Buch lesen: «Орхидеи в небесах»
Введение
Сегодня журналист известного модного журнала MAINSTREAM, Евгений Градский, был целый день на взводе, то созванивался с частным детективом, то с разными агентствами, то с продюсерским центром, но все это для того, чтобы сделать главное – сенсацию.
Он предупредил свое руководство о том, что скоро будет готова сенсация о джазовой певице с доказательствами, которые будут на сайте издательства.
Но его начальство в последнее время было встревоженно, так как Евгений вел себя как-то странно. Порой казалось, что у него развивались признаки шизофрении. Целый месяц он куда-то исчезал, затем появлялся, искал определенные улики для сенсационного выпуска статьи.
Евгений находился в своем загородном доме, дождался вечера, когда еще прохладная весенняя ночь стала абсолютно тихой, и уселся перед своим ноутбуком.
Достал из своей сумки какие-то блокноты с записями, фотографии и диктофон.
Наконец он приступил к печати бомбы для всех фанатов дамы джаза.
По всему интернету и телевидению показывают великолепное выступление джазовой певицы Лизы Мун. Блондинка поет джаз на русском и английском языках. Телеведущий областных новостей объявил, что Лиза начнет давать концерты даже в маленьких пабах, лишь бы люди ценили настоящий джаз.
Обыватели сходят с ума от красивой блондинки, они хотят видеть ее обнаженные фотографии в модных журналах и ее саму в фильмах для взрослых.
Поколение современных девиц хочет превратиться в Лизу. Она становится популярней среди молодежи и стариков.
Радио кричит по всем волнам о новом грядущем альбоме Лизы Мун.
Как выяснилось, дама джаза осталась скрытна от всего мира. И после каждого своего выступления она исчезает.
Вдруг в его кухне раздался ужасный шум. Возможно, это был соседский черный кот, который мог легко пробраться к нему и разбить какую-нибудь посуду.
Евгений отвлекся, встал и решил проверить, что же все-таки произошло.
На кухне было открыто окно, на полу был разбит бокал. Евгений занялся пятиминутной уборкой, затем достал из холодильника открытую бутылку вина, из которой отхлебнул, и оставил ее на кухонном столе.
Вернувшись в комнату, он присел за свое рабочее место, закурил сигарету и продолжил печатать статью.
Заголовки статей из Интернета:
«ДЕВУШКА, ПОЮЩАЯ ДЖАЗ, ПОКОРИЛА СЦЕНУ МОСКВЫ ОДНОЙ ПЕСНЕЙ».
«ЛИЗА МУН ПОЦЕЛОВАЛА ПОКЛОННИКА ВО ВРЕМЯ СВОЕГО ВЫСТУПЛЕНИЯ».
«ДЖАЗ СРЕДИ МОЛОДЕЖИ».
«ВЕЛИКОЛЕПНЫЙ ГОЛОС РОССИИ – ЛИЗА МУН».
«КТО ОНА ТАКАЯ, ЭТА ЛИЗА МУН?»
«ГОЛОС ВДОХНОВЕНИЯ И ВОЗБУЖДЕНИЯ».
«ЛИЗА МУН СБЕГАЕТ ОТ РЕПОРТЕРОВ».
«ДАМА ДЖАЗА НЕ ДАЕТ ИНТЕРВЬЮ».
Пресса сходит с ума, так как им ничего не удается раскопать на нее. Прессе нужны шокирующие компроматы. Прессе нужен скандал. Журналисты столицы караулят Лизу возле дома. Репортеры рассылают короткометражное видео с участием Мун на улице по всем телеканалам.
Мир через замочную скважину времени. Миру нужны слухи. На все это уходят секунды, часы, годы. Людям нужно что-то поглощать. Пипл голоден.
Главные редакторы всех журналов столицы ведут фотоохоту на звезду джаза. Лучшие журналисты печатают всякую ересь, лишь бы у народа была какая-то информация.
Пепел от сигареты упал на клавиатуру, он стряхнул его и вспомнил, как находился на важной встрече…
Небоскреб Москвы осветлен голубым небом, пушистыми взбитыми сливками – облаками и солнечным светом.
На сороковом этаже продюсерского центра SHARM Лиза Мун со своим представительным агентом Анной на встрече с французским продюсером Аленом Дюри и его переводчиком Сержем заключали договор.
