Buch lesen: «Третье желание»
Написано для людей, верящих в чудо,
которое не всем суждено видеть…
Сложно было найти двух других людей, которые чувствовали бы друг друга лучше. Окружающие тайно завидовали их любви, держась от пары на расстоянии.
– Догоняй! – крикнула молоденькая девушка через плечо. Она неслась по бескрайнему полю, подобно стройной лани. Одной рукой красавица придерживала только что подаренный ей венок.
Сильные руки обхватили за талию. Пара со смехом повалилась в траву. Повернувшись, девушка посмотрела в глаза своему избраннику:
– Ты меня любишь?
– Больше жизни.
Их губы слились в страстном поцелуе.
Солнце поднималось на востоке, заливая просторы алым светом.
Никто из влюбленных не догадывался, что сегодня их последняя встреча.
Начало конца
…Звонкий стук лошадиных подков о камень недавно выложенной площади… Непонятная спешка… Окраина города… Однотипные домики с черепицей на крыше; стены по швам смазаны глиной… Стук по камням сменяется легким шелестом – конь скачет по сочной зеленой траве… Солнце только встало… Прохладный ветер треплет волосы, приятно щекочет лицо… Чувствуется свежесть…
Золотистый луч света скользнул по подушке, запутался в густых каштановых волосах. Светлая полоска постепенно опускалась и теперь освещала тонкие и изящные черты личика молодой девушки. Тонкий носик, чистая, будто бы светящаяся изнутри, кожа, черные брови вразлет и длинные пышные ресницы. На вид спящей примерно 16-17 лет.
Сон начал отступать; картины уже не были так отчетливы, постепенно смазывались, а вскоре и вовсе исчезли. Девушка отвернулась от солнца, но сон так и не вернулся. Это был действительно сон, а не глупости, которые порой грезятся ночью. В нём было всё объёмно, естественно, правдоподобно… Всё как в жизни: звуки, ощущения, запахи… Только что ускользнул её любимый сон! Он всегда ускользал не вовремя – на самом интересном, и всегда хотелось увидеть: что же дальше? Открылись поразительно зелёные глаза. Сейчас в них легко читалось разочарование.
Долго она не разлёживалась: нежиться в кровати не любила. Босые ноги свесились с лежанки, соскочили на холодный пол. В зеркале около постели появилось отражение в белой рубахе. Девушка умылась после сна, быстро привела себя в порядок и шустро переоделась. Спускаясь, она насвистывала какую-то знакомую мелодию.
– Доброе утро, Ангелина, – послышался голос добродушной служащей кафе, расположенного на втором этаже гостиницы. Она уже накрыла на стол и ждала, пока всё семейство приступит к завтраку.
– Доброе, – эхом откликнулась девушка.
– А ты рано сегодня. Как почивала, сестрица? Всё в порядке?
– Всё, – улыбнулась Геля 11-летнему мальчонке. Он улыбнулся в ответ. В голубых глазах вспыхнул озорной огонёк. Нежно взъерошив его светлые волосы, девушка села за стол. – А как ты? Что снилось?
– Представляешь, – начал восторженно рассказывать Глеб. – Я видел…
Но, что именно он видел, Геля так и не узнала: с лестницы раздались громкие голоса. Дети сразу же замолкли.
В этом бесконечном потоке криков легко можно было различить мужской и женский голоса. Мужчина что-то доказывал, а женщина спорила с ним и упрекала. Тут дверь в столовую распахнулась, и появились виновники всего этого шума.
– Учти, разговор не закончен! – гневно оборвала мужчину женщина.
– Прекратить ругаться на моей территории, а то я накажу вас, как в старые добрые времена, – пригрозила пожилая женщина, вносящая на подносе сладости к чаю. Хотя старушка была гораздо ниже ростом любого из спорящих, угроза её подействовала мгновенно: никто из провинившихся не проронил больше ни слова.
– Это просто невыносимо! – пожаловался Глеб. – Они постоянно ругаются в последнее время. Геля, я очень боюсь. Вдруг они решат… – глаза мальчика заблестели.
