Холодное сердце Хальгорда

Аннотация

Эпоха викингов – жестокий мир? Жизнь в те времена была бесхитростна и проста, со своими суровыми законами… Мне «повезло» убедиться в этом лично! Спрашивать «за что», «почему» – нет времени, здесь бы выжить.

А ещё он! Конунг, от которого зависит моя жизнь.

Пролог

– Сейчас-сейчас, где же ты? Я же видела… Чёрт, холодно… – отстукивая зубами дробь, бормотала, находясь в поисках чего-нибудь, за что можно зацепиться. – Ага!

Обнаруженный мной кусок, кажется, щита вполне сойдёт, чтобы продержаться до появления спасателей. Как я вдруг из своей мягкой кроватки очутилась в открытом море, я старалась не думать.

– Ты куда, моё! – рявкнула, увидев подплывающего к щиту бородатого мужика. – Я его первая нашла, ищи себе другой.

– Рррр! – ответил этот гад, продолжая плыть к моему спасательному кругу.

– Ах ты… сын собаки! – взвилась я, рванув наперерез – и откуда только силы взялись? И длинный подол платья вдруг перестал мешать. – Ну нет, моё!

В два гребка я оказалась за спиной этого гориллы, мужчина уже подмял под себя мой щит, и мне ничего другого не оставалось, как вцепиться в его огромную шею и повиснуть, словно обезьянка.

– Слезь с меня, утонем оба! – прорычал мужчина, пытаясь скинуть меня со своей шеи.

– Ага, щас! – обвив ногами его торс, я вцепилась ещё сильнее. – Ищи себе другой щит, этот мой!

– Отпусти и держись за него! – снова попытался стащить меня этот бородач, но я вцепилась крепко. – Да ты ненормальная! То сидела как немощь бледная, слово сказать боялась, то, как дикая кошка, кидаешься!

– Сам такой! – всхлипнула, чувствуя, что от холода руки стали разжиматься, но, сжав челюсти, всё же процедила: – Сказала – мой щит…

– Иди сюда… Да не отпущу, сейчас драккар подплывёт, – уже тише произнёс мужчина.

Услышала я это, проваливаясь в туманную пелену забытья.

Глава 1

Сознание возвращалось медленно, урывками. Плеск волн болью отдавался в голове, а от запаха мокрой старой кожи затошнило.

Попытка подняться была безуспешна, моё тело оказалось чем-то придавлено. Распахнув глаза, тут же их прикрыла от яркого, ослепительного света. Повернула голову набок и тут же вздрогнула – тот самый мужчина…

Он пристально меня рассматривал, словно изучая. От его тяжёлого и внимательного взгляда мне захотелось сползти вниз и спрятать голову под шкуру, в которую я была кем-то заботливо укутана.

– Наконец-то пробудилась, – удовлетворённо произнёс незнакомец, после чего протянул мне большую кружку. – На, выпей.

– Спасибо, – прохрипела, пытаясь приподняться, – что это?

– Мёд.

– Спасибо, – ещё раз поблагодарила грозного мужчину, настороженно принюхиваясь, прежде чем сделать глоток.

– Эвелин? Так, кажется, тебя нарекли? – произнёс мужчина. – В мешке одежда, выбери для себя подходящую.

– Хальгорд! Берег справа по борту, – крикнул ещё один бородатый мужчина, и я только сейчас заметила, что на судне мы были не одни.

– Иду, – ответил он, поднимаясь. – Рукоделие твоё утонуло.

– Рукоделие? – удивлённо переспросила я, заторможенно переведя взгляд с Хальгорда на синеву океана. – Где я?

– У берегов Эйры, в Ибернийском океане, – ответил мужчина, но эти сведения мне ничего не дали.

– Эйра, – повторила, проговаривая незнакомое мне слово в попытке хоть за что-то зацепиться.

Грозный Хальгорд уже ушёл, а я всё продолжала смотреть на Ибернийский океан, на белые барашки, игриво перепрыгивающие друг друга, на облака, с каждой минутой закрывающие собой вдруг ставшее неприветливым небо, и на уходящее за горизонт солнце.

– Еда, – грубый незнакомый голос вывел меня из задумчивости.

– Спасибо, – благодарно кивнула, отпивая из миски немного мясного бульона и чувствуя, что я действительно жутко голодна. – Вкусно.

– Хальгорд, смотри-ка, она стала есть, – хмыкнул он, – вот что священные воды с девицами делают.

– Не лезть к ней! – рявкнул… ну, пусть будет мой спаситель. – Ты своим рыком напугал её, сейчас снова забьётся в угол и не вытянуть будет! Или сбросится опять в воду, сам полезешь за ней!

– Да вроде не трясётся, – с сомнением в голосе произнёс… пусть будет рыжий.

За всем этим я наблюдала, словно со стороны, потому что они обсуждали меня, как будто меня нет рядом.

– Простите, как можно к вам обратиться? – я решила прекратить это хамское поведение дикарей.

– Это что она сказала? – с недоумением переспросил рыжий у Хальгорда – видимо, он здесь был главным.

– Спрашивает твоё имя? – хмыкнул главарь дикарей, снова вернувшись к своему занятию.

– Ааа… Бруно-крепкий, – самодовольно проговорил он, гордо расправив плечи. – Приглянулся?

– Нет, – поспешно ответила, – Бруно, можно ложку?

– Конечно, я же думал, ты снова отставишь миску в сторону.

Произнеся это, рыжий отправился к… «Носу корабля? Хотя Хальгорд там, в воде, говорил, что подплывёт драккар… Я у викингов?» Вскочив на ноги, скинув с себя шкуру и расплескав мясную похлёбку, я заметалась по палубе.

«Господи, где я? Как я здесь очутилась?» – мысленно застонав, я стала быстро себя осматривать, проводя руками по телу. «Это не моё! Это не я!» Я рванула к бочке с водой убедиться в своих догадках.

– Лови её! – громкий крик и горячие руки не дали мне сделать всего лишь один шаг. – Ты ещё не наплавалась? Учти, больше я за тобой в холодную воду не полезу.

– Ты не понимаешь, – пробормотала я, поднимая голову, чтобы взглянуть на Хальгорда. – Я не должна быть здесь.

– Боги тебя привели сюда, не тебе с ними спорить, – резко ответил он, размыкая объятия, из-за чего мне стало зябко, и я неосознанно прижалась к Хальгорду.

Эти действия настолько ошеломили мужчину, что он тут же замолчал, но через мгновение, нахмурив брови, продолжил:

– Я не смогу тебя вернуть домой – я не знаю, где он. Смирись.

– Да, – кивнула, отодвигаясь от мужчины. – Я уберу здесь.

– Не надо, лучше укройся шкурой, ты продрогла. Дважды искупаться в Ибернийском океане зимой – такое не каждый мужчина выдержит.

– Хорошо, спасибо, – не стала настаивать и отправилась назад.

– Принести ещё похлёбки? Пока горячая? – спросил Бруно.

Остальные мужчины, что были на драккаре, вернулись к трапезе.

– Да, если можно.

– Конечно! Ты ешь, а то в чём только душа держится, – добродушно пробурчал мужчина.

– В чужом теле, – чуть слышно прошептала я.

Похлёбку мне принесли, а ещё чёрствую лепёшку и про ложку не забыли. Съев всё до капельки, я поняла, что всё ещё голодна. Взглянув на рядом стоящего Бруно, отдавая миску и ложку, услышала:

– Сейчас принесу ещё – почти неделю не ела.

После обеда (или ужина?) небо было серым и неприветливым. Почувствовала, что стала засыпать. Укутавшись шкурой, от которой противно несло псиной, я – стоило только принять горизонтальное положение – отключилась.

– У Грита оставим, – голосом, не терпящим возражения, произнёс Хальгорд.

– Она там погибнет.

– И мне-то что? Бруно, ты знаешь, куда мы плывём.

– Знаю, – буркнул мужчина.

А мне было лень открывать глаза. Стоит только увидеть драккар, этих бородатых дикарей, представлять, что ты дома у телевизора, не получится. А под шкурой было вонюче, но тепло, правда, нос мёрз и лежать твёрдо, но всё равно это лучше, чем реальность.

– Проснулась? Держи.

– Хм… Спасибо, – поблагодарила и поднялась, покряхтывая. – Куда вы плывёте?

– Тебе какое дело? Шпионишь? – вдруг ощетинился Бруно. – Кто послал?

– Никто, – испуганно икнула и тут же поспешно проговорила: – Я просто хотела узнать и попросить, чтобы меня в ближайшем городе оставили.

– В ближайшем? До него пять дней ходу, – всё ещё подозрительно на меня поглядывая, Бруно подтащил ко мне сундук. – Выбери одежду себе, а то ходишь не пойми в чём.

– Спасибо, – снова поблагодарила, отдавая пустую кружку.

Напиток был холодным, но одновременно согревал изнутри, добавляя мне храбрости.

– Это что? Платья?

В сундуке лежали платья, шерстяные, длинные, застёгивались тесёмками на плечах. Но… платья?! Как ходить по палубе, не путаясь в длинном подоле, я себе плохо представляла.

– Богатые леди такие носили, – довольно протянул Бруно, разглядывая вместе со мной наряды.

– Наверное… А штаны ваши женщины носят?

– Штаны? Хальгорд, у нас штаны есть на такую кроху? – рявкнул он на весь драккар, собрав своим рёвом свидетелей.

– Нет, Бруно, у нас таких мужчин-доходяг никогда не было, – заржал один из зрителей. – Если только штаны Ансгара ей подойдут.

– Что! – взревел, по всей видимости, тот самый Ансгар. – Да я вдвое шире тебя!

– Шире, – согласно кивнул тот и продолжил издеваться, – но ноги слабые – не ты ли ныл недавно, что идти не можешь?

– Я раненого Гуди на себе волок! – решительно оправдался мужчина. – Свою рубаху отдай, ей будет впору.

Наблюдая за этими петухами, я сжалась в комочек и уже тысячу раз пожалела, что спросила про штаны – эти начнут драться и меня не заметят.

– Хватит! – грозная команда Хальгорда мигом успокоила раздурившихся мужчин. – В мешке глянь, нитки и игла здесь, сама ушьёшь. Убогая…

Кинув в меня мешочек, судя по всему, со швейными принадлежностями и подтолкнув мешок с одеждой к моим ногам, Хальгорд снова ушёл на нос драккара.

Бруно с жалостью посмотрел на меня, что-то пробурчал о немощных девицах и тоже покинул мой закуток.

– Посмотрим, что здесь у нас, – преувеличенно бодрым голосом произнесла я, развязывая мешок.

Продолжать бояться каждого их рыка мне стало надоедать, состояние шока проходит… Хм, а может, это и хмельной напиток на меня так действует…

В мешке лежали длинная шерстяная рубаха, короткие мешковатые штаны, чулки и прямоугольная накидка. Всё это было, конечно, большое, но хотя бы чистое.

Швея из меня так себе, а вкупе с грубой тканью, тупой иглой и толстой ниткой это был просто кошмар. Но я упорная, а когда разозлюсь, ещё и очень продуктивная. Не обращая внимания ни на хмыканье дикарей, ни на показательное закатывание к небу глаз Бруно, я, с трудом выпросив острый нож у него же, разложив на палубе вещи, принялась их кромсать, подгоняя под нужный мне размер.

– А она ничего так, – глумливо сказал один из бородатых, разглядывая меня.

Я всё ещё ходила в непонятном сером одеянии, то ли это была ночная сорочка, когда-то белая, то ли это было платье, хоть странное.

– Заткнись! – рыкнул появившийся из ниоткуда Хальгорд и, немного помолчав, обратился уже ко мне: – Накидку надень!

– Хорошо, – кивнула, быстро схватывая коричневый прямоугольник и кое-как закрепляя его на груди чьим-то зубом.

Спорить с этим дикарём мне было страшно, хотя я и не понимала, что в моём наряде не так. Ткань довольно плотная, не просвечивает, да и, хоть и зима на улице, было не слишком холодно.

Три дня я перешивала для себя одежду. Штаны между ногами вышли кривыми, и их перекашивало на левую сторону, но это безобразие мне удалось прикрыть длинной рубахой – хоть она получилась вполне сносной! Обувь я оставила ту, что была на мне, кожаные ботинки, предложенные одним из сердобольных викингов, оказались большими, а перешивать их я не решилась. Напялив на себя сей наряд, я горестно вздохнула:

– Нда, хоть сейчас на подиум.

– Есть будешь? Осталось только вяленое мясо и сухари.

– Буду, спасибо, – кивнула, заплетая волосы.

За эти дни я почти подружилась с Бруно и даже заштопала ему рубаху, предупредив, что не умею этого делать. Мужчина удивлялся, зачем мне тогда был нужен целый сундук с рукоделием, но я отвечать на этот вопрос не стала… А что я скажу? «Не моё»?

– Скоро прибудем к Гриту, пополним запасы. Тебя там оставим, ты только выживи, – с таким напутствием кормил меня Бруно, – там Сигрид хозяйка, ты к ней иди, она не обидит.

– Хорошо, – кивнула, стараясь всё запомнить. – Чем занимаются женщины?

– Хм… Готовят, шьют одежду, воспитывают детей, присматривают за стариками. Животных кормят, чистят… Есть женщины-воины, – посмотрев на меня, он, покачав головой, добавил: – тебе ей не стать.

– Спасибо, – горько усмехнулась я, – знаю.

То, что я очутилась в средневековом мире, я поняла уже на следующий день. И то, что не в своём теле – тоже. Ломать голову, как такое произошло, нет смысла, объяснений у меня не было. В мире слишком много странного и непонятного, а многое просто необъяснимо. Вернуться в свой мир – как? Если бы я только знала… Биться головой и рыдать не в моём характере. Значит, надо выжить здесь…

Глава 2

– Не оставляйте меня здесь, – прошептала, с ужасом наблюдая за происходящим.

Мы пришвартовались ранним утром, но жизнь на берегу уже вовсю кипела. Огромные свирепые мужчины громкими криками спорили у причала. Женщины – высокие, крепкие. Одни юркими мышками огибали разбушевавшихся мужчин, другие стояли с гордо поднятой головой, одетые в облегающие штаны, в длинную до колен тунику и плащ, который был закреплён фибулой на правом плече. Воины…

А ещё рабы, их ни с кем не спутать – около десяти, грязные, худые, невысокого роста и все темноволосые… Как Хальгорд. Они перетаскивали прибывший товар с драккара на причал и некоторые из них почти падали от усталости.

– Тебе здесь будет лучше, я попрошу приглядеть за тобой, – заворчал Бруно, стараясь не смотреть в мою сторону.

– Не уверена, – беззвучно произнесла, продолжая осматриваться.

Дома, что стояли на берегу океана, были большие, построенные из камня и крытые камышом, хотя я могу и ошибаться. Из дыры в крыше шёл дым, окон не было. Рядом с каждым зданием построен очаг, на котором установлен вертел, на ближайшем к нам сейчас жарился над углями окорок. Запах рыбы, кислой капусты и печёного мяса – от этого смешения мне с каждой минутой становилось всё более дурно.

– Идём! – громко окликнул Хальгорд и, не дожидаясь ответа, устремился вглубь селения.

– Не отставай, – добавил Бруно, наверное, единственный, с кем я могла поговорить.

И за время непродолжительного пути я осторожно выведала у него, кто я такая. Узнала немного: на корабль, на котором плыла Эвелин, напали, разграбили, часть команды убили, часть везли на продажу. Среди них оказалась и девушка, судя по виду, британка. На свою беду, ярл Гест, отплывая от горящего корабля, повстречал Хальгорда, своего заклятого врага. Между ними состоялся бой, победа осталась за конунгом.

Всё добро перенесли на драккар Хальгорда. Эвелин тоже, но девушка, схватив сундук, умудрилась спрыгнуть в воду. Её, замёрзшую, с трудом затащили на драккар и оставили в покое. На протяжении целой недели я, ну, то есть Эвелин, отказывалась от еды, не разговаривала и, улучив удобный момент, снова сиганула за борт.

Причины такого поведения Бруно не объяснил, вернее сказал: «Что ещё может сделать такая, как ты?»

Не знаю, почему, но мне стало обидно за девушку – у той явно была веская причина так поступить! Но я об этом никогда уже не узнаю.

О мире, в который я попала, мне тоже немного удалось выяснить. Судя по всему, я очутилась в эпохе викингов и на их территории, сейчас мы плывём к конунгу заручиться поддержкой, но надежды на это у Хальгорда нет, а земли нужны. Без помощи им не захватить новые территории, а воинов становится с очередным походом всё меньше.

Там, где живут семьи воинов Хальгорда, на земле конунга, каждой зимой все больше наползают ледники, а летом не уходят. Земли скудные, лесов практически нет, выживают только набегами, но и награбленного не хватает. Последняя зима принесла слишком много горя людям Хальгорда.

Прокручивая у себя в голове всё услышанное от Бруно, я лихорадочно размышляла, что могу предложить конунгу, чтобы он оставил меня на своём корабле. Увиденное в «городе» меня пугало.

– Приветствую тебя, Сигрид! – рявкнул Хальгорд, заходя в тёмное помещение.

Следом втолкнули меня, замыкающим шёл Бруно и ещё несколько мужчин, их имена мне так и не довелось узнать.

– Приветствую тебя, конунг Хальгорд! – ответила женщина, полноватая, с обрюзгшим лицом с красно-голубой сеточкой вен на щеках. – Что привело тебя на земли конунга Грита? Что ты ищешь в моём доме?

– Хочу оставить тебе её, наш путь она не выдержит, – произнёс викинг, выставляя меня перед собой.

– Не оставляй, – прошептала я с ужасом, разглядывая, куда меня привёл конунг.

По рассказам Бруно, здесь мне будет гораздо лучше, чем на драккаре, но я с каждой секундой сомневалась в этом.

Большое узкое помещение с очагом по центру, на одном из его краёв лежала длинная плоская каменная плита, на которой сейчас пеклись лепёшки, и, кажется, тушилось мясо в котле. Пол был устлан камышом, судя по виду, его недавно заменили на свежий. Недалеко от очага стоял большой стол с двумя почётными сиденьями в виде украшенных резьбой кресел-скамеек, каждое из которых было достаточно широким, чтобы на нём могли усесться два человека. Сейчас на них разместился только лишь один мужчина. Сидел он, навалившись на стол, который был захламлён мелкими объедками.

С нашим появлением мужчина с натугой встал. Его лицо пошло бурыми и фиолетовыми пятнами, рот стал мокрым и съехал в сторону. Он пошарил перед собой и неверной рукой нащупал край стола, в который вцепился, чтобы не упасть.

– Давно? – тихо спросил Бруно у хозяйки дома.

– Пятый день, – так же тихо ответила Сигрид.

– Ярл Льёт! – рыкнул Хальгорд, нахмурив брови.

– Ааа, конунг! Что привело тебя в эти проклятые богами земли?

– Это я скажу конунгу Гриту. Сюда лишь привёл свою рабыню, чтобы Сигрид присмотрела за ней. Я заплачу.

При слове «рабыня» я медленно подняла голову и горестно взглянула на Бруно – об этом он мне не рассказал.

– Рабыня.

Слово слетело с языка с горькой усмешкой, опустив глаза, я поняла, что надежда рухнула и Хальгорда не переубедить.

– Рабыня? – повторил следом за мной ярл и шатающейся походкой направился в нашу сторону, но, остановившись в двух шагах, продолжил: – Пусть остаётся, мы присмотрим.

От его масленого взгляда мне стало дурно, а в животе скрутился тугой комок недоброго предчувствия. Но я, вскинув голову, прямо взглянула на него.

– Гордая, – ухмыльнулся он, – тем интересней.

– Не оставляй, – прошептала я, вцепившись мёртвой хваткой в Хальгорда, но тот будто не слышал.

– Сигрид, я вернусь позже, принесу плату.

– Иди уже, – пихнул меня в спину Бруно, участливо улыбнувшись.

Через минуту я осталась одна с пьяным ярлом и жуткой женщиной. Топчась на месте, я не знала, куда себя деть. Бежать не было смысла, здесь я чужая, здесь я одна.

– Проходи. Голодна?

– Нет, – покачала головой, обходя по широкой дуге замершего мужчину.

– Сейчас ляжет, – сказала Сигрид, кивнув в сторону ярла, – муж обычно пять дней такой, а потом месяц не пьёт.

– Ясно, – пробормотала и, смахнув со скамьи крошки, села недалеко от женщины.

Та, не обращая внимания на явно невменяемого мужа, продолжила заниматься приготовлением обеда. Две девушки, прятавшиеся в глубине дома, неожиданно для меня выскочив из тёмного угла, шустро принялись убирать со стола.

– Может, помочь чем? – спросила, настороженно оглядываясь.

– Капусту покрошишь?

– Да, конечно.

– А с виду и не скажешь, – по-доброму хмыкнула Сигрид. – Видала я таких рабынь: ручки нежные, сами слабые. Правильно тебя Хальгорд не берёт с собой, не выдержишь ты путь.

– Выдержу, – упрямо повторила я, остервенело кромсая вилок капусты.

Когда управилась с ней, мне тут же вручили пучок травы, который я должна была связать в косичку, которую после подвесят под потолком сушиться.

– Откуда ты?

– Из Бриты, – не отвлекаясь, ответила Сигрид.

– Как попала в рабы? – продолжила допытываться женщина, украдкой поглядывая на меня.

– Плыла на корабле домой, на нас напали, команду и сопровождающих убили, меня захватили в плен, – ответила, мысленно похвалив себя за предусмотрительность – вызнать у Бруно хотя бы что-то о девушке было неплохой идеей.

– Хальгорд?

– Нет, другой, – усмехнулась, понимая, что разница небольшая, – конунг напал на ярла, что захватил наш корабль.

– Бруно подсказал тебя привезти ко мне?

– Не знаю, – пожала плечами, откладывая от себя готовые косички, – готово.

– Ты молодец, – похвалила меня Сигрид, собирая со стола траву, и добавила уже девушке, застывшей у стола, – убери под навес.

– Сигрид, – замялась я, не зная, как подступиться к женщине, – я хочу продолжить путь с Хальгордом.

– Понравился? – улыбнулась она, лукаво подмигнув.

– Что? Нет! Просто… – запнулась, не зная, как объяснить.

Как сказать, что я не смогу здесь жить? Что меня до ужаса пугает её муж, условия и вообще всё? Что тот корабль – пока единственный мир, который я приняла?

– Тогда зачем? Не понимаю?

– Хочу помочь, – выпалила я, и, собравшись с духом, протараторила, – я училась, знаю, как обработать раны. Могу готовить, штопать.

– Ты им не нужна, – громко рассмеялась Сигрид, – это они и сами могут.

– Сигрид! Помоги, зачем я тебе здесь?

– Ты правда мне не нужна. Работать как рабыня не будешь, Хальгорд дал понять, что за твоё содержание заплатит. А так только мешаться будешь. Но спорить с конунгом я не буду, жила я там и знаю, как он скор на расправу.

– Жила?

– Бруно мой брат, но я выбрала в мужья ярла Льёт, – ответила женщина, махнув рукой в сторону спящего за столом мужчины.

– Там, где ты жила, действительно земля покрывается льдом?

– Да. И конунг Хальгорд многих потерял, дочь и жену тоже, – тяжело вздохнув, ответила Сигрид.

– Спасибо, что рассказала, – поблагодарила я.

Подтянув колени к подбородку, я обняла их руками и, застыв в такой позе, немигающим взглядом уставилась на пламя в очаге.

– Мне уйти надо, не советую покидать дом, – сказала Сигрид, прежде чем закрыть дверь.

Я не знаю, сколько просидела так, размышляя о своём незавидном будущем, пока не почувствовала шершавую ладонь на своём затылке. Следом мою голову дёрнули назад, а над лицом зависла пьяная морда ярла Льёт.

– Красивая, – дыхнул он сивухой и потянул к себе.

– Нет! Нет! – вскочив со скамьи, я вцепилась в руку, которая удерживала меня за волосы, и принялась царапать её.

– Дикая. Мне нравится.

– Отпусти! Я принадлежу конунгу Хальгорду, он убьёт тебя! – закричала первое, что мне пришло в голову, но пьянь лишь расхохотался мне в лицо.

– Ещё! Кричи ещё!

– Козёл безрогий! – рявкнула, что есть силы дёрнув головой и тут же взвыв от боли, но освободиться получилось. – Не подходи!

Схватив со стола нож, которым ещё час назад крошила капусту, я, обежав скамью, замерла и не спускала взгляд с медленно приближающегося мужчины.

– Иди сюда, малышка!

– Не подходи! Я убью тебя, – процедила сквозь зубы, отступая.

– Кошка, – прохрипел он, скривив рот в оскале.

– Ярл! – громкий рык Хальгорда не остановил невменяемого мужчину, он никого не видел, кроме меня, продолжая приближаться.

– Убью! – снова прошипела я, перехватывая удобнее нож.

– Льёт! – предупреждающий рёв, и ярл летит на пол. – Где Сигрид?

– Сказала, ей надо выйти, куда – не знаю, – быстро проговорила, чувствуя, как меня стало трясти от пережитого.

– Бруно! Сейчас же отплываем!

– Да, мой конунг, – сиплым голосом ответил мужчина.

– Не оставляй, прошу… – прошептала я, глядя в глаза Хальгорду, чувствуя, как по моим щекам катятся слёзы

– Идём, – кивнул конунг, разворачиваясь к выходу.