итальянская или английская аристократка- соответствующие модуляции голоса, «дорогой» и «дорогая», при этом сразу понятно, что ей палец в рот не клади- откусит, не поморщится.

Саша призналась, что чуть не назвала Ирину – так представилась соседка – синьорой. Та рассмеялась:

– Вы почти угадали, я стажировалась в клинике Ватикана – Джемелли, слышали, наверное? И у нас дом в Тоскане.

Тут уже разговор перешел на итальянское искусство, средневековые города и, конечно, кухню. К своему сожалению Саша поняла, что Италия как таковая Ирине интересна не больше, чем Индия или Китай, а дом в Тоскане возник не «по любви» а по престижу, и вообще, «подвернулся по хорошей цене». Девушка отругала себя за зависть, вот ведь, просто подвернулся! Сама она, даже заложив все недвижимое и движимое имущество, «хорошую цену» не потянула бы.

Они щебетали до самой темноты, а потом одновременно уснули и одновременно проснулись, когда до Петербурга оставалось всего ничего.

– Я побежала! Тороплюсь. Мы с вами на одной волне, дорогая, я это сразу поняла. Поэтому не прощаемся, я вам позвоню. – Ирина понеслась в сторону вокзала с неожиданной для такой маленькой и худенькой женщины скоростью.

А Саша побрела по своим делам, ее ждало заседание арбитражного суда.

Глава 1.

Ирина позвонила через две недели, позвала Сашу выпить чаю в модном гастро кафе.

Они вели ни к чему не обязывающую светскую беседу, когда Ирина вдруг отставила чашку и уставилась на девушку.

– Что? – непроизвольно улыбнулась Саша.

– Я не просто так вас сегодня позвала. Я навела справки, у вас огромный опыт работы с итальянцами. Хочу предложить вам работу.

Саша округлила глаза:

– В наше время бесполезно взыскивать долги хоть нам с итальянских компаний, хоть им с российских. Сами понимаете, такая ситуация…

– Что вы, речь совсем не о бизнесе. Помните, я рассказывала, что у нас дом в Тоскане?

– Конечно.

– Так вот, через неделю заканчивается его реконструкция.

– Как вам удалось добиться разрешения? Это же безумное количество времени и денег, с итальянской-то бюрократией!

– Удалось, – скромно подтвердила Ирина, не вдаваясь в подробности.

– Что-то не так, и вам нужна юридическая помощь? Так это к итальянскому адвокату. Я могу подстраховать, так уже не раз делала, – спохватилась Саша, кто ж отказывается от денег!

– Вы никак не даете мне договорить, дорогая. Мне не нужна юридическая помощь, мне нужен человек, который примет дом по окончании работ, проследит, чтобы расставили мебель, познакомится с соседями, создаст о нас хорошее впечатление, ну, вы знаете, как это важно. Слышала как-то, что Андрея Кончаловского в его деревне уважают, а вот Никиту Михалкова не любят. А мы собираемся приезжать на лето со всей семьей, с детьми и внуками.

– Вы хотите, чтобы вас любили?

– Я хочу, чтобы мы приехали не посторонними, чтобы о нас в деревне знали.

– Я даже не знаю… (Ага, не посторонними, в деревню в Тоскане. Да там человек из соседней деревни всю жизнь посторонним будет! Как это объяснить?)

– Не беспокойтесь дорогая. Вы наймете уборщицу, садовника, вам проще понять, можно ли доверять этим людям. А если не так расставят мебель- мы сами все переставим по своему вкусу. Я вас обеспечу всеми контактами и схемой, что куда ставить.

– Не проще ли найти человека на месте?

– Да вы что!– Идеальные брови поползли вверх. – Итальянцы милы, но они все мошенники. Как я могу доверять людям, которые только и норовят облапошить иностранца! А вы там своя, но при этом наша, все понимаете. Иначе зачем бы я вас выбрала!

