Buch lesen: «Милый дом и все, кто в нём»
Глава 1
Посвящается моему любимому мужу. Ты – мое вдохновение.
Примечание: автор не является экспертом в области медицины. Все диагнозы, медикаменты и названия анализов, упомянутые в книги, являются вымышленными. Не рекомендуется ставить диагнозы согласно тексту в романе. При любых проблемах со здоровьем рекомендуется обратиться к специалисту.
Декабрь 1920 года. Стояло морозное, солнечное утро. Свежий снег припорошил дорожки и деревья, словно художник нанес белой краски на свежий холст. На заднем дворе был слышен, проснувшихся от голода, лай собак. Поместье Стефана Д’Марсо, как никогда, выглядит свежим, слегка заснеженным в преддверии Нового Года. Казалось бы, это ничем неприметное утро, в котором ,как обычно, подадут завтрак ровно в восемь, а дом будет сверкать чистотой и начищенным серебром. Эмилия всегда отлично справлялась со своими обязанностями. Никто никогда не видел и пылинки среди необъятного размера поместья, в котором было по меньшей мере 7 спален и 9 уборных. Эмилия служит экономкой семье Д'Марсо уже более 50 лет. Это женщина невысокого роста, с большими широкими бедрами и загрубевшими руками от тяжелой, утомляющей работы. Она не отличалась особой разговорчивостью и любопытством. На первый взгляд она казалась твердой и непреклонной, но в душе была милосердной и благожелательной. Семья Д’Марсо стала для нее настоящим пристанищем, когда в возрасте 14 лет она сбежала от отца-алкоголика, регулярно избивавшего ещё несозревшую девчонку. И блуждая по темным, мрачным улицам Петрограда, Эмилия находит вывеску с объявлением о работе экономки в поместье Д’Марсо. Она до сих пор благодарна Всевышнему, что судьба проявила к ней благосклонность и ей не довелось ложиться под грязных, порочных мужчин ради куска хлеба и стакана молока.
Господин Стефан очень уважительно относился к Эмилии и никогда бы не позволил осрамить ее имя. В последнее время он чувствовал себя неважно и ему особенно хотелось проводить больше времени с горячо любимой племянницей Изабель и сестрой Екатериной. А племянник, напротив, вызывал у него волнение и беспокойство. Норману 35 лет, у него светлые русые волосы, твердая щетина украшает его безупречно красивое лицо с небольшой горбинкой на носу, но неопрятный внешний вид портил его идеальный вкус в выборе одежды. Он не испытывал желания обзавестись семьей и остепениться. Нередко он приходил домой пьяным из казино и едва мог дойти до своей комнаты.
В то самое утро Стефан с женой Агатой ждали доктора на очередной осмотр. Он приходит каждый день в одиннадцать часов уже как целый месяц. Доктор Ковальски был их лечащим врачом в последние пять лет и всегда был рядом ,если кто-то из членов семьи в нем нуждался. Стефан полностью доверял ему свое здоровье и здоровье его близких.
В последние недели Стефан испытывал боли в области сердца и практически не вставал с постели, поэтому его заботливая жена настояла на визите Ковальски.
Стефан за последнее время сильно изменился. Слегка красный румянец на щеках и блеск в глазах сменились на блеклую, тусклую кожу и на пустой безжизненный взгляд. Он был лет восьмидесяти невысокого роста с каштановыми волосами и карими глазами. В молодости Стефан был завидным юношей, но из-за своей осмотрительности ему так и не удалось создать семью, о которой он так отчаянно мечтал всю жизнь, и 10 лет назад ему посчастливилось повстречать Агату в одном из местных кабаре, где она работала официанткой.
Вдруг в дверь раздается стук.
– Он здесь, – произнесла Агата с радостью, выдыхая воздух из своих легких.
Доктор Ковальски был средних лет, в коричневом плаще и шляпе, с медицинским чемоданчиком в руках. Ботинки у него всегда были начищены, а руки и ногти выглядели идеальными, как подобает врачу. Необычайный аккуратист.
Все сидящие в холле, включая экономку Эмилию, нетерпеливо ждали его прихода.
– Пройдемте, пожалуйста, господин Ковальски, – объявила Агата и они неторопливо пошли по лестнице, обсуждая здоровье Стефана.
Агата выглядела типичной светской дамой сорока лет коих много. Всегда с безупречными блондинистыми волосами, идеальными наманикюренными ручками и надменной осанкой. Она обладала утонченным вкусом, предпочитая красные оттенки, и надевала на себя только качественные ткани от самых дорогих портных Франции и Италии. В последнее время она не упускает возможности насладиться бокалом красного сухого вина и тонкой сигареткой.
