Buch lesen: «Я за Тобой»

Часть 1
Пролог

Сегодня третий день, как я очнулась здесь. Где «здесь» – так и не удалось выяснить. Комната, в которой мне «посчастливилось» открыть глаза, была небольшой, около шести квадратных метров. Окно, затянутое серой плёнкой под самым потолком, было крохотное, шириной в две ладони. Оно слабо пропускало свет, от этого комната с каменными неровными стенами выглядела мрачной. У одной из стен стоял сундук, на нём валялась чёрная тряпка. Я же лежала на комковатом шуршащем тюфяке, а под головой у меня была вонючая подушка из облезлой шкуры какого-то животного. Да и от меня не лучше несло: застарелым потом и, по-моему, мочой…

Фу… От жуткого запаха в первый день меня мутило, мне приходилось сдерживать рвотные позывы, из-за этого усилия голову простреливала нестерпимая боль. Во второй день стало чуть легче – рядом со мной поставили чашку с травяным отваром, и он хоть немного перебивал этот смрад. На третий день я привыкла и уже не так остро реагировала на витающий «аромат».

Встать и покинуть жуткое место тоже не могла. В первый день я попыталась, оказалось, это довольно сложно и очень больно. Голова закружилась, затылок немилосердно давило, меня повело в сторону кровати, а ноги от слабости тряслись. Поэтому я решила отлежаться и каждый день медленно, понемногу приподниматься, восстанавливаться.

За эти дни, что провела здесь, я видела только одного человека – служанку. Она не очень приветливая: не отвечала ни на один мой вопрос, быстро укладывала рядом со мной горячий камень, забирая остывший, меняла полный смердящий ночной горшок на пустой и не менее вонючий, а также два раза в день приносила жидкую похлёбку. Но сегодня вдруг раздобрилась и после того, как бухнула на сундук миску с неаппетитным варевом, сообщила: «Лекарь дозволяет тебе подняться». Когда он успел сделать осмотр и проверить моё состояние, осталось для меня загадкой.

Покидать свой маленький, но безопасный мирок, было страшно, но оставаться в неведении было ещё страшнее. Собравшись с духом, я сползла с кровати, одёргивая подол странного наряда. Кое-как пригладив растрёпанную косу, я растёрла лицо руками и на секунду замерла, успокаивая разбушевавшееся сердце.

– Ну что ж, пошли, – тяжело вздохнув, я сделала первый шаг.

Второй шаг сделать не успела – в комнату вошла особа, довольно высокая, крупного телосложения, с рыжей толстенной косой и недовольным лицом. Она быстрым взглядом окинула комнату и тихо по-змеиному прошептала:

– Я не знаю, как ты выжила. Но, надеюсь, поняла, что лезть к моему мужу не надо, обихаживай своего. И не вздумай жаловаться, всё равно не поверят.

Сказав это, она быстро вышла из комнаты, оставив меня в одиночестве.

Ошеломлённая, я тяжело опустилась на пол и простонала:

– Господи! Она – то есть я – к чужому мужу приставала! И поэтому её убили?!

Глава 1

День не задался сразу. Выезжая за ворота, пробила колесо моей любимой ласточки. Пришлось ехать на трамвае, и, как назло, рядом со мной разместился мужик неприятной наружности, страдающий жутким похмельем. Он не прекращая стонал и громко дышал, «благоухая» запахом перегара.

Стоило мне зайти на фабрику, как Сан Саныч сообщил об очередной поломке трёх станков. А это значит ждать и терять время в ожидании их ремонта. Я, конечно же, могла сама устранить поломку, ведь в начале нашего пути я так и делала. Но сейчас я – директор и хозяйка большой фабрики, в которую поступают заказы с четырёх стран мира, а значит – не комильфо.

В конце рабочего дня созвонилась с бывшим мужем – мне потребовались товарные накладные, и мы в очередной раз поцапались. Кажется, его молодая жена знатно треплет ему нервы, но срывать своё плохое настроение на мне даже бывшему мужу я не позволю.

Единственное приятное событие скверного дня – это беседа с сыном. Он уже около трёх лет живёт в Канаде, работает в крупной компании, там же нашёл девушку и не собирается возвращаться. Неоднократно приглашал к себе, но как же я смогу бросить своё детище?