– Надеюсь, до этого дело не дойдет. Не переживай, всё обойдется. Всё будет хорошо, обещаю тебе. – Она крепко обняла его. – Вот увидишь, всё будет как раньше, просто им нужно время… Время… Кстати, ты можешь провести некоторое время у кого-нибудь из друзей в гостях?
– Думаю, да…
– Тогда договаривайся и собирайся, я отведу тебя. Идёт?
– Идёт. А где ты будешь?
– За меня не волнуйся. Прогуляюсь по городу и вернусь обратно. Я не пропаду, обещаю…
Темнело быстро. Постепенно загорались белые огоньки фонарей. Небоскрёбы заслоняли город от оранжевых лучей заката. Гуляла наша героиня до самого вечера. Когда настигал голод, шла в кафе или покупала еду на улице.
«Что ж, пора домой…» – прозвучал тонкий голосок в сознании.
Как добралась до постели, она не помнила. Усталость наполняла всё тело свинцовой тяжестью. Веки опускались…
… Стук по камням сменяется легким шелестом – конь скачет по сочной зеленой траве… Солнце только встало… Прохладный ветер треплет волосы, приятно щекочет лицо… Чувствуется свежесть…Галоп постепенно переходит в рысь… Рысь в свою очередь в шаг… Холодные брызги… Соловый конь останавливается у ручья…
«О нет! Ещё хоть чуть- чуть!» – зазвенел обиженный голосок внутри.
Ангелина всё так же в своей постели. Утреннее солнце бьёт в глаза. Взгляд устремился куда-то вдаль. Сколько времени она так лежала? О чем думала? Голова переполнена мыслями: думаешь либо не о чём, либо обо всём сразу.
Раздался стук. Девочка подскочила от неожиданности.
– Ангелина, все уже внизу. Спускайтесь к завтраку, – прозвучал за дверью голос добродушной женщины, которая всегда была рада появлению Гели.
– Что ж, надо поторапливаться, – как обычно, девушка быстро привела себя в порядок, застелила кровать и шмыгнула в дверь.
Завтрак был вкусный.
Геля торопилась: за дверью её ждали улицы, неизведанное. Жизнь. Жизнь без скандалов и ссор…
Сквозь стекло вращающейся двери в гостиничный холл попадал свет. Полумрак рассекали яркие полосы. По утрам мраморный пол напоминал гигантскую шахматную доску. К шуму добавились спешные шаги… Провернулась входная дверь, и в лицо уже дул легкий утренний ветерок…
Сегодня Ангелина ушла дальше от гостиницы. Выйдя на какой-то автобусной остановке, она увидела невысокие дома (всего в 5-7 этажей). Это был более старый район города. Мимо проплывали магазинчики, забегаловки. Все что-то продают, навязывают.
Одна лавка привлекла внимание.
– Вам что-нибудь подсказать? – спросил симпатичный юноша с черными глазами. Точнее, черными их назвать сложно, но четкую линию зрачка разглядеть было почти невозможно. Лишь постепенный переход от черного к темно-коричневому.
– Нет, спасибо. Ничем подобным я не интересуюсь, – ответила Ангелина и пошла дальше.
На пути магазинчики, лавки, забегаловки… Все что-то продают, навязывают. Геля свернула на соседнюю улицу и пошла дальше.
По старому району девочка гуляла до темноты – не по своему желанию: не могла найти автобусную остановку. Фонари попадались редко, свет от них шел слабый. «Забытое богом местечко. И как вообще здесь люди живут!» – фыркнул внутренний голосок.
Ехать далеко. Сон настиг в автобусе. Какая-то глупость сменилась вскоре на уже знакомые сладкие грёзы…
… Чувствуется свежесть…Галоп постепенно переходит в рысь… Рысь в свою очередь в шаг… Холодные брызги… Соловый конь останавливается у ручья…Тонкая и изящная женская рука треплет светлую гриву… Конь заходит чуть глубже в воду… Всадница соскакивает из седла и выходит на берег… Сочная зелёная трава служит лежанкой… Взгляд упирается в голубое небо, по которому мерно и не спеша, плывут будто бы ватные облака… С ближайших деревьев раздаются песни птиц…
– Девочка моя! Господи! Спасибо вам огромное!
