Рывком сполз с девчонки, нашел чистую рубашку, зло ее застегивал, изо всех сил старался не сорваться на глупой девчонке! Поднял на ноги Аделин на кровать, заставив смотреть себе в глаза.

– Ты хоть понимаешь, что могло случиться, если бы моя воля была слабее? В шайрасе не надо подогревать страсть, глупышка! Ты знала, что я и так хочу тебя! Зачем? Чтобы я затрахал тебя до смерти, а потом тебе понадобилась медицинская помощь? Кому бы стало от этого хорошо? Я думал, ты взрослая, но я ошибся. Одевайся, – холодно приказал я ей, швыряя ее одежду на кровать. И старался не замечать широко раскрывшихся глаз и слез, что бежали по щекам.

Выходя из спальни, расставил точки:

– Уже поздно. Я провожу тебя до дома.

Глава 10. Происшествие

– Аделин, мы поговорим завтра, – шипел я несдержанно на невозможную девчонку.

Птичка всю дорогу так и шмыгала носом, безостановочно вытирая слезы. Сдается мне, обычно женщины не рыдают после того, как получили удовольствие со мной.

Слезы и расстройство не мешали ей периодически открывать рот и пытаться со мной заговорить. Я еле сдерживался, чтобы не рычать.

– Ссашшин!

Я был зол и мучился от адской неудовлетворенности. Когда закончится действие этих синих мухоморов? Казалось, вот-вот и моя мачта проткнет паховые пластины. Заставить себя их раскрыть, я тоже не мог. Смутить скрипачку я больше не боялся. Но едко хмыкнул, представив, как ползу по лесу в таком виде. А реакция невозможной девчонки могла быть даже забавной. Нет. Все дело в том, что я не верил себе и справедливо сомневался в своей выдержке.

Я скрипел зубами, считая минуты, когда смогу вернуться в дом.

А злился я в первую очередь на себя, что так беспечно ел неизвестную мне еду, не сделав даже попытки выяснить ее свойства. На птичку злиться уже не мог. Хотелось обнять и утешить страдающего воробья. И немедленно отыметь.

Но этого не будет. Аделин должна выучить урок, что так поступать недопустимо. Даже если очень хочется. Ей не шестнадцать лет! Завтра, когда буду в состоянии, спокойно с ней обсужу ее выходку, и, видит Кадру, мне придется ей объяснять простые истины. Раз никто не сделал этого до меня. Нет, я не собирался от нее отказываться, но и бросать на самотек подобные выходки был не намерен.

Надеюсь, мой организм выведет афродизиак к утру. Но судя по всему, «веселая» ночка мне обеспечена хорошей дозой дивных синих грибов!

Избавиться от ненужных веществ помогла бы и регенерационная капсула, но я не хотел вводить в курс наших дел пожилого доктора. Кто знает, чем это обернется для его юной госпожи.

Я оставил птаху практически у ворот, но не стал близко приближаться к стенам усадьбы.

– До завтра, Аделин, – уже мягче попрощался я с ней. Слегка приобнял и, держась изо всех сил, чтобы не обернуться, спешно поскользил в сторону леса раздраженными резкими бросками.

В дом, который мне требовалось освободить уже завтра.

***

Я бы очень прилично соврал, расскажи, что провел спокойную ночь. Или то, что мне удалось хоть немного поспать.

Собственные руки, ледяная вода, медитации не были способны мне помочь. Пообещал себе как следует выдрать чей-то очаровательный маленький зад, напоследок оставив на нем отпечаток острых клыков. Не мог не думать о том, как оттрахаю зарвавшуюся птаху после. У нее уже был секс, тем проще для меня. Коли так, я не намеревался ее особо щадить и уже предвкушал, что с ней сделаю. Но я хотел контролировать себя и быть в трезвом уме. Сейчас же я был сильно далек от вменяемого состояния.

Измученный, я отключился уже на рассвете. Перед сном думал: съел ли я настолько большую дозу трюфелей или мой организм не воспринял ее как что-то враждебное, поэтому не торопился избавиться. Если бы не быстрый шайрасский метаболизм, то сколько времени я был бы под воздействием грибов? Аделин их тоже ела, но значительно меньше моего. Не исключено, что к ним возникает привыкание, и поэтому у живущих здесь нет такой сильной реакции на их прием.

Проснулся я резко, будто от внутреннего толчка. Спал недолго. Похоже, судя по свету за окном, прошел максимум час.

Непонятные звуки достигли моих ушей. Вновь тревога заполнила нутро. И, не одеваясь, я осторожно выглянул наружу.

И тут же подобрался. Вдали между деревьев лежала моя птичка. Я был готов действовать незамедлительно, сразу забыв о вчерашнем разочаровании.

Пригнулся к крыльцу. Шорох со стороны, легкий шелест над головой. И надо мной в дверь вонзились две ампулы с иглами на конце. Транквилизаторы! Или что поопаснее…

Надеюсь, состав и доза препарата не сильно скажутся на Аделин. Скорее всего в нее палили тем же. Надо вытаскивать нас отсюда. Если и меня подстрелят, мы оба можем погибнуть. А девчонку, не исключено, будет ожидать и более страшная участь. Про меня навряд ли знали. Делаю вывод, что охотились именно за ней.

Безопасно здесь значит? Как бы не так! Мара толком не охраняется. Мое падение на «Дельте» тоже никто не заметил. Если раньше было спокойно и Морелли могли ни о чем не волноваться, то пришло время многое менять.

Мое тело и заложенная в него память хорошо знали, что делать, я рывком спрятался за угол, вдогонку получив новые выстрелы в спину. Мимо. Вот и пригодились изнуряющие тренировки в длительные часы одиночества. Целыми днями занимаясь, я удостоверился, что долговременная мышечная память выдает во мне воина. Не удивлюсь, если я был военным летчиком, а не просто пилотом транспортных средств.

Наспех оценил расстояние до птички. Пока буду забирать, и меня снимут. Но по звукам и выстрелам, я уже просчитал, где находился противник, и, предельно тихо обогнув дом, затерялся среди густого леса, попутно прихватив топор у входа в техническую часть дома. В холодные дни я разминался здесь колкой дров.

Смерть быстро настигла двоих отморозков. Я подкрался сзади и четким выверенными движением топора перерубил хребет ближайшему противнику. Вытаскивать оружие было долго, поэтому второму я просто свернул шею. Они и пикнуть не успели. Мало ли, вдруг еще кто есть поблизости, и в неизвестно каком количестве. И тем более я понятия не имел, чем они вооружены и не знал их технических возможностей. Правильным вариантом было скорее свалить отсюда, а потом разбираться в том, что произошло. Я быстро обшарил карманы и сумки поверженных недоброжелателей. Забрал питание и воду, два ножа, энергетическое оружие и пушку со снотворным. Нашел фонарь и сигнальные ракеты. Вытряхнув из рюкзака ненужное барахло, сложил туда отобранное, при этом прихватив куртку, штаны и обувь того, что помельче. Мне это не нужно. А птичке пригодится, я знал, что ее наряды обычно мало подходили для марш-бросков по пересеченной местности. С телами возиться было некогда, я наскоро прикрыл их ветками и старой листвой. Пора за девчонкой.

В дом возвращаться не рискнул. Там нет ничего сверхважного, а промедление может стоить нам свободы и жизни.

Происшествие будто пробудило во мне ту часть, что спала все это время. Я очутился в своей стихии, четко понимал алгоритм действий, что мне нужно совершить. Это не просто тренировки тела, а куда более полное понимание ситуации.

Спустя пару минут я склонился над птичкой.

Проверил дыхание, пульс – глубокий сон. В предплечье нашел воткнутую ампулу. Во мне поднялась настоящая ярость. Двое крепких мужиков завалили хрупкую девчонку. Серьезных ран при осмотре я не обнаружил, только небольшие ссадины на ладонях и виске. Скорее всего были получены ею при падении. Как я и думал, Аделин была одета неподобающе для перемещения по лесу, но мы разберемся с этим позже.

