Buch lesen: «Фазовый переход»
Глава 1. Пролог
20 июля 2032 года, США, Хьюстон, Космический центр имени Линдона Джонсона, Центр управления полётами NASA.
Сегодня был важный день, и, от того в центральном зале особенно многолюдно. На своих рабочих местах присутствовало около двух десятков человек, с головой погружённых в работу.
Кроме занимавших всю стену пяти огромных экранов, на которых высвечивалась общая информация, перед каждым сотрудником центра на трёх-четырёх мониторах отображалась предназначенная лично ему информация.
Справа, в дальнем углу, за соседними столами работали двое мужчин. Первый – чуть полноватый, пятидесяти с лишним лет постоянно хмурился, озабоченно глядя на свои мониторы. Второй же его товарищ, лет тридцати с небольшим, вглядывался в поступающую к нему информацию с любопытством и некоторым предвкушением.
– Связь устойчивая? – спросил первый.
– Да, телеметрия поступает без потерь, – ответил второй.
– Уже пять минут как «Рассвет-2» провёл последнюю корректировку курса, а результата ждать ещё десять, – произнес его товарищ и вздохнул.
– Как ни как, двести семьдесят миллионов километров. В конце концов, мы шли к этому моменту три года, так что э-э-э… девять минут это не так и много.
– Вот только как медленно они тянутся!
– Это да…
– Если зонд промахнется мимо Цереры и не сможет выйти на орбиту…
– Шансы на повторную корректировку есть.
– Вот только дополнительная корректировка, даже если она и окажется успешной, это расход драгоценного топлива, необходимого на обратный путь! Какой смысл лететь на астероид за пробой грунта, если мы не сможем доставить его обратно на Землю?
– Ну… в самом худшем случае, при критической нехватке топлива обратная дорога просто займёт больше времени – не пять лет, а, допустим, десять.
– Замечательно… Через… семь минут мы узнаем, когда станут известны результаты этой миссии. При нашей жизни, или же образцы реголита будут исследовать наши правнуки…
– Ну, ну! Больше оптимизма, друг! В конце концов, внезапно всё может пойти согласно расчётам! Не зря же мы их делали? Да и не первая это миссия в пояс астероидов. Вон, предыдущий «Рассвет» до сих пор вокруг Цереры крутится! Так что шансы на успех на данном этапе более чем хорошие! Хочется переживать – попереживай за спускаемый аппарат.
– Вот! И в самом деле! Ты же помнишь миссию «Розетты» к комете Чурюмова-Герасименко? Тогда спускаемый аппарат «Филы» вместо штатного приземления трижды отскочил от поверхности как резиновый мячик и в итоге угодил в трещину! Более того, трещина оказалась в тени, отчего его солнечные батареи оказались полностью бесполезными, и он банально там замёрз!
– Ну, программу-минимум на заряде аккумуляторов аппарат отработал! – ответил младший из наблюдающих и, глянув на часы, добавил: – Осталось четыре минуты.
– В том то и дело, что «программу-минимум». А если бы ему надо было вернуться к «Розетте» с образцами грунта? Как бы он взлетел, лёжа на боку, и к тому же в трещине?
– Это да, но надо помнить, что комета – это пятикилометровая картофелина неправильной формы, а Церера – шар диаметром почти тысячу километров со слабеньким, но вполне ощутимым гравитационным притяжением, да и поверхность у неё куда ровнее. Не говоря уже о том, что инженеры тоже не зря свой хлеб едят, и недочёты, из-за которых «Филы» сел не самым лучшим образом, были учтены, – терпеливо ответил более молодой мужчина, снова взглянул на часы и добавил: – Две минуты.
– Эх-х-х… – вздохнул его старший коллега. – Ну, будем надеяться, будем надеяться… Хочется всё же разложить на отдельные атомы пробу грунта и раз и навсегда поставить точку в споре о происхождении пояса астероидов. Что это – «строительный мусор», оставшийся со времён формирования Солнечной системы или осколки погибшей планеты?
– Ну, первый вариант куда как более вероятен… – осторожно заметил его товарищ.