…Разгоряченный конь шумно глотает холодную воду…
– Ангелина! Нашлась!
Девушка открыла глаза. Она сидела у окна на одном из передних сидений автобуса. Её с силой тормошил отец. Она чувствовала его крепкие объятия и поцелуи. В рот попало что-то солёное. Слёзы…
Когда отец внёс её в холл гостиницы, увидев его при свете, Геля ужаснулась. Щеки впали, по лицу текли слёзы, волосы были растрёпаны, а левая бровь слегка надсечена. Скрипнула дверь спальни.
– Папа, откуда у тебя это?
– Небольшая семейная ссора…
– Неужели…
– Ни о чем не волнуйся, дорогая. Я со всем разберусь. А сейчас тебе надо отдохнуть.
Он положил дочь на кровать, поцеловал, пожелал спокойной ночи и бесшумно закрыл за собой дверь…
Беспокойство долго не давало уснуть. За окном на черном фоне мерцали ясные звезды. Словно брызгами гигантской кисти художника, ими усыпано небо. Ангелина неотрывно глядела будто бы в бездну. Темноту прописала яркая полоска падающей звезды.
«Я очень хочу, чтобы родителям было хорошо, чтобы они перестали ссориться. Я мечтаю о счастье для всех. Я жажду обрести любовь», – подумала она.
Не успев расчертить всё небо, звезда сгорела. На миг все поглотила тьма. Желание было загадано.
Но об этом не догадывалась даже сама Геля…
Прошло две недели с падения звезды. Море неизведанного вытеснило из памяти ту звездную ночь. За вспышками ярких впечатлений казались незаметными и изменения вокруг.
Ссоры постепенно прекратились. Отец Гели преобразился: стал веселым и жизнерадостным. Щеки подтянулись, скулы перестали так сильно выпирать. Глаза повеселели, а от мешков и черных пятен не осталось и следа. Мать выглядела гораздо моложе и энергичнее. Родители часто смеялись, проводили вместе много времени. Вместе обсуждали книги, гуляли по городу, ходили на выставки.
Все вернулось на круги своя – когда люди вспоминают, что им хорошо вместе, когда принимают себя и помогают друг другу – в их жизнь возвращается счастье. То самое счастье, за которым приходит истинная любовь. То счастье, которое нужно просто заметить.
Кафе
Проголодавшись, Ангелина зашла в первое попавшиеся на пути кафе. Пахло свежей древесной стружкой и ароматным травяным чаем. Помещение было светлым. Большие окна, много зеркал и светлая мебель так и приглашали посетителей отдохнуть после суеты шумной улицы. Привычных ламп в кафе не было. Оно полностью отвечало старинному стилю. По углам висели амулеты и обереги. Среди них Геля узнала фигурки нескольких Домовых и различные плетенные мандалы. На окнах висели белые шторки по краю вышитые ришелье. Обстановка была уютной и домашней.
Ангелина подошла к стойке – отсюда окинула взглядом всё ещё раз. Выбрала свободный столик у окна.
…Что-то на улице привлекло её внимание. Немного понаблюдав за стайкой играющих мальчишек на улице, девушка отвернулась. Со стола что-то упало, больно ударив углом по колену. «Что-то» оказалось папкой «Меню» в твердом переплёте.
«Но ведь никто не приносил – я бы услышала. Наверное, лежало здесь, а я не заметила когда садилась», – пришло в голову логичное объяснение. Просмотрела предлагаемое меню. Выбрала.
– Травяной чай и блины с мёдом – ваш заказ? – женщина средних лет принесла поднос.
– Да. Сколько с меня?
