Но осенью бабушка попала в больницу. После того, как вернулась домой, большую часть домашних обязанностей взял на себя Петя. Он не забывал оплатить квитанции за свет и квартиру, ходил в магазин за продуктами. Знал все цены и попусту деньги не тратил. Научился обращаться со стиральной машиной и готовить. Мыть посуду он научился давно.
– Ты отдыхай, бабушка. Врачи говорили, тебе нельзя напрягаться и волноваться. Ты отдохнешь как следует и обязательно выздоровеешь.
– Я постараюсь, – отвечала бабушка. – Не могу же я оставить тебя одного?
***
– Бабушка, просыпайся! – опять потряс ее руку Петя, и только тут заметил, что рука холодная. Не совсем ледяная, но будто не живая. – Бабушка! – вновь крикнул он и, схватив пузырек корвалола, стал трясти его над полураскрытым ртом, надеясь, что она очнется.
Он вылил почти полфлакона, посмотрел на таблетки, соображая, какие от сердца, выдавил пилюльку из серебристой упаковки, пихнул бабушке в рот, приподнял ей голову и попытался напоить, чтобы таблетка проскочила в горло. Вода вытекала, струилась по бабушкиной шее, замочила ночную рубашку, но он продолжал лить, пока стакан не опустел. И тут пришло понимание, что все это впустую.
– Ну что же ты, бабушка, ну зачем ты?.. – плакал Петя, рухнув на колени и уткнувшись лицом в холодеющую бабушкину руку.
Тысячи мыслей бились в голове. И первая из них: не справился. Он хотел, чтобы бабушка жила вечно или как можно дольше, но не сумел ей помочь. Надо было вызвать врачей, пусть бы ее положили в больницу. Почему не вызвал? Потому что привык думать, что бабушка всегда все знает лучше. Но ведь и сам уже не маленький, скоро тринадцать лет. Не вызвал врачей – не спас ее, не уберег…
Единственного любимого человека больше нет. Он остался совсем один. И тут пришла вторая мысль: а с ним что будет?.. Неужели детдом? Нет! Хуже этого ничего нельзя представить. Надо думать, как туда не попасть. Надо узнать законы – могут ли отправить в детдом без его согласия? Посмотреть в интернете. Но это потом. Сначала в школу, ведь бабушка не сможет позвонить и объяснить, отчего он не пришел.
Петя встал, прикрыл бабушку одеялом, чтобы не замерзла в мокрой ночной сорочке. Хотя, наверное, мертвые не мерзнут. Потом подумал и прикрыл с головой. Вышел из ее комнаты и плотно затворил дверь. Прихватил рюкзак и отправился в школу.
Кое-как он отсидел шесть уроков. Яна, соседка по парте, то и дело косилась в его сторону – что такой хмурый и молчаливый. Но Петя не обращал внимания. Одна мысль сверлила и сверлила: «Что делать, как быть?»
Когда вернулся домой, заглянул в бабушкину комнату с надеждой – а вдруг она все-таки очнулась, сидит в подушках и сейчас спросит с улыбкой: «Как дела, мой золотой?» Но бабушка все так же лежала, прикрытая с головой. Он подошел к кровати, хотел приподнять одеяло, но отчего-то не решился. Ткань пододеяльника в цветочек выглядела безжизненной, как каменная скала. И на сердце Пете будто камень положили. Даже дышать трудно, давит.
Постояв немного, он пошел на кухню. Надо доесть вчерашний суп, а то испортится. Бабушка очень не любит, когда продукты пропадают. Не ощущая вкуса, Петя съел большую тарелку куриного супа с макаронами. Вымыл тарелку и кастрюлю, долго возил губкой по ее эмалированному нутру, думая о том, как жить дальше. Наконец закрыл кран и отправился в свою комнату, придя к единственному выводу: надо делать все так, как учила бабушка.
И он сел за уроки, решив поинтересоваться в интернете законами о детях после того, как все сделает. Интернет пожирает время, говорила бабушка, и она права. Перепрыгивая с сайта на сайт, совсем не замечаешь, как проходят часы.
Когда уроки были сделаны, Петя вскипятил чайник, сделал себе бутерброд с сыром и, прихватив его и большую кружку с чаем в комнату, включил компьютер. Вначале набрал: «детские дома». Просмотрел десятки статей, рассказывающих о ремонте помещений, подаренных детдомам мебели, компьютерах и игрушках. Были и другие ссылки. «Физическое и психологическое насилие в детских домах»… «В Свердловском детдоме дети голодали»… «Директор детдома пять лет сдавал внаем квартиру одного из воспитанников»… «четверо воспитанников в возрасте 15-17 лет надругались над сверстником»… «сексуальное насилие над несовершеннолетними в детских домах»…
Пете стало страшно. Нет, только не туда! Нет! Ни за что!
В строке поисковика он напечатал: «Дети без родителей». Прочитал: «Дети, оставшиеся без попечения родителей. Федеральный закон об опеке и попечительстве».
Вначале шли объяснения терминов и понятий, на целую страницу. Из них Петя понял, что он попадает под понятие нуждающегося в опеке. Про органы опеки прочитал внимательно. Выходило, что сами они никак не могут узнать, что он остался один. Или могут? Бабушка периодически ходила в опеку. «Отчиталась, как люблю своего внука», – усмехалась она после этих визитов. А если в очередной раз не придет, они заметят? Наверное, заметят. Явятся сюда и узнают, что бабушка умерла. Что потом?
Он стал изучать закон дальше. Продирался сквозь малопонятные слова, отъезжал назад, чтобы уяснить их смысл, перескакивал по ссылкам на кодексы и статьи законодательства, не менее путанные. «Для кого это пишется?» – гадал Петя, давно читающий вполне взрослые книги и почти все в них понимавший. В первом часу ночи он пришел к выводу, что как только станет известно о смерти бабушки, его отправят в какое-то учреждение воспитательного, медицинского или социального профиля, в котором он пробудет до того, как ему назначат опекуна. Если назначат. Выходит, все равно детский дом?
Глаза уже слезились от усталости. Петя выключил компьютер и отправился на кухню. Разогрел в микроволновке кружку молока и выпил его с двумя кусками булки. Бабушка всегда говорила, что теплое молоко на ночь полезно, спать лучше будешь. Только вот удастся ли уснуть?
Он подошел к комнате бабушки и приоткрыл дверь. В окна лился голубой свет фонарей и Петя увидел, что ничего не изменилось. Входить он не стал. Тяжело вздохнув, закрыл дверь и направился в постель.
Заснул не скоро, около четырех – все прокручивал в голове то, что узнал из интернета. Прочитать закон до конца времени не хватило, он решил, что продолжит завтра.
Будильник зазвенел без пяти семь, как всегда. Едва приоткрыв глаза, он все вспомнил и, не одеваясь, рванул в комнату бабушки, моля сам не зная кого, чтобы все вчерашнее оказалось сном. Но нет. В комнате бабушки ничего не изменилось, только появился какой-то странный, душно-сладковатый запах. Петя вышел и плотно прикрыл за собой дверь. Все правда. Бабушка умерла. Ее больше нет.
Будто автомат, побрел он на кухню, поставил вариться геркулесовую кашу, насыпав крупы меньше, чем обычно. Затем пошел умываться, убеждая себя: «Надо все делать по порядку, так бабушка учила. Она говорила, что когда все делаешь по порядку – жить значительно проще». Петя и сам это замечал. Не вымоешь тарелку после завтрака и после обеда – вечером больше у раковины провозишься. Не выучишь урок, пропустишь что-то – наверстывать значительно сложнее. Делу – время, и каждому делу – свое время. Сейчас – умыться, одеться, позавтракать и в школу. После нее уроки, и уж потом – узнать, что там еще в этом бесконечном и запутанном законе об опеке.