– И когда надо ехать?

– Через неделю. Я надеюсь, что вы поживете там месяц, осмотритесь, ну, вы поняли. – Ирина положила на стол распечатанный документ: – Мои юристы договорчик подготовили, пробегите.

Увидев сумму, жирно прописанную в договоре, причем выплачиваемую сразу, при его подписании, да еще и отдельную сумму на билеты и «производственные» расходы, Саша проглотила рвущееся возмущение. Она не домработница, а адвокат и вообще предпочитает свои договоры, а не чужие, но… она чуть не присвистнула от прописанных цифр.

Видимо, Ирина другого и не ожидала, достала ручку и протянула девушке:

– Просмотрите внимательно, я не тороплюсь. И давайте сразу решим всем формальности. Деньги я переведу сразу, как подпишете. Деньги на расходы- вы же не водите машину, как я поняла? – я переведу дополнительно. Я уверена, что вы не будете злоупотреблять услугами такси, дорогая.

Глава 2.

Такси быстро домчало Сашу из аэропорта Пизы в пока незнакомую Вольтерру. Золотая осень в этом году промчалась на больших скоростях, и после нудных, дождливых октябрьских недель она, как кот, жмурилась и чуть не мурлыкала на теплом тосканском солнышке среди сине-золотого ноябрьского утра.

Древний этрусский город показался издалека, бежево-розовый, увенчавший гребень холма, он ярусами спускался в долину. Утопающие в зелени домики, словно брызги игристого вина, разлетелись вокруг.

Через час должны привезти мебель, являться раньше смысла не было – не на полу же спать! Вот девушка и подгадала рейс впритык, и теперь с удовольствием смотрела в окно на виноградники и оливковые рощи, на россыпи домиков и ферм за окном. Неожиданно такси остановилось.

Когда Ирина говорила о деревне, Саша понимала, что дом расположен за пределами исторического центра. Но оказалось, что он – бывшая ферма – стоял в одиночестве в окружении высоких кипарисов и неизвестных ей не менее высоких деревьев на зеленом холме в паре километров от городских ворот.

– Мне… ээээ сюда?

Таксист кивнул:

– Как заказывали, Il cipresso, Кипарис. Этот дом и есть.

Он оставил Сашу с чемоданом у каменной арки, соединяющей два здания, основное, двухэтажное, с большими окнами с деревянными ставнями и другое поменьше, всего с двумя окошками. Чуть дальше находилась конюшня, а может гараж, большое строение из такого же розово-бежевого камня.

– Нехило! Помнится, Ирина что-то про лошадей говорила, надеюсь, их не завезут, пока я здесь.

Она прошла в арку, оказавшись в крохотном каменном дворе. Поставила чемодан и снова вышла наружу. Прохладный ветер растрепал светлые волосы, несмотря на теплое солнышко чувствовалась осень, а Саша знала, что в Тоскане тепло может в один день смениться на дождь и холод, которые принесет нежданный ураган. Хотелось впитать в себя тепло, ветер, чуть-чуть пахнущий близким морем, и осмотреться.

До ближайшего дома отсюда было метров пятьсот, до города, извилистыми дорогами среди холмов и насыпей, километра три. Ни магазинов, ни баров, только песчаные холмы с редкой растительностью с одной стороны и редкие фермы с оливковыми деревьями с другой.

– Сама согласилась, вздохнула девушка. – Устроюсь, закажу такси и поеду в город за продуктами. Тут наверняка и большой супермаркет есть, закуплюсь на неделю, ладно, хоть бутылку воды взяла!

Она вошла в небольшой холл, оттуда в кухню, и увидела кучу пустых банок

из-под краски, разбросанные гвозди, пыль и известку на полу, да еще и смятые грязные картонные коробки в камине.

Но все должно быть убрано к моменту доставки мебели! Еще – она сверилась с подробной инструкцией – должно быть масло для отопления. Саша вышла наружу, нашла по схеме котел центрального отопления, постучала – ответом был гулкий пустой звук.

