Buch lesen: «Пожиратели. Зов Крови»

Глава 1: Серые Будни

1

Апрельский полдень сиял в его лучших проявлениях. Воздух был теплым, хоть в нем еще ощущался еле уловимый намек на привычную влажность. Облака то появлялись, то растворялись в небесной синеве, нависая над городом. Весна медленно вступала в свои права. Улицы бурлили: общественный транспорт ломился от пассажиров, тротуары заполняли скопления людей, создавая ритмичный шум, который растворялся в надоедливом скрежете машин и гудках сигналов.

В небольшой комнате, озаренной тусклым светом, Дженни лежала на постели. Ее длинные черные волосы раскинулись по подушке, а хмурый взгляд, направленный в окно, выдавал ее нежелание вставать.

Одним из неоспоримых плюсов работы в отделе контроля протоколов являлся график. Когда люди уже вовсю носились, стаптывая ноги об асфальт, Дженни могла позволить себе в такое время только открывать глаза. Ее рабочий день начинался в два часа дня, а заканчивался чуть раньше полуночи. Но это никак не отменяло того, что ее могли вызвать и ранним утром, и посреди ночи на срочный выезд.

Неохотно Дженни все же поднялась, сбросив с себя одеяло, и медленно направилась в ванную. Ее движения были ленивыми, словно каждое требовало излишнего усилия. Зеркало отражало как ее красоту, так и ее усталость, но не столько физическую, сколько душевную боль. Сплюнув, Дженни открыла кран и плеснула воду себе на лицо, смыв остатки зубной пасты со своих пухлых губ.

Вернувшись в спальню и, сбросив одежду, она подошла к шкафу. Ее нежная кожа – тонкая, почти фарфоровая – в тусклом освещении казалась еще бледнее. Рука остановилась на двух длинных шрамах, проходящих по боку. Они были широкими, скорее всего оставленными острыми когтями. Дженни медленно провела по ним пальцами, вспоминая что-то болезненное, что никак не давало о себе забыть. Глубоко вздохнув, она надела бордовый кроп-топ, который открывал ее подтянутый живот, и высокие облегающие джинсы.

Она вышла в коридор, накинув спортивную студенческую куртку с черными рукавами, заправила мешающие волосы за ухо и привычно втиснула ноги в кеды. Когда она подняла свой рюкзак, бесхозно валяющийся на полу, в коридоре появилась ее соседка Элис – собранная и аккуратная, в строгих брюках и блузке. Девушки обменялись взглядами, но не сказали ни слова. Это молчание было привычным, они делили жилье не по своей прихоти, а из-за их равного статуса в иерархии. В мире Пожирателей существовали свои законы и порядки, называемые протоколом, которым были обязаны подчиняться все. За соблюдением этого протокола и должны были следить Дженни и Элис, вот только такой статус чаще рождал не уважение, а неприязнь.

Они вместе вышли из квартиры и спустились к выходу, оставляя за собой двери жилого комплекса среднего класса, ничем не примечательного, кроме своей невероятной обыденности. Возле дома уже ждала машина с водителем, как и всегда. Дженни, молча сев на заднее сиденье, прижалась головой к стеклу и устремила взгляд в гущу улиц. Элис устроилась рядом, но ее внимание было поглощено собственными мыслями. Путь до работы проходил в тишине – только слабый звук двигателя нарушал эту безмятежность.

Когда машина остановилась, девушки одновременно открыли двери и вышли наружу. Перед ними возвышалось здание, чья грандиозность порой заставляла застыть на мгновение даже привычных к этому виду сотрудников. Высокие стальные ворота скрывали внутренний двор, который вел к величественной лестнице, ведущей к входу. Само здание, похожее на зеркальный монолит, напоминало вертикально вытянутую иглу, достигая более двухсот метров в высоту. Стеклянные панели переливались в лучах солнца, придавая конструкции безжизненную, но удивительную красоту.

