Домострой. Как устроить свой быт богоугодно, а жизнь свято

Не-е-е, надо читать первоисточники, надо обязательно! Многое переоценивается и становится на свои места. С школьных времён понятие "домострой", а то ещё - "домостроевщина", - являлось для меня (как и для большинства советских людей, наверное) символом кондовой отсталости, мракобесия, мужской тирании и рабского женского прозябания. Многое, что вбивалось тогда в наши несчастные головушки, полагалось принимать на веру просто так - без знакомства с текстами. И теперь, найдя наконец-то в инете сей опус протопопа Сильвестра, созданный аж в ХУ1 веке, я предвкушала, потирая руки, как сама лично прочту о "страшном угнетении женщин на Руси в средние века", поужасаюсь и посочувствую. Название, тоже вот, мутное какое-то... "быт богоугодно, жизнь свято..." - так в монастыре бывает, наверное. И как же, друзья мои, я обломалась! Сперва пыталась искать "жареное" с помощью оглавления, не нашла - начала читать внимательно. Вместо старорусского переложения "Суад" я обнаружила совершенно замечательную вещь - трактат, предписывающий людям, как им жить, чтобы в семье был мир и покой, в доме порядок и достаток, а в душе и на совести - чистота и свет. Я цитировала, не останавливаясь - не мешал ни архаичный язык, ни устаревшие слова:

...Вглядись в беду и страдания, во все их нужды, и помогай, как сможешь, и всех, кто страдает в бедности и в нужде, как нищего не презирай...

Надо сказать, что выглядит сие писание несколько утопически, хоть и расписано все досконально и тщательно - увы, несовершенен человек, слаб и грешен. Трудно ему быть таким идеальным, каким мечтает его видеть Сильвестр. Но что можно возразить против этого:

...Вот только ничего б не входило в дом твой ни насилием, ни грабежом, ни воровством, ни какой-то корыстью, ни наветом, ни неправедным судом, ни корчемным доходом. Если от этих бед сбережешься, будет дом твой благословен отныне и вовеки.

Или этого:

Вот потому-то у добрых людей, у хозяйственной жены всегда дом и прибран и чист,..устроено все как следует, припрятано и подчищено и подметено – в добрый дом такой, хорошо обряженный, точно в рай войти.

Не спорю - кое-что в книге выглядит сейчас курьёзным, вроде запрещения играть в шахматы, охотиться с собаками или общаться с иудеями. Многое ушло в небытие: кто ж сейчас столько молиться будет, сколько там предписано, описание свадебного обряда, занимающее четверть текста, интересно только с историко-этнографической точки зрения, а перечисление кушаний (кстати, вовсе не праздничных) способно довести современного гурмана до нервных колик... Но то главное, ради чего она вообще написана - на мой взгляд, должно остаться неизменным во веки веков. И может, потому, что мы забыли об этом, у нас только разводов, несчастных семей и детей? Вот еще цитата.

Если же оскудеют разумом в старости отец или мать, не бесчестите их, не укоряйте, и тогда почтут вас и ваши дети. Не забывайте трудов отца-матери, ибо о вас заботились и за вас печалились, упокойте старость их и о них позаботьтесь, как и они о вас некогда.

Да, кстати: а как же унетение женщин-то, нашлось ли наконец? Честно сказать, я в замешательстве. Основная мысль о том, как относиться к жене, выражена так:

Следует мужьям воспитывать жен своих с любовью примерным наставлением...

Вот ещё про жену:

Если подарит кому-то Бог жену хорошую – дороже это камня многоценного. Такой жены и при пущей выгоде грех лишиться: наладит мужу своему благополучную жизнь.

Ну а плохое-то, хоть чего-нибудь? Судите сами (я искала очень тщательно):

Да всякий бы день у мужа жена спрашивала да советовалась обо всем хозяйстве, припоминая, что нужно. А в гости ходить и к себе приглашать и пересылаться только с кем разрешит муж.

Да и сама хозяйка ни в коем случае и никогда, разве что занедужит или по просьбе мужа, без дела бы не сидела, так что и слугам, на нее глядя, повадно было трудиться.

А у жены решительно никогда никоим образом хмельного питья бы не было: ни вина, ни меда, ни пива, ни угощений.

А увидит муж, что у жены непорядок и у слуг, или не так все, как в книге этой изложено, сумел бы свою жену наставлять да учить полезным советом;.. но если жена науке такой, наставлению не последует и того всего не исполняет ,..и сама ничего из того не знает, и слуг не учит, должен муж жену свою наказывать, вразумлять ее страхом наедине, а наказав, простить и попенять, и нежно наставить, и поучить, но при том ни мужу на жену не обижаться, ни жене на мужа – жить всегда в любви и в согласии.

И очень хорошо я поняла, почему эта книга так не нравилась идеологам октябрьского переворота и их последователям! Не из-за женщин вовсе угнетённых. А из-за того, что в центре её - самостоятельный, хозяйственный, добродетельный человек, и его крепкий, обустроенный дом - полная чаша. Дом, который крепость. Всё это было ненавистно приспешникам большевизма, особенно сельским, представляющим собой, как правило, квинтэссенцию лени, безделья, воровства и распущенности. Итак, слово "домострой" реабилитировано, а книгу - в любимые!

Домострой – это не домоводство 16 века, это не сборник советов, рецептов по ведению домашнего очага. Вряд ли хозяйка или хозяин найдет здесь, что-либо из того, о чем они не знают. Ну, если уж только совсем неопытные. На мой взгляд – это описание идеального дома, идеальной семьи с точки зрения современника, как в духовной, так и в хозяйственной жизни. Хотя, не так много изменилось и спустя несколько веков. Семья, ведущая свою жизнь подобно требованиям Домостроя, и сейчас будет выглядеть безупречно. Есть, конечно, отдельные детали, моменты, вызывающие сегодня улыбки. Вот как говорится о семейных отношениях, построенных на том, что именно мужчина глава семьи:

А увидит муж, что у жены непорядок и у слуг, или не так все, как в книге этой изложено, сумел бы свою жену наставлять да учить полезным советом; если она понимает – тогда уж пусть так все и делает, и уважить ее, да жаловать, но если жена науке такой, наставлению не последует и того всего не исполняет (о чем в этой книге сказано), и сама ничего из того не знает, и слуг не учит, должен муж жену свою наказывать, вразумлять ее страхом наедине, а наказав, простить и попенять, и нежно наставить, и поучить, но при том ни мужу на жену не обижаться, ни жене на мужа – жить всегда в любви и в согласии.

Вся книга обращена в первую очередь к довольно состоятельным людям. Отдельные наставления явно не имеют своей ценности для простого сословия. Одни только перечисления съедаемых лебедей, журавлей, цаплей и прочей дичи чего стоят. А при упоминании почек заячьих и голов щучьих с чесноком так и повеяло «Иваном Васильевичем». Интересным открытием было перечисление блюд, употребляемых в посты. В Успенский и Великий посты было разрешено употребление очень большого количества рыбных блюд, что сейчас совершенно исключается, если не брать во внимание отдельные праздничные дни. А в Филипповский пост я даже нашла разрешение на употребление поросят мясных и утят мясных. Вот так.

Большое место уделяется вере, исполнению треб, посещению церкви, отношениям к священникам и монахам. Но учитывая время написания и практически стопроцентное верующее население, все вполне логично.

Стилевые обороты, язык книги, существенно отличающиеся от современных, не только не мешали восприятию, а лишь усиливали наслаждение от знакомства.

Многие слышали про эту книгу, но мало кто её читал. А почитать стоит, особенно тем, кто собирается жениться. Свадебный раздел занимает чуть-ли не половину всей книги и открывает такие чудесные обряды, принятые на Руси, что диву даёшься. Так что, если хотите удивить гостей, то найдёте в " Книге глаголемой Домострой" (она так правильно называется) много чего поинтреснее банальных "хлеб-соль" и бросания монеток. В целом же, книга об обустройстве семейного быта, вере и мужицкой мудрости. А мудрость, она и есть мудрость...

27. Если муж сам не учит добру, то накажет его бог, если же и сам творит добро, и жену и домочадцев тому учит – примет от Бога милость Если муж сам того не делает, что в этой книге писано, и жены не учит, и слуг своих, и дом свой не по-божески ведет, и о своей душе не радеет, и людей своих правилам этим не учит, – и сам себя погубит в этой жизни и в будущей и дом свой, и всех остальных с собою. Если же добрый муж радеет о своем спасении и жену и чад своих наставляет, как и слуг своих, всякому страху божию учит и достойной христианина жизни, как здесь написано, то он со всеми вместе во благоденствии и по-божески жизнь свою проживет и милости божией удостоится.

30. Как жить человеку по средствам своим А в повседневном своем хозяйстве: и в лавке, и во всяком товаре, и в кладовой, и в комнатах, и во всяком дворовом припасе или деревенском, и в ремесле, и в приходе-расходе, в займах-долгах, – все заранее распределить, а потом уж и жить, хозяйство ведя согласно приходу и расходу.

До прочтения этой книги при слове "домострой" воображение рисовало мне помятого мужичка с бороденкой, который одной рукой истово крестится, другой постёгивает домочадцев нагайкой, коли чего не так по его мнению. Формированию такого предубеждения изрядно поспособствовали мнения тех, кто очевидно сам "Домострой" не читал, но осуждает. На деле книга оказалась просто кладезем информации о жизни крестьян средней руки, своеобразным учебником этикета и сборником полезных советов по хозяйству. Разумеется, некоторые рекомендации утратили свою актуальность: со времен Ивана Грозного мир существенно изменился. Впрочем, предложения охаживать домашних по бокам за проступки и описания религиозных ритуалов составляют незначительную часть книги. Зато советы не напиваться до состояния недвижимости, не злословить в глаза и за глаза, вникать во все тонкости домашнего хозяйства, быть экономным и трудолюбивым, всему вести учет - полезны до сих пор, имеет смысл к ним прислушаться.

Еще одним откровением для меня стало, насколько интересна традиционная русская кухня. Даже постное меню поражает разнообразием, а помимо него еще блюда для мясоеда, десерты, соленья-варенья и напитки от кваса до медовухи с пряностями. Из экзотики заинтриговали щучьи головы в чесноке и заячьи пупки. :) Любопытно было бы на них взглянуть, хотя попробовать я, пожалуй, не решилась бы. Что-нибудь другое из огромного списка перечисленных в "Домострое" менее диковинных кушаний меня вполне устроило бы. А ведь там нет ни оливье, ни селедки под шубой, ни жареной картошки, ни пельменей и такого прочего ныне популярного. Настоящая русская кухня, оказывается, это совсем другое. Жаль, что со всеми нашими историческими поворотами и переворотами оказались позабыты многие традиции, связанные с простым, банальным бытом. Не бытом богачей и близкой к правителю верхушки, а укладом жизни вполне обыкновенной прослойки населения, которую в современном обществе называют средним классом. Благодаря "Домострою" до нас дошли хотя бы подлинные сведения об этом.