Глава 5. Совет троих
С тех пор, как Белая раскрыла карты, прошло уже несколько дней. Коты пытались собраться вместе, чтобы обсудить дальнейшие действия, но их все время что-то отвлекало. Например, стоило им только улечься рядком на хозяйской постели, как прибегала Ритка, которой обязательно нужно было всех погладить или, хуже того, сгрести в охапку одну из кошек и унести от остальных. Бату, конечно, никто так бесцеремонно не хватал – он позволял себя погладить только хозяину, и то изредка. Но любой диалог в таких условиях безнадежно разваливался.
Наконец им удалось выбрать удобный момент, когда никого из людей не было дома. В коридоре валялось несколько пустых картонных коробок – мама выставила их во время уборки, чтобы выбросить, но забыла захватить, уходя. Их-то и облюбовала кошачья троица, удобно устроившись внутри.
– Итак, нам нужен план, – серьезно начала Белая. – У кого есть идеи?
– Я могу что-нибудь разгрызть, – предложила Нишка, флегматично покусывая краешек своей коробки.
– Тебе бы, Рыжая, с Рогаликом в паре работать, у того тоже одна бумага на уме, – усмехнулась Белая.
– Хотя… А это мысль! – воскликнула вдруг она. – Черный, ты своего хозяина лучше понимаешь, расскажи, чем он сейчас занимается?
– У него какой-то новый проект на работе. Не знаю, чем это может помочь – там же все на компьютере. Разве что Рыжая научится грызть провода.
– Провода не хочу! – решительно заявила Рыжая, оторвавшись от картона. – Там ток! Ритке вон сколько раз говорили их не трогать!
– Иногда хозяин приносит домой какие-то документы, но я в этом не особо разбираюсь… – задумчиво протянул кот.
– Уже лучше, – оживилась Белая, – если это достаточно важные бумаги, значит, нужно будет только выбрать удачный момент…
– И что тогда будет? – не поняла Рыжая.
– Что будет, что будет… Хозяин, кажется, не хотел переезжать из-за работы? Значит, когда ему станет нечего терять, он сможет задуматься о том, чего ему действительно не хватает.
– А мне что делать? – спросил Белую кот. Ее лидерство уже никто не оспаривал.
– Ты будешь нам тылы прикрывать.
– Это как?
– Нужно, чтобы решимости хозяев ничего не помешало. Она у них слабенькая: чуть что, от своих идей отказываются. Так что твоя задача как стража – договориться о помощи и содействии со светлыми силами и не допустить сюда темные.
– Так ведь здесь нет никаких темных сил, – удивился Черный.
– Нет, так появятся, – заметила Белая. И строго добавила: – Все ищут, чем бы поживиться там, где происходят перемены. В общем, не зевай и смотри в оба. Упустишь что-нибудь – все сорваться может.
– Еще бы сами хозяева глупостей не наделали. Порой шерсть дыбом встает от того, что они творят. Как дикари какие-то, честное кошачье!
– Это, Черный, называется одним из твоих любимых длинных слов – ци-ви-ли-за-ция! Тебе ли не знать, что сами хозяева себя считают не дикарями, а умными и образованными людьми. Даже лучше кошек. Тоже мне, зазнайки! – фыркнула Белая. – Вот и сделай так, чтобы они хоть немного глаза раскрыли. Это твоя вторая задача.
– А ты чем займешься? – подала голос Рыжая.
– Я буду осуществлять общее руководство. А еще подводить хозяев к реализации нашего плана.
– Но как именно?
– Я предпочитаю импровизировать. Война план покажет, – туманно выразилась Белая.
Больше она ничего не сообщила, как ни допытывались остальные. Сдавшись, Рыжая и Черный прекратили расспросы. Чтобы не терять времени, заговорщики решили сразу же приступить к выполнению своих задач. Нишка нехотя оторвалась от недожеванного угла коробки и начала обследовать шкафы и ящики во всех комнатах, чтобы понять, какие из них легче будет открыть, а Бату собрался побеседовать с одним из своих старых приятелей.
