Buch lesen: «Невинные»
Словно вторник, ты новый день, пробуждающий меня,
Дождливая среда, четверг в ожидании пятничной ночи,
Всему этому приходит конец в выходные, ты – моя звезда.
Stereophonics «You’re my star».
Глава 1 – Стайлз
Она всегда отличалась от других. Особенно от той компании, в которой находилась. Ее подруги любили цветные волосы, кожаные куртки и высокие каблуки.
Но она была другой. У нее были длинные, густые темно-русые волосы. Ее лицо было чистым и белым, ничто его не украшало, кроме больших синих глаз. Синих, как небо перед грозой. Чаще всего я видел ее в платьях. Макияж на ее красивом лице практически отсутствовал.
Среди них она выглядела так странно. Словно тюльпан среди луговых цветов.
Я не хочу говорить о том, что ребята из ее окружения плохие. Это не так. Некоторые из них, в том числе и она, учились в нашей школе. Дело в том, что моем мире она была другой. Особенной. Может все потому, что никого кроме нее я не замечал.
Что касается внешнего вида в целом, то я никогда не обращал внимания на то, как выглядят люди. Думаю, в этом плане я отличался от своей семьи, для которой очень важно, что на тебе надето. Родителям не было все равно, что о нас думают люди. Отец был владельцем крупной сети отелей по всему штату Массачусетс. Ну а мама являлась членом благотворительного комитета. Так что было немаловажно, как мы выглядим на людях в нашем небольшом городке.
Раньше я не понимал, почему мы живем в пригороде вместо того, чтобы перебраться в Бостон, как сделал отец. Он практически с нами не жил. Появлялся максимум пару раз в неделю. Но постепенно я перестал об этом думать. Мне нравилось в нашем тихом городке Салеме. В городке, у которого богатая и жутковатая история. Салем – обычный городок, в котором, как говорят, живут призраки, и они не желают уходить из города, который являлся их домом. Ну, это просто местные байки.
Но особенно я полюбил наш городок, когда в восьмом классе, в нашей школе появилась она.
У нее было французское имя и аристократическая английская фамилия.
Мадлен Ланкастер.
Почти три года, что она живет в нашем городе, мы обменялись не более десятью фразами. На уроках истории, литературы и английского. Да десять. Я считал. Мадлен переехала к нам из Лондона вместе со своей матерью. Вот в принципе и все, что я о ней знал.
***
Я стою на школьной парковке и смотрю, как Мадлен что-то громко рассказывает Рэйчел и Бриттани. Рэйчел – высокая блондинка с черными прядями тоже громко поддакивает, а Бриттани, чьи черные волосы сбриты у висков, только смеется.
Мне нравится наблюдать за Мадлен. Она такая красивая. Такая маленькая и хрупкая. Каждый день я смотрю на нее. Как она выходит из старого пикапа Рэйчел, как достает сумку, как улыбается друзьям.
– Кончай пялиться. – Чувствую слабый удар учебника по моей голове.
Мой лучший друг Стив подходит сзади и начинает прилизывать свои светлые волосы, глядя в боковое зеркало моей машины.
– Я не пялюсь, – бурчу я.
– Конечно, – ухмыляется Стив. – Каким бы ни был ты красавчиком, Стайлз, эта девочка тебе не по зубам.
Мы идем по парковке к школе. В Новой Англии к концу ноября довольно прохладно, и я немного зябну в рубашке.
– Не говори ерунды, Стив. Я и не думал об этом. – На самом деле меня немного задели его слова.
– Ну, можешь проколоть себе ноздрю или кое-что пониже пояса, и возможно, она обратит на тебя внимание, – смеется Стив.
– А как она увидит мой пирсинг там? – поддакиваю ему. – Не могу же я подойти к девушке и сказать «Я проткнул себе пенис. Может, обратишь на меня внимание?» Или просто взять и снять штаны?
Стивен запрокидывает голову и громко смеется.
– Может и сработает, – сквозь смех говорит он.
– Я пас. Наверняка, это жутко больно. Спасибо, обойдусь. – Мне уже хочется сменить тему.
– Она красотка. – Стив похотливо смотрит в сторону девушек.
Меня раздражает этот его взгляд. Меня раздражает, что он так говорит о ней. Хотя на самом деле, мы просто шутим. Тем не менее, меня это бесит.
Я игнорирую это замечание.
– Знаешь, – продолжает Стив, – меня просто бесят эти парни, которые вечно околачиваются около наших девчонок. У них что в своей школе совсем телок нет?
– Ну-ну, не кипятись, – говорю я другу, когда мы уже подходим к своим шкафчикам. Я знаю, что Стиву нравится Рэйчел, но ее, откровенно говоря, он совсем не привлекает. – Мало тебе что ли?
– Ладно, зануда, – сдается Стив, запихивая свой рюкзак в шкафчик. – Я пытался затащить Мадлен на пару вечеринок, но она ни разу не приходила.
Я помню, Стив хотел, чтобы Мадлен тусовалась с нами. Хотел ли этого я? Не знаю. С одной стороны, это было бы здорово. Она всегда мне нравилась. С другой стороны, мне бы не хотелось, чтобы мои друзья флиртовали с ней. Не знаю, как в их компании, но на наших вечеринках ее бы точно каждый раз пытались затащить в комнату. А я так мало о ней знаю, что не уверен в том, как она себя поведет.
– Закрыли тему. Не хочу я к ней подкатывать. – Я нагло вру.
– Не волнуйся. Мадлен не нашего поля ягодка. А вот Кирстен… – Стив снова стреляет глазами.
Кирстен Адамс сидит со мной на биологии и всегда проявляет интерес к моей персоне. В прошлом году я несколько раз встречался с ее старшей сестрой Стеф. Но у нас ничего не вышло. На самом деле, она меня жутко раздражала со своей любовью к фуа-гра и постоянным закатыванием глаз.
Я понимаю, что девушки так делают и это сексуально. Я видел, как это делает Мадлен. Но меня это не раздражает. Наоборот.
Но как это делала Стеф. Кошмар.
– Посмотрим, – отвечаю я Стивену. По поводу Кирстен я еще не выяснил, любит ли она фуа-гра и каким образом закатывает глаза.
– Ой, да ладно тебе, Стайлз, – стонет Стив. – Когда в последний раз у тебя был секс? Летом? Хватит слоняться одному. Столько девчонок вешается на твою шею. Что с тобой не так?
– Неудачный год. Пока меня все устраивает, – подмигиваю я другу. Мне нужно срочно уйти от разговора.
К счастью раздается звонок, и я направляюсь в класс истории.
– Увидимся за ланчем, – кричит мне в спину Стив.
Я киваю и захожу в класс, в котором вновь увижу Мадлен.
Мистер Мур уже раздал нам тесты, когда в класс вбегает Мадлен.
– Простите мистер Мур, – голос у Мадлен глубокий, немного с хрипотцой, и в то же время очень женственный, как и она сама. Я бы бесконечно слушал ее голос. Определенно я одержим.
– Возьмите тест, мисс Ланкастер и проходите на свое место, – недовольно произносит мистер Мур.
Мадлен хватает листок с учительского стола и быстрыми шагами проносится к своей парте позади меня.
Я чувствую ее запах. Запах нарцисса.
Зря я ее сравнил с тюльпаном. Она пахнет нарциссами. Так пахло в теплице у бабушки во Флориде.
В течение урока я сосредоточен на тесте. История не является моим любимым предметом, но она намного увлекательней чем, например, программирование. И не из-за того, что на программировании нет Мадлен. Вовсе нет. Ну, я так думаю.
Внезапно меня кто-то слегка тыкает карандашом под ребра. Я поворачиваю голову и вижу синие глаза, смотрящие на меня. На мгновение я тону в них. Как же красива эта девушка. Ее темные брови немного нахмурены, но розовые губы застыли в небольшой улыбке. Она бросает косой взгляд на учителя и глазами показывает на небольшой свернутый листок у себя на парте. Это записка. Я незаметно хватаю листок и краем глаза вижу, как Мадлен расплывается в улыбке и продолжает работу.
Мои руки дрожат. Я не знаю и не понимаю, что она мне написала. Вряд ли ей нужна помощь с тестом. С этим предметом у Мадлен все в порядке.
Я разворачиваю небольшой лист и смотрю на слегка корявый подчерк Мадлен:
Клубничная жвачка на твоем затылке выглядит очень сексуально. Если это часть твоего сегодняшнего прикида, то я умолкаю. Если ты шокирован, просто кивни. Я постараюсь незаметно ее убрать.
Вот черт! Черт! Черт! Черт!
Вчера я уснул на диване. Мы с Ханной смотрели Губку Боба. Моя пятилетняя сестра постоянно где-то берет жвачку. Я подозреваю в этом Чарли. Утром я не принял душ, так как опаздывал. Надеялся на душ после тренировки. Ну почему эту долбаную жвачку не увидел Стив? Мне до безумия хочется прикоснуться к затылку и отодрать эту дрянь со своих волос. Но Мадлен предложила свою помощь. И подумав об этом, я немного расслабляюсь. Конечно, это жутко неловко. Девушка, по которой я тайно схожу с ума вот уже почти три года, замечает в моих волосах жвачку. Но как она написала? Сексуально? Конечно, она шутит. Но не так, как сделали бы это мои друзья. Наплевав на неловкость, я натягиваю улыбку, и слегка повернувшись к ней, киваю. Я стараюсь выглядеть непринужденно. Как будто это нормально. Мне не стоит показывать ей, как я смущен. Ведь весь мой авторитет «популярного парня школы» полетит к чертям. Хотя какое мне до этого дело?
Через пару секунд я чувствую ее пальцы у себя на затылке. Я ошарашено стреляю глазами, не заметил ли кто этого. Мало ли что могут подумать. Конечно, я не против, если бы кто-нибудь подумает что-нибудь обо мне и Мадлен. Но не уверен, хочет ли этого сама Мадлен. К счастью мы сидим практически в конце класса, и наше интимное взаимодействие никто не замечает. Хм, я назвал это интимным?
Почувствовав легкий щипок, я снова поворачиваю голову и вижу, как Мадлен сворачивает жвачку в тетрадный листок и подает мне. Я беру сверток из ее рук и одними губами произношу «Спасибо».
После звонка я догоняю ее в коридоре и говорю двенадцатую за три года фразу (одиннадцатой была записка).
– Как ты догадалась, что она клубничная?
Мадлен поднимает на меня глаза и улыбается.
– Я видела твою сестру несколько раз, и после этих встреч мне приходилось отскребать со стола клубничную жвачку. Не сложно было догадаться.
Мне нравится, что она забавляется этой ситуацией. Мне нравится, что, говоря о моей сестре и жвачке, в ней нет ни капли раздражения. И, черт возьми, мне безумно нравится ее акцент!
Мадлен подрабатывает в кофейне в районе, котором я живу. Именно туда часто ходит Чарли за лучшим, по ее словам, ванильным капучино в городе – даже лучше, чем в Старбаксе – и не редко берет с собой Ханну.
– Мы с этим боремся, – заявляю я.
Мы впервые находимся так близко. Тем более, впервые вместе идем по школьному коридору. Я замечаю, что некоторые ученики пялятся на нас. Но мне абсолютно на это наплевать.
– Ты меня спасла, – признаюсь я Мадлен.
Она останавливается и с легкой улыбкой смотрит на меня.
– Ерунда. Я никому не скажу. Твоя репутация не пострадает.
Меня задевает эта формулировка.
– Я не это имел в виду. Кого волнует жвачка в моих волосах?
– Да всех, – она перекидывает толстую косу через плечо и достает телефон.
– Но явно не тебя.
Мне действительно все равно кто, что подумает. Это ведь такая мелочь. Но Мадлен, кажется, думает обо мне совсем по-другому.
– Я в тебе не заинтересована, – произносит она так легко и непринужденно, что я не сразу нахожу, что ответить.
Затем Мадлен смотрит за мое плечо, как бы намекая на что-то. Я поворачиваю голову и вижу, как Стив, Кирстен и другие ребята смотрят на нас и откровенно тычут пальцами. Идиоты.
– Я… – повернувшись, я лишь вижу удаляющуюся Мадлен вдоль коридора.
Она просто ушла. Мне не хочется, чтобы она думала обо мне, что я озабоченный своей внешностью подросток.
Что ж, на этом наверняка наше общение закончится. В классе она просто проявила свое дружелюбие. Но я ей не интересен.
Глава 2 – Мадлен
– Шевелись, Мади. Мы опаздываем.
После уроков мы с Рэйчел идем к ее пикапу. К трем в кофейне наша смена. Я плетусь позади нее. После испанского, у меня кружится голова. Не люблю этот язык, не понимаю, зачем я его выбрала.
Закинув рюкзак на заднее сиденье, я устраиваюсь на пассажирско сиденье и ищу по радио подходящую музыку.
– Так, и о чем ты болтала со Стайлзом Мерлоу этим утром? – Рэйчел заводит свой старый пикап, и он с оглушительным ревом срывается с парковки, оставляя позади себя черные клубы выхлопного газа.
Не обращая внимания на кашель и выкрики школьников, я отвечаю:
– Он спросил какую-то ерунду по истории. Я уже и не помню. А что такое?
Мне не хочется врать подруге, но и правду рассказывать не стану. Пусть это и сущая ерунда. Но ведь я пообещала.
– Хм. Я уж думала, он наконец-то осмелился пригласить тебя куда-нибудь. Сколько можно пускать слюни тебе вслед?
По каким-то непонятным мне причинам Рэйчел уверена, что я нравлюсь Стайлзу. Более того она убеждена, что он тайно в меня влюблен.
– Опять ты за старое. Не говори глупости, Рэй. Вокруг него и без моей депрессивной личности полно девчонок.
– Ты назвала себя депрессивной личностью? Что это вообще значит? Если бы все подростки Америки страдали от депрессии так как ты, в стране бы вообще не было проблем с наркотиками и алкоголем.
Рэйчел любит подобные темы. Она может часами расхваливать конгресс штата, и столько же времени уходит на «поливание грязью» законы Новой Англии.
– Это прозвучало как комплимент. Спасибо, детка. Забудь о Стайлзе. Впереди три рабочих часа. А еще завтра лабораторная. Нужно подготовиться вечером. – Я с тяжелым вздохом откидываюсь на сиденье и закрываю глаза, стараясь ни о чем не думать.
– Да пустяки. Мы ее сделаем. А на счет Мерлоу я права. Вот увидишь, – кокетливо мурлычет Рэйчел и прибавляет радио.
Пока мы несемся по улицам Салема, я вспоминаю сегодняшний урок истории. Мне стало смешно, когда я заметила в волосах Стайлза небольшой кусок жвачки. Он был похож на обычного семнадцатилетнего парня из местной школы, который вечно опаздывал на уроки.
Но Стайлз Мерлоу никогда не был таким. Он популярный в нашей школе. Даже старшеклассницы заглядываются на него. В основном он со старшеклассницами и встречается. Ну и еще говорят, что у него полно «телок» в Бостоне. Так что местными провинциалками он мало интересуется.
Что делает этого парня популярным? Деньги. Его богатые родители. Но и без этого он остается очень привлекательным парнем: высокий, немного худощавый в кости, но жилистый уже не по-детски. Копна непослушных вьющихся темно-каштановых волос украшают его голову. Он не пользуется гелем, как многие парни. В его левой мочке блестит маленькое колечко. Я часто замечаю взгляд его кофейных глаз на себе. В этом нет ничего особенного. На нас вся школа пялится. Особенно когда на нашей школьной парковке вместе с нами порой торчат ребята из соседней школы. Наши друзья. Я знаю, что они все о нас думают. Что мы группка панков, помешанных на агрессивной музыке и закалыванием себя пирсингом и татуировками. Бред какой-то. Мы не такие. Да, мои подруги имеют весьма альтернативный внешний вид и некоторые из парней тоже, но разве это имеет какое-то значение?
Весь прошлый год Стивен Прайс пытался заманить меня на свои вечеринки, но мне это не было интересным. Причин может быть много, одна из которых самая простая: мы разные.
За прошедшие три года, что мы с мамой живем здесь, я уже нашла свое место и тех друзей, с кем мне нравится. Я не собираюсь ничего менять.
Даже в своей внешности. Рэйчел просто мечтает увидеть меня в паре сетчатых колготок или с яркими стрелками на глазах. Бриттани же нравится, что мы отличаемся друг от друга.
«Мы не какая-то секта. Каждый индивидуален. Мади вообще не парится на счет шмоток. Отстань от нее, Рэйчел», – сказала как-то она.
Мы с мамой переехали в Америку три года назад, когда мне исполнилось четырнадцать. В Англии, в моей родной стране, мы жили плохо. Не знаю, как еще это назвать. Действительно было плохо. Мама вечно пропадала на трех работах, а у старшего брата была своя собственная жизнь. Отца я не знала. Я с раннего детства научилась самостоятельности. Готовить, убирать, стирать, делать уроки. Друзей у меня не было.
Осенью, три года назад я вернулась домой со школы и обнаружила труп Марка. У моего старшего брата была передозировка. Не помню, чтобы я плакала, вообще не помню его трезвого или адекватного. Но я помню его улыбку, и он никогда меня не обижал. Даже устраивая в отсутствии мамы вечеринки и находясь под кайфом, он не забывал меня покормить. Ему было девятнадцать, когда его не стало.
Мама была разбита. Она потеряла все три работы и сильно пила. К счастью это продлилось недолго. Мамин двоюродный брат, дядя Генри помог нам. Он продал нашу маленькую квартирку в Ньюхэме и посоветовал перебраться в Штаты, где он жил когда-то. На наш выбор были представлены два варианта: Детройт, штат Мичиган и Салем, штат Массачусетс. Конечно, мы выбрали второй. После лондонских трущоб маме едва ли хотелось увязнуть в городе, где каждый день на дню по несколько раз происходят убийства.
Перемены пошли нам на пользу. Мама устроилась по профессии – медсестрой в местной больнице. А я пошла в среднюю школу.
Мне понравился этот тихий и уютный городок. Понравилось посещать деревеньку Салем и знакомиться с ее мрачным прошлым. Было безумно интересно окунуться в совершенно другой мир. Мир, который я не знала. Мне понравились местные ярмарки, а особенно праздники в честь Дня всех Святых. В центре города круглый год улицы, дома, магазины и даже машины украшены ведьмовской атрибутикой. Мне ни секунды не было жаль покидать Лондон. Не было жаль больше не увидеть пьяную мать и мертвого брата.
Я была поражена различием Лондона и Салема. Лондон – это нескончаемое движение, Салем – тихое пристанище. Лондон – это ночная жизнь, Салем – тайна.
Здесь вообще круглогодичный Хэллоуин. На одном из таких праздников в первый год приезда, я и познакомилась с Рэйчел. Она случайно облила меня клюквенным сиропом на ярмарке. Оказалось, что мы учимся в одной школе, и она познакомила меня со своими друзьями. А в прошлом году, когда нам исполнилось по шестнадцать, она помогла мне устроиться в кофейню, куда пристроилась сама на пол ставки. Мы работали в одну смену, три дня в неделю после занятий.
Так я обрела свое место и друзей.
***
Наша кофейня расположена в хорошем районе Салем Коммон. В нескольких милях от нас находится Музей ведьм, так что с посетителями у нас проблем не бывает. Здесь всегда полно туристов, студентов и учителей. А еще у нас просто лучшее в городе ванильное капучино. Лучше, чем в Старбаксе. Определенно. Владелец – мистер Гордон Хилл – тридцатипятилетний невысокий и веселый чудак, научил нас всему, что касается готовки кофе. Он настоящий бариста. Не удивительно, что его кофе пользуется славой.
Кроме нас с Рэйчел, у Гордона работают Елена и Тала. Они ненамного старше нас. Гордон подобрал персонал исключительно из девушек для того, чтобы мы без стеснения носили фирменные розовые футболки с изображением целующихся зернышек. Рэйчел терпеть не может эту форму, а мне нравится. По-моему, мило.
– Привет, красотки, – кричит нам Гордон, когда мы входим в кофейню. Он как всегда широко улыбается, а его рыжие волосы покрывает бандана.
– Привет, Гордон, – говорим мы в голос.
На протяжении двух часов я ношусь как угорелая. Места за барной стойкой всегда забиты. Заказов полно. Я слоняюсь между столиками с подносом, так как наше меню изобилует различной выпечкой и чаем. Из колонок разносится неторопливая мелодия.
Около пяти вечера я прислоняюсь лбом к витрине и смотрю на улицу. Думаю о предстоящей лабораторной и о том, как я ненавижу биологию. И испанский. Я немного устала. Но мне нравится эта усталость. Нравятся люди, которые бывают здесь. Ну, быть может, кроме студентов, которые расслабляются пивом. Я стараюсь не замечать их нелепые шуточки. В любом случае Гордон всегда находится в зале и не допускает подобного.
Дверь открывается и в кафе входит улыбающаяся Чарли – экономка семьи Мерлоу. Ей около пятидесяти лет, и мы с ней немного подружились. Она очень приятная женщина и наказала называть ее строго по имени без всяких «миссис». На ее руках сидит маленькая темноволосая девочка. Она энергично работает челюстями. Дайте-ка угадаю. Клубничная жвачка.
– Здравствуй, Чарли. – Я иду к ней навстречу. – Привет, Ханна. Снова что-то припрятала за щечкой?
Девочка мило улыбается. Она такая маленькая и красивая, как фарфоровая куколка.