– Я так переживаю, что, кажется, сейчас взорвусь, – всхлипывала Изабель на груди у своего мужа, Альберта.
– Перестань, Белла, мы все переживаем. Ты всегда все преувеличиваешь, – сказал Норман, потягивая очередной стакан дорогого шотландского виски.
Девушка посмотрела на Нормана исподлобья, вытирая зеленым платочком слезы, скатившиеся по ее щекам.
Изабель – красивая рыжеволосая девушка двадцати пяти лет от роду со стройной фигурой и веснушками на лице. На первый взгляд она может показаться этакой неопытной и простодушной девочкой, но внутри она была расчетлива и коварна. Изабель обладала очень уравновешенным характером, но иногда ее чувства взрывались, как у обычной молодой женщины. С детства она освоила игру на фортепиано, изучила несколько иностранных языков и увлекалась чтением классической литературы.
Их связь с Норманом была больше похожа на соседскую, а не родственную. С самого детства брат и сестра не могли найти общий язык между собой. Всегда соперничали и враждовали. Возможно, детям не хватало материнской заботы и любви, ведь их мать Екатерина всегда проводила время, выступая на сцене оперной певицей. Она всегда мечтала видеть в своей жизни овации публики нежели собственных детей. Несмотря на то, что Норман был старше сестры на 10 лет, он не проявлял к ней понимания и всегда всячески старался зацепить Изабель по любому поводу.
– Через полчаса должен прибыть нотариус для составления завещания, – сухо сказала сестра Стефана, Екатерина, – Эмилия, встретьте, пожалуйста, нашего гостя, мне нужно отлучиться на несколько минут, – сказала она и начала подниматься в свою комнату.
Эмилия, ничего не сказав, лишь кивнула в ответ.
Екатерина обладала весьма привлекательной внешностью несмотря на пожилой возраст. Она старалась поддерживать фигуру в тонусе и одеваться, как подобает нынешней моде. Она была довольно замкнутым в себе человеком, изучала Библию, а по воскресеньям рано утром ходила в церковь. На первый взгляд казалось, будто она самый педантичный человек в мире. Она редко улыбается, но поистине может быть хорошим другом.
Некоторое время все сидели в тишине, было слышно только тихое всхлипывание Изабель и глотки Нормана. Часы пробили 11:30 и ровно в это время постучался в дверь нотариус.
Эмилия любезно открыла ему дверь и пригласила войти. Выглядел он строго и чопорно. Темные волосы дополняли его мрачный образ, а привычка постоянно поправлять очки, вероятно, сводила кого-то с ума.
– Доброе утро, пожалуйста, проводите меня к Господину Стефану, – безэмоционально пробубнил нотариус и самостоятельно пошел на второй этаж, как будто уже знал куда идти. Эмилия в растерянности не стала ничего говорить, а молча жестом руки указала на второй этаж.
– Эмилия, не могли бы вы принести чашку травяного чая для Изабель? Она себя неважно чувствует, – спросил Альберт, нежно поглаживая жену по голове.
– Разумеется Месье, – беспрекословно прошептала она и ушла в столовую. На лестнице раздались звуки каблуков Екатерины, она спускалась вниз, держа в руках дамскую сумочку. Подойдя к столику около ярко коричневого дивана, она налила себе стакан виски, полбутылки которого Норман осушил за час или полтора. Через мгновение в холл вошла Эмилия с ароматным, горячем чаем в руках.
Неожиданно на лестнице появились доктор Ковальски и нотариус. Доктор выглядел апатично, смотря то в пол, то на ладонь, опоясывающую перила, а нотариус, будто возмущенный происходящим, хотел побыстрее покинуть поместье.
– Мне очень жаль…, – начал тихо, почти шепотом, говорить Ковальски, – но господин Стефан Д’Марсо скончался 5 минут назад.
В комнате на мгновение настала такая тишина, что тиканье часов казалось безумным боем барабанов, а парящий за окном снег ложился на землю, будто оглушительный град в ненастный летний день.
Наконец тишину прервал истощенный плач Изабель. У девушки тряслись руки и она едва могла держать чашку с чаем. Убитая горем она спросила:
– Почему? Что случилось? Он же чувствовал себя вполне бодро.
Все остальные не произнесли ни слова, а ждали ответа от Ковальски.