В очередной раз понадеялся, что эта инъекция не скажется глобально на здоровье птахи. Сколько она в отключке?

Торопясь, я проверил сумки, что она принесла с собой. С сожалением оставил скрипку. Аделин будет переживать за свой инструмент, но нам он может помешать. Да и шанс, что он будет здесь целее – больше. Аккуратно прислонил кофр с инструментом к дереву со стороны тропы, откуда она шла. Немного далее, ближе к дому набросил ее шарф на ветку. Когда отец поймет, что дочь не вернулась, он будет ее искать. И есть надежда, что люди Морелли обнаружат вещи Аделин.

На себя я навесил обе сумки, что Аделин принесла. Их содержимое не разглядывал, чтобы не тратить время, потом разберусь. По большей части знал, что там еда и, думаю, что-то личное. Взял спящую птичку на руки.

Может быть, кроме этих двоих и нет никого, и мы скоро явимся в ее дом. Но прежде всего мне нужно убедиться, что там безопасно. Поэтому я выбрал путь к усадьбе через дальний мост. Не время для купаний. Прячась в густой листве и за ветками, я очень осторожно и тихо скользил к тому месту.

Издалека я услышал крики и шум. Это заставило меня еще больше насторожиться. Я спрятал Аделин за деревом, надумав ближе подползти одному.

У моста было не пусто. Как мне понять, что это люди Леона Морелли? Ответ нашелся быстро. Те, кто там находились, имели ту же форму, что и убитые мной. И точно такое же вооружение. Пушки со снотворным и кобуры энергетических пистолетов. А еще возле моста располагались две бронированные машины на огромных колесах с протекторными шинами. Отец Аделин не стал бы использовать транспорт, запрещенный на Маре.

Живущие здесь, по-старинке ездили верхо́м на лошадях. Либо на байках на воздушной подушке. Тот же транспорт для перевозки урожая весь был воздушный. Иначе был риск погубить ценные трюфели и чай. Хозяева старались сохранить экосистему и климат на маленькой луне.

Но явившихся на Мару преступников не особо заботили подобные вопросы.

Значит, я не могу вернуть Аделин в усадьбу. Придется найти безопасный путь и место. И вообще понять, что тут происходит. В порядке ли ее отец?

Возможно, благодаря моему опыту, приобретенному в прошлом, мы выживем, если это целенаправленная охота на Аделин и ее семью. Сомневаюсь, что пришли за мной, кому нужен простой шайрас? Даже если он хороший воин. До сего дня я жил в информационном голоде. Не зря я отказался переехать в другое место и продолжить существовать в таком режиме. Сегодня как раз тот день, когда я должен был покинуть свое вре́менное убежище. А назавтра в дом вернутся охотники. С этим тоже есть какая-то связь? Что неприятель появился именно сегодня. Очень многое нужно выяснить. Время ожидания вышло, независимо от моих желаний.

Я решил держать путь на южные склоны, спрячемся пока в горах среди тех чайных плантаций, что находятся на отдыхе. Буду двигаться в сторону старой фабрики. А дальше ясно будет.

Недолго думая, я снова схватил Аделин на руки и стремительно скрылся в густом лесу.

Глава 11. Предосторожности

Аделин очнулась минут через сорок после того, как я обнаружил ее лежащей на земле. Медленно приходила в себя. Узнав меня, шире открыла глаза.

– Ссашшин?– сла́бо прошелестела она. – Куда ты меня несешь?

– Тихо птичка! Нам нужно убраться подальше. Тогда и сделаем привал. Спи и приходи в себя, – мягко успокаивал я Аделин. Нам могло помешать ее беспокойное состояние. – Поговорим позже.

Птичка согласно моргнула. Но вдруг снова встрепенулась. Вспомнила.

– Я шла к тебе. Хотела извиниться. Правда, глупый поступок! И надеялась поговорить. Меня что-то больно ужалило в шею, я смогла сделать ещё несколько шагов и потом ничего не помню, – сбивчиво рассказывала она срывающимся голосом. – Кто это сделал?

– Т-ш-ш. Нас могут услышать. Молчи. – настаивал я. Больше Аделин не пыталась заговорить.

Я двигался около часа, быстро, нигде не задерживаясь, скользил меж деревьев, пересекал небольшие ручьи, прятался в высокой траве и кустарниках. Выбирал более твердую почву, чтобы не оставлять следов. Рельеф менялся, появился уклон поверхности, скалистые образования вырастали на глазах. Растительность тоже преображалась. Диаметр Мары небольшой. И изменения ландшафта происходили быстро. Остановился я только, когда звуки любого присутствия людей остались далеко позади. Для подстраховки скользил еще какое-то время, до тех пор пока не нашел уединенное место: холм поросший деревьями и очень частым кустарником. Здесь было сухо. Снег давно сошел, если и был на этом участке. Просохшая почва и молодая трава. Значит ночью мы не замерзнем. Тем более, если девчонка будет спать на мне, довольно хмыкнул я себе под нос. За свой поступок она заслуживает порки, но от этого не стала менее манящей для меня.

Принудительно оторвал себя от приятных мыслей. Нужно было подумать о серьезных проблемах, свалившихся на наши головы. Скверно, что мы пребывали в неведении причин происходящего. Не знали ни целей напавших, ни кто заинтересованное лицо. Как далеко они готовы зайти? То, что выстрелили в Аделин – плохой знак. Это означало то, что у них не было страха ей навредить. Значит, мне нужно чрезвычайно дотошно позаботиться о ее безопасности. Если бы не птичка, я бы держался поближе к непонятным личностям, так вероломно вторгшимся на территорию Морелли. Все разузнал бы, может, и перебил их небольшими партиями. Но я не смогу оставить Аделин одну надолго. Что с ней будет вдали от дома? На Маре нет крупных хищников, только рыси. Но есть неприятель, а это может оказаться куда хуже и опаснее тех же медведей.

Солнце медленно опускалось за холмы. В горах ночь всегда наступает быстрее и холодает раньше, чем на равнине. Пора было заниматься приготовлениями к ночевке на открытом воздухе. Шайрасский организм в состоянии вынести и холод, и промозглую сырость, но хрупкую человеческую девчонку необходимо уберечь от простуды.

Сначала я достал из добытого рюкзака одежду, снятую мной с врага, и вручил плотный тактический костюм Аделин.

– Я не замерзну, а тебе нужно одеться. Высокотехнологичная ткань защитной формы спасет от ветра и влаги, – тихо объяснял я девчонке.

– Мне не нравится чужая одежда, – птичка брезгливо морщила маленький нос, разглядывая зеленую форму, держа ее на вытянутой руке.

Но активно возражать не стала. Понимала, что в тонком плаще, юбочке и сапогах на каблуках она быстро замерзнет. И это не самая удобная одежда для перемещения по склонам. Особенно, если возникнет необходимость экстренно менять локацию. Я сам был не в восторге, от нее будет пахнуть каким-то мужиком, но выбирать нам не приходилось.

Сначала примерила военные ботинки, они оказались велики размера на три. Долго девчонка в них все равно не сможет идти. Зато в них будет тепло спать. Тогда у меня возникла другая идея.

– Ты спятил?! – возмущенно вскрикнула Аделин, забыв, что нужно соблюдать тишину, когда я отломал первый каблук от ее сапожек.

– Они тебе по размеру и высотой до колена, – назидательно произнес я и быстро оторвал второй. – Будут прекрасно держать тепло.

Птичка бросила зеленый комбинезон на землю, выхватила сапоги, шустро переобулась обратно в свою испорченную обувь и выпрямилась, нарочито уперевшись на пятки. Ехидная улыбочка расцвела на ее лице. Носки задрались вверх, и тонкая подошва сапог подходила для пересеченной местности не больше, чем каблук.

– Ошибся. – Признав поражение, я развел руками и снова протянул Аделин форму и скинутые ботинки. – Одевайся.

Птичке бы теплые носки, но она пришла в странных гольфах в мелкую сетку, высотой до бедра. Смущаясь, скатывала их со своих ножек до середины голени под моим пристальным взглядом. Если бы не сложившиеся обстоятельства, я сделал бы это сам. Штаны, как и рукава рубашки, пришлось закатать и стянуть утяжками плотно по фигуре. Как только мы найдем хорошее убежище, постираем чужую одежду либо удастся достать новую. Но пока Аделин придется ходить и спать так.

Мне бы тоже не мешало облачиться, но временно я буду вынужден сверкать голым торсом. Даже если не думать о холоде, возможных осадках и повреждениях кожных покровов, я был сильно заметен среди зелени.

Немного изучив склон, я нашел в кустах нишу, удачно созданную природой. Со всех сторон нас окружала сплошная листва. Густые ветки и крупные кожистые листья надежно прятали от посторонних глаз. Я не видел у вторженцев поисковых животных, а люди сами не смогут найти нас по запаху. Надеялся услышать и почуять неприятеля раньше, чем он обнаружит нас.

На землю набросал тех же самых веток с листьями. Их я срезал с разных кустов, чтобы не оголять кусты в одном месте и никак не выдать наше присутствие.

Поужинали мы из запасов, что принесла Аделин в тот дом, не пришлось добывать пропитание. Горячая еда и костер послужили бы хорошим подспорьем нынешней ночью, но нам пришлось обойтись без него. Мне тоже требовался отдых. Кто знает, какой путь предстоит преодолеть завтра. К тому же у меня не было никакой уверенности, что разожженный огонь никто не заметит. И кроме того, продукты могли испортиться, лучшим вариантом было их съесть. Аделин принесла с собой вяленое мясо с сыром, свежий хлеб и пироги с вареньем. Запивали просто водой, не до горячих напитков. А назавтра я решу вопрос с полноценным питанием. В светлое время пламя и дым издалека заметить гораздо сложнее. Я знал, как надо разжигать костер и готовить на нем, чтобы не засветиться.

– Ссашшин, здесь вроде никого нет, мы можем поговорить? – робея спросила меня девочка и несмело заглядывала в глаза.

Непривычно мне было видеть мямлившего боевого воробья.

– Можем, только тихо, – прошептал я Аделин на ухо, устраивая удобно на себе и разрешил: – Говори.

– Я должна была предупредить тебя о действии синих трюфелей, – гораздо смелее произнесла она. – А потом уже предлагать угощение. Прости меня! Я не подумала о возможных последствиях. И о том, что обманываю тебя. Наверно, мне в тот момент казалось это небольшой шалостью. Дозировку я тоже не знала. На всякий случай сама ела совсем чуть-чуть. Но мне хватило, чтобы почувствовать на себе их действие. Даже не представляю, каково было тебе, – уже едва слышно закончила она.

Птаха хорошо подумала о своем поступке. И раз шла с раннего утра извиняться, значит обладала достаточной смелостью и мудростью не только для признания своих ошибок, но и для того, чтобы попросить прощения. На что способны немногие взрослые. Может Аделин и не такая уж незрелая.

– Ты не представляешь, какую ночь мне обеспечила, глупая птаха, – невесело усмехнулся я. – Но хуже всего было чувствовать, что меня использовали. С тобой я забылся. Сколько тебе лет на самом деле? Ты всегда такая смелая, управляешь больши́м домом и немаленькой группой людей. Ничего не боишься. А сама – ребенок.

– Я давно не ребенок! – возмутилась Аделин. – После всего ты больше не захочешь… меня? Будешь воспринимать как неразумную девчонку? – тихо-тихо прошептала, мучивший ее вопрос. Ерзала по мне круглым задом, рисуя узоры пальцами то на моей груди, то хвосте, мягко надавливала и обрисовывала чешуйки.

Она продолжала также будоражить во мне желания. И они никак не были связаны с целомудренным времяпровождением.

– Даже не думай, Аделин! – рыкнув, я впился в ее губы.

Целовал, подчиняя себе, крепко притянув за затылок. Таранил языком ее сладкий рот, снова не сдерживаясь демонстрировал, что я сделаю с ней потом, когда мы будем в безопасности.

– Еще подобная выходка, и ты нарвешься на наказание, маленькая пичуга, – тихо урчал я, наслаждаясь ее отзывчивостью.

Нам не нужны эти идиотские грибы. Птаха ярко горела и плавилась в моих руках. Чувственная. Горячая. Аромат ее желания почти затмил запах прежнего владельца костюма. Я все больше принимал птичку своей. Да, не по шайрасским меркам. Но разве это важно? В какой-то момент мне стало безразлично. Уйди она из моей жизни или погибни сегодня, для меня это обернулось бы катастрофой.

– Нам пора отдыхать, – объявил я, немного полюбовавшись ее взбудораженным видом.

Перед тем как лечь спать я предварительно упаковал все наши вещи. Лег спиной на листву. Немного поежился от контакта холодной поверхности с голой кожей, но быстро начал согреваться. Рюкзак положил под голову, сумки Аделин рядом. Как и оружие оставил в доступе, на расстоянии вытянутой руки.

Крепко прижимал птичку к своей груди. Обнимал, чтобы девчонке было теплее. Ее прохладные ладони плотно прилегали к моей обнаженной коже и медленно согревались.

– Папа. Как он там? – снова заговорила она. – Сходит с ума, не зная, где я. Думает, что я одна. Или, что меня уже нет в живых.

– Мы постараемся поскорее вернуть тебя ему. Или сообщить, что с тобой все в порядке. Но без риска для жизни. Спешка не поможет ни тебе, ни твоему отцу. Спи, птичка. Сегодня мы выбрались. И нам нужен отдых. А завтра будем действовать по ситуации.

Тяжело вздохнув, птичка немного поворочалась, снедаемая беспокойством и медленно заснула. А вслед за ней, погрузился в чуткий сон и я. Не мог позволить себе глубокого сна. Благо, шайрасы несколько дней выдерживают недосып. Но я намеревался воспользоваться предоставленным шансом восполнить ресурсы.

***

Предатели никогда не иссякнут. Когда-то они вынудили меня раньше, чем было положено по возрасту, окунуться в хитросплетения заговоров против нашей семьи.

Сейчас враги нашего рода внутри Империи снова подняли свои змеиные головы, но уже сговорившись с внешним противником. Пора было вновь вставать на защиту семьи плечом к плечу. Умеренно спокойная жизнь подошла к концу.

Быстрая смена прежних замыслов – и я был вынужден лететь на корабль к брату.

А здесь я встретил ее.

Без какого-либо шанса заполучить себе. Она так пропиталась чужим запахом другого мужчины, будто он метил ее без остановки. Признаться, я бы и сам так поступил. Лишь бы эта необыкновенная женщина, такая острая на язык, была только моей. Чтобы любой нааг знал: занято.

Но я безнадежно опоздал.

И мог лишь наблюдать со стороны. Восхищаться ее красотой и силой духа. Она разительно отличалась от наших женщин. И от всех, кого я знал прежде.

С головой погрузившись в работу, я ждал момента, когда смогу покинуть звездолет. Пока в силах был сдерживаться и не натворил дел.

Проснулся я от бормотания. Два голоса спорили. Ходили в отдалении, все приближаясь.

Прислушался.

– Сигнал рядом. Но я ее не вижу! Куда она могла деваться? – донесся скрипучий голос до меня.

– А как она ушла так далеко одна? – второй голос, низкий, отвечал первому.

– Мистер Сольвенти нам голову оторвет, если потеряем девчонку!

Ясно. Охота ведется именно за ней! Аделин бы уже забрали, не окажись я рядом, или не успей она так близко подобраться к дому. А еще: на ней есть маяк. Надо выяснить, где он.

Я мягко накрыл губы девчонки ладонью и осторожно качнул, пробуждая:

– Птаха. Зажми рот руками и лежи молча. Я скоро вернусь. Все понятно?

Страх быстро прогнал ее сон. Заполучив уверенный кивок я мягко перекатил Аделин на ветки. И тихо выскользнул из убежища прочь.

Sie haben die kostenlose Leseprobe beendet. Möchten Sie mehr lesen?