Подобное здание не могло остаться незамеченным. Оно стояло как символ власти, богатства и будущего. «Noctis Nexus» – крупнейшая биотехнологическая корпорация страны – это название знали почти все до единого. Не только первый поставщик лекарств, имплантов и экологических материалов, но и лидер в области генной инженерии и разработки искусственного интеллекта. Люди испытывали крайнее уважение к этой компании, вот только никто за пределами его высоких стен не мог даже предположить, что на самом деле скрывает этот монолит.

2

Зайдя внутрь, Дженни и Элис словно пересекли невидимую черту между привычным миром и чем-то недоступным для большинства. Вестибюль был настолько огромным и светлым, что от одного взгляда захватывало дух. Белоснежные стены возвышались к потолкам, чьи края терялись в этом сияющем великолепии.

У стойки ресепшена стоял высокий мужчина. Его взгляд был сосредоточенным, а лицо – лишенным малейших эмоций. Он едва заметно кивнул, и этого казалось достаточно для проявления уважения.

Перед лифтами Дженни остановилась и коснулась кнопки вызова. Тишина вокруг была почти пугающей. Двери лифта раскрылись, обнажив прозрачную кабину, из которой вышел мужчина, широко улыбаясь. С явными признаками седины, но почти идеальным лицом, это был один из тех, кто поставлял им «пищу». Таких было достаточно, каждый хотел своего, чего-то невозможного. Для обычных людей. Этот человек желал сохранить свою молодость, и такая компания могла ему помочь, могла дать то, что он хочет, но за скромную плату.

Они вошли внутрь, и Дженни нажала кнопку минус седьмого этажа. Лифт пришел в движение, его стеклянные стены открывали вид на белоснежную шахту, проносящуюся так быстро, что начинала кружиться голова. Свет постепенно становился все слабее, пока не погрузился в приглушенный полумрак.

Двери открылись и девушек встретил коридор, полностью лишенный того величия, что царил наверху. Перед ними высилась массивная стальная дверь, кажущаяся неприступной. Дженни молча достала ключ-карту из кармана и приложила ее к сканеру. Зеленый индикатор мигнул, и дверь медленно отворилась, выпуская наружу шлейф прохладного воздуха.

Низкие потолки давили своей обыденностью, прозрачные стены кабинетов обнажали сотрудников, сосредоточенно склонившихся над компьютерами, а приглушенный свет создавал угрюмую атмосферу. Тишина в помещении нарушалась только едва слышным гулом серверов, стоящих вдоль стен, и вентиляции.

Они прошли дальше, по коридору, ведущему к отделу контроля протоколов. Над дверью висела табличка с гордым названием, выделенным строгим шрифтом. Дженни снова просканировала ключ-карту, и дверь разблокировалась, а внутри автоматически вспыхнул свет, заливая помещение холодным белым свечением. Кабинет был оборудован на высшем уровне: два просторных стола, несколько мониторов на каждом из них, массивные кресла с дорогой обивкой. Все здесь кричало о статусе, о том, что именно тут работают те, кому практически доверена судьба этого места.

Элис плавно опустилась на одно из кресел, ее движения были точными и даже грациозными. Дженни последовала ее примеру, но с меньшей аккуратностью: она буквально плюхнулась на свое место, забросив рюкзак в угол кабинета.

– Через полчаса суд, – нарушила тишину Дженни, поворачиваясь к напарнице, – Ты придешь?

Элис даже не подняла взгляда от мониторов, только слегка качнула головой.

– Не знаю. У меня много дел.

Дженни нахмурилась, ее пальцы невольно сжались на краю стола. Она не испытывала радости от любого общения с Эбигейл, а от судов ее воротило особенно сильно. Это была еще одна возможность выставить Дженни никчемной, но в таком случае это происходило прилюдно. Или правильно сказать припожирательно?

– Твое присутствие могло бы пригодиться.

– Дженни, – Элис, наконец, посмотрела на нее, в ее глазах блеснула едва заметная досада. – Я же сказала, у меня много дел. Ты справишься и без меня.

– Ладно, – тихо ответила она, отворачиваясь обратно к своим мониторам.