– Это да, но пока не исследуем реголит, ничего точно сказать нельзя. А для этого надо хотя бы, чтобы «Рассвет-2» вышел на расчётную орбиту!
– Вот оно! Смотри! Пошла информация! – воскликнул более молодой наблюдатель, и они оба уткнулись в экраны.
– Та-а-ак… Время работы двигателя… Изменение скорости… Вектор движения… Расстояние… Идеально! Просто идеально! – прошептал старший коллега и хлопнул по плечу своего товарища. – Видишь! А ты сомневался!
– Теперь дело за малым, – ворчливо заметил тот – отработать всю программу наблюдений, отправить на Цереру спускаемый аппарат, а потом поймать его и вместе с добычей вернуть на Землю… Но, надо признать, первый шаг сделан, и сделан хорошо…
16 июля 2037 года, США, Хьюстон, исследовательская лаборатория NASA. (пять лет спустя)
Образец грунта полученный с Цереры, крупнейшего объекта в поясе астероидов, по привычке называли реголитом, хотя он имел очень мало общего с образцом, полученным в своё время с Луны.
Поверхность спутника Земли покрыта, если говорить просто, многометровым слоем смеси пыли и песка, слегка сцементировавшейся под воздействием вакуума.
В отличие от лунного реголита, образец доставленный с Цереры, состоял, как и ожидалось, из гидратов и карбонатов, самым неожиданным из которых оказался карбонат натрия, или попросту сода. Кроме этого, были обнаружены богатые железом глинистые минералы, например, кронстедтит, которому Церера и обязана своим коричнево-серым цветом.
Но всё это снаружи, на поверхности – тонкий слой, что на месте посадки спускаемого аппарата составлял всего лишь восемнадцать сантиметров. А вот уже под ним залегал обычный водяной лёд, который, согласно некоторым расчётам, покрывал малую планету слоем толщиной в сто километров и по объёму содержащейся в нём воды превосходил все океаны Земли вместе взятые.
Ожидаемо, банально, скучно. Всё это, большей частью, лишь подтвердило и уточнило данные, полученные дистанционно. Казалось бы, на что были потрачены десять лет (включая время на подготовку к миссии) и сотни миллионов долларов?
Но… было одно «но»… Лед, добытый спускаемым аппаратом, включал в себя три молочно-белых, кристалла. Два размером с ноготь и один величиной со спичечную головку. Кто бы мог подумать, что эти крохи приведут к столь значительным последствиям?! Никто.
* * *
– Абрахам, Что показал спектрограф?
– Жуткая мешанина! Преобладает, как и ожидалось, кремний, но, помимо него, ещё три десятка элементов!
– Интересно. А другие два кристалла?
– Как ни странно, Питер, у всех трех образцов химический состав идентичен. Можно предположить, что такая аномалия для данного минерала является не исключением, а правилом.
– Да у них, вообще, аномалия на аномалии! Минералы образуются при остывании вулканических пород, кристаллизуются из расплава, а не сидят во льду, словно замёрзшие рыбы!
– Во, во…
– Ладно, посмотрим, что покажет рентгеноструктурный анализ, – произнес Питер задумчиво. – Установка готова?
– Да. Я уже и образец поместил в камеру.
– Хорошо. Глянем, что у него там внутри… Интересно, как в кристаллической решётке размещён весь этот коктейль из химических элементов....
Щелкнув мышью по кнопке, Питер активировал рентгеновский лазер, его луч, пройдя через кристалл должен сформировать дифракционную картину, по которой можно будет судить о структуре образца.
Яркая, слепящая вспышка озарила лабораторию, а вслед за ней раздался громкий хлопок, совсем немного не дотягивающий до того, чтобы назвать его взрывом. Из установки повалили клубы дыма.
– Blyat, что это было?! Короткое замыкание? – воскликнул Питер, и закашлялся.
– Не расслышал… – растеряно произнес Абрахам. – Действительно, похоже. Правда, такое ощущение, что коротнуло несколько сотен тысяч вольт с хорошим током, а там нет таких напряжений, да и вообще подобной мощности.
– Смотри! Дым идёт из камеры для образцов! Ты представляешь, что с нами сделают, если кристалл пострадает?!
Кашляя от дыма, они бросились к установке и с усилием, обжигая пальцы, извлекли из неё картридж с исследуемым минералом. Металлическое крепление, в котором находился образец, оказалось расплавлено, как и стеклянная колба, часть которой, судя по всему, просто испарилась. Сам кристалл был цел.
17 июля 2037 года, США, Хьюстон, кабинет начальника исследовательской лаборатории.
– Вы подготовили отчёт по вчерашнему инциденту? – спросил сидящий за столом мужчина представительной внешности двух лаборантов, стоящих перед ним.
– Да, вот он, – ответил Абрахам, протягивая ему папку с документами. – Электронную версию мы скинули вам по внутренней сети.
– Хорошо, я ознакомлюсь, – произнес он, и поудобнее устроился в кресле. – А пока, расскажите на словах, что произошло и каков был нанесён ущерб?
– Вчера, в ходе планового эксперимента по рентгеноструктурному анализу образца в процессе работы в камере с исследуемым минералом возникла электрическая дуга, существенно повредившая контейнер с образцом. Сам кристалл не пострадал.
– Я вас правильно понимаю, что кристалл цел, и из потерь – лишь картридж для образцов? – переспросил он.
– Два контейнера… – тихо ответил лаборант.
– Как два? – не понял он. – Второй-то как пострадал?
– Мы… мы повторили тот эксперимент…
– Что?!
– Мы предположили, что… инцидент произошел в результате взаимодействия образца и рентгеновского излучения… И мы повторили эксперимент, снизив на порядок мощность излучения.
– И каков результат?
– М-м-м… Инцидент повторился, но в меньшем масштабе. Так же, примерно, на порядок. Капсула частично оплавилась и всё. Поскольку тут наблюдалась определённая закономерность, мы повторили эксперимент в третий раз…
– Вы меня до инфаркта довести хотите? Да?
– Мы ещё на порядок снизили мощность излучения и установили видеокамеру, которая зафиксировала, как в момент облучения образца, между двумя противоположными концами кристалла заискрился разряд. В результате третий картридж не пострадал.
– Хм… Правильно ли я вас понимаю… Выходит, кристалл преобразовал рентгеновское излучение в разность потенциалов? Что-то вроде пьезоэффекта?
– Да, довольно похоже, вот только… Вся установка не потребляет столько энергии, сколько выделилось в процессе первого эпизода. Мощность излучения не превосходит нескольких ватт, чего явно недостаточно, чтобы испарить несколько грамм стекла.
– Вы хотите сказать, что на каждый полученный ватт энергии, кристалл вернул два в виде электричества?
– Ну… не два, больше. Мы тут прикинули на глазок… – произнес лаборант и глянул на своего коллегу.
– Сколько? Каков коэффициент?
– От восьмисот до тысячи…
– И как вы это объясните? Масса кристалла изменилась?
– Масса не изменилась… А вот насчёт объяснения… Мы между собой долго спорили, и сошлись в итоге на том, что это некая версия Вечного двигателя второго рода. Не первого, конечно! Как бы странно всё это не выглядело, но мы всё равно не можем допустить мысли о том, что энергия возникает из ничего… Поэтому, судя по всему, внешнее излучение лишь запускает процесс преобразования в электричество какой-то другой энергии… недоступной нам. Что это может быть – мы не знаем. Тёмная энергия? Энергия вакуума? Гравитационные волны? Сказать сложно, слишком уж мало было проведено экспериментов…
– Хм-м-м… Вся эта информация отображена в вашем докладе? – спросил начальника исследовательской лаборатории, задумчиво стуча пальцами по столу.
– Да, конечно, – быстро подтвердили лаборанты.
– Значит так, – произнес начальник, судя по всему, придя к какому-то решению. – Продолжайте эксперименты, только с соблюдением всех, всех предосторожностей! Вы меня поняли? О результатах докладывайте лично мне. Более – никому. Ни слова! Всех, кто будет спрашивать , переадресуйте ко мне… И, да. Относительно первого контейнера, вы тут всё сделали правильно. Нельзя было предположить, что будет такой вот результат, а вот за второй контейнер я у вас из зарплаты вычту.