Глава 6. Дедушка
– Мурр! Здравствуй, Дедушка. Что новенького расскажешь?
– И тебе не хворать, Черный! Да что тут скажешь: распустились нынче люди. Традиции не чтут, нас, духов, не признают. Стараешься ради них, трудишься, а благодарности никакой! Даже не вспомнят! Ух, рассержусь я как-нибудь да начну куролесить, тогда уж мало не покажется!
Собеседник Бату раздосадованно махнул коротенькой ручкой. Если бы кто-то, кроме Бату, мог его видеть, то заметил бы серое мохнатое существо неясного облика – то ли седой старичок со спутанной лохматой бородой, то ли серый пушистый кот. Глаза домового (а это был именно он) были необычными – два ярко светящихся уголька на заросшем лице. У кошек глаза светятся только в темноте, а эти горели даже при свете дня. Домового так и звали – Дедушка. Он был довольно стар – несколько сотен лет – и повидал уже много домов и людей. В этой квартире он жил со дня постройки дома, лет сорок – прежнее его жилище снесли вместе с другими старыми домами, расчищая место для строительства.
Со старыми жильцами Дедушка не воевал, но и не особо ладил – жили врозь, не замечая друг друга. Поэтому, когда несколько лет назад в квартире поселилась молодая семья с маленькой девочкой, черным котом и рыжей кошкой, домовой обрадовался – может, наконец-то найдется, с кем подружиться. Несмотря на почтенный возраст, это был миролюбивый и общительный домовой. Однако и новые жильцы домового не замечали. Дедушка пробовал прятать их вещи или топать под дверью комнаты, но они упорно списывали пропажи на свою рассеянность, а звуки – на беготню котиков. Оставались коты – они-то не могли не видеть хранителя дома. Нишка не прочь была иногда поиграть с домовым, но близких отношений между ними не сложилось. Бату как настоящий черный кот был ближе всех к потустороннему миру. Они с Дедушкой стали большими друзьями и могли подолгу вести задушевные разговоры. Чаще всего это происходило ночью, и тогда родители Риты недовольно ворчали:
– Опять кот на весь дом орет! И чего ему не спится?
– Наверное, на жизнь жалуется.
Когда семья Риты только переехала, Рите было около пяти лет. Небольшой возраст для растущего человечка, однако достаточно солидный, чтобы перестать замечать то, чего, по мнению взрослых, не бывает. Дедушка пробовал поиграть с ней, но Рита предпочитала свои игрушки или мультики. Лишь один раз, ложась спать, она заметила какую-то неясную тень и попробовала ее поймать. Разумеется, это ей не удалось, и возбужденная девочка ворвалась в комнату родителей, чтобы рассказать о происшествии. Мама с папой ее порыва не оценили.
– Половина двенадцатого! Рита! Что ты тут делаешь?! Быстро спать!
– Ах, вы так!.. – Рита стукнула кулачком о косяк и бросилась обратно. Она выдернула ключ из дверной ручки, чтобы эти глупые родители не смогли зайти, и со всей силы захлопнула дверь. Лопающаяся от злости Рита осталась довольна этим, но вскоре поняла, что не может открыть дверь изнутри. Скользкая ручка никак не хотела поворачиваться, как надо, а замочной скважины с обратной стороны не было. Рита захныкала и громко начала звать маму и папу. Взрослые попробовали открыть дверь всеми оставшимися ключами по очереди, но у них ничего не получилось. Тогда они стали учить Риту открывать дверь.
– Поверни защелку на ручке горизонтально, – советовал папа.
– Это значит боком. Сейчас она у тебя куда смотрит? Вверх? А ты сделай так, чтобы в сторону, – поясняла мама.