– Расплатитесь на выходе. И никогда не делайте что-либо поспешно, – с этими словами официантка ушла, ласково улыбнувшись девушке.
Снова погрузившись в свои мысли, Геля начала есть. Блины с медом быстро утоляли голод.
– Ты – счастливейший человек, но дальше своей резкости, глубинной обиды и необузданной злости тебе не видно ничего, – прозвучал тихий голос возле левого уха.
Девушка резко обернулась. На лавке за её спиной сидела старушка.
«Ну и внешность!» – сморщила нос Геля.
Одеждой женщине служили лохмотья, волосы висели неопрятными патлами, лицо избороздили глубокие морщины. Тощие руки взяли поднос – бабушка пересела за стол Ангелины.
– У тебя есть потенциал, но твой отвратительный характер всё перечеркивает. Конечно, твои истинные эмоции часто остаются незамеченными окружающими, прячась глубоко внутри. Ты стараешься быть вежливой, но от этого тебе становится лишь тяжелее. Со своими родными ты ласкова и нежна, но… справедливо ли, что проблемы всех людей ты перекладываешь на себя?.. Зачем ты это делаешь? Бежишь от своих или пытаешься самоутвердиться? Остановись. Быть может все совсем не так, как кажется на первый взгляд?.. Ты – счастливейший человек, точнее скоро им станешь. Лишь граненый алмаз становиться бриллиантом. Но как ни плавь ты серебро – золота из него не получишь. А если потрудиться, то даже какой-то свинец …
– Что за ерунду вы несете? Как вы можете делать какие-либо выводы? Вы меня ведь совершенно не знаете. Я… – в глазах Гели стояли слезы.
– Я знаю тебя, Геля. Ангелина, или точнее, Гель-Ширин. Знаю даже, быть может, лучше, чем ты сама себя знаешь. Людям дано ведать лишь настоящее, да прошлое – но и то его малую часть. Ну, например, помнишь ли ты что-нибудь о… – женщина не надолго замолчала и горько вздохнула, – хотя уже какая разница. Слишком много воды утекло с тех пор. Мир изменился до неузнаваемости. Вечные ценности уходят в прошлое. Люди забывают свои истоки, свое предназначение, своих родных, свою судьбу и свою сущность…
Воцарилась тишина. Геля неотрывно смотрела в потускневшие глаза старухи. Поразительно, в них почти не было жизни, только изматывающая усталость, обреченность, но при этом глубокая мудрость. В седых прядях блестел солнечный луч. Женщина оперла локти на стол и закрыла лицо ладонями.
– Я так долго ждала… Так долго…
Во рту у Гели пересохло. Вид собеседницы вызывал противоречивые чувства. В ней на время соединились умиротворенность и обеспокоенность, чувство защищенности и страх.
Женщина потерла руками глаза, помассировала переносицу и вновь заговорила:
– Давай лучше сменим тему. Ты помнишь падающую звезду?.. Первое твое желание исполнилось – в твоей семье, – при слове «семья» голос старушки едва заметно дрогнул, – воцарилось счастье. Второе желание несбыточно: счастья для всех сразу не бывает. Люди пока не готовы к этому. Зачастую, на их взгляд, добро одному часто оборачивается злом другому. Счастье и горе для них по жизни идут рука об руку… Третье желание исполнится скоро – насколько скоро зависит только от тебя.
– Откуда вы…
– Я знаю о тебе больше, чем ты сама о себе знаешь. Внешность бывает обманчивой.
Геля не могла даже пошевелиться.
Глаза женщины смотрели куда-то в даль. Вновь воцарившуюся тишину прервал ее сухой шепот:
– Геля… Когда-то ведь я дала тебе это имя…
Дверь распахнулась. Из кафе выбежала девушка, даже не расплатившись за свой заказ. Ветер нещадно трепал ее длинные волосы. Колени тряслись, а сердце грозилось выскочить наружу. «Этого просто не может быть. Не может! Не должно!» Как будто бы никто и не слышит бешеного стука, не видит, как дома меняются между собой местами, безбожно расплываясь.