Евгений находился рядом и фиксировал встречу на диктофон, и делал основные пометки.
Деловое знакомство.
– Добрый день, дамы. Меня зовут Серж, я переводчик и представитель месье Алена Дюри, а вот, собственно, и он сам.
Серж был в сером деловом костюме, смотрелся слишком презентабельно. Дюри со своей бородой, в черном костюме напоминал Фредерика Бегбедера.
– Bon après-midi, – сказал французский продюсер.
– Добрый день, – ответила Анна, а Лиза промолчала. – Меня зовут Анна, я являюсь представителем Лизы Мун.
– Очень приятно.
– А это журналист Евгений Градский. В данный момент он делает важную работу о нашей красавице, – продолжила Анна.
– Присаживайтесь за стол, – предложил Серж, указывая рукой. Что они все и сделали.
Анна в красивом красном платье – гламур, читала папку с документами, что передал француз Ален Дюри. Евгений что-то записывал, а Лиза, вся в джинсовом прикиде, была спокойна, как покойник. Она рассматривала офис за большим стеклянным столом.
– Мы давно за вами наблюдаем, Лиза, – заговорил Серж, – и нам важно знать, почему вы отказались от своего старого продюсера? – продолжил Серж.
– Он много требовал и много получал на мне. Надеюсь, у вас так не будет? – ответила Лиза.
– Что вы, в данный момент ваша представительница Анна читает наши предложения в официальных бумагах.
– Хорошо, – ответила Лиза.
Ален начинал весь гореть от любопытства, что он сможет овладеть Лизой Мун, и от такой страсти что-то прошептал Сержу, на что тот кивнул.
– Не желаете чай или кофе, дамы?
– Нет, спасибо, – ответила Анна.
– Очень любезно, но нет, – ответила Лиза.
– Месье Ален, – говорит переводчик Серж, – предлагает вам выгодные условия договора.
– Хорошо, – ответила Анна, – давайте вкратце.
– Во-первых, нам нужно больше информации о Лизе.
– Именно поэтому я нахожусь здесь, – вмешался Евгений.
– Отлично, – ответил Серж. – Нам нужны статьи в журналах, видеоинтервью. В ближайшем будущем нужно написать вашу биографию. Фотосессии для разных модных журналов. Еще предлагаем больше выступлений, а именно в разных заведениях Москвы, Санкт-Петербурга. Что-то в виде тура. После этого запись нового альбома и затем несколько концертов за границей. Франция, Италия, Германия и Америка. Это будет грандиозный успех. Лиза – загадка, которую люди хотят разгадать. Это чистый продукт своего времени, который принесет огромную прибыль.
Дамы переглянулись, а француз что-то прошептал на ухо Сержу.
– Зачем шептаться? – спросила Лиза, глядя на француза.
– Месье Дюри очень плохо говорит по-русски, поэтому перевожу я, – ответил Серж.
– Мы согласны на ваше предложение, – ответила Лиза.
…Евгений потушил сигарету и продолжил писать статью.
В какой-то момент он услышал звук шагов, доносящийся с кухни. Ему стало не по себе. Евгений глотнул еще вина, затем потушил свою сигарету и направился в кухню.
Он не увидел ничего особенного. Возможно, ему все это показалось. Он снова вернулся за ноутбук, решил сохранить статью и отправил этот черновик на почту своему другу в журнал.
Затем он снова глотнул вина, и в его доме заиграла музыка Вагнера.
– Кто включил мои колонки? – подумал он.
Он испугался и упал со стула, затем увидел, как на потолке образовались пятна крови. Они становились все больше и больше, пока весь потолок не стал багровым.
Евгений встал и попытался покинуть свой дом, но его остановил удар молотка, который всегда находился в его гараже. Он упал возле двери. Попытался встать, и тут незнакомец, который запустил в него инструмент, подошел к нему и громко спросил:
– ГДЕ ОНА?
Журналист сразу понял, что этот человек пытается найти книгу, написанную епископом Иоанном в 1701 году. Из достоверных источников Евгением была собрана информация, что эту книгу выкрали в первой половине марта из одной церкви, где она хранилась под стражей опытных священнослужителей.
Информация протекла и дальше.
Смотритель этой церкви Иоанн пришел в бешенство. Он собрал служителей дома Божьего, чтобы задать как можно больше вопросов. Но никто ничего не видел. Особенно он обращался к священнику и сторожу Леонтию, который всегда находился рядом с заброшенной комнатой, в которой находилась эта книга. Но Леонтий не мог ответить, так как он не знал, куда же она пропала. Да и когда вообще это могло случиться, если он не открывал комнату уже более десяти дней. Он не допускал туда ни прислугу, ни епископов – ровным счетом никого.
Далее смотритель Иоанн прибыл на срочную встречу с главой католической церкви, епископом Иосифом Ивановичем, в Москве, где они решали, кто мог украсть тайное писание, которое хранилось более трех веков.
Они договорились не сообщать патриарху православной церкви об этой проблеме, так же как и руководству католической церкви в России, так как хотели найти ее быстрей.
– ГДЕ ОНА? – грозным голосом продолжал задавать вопрос человек в черном.
Евгений попытался нащупать молоток, чтобы хоть как-то постоять за себя, но у него не вышло. Незнакомец начал бить его ногами, повторяя свой вопрос:
– ГДЕ ОНА?
Градский не выдержал ударов и сказал, что книга находится в доме французского продюсера.
Незнакомец накинул удавку на шею Евгения. Журналист начал задыхаться, рукой попытался вырвать струну, но тут у него не хватило сил.
Убийца был в черной одежде, и его лица не было видно.
Евгений перестал существовать в этом мире так же, как и все его наработанные материалы для сенсационного выпуска статьи.
Часть первая. «SMOKIE-NIGHT»
Обремененный неумеренным знанием, мир преждевременно одряхлел. Но толпа – основная масса человечества – этого даже не заметила или, живя энергичной, но лишенной счастья жизнью, не пожелала заметить.
Эдгар Аллан По
***
Все остается в прошлом: чувства, деньги, любовь, здоровая печень. В настоящем преследует только душевная тьма.
Днем, когда солнце было скрыто, я, журналист Андрей Воробьев, находился в кабинете своего редактора журнала Smokie-Night, который ни как не хотел воспринимать мою статью про старый зарубежный блюз.
– Зачем в нашем журнале нужна колонка про малоизвестных людей? – возмущенно спросил редактор Михаил, держа в руке лист формата A4, на котором была написана моя статья.
– Мы поднимем рейтинг нашему журналу. Вы только представьте, даже старые люди захотят узнать о своих идолах шестидесятых и семидесятых годов.
Наш ежемесячный журнал Smokie-Night, основанный в 1992 году в Москве Леонидом Нагуевским, располагает основными темами, такими как: бизнес и политика, культура и искусство, здоровье, персонажи и интервью, автомобили и различные технологии. Никакой криминалистики и гонзо-журналистики.
На мою долю выпало трудиться в отделе культуры и искусства уже пятнадцать лет. Конечно, к культуре я не отношусь. Моими темами были писатели, художники, музыканты, фотографы, кинорежиссеры. Иногда меня дико бесят темы про современную моду, а что поделать, приходится писать про все это дерьмо.
За то время, что мне приходится работать, я успел прибить немного печень с желудком, задымить свои легкие, жениться и развестись, завести разные знакомства с очень интересными людьми, и самое главное, что я пытаюсь растить родного сына в назначенные дни. Для меня же лучше, что мой сын Алексей находится в переходном возрасте, когда ему хочется больше раскрываться, познавать мир и посещать музыкальные мероприятия современного (дебильного и не понятного мне) искусства, а ни разу не учиться, то есть не учиться в своем пятом классе, в котором задают слишком много заданий. В мое время из нас не хотели сделать роботов.
– Андрюша наш журнал читают молодые люди, которые хотят знать все о гламурной и современной жизни. Вся эта старая музыка, литература канула в забытье. Сейчас главное держать рейтинг на то, что модно, а то, что пишешь ты, совсем не то. Это тебе не сценарии писать к немому порнофильму.
– Михаил Васильевич, я вам говорю, закиньте эту статью, и вы увидите, как она прокатит. Пипл хочет возродить новый век для старых идолов.
В моей голове начал свое движение нерв, который надавливал изнутри на лоб.
– Ну кто захочет читать про этого негра? Вот кто это такой – Мадди Уотерс?
– Видите, вам уже интересно. Вы хотите знать, кто это. Правда? Вот и люди захотят узнать. Именно в этом кафе играют его песни, играют блюз.
– Ладно, я рискну напечатать эту статью, но этого мало. В последнее время в разделе «Культура и искусство» стало мало слов. А значит, мало информации.
– Исправлюсь.
– У тебя нет другого выбора.
После его слов мой нерв успокоился, стал вести себя прилично. В последнее время у меня все вызывает стресс. От чего только? Конечно, из-за работы.
Покинув кабинет Михаила Васильевича, я отправился в отдел маркетинга, чтобы договориться о встрече с представителем продаж, менеджером Инной. Наши встречи во время рабочего дня проходят иногда так: мы отъезжаем на ее «хонде» в какой-нибудь тихий закоулок, пересаживаемся на заднее сиденье и трахаемся. Иногда мы приезжаем в съемную квартиру ее матери, когда ее нет дома, закидываемся колесами, чтобы уйти от реальности, и ловим кайф в сексуальном плане. Но это бывает очень редко, потому что она вечно занята своей ужасной работой, нытьем своего бывшего мужа и воспитанием дочери. И откуда же мне еще черпать вдохновение?
На этот раз ее не оказалось на месте. Позвонил ей, скинула трубку, значит, была сильна занята. Черт с ней. Нервяк начал показывать себя моим бешенством. Помимо Инны на работе, часто во время обеденных перерывов, а так же и после работы, я провожу время с юристом Дианой, с которой у нас был заключен устный договор, в который входит драть ее во все щели, и чтобы она не знала, если я провожу время с кем-то еще. Странно. Пару лет назад в ходе договора я узнал, что ее совсем не ебет муж. Обидно простаивать такому шикарному телу, поэтому в дело вступило мое либидо. Мы проводили время в нашем тюремном издании, у нее дома или в моей квартире. Пытаюсь заключить с ней дополнительное соглашение, в котором она должна дать согласие на тройничок, но пока безуспешно. Иногда она склонна к драме, так как хочет развестись со своим муженьком, но, размышляя об этом, она боится, что он заберет себе их сына. Странно, юрист и боится. По-моему, эти кровопийцы не должны ничего бояться. Пишу Диане в Viber.
Андрей Воробьев:
ТЫ ГДЕ?
Диана Аристова:
У себя в кабинете.
Андрей Воробьев:
Зайду?
Диана Аристова:
Через 10 мин.
Андрей Воробьев:
ОК!
Я поднялся на четвертый этаж к Диане.
В ее кабинете кондиционер работал отлично, поэтому мне становилось жарко среди серых окрашенных стен, светодиодной лампы, музыки для медитаций, что была еле слышна из ее колонок, большого стола, на котором появлялась снятая с нее и с меня одежда.
Стол был очень крепок, он не шатался, как советская мебель, прожившая кучу лет в двадцать первом веке. Она лежала на нем, и я создавал трение, отчего мой нерв был выброшен на пол вместе с порывами гнева, похоти и разврата.
Нам стало очень легко…
Самая удобная любовница – это замужняя женщина. Дорогие подарки дарить не надо, ее муж не поймет, и начнется негативная пьеса на основе домашнего насилия, далее – в ресторан водить не нужно, кто-нибудь да заметит, а так встретились на работе или у кого-нибудь дома, потрахались, если есть время, то с ночевкой, и разбежались.
***
Я вышел довольный из Smokie-Night и сел в свой старенький «Фольксваген-Джетта», у которого была проблема со стартером.
– Давай, старушка, – поворачивая ключ зажигания.
Нерв бил в голову от звука.
– Сучка, давай же! – голос становился злее.
Зажигание сработало, и нерв в башке куда-то уполз. Скорее всего, глубоко в немецкую задницу.
Я закурил сигарету, надел солнцезащитные очки и тронулся в сторону кафе к заказчикам статьи.
Радио молчало, и я ехал спокойно, пока на мобилу не раздался звонок от бывшей жены.
– Да.
– Ты вообще за Алешкой-то приедешь сегодня?
– Да! Еду уже (хотя забыл, какое сегодня число, месяц, год).