4 августа 2037 года, США, Хьюстон, исследовательская лаборатория NASA. 20:15 (две недели спустя)
– Вот и всё. Последний эксперимент в этой серии окончен. Как там показатели? – поинтересовался Питер.
– Полностью совпадают с предсказанными, – ответил Абрахам.
– Отлично. Всё-таки мы молодцы!
– Это да… Как думаешь, нобелевку нам дадут?
– За что? За серию простых экспериментов и очевидную закономерность, которую несложно было заметить? Даже не факт, что в историю войдём… Скорее всего, как безымянные лаборанты при гениальном шефе, под чьим руководством и было совершено это открытие.
– Эх-х-х… Скорее всего, так оно и будет. И хорошо если хоть небольшую премию кинут в зубы.
– В любом случае – мы то знаем, что мы молодцы, и сделали важное дело. А это надо отметить!
– Что?! Водка? Crazy Ivan! Как ты её сюда пронёс?!
– Ну, во-первых, не Иван, а Пётр, а во-вторых, есть способы… – ответил он и сделал рукой жест, напоминающий ползущую змею. – Пить будешь?
– А что делать? Буду. А то ты один всю эту бутылку выпьешь, и расколотишь тут всё оборудование…
– А почему ты думаешь, что эта бутылка одна?
– А-а-а… ну нельзя же столько и без закуски…
– Почему, «без закуски»? Вот, смотри…
Прошло полтора часа.
– Скажи, Абрахам, вот ты – коренной американец. Где же твой дух авантюризма? Дух первопроходцев, что прошли от восточного побережья до западного?
– Эх, Питер, Питер… Моего авантюризма хватило лишь на то, чтобы взять ипотеку, и теперь всё, я связан по рукам и ногам.
– Понимаю… Но, по крайней мере, мы прикоснулись к тайне, которая перевернёт весь мир!
– Ну, это ты при-е-увеличива-аешь! Язык заплетается… Мало иметь «вечный двигатель», надо ещё научиться его изготавливать! А мы к этому так и не приблизились! Мы даже толковой рентге..ги..ге..граммы не получили! Мы понятия не имеем, как устроена его кристаллическая решётка, и как он работает! Откуда черпает энергию?
– Не, ну согласись, что… ну даже полгода на..назад само предположение, что нечто подобное может существовать в действительности, перевернул бы всю физику! А мы не только установили этот факт, но и уже нашли некоторые закономерности!
– В принципе, да… Мне самому в голову даже не приходило, что такое возможно…
– Вот! И за это надо выпить!
– Надо! По русскому обычаю, стоя?
– Есть и другой обычай… Его надо обмыть… Как этот контейнер открывается…
– Что это ты делаешь? Как это, «обмыть»?!
– Вот, смотри! Я бросаю кристалл в стакан с водкой, и теперь мы по очереди выпьем из этого стакана…
– Смотри, смотри! Булькает! Наверное, он тоже пьёт!
– О! Как интересно… Наверное, падающего света хватает на выработку небольшого напряжения, вот и пошел электролиз… Ну, значит, будем считать это шампанским!
– Давай, попробую… Кто ещё мог бы похвастаться таким безумством… Пить водку с кристаллом, доставленным с другой планеты… – Абрахам отхлебнул и удивлённо поморщился.
– Что такое? – удивился Пётр. – Какой-то привкус появился?
– Это просто вода…
5 августа 2037 года, США, Хьюстон, кабинет начальника исследовательской лаборатории.
– Не, ну вы двое точно решили свести меня в могилу! Ваше увольнение – уже фактически решённый вопрос. Я хочу только одно понять… Неужели оно того стоило?!
– Стоило! – воскликнул Абрахам и покачнулся. – Ни о чём не жалею!
– Ну а вы Питер?
– Соглашусь с коллегой, но хочется немного дополнить, чтобы была понятна его экспрессия. Вчера мы завершили длительную и утомительную серию экспериментов, подтвердившую нашу теорию и расчёты. Вот и решили немного расслабиться… Рабочий день, кстати, на тот момент уже давно закончился!
– «Немного расслабиться»?! Три бутылки водки на двоих! Это немного?
– Ну, как видите, мы оба живы и стоим на ногах, – ответил Питер и покосился на коллегу.
– Ладно, предположим, у всех нас свои представления о допустимых нормах. Что за теория?
– Мы выяснили, что кристалл выдаёт электрическую энергию в ответ на направленное на него излучение, и всегда больше, чем получает. Но насколько больше? Как оказалось, соотношение между полученным и отданным напрямую зависит от частоты электромагнитного излучения. Наиболее сильный эффект у рентгеновского излучения, с чего мы и начали, гораздо более скромный – у видимого света, но всё равно, даже в таком случае кристалл выдаёт в несколько раз больше энергии, чем тратится на его активацию. В общем, мы вывели формулу, по которой можно высчитать коэффициент преобразования в зависимости от частоты.
– Ну, всё это конечно хорошо и очень интересно. Но поскольку изготавливать эти кристаллы мы пока не можем, равно как и добывать их на Церере в промышленных масштабах, то ценность этого исследования не слишком велика. Хотя, физикам-теоретикам будет над чем поломать голову.
– Небольшая поправка, раньше не могли производить, теперь можем.
– Что? – воскликнул начальник лаборатории, и привстал со стула.
– Вчера, во время экспериментов с этиловым спиртом, мы с коллегой открыли способ производства этих кристаллов. Попутно надышались паров и получили токсическое поражение внутренних органов! Пострадали за науку!
– И в чём заключается этот способ? – заинтересовался директор.
– Видите ли… Из-за того, что нас неправильно поняли, и приняли научный эксперимент за «пьянку на рабочем месте»… Боюсь, мы с коллегой, не сможем вспомнить, в чём заключался этот метод.
– Я вас услышал… – произнес он и задумался. – А какие у меня есть основания вам доверять?
– Размеры и масса кристаллов были изначально строго задокументированы, – ответил Питер. – В ходе нашего вчерашнего эксперимента, масса кристалла выросла примерно на полграмма, а длина на полтора миллиметра. А это открывает возможность их выращивания, причём, в относительно простых условиях. Никаких высоких температур, редкого сырья или дорогостоящего оборудования. Но чтобы уточнить эти условия и подобрать оптимальные, необходимы дальнейшие эксперименты.
– Вы же понимаете, что мне потребуется проверить это утверждение? – произнес начальник лаборатории. – Иначе, если я вас прикрою, и приму за чистую монету эту абсурдную версию об экспериментах с использованием этилового спирта, а потом окажется, что всё это не имеет под собой ни каких оснований, то моей репутации будет нанесён ущерб.
– Разумеется, – согласился Питер. – Тем более мой коллега в данный момент не способен приступить к работе, да и мне лучше сегодня отлежаться, да минералочки попить.
– Хорошо, сегодня ваши слова проверят, и во второй половине дня, ближе к вечеру, я позвоню и озвучу своё окончательное решение по данному вопросу.
8 сентября 2037 года, США, Хьюстон, исследовательская лаборатория NASA. (прошел месяц)
– Смотри, какой здоровый вымахал! Почти десять сантиметров, а был ведь всего с ноготок!
– Да, да! Растёт прямо на глазах!
– А всего делов-то оказалось – опустить в раствор содержащий необходимые ему химические элементы и осветить лампой. Вон, тогда из водки весь спирт выжрал за десять секунд. Кислород с водородом ему оказались не нужны, а вот углерод слопал…
– Ты так говоришь, словно он живой.
– Честно говоря, даже не знаю. Можно, конечно, бросить кристалл поваренной соли в перенасыщенный раствор того же самого хлорида натрия и этот кристалл начнёт расти, но тут… Он же расщепил молекулы спирта! А это, по сути, признак метаболизма!
– А если даже и так, то что это меняет на данный момент? Люди же выращивают для еды картошку на фермах? А теперь будут выращивать и эти кристаллы ради дармовой энергии. А живые они или нет… пусть потом учёные разбираются. Работает ведь? И какие тут могут быть проблемы? Ну не захватят же они Землю!
– Да, сложно представить… Хотя последствия однозначно будут глобальными…
– Ты представь, Питер, мобильники не требующие зарядки! Электромобили не только не будут требовать электричества, но и станут вдвое легче из-за того, что избавятся от тяжеленных батарей! Да что там электромобили, можно будет сделать квадрокоптеры, способные по воздуху перевозить людей на тысячи километров! Или просто месяцами висеть в воздухе.
– Ага… а так же оснастить их лазерным оружием… Бронированные, летающие, швыряющие высокотемпературную плазму разносчики демократии…
– Ты так говоришь, как-будто это что-то плохое! Действительно, я не подумал… Обладание такой технологией даст нашей стране решающее преимущество. Человечество, объединённое под единой властью – это же давняя мечта! Прекратятся все войны!
– Ага… «a na kladbishe vse spokoynenko, vse kulturnenko-blagorodnenko…». Ладно, в конечном счёте, это не нашего ума дело. Нам надо разобраться, как лучше всего их выращивать.
– Именно. Какой вариант предложим в отчёте?
– В принципе, я думаю, можно упомянуть оба. В коктейле из трёх десятков реактивов, под мягким рентгеном такой кристалл можно вырастить всего за пару дней. Ну а в морской воде, в которой и так содержится практически вся таблица Менделеева, под ультрафиолетовой лампой процесс займёт уже неделю. Ощутимо дольше, но зато этот метод куда доступнее.
– Да, качай себе воду из океана, свети на кристаллы лампой. А можно и на кораблях, в открытом море растить.
– С кораблями, хороший вариант… Плывет себе рыболовецкая шхуна, а под ней, на тросе, мешок с кристаллами и лампа, что их освещает…
– Ну и фантазия у тебя, Питер! Это же совсем кустарщина! Мне как-то сложно себе это представить… Это как наработка оружейного плутония у себя в подвале!
– Мало ли, как оно всё сложится, Абрахам. Кто знает? Ладно, вернёмся к работе. Ну как, попробуем разбить его пополам? Надо же выяснить, будут ли части кристалла продолжать расти, да и вообще, обладать теми же самыми свойствами?
– Ага… А то иначе мы просто нашли способ сделать из трёх маленьких кристаллов, три больших.
Разделить образец ровно пополам у них не вышло. Уж больно твёрдым и одновременно хрупким он был. Словно стекло под молотком, кристалл разлетелся на четыре крупных и множество мелких осколков. Пользуясь тем, что Абрахам отвернулся, Питер незаметно взял один, миллиметра два длинной, и положил в карман халата.
– Ну, давай всю эту россыпь теперь бросим в наш коктейль!
– Лучше одну только мелочь, на ней рост будет лучше виден.
– И то верно!
Четыре часа спустя.
– Вот и всё. Нефть, уголь, ветряки, солнечные и гидроэлектростанции, даже атомные станции – все они безвозвратно устарели и стали частью истории…
– Термоядерные станции так и не довели до ума. Как же обидно будет тем, кто работал над ними…
– Кому они теперь нужны? Разве что для научных экспериментов.
– Слушай, Абрахам, доложишь завтра за нас двоих? – произнес Питер и, поморщившись, прижал ладонь к правому боку. – Что-то я нехорошо себя чувствую.
– Что? Печень? – сочувственно произнес его коллега. – Говорил же тебе – надо завязывать!
– Болит так, словно её орёл клюёт… – ответил Питер, и скривился. – И, к слову, я не просто бухал, а лечил душевные раны! Схожу завтра с утра к врачу.
– Ладно, я тебя прикрою. В любом случае, наша работа тут сделана, и в историю мы уже вошли. Пусть и не как гениальные учёные, а как сообразительные лаборанты, которым повезло оказаться в нужное время в нужном месте. И, да, раз уж мы с тобой совершили это открытие, то, пожалуй, можем дать название этому минералу, под которым он и войдёт в историю. Это ведь, явно, не просто «образец»?
– М-м-м… Да, – согласился Питер. – Есть идеи?
– Ну-у… – задумался Абрахам. – Как-то комбинировать буквы из наших имён и фамилий будет едва ли уместно. Вряд ли что-то благозвучное получится, да и не вежливо перед другими людьми, организовавшими и осуществившими миссию к Церере и обратно.
– Может, – предположил Питер, – назовём Церерит?
– Ага… это у тебя, друг, прям «оговорочка по Фрейду», уж больно на «церроз» похоже. Да и ключевая особенность этих кристаллов не в их происхождении, а в функции…
– Ну, тогда «этерний», «этерниевый кристалл», «кристалл этернита» – озвучил Питер появившуюся у него еще одну идею.
– А вот это уже дело! – одобрил Абрахам. – И звучит неплохо, и суть отражает… Так и назовём!
– Договорились!
На следующий день, в пятницу, Абрахаму так и не удалось дозвониться до своего товарища. В итоге, решив не беспокоить того до понедельника, он переключился на свои дела.
12 сентября 2037 года, США, Хьюстон, исследовательская лаборатория NASA.
К удивлению Абрахама, дверь в лабораторию охраняли два вооруженных фэбээровца, что вежливо, но крайне настойчиво порекомендовали ему пройти в кабинет его начальника. Он подчинившись приказу и направился туда, отмечая по пути обилие людей с оружием и нездоровую суету.
В кабинете руководителя лаборатории, помимо его самого, присутствовали ещё пять человек. Они, почти не переговариваясь между собой, деловито изымали из архива документацию и паковали компьютерную технику.
– Сэр,что-то произошло? – удивлённо спросил Абрахам.
– Да, в виду очевидной важности для государственной безопасности данного проекта, информацию по нему и все материалы у нас изымают, чтобы продолжить исследования в более… контролируемых условиях, с соблюдением всех необходимых мер безопасности и секретности.
– А как же мы?
– Вы дадите подписку о неразглашении и будете работать дальше, но уже над другими задачами.
– А, кстати, где ваш коллега? – поинтересовался у Абрахама один из присутствующих в кабинете сотрудников в штатском. – Питер, если не ошибаюсь.
– В четверг вечером ему стало плохо, печень прихватило, и он отправился к врачу. – ответил тот растерянно. – Сказал ещё так странно, мол, больно, будто орёл клюёт…
– Что?! – воскликнул сотрудник ФБР. – И вы ничего не поняли?!
Достав телефон, он принялся нервно листать список контактов. Найдя нужный, он, еле дождавшись ответа, принялся говорить.
– Быстро пробей мне местоположение Питера Розенберга! Да, сотрудника лаборатории NASA. Да, именно по этому делу. Я подожду… Телефон находится по адресу проживания? Хорошо… Пробей на всякий случай по базам пограничного контроля. Да, я подожду, подожду… Что? – прошептал сотрудник, меняясь в лице. – Как это «покинул страну»…
1 сентября 2039 года, Южная Корея, Сеул. (Два года спустя)
– Аджосси, вы не заняты? – спросила секретарша, заглядывая в кабинет своего босса.
– Я всегда занят, Агасси. – ответил тот, отвлекаясь от экрана монитора. – В чём дело?
– К вам тут директор компании, из Шэньчжэня, что производит аккумуляторы для нашей электроники.
– Что? Он в городе?
– Насколько я поняла, он срочно прилетел в страну, для встречи с вами, по какому-то, крайне важному вопросу.
– И даже не позвонил?
– Насколько я могу судить, тема разговора не только важна, но и крайне конфиденциальна.
– Хм… Хорошо, пригласи его в мой кабинет.
– Приветствую, Сонбэ, что за спешка? – обратился он, к вошедшему в кабинет пожилому китайцу. – Вы скверно выглядите.
– Привет, привет, – произнес устало гость, и рухнул в кресло, положив на колени небольшой дипломат. – Ручаюсь, после того как я открою этот кейс, ты тоже три дня спать не будешь. Это, знаешь ли, не добавляет ни красоты, ни здоровья. Тем более в моём возрасте.
– Что там? – заинтересованно спросил хозяин кабинета, дождавшись, пока секретарша скроется за дверью.
– Два дня назад, я получил ЭТО по почте. Не сам, понятное дело… К счастью, мне удалось локализовать возможную утечку информации, и все, кто видел ЭТО, сидят сейчас запертые в подвале, и я всерьез рассматриваю вариант, при котором, если понадобится, они уже никогда из этого подвала не выйдут.