Пробежав ещё немного, Геля рухнула на лавочку. Её всю трясло. И хотя погода была теплой, она чувствовала парализующий холод. Сколько прошло времени пока она лежала на лавке – она не знала. Минуты переплелись в вечность…
Постепенно дыхание выравнивалось. Дрожь отступала. Кажется всё позади. Оттолкнувшись, девочка встала и тут же упала вновь. Слабость не отпускала.
Солнце неумолимо клонилось к горизонту, пугливо прячась за крышами невысоких домов. Справившись с шоком, наша героиня побрела к ближайшей автобусной станции. Перед Гелей предстало все еще яркое, но уже немного покосившееся от времени, железное строение. Красная краска с железных перекрытий начала облетать, и в этих местах взглядам прохожих являл себя холодный и отчужденный металл.
Воздух наполняла приятная вечерняя прохлада. Легкий ветерок нежно овевал лицо и ласково колыхал каштановые волосы.
С приглушенными хлопками к остановке подъехал двухъярусный автобус. Забравшись наверх, Геля устало плюхнулась на сиденье. Дома за окном дернулись и медленно поплыли мимо.
Дорога предстояла длинная, и девушка устроилась поудобнее. В голове опять зазвучали слова старой женщины, с которой она разговаривала в кафе.
… глубоко внутри. Ты стараешься быть вежливой, но от этого тебе становится лишь тяжелее… «Нет! Все совсем по-другому!» … Лишь граненый алмаз становится бриллиантом… «Чушь!..» … Ты – счастливейший человек… «Оно и видно!..» …У тебя есть потенциал… «Хватит, я лучше знаю себя» … Люди забывают… «Не надо!.. Прошу тебя, перестань!..» … Быть может все совсем не так, как кажется… «Хватит!..»
В сознании воцарилась темнота. Дыхание замедлялось… Сердце стучало все реже…
Удар. Удар. Еще удар. Удар… И… тишина.
Возвращение в прошлое
Всадница подошла к коню. Она долго гладила светлую гриву, чесала лошадь за ушами, думала о чем-то своём. Конь повернул к девушке свою морду, и в огромных каштановых глазах отразилось уже знакомое читателю лицо.
Да, всадницей была Ангелина.
Геля наклонилась. Из воды на неё смотрела странная девушка. В ней всё было необычным. Руки ниже плеча стянуты двумя обручами. На них заметны недавно высеченные знаки и какие-то иероглифы. На шее на кожаном шнурке болтался миниатюрный амулет. Замшевый жилет по фигуре. На темно-коричневую ткань нашита в два яруса бежевая и кремовая бахрома. Загорелая кожа подчеркивает тугие мышцы. Густые волосы аккуратно расчесаны. В толстую косу вплетена широкая лента. На лбу, как и на предплечьях, красуется кожаный обруч. На него по бокам приколоты две меховые подвески, доходящие девушке до подбородка. Темно-коричневые штаны закатаны до колена. Свисающая бахрома почти касается воды.
Девушка обернулась. С верхушек деревьев сорвались потревоженные птицы. Их испуганные крики наполнили воздух. Соловый снова перестал пить и повернулся к стае. Что-то не давало ему покоя. Он явно нервничал.
Раздался свист. Стрела рассекла воздух.
Конь бешено заржал, встал на дыбы. Прозрачная вода окрасилась кровью. Боль застилала девушке глаза. Засада. Один за другим будто бы из ниоткуда появились десятка два воинов, вооруженных до зубов. Черная одежда, угрюмые лица, злые глаза, оружие наготове – ничто не предвещало мирной развязки.
Девушка ощутила под собой седло… Конь все набирал скорость.
Через пару минут соловый несся стрелой вдоль обрывистого берега. В седле лежала без чувств молодая девушка. Дважды она приходила в себя, и, видя далеко внизу море и острые скалы, вновь теряла сознание.
Глубокая рана давала о себе знать. Силы уходили быстро. Обивка седла пропиