Buch lesen: «Я – Анна Кейн»

Белый кролик.

Я вышла с тренировки и решила сократить путь через «заброшенный поселок». Я часто здесь хожу, отпуская водителя, которого родители наняли лично для меня. От «заброшенного поселка» до моего дома было минут двадцать пешком и мне всегда хотелось подышать свежим воздухом после духоты танцевального зала. Район у нас хороший и благополучный, тем более постоянно улицы патрулируются машиной с частной охраной, поэтому мне нечего было бояться. В «Заброшенном поселке» дома готовились к сносу и там никто не жил. Я пролезла через дыру в заборе, было кругом тихо и темно. Я прошмыгнула по пустому массиву и почти уже дошла до сломанных ворот, как услышала тяжелые шаги за спиной, затем глухой удар рядом с ухом и перед глазами все потемнело. Я ощутила резкую боль только на мгновение. Очнулась я в тесной коробке, которую трясло. Только потом я поняла, что это был багажник машины. Руки были связаны за спиной. На ногах тоже была туго закреплена кабельная стяжка. Меня начала накрывать паническая атака. Я открывала рот в безмолвном крике и не могла вдохнуть спасительный глоток воздуха. Я начала считать от 1 до 10 и наоборот от 10 до 1, как на сеансах у психотерапевта. Машина остановилась. Я не знала чего ожидать. Что этот человек или люди сделают со мной? Господи, я не хочу умирать!!!!

Яркий свет ударяет в глаза, когда багажник открылся. Я жмурюсь от света фонарика, светившего мне в лицо, и все, что я могу разглядеть – это темную крупную фигуру.

– Ты очнулась раньше, чем я думал. – слышу я слишком грубый голос. – Повеселимся?

Я плачу, всхлипываю и трясусь от страха.

– Пожалуйста, отпустите! – скулю я. – Я никому ничего не скажу. Не делайте мне больно.

– Какой милый белый кролик. – мужчина гладит меня по щеке костяшками пальцев.

Я всё ещё не могу разглядеть его лицо. Руки у него пахнут медикаментами и хлоркой или что-то вроде бытовой химии, которую обычно используют домохозяйки для уборки.

ЧЁРТ!!! КАК ЖЕ МНЕ СТРАШНО!!!!

Я дергаю связанными руками за спиной и плачу еще громче, стараясь уйти от его прикосновений.

– Я не могу тебя отпустить. Не для этого я тебя изучал и присматривался так долго. Ты мой, белый кролик. – голос мужчины спокойный и ровный, как будто для него это была обычная ситуация.

Он хватает меня за толстовку, вытаскивает из багажника, кидает на землю и тащит к свету фар . Когда он отпускает меня и отходит, я осматриваюсь и понимаю, что мы посреди леса. Это тупиковая тропинка от трассы. Он медленно подходит ко мне. Я слышу, как сухая листва хрустит под подошвами его ботинок.

– Анна. – раздается голос над самым ухом.

Он знает как меня зовут!!!Откуда?!!!!.

Похититель переворачивает меня на спину и достает нож. Лезвие блестит в свете фар и я замираю. Это мой конец. Куда он нанесет первый удар? Я так хочу обнять родителей и младшего братишку. Я больше никогда их не увижу!!! Я сильно зажмуриваюсь и жду пронизывающей боли, но ничего не происходит.

– Анна. Я дам тебе шанс, мой белый кролик. – говорит мужчина и водит лезвием по моему лицу, спускаясь к шее, затем вниз, очерчивая им мою грудь, живот, бедра. – В той стороне есть ферма. Если добежишь до неё, я тебя отпущу. А если я тебя поймаю раньше, то ты моя, насовсем.

Под лезвием большого ножа я боюсь дышать, не соображаю и не могу разобрать ни одного его слова, улавливаю только смысл – бежать нужно туда куда указал рукой мужчина. Там спасение. Он разрезает кабельную стяжку на моих ногах, но руки так и остаются связанными.

– Беги, Анна! Беги, мой белый кролик! Даю тебе фору три минуты. – с этими словами похититель поднимает меня на ноги и подтолкивает в спину. – И помни, если поймаю – ты моя.

Я срываюсь сразу на бег вглубь леса от тропы, пытаясь разглядеть впереди фонари фермы или дороги, но ничего не вижу, кроме темноты. Легкие горят, как будто в них взорвалась бомба, в боку колит, а дыхание сбилось. Я запинаюсь о корень дерева и падаю. Пытаюсь встать, но со связанными руками это оказывается очень трудно. Картина, как из третьесортного дешевого ужастика. Я доползаю до дерева, упираюсь в него спиной и поднимаюсь. Я перевожу дыхание буквально на пару минут и несусь дальше со всех ног. Я судорожно оглядываюсь, но никого не вижу. Не знаю сколько я блуждала по лесу и силы меня уже покидали. Наконец, я вижу перед собой конец лесополосы и дальше тусклый свет от фонарей. Это та ферма! Я УСПЕЛА!!!! Я добежала!!! У меня открывается второе дыхание и я бегу к забору. У самой калитки я взвыла от дикой боли в ноге. Я опускаю взгляд и вижу, что нога попала в капкан. Я падаю на спину, корчась и завывая от боли. Скулю, прикрыв глаза. Со стороны дома со скрипом открывается дверь и слышатся тяжелые шаги.

– Помогите, пожалуйста! Меня преследует мужчина! Мои родители богаты, они вас вознаградят. – пищу я, выдавливая каждое слово и тяжело дыша.

Я открываю глаза и вижу тяжелые черные сапоги , а потом этот голос…

– Мой кролик, мой белый кролик. Ты теперь моя. – мужчина присаживается на корточки передо мной, а потом резко втыкает мне нож в район плеча и я отключаюсь.

***

Периодически я прихожу в себя. Всё отрывками, всё плывет перед глазами. Вот я прихожу в себя в очередной раз и слышу не громкую музыку, кажется это Боб Марли. С трудом открываю глаза, поворачиваю голову и понимаю, что я лежу на деревянном длинном столе, а рядом лежат металлические инструменты, которые вызывают во мне тихий ужас одним своим видом. Пытаюсь пошевелиться, но не выходит. Поднимаю голову, осматривая свое тело, я без одежды, в плече все еще торчит нож, всё тело покрыто вздувшимися полосами с запекшейся кровью и… О, ужас!!! У меня нет правой ноги почти до колена!!! Вместо неё окровавленное месиво, с торчащей костью. Начинаю выть и реветь. Это все не со мной!!! Это не правда!!!

– Моя Анна! Пришлось провести ампутацию, капкан раздробил твои прелестные косточки. – Этот голос я слышу где-то рядом. – Так и знал, что не стоит так туго настраивать пружину.

Мужчина обходит стол, раздвигает мои ноги и засовывает в меня сразу три пальца. Я пытаюсь брыкаться, я не связана, но тело не слушается.

– Девственность – это дар. Как жаль, что ты его лишилась с капитаном футбольной команды в грязной раздевалке. – говорит похититель и продолжает засовывать в меня свои пальцы, добавляя еще один.

Откуда он знает?! Почему я не чувствую свое тело, но ощущаю все его прикосновения? Я мотаю головой из стороны в сторону и прошу его перестать. Он вытаскивает из меня пальцы и забирается на стол сверху. На нем маска и я не вижу его лица, но чувствую его дыхание на своей щеке. Он замер, он меня рассматривает и кажется улыбается.

– Пожалуйста… пожалуйста....не надо… – уже из последних сил шепчу я.

– Тшшшш…тише…тише. – шепотом говорит мужчина, приставляя указательный палец к моим губам, а потом с силой проворачивает нож в моем плече.

Я кричу изо всех сил, как будто это может уменьшить боль и мой крик обрывается. Я проваливаюсь в спасительный обморок.