– Мам! Мне пора бежать. Приглашение в силе, продавай свой бизнес и начни уже путешествовать.

– Ещё годик, и точно всё брошу.

– Ну-ну, – хмыкнул Витька и отключился.

Я же, быстро убрав со стола остатки позднего ужина, посетила ванную и легла спать.

А проснулась «тута» или «здеся». В жутких условиях, где живут мрачные личности, и вдобавок к этому меня только что обвинили в неверности.

Но выбора у меня нет, и спустя десять минут я с опаской выглянула за дверь своей комнаты.

«Мда. Что сказать, Средневековье во всей красе». Открывшаяся передо мной картина удручала. Большой холл представлял собой прямоугольное помещение между тремя парами деревянных столбов. В центре его находился огромный камин, весь покрытый копотью. Вход в дом был узкий, с фронтонной стороны. В нишахза столбами – отдельные нефы-спальни. Стены в основном каменные, но одна почему-то была плетневая, обмазанная глиной. Окна имелись лишь в одной продольной стене холла. Пол земляной, утрамбован до состояния окаменелости, устлан соломой и, по-моему, камышом.

В этом же холле в небольшом отдалении от очага стоял стол, на котором две дородные дамы шустро разбирали глиняную посуду, а потом ловким движением рук смахнули на пол все объедки, что только что лежали на нём: рыбьи кости, крошки, огрызки яблок. Заметив вкусности, одна из сидевших собак мигом рванула к столу. Вторая псина, обойдя дважды опорный столб, пометила его. Мужик огромного размера, с рыжей бородой, нечёсаными кудрями и кустистыми бровями, рыкнул на собаку и тут же смачно сплюнул всё на тот же многострадальный пол.

– Куинн, ты долго будешь отдыхать?! – громкий пронзительный голос, раздавшийся справа, перепугал меня до смерти.

Услышав имя, я сначала оглянулась, но не заметив рядом с собой никого, поняла, что обращается эта женщина ко мне. «Хм, приятно познакомиться, Куинн».

– Простите, вы ко мне обращаетесь? – после секундного замешательства я всё же решила уточнить.

– Куинн, ты всегда была наглая лентяйка, но сейчас перешла все дозволенные рамки! – воскликнула женщина, уперев руки в бока.

– Значит, ко мне, – пробормотала я. – Что от меня требуется?

– Разобрать травы. На другое ты не способна или ловко притворяешься немощной.

– Куда идти? – поинтересовалась у продолжающей возмущаться особы.

Я ещё не решила, как себя вести. Признаться, в том, что я не Куинн? Или сказать, что ничего не помню? Судя по обстановке, одежде и прочим атрибутам, здесь должны «водиться» инквизиторы. И то, и то для меня будет опасно: быстро сожгут, ещё и приплясывать будут вокруг костра.

То, что оказалась в другом теле, я поняла в первый же день после того, как очнулась. У меня никогда не было таких маленьких бледных ручек с грязными ногтями. Ступни тоже крохотные, не больше тридцать шестого размера. И рыжие немытые волосы, слегка вьющиеся и не чёсаные пару дней точно. Хотя, может, девушка пролежала несколько дней до того, как я в ней оказалась, и не вставала, а, судя по живущим здесь людям, ухаживать за ней никто не собирался.

– Как была чокнутая, так и осталась, – буркнула женщина и махнула рукой в сторону двери. – Туда иди, на улице под навесом лежит.

– Хорошо, – ответила и, обходя её по широкой дуге, устремилась к выходу. Пока добиралась до двери, я дважды чуть не наступила на следы жизнедеятельности собак, поэтому очень внимательно смотрела под ноги. Радует, что идти было недалеко, и по пути ко мне больше никто не пристал. Народ, находящийся в доме, занимался каждый своим делом и не обращал никакого внимания друг на друга.

Буквально вывалившись за дверь, я, сделав несколько шагов, застыла в изумлении от потрясающей красоты: яркие оттенки зелёной листвы в сочетании с синевой океана и огромными, суровыми серыми скалами, верхушки которых были скрыты молочным туманом. Необыкновенная, самобытная красота. А небо! Все оттенки серого. Облака не плывут по небу, а мчатся с огромной скоростью.

Я как заворожённая, не отрывая взгляд от представшей картины, быстро, насколько это возможно, устремилась к воде. Не доходя края, замерла. Когда вот так стоишь на обрыве под порывами сильного ветра и смотришь на морскую пучину, которая простирается далеко внизу, кажется, что это и есть «край земли». От этого вида у меня перехватило дух, захотелось распахнуть руки, поймать порыв ветра и насладиться свободой. Исчезнуть из этого кошмара, проснуться у себя в квартире, в мягкой кровати, и я даже готова простить бывшего, главное – вернуться.

Я несколько минут простояла на краю обрыва, восхищаясь первозданной красотой. Покидать это невероятное место не хотелось, но мне пора было выполнить поручение. Ещё бы знать, как это сделать…

Возвращалась к дому я гораздо медленнее, чем покидала его. У одной из стен, под навесом, построенным из деревянных жердей и укрытым камышом, сидели маленькие девочки лет семи-десяти и, весело переговариваясь, разбирали траву, связывая их в пучки. Чуть дальше девочки постарше вычёсывали овечью шерсть. Рядом с ними мальчишка пяти лет что-то старательно строгал, он так быстро орудовал ножом с большим лезвием, что у меня после каждого его взмаха замирало сердце.

– Добрый день, – поприветствовала я трудящихся и, присев рядом, поглядывая на девчушек, принялась разбирать траву. Из всего многообразия сена, наваленного на ткань, я смогла разобрать только тысячелистник, ромашку и, кажется, душицу. Остальные мне были совершенно не знакомы.

– Добрый, – ответили дети и замолчали. Видимо, я своим присутствием нарушила их маленький девичник.

– Сегодня отличная погода. Небо немного хмурое, но дождика не должно быть, – произнесла я, пытаясь разговорить девчонок. Мне необходимо понять, где я очутилась, а спрашивать в лоб об этом довольно опасно.

– В Фернсе всегда такая погода, ничего особенного, – ответила самая маленькая из них.

– Но сегодня особенно чудесный вид, – пояснила я. – Ой! Совсем вылетело из головы, а как называется это море?

– Ибернийский океан, – тихо сказала самая старшая, настороженно переглядываясь с подружками.

– Спасибо, – поблагодарила и решила больше не приставать с вопросами, а то мало ли. И задумалась, вспоминая географию и историю Земли, но об океане с таким названием я не слышала. Полученная информация мне ни капли не помогла, я до сих пор не располагаю сведениями, где нахожусь. Как дальше быть – тоже не знаю, не лезть же к людям с вопросами «а расскажите, кто я и где я»?

За несложной и ароматной работой, в мыслях, далёких от радужных, я и девчонки перебрали все травы в небольшом стоге сена, связанные пучки тут же утащила Морна (так к ней обратились мои напарницы).

И как только мы закончили с разбором, девчушки, не задерживаясь более, убежали в дом, а мне, если честно, идти туда совсем не хотелось. Там воняет, грязно и есть люди, а я пока не готова к общению. Но и мозолить глаза, сидя без дела на лавке под навесом, тоже не стоит. Решено – необходимо осмотреться. Быстро поднялась и, пока меня не заметили, рванула за здание. Зайдя, как оказалось, за самый большой дом в этом поселении, я принялась рассматривать домики поменьше.

У каждого из них сновали люди, занимаясь повседневными заботами. Осторожно разглядывая их, стараясь делать это незаметно, я убеждалась, что попала в Средние века. Судя по одежде и построенным домам, больше похоже на Европу, хотя я могу ошибаться.

Продвигаясь всё дальше от главного дома, огибая разные постройки, от жилых до сараев, из которых доносились кудахтанье кур и хрюканье поросят, я наконец-то добралась до каменной стены, невысокой, всего метра полтора. Найти выход не составило большого труда – пройдя всего шагов двадцать, я обнаружила калитку. Что интересно, меня никто не задержал, не остановил – вообще, пока я шла по деревне, люди совершенно не обращали на меня никакого внимания.

За калиткой меня снова ожидало потрясение. Живописный холм, стадо овец, пасущихся на нём. Цветущий вереск окрашивал склоны холмов в нежные сиреневые тона. В туманной дымке цепью тянулись горы, а их белые шапки розовели в лучах прячущегося за них солнца.

– Как это прекрасно, – чуть слышно вымолвила я и, замерев от восторга, смотрела на удивительную красоту. Через несколько минут, оглянувшись, посмотрела на деревню, вспомнила, что меня там ожидает, и решила задержаться здесь.

Удобно расположившись на сочной зелёной траве, я наблюдала, как горы проглатывают яркое солнышко. Стадо овец, подгоняемое маленьким человечком, взбиралось на следующий холм. В двухстах метрах справа журчала по камням серебристая река. Местность здесь была неровная, слегка холмистая, и речка петляла, кружила и тянула затяжные повороты, огибая возвышенности. В такие моменты, как этот, душу пронизывает светлое ликование, какое-то чувство умиротворения и тихой радости растворяет все мелкие суетные мысли и печали.

Но насладиться в полной мере яркостью красок, слиянием разнообразных звуков, всех тех красот, которых мы попросту не замечаем, находясь в повседневных буднях, мне не позволили. Со стороны небольшого перелеска раздался стук копыт, и через минуту, как бы в подтверждение услышанному, из леса начали выезжать всадники.

Глава 2

– Куинни, малышка. Ты в порядке? – пара всадников резко остановилась около меня и спешилась. Остальные промчались мимо, старательно отводя от нас взгляд.

– Да, я в порядке, – коротко ответила я (в моём случае немногословность – это спасение), с удивлением рассматривая обоих мужчин. Они были высокими, широкоплечими, красивыми, черты лица грубые, словно вытесанные из камня. Отличие было в цвете волос, глаз и, наверное, во взгляде.

Говоривший был рыжим, такой яркий оранжевый оттенок волос, и с серыми, я бы сказала, прозрачными глазами. На лице, казалось, навеки застыла маска превосходства, а взгляд был холоден, в отличие от его заботливой улыбки.

Второй был смуглым, его тёмно-каштановые волосы длиной до плеч были собраны с боков в тонкие косички, а макушка отдавала рыжиной из-за выгоревших на солнце прядей. На его лице в обрамлении густых ресниц сверкали ясные голубые глаза. Они смотрели пристально, словно пытались разглядеть во мне что-то, только ему известное.

– Уже вечереет, тебе лучше вернуться в крепость, – продолжил рыжий. Я еле сдержала ухмылку, услышав столь высокую оценку низенькому забору.

– Да, пора возвращаться, – согласилась с мужчиной.

– Тебя подвезти?

– Нет, я доберусь. Не стоит меня ждать, – пробормотала я. От пристального взгляда темноволосого мужчины мне становилось не по себе.

– Не задерживайся, – вскочив на лошадь, рыжий направил её к воротам.

– Куинн, не разгуливай за крепостью в одиночестве, это может быть опасно, – произнёс темноволосый. – Идём, я провожу тебя.

– Хорошо, – не стала сопротивляться и настаивать на своём. Поворачиваясь к деревне, ещё раз взглянула на темноволосого – у мужчины на лице мелькнуло и тут же исчезло удивление. Хм… С чего бы это?

Незнакомец довёл меня до двери дома и, не прощаясь, быстрым шагом ушёл в направлении хлева, ведя на поводу коня. Весь путь до дома мы проделали, не говоря ни слова: я не знала, что сказать, а он, видимо, молчун.

Я несколько минут смотрела вслед уходящему мужчине, но, к сожалению, мне пора было вернуться в дом. Заходила в холл, задержав дыхание, но всё равно зловоние сбило меня с ног. Дикий хохот и крик резким звуком ударили по всё ещё продолжавшей болеть голове. К вечеру народу в холле набилось слишком много для такого небольшого помещения.

В основном это были мужчины, они смачно жевали огромные куски мяса, запивая чем-то из глиняных кружек, и тут же кидали обглоданные кости собакам на пол. Женщины сидели рядом, их было гораздо меньше, но поведением они не отличались: так же с аппетитом ели и так же подкармливали животных объедками. Смотрела на всё это, и у меня возникало странное несоответствие между чувством голода при виде аппетитного куска мяса и подступающей к горлу тошнотой от повсюду валяющихся объедков. Голод всё же победил: три дня на жидкой похлёбке без куска хлеба – долго не продержишься.

Но приблизиться к столу боялась, я пока не поняла, какое место занимаю в этом сообществе. Может, моё – на полу вместе с собаками, хотя, отдельная комната… Точно, что-то не сходится. Погрязнуть в размышлениях не дал всё тот же рыжий:

– Куинн, что ты замерла? Лекарь разрешил тебе есть мясо, иди сюда.