– Несмотря на то, что за завтраком он чувствовал себя стабильно, ситуация резко ухудшилась, по моим предположениям, с полчаса назад. По предварительному диагнозу я могу сказать, что причиной летального исхода стал оторвавшийся тромб. Тромб мигрирует с током крови до сердца, а далее – в легочную артерию, что послужило внезапной остановки сердца. Мне очень жаль. Он сейчас в комнате с супругой. Вы можете проститься с ним. А я, пожалуй, пойду, – сказал Ковальски и поспешно удалился вместе с нотариусом.
Норман и Екатерина продолжили пить виски, не проронив ни слова. Казалось, словно один стакан за другим уходит за считанные секунды, а Эмилия сидела в углу на кресле и тихо смахивала слезы со своих щек.
Похоже, будто никто не может поверить в произошедшее. Похоже, что время остановилось и ждало, когда снова стрелки начнут свое движение.
Через несколько минут или секунд показалась Агата. Заплаканные безупречно голубые глаза стали красными, а худощавое лицо припухло.
– Я думаю, вам тоже стоит пойти и попрощаться, – дрожащим голосом предложила Агата.
Все присутствующие поднялись со своих мест и удалились в комнату покойного Стефана.
Глава 2
Минуло 3 дня. Похороны прошли в соответствии с традициями. В последние дни Изабель, находящаяся в эмоциональном состоянии, ничего не ела, а Альберт делает все, что в его силах, чтобы поддержать ее, и отказался от работы, чтобы помочь семье в этом трудном периоде. Норман продолжает утопать в горечи, запивая её виски, хотя пьет он независимо от семейной трагедии. Он заперся в своей комнате и не желает видеть никого. Эмилия, оправившись после похорон, приступила к своим прямым обязанностям. Агата сменила свою привычную, яркую одежду от кутюр на траурное, черное платье в пол и черный платок. Все, казалось, находились в трауре, но Екатерина вела себя весьма спокойно. Она быстро оправилась от смерти брата и ее выражение лица было весьма задумчивым.
Екатерина часами и минутами погружалась в свои размышления, словно оказавшись в собственном мире, не замечая окружающих. Лишь тихие глотки алкоголя и клубы сигаретного дыма напоминали ей о том, что она всё еще находится в доме с семьей.
Вдруг Екатерина резко встала с мягкого, почти поглощающего в себя кресла, схватила сумочку, надела серое пальто и выдвинулась на улицу.
Снегопад закончился, ветер утих и погода напоминала морской штиль. Поместье наполнилось светом, стены оживились блестящими оттенками, а картины, висящие на стенах, придавали особый шарм и изысканность стилю двадцатых годов
Эмилия начищала столовые приборы к обеду, а на кухне гремел стук кастрюль и мисок.
– Ян, пожалуйста, аккуратнее сервируй блюда. Госпожа не любит хаос в трапезе, – сделала замечания Эмилия молодому повару при поместье. Ян обладал неприятной внешностью. У него была маленькая рыжеволосая голова, торчащие большие уши и кривоватые зубы. Хотя по внешнему виду ему не было и 30 лет, он обладал врожденным талантом к кулинарии. На кухне у него своя система хранения и обычно он никогда не позволяет Эмилии там хозяйничать.
– Пора подавать на стол. На сколько персон готовить блюда? – спросил Ян.
– На шесть персон. Госпожа Екатерина вернулась не одна, – ответила Эмилия, взяв в руки кувшин с клюквенным соком.
– Кто нанес к нам визит? – с любопытством спросил Ян, обнажая кривые зубы.
– Не к нам, Ян, а, вероятно, к госпоже Екатерине. Ты слишком большого мнения о себе, забывая, о том, что ты обычный прислуга, – с насмешкой произнесла Эмилия и удалилась в столовую накрыть обед.
В комнате уже все собрались к столу. Альберт умолял Изабель пойти пообедать, ему было больно смотреть на нее. Норман спустился уже изрядно выпивший, но решил не пропускать семейный обед, ведь это лишний повод задеть бедняжку Изабель, а Агата, ни с кем не разговаривая, молча сидела и ждала обеда.
– Дорогая семья, я хочу представить вам весьма уважаемую гостью в нашем доме, Адель Браун, моя старая знакомая и по совместительству частный детектив. Прошу любить и жаловать! – представила гостью Екатерина, приглашая ее к столу.