***

Не знаю сколько была я без сознания. Сколько я уже нахожусь здесь. Каждый раз, приходя в себя, я снова засыпаю. В очередной раз придя в себя, я чувствую между ног режущую боль и влагу. Оглядываю помещение уже внимательнее, у меня еще теплится надежда внутри на спасение – это какая-то комната. Все та же комната. Но здесь нет окон и только одна дверь. В углу сидит мой похититель и курит, не могу его рассмотреть. Хочу сказать что-то и понимаю, что вместо слов могу только мычать. Он отрезал мне язык!!!!

– Ты слишком много говорила, Анна. Пока ты была в отключке я с тобой повеселился. – говорит мужчина, крутя окровавленную бутылку в руке.

Похититель тушит окурок, встает и подходит к столу. Он забирается на стол, садится на мои бедра и проводит пальцами по моему обнаженному телу.

– Ты совершенство, белый кролик! Анна… Жаль, что ты не захотела отдать мне сердце добровольно. Я заберу его сам… – тихим дрожащим голосом говорит мужчина и выдергивает за рукоять нож из моего плеча.

Я мычу, стараюсь кричать, открывая рот, чувствую как теплая кровь вытекает из плеча. Он заносит нож надо мной и начинает наносить удар за ударом. Он бьет ножом хаотично. Я ощущаю боль в шее, груди, ключицах, животе. Я дрыгаю ногами, чувствую как кость из отрубленной ноги царапается о стол, он все бьет и бьет ножом, загоняя лезвие каждый раз то наполовину, то во всю длину. Я чувствую жгучую боль, как будто меня обливают кипятком каждый раз, когда нож входит в мое тело. Чувствую, как лезвие проходится по моим костям. Чувствую, как моя грудь заливается кровью. Когда уже я отключусь, чтобы не чувствовать этого? Когда я истеку кровью и перестану дышать? Я начинаю кашлять и захлебываться кровью вперемешку с желудочным соком и рвотой…А дальше… Темнота…И тишина…Полный вакуум и покой…Дальше ничего нет…Дальше…

***

Дальше… Дальше… Я открываю глаза, мне жутко холодно, а в глаза светит одинокая лампа с потолка. ГОСПОДИ!!!! Какой жуткий сон мне приснился!!! Сердце так бешено стучит до сих пор, только почему-то я его не ощущаю у себя в груди. Глаза снова закрываются и не слушаются меня, но сон как будто еще продолжается. Хочу пошевелить рукой или ногой, но как будто тела моего нет, оно мне не подчиняется. Мой сон на грани с реальностью. Я снова нахожу в себе силы, открываю глаза, стараюсь встать. Спиной я ощущаю холодный металл стола, на котором я лежу. Сажусь на этот стол, рассматриваю свои ноги и какое счастье, это все таки был сон – моя нога на месте, открываю рот и руками ощупываю язык – все в порядке. Обегченно выдыхаю и усмехаюсь. Приснится же такое. Так и от страха умереть не долго. Соскакиваю со стола, встаю на ноги, но тут же падаю на белый кафель. Что это за место? Опираясь за край стола, подтягиваюсь на руках и встаю. Мой взгляд упирается в моё обезображенное тело, которое лежит на металлическом столе – глаза выколоты, вместо них зияют дыры с запекшейся кровью; рот разорван от уха до уха, языка нет как и половины зубов, и по всему телу следы от ножевых ранений и гематомы, кисти отрублены и лежат отдельно от тела, рядом, правой ноги почти до колена нет. Я отталкиваюсь руками от стола, заходясь в немом крике, и налетаю спиной на стол рядом, поворачиваю голову и вижу пожилую женщину с умиротворенным лицом со вскрытой грудиной. До меня начинает доходить – это морг!

НО Я ЖЕ ЖИВАЯ!!!!ЭТО ТОЖЕ ВВСЁ СОН!!!ДРУГОГО ОБЪЯСНЕНИЯ НЕТ!!!Я СПЛЮ!!!Я ВСЁ ЕЩЁ СПЛЮ!!!!

Шатаясь и стараясь быстрее убраться оттуда, я выхожу в коридор, вижу лестницу, поднимаюсь по ней и попадаю в еще один больничный коридор. Кругом тихо, медперсонала нет.

– Помогите! Пожалуйста! – стараюсь я крикнуть, но голоса своего не слышу.

Я открываю первую попавшуюся палату и в глаза бьет яркий свет. Я прикрываю глаза ладонью, дыхание замирает, как будто я нырнула под воду, а потом я выныриваю и делаю глубокий спасительны вдох, а потом еще один.

Мишель.

Я вдыхаю полной грудью, потом еще и еще. Слышу писк приборов и ощущаю яркий свет, который бьет в глаза. Часто моргая, оглядываю комнату. Здесь пахнет медикаментами и хлоркой, прям как руки маньяка из сна. Невольно вздрагиваю и съеживаюсь, вспоминая пережитый ужас. Язык как будто к нёбу присох, а ноги и руки как будто не мои…ОПЯТЬ.... Начинаю потихоньку стараться двигать пальцами, потом стараюсь сжать руку в кулак, но сил нет. В комнату заходит девушка в белом халате с металлическим подносом, на котором лежат шприцы и бутылочка с какой-то жидкостью. Она смотрит на меня с удивлением пару секунд, а потом отмирает, бросает поднос на пол и выбегает из палаты.

– Она очнулась! Звоните доктору Матису! – кричит девушка и её голос и быстрые шаги удаляются.

Я все еще лежу, гипнотизируя дверь. Что это? Почему я в больнице? Все еще вспоминаю жуткий сон во сне. Тот мужчина, темная комната и металлический стол. Меня опять прошибает дрож. Волосы встали дыбом от осознание ужаса и такого реалистичного сна.

В комнату заходит мужчина в белом халате, а за ним две девушки – медсёстры. Я стараюсь приподняться и присесть на кровати, но слабость в руках не позволяет мне этого сделать. Тогда медсёстры помогают мне, усаживая на кровати и подкладывая подушку под спину.

– Здравствуй! Меня зовут доктор Матис. – говорит мужчина, доставая небольшой фонарик и светя им мне в глаза. – Зрачки реагируют на свет. Это хорошо.

А мне сразу вспоминается сон, когда мужчина светил фонарем в лицо, когда я была в багажнике.

– Можешь говорить? Помнишь как тебе зовут? – он протягивает мне стакан с водой.

Я опустошаю стакан за две секунды, жадно глотая воду.

– Где я? – я не узнаю своего голоса и вздрагиваю, схватившись за горло.

– Я позвонил твоим родным, они скоро должны приехать, а пока мы у тебя возьмем анализы и проведем некоторые тесты. – мужчина что-то постояннно записывает в карточке.

– Где я? – повторяю я свой вопрос.

– Мишель, ты в центральной больнице имени святого Луки. Ты была в коме больше года из-за черемно-мозговой травмы. Возможна потеря памяти и дезориентация и еще много побольчных действий, но надеюсь, что твой молодой организм быстро восстановится. – Матис заканчивает, ожидая реакции.

– Почему вы зовете меня Мишель? – спрашиваю я и вздрагиваю, от стремительно открывающейся двери палаты, в которую влетает женщина, мужчина и два парня – близнеца, по виду немного старше меня.

– Мишель! Мишель, дочка!!! Как мы рады, что ты очнулась!!! – Женщина кидается ко мне и начинает сжимать в объятиях, как в тесках.

Она заливается слезами на моем плече и мочит ими белую больничную сорочку. Я поднимаю взгляд на мужчину, который улыбается. Глаза его светятся счастьем и он вытирает ладонью крупные слезы. Взгляд проскальзывает по парням, которые хлопают мужчину по спине, успокаивая и говоря, что теперь все будет хорошо.