В тишине кабинета было что-то гнетущее. Они могли работать вместе годами, делить одну квартиру, но расстояние между ними оставалось неизменным.

– Все так плохо? – наконец решилась Дженни, ее голос прозвучал осторожно.

– В 35 секторе опять нарушение «Маскировки». Сложно отследить, – тихо сказала Элис, устало протирая глаза.

– Снова Воррант?

– Нет, что-то другое, – вздохнула она.

Ее ответ повис в воздухе, словно неразрешенная загадка. Тишина вновь воцарилась, но на этот раз ее тяжесть казалась почти осязаемой. Только слабый гул серверов заполнял пустоту между ними.

3

Дженни вошла в лифт, нажав кнопку минус третьего этажа, и, чувствуя легкое волнение, сцепила пальцы в замок. Она пыталась убедить себя, что все пройдет быстро, когда кабина мягко двинулась вверх, но внутреннее беспокойство никак не отпускало.

Когда двери отворились, открылся вид на холодный, стерильный коридор. Здесь все тоже было иначе: светлые стены, идеально ровные линии и отголоски шагов, которые разлетались эхом, делая пространство еще более пустым. Подойдя к массивной стальной двери, Дженни приложила ключ-карту к сенсору, и замок с негромким щелчком разблокировался.

Пройдя по коридору, Дженни открыла следующую дверь и оказалась в просторной аудитории. Помещение напоминало смесь зала судебных разбирательств и переговорной комнаты, но слишком богатых: длинный стол из черного дерева, стулья с высокой спинкой и приглушенный свет, отбрасывающий тени на стены.

Во главе стола, на возвышении, сидела Эбигейл. Она, как всегда, выглядела безупречно: ее идеальная осанка и холодный взгляд сразу заставили Дженни напрячься. В стороне, за низкой оградой, сидел молодой парень, который смотрелся небрежно: рваные джинсы, футболка с ярким принтом, выражение откровенного недовольства на лице. Довольно эпатажный вид для существа, живущего уже тысячи лет, но каждый сам выбирал свою новую личность так, как ему заблагорассудится.

Дженни прошла за длинный стол, за которым уже сидели остальные Пожиратели, лишь внешне похожие на людей, почувствовав, как взгляды собравшихся скользнули по ней, оценивая каждый ее шаг. Она могла занимать важную должность и активно участвовать в жизни своего народа, но для них она оставалась предательницей и чужой. Эбигейл постаралась, чтобы все относились к ней иначе, ведь она искренне считала Дженни виноватой в том, что Заракс оставил свой народ. Оставил Эбигейл.

– Приятно видеть, что ты решила все же нас навестить, Дженни, – голос Эбигейл звучал одновременно насмешливо и жестко. – Мы ждали только тебя.

Дженни подняла голову, стараясь сохранить спокойствие.

– Я не опоздала, – лишь тихо произнесла она.

– Итак, раз все в сборе, – Эбигейл проигнорировала ее слова и, открыв папку с документами, пробежалась глазами по строкам.

Пауза была затянута специально, ведь она и без того прекрасно знала все, что там написано. Затем Эбигейл повернулась к парню, сидещему за оградой.

– Эрик, ты ведь уже не впервые пытаешься нарушить наш протокол.

Ее тон напоминал странный родительский упрек: внешне мягкий, но смертельно опасный. Она приподняла уголки губ, притворно улыбаясь.

– Ты прекрасно знаешь, что Маскировка придумана не ради моей прихоти, а чтобы мы могли существовать комфортно, не боясь, что завтра о нас откровенно напишут в газетах… или того хуже – объявят врагами человечества.

– То, как мы питаемся, неправильно, – злобно ответил Эрик. – Мы хищники. Почему мы должны быть в тени, а не брать то, что хотим?

Эбигейл прищурилась, ее улыбка стала шире, обнажая белоснежные зубы.

– Если мы открыто нападем, это может привести к непредвиденным результатам, – ее голос наполнился мрачной насмешкой. – Если человечество вымрет… вдруг так случится… чем же мы будем питаться?

Она неспешно поднялась со своего места и подошла ближе к Эрику. Каждый ее шаг отзывался в тишине звонким звуком ее каблуков, который только наращивал напряжение в воздухе.

Эбигейл остановилась, окинув парня взглядом, полным пренебрежения. Затем, повернув голову, посмотрела на Дженни.

– Тебе везет, что наш отдел контроля протокола весьма… – она сделала театральную паузу, смакуя каждое слово, – Лоялен к таким, как ты.

Дженни заметно напряглась под ее взглядом, не могла ничего ответить.

– Я бы на ее месте не стала терпеть такого отношения, но Дженни… очень добра. Ты ведь не хочешь ее опозорить, верно?

На мгновение в зале воцарилась гнетущая тишина. Дженни почувствовала, как на нее обрушились десятки взглядов. Она сглотнула, стараясь унять дрожь в пальцах, сцепленных под столом.

Эбигейл всегда находила способ унизить ее. Пусть это было завуалировано, но каждый раз ее слова били по самому больному месту, вызывая у Дженни чувство беспомощности и отчаяния. Ей хотелось провалиться сквозь землю, исчезнуть из этого зала, чтобы больше никогда не видеть насмешливого взгляда Эбигейл.

4

Дженни пошатывалась, поднимаясь по лестнице к своей квартире. Легкое алкогольное опьянение окутывало ее невидимым туманом, чуть притупляя восприятие и делая шаги менее уверенными. Но вместе с этим оно притупляло и ее боль, и отчаянье, что были ее ежедневными спутниками. В подъезде стояла тихая ночная прохлада, но ее щеки все еще пылали после выпитого.

Добравшись до двери, она порылась в сумке в поисках ключей. Металл звякнул о бетон, когда связка выскользнула из ее пальцев и упала на пол. С досадой Дженни нагнулась, подняла их и, наконец, вставила в замочную скважину. Дверь нехотя подалась, тихо скрипнув.

Войдя в прихожую, Дженни сразу заметила Элис. Та сидела в зале, устроившись в кресле с книгой в руках. На ее лице застыло выражение недовольства, ее взгляд поднялся, встретившись с Дженни, и в воздухе повисла напряженная пауза.

Элис медленно вставила закладку в книгу, закрыла и аккуратно отложила в сторону, готовясь к разговору, которого ее соседка старалась избегать.

Дженни, небрежно дернувшись, попыталась снять куртку, но та зацепилась за плечо и с трудом поддалась. Она бросила ее на вешалку, но куртка соскользнула и упала на пол, еще сильнее подчеркивая ее неуклюжесть.

– Черт, – пробормотала она, поднимая куртку и снова вешая на место. Она обернулась, заметив, как соседка укоризненно качает головой.

– Ты видела время? – голос Элис выдавал сухое раздражение.

– Да, а что? – Дженни попыталась казаться равнодушной, но внутри уже начинало закипать неприятное ощущение.

– Нам завтра на работу, если ты не забыла.

– Я прекрасно помню.

– Почему я должна не спать из-за тебя?

– А почему ты не ложишься?

– Чтобы ты снова разбудила меня, вернувшись под утро?

Дженни тяжело вздохнула, не найдя что ответить. Она прошла мимо Элис и скрылась в своей комнате, тихо закрыв за собой дверь.

Скинув джинсы прямо на пол, она подошла к кровати и без сил упала лицом вниз на смятое покрывало. На несколько секунд Дженни замерла, а потом закричала в подушку, выплескивая все свое раздражение и бессилие.

Перевернувшись на спину, она уставилась в потолок. Белая поверхность казалась бесконечно далекой и равнодушной, как и все, что ее окружало. По щеке медленно стекала одинокая слеза, но лицо сохраняло пустой вгляд, словно эмоции этой девушки давно затухли, оставив после себя только тяжесть. Каждый новый день приносил лишь очередную порцию вины и самобичевания, которым не было видно конца.