Она тут же отправила сообщение Ирине, рассказала, что приехала, ждет мебель, но все не так, как было обещано: мусор, отсутствие масла в котле, она даже не успеет организовать уборку к доставке мебели!

Ирина ответила моментально: телефон подрядчика у Саши есть, она все решит сама, для этого ее наняли.

Слово «наняли» почему-то резануло, но не успела девушка возмутиться, как пришло второе сообщение: вся семья Ирины сегодня отправляется в Индию «на ретрит», зарядиться энергетикой и духовными потоками, поэтому связи с ними не будет, на две недели они выключат все гаджеты, и Саша, разумеется, справится сама, Ирина в ней уверена. Заканчивалось сообщение сердечком и словами – муцас грациас!

Обалдевшая Саша смотрела на экран телефона, не находя слов. Вот это она влипла. Ведь чувствовала, что был какой-то подвох! Не бывает все идеально и такие деньги не платят за удовольствие пожить месяц в Тоскане. Хоть бы посмотрела по карте. где этот «Кипарис» расположен, Соньку бы попросила съездить и посмотреть, подруга точно бы не отказала, тут не больше 150 километров до ее Сентинеллы. А она уши развесила, обрадовалась… Хорошо, хоть деньги сразу заплатили! На всякий случай проверила: все нормально, огромная по ее меркам сумма лежит на счету. Попала, ты, дорогая, а куда деваться!

А это «муцас грациас» – неужели нельзя хотя бы пару слов выучить нормально? Хотя бывают люди неспособные к языкам, у Ирины другие таланты. Может, хоть семья сына итальянский выучит. Нет, Саша совсем не сноб, но если ты покупаешь дом в чужой стране, где собираешься жить каждое лето, не надо считать всех вокруг мошенниками, и хотя бы общие фразы выучить можно!

Она вздохнула, сверилась с записями и набрала номер подрядчика.

– О, signora mia, che piacere! – раздался веселый голос. – Вы уже приехали? А я думал вы приезжаете пятого!

– Сегодня пятое.

– О, простите, я думал, это вторник!

– Сегодня вторник. И весь мусор остался в доме.

– О, простите, точно, сегодня вторник, пятое. Вы хотите, чтобы попозже на неделе я прислал кого-нибудь убрать?

– Позже будет поздно. – Саша понадеялась, что он понял эту странную фразу. – А масло для отопления?

– Какое масло? – растерялся веселый подрядчик.

– Я же говорю, для отопления!

– А что, его нет?

– А я что говорю?

– Я спрошу у сотрудников, возможно, забыли заказать.

– Вы предлагаете мне жить в холоде? Ноябрь месяц! – на том конце просто повесили трубку.

– Офигеть! – подумала девушка. Хорошо, что все тряпки и моющие принадлежности, и оборудование имелись в кладовой в достаточном количестве.

Засучив рукава, уставшая с дороги Саша принялась за уборку, бурча под нос: захотела больших денег- получай! Захотела пожить месяц в Тоскане, да еще и за плату- получай!

***

Через два часа фургон завернул к ферме, поднимая пыль с дороги. К этому времени Саша успела собрать большую часть строительного мусора в пластиковые мешки, вытащить их за заднюю дверь, подмести полы и вытереть остатки пыли с полок и подоконников. Она начала ненавидеть Ирину, а еще больше себя, идиотку.

– Scusi, signora, мы немного опоздали, пока нашли эту ферму! А что, мебель так и ставить на голые плиты?

– Увы, с коврами задержка.

– Ну… что ж делать…это Италия синьора! Хотя бы они все убрали!

– Ага, сейчас, убрали! Посмотрели бы вы на этот дом два часа назад!

– Понятно… – Старший в бригаде грузчиков почесал затылок. – Давайте, мы хоть мусор потом вывезем! И командуйте, куда ставить мебель!

Прошло часа три пока все было расставлено по схеме, оставленной Ириной. Наконец грузчики уехали, Саша упала в кресло и поняла, что не в состоянии даже просто стоять на ногах. Воду она всю выпила, от голода тошнило, но ехать куда-то она не в состоянии. А еще ей ужасно хотелось принять душ, хорошо, что горячая вода не зависела от отопительной системы, вот только не было сил.

Вставать пришлось, потому что кто-то забарабанил в дверь.

– Неужели подрядчик прислал уборщицу? Вовремя!

Она еле доползла до двери, открыла и увидела невысокую женщину лет шестидесяти или чуть больше, с темными вьющимися волосами, простом цветастом платье, на которое наброшена куртка.

– Permesso? Можно?

–Avanti! Заходите. – Саша уставилась на незнакомку, которая медленно прошла в кухню, огляделась.

– Понятно. – Изрекла женщина. – Я ваша соседка, вон из того дома, – кивнула в сторону самой ближней фермы, той, что виделась в полукилометре. – Меня зовут Элиза. Элиза Рьодди.

– Алессандра. И можно на ты.

Элиза кивнула и, продолжая оглядываться, изрекла:

– И ты все это одна делаешь?

Саша рассказала о своих злоключениях. Элиза всплеснула руками:

– Я так и подумала, что надо зайти, может, помощь нужна. Голодная небось? Бедняжка, еще на чужих людей горбатишься. Давай, через полчаса приходи ко мне. Будем обедать. Или сил нет? Так я принесу еды.

– Нет, что вы! Я дойду. А я точно не затрудню?

– О чем ты говоришь! Жду через полчаса, еда простая: суп фасолевый, хлеб со шпинатом, печенье и сыр. Я одна живу, много не готовлю. Муж умер, дети разъехались. – И Элиза удалилась.

Саша приняла душ, оделась, и уже собиралась уходить, когда снова раздался стук в дверь. После душа девушка почувствовала себя гораздо лучше и расстроилась, что Элиза решила принести ей еды, хотелось посидеть в тепле. Это летом старые каменные дома хорошо держат прохладу, осенью, да в нежилом до сих пор доме, было зябко.

Но за дверью стояла незнакомая женщина, сжимавшая в руках большую клетчатую сумку. Даже пальцы посинели, так вцепилась.

Женщина выглядела старше Элизы. Седые волосы собраны в пучок, сверху – шляпа, на глазах очки от солнца, несмотря на ноябрь. Может, чувствительные глаза, подумала Саша, которая сама носила солнечные очки большую часть времени, иначе из глаз текли слезы, и она щурилась, как слепая курица.

– 

Buongiorno

… – женщина мялась и явно чувствовала себя не в своей

тарелке.

– Здравствуйте. Вы тоже соседка?

– Я? Что? Соседка… ах, нет, не соседка. Мне нужна Джованна.

– Здесь нет Джованны, только я. – Может, это местная сумасшедшая, или у нее ранняя деменция, вон как странно себя ведет. Хотя одета прилично, совсем даже не как фермерша.

– Ну, как же, Джованна, антиквар.

– Может, здесь раньше и жила Джованна. но у дома несколько лет уже другие хозяева.

Женщина настороженно огляделась. Саша не видела ее глаз за темными очками и почувствовала тревогу. Точно ненормальная, а тут кричи-не кричи – никто не услышит. Вот ведь вляпалась!

Женщина поставила на пол сумку Gucci, висевшую на плече, золотой браслет сверкнул на руке.

– Ты не итальянка.

– Нет, но в чем дело? Я же сказала, что тут нет никакого антиквара Джованны.

– Тем лучше. – губы сжались в тонкую линию, но потом женщина вдруг расслабилась, словно приняла решение. – Действительно, тем лучше. Americana?

– Русская.

– Еще лучше. У русских много денег.

– Да что вам надо? – Саше стало смешно. – Сейчас должна прийти соседка, – наврала девушка, пусть знает, что я не одна.

– У меня есть кое-что, что я хочу продать.

– У меня нет денег!

– Вам проще найти того, кто захочет это купить.

Женщина уселась на кухонный стул, пристроила сумку себе на колени, вынула сверток, развернула и поставила на стол тяжелый предмет.

У Саши перехватило дух.

На темной, почти черной вазе была изображена похоронная процессия. Две мощных лошади тащили крытую повозку, по контрасту с холодной погребальной урной они были полны жизни, развивались гривы, били копытами мускулистые ноги. Семья шла за повозкой, женщина- жена или старшая дочь, с ней двое детей. Одинокий всадник в развевающемся плаще скакал во главе кортежа. Голова мужчины повернута назад – на его лице печаль, словно отзеркаленная от лица прекрасной женщины, стоявшей чуть поодаль. Родственница усопшего? Или случайная наблюдательница, даже в такой момент поразившая красотой всадника?

Саша не могла оторваться от образов на вазе.

– Вы знаете, что это?

– Ваза?

– Погребальная урна. Вольтерра. IV век до нашей эры. Сосуд для души.

– Вы хотите сказать, что это подлинная этрусская урна?

– Конечно.

– И вы вот так приносите мне ее в клетчатой сумке?

– Не вам. Антиквару Джованне. Но все к лучшему. Вы найдете мне покупателя.

– У меня нет таких знакомств.

– Вы же русская. У русских есть деньги. Я оставлю ее у вас.

– Вы с ума сошли!

– Я не понесу ее обратно.

– Но я…

– Найдите мне покупателя за две недели. Вы получите большой процент.

– Вы понимаете, что придется нести расходы на установление подлинности?

– Конечно. Покупатель заплатит. Если она не подлинная, я верну деньги. Все по правилам. найдете покупателя, и я подпишу договор.

– Откуда она у вас?

– От мужа. Мой муж собирал этрусские древности. Эта урна в семье почти тридцать лет. Сохранились все документы о приобретении, никаких левых сделок, поэтому подтвердить подлинность будет легко. на этот счет я совершенно не волнуюсь.

– Но я не могу оставить у себя такую ценную вещь.

– Хорошо, я заберу ее послезавтра. Сейчас уже темнеет и я не пойду с ней домой. Вы сфотографируйте урну и постарайтесь найти покупателя как можно скорее.

– Вам очень нужны деньги?

– Я продаю не ради денег. Мой муж умер двадцать лет назад. У нас был ребенок, дочь. Когда меня не станет, она унаследует от отца большие деньги, он еще при жизни создал для нее специальный фонд, к которому у меня нет доступа. Но я не позволю ей унаследовать его коллекцию. Я хочу продать все сейчас, пока могу, пока я жива.

– Вы все-таки пришли не по адресу. Такие вещи продают на главных аукционах мира. Да и в городе есть наверняка серьезные галереи.

– Никаких публичных аукционов. Никаких каталогов. Я настаиваю на конфиденциальности. Я думала… вы просто купите ее за сумму, которую посчитаете возможной. И продадите как хотите, это будет не мое дело.

– Вы шутите? У меня никогда в жизни не будет таких денег. – Саша неожиданно успокоилась. Женщина нездорова, урна, конечно, не этрусская, обычная подделка, завтра она позвонит своему другу, полковнику карабинеров Никколо Скарфоне, и снимет с себя ответственность. Она ничего не должна этой женщине, пусь разбираются карабинеры.

Женщина вынула из сумки блокнот, вырвала листок, отыскала ручку и написала: Elena Villani. Villa Biancospino. Передала листок Саше и раскрыла блокнот:

– Продиктуйте мне свой номер.

– Лучше я позвоню вам.