Его голос прозвучал неожиданно громко, мужчины, сидящие за столом, на секунду замерли с поднесёнными кружками у рта, но через мгновение продолжили возлияние. Только лишь две дамы не спускали с меня свой взгляд, и он мне не понравился.

– Садись, – звонко рыгнув, пригласил рыжий, указывая на место рядом с женщиной, которая ещё утром «любезно» навестила меня.

– Спасибо, – поблагодарила, оглядывая лавку в поисках жидкости и прочих мерзостей. Не хочется замарать свою одежду, хотя, судя по её виду, её уже ничего не спасёт.

– Что ты там топчешься на одном месте? Эй, подайте миску и кружку с элем! – вновь прокричал рыжий. Восседающий во главе стола огромный мужчина лет пятидесяти укоризненно взглянул на него, но промолчал.

Присев на лавку, я аккуратно, стараясь особо не выделяться, смахнула крошки со стола, сдвинула чью-то недоеденную кость в сторону и осмотрелась. Передо мной уже поставили пустую миску и чистую на вид кружку, вилки не подали. Все в основном ели руками или подхватывали сочные кусочки разваренного мяса лепёшкой. Что ж, теперь оставалось наложить еды. Тушёное мясо с овощами, запечённые корнеплоды, похожие на репу. Жаренное на углях мясо. Лепёшка, нарезанная на большие куски. Белый сыр, отварные яйца и маленькая миска, в которой лежала порезанная мелко морковь, перемешанная с зелеными листьями, смутно напоминающими щавель.

Мой выбор был очевиден: кусок жареного мяса, лепёшка и запечённый корнеплод, на вкус оказавшийся патиссоном – всё это можно есть руками. Ловить хлебом жидкий соус и тушёные овощи, боюсь, у меня так сноровисто не выйдет.

– Я тебя предупреждала, чтобы ты к моему мужу не смела подходить, – прошипела мне в ухо сидящая рядом мегера. От этого неожиданного и неприятного звука откушенный кусок мяса чуть не застрял у меня в горле.

– Я не подходила, – прошептала в ответ, лихорадочно прокручивая воспоминания о прошедшем дне.

– Я видела, как ты бегала к нему на свидание за крепость. Что, не удалось? Твой муж помешал, да?

– Нет, это случайность, – пробормотала я, – я просто вышла прогуляться.

«Господи! Кто из них мой муж? Говорливый или молчаливый? Ни тот, ни тот не внушают доверия».

– Я слежу за тобой, – предупредила эта гром-баба и вернулась к трапезе.

А у меня после полученной информации аппетит совершенно пропал. Мой воспалённый мозг судорожно разбирал услышанное, прикидывал, кто из этих двоих мой супруг и как выяснить, при этом не выдав себя. Сейчас мне хотелось только одного – уйти подальше от всего этого, остаться в тишине и хорошенько подумать.

Но покинуть застолье раньше всех было нельзя, я лишний раз боялась совершить ошибку своими действиями. Не то чтобы была трусихой, как раз наоборот, я буквально выгрызла зубами место под солнцем в прошлой жизни. Но сейчас я не владею элементарными знаниями где я, кто я, не знаю местных законов. Ведь они же должны быть? Пусть примитивные и наверняка жестокие, но должны быть. Поэтому пока просто необходимо внимательно слушать и наблюдать.

К сожалению, сидящие за столом женщины молчали, а мужчины преимущественно громко ржали, обсуждали сегодняшнюю охоту и звонко рыгали, вытирая рот рукавом рубахи.

– Лорккан, когда двинемся к Бирнам? Они должны были оправиться после последнего набега и уже запастись жирком, – крикнул один из мужчин и рассмеялся (вообще я заметила, что разговаривать тихо они не умели).

– Рано, Доил, жду донесение. Дошли слухи, что трусливые Бирны сговорились с риагом Нисом Уордом, пообещав им часть земли и дочь.

– И что?! Мы сильнее обоих туатов, один только мой септ захватит их крепость. Туат Бирна не справится с нами, а туат Осрайге и их риаг, этот шелудивый пёс Ниас, всегда прятался за стенами и не вступал в бой как подобает настоящему мужчине.