«Как же я устала», – подумала она, закрывая глаза. Казалось, спасительный сон уже подбирался к ней, но вместо облегчения он приносил лишь очередное чувство безысходности и повторения ее ошибок.

5

Сон подхватил Дженни, как волна уносит обессиленного пловца. Вот только несла она не к берегу, а в самую гущу шторма, который очередной раз ломал и разрывал ее душу на части.

Земля вокруг была пропитана кровью, а воздух дрожал от нарастающего хаоса битвы. Дженни стояла среди поля боя, ее дыхание было тяжелым, а мышцы горели от усталости. Пожиратели выстроились полукругом, наблюдая за сражением. Их лица – чуждые, лишенные эмоций, словно они видели это уже сотни раз. Дженни раз за разом возвращалась в тот самый злосчастный день, что перевернул множество жизней. Когда их лидер был предан и лишен одной из самых важных вещей Пожирателя – его крыльев. Это была не просто часть тела, но и сила, статус, принадлежность. Они не зависели от своей физической силы и истинной формы в настоящем времени, но глубоко внутри знали, как это важно.

Дженни всю свою жизнь винила себя за случившееся, и сейчас в центре битвы стоял он. Заракс. Его фигура возвышалась над всем происходящим, как мрачная тень гибели. Он двигался плавно, почти лениво, будто для него это была не битва, а игра. Дженни с трудом сдерживала дрожь, пусть даже он и не использовал свое оружие, он в несколько раз превосходил всех троих. Рядом с ней были две ее сестры по оружию – Висара и Сайента, но их присутствие не могло придать ей уверенности.

Висара, держа в руках длинный меч, облетела Заракса со спины, движения были точными и выверенными, в готовности нанести тот самый удар, который она так долго планировала. Дженни отступила на шаг, ее взгляд невольно скользнул к Зараксу.

Именно сейчас, думала она. Вот оно. Это тот самый роковой момент, когда она отвлекла его и заманила в смертельную ловушку. Когда вся ее жизнь изменилась. Как и его, как и многих из них. Сейчас он отвлечется на ее ложный маневр, и Висара ударит.

Но в этот раз все пошло иначе.

Заракс резко обернулся. Его рука молниеносно схватила Висару за голову. Прежде чем та успела что-либо предпринять, он с силой ударил ее лицом о землю, впечатав внутрь. Дженни застыла, едва дыша, сердце бешено колотилось, она не могла и пошевелиться.

Сайента, не теряя времени, атаковала с воздуха. Ее крылья резко рассекали воздух, она стремительно приближалась. Но Заракс оказался быстрее. Едва заметным движением он подскочил вверх, схватил ее за ногу и с силой бросил вниз. Удар был настолько мощным, что воздух вокруг, казалось, зазвенел. Прежде чем Сайента смогла подняться, он наклонился к ее неподвижному телу и провел когтями по ее горлу, глубоко рассекая кожу и выпуская ее алую кровь наружу.

Дженни смотрела на это, не в силах даже двинуться. Холодный ужас сковал ее движения, а дыхание стало рваным и еле ощутимым, словно слишком глубоко вздохнув, она могла его спровоцировать. Заракс, казалось, ощущал ее страх. Он медленно, но неумолимо приближался.

Наконец, он оказался прямо перед ней. Его глаза, горящие безумием и жестокостью, встретились с ее взглядом. Мощная рука обхватила ее шею, сдавливая так, что она не могла вдохнуть. Он стал поднимать руку выше, и она почувствовала, как теряет землю под ногами, перед глазами замаячили черные пятна. Мир вокруг потух. Последнее, что она видела, были его глаза – глаза, полные ненависти и презрения.

Резко вдыхая, Дженни поднялась с кровати, руки мгновенно схватились за шею, проверяя, нет ли там его пальцев. Сердце бешено колотилось, словно ему стало невыносимо тесно, и оно пыталось вырваться из груди.

Она огляделась. Тьма комнаты была тягучей, но привычной. Знакомые очертания мебели медленно проступали в полумраке. Это был лишь сон. Но ее тело отказывалось в это верить – оно все еще помнило, как это было… Что это принесло.