– Я не отвечаю на звонки, а мобильного телефона у меня нет. Я позвоню сама. – Женщина встала и пошла к дверям. Обернулась на пороге: – Послезавтра заберу вазу.

Дверь захлопнулась, а Саша, наконец, пришла в себя, осознала абсурдность всей ситуации и выбежала вслед:

– Я не оставлю вазу! Заберите ее, я отказываюсь!

Но синьоры Элены Виллани не было и следа. Как растворилась в воздухе.

Саша вернулась в дом, упаковала вазу в ту же бумагу, и спрятала под стол. Но сначала снова взглянула на незнакомку на урне. Женщина была печальна и прекрасна, и девушка, холодея, подумала, что такую подделку никто не смог бы сотворить. Перед ней подлинник, стоящий сотни тысяч, а может и миллионы евро.

***

Саша повернула на тропинку из гравия, ведущую к дороге. остановилась и еще раз окинула взглядом окрестности. Именно так, не посмотрела, на оглядела, а окинула взглядом, потому что с холма открывался целый мир.

Солнце садилось где-то далеко, за долиной, там, где в хорошую погоду может быть видно море. Теплый закатный свет удлинял тени, золотил холмы и крыши. Прошедшие дожди снова оживили холмы и долины, серые и коричневые краски сменились яркой зеленью, в высоких деревьях щебетали птицы, а на противоположном склоне стадо овец ощипывало пышные кусты.

Откуда-то издалека доносились детские голоса, соль и йод морского ветерка смешивалась с запахом дыма из разожженных каминов.

Ну и пусть работа оказалась не совсем такой, как представлялась, и Саша из адвоката превратилась в смесь домработницы и управляющей – ради этого вечера, этих холмов, этих кипарисов, всего, что всегда жило в ее сердце и звалось Тосканой, она готова была терпеть все неурядицы предстоящего месяца. А они будут, без сомнения, и не мало. С вазой она как-нибудь разберется.

Солнце блестело на медном дверном молотке соседнего дома, такого же старого, солидного, красновато-бежевого, как и «Кипарис». Каменный буквы на каменной табличке сообщали, что дом называется Розовым садом – giardino delle rose, и роз действительно было множество, на высоких тонких кустах, росших из земли, и на раскидистых низких, в каменных и деревянных кадках, расставленных во дворе.

Не обнаружив звонка, Саша постучала молотком по двери и тут же услышала:

– Arrivooo, бегу-бегу!

Элиза открыла дверь в том же цветастом платье, что приходила к Саше, и смешных мохнатых тапочках:

– Проходи скорее, умираешь же с голода!

– Умираю, – призналась Саша, и лишь слопав огромную керамическую миску горячего фасолевого супа, обильно посыпанного тертым овечьим сыром, два больших бутерброда из поджаренного хлеба с толстой горкой шпината с чесноком и оливковым маслом, а потом моментально уговорив бокал тяжелого, золотого десертного вина, похрустев печеньями-бискотти, наконец выдохнула, и сползла по стулу, наслаждаясь теплом кухни и вкусной сытной едой.

– Ты вовремя приехала! Завтра ярмарка- праздник белых грибов, festа delle funghi porcini. Отдохни хорошенько, выспись, и можем вместе сходить.

– С удовольствием! – Веки тяжелели, и Саша не представляла, как доползет до «своей» фермы, но тут же дремота прошла:

– Элиза, тут такая странная история приключилась! – и девушка рассказала соседке про появление незнакомки.

– Как ее зовут? – Изумилась Элиза. – Не может быть! Нет, этого никак не может быть!

– Почему? – теперь удивилась Саша. – Сама вот написала: Элена Виллани, вилла Боярышник.

– Да знаю я и про синьору Виллани, и про виллу, только синьора двадцать лет из дома не выходит.

– Как это?

– А вот так. После смерти мужа она выбрала добровольное затворничество и не выходит из дома.

– Двадцать лет?

– Ну, да.

– А как же… как же покупки, уборка и прочее, а если что-то сломается в доме?

– Она выдала доверенность своему нотариусу, он все оформляет, а ей привозит экономка. Прежнюю прислугу она тоже рассчитала в день похорон мужа. Сегодня у нее работает одна женщина, но хозяйка с ней не общается, все записками, а деньги выдает конвертом, оставляет на столе. Я знаю синьору, которая работает на вилле.

– Она сказала, что у нее есть дочь. Но она вроде с ней не общается.

– Ох, это грустная история. Дочь тоже никто не видел двадцать лет, со дня похорон.

– Как это??? – Повторила Саша.

– Элена Виллани отказалась идти на похороны. Когда дочь и их постоянная домработница вернулись, их ждало два конверта и два чемодана у запертых изнутри дверей. Домработнице сообщалось, что в ее услугах больше не нуждаются, деньги за отработанное время прилагались. Дочери она сообщила, что та ей больше не дочь, в конверте был билет в Кампанию, к тетке, сестре умершего мужа. Через несколько минут подъехало такси на вокзал в Пизе.

– Ничего не понимаю, как так можно?

– Тут все непросто. Дочь связалась с шофером отца, который и прочую работу по дому выполнял. Ох, красивый был парень! Глаза синие, не часто у итальянца встретишь, высокий, плечистый. Когда отец узнал, был такой скандал, говорят, когда все орали друг на друга, отец и упал – инсульт, и больше в себя не приходил.

– А парень?

– Делся куда-то, понятно, что в дом ему хода после такого не было.

– А дочь?

– Говорили, уехала к тетке. Ей было семнадцать лет, куда ей еще идти.

– Ничего себе история! Они аристократы?

– Ничего подобного, они просто богаты. Синьор Джованни управлял банком, а дочь – Лучия, в честь святой, он же из Кампании был родом, только школу закончила.

– И Элена Виллани двадцать лет нигде не появлялась и ни с кем не разговаривала?

– Именно. Поэтому я так удивилась, что она к тебе пришла.

– Она искала какую-то Джованну.

– Так на ферме раньше жила Джованна, она и продала ее твоим нанимателям. Антиквар, сначала у нее была галерея, потом она создала себе имя, и могла спокойно вести дела уже из дома. Теперь, говорят, подалась на Капри, вроде и мужа нашла, тоже из продавцов картин, как это там правильно называется- дилеров.

– А у Виллани могла быть коллекция подлинников? Картин, ваз.

– Чего не знаю, того не знаю. Денег у них много, и было и есть, а уж что там у них дома было… Вот драгоценности были, точно помню, синьора вечно в сапфирах и бриллиантах щеголяла.

***

Когда Саша вышла из дома Элизы, стемнело. Южные ночи даже в жаркие летние дни падают неожиданно, только что еще и сумерек не было, а тут полная тьма. Но настоящая тьма была здесь, среди холмов. Вдали сияла огнями Вольтерра, но и там, как в любом другом средневековом городе, в темноте чувствуешь себя не слишком комфортно. А уж здесь, в холмах…

У Саши не было еще опыта жизни на ферме, пусть даже недалеко от города. Здесь не видно ни луны, ни уличных фонарей, ни освещенных окон, даже звезд не видно, откуда-то к вечеру взялись плотные облака, закрывшие небо. Чернота пугала. Саша не привыкла к плотной, окутывающей темноте и тишине сельской местности по ночам. В маленьких российских городках, куда заносила ее судьба, как минимум было уличное освещение.

Забыв об усталости, девушка ускорилась, почти побежала, подсвечивая себе фонариком телефона. не хватало еще споткнуться и подвернуть ногу, кто ее здесь надет, даже среди бела дня!

Наконец она захлопнула за собой дверь, закрыла засов, и пошарила по стене. Кто бы знал, где здесь выключатель! В чужом доме и такой тишине, что звенело в ушах, казалось, в темноте прячется что-то ужасное, разом проснулись все детские страхи. Страшно было даже светить фонариком, словно его свет мог выхватить из темноты каких-нибудь монстров.

Темнота и тишина были страшнее любых проблем с подрядчиком. На это она точно не подписывалась!

Наконец она нащупала выключатель, включила свет, и вышла сначала в кухню, где накрепко заперла заднюю дверь, потом прошла все комнаты, проверяя каждое окошко, и, в конце концов, устроилась в небольшой очень простой спаленке, выбранной для ее проживания.

Свет не спас ситуацию. Голая лампочка в отсутствии абажура превращала маленькую спальню в неуютное чужое место. И свет позволял кому-то – кому, Саша даже не придумала – увидеть и комнату, и ее саму, одинокую посреди чужого дома, где вокруг только холмы и луга. Включить освещение двора она не догадалась, даже не представляла, что оно существует.

Казалось, что темнота просачивается в дом через щели, и скоро заполнит собой все вокруг, и слопает даже эту голую лампочку. И в окна лучше не смотреть, Саша пугалась даже собственного отражения- бледная, испуганная, она сама себя не узнавала в стекле.

К чести Ирины надо сказать, что обстановка в доме была самая простая, никакой роскоши, здесь сохранились черты тосканской фермы: маленькие занавески на окнах, простая мебель, только в общей гостиной расположились кресла и диваны. Туда Саша в конце концов и направилась. Во-первых, мягкая мебель создавала ощущение большего уюта, во-вторых, дверь была недалеко, и, если что, она сразу услышит… что она может услышать ночью посреди холмов вдали от города девушка старалась не думать.

Только она устроилась на диване под одеялом, зазвонил телефон.

– Привет! – Сказал ее то ли несостоявшийся бойфренд, то ли все еще добрый друг, полковник карабинеров Никколо Скарфоне. – Все хорошо, добралась, устроилась?

Саша открыла рот, чтобы рассказать, как ей страшно, и как она жалеет, что приняла предложение Ирины, но почему-то сглотнула и сказала, что все прекрасно, ей совершенно не захотелось делиться страхами с Никколо.

– Приехала в Италию, и не написала. Я подумал, что тебе будет приятно, и позвонил. Все действительно хорошо?

– Конечно, здесь очень красиво. Я просто устала после перелета и собираюсь спать.

– Тогда созвонимся на днях, мама хочет пригласить тебя в гости, и я пообещал, что мы приедем, надеюсь, ты не против?

– Вы же в Риме, а я в Вольтерре.

– Смешно. Это 230 километров. Я заеду за тобой, а потом отвезу обратно.

Они пожелали друг другу спокойной ночи и распрощались.

Саша провела однажды Рождество у главы семьи делла Ланте, старого деда Никколо, графа Джироламо делла Ланте-Сальвиани. Граф, несмотря на свои 90, оказался бодрым, красивым седым джентльменом, в котором галантность смешивалась с простотой и озорством. Дед Саше безоговорочно понравился, и она надеялась, что это было взаимно. А вот с матерью, графиней Аделе делла Ланте, отношения остались неопределенными. Графиня ей явно симпатизировала, но никогда не воспринимала всерьез, как возможную невестку. Приглашение выглядело немного странно, неужели графиня решила, что Саша достойна войти в семью? Или, наоборот, хочет расставить все точки на и, и окончательно закрыть этот вопрос, хотя какое ее дело до их отношений? Никколо взрослый человек, правда переехав в Рим и получив высокий пост в итальянской жандармерии он временно живет в апартаментах матери. Да и вообще графиня сама вышла замуж по любви и ни разу, по ее словам, не пожалела. Правда простолюдин дослужился до генерала, а Саша была явно не той невесткой, какой графиня могла гордится, иностранка без положения в обществе, да еще и русская, что, пожалуй, совсем не радует Аделе делла Ланте.