– И всё же, я думаю, не будем спешить, – настоял на своём сидящий во главе стола грозный мужчина, – дождёмся гонца и решим, сколько для набега потребуется воинов.

Я же, навострив ушки, сидела и прислушивалась к их беседе, пытаясь выудить хотя бы что-то знакомое, что поможет определить моё местоположение. Но пока все эти слова были мне неизвестны. А информация о набегах, честно говоря, пугала.

– Риаг Лорккан, я считаю, что в этом году нам не стоит больше устраивать набеги. Иначе наш туат ждёт голод, – ровный спокойный голос, внезапно раздавшийся за одним из столбов, прервал мои мысли.

– Анрэй! Я сотни раз пожалел, что отдал тебя на воспитание риагу Мюрису, он сделал из тебя бабу, – противно заржал риаг Лорккан. – Война, кровь, рабы и трофеи – вот что делает из нас настоящих мужчин.

– Настоящий мужчина что будет есть? Прошлой зимой погибло слишком много людей в нашем туате, – продолжал настаивать на своём темноволосый по имени Анрэй.

– Анрэй, ты думаешь, что больше всех знаешь, раз обучался вместе танистом (прим. авт. второй после короля)? Видно, из-за тебя риаг Мюрис и погиб, – поддержал местного риага (как я выяснила) рыжеволосый.

Слушая эту перепалку, пока я симпатизировала темноволосому, как-то гуманнее, что ли, он мне показался.

– Да, обучался, знаю и вижу, к чему приведёт очередной набег. И уверен, что из следующего похода возвратится меньше половины людей. После последней вылазки погибло много отважных воинов, – ответил всё тем же ровным голосом Анрэй.

– Анрэй, твоя обязанность как сына риага, пусть и младшего, всегда поддерживать своего короля, – произнёс Лорккан не терпящим возражений голосом. – Недовольные могут покинуть туат.

После слов местной власти воцарилась гробовая тишина. Мужчины и женщины, сидящие за столом, замерли и не отводили обеспокоенный взгляд от риага.

– Мой риаг, в туат Энехглайсс прибыл филид (прим.авт. Фи́лид – в ирландской традиции придворный музыкант, помимо исполнения песен разбиравшийся в законах, традициях (истории) и осуществлявший предсказания), рассказывает, что в Коннахте причалило несколько драккаров и пара септов была захвачена, – громко, разрушая гнетущую тишину, произнёс один из мужчин, сидящий по левую руку от риага.

– Берр, это сказки старого барда, а не филида. К Коннахту невозможно подплыть на драккарах, там слишком много подводных скал.

– Говорит, новые, лёгкие и быстрые драккары, – настаивал на своём Берр. – Как бы и к нам не подобрались.

– Берр, ты, похоже, заразился трусливостью от Анрэя? – громогласно заржал риаг, стукнув кулаком по столу. – Наш остров охраняют боги, к нам не подступиться!

Я украдкой взглянула на темноволосого, но на его лице не дрогнул ни один мускул, лишь кулаки и проступившие на скулах желваки выдавали его напряжение. Я могла лишь удивляться столь невероятной выдержке этого мужчины.

«Так, стоп! Остров? Я на острове»! – чуть запоздало дошли до меня сведения. «Какие я помню на Земле острова»? Голова, казалось, сейчас взорвётся, так лихорадочно мои мысли метались, вспоминая все острова планеты.

– Пошёл отсюда! – громкий возглас, шлёпок и крик от боли вывели меня из задумчивости. На полу у столба лежал мальчишка лет десяти в замызганной одежонке, худой, бледный, а из его носа текла кровь.

Неимоверным усилием я заставила себя оставаться на месте и с облегчением выдохнула, заметив, что мальчик поднимается с пола.

– Жалкое отребье! Надо было прибить тебя сразу же и не тащить за собой! Толку нет, но пока не отработаешь свой долг, будешь здесь. И лучше не попадайся мне на глаза! – рыкнул риаг.

А я с ужасом смотрела на всё это и понимала, что никогда не смогу жить в таких условиях. Не смогу спокойно наблюдать за жестокостью этих людей, которые с полным безразличием отнеслись к избиению ребёнка.

Это сейчас я сумела сдержаться и не кинуться к мальчику, а справлюсь ли в следующий раз?