Дженни упала обратно на подушку. Ее взгляд уткнулся в потолок, но мысли были далеко. Она перевернулась набок, укутываясь в одеяло. Кошмары уже тоже стали ее рутиной.

«Когда же это уже закончится?» – подумала она, чувствуя, как усталость постепенно берет свое. «Может, было бы лучше, закончись все в тот день именно так».

Глава 2: Запахи Города

1

Квартира Моргана была обставлена в минималистичном стиле, буквально без лишних предметов, словно сама по себе была лишь фоном для человека, который в ней жил. Простая мебель, ничего яркого – только строгие линии и серые тона. Он стоял перед зеркалом, его почти лысая голова отражала тусклый свет из пыльного окна. Морган поправил полицейскую форму, кажущуюся такой хрупкой на его широких плечах и мощных руках, поднял воротник, и, стиснув зубы, вышел. Его лицо всегда казалось слегка напряженным и суровым, даже в те редкие секунды, когда он улыбался.

Как только он оказался на улице, его встретил знакомый, почти ощутимый запах не самого лучшего района города. Бензин, дым, старые здания с облупленной краской и граффити, которое здесь почти сливалось с окружающим миром. В воздухе витал запах сигарет и неумолимой тоски. Кто-то за углом кричал, вокруг слышались глухие ругательства, смешиваясь с шумом проезжающих машин. Морган не обращал на это внимания, как и на то, что сосед, чьи окна выходили на эту же сторону улицы, снова спорил с женой.

У дома уже стояла полицейская машина, внутри, за рулем, сидел Уинстон, с растрепанной прической, совершенно не заботящийся о том, что это казалось полностью неуместным для такой фигуры, как полицейский. Когда Морган сел в машину и захлопнул за собой дверь, он развернулся нему и сразу улыбнулся.

– Доброго утречка, коллега, – сказал Уинстон с явным энтузиазмом, – Проснись и пой!

Морган не ответил сразу. Он бросил на него косой взгляд, чуть стиснув челюсти.

– Заткнись, – выдохнул он, достаточно спокойно, слова были как камень, но, в отличие от них, его голос не был острым.

– Ладненько, поехали, – Уинстон снова не убрал улыбки, словно даже не заметив сказанного, и, как ни в чем не бывало, завел мотор.

Машина двинулась с места, и, как всегда, по пути мимо них проносились старые, давно заброшенные и новые дома, с яркими вывесками и узкими проулками. Составленные в странную картину, здания переплетались между собой, словно создавая иллюзию хаоса, который был так знаком каждому, кто жил здесь.

Они двигались по широкой магистрали, медленно выезжая из серых улиц на огромный мост. Утренний туман обвивал его высокие арки, словно живое существо, скользящее по стальным тросам и башням. Ветра не было, и мир вокруг казался застывшим, замкнутым в этом непроглядном свете. Легкие клочья тумана висели в воздухе, не позволяя увидеть дальше нескольких сотен метров, а над горизонтом тускло светило солнце, едва пробивающееся сквозь облака.

Мост был величественным, его арки угрожающе поднимались в небо, а стальные тросы ползли к облакам, словно натянутые струны, готовые порваться в любой момент. Трудно было представить, сколько жизней отдано за это сооружение, сколько усилий и крови потребовалось, чтобы оно стало тем, чем являлось сегодня. За четырнадцать лет строительства рабочие гибли от кессонной болезни, обвалов и травм при взрывных работах. Несмотря на всю свою монументальность, мост казался уязвимым, словно напоминая о том, как хрупка человеческая жизнь.

2

Морган и Уинстон вошли в полицейский участок, его стены казались такими знакомыми, но все еще чуждыми одновременно. Когда они прошли через дверь, сразу почувствовали на себе взгляды – коллеги в форме, не отрываясь от своих дел, уважительно кивали им. В их жестах не было лишней торопливости, но это была не обычная профессиональная вежливость, как если бы они просто привыкли к тому, что эти двое – часть этой механики, часть того, что здесь происходит. Все точно знали, кто перед ними. В каждом жесте, в каждом кивке было понимание. Эти двое – люди, с которыми лучше не спорить. Морган ощущал взгляды сотрудников, которые были полны не только уважения, но и некоторой настороженности.