Рита пыхтела, старалась, но все равно ничего не получалось. Так прошло около получаса, пока мама не вспомнила:
– Рита, ключ у тебя в комнате? Давай его сюда, просунь в щель под дверью.
– Сейчас, – Рита кинулась искать ключ, но его нигде не было. Наверное, когда она не глядя швырнула ключ, он закатился в какой-то особенно дальний угол.
– Не могу найти, – пожаловалась она и снова захныкала.
Наблюдавший за этим Дедушка тихонько посмеивался. Он не хотел вредить людям, но считал, что заслуживает маленького развлечения, раз уж никто не замечает его по-хорошему. Ключ ничего не стоило подбросить на видное место, но домовой решил немного подождать.
– Тогда сделаем по-другому, – придумал папа. – Рита, держи отвертку.
Рита опустилась на четвереньки и вытащила просунутую под дверь отвертку.
– Видишь по бокам ручки два шурупа? Тебе нужно их выкрутить. Мы будем держать ручку с другой стороны.
– А получится? Она же еще маленькая, – разволновалась мама.
– А ты хочешь ломать дверь? – ответил вопросом на вопрос папа. И мама решила, что лучше сначала попробовать все остальные, даже самые невероятные варианты. Мама очень не любила, когда при ней кто-то портил вещи, и ломать дверь ей совсем не хотелось.
«Охохонюшки, ну и придумают же эти люди! Дали ребятенку отвертку больше нее самой! Да что ж она там сделает-то! Придется помочь», – подумал домовой. И когда Рита попробовала вставить отвертку в крестовину шурупа, легонько направил невидимой рукой ее ручку и поддержал инструмент.
– Давай! Еще! Уже поддается! – болели с той стороны родители.
Время давно перевалило за час, однако о сне никто уже не вспоминал. Наконец, первый шуруп, звякнув, упал на пол. Рита принялась за второй. Дедушка помог ей и здесь. Вынув ручку, родители открыли дверь детской, пообещав себе не ставить на нее замки, пока дочь не достигнет более сознательного возраста. Лет этак восемнадцати, например. Передумали они, конечно, намного раньше, но это уже совсем другая история. А вот про помощь домового так никто и не догадался. Мама и папа немного поудивлялись таланту Ритки («Защелку повернуть не умеет, а разобрать дверную ручку по винтикам – пожалуйста!»), отправили ее спать и с облегчением уснули сами.
– Вот я и говорю, Черный, один ты меня тут понимаешь, – продолжал домовой.
– Конечно, я ведь, как и ты, сторож. Только ты дом охраняешь от всякой напасти, а я людей. Семь жизней уже потратил, а никакой благодарности! – воскликнул кот.
– Интересные вы существа, кошки. Жизни коротенькие, зато целых девять. У нас, домовых, все не так. Люди стареют, дома рушатся, а мы все живем… Как же тебя так угораздило – целых семь-то потерять?
– Первую по глупости потратил, еще котенком. Жил тогда с мамкой да папкой. Папка у меня такой же черный был, как я, а у мамки на груди белое пятно было, и лапки такие белые, мягкие, – пустился в воспоминания Черный. Он поудобнее улегся на лавочке у порога, свесив длинный хвост – ведь именно под лавочкой возле входной двери обитал Дедушка.
– Так вот, мои родители очень любили по шторам лазать, ну и я с ними. Только ловкости у меня и тогда не было особой, и сейчас не прибавилось.
– Что правда, то правда, – вставил домовой, вспоминая, как Бату порой падал, не сумев рассчитать расстояние для прыжка или не удержавшись на узкой спинке стула.