Вот она – разведенная жизнь: забывать про праздники, графики встреч с сыном, доставание денег на его потребности, а видишься раз-два в неделю, так как нет времени и разрешения от бывшей женушки. Еще и долги, которые нужно отдавать, так как при разводе имущество перешло жене. Поездки и посещение школы – быть примерным воскресным отцом. Еще эта работа в журнале: напиши то, что было бы интересно. Проще писать сценарии к детским спектаклям.
– А уже не надо, – ответила бывшая жена. – Мы уже поехали к маме на дачу, раз ты не захотел приехать пораньше за родным сыном. Хорошо, что у меня есть Игорь, который всегда нам помогает. Который всегда приносит пользу нашей семье, хорошо, что я ушла от тебя козла.
– Я стоял в пробке и вот кое-как выбираюсь.
– Вечные твои оправдания. Ты даже при разводе не можешь быть нормальным отцом.
Она повесила трубку.
– СУКА! – врезал ладонью по баранке «фолькса».
Как же мне хотелось переехать свою бывшую жену и ее новоиспеченного Игоря.
Выкинул недокуренную сигарету в окно. И всю дорогу до заказчиков статьи ехал злой как собака, которой не дали кость.
Мы глотаем все дерьмо, хотя мысленно посылаем на хер.
Приехав в кафе «Блюз», я не мог войти в парадную дверь, так как она была закрыта.
Я посмотрел в окно, но никого не было видно.
– Вашу мать! – сказал я вслух.
Затем прошел вдоль здания, повернул в арку и уперся в железную дверь. Это был вход для персонала.
Слева от железной двери звонок, в который я звонил примерно секунд тридцать. Ее открыл худощавый рыжий парень.
– Вам кого? – спросил он меня.
– Я к хозяину заведения.
Рыжий парень резко оглядел меня с ног до головы. На мне что, неподходящий прикид? Куртка, водолазка, джинсы и туфли.
– Проходите.
Я прошел в кафе и увидел, что за стойкой на стуле сидел бородатый Борис в роли бизнесмена. Он что-то считал на калькуляторе и записывал в блокнот.
– Борис Евгеньевич, – обратился рыжий паренек.
На что Боря посмотрел в нашу сторону:
– Это ко мне, – ответил Борис.
Рукопожатие.
Мы присели за столик.
– Статью одобрили, – сказал я.
– Отлично, – сказал бородатый Борис.
К нам подсаживается партнер Бориса, человек более верующий в музыку, чем в бизнес или религию. Его имя Петр. Люди они старой закалки. Не спрашивая их возраст, можно понять, что им лет по сорок. Петр одет в красную футболку с изображением черной пентаграммы и черные штаны. Но почему-то на ногах у него домашние пушистые тапки.
– А когда она выйдет? – вмешался Петр, закуривая за столиком и стряхивая пепел в пустую пачку сигарет.
– Сегодня я предоставил ее редактору, а это значит, что в следующем выпуске она будет готова.
– Петр, передай Андрею конверт, – обратился Борис, почесывая свою бороду.
Петр встал из-за столика и прошел в свой кабинет.
– Рашид, сделай нам кофе, – обратился Борис к рыжему.
– Андрей, а ты можешь мне отдать эту статью, которую мы согласовывали с тобой?
– Легко, она у меня в машине.
– Принеси.
Я вышел из парадной двери кафе и медленным шагом подошел к своей машине. Рядом припарковался красный «властелин колец» – «ауди», из которой вылезла гламурная женщина в легкой короткой шубе нараспашку, красном вызывающем платье и красных туфлях.
«И как ей не холодно?» – подумал я.
В ее руках была маленькая собака и папка с бумагами.
Современные женщины сходят с ума. Они покупают всяких зверюшек, которые стоят как подержанный автомобиль, они их кормят, поят и одевают. Одевают собаку, которая похожа на крысу. Вы в своем уме? Ах да, вас же собачонки эти развлекают, так как мужику нет до вас дела, потому что он пришел с работы уставший.
Женщины, вы хотите правду? Ловите. Да, мы, мужики, забываем про годовщины и прочее, все потому что нас заебывает работа. А после работы заебываете вы, особенно со своим нытьем. Да, мы тоже хотим быть успешными бизнесменами, но какова реальность? Примите это. Да, нам также не нравится многое в вас, но мы же терпим. Мы же не устраиваем панику. Что нам нужно? Честно сказать, в отличие от вас мы твердо знаем, что мы хотим. И знаете, что стоит на первом месте? Это не сексуальные игры, их нам хватает на работе, потому как только работа может трахать нас морально на протяжении всего рабочего дня. Нам нужны спокойствие и тишина. Спокойствие и тишина. Самое главное, чтобы дома было что поесть. Затем отдых, а не ваше мозгоебство. Для нас вы всегда хорошо выглядите, и в доказательство этого можете себе пояснить: мы просыпаемся вместе в одной постели. Все проблемы в семье только из-за женского нытья. Не нойте, дайте мужику расслабиться, и все будет ништяк.
– Что уставился? – проходя мимо меня, дерзко спросил силиконовый рот.
– Смотрю вот на свою жертву.
Она шла дальше, и только были слышны ее стихающие слова:
– Придурок какой-то.
В наше время дамы носят вызывающие наряды, а потом думают, почему так много озабоченных извращенцев?
Я достал свою папку из бардачка машины, в котором была статья, и вернулся в кафе, где увидел, как эта гламурная женщина с собакой на руках разговаривает с Петей возле окна.
– Кто это такая? – спросил я Бориса, присаживаясь к нему за столик.
– Это женщина представитель одной певицы.
– Какой певицы?
– Лизы Мун.
– Не слышал про такую.
– Да ты что? Красавица такая с волшебным вокалом.
– Попсня, – махнув рукой, сказал я и вручил Борису статью.
– Сам ты попсня, – Борис чуть не подавился кофе, – а эта Мун поет джаз, – продолжал он, – очень красиво. Живая музыка.
– Почему тогда эта гламурная приперлась сюда к вам? – указывая пальцем на нее.
– Ты что? – взмахнул руками Борис.
– Что?
– Лиза Мун будет выступать у нас в следующее воскресение. И мы только с утра согласились.
Петр отошел от гламурной женщины и подошел к столику.
– Андрей, большое спасибо, – вручая конверт с деньгами.
– Будешь кофе? – спросил Борис у меня.
– Не откажусь.
– Принеси ему кофе и пепельницу, – распорядился Борис, говоря Рашиду.
Борис и Петр подошли к гламурной даме на разговор, а я остался за столиком пить кофе.
Затем мне стало скучно, и я подошел к этой троице, чтобы попрощаться.
Ручная мышеподобная собака что-то рявкнула своей пастью, но это выглядело так, как будто мышь, которую прихлопнуло мышеловкой, издает последние звуки, и она пищит последнее, а всем наплевать.
– Успокойся, Томас, – сказала женщина своему песику и погладила его.
Она посмотрела на меня своим высокомерным взглядом и отошла назад.
– Так, я вам позвоню и сообщу, когда эта статья будет в журнале, – обратился я к парням.
Они кивнули.
– А кто этот человек? – спросила женщина.
– Я же тебе говорил, я маньяк, – ответил я.
Борис и Петр посмотрели друг на друга, а затем сказали мне, что для меня будет готов столик в это воскресение.
– Спасибо.
Вернулся в свой «фолькс», зажигание сработало на ура.
Я выехал на шоссе и включил радио.
«Покатаемся по городу. Отвези меня куда-нибудь», – пропела Земфира.
Переключил станцию.
«Давай навсегда, а вдруг повезет в этот ра-а-з».
Боже, кто это поет? За что такие адские песенки?
Следующая станция.
«Медлячок, чтобы ты заплакала, и пусть звучат они все одинаково».
Next.
«Ну что ж ты страшная такая. Ты такая страшная».
Нужно что-то более оригинальное. Как в хорошем настроении слушать такую музыку?
Снова переключаю станцию – зарубежный рэп.
В голове нерв начинает брать свое.
Следующая станция – клубняк.
Сколько ненужного дерьма крутят по радио?
Next station: «Трасса Е-95».
– Ну слава богу! Что-то стоящее.
***
Я живу в квартире современного многоэтажного дома, окнами выходящего на солнечную сторону парка, здесь я провел много времени, когда развелся, здесь жили и умерли мои знакомые, и здесь я часто пребываю в одиночестве. Сами по себе дом и район просторные и светлые.
Мой отец купил эту квартиру совсем дешево, потому что застройщик был его одноклассником. Моя мать была довольна этой покупкой, а после моего развода с Ольгой они решили перебраться в тихое место, в Адлер. Не знаю, как для них, а для меня это шумный и дорогой город. Но Алешке летом там очень нравится.
Приехав домой, я достал из холодильника банку пива, которую когда-то оставила Диана, и сел на диван тягать ее. Но все-таки пиво мне не понравилось, но пить его было нужно, так как ничего, кроме него, не было. Я забыл купить себе вина.
– Где этот проклятый пульт? – спросил сам себя.
Нашел его под задницей, когда присел на свой диван.
Канал 1 – передача про сектантов.
– Часто люди попадают в секты, – я тягаю пиво и комментирую.
Другой канал – гороскопы.
Каналы переключались очень быстро.
Щелкаю пультом – работа шахтером очень опасна и трудна.
Щелкаю пультом – современные спортсмены под оратором очередного рэпера затягивают молодежь. Моя крепость. ФАК.
Щелкаю пультом – процветает расизм. Снова пропаганда бритых и волосатых.
Щелкаю пультом – психологи.
Щелкаю пультом – шлюхи.
Щелкаю пультом – наркоманы.
Глотаю еще противного пива, переключаю канал и вижу Лизу Мун.
– Это же та дама, к которой я пойду на концерт, черт возьми.
На экране она выглядела сногшибательно, от чего я задумался о скором выступлении Лизы в кафе.
Неужели такая известная личность сможет выступать в небольшом кафе? Зачем ей это надо?
***
Утром, когда весеннего солнца совсем еще не было на небе, я постучался в дверь бывшей жены Ольги, чтобы забрать Алешку. Хмурая серая погода слегка давила на виски. Дверь открыл ее сожитель Игорь. Обычный мужик, работающий администратором в салоне сотовой связи. Иногда, когда тот открывал свой рот или улыбался, мне так хотелось выбить ему все зубы.
«Лицемерный гондон», – подумал я.
– Привет, Андрей. Проходи.
Я усмехнулся, стряхнул пепел со своей кожаной куртки и прошел в холл дома.
Ольга не поздоровалась, а сразу начала свои высказывания:
– Вы сегодня давайте недолго, потому что ему завтра рано вставать на занятие по английскому.
– Какие еще будут высказывания и условия, товарищ Муссолини? – спросил я и засунул руку в карман своих брюк.
– Так, успокойтесь! – заявил Игорь.
А Ольга вся кипит, на нервах, видимо, ее постоянные месячные никак не хотели проходить. Но что поделать? Иногда мне казалось, что у нее биполярное расстройство. Наверное, поэтому мы и развелись. Да, точно, поэтому. Все эти крики, оры, скандалы, драки, обещания, угрозы – условия бракосочетания, о которых никогда не говорят в ЗАГСе. Сколько было потрачено нервов.
– Ты нас не успокаивай, – ответил я, – мы и так спокойны.
Какое семейное счастье? Что вообще происходит в этой чертовой жизни? Хорошо, что мы разведены и я больше не живу в аду. Да, до свадьбы она была совершенно другой женщиной. А уж после родов у нее совершенно стала ехать крыша, особенно когда она напивалась.
– Папа! – громко закричал Алешка, подбежал и обнял меня.
– Давай одевайся теплей и погнали, – обратился я к нему.
– В школе ему задали написать сочинение о войне.
– О какой, о Второй мировой?
Тут я про себя подумал, как иногда ей не хватает усов и челки.
– Нет. Их темой по литературе была война, вот и нужно написать о представлении войны.
С Ольгой я не стал спорить. Однажды мне задали тему о завоевании. Как монгольское иго Русь топтало, и все мы, конечно же, сто пудов, коренные русские. Мне было смешно. Любое завоевание – это грабеж и насилие, а она этого не понимала. Наверное, до сих пор не понимает. Ее беда в том, что она хочет думать, что она всегда права, что она все знает и умеет, но на самом деле это не так. Она может хорошо выдумать и переврать любое событие, потому что, помимо биполярочки, у нее развивается шизофрения.
Конечно, хочется верить, что это не так. Иначе зачем с такой ебанутой будет жить мой сын? Но все это мои домыслы.
Мы с Алешкой сели в «фолькс». Зажигание сработало на ура…
По дороге мы вели разные беседы о школе, доме, мечтах, как вдруг по радио сообщили об убийстве журналиста Евгения Градского.
– Пап, а ты знал этого Евгения?
– Нет. Он же работал в другом издательстве.
– А за что его убили, интересно?
– Сынок, не заморачивайся, люди гибнут каждый день. Наша задача выжить в этих джунглях.
Алешка уставился в окно и задумался.
– Может быть, перекусим? – предложил я.
– Да-да. Хочу пиццу, – мой сын оживился сразу.
Когда мы приехали в пиццерию, Алешка сделал заказ, мне позвонил мой приятель, Ян Шавин, работающий сценаристом, и предложил нам приехать к нему для просмотра нового отечественного фильма «Балканский рубеж». Он уже не в первый раз приглашает меня на просмотр новинок. Дело в том, что совсем недавно он покинул мир двадцатого века динозавров, встретил хорошую женщину-психолога и закупил в свой новый дом много различной современной техники.
Когда мы ждали наш заказ, мой сын очень уговаривал меня подарить ему на день рождения щенка.
– Но мама говорит, что он будет везде гадить.
Я не очень-то разбираюсь в этих породах, но разве можно отказать?
– Алешка, собаку, значит, собаку.
Спустя несколько секунд, мой сын развернул тему:
– Пап, а почему ты не хочешь вернуть маму? Чтобы мы жили вместе?
– Некоторые вещи и люди обязаны держаться друг от друга подальше.
– Почему?
Я промолчал, видимо, мой сын начал понимать суть сказанного.
– Пап, а я вот передачу смотрел, что человек способен на все.
– Ты это про что?
– Ну, никогда не поздно все вернуть.
– Для юного школьника ты слишком мудр.
– Я знаю, пап. Ну так что? Ты будешь действовать?
– Не знаю, как тебе объяснить, но постараюсь. Мы с твоей мамой…
– Так…
– Мы с твоей мамой просыпаемся в разных постелях. Мы просыпаемся в разных городах. Мы просыпались даже в разных странах, но уже не вместе. Мы оба настолько устали, что не смогли терпеть друг друга. Но разошлись мы с огромным скандалом, а сейчас-то будто ничего и не было. Будто мы никогда не знали друг друга. Словно бродячие питомцы, не понимающие в жизни структуру бытия. И именно сейчас куда-то пропали эти порывы злости, страсти и безумия. Все чернила исчезли на листе бумаги. Переломанные люди. Не испытывающие чувство утраты, потому что какая-то легкая неприязнь вызвала в нас желание сбежать от иллюзорного семейного очага. Мы словно птицы, улетающие друг от друга. Больно? Первые недели – да. Когда уже наступил конец, осознали, что больно, а дальше незачем. И как теперь быть? Редкие воспоминания о прошлом не дадут покоя? Первое время – да. А потом что? Это уже не так и важно. Наверное, это самое страшное, когда ты смотришь на старую фотографию, где вы когда-то были счастливы, и внутри ничего не срабатывает. Ты понимаешь, о чем я?
– Да.
– Мы искали и не смогли найти что-то лучшее для нас. Убийство любви ради надежды обрести покой.
– Ого. Пап, ты философ.
– Алешка, когда ты вырастешь, я тебе расскажу всю правду. Пусть маманя твоя тебе и говорит, как она считает, как говорила своим подругам, друзьям. Но когда ты будешь готов, я расскажу тебе все. И только тогда ты все поймешь. Если это будет нужно. Зато у нас есть ты. Маленькое счастье, которое будет расти. И учиться. Ты единственный на этом свете, кто заставляет меня просыпаться каждое утро.
Мой сын загрустил, но тут принесли наш заказ.
***
Мы перекусили и двинулись в пробку, чтобы приехать к сценаристу Яну Шавину для просмотра нового отечественного фильма, как вдруг на мой телефон раздался звонок от Михаила Васильевича. Я ответил на звонок. В ходе разговора мне было приказано, чтобы моя белая задница появилась в Smokie-Night.