Мужчина средних лет с сединой на висках, деловито шагал по коридору. Его лицо было усталым, глаза выдавали напряжение и бессонные ночи. Но когда он увидел Моргана, кивнул ему с каким-то скрытым облегчением, как будто ожидал его появления.

– Хорошо, что ты здесь, – сказал он, не тратя времени на лишние слова, – Срочный вызов, ты нужен на месте.

– Что там? – коротко ответил Морган, не меняя выражения лица, он оставался суровым и безэмоциональным одновременно.

– Два трупа, – мужчина не стал вдаваться в подробности, зная, что здесь и так все понятно.

– Займусь, – кивнув, сказал он, и, не дождавшись ответа, повернулся к Уинстону, ожидая его очередного совершенно ненужного комментария.

Тот, конечно, не смог удержаться от привычной ухмылки, оглядываясь на Моргана. Его взгляд был полон беспечной уверенности, как будто для него весь этот ад был просто частью игры.

– Что ж, утро обещает быть интересным, – произнес он с игривой ноткой в голосе.

Стиснув губы, Морган лишь мрачно покачал головой, снова погружаясь в молчание. Он направился к терминалу, не замечая всего, что происходило вокруг. Тихие разговоры коллег, бессмысленный шум, доносящийся с соседних столов, и звуки принтеров с телефонами, которые не умолкали – все это было лишь фоном. Он не обращал внимания на привычный хаос.

В углу, рядом с регистрационным журналом, стоял терминал для отметок. Морган подошел и, не замедляя шага, приложил руку к экрану. Сенсор отреагировал мгновенно – монитор тускло загорелся голубым холодным светом. Он даже почти не смотрел на него, машинально ткнув пальцем в нужную точку.

На экране появилось окно с запросом на вход. Простой пароль – пару секунд, и система подтвердила его имя, должность и статус. На самом деле его должность не играла никакой роли, ведь все в участке знали, что даже начальник департамента сделает так, как скажет Морган. Это было странным, но никто не задавал лишних вопросов, интуитивно принимая, что так и должно быть.

3

Машина плавно остановилась у обочины, и Морган взглянул на дом, выделяющийся на фоне тихого, ухоженного района. Здесь, в самой южной части города, семейные улицы, окруженные парками, обычно дышали спокойствием. Но сегодня все было иначе. В воздухе витал запах смерти и крови, а возле дома уже стояли несколько патрульных машин. Желтая лента ограждала участок, не пуская зевак и настойчивых журналистов. Дежурные полицейские, выставленные по периметру, хмуро следили за происходящим.

Морган в сопровождении напарника вышел из машины, он привычным движением поправил значок на груди, прежде чем направиться к дому. Внутри царила напряженная суета – криминалисты в перчатках методично осматривали место преступления. Один из них убирал тампон, пропитанный кровью, в стерильный пакет. Увидев Моргана, они быстро поднялись и отошли от тел, словно нашкодившие котята. Теперь это место принадлежало ему.

Здесь, на полу, забрызганном кровью, лежали двое потерпевших – мужчина и женщина, на первый взгляд им было немного за сорок. Тела обоих были не просто покрыты рваными ранами, они были буквально испещрены кровавыми линиями. Одежда жертв была изодрана, а мебель вокруг – поломана и раскидана по комнате. Стены украшали кровавые брызги, которые, казалось, застыли в безмолвной агонии своих хозяев. Моргану был прекрасно знаком этот почерк – следы острых как бритва когтей и зубов, методичное нанесение хаотичных ран, все указывало на то удовольствие, что монстр получает от причинения боли беспомощным перед этим ужасом жертвам.

Один из криминалистов, окинув взглядом тела, с заметным недоумением повернулся к Моргану. Даже для бывалого специалиста это казалось чем-то выходящим за грань.