Адель Браун довольно эксцентричная, с личными взглядами на жизнь, отличных от общепринятых. Хотя на вид премиленькая девушка лет 28 с большими зелеными глазами и каштановыми волосами. Она обожает приключения и загадки, которые заставляют ее глаза светиться огнем. Девушка любит носить одежду в бежевых тонах, особенно предпочитая брюки. Адель имеет немецкие корни по отцовской линии; ее предки проживали в Германской империи, а затем они иммигрировали в РСФСР по политическим убеждениям. С самого раннего возраста она проявляла интерес к разгадкам, что стало возможным благодаря наследию от отца, который в молодости работал частным сыщиком.
– Добрый день! Угощения выглядят восхитительно, большое спасибо за прием, – сказала Адель, взяв в руки вилку и нож.
– Мы всегда рады видеть в нашем доме гостей, но полагаю то, что вы детектив – это не случайность? – спросила Агата, откусывая кусочек томленой говядины.
– Я соболезную вашей утрате и дело в том, что… – начала Адель, но Екатерина ее перебила.
– Все правильно, Агата. Вы все верно предположили. Вы все знакомы с моей откровенностью, и я не собираюсь увиливать от сути. Дело все в том, что, к моему сожалению, я не верю в то, что любимый нами Стефан скончался так скоро без посторонней помощи. И мне не хочется беспочвенно обвинять кого-то из нас, поэтому я пригласила госпожу Браун помочь нам разобраться в этом деле, – выпалила Екатерина, отпивая глоток клюквенного сока.
– Да как ты смеешь, мама, обвинять кого-то из нас? Это просто абсурд! Мы все любили дядю и никому бы не могло придти в голову его убить! – возник Норман.
– Если я ошибаюсь, я лично принесу извинения каждому сидящему за этим столом, но позвольте детективу начать свою работу. На время расследования госпожа Браун будет нашей гостью. Эмилия, подготовьте, пожалуйста, свободную комнату, – обращаясь к экономке, сказала Екатерина.
– Конечно, госпожа.
Все выглядели потрясенными и разгневанными словами Екатерины. Никто из присутствующих даже не мог предположить, что Стефан мог встретить свою смерть от рук кого-то из близких.
– Екатерина, у вас просто стресс после кончины брата, я могу вас понять, нам всем также тяжело, как и вам, но, думаю, прибегать к услугам детектива – это весьма неразумно. Врач подтвердил на вскрытии оторвавшийся тромб и у вас просто нет оснований подозревать кого-то из нас, – спокойно произнесла Агата, промачивая губы салфеткой.
– Я понимаю вашу настороженность, Агата, но дело сделано и для успокоения своей души я хочу знать правду.
– Если вы решили, что убийца один из нас, то мы все также вправе подумать и на вас, – внезапно выпалил Альберт.
– Я оставляю это право каждому из вас, вы также можете подозревать меня, однако подумайте, если бы это действительно была я, то какой мне был смысл приглашать госпожу Браун? – ответил Екатерина
Адель сидела за столом, молча случая семейные выяснения, не произнося ни слова. Она внимательно смотрела на то, что её окружало, запечатлевая в памяти каждую мелочь и прислушиваясь к словам каждого участника беседы.
– Вот именно. Может, чтобы отвести от себя подозрения? – резко заявила тихоня Изабель и все устремили взгляд на нее.
– Дорогая, Изабель, мне не за чем было убивать единственного брата. И давайте не забывать, что Стефан так и не успел написать завещание и по закону все имущество переходит его супруге.
Агата была так поражена, что поперхнулась. Будучи истинной леди, она сначала извинилась, но затем не смогла удержаться от того, чтобы не высказать свое мнение.
– Вы знаете, Екатерина, я только что осознала, что это действительно правда. Ужасы и страдания из-за смерти Стефана забрали у меня способность мыслить, и я совсем не задумалась о его наследии.
– Так вот как обстоят дела: наша мамочка решила устроить гонку за наследством дядюшки, – со смехом заметил Норман и закурил сигарету.
– Да как ты смеешь так говорить? Неужели я вырастила вас такими? Вы думаете, что в жизни важны только деньги и статус?
– А почему нам так не думать? Мы всю жизнь росли в роскошном поместье, наша семья носит дворянскую французскую фамилию. И прости, мама, но тебя тоже всегда интересовали только слава и признание публики, – ехидно подметила Изабель.
Норман удивился от жеста сестры защитить себя и брата. От неожиданности он едва не уронил сигарету, дымящуюся в его правой руке.
– Что ж, я думаю на сегодня достаточно обвинений в адрес друг друга. Я прошу вас меня извинить, но я вынуждена удалиться. Я начну допрос завтра рано утром, – промолвила Адель и поспешила на второй этаж в сопровождении взглядов семьи Д’Марсо.