– Ну я и навернулся от самого потолка, – продолжил Черный, – думали, не выживу. Оклемался, только с тех пор меня еще и укачивать начало. Второй раз был, когда с хозяевами в этот город переезжал – тепловой удар в машине стукнул. В третий раз нечисть по квартире гонял, да в окно и вывалился. Угораздило тогда хозяев в нехорошее жилье вселиться. А уж как я их просил без меня не ходить – и за ноги кусал, и куртки рвал, и даже кучу на покрывале сделал – все равно сами выбрали. Вот и поплатились потом – то клопы, то ссоры, то болезни. Совсем я там измаялся. Как четвертая жизнь ушла, сам не заметил, а только оттуда съехал уже с пятью в остатке. Потом от хозяина беду отводил – работу он потерял, мысли черные его мучали, заболеть мог сильно. А ему еще о семье заботиться. Пришлось мне вместо него заболеть. Вот, до сих пор вылечиться не могу – теперь мы с ним словно ниточкой связаны. Как только хозяину страшно становится или гнетет его что-то, так у меня новый приступ. И шестую, и седьмую жизнь израсходовал, а он все никак не научится жизни радоваться. Кто же его потом беречь-то будет? – вздохнул кот.
– Ты, Черный, не переживай раньше времени. Все будет, как должно. Лучше глянь: хозяйка сюда идет. Может, хоть на этот раз она обо мне подумает. Придумал я тут одну штуку…
Мама взяла брошенный в коридоре пакет с покупками и достала из него кошелек. Покрутила кошелек в руках, задумчиво положила на полочку и ушла с пакетом на кухню. Дедушка радостно сцапал кошелек.
– Ну, теперь-то она точно спохватится! Это вам не драный носок потерять!
Мама заметила пропажу не сразу. Домовой уже устал ждать – ни в этот день, ни на следующий она за покупками не собралась. Даже за свежим хлебом в магазин не пошла, а испекла сама в новенькой хлебопечке, которую ей подарил папа. И только поздно вечером второго дня мама, заглянув в холодильник, огорченно воскликнула:
– Ну надо же, молока нет! А я уже кофе налила! Придется срочно сбегать, пока магазин не закрылся. Где же мой кошелек?
Поиски ничего не дали. Конечно, кто же сможет найти вещь, когда она в руках у домового? Но мама, папа и Рита этого не знали, они просто бродили по комнатам и заглядывали в разные места – в шкафы, на полочки, под столы и даже в тот самый холодильник.
– Возьми мою карточку, – наконец сказал папа, – а то магазин и правда закроется. А я пока поищу.
Мама взяла папину карточку, на всякий случай переспросила пин-код и ушла в магазин. К кассе тянулась длинная очередь из таких же людей, забывших что-то купить на ночь глядя. Мама стояла в очереди с пакетом молока и вспоминала, где же она оставила кошелек. «Может, домовой балуется?» – вдруг подумалось ей. В детстве у нее бывали случаи, когда вещи пропадали, а потом находились сами собой, да и выросшая в деревне бабушка что-то такое рассказывала…
– Домовой-домовой, с кошельком поиграй, да потом мне отдай, – неуверенно произнесла она, переступая порог своей квартиры. Даже если это и не сработает, она ничего не теряет, решила мама.
– То-то же, – польщенно ухмыльнулся Дедушка.
– Ну, куда бы нам его положить, а, Черный? – подмигнул он коту.
Мама разулась, прошла на кухню и в каком-то интуитивном порыве открыла холодильник, заглянув в морозилку. На нижней полке, покрывшись пушистым инеем, преспокойно лежал ее яркий кожаный кошелек.
– И кто же его туда положил? – развела руками мама.
– Не знаю, мамочка. Но уж точно не я, – развела в ответ руками Ритка.
Мама убрала кошелек на место, вернулась к столу и отломила краюшку свежеиспеченного хлеба. Положила на тарелочку и поставила на самый высокий шкаф, чтобы не добралась одна вечно голодная кошка. «Спасибо тебе, хозяин, за то, что помог найти пропажу», – мысленно произнесла она. Вслух все-таки постеснялась, но Дедушка был рад и этому.
– Видишь, Черный? Не пропадут они без тебя. Рано или поздно все равно во всем разберутся.