– Ох, Мадлен. Здравствуй, дорогая. Именно за это она меня и любит. Я стараюсь покупать ей реже эту ерунду. От родителей мы строго это скрываем. Так что учти, это тайна, – заговорщически шепчет мне Чарли.
– Да-да, конечно, – улыбаюсь я ей в ответ. – Капучино?
– Ванильный. – Чарли улыбается и садится за стойку. Ханну она устраивает рядом с собой. – Сейчас за нами приедет Стайлз. Так что давай-ка эту жвачку сюда. Пару раз он уже садился на нее. Нам попадет.
Перед глазами встает картина затылка Стайлза сегодня утром, и я прыскаю в ладонь. Ханна упирает свои маленькие ручки в бока, не желая расставаться со сладостью.
– Ладно, – вздыхает Чарли, принимая из моих рук бумажный стакан. – Спасибо, Мадлен.
Мы болтаем около пяти минут, пока в дверях не появляется Стайлз. На нем темные джинсы и синяя куртка. Он сразу замечает меня и какое-то мгновение смотрит.
– Стайлз! – кричит громко Ханна и начинает сползать с барного стула.
Стайлз вмиг подбегает к ней, пока она не упала, подхватывает на руки и начинает кружить. Я не могу отвести глаз от этой картины. Таким должен быть старший брат. Но в этот момент я не вспоминаю Марка, вовсе нет. Как ни странно, я его не в чем никогда не винила. Просто приятно наблюдать за Стайлзом. Они с Ханной очень похожи: цвет волос, глаза, улыбка.
Из кухни появляется Рэйчел.
– Привет, Стайлз, – непринужденно произносит она.
– Привет, Рэйчел. – Он вновь переводит взгляд на Ханну: – Что ты жуешь?
Ханна упорно молчит.
– Да ладно, Стайлз, – говорит Чарли. – Я просто немного ее побаловала. Обещаю, возле дома мы ее выбросим.
– Жвачку или Ханну? – улыбается Стайлз.
Какой же он милый. Особенно когда улыбается.
– Стайлз. – Игриво его пихает Чарли. – Больше твои брюки не пострадают. Это я тоже обещаю.
– Хорошо бы только брюки, – бурчит Стайлз.
В этот момент мы смотрим друг на друга и обмениваемся крошечными улыбками, затем он переключает свое внимание на Чарли:
– Ну, что готовы ехать домой?
– Не желаешь нашего фирменного латте? Ты ведь у нас впервые? – спрашивает его Рэйчел.
– Нет, я уже бывал здесь. Просто не в вашу смену. Кстати, кофе просто обалденное. Но сейчас нам, правда, пора домой.
– Спасибо, парень, – кричит из-за стойки Гордон. – Будем рады тебя видеть чаще.
Стайлз ему кивает, говорит нам что–то типа «увидимся в школе». Чарли и Ханна машут мне рукой, и они втроем выходят на улицу.
– Ну и что это было? – Рэйчел встает передо мной, подбоченившись.
– Ты о чем? – удивляюсь я. Она о чем?
– Ваши гляделки со Стайлзом. Я всё видела.
Я закатываю глаза и издаю стон.
– Опять. Хватит, Рэй. Мы просто улыбнулись друг другу, и это было связано с его сестрой. Я с ним даже словом не перемолвилась.
– Вам и говорить ничего не нужно. Все написано на ваших рожах, – отчеканивает подруга.
Я игнорирую ее и иду к шкафу с чистящими средствами.
– Давай приберемся. Мне нужно домой. Хочу выспаться сегодня.
***
Через сорок минут Рэйчел выгружает меня у моего дома. Мы желаем друг другу спокойной ночи, и я плетусь к крыльцу. Ужасно болят ноги. Сегодня был как обычно насыщенный день. Наш район не такой уж и тихий. Рядом слишком много разбросано круглосуточных закусочных. Нередко слышны смех и ругань. Мы с мамой, конечно, не бедствуем, но денег постоянно не хватает. Мама снова очень много работает и практически живет в клинике. Дома мы держим «Глок 17» на всякий случай, когда на ночь я остаюсь одна. Пушка досталась от брата. Марк научил меня пользоваться этой штукой лет в двенадцать. Чтобы я смогла себя защитить в непредвиденных обстоятельствах.