– Всё так серьезно? – произнес тот удивленно кореец.
– Серьезнее некуда, – ответил посетитель. – Слишком уж многое стоит на кону. То, что тут находится, в ближайшие месяцы, ну ладно, через пару лет, перевернёт весь мир, и нам надо решить, как лучше поступить. Оседлать эту волну, прежде чем она нас смоет, или попытаться как-то защититься от неё. Смотри.
Набрав код, он раскрыл кейс и достал из него лампочку. Горящую лампочку, вкрученную в обычный патрон, но без идущего к нему провода.
– Что за фокус?! – воскликнул хозяин кабинета.
– Ага… я тоже так сначала подумал, – ответил его гость. – Вот только горит эта лампочка уже третий день. По крайней мере, это я вижу, как она горит третий день, а так-то, скорее всего, куда дольше. Согласно письму того, кто её мне прислал, светить она будет, пока не перегорит.
– Какая-то особая лампа?
– Совершенно обычная, я бы даже сказал архаичная лампа, как видишь, потребляет уйму энергии. Видимо, именно поэтому отправитель её и использовал. Для наглядности. Вон, какая горячая, хоть дом отапливай… Будь она светодиодной, источник энергии для неё, вероятно, можно было бы упрятать в этом патроне, но для стоваттной лампы накаливания…
– Сверхкомпактный аккумулятор? – предположил кореец.
– Возможно, но согласно приложенному к данной посылке письму, внутри этого патрона – источник энергии не имеющий предела. Некий «этерний». По сути, «вечный двигатель». И примечательно – технология масштабируема. Ей по силам питать не только лампочки, а вообще что угодно! Можно изготовить батареи, которые будут неограниченно долго снабжать электроэнергией как мобильные телефоны с ноутбуками, так и электромобили, поезда, большие заводы, дома, целые города! Хотя, с другой стороны, зачем снабжать электроэнергией город, если в каждом холодильнике, микроволновой печи или телевизоре будет свой источник энергии не требующий замены или подзарядки?
– Фантастика…
– Скорее сказка, страшная сказка. В первую очередь, для моего бизнеса!
– Он хочет продать нам эту технологию?
– Он нам её дарит! В письме подробно расписано как это работает, и как можно наладить производство. При минимальных вложениях, мы сможем продавать вечные батареи для смартфонов уже через три-четыре месяца!
– Так в чём подвох? Зачем ему это?
– Он открыто предупреждает, что отправил аналогичные посылки нескольким сотням заинтересованных лиц. В том числе, и нашим конкурентам. Его цель – максимально широко распространить технологию, дабы она не стала единоличной собственностью какого-то одного государства или компании.
– Ишь ты… Идейный. Прямо-таки Прометей, принёсший людям огонь… И ведь правильно всё рассчитал. Если мы не ухватимся за это шанс и попытаемся замять эту историю, вроде как ты со своим подвалом… для того чтобы сохранить в нынешнем виде свой бизнес, то через полгода наши конкуренты выпустят продукт, который моментально вытеснит нас с рынка. Зачем покупать телефон, требующий ежедневной подзарядки, если можно купить телефон, не нуждающийся в ней вообще? Даже если Корея с Китаем вместе полностью откажутся от этой технологии, запретят её, то довольно быстро попадут в крайне невыгодное положение перед теми странами, что с радостью ухватятся за такой подарок с неба.
– Как бы этот дар не стал проклятьем…
– Станет, разумеется, станет… Представляешь, какой у него военный потенциал? Если бы им единолично завладела какая-то одна страна, вроде наших заокеанских или северных партнеров, то они бы не удержались от соблазна пройтись по планете огнём и мечом. А так… Паритет более-менее сохраняется. Разумеется, без локальных конфликтов не обойдётся. Сильные сожрут слабых, в общем, как обычно… Землю тряхнет сильно, но люди ко всему привыкают. Правители между собой договорятся, реорганизуют энергетику, после чего наступит Золотой век изобилия и процветания, я уверен!