– Мишель, моя девочка! – хлюпает и шмыгает носом женщина.

Она отстраняется и заглядывает в мои глаза. Я сижу и все еще не понимаю, что происходит. Кто эти люди?

– Я не Мишель. Прекратите меня так звать. – говорю я и слегка отталкиваю женщину.

– Дочка, ты чего? – мужчина хочет подойти, но увидев мой испуганный взгляд, останавливается.

– Я не Мишель! – уже громче повторяю я. – Я впервые вас всех вижу и понятия не имею кто вы такие! – я уже перехожу на крик.

– Ты Мишель Соулф. Тебе 17 лет. Ты учишься в школе Кардифа. Вспоминаешь? Ты оступилась и упала с крыши школы чуть больше года назад. Ты была в коме, дочка. – тихим настороженным голосом говорит женщина.

Мишель Соулф – такое знакомое имя, но никак не могу вспомнить. Я же тоже учусь в школе Кардифа. Какого хрена тут происходит?

– Меня зовут Анна. Анна Кейн. – говорю я, оглядывая всех присутствующих в палате.

Я замечаю негодования на лицах медсестёр, которые начали перешептываться. Одна из медсестёр выходит из палаты и возвращается с небольшим зеркалом. Зеркало ставят передо мной и меня окатывает волна ужаса. На меня из зеркала смотрит какая то другая девушка, не я. У нее голубые глаза, веснушки и слегка рыжеватые короткие волосы. Я – брюнетка с карими глазами!!!А ту, что смотрит на меня из отражения я ни разу не видела!!!!

– Нет!Нет!Нет! Проснись!!!Проснись!!!Это не я!!!Это не правда!!! – я судорожно начинаю себя щипать за руки и царапаю кожу до крови, намеренно причиняя боль.

Я с силой хватаюсь за свои волосы и продолжаю отрицать, что я Мишель. Я заливаюсь слезами и чувствую резкую боль от укола. Доктор ввел успокоительное и я проваливаюсь в сон.

***

Я открываю глаза – вокруг все та же палата. Женщина, которая называла меня дочерью, спит, сидя в кресле. Мне захотелось встать. Я стараюсь присесть, спустив ноги с кровати. Осторожно я ставлю ступни на пол и встаю, держась за тумбочку у кровати, но ноги меня подводят и я плюхаюсь на пол, разбудив женщину.

– Дочка, не ушиблась? Тебе что-то нужно? – она подхватывает меня и усаживает обратно на кровать.

– Извините, мне жаль, но я не ваша дочь. – я вижу, как из глаз женщины снова начинают литься слезы.

– Не говори так. Ты не представляешь, что мы пережили за этот год. – женщина вытирает слезы рукавом кофты. – Ты просто не помнишь. Доктор говорил, что так бывает. Ты вспомнишь нас. Мы скоро заберём тебя домой.

3. Дом, милый дом.

Бесконечные анализы и тесты ждали меня в ближайшие две недели. Каждый день меня возят из одного процедурного кабинета в другой. Доктор Матис говорит, что мой случай уникальный – кома не повлияла на мою речь, способность мыслить, а атрофированные мышцы восстанавливались поразительно быстро. После того, как ко мне в палату пришел психотерапевт, я поняла, что нельзя больше говорить, что я не Мишель иначе закроют в дурку. Я сделала растерянное лицо и, ссылаясь на потерю памяти, убедила врача, что все, что я говорила об Анне Кейн – это просто последствия комы. На моё счастье в палате была медсестра, которая сказала, что они с коллегой обсуждали Анну, когда меняли капельницы и убирали мою постель. Почему они меня обсуждали? Доктор Матис тут же подтвердил, что люди, находящиеся в коме, могут улавливать фразы. Этот противный лысоватый дядька прописал мне легкие успокоительные и отстал от меня, к моему счастью. Я старалась не шарахаться от супругов, которые приходили каждый день и называли меня дочерью.