В окнах нашего небольшого двухэтажного дома горит свет. Значит мама сегодня дома. Подходя к крыльцу, я слышу скул и царапанье у двери. Я прибавляю шаг и забегаю на крыльцо. Когда я открываю дверь, на меня с громким лаем набрасывается огромный комок шерсти.
– Айк! Прекрати, мальчик. Я уже дома.
Пес опускается на лапы и счастливыми глазами смотрит на меня.
Я нашла его еще щенком возле заправки, примерно после двух месяцев переезда из Лондона. Никак не пойму, кто мог забыть или оставить такую собаку! Ему было около двух-трех месяцев. И он не был ни побитым или худым, выглядел вполне ухоженным. Дорогой породы. Таких собак просто так не оставляют. Их покупают и разводят.
«Швейцарский зенненхунд», – сказала мама, когда я принесла его домой. Она возражала, когда я решила оставить щенка себе. Я пыталась найти хозяев, так как при нем ничего не было. Хотя не особо утруждала себя в этом. Я хотела, чтобы он остался со мной.
И он остался. Вот уже почти три года Айк – мой лучший друг. И рос он неимоверно быстро. Сейчас он уже выше моих колен.
– Тише, малыш. – Я ласково провожу рукой по гладкой шерсти любимого пса. – Пойдем, найдем тебе что-нибудь поесть.
– Мадлен, – слышу мамин голос из кухни.
Мы с Айком заходим на небольшую кухню, где мама стоит возле духовки.
– Привет, мам.
– Привет, дорогая. Как день?
– Устала.
Мы с мамой похожи. У меня цвет ее волос и глаз, многие черты и привычки тоже одни на двоих. Правда, мама высокая, а я ростом никогда не отличалась.
– Я приготовила мясной рулет. И Айка я покормила, не волнуйся об этом.
Айку нужно много пространства, а я весь день в школе, а потом в кофейне. Обычно он самостоятельно выходит на задний двор и день проводит там. Он скучает. Вместе мы только по субботам и воскресеньям. Даже если я иду гулять с друзьями, Айк неизменно сопровождает меня. Кроме вечеринок, конечно. Моей собаке не место среди пьяных и озабоченных подростков.
– Хорошо, спасибо. Но я перекусила на работе. Мне нужно заниматься.
– Знаю я ваши перекусы: парочка тостов и чашка кофе. Возьми с собой наверх еды и занимайся уроками.
– Ладно, – вздыхаю я. – Ты сегодня дома?
– Да, хочу лечь пораньше. Завтра смена с шести утра.
– Тогда спокойной ночи, мам. Идем, Айк.
Беру тарелку из маминых рук и бегу вверх по лестнице.
– Спокойной ночи, милая, – кричит мне мама вслед.
Мы с Айком поднимаемся в комнату. В моей спальне постоянно небольшой беспорядок. Книги вечно валяются на полу вместе с замусоленными игрушками Айка. Я открываю шкаф, чтобы убрать рюкзак и из него вываливаются старые комиксы. С тяжелым вздохом запихиваю все обратно. Что ж, в субботу не помешает уборка. А сейчас нужно в душ. Пока моюсь, задумываюсь о маме. Мы с ней никогда не были достаточно близки. В Лондоне она много работала, потом была разбита смертью Марка. Сейчас она спокойна. Не счастлива, но спокойна. Она никогда сильно не волновалась по поводу, что я где-то задерживаюсь или остаюсь дома одна. Возможно, она уверена во мне, мне слишком рано пришлось повзрослеть, и я знаю границы. Конечно, я на нее не жалуюсь. Просто мне иногда хочется, чтобы она поругала меня за задержку на вечеринке, например, или за то, что я выпила много пива.
Глупость какая-то.
Я ни разу не напивалась и никогда не стану злоупотреблять ее доверием и делать что-то подобное назло.
После душа я проверяю телефон, который даже не брала в руки со школы. Несколько пропущенных звонков от Зака и одно сообщение:
постоянно думаю о нашем поцелуе
Я со стоном падаю на кровать. Совсем забыла о Заке. Это парень с нашей школы. Он учится в выпускном классе, и мы часто видимся. Он лучший друг Бена, парня Бриттани, а Бен уже студент. В эту среду Зак меня поцеловал, когда подвозил с работы. Мне понравилось, и Зак мне нравится, но встречаться я и не думала.
– Блин, – со вздохом бурчу я.
Айк ложится рядом с моими ногами, а я погружаюсь в ненавистный мне мир биологии.