– Выглядит так, словно их рвали дикие животные, – он, морщась, обернулся на погибших, – Но животные так не делают, они хватают либо в шею, либо в грудь, но это… это просто какая-то чудовищная расправа.

Морган подошел ближе, скользнув взглядом по изувеченным телам, и глубоко вздохнул. Но вздох был не столько обеспокоенным, сколько уставшим. Он сталкивался с подобными ситуациями чаще, чем могло показаться. Можно сказать, что именно это и являлось его главной обязанностью, его огромный вклад в поддержание Маскировки – создавать из ужаса и безумия простую рутину.

– Это обычная бытовуха, – Морган поднял взгляд на полицейских, – Он напал на нее, она защищалась. Ничего необычного.

Лица окружающих в один миг преобразились и стали почти спокойными. Словно по щелчку пальцев атмосфера в комнате приняла непринужденный окрас, будто прямо посреди гостиной не лежали эти измученные люди, чьи последние секунды были наполнены шокирующей жестокостью. Один из полицейских поднял взгляд на криминалиста.

– Да это обычная бытовуха, – уверенно сказал он, – Тут нечего выяснять, нужно паковать их и везти. Парни, документируйте время.

Все вокруг поддерживающе кивнули и мгновенно вернулись к суете. Уинстон, не колеблясь, присел на шатающийся стул у стены. На коленях он разместил пластиковый кейс, щелкнул застежками и достал стандартный бланк протокола. Каждая строка была знакома ему до мельчайших деталей.

– Давай по-быстрому, – недовольно бросил Морган, подходя ближе, – Еще много дел.

– Не отвлекай меня, – серьезно отрезал Уинстон, не поднимая глаз от бланка, – Бумажная работа требует концентрации.

– Да уж, особенно для тебя, – довольно выдал Морган, сдержанно улыбнувшись.

Уинстон расплылся в широкой ухмылке, будто радость угрюмого напарника была чем-то вроде особого приза для него. Он вытащил из нагрудного кармана ручку с надписью «Нью-Йоркская полиция», слегка пожевал ее кончик, будто этот жест помогал ему сосредоточиться, и склонился над документом, выглядя, как беспечный ученик на важном экзамене. Для Уинстона это было не просто методичным описанием места преступления – он должен был придумать совершенно иные детали, которые хоть отдаленно вписывались бы в ситуацию. Среди своих он казался слишком несмышленым и легкомысленным, но в этом он отдавался полностью и делал свою работу максимально ответственно. От него действительно зависело многое в этом деле, и были те, кому казалось весьма плохой затеей доверять такое этому простофиле. Но у каждого была своя роль в этой иерархии, та, что оптимально подходила бы исходя из способностей, талантов или выгоды. Несмотря на внешнюю (или не внешнюю) глуповатость, он мог на ходу просчитать к каким результатам приведет то или иное действие, поэтому быстро ориентировался, как стоит представить место преступления, чтобы оно не вызывало лишних вопросов и подозрений.

Тем временем Морган подошел к одному из полицейских ближе, чтобы другие не слышали их разговора. Он знал, с чем имеет дело и понимал, что этим все не ограничивается, простая расправа над взрослыми людьми не его мотив.

– Они жили одни? – тихо начал Морган.

– Нет, – ответил тот, – У них есть дочь. Пропала.

– Убежала из дома, кто-то из соседей видел, что она уходила сама.

– Их дочь сама ушла из дома, ничего особенного, есть свидетели, – словно загипнотизированный повторил полицейский.

– Хорошо, – тихо ответил Морган и вернулся к Уинстону, который в этот момент поднял заполненный бланк, будто гордо демонстрируя его всем вокруг.

– Готово! – заявил он с притворным пафосом, – В очередной раз спасаю мир… эм… бумажным рыцарством.

Морган лишь покачал головой и повернулся к выходу, ожидая службу транспортировки, которая отвезет тела в морг. Для успешного выполнения задачи важно было присутствовать на всех этапах, иначе что-то могло пойти не так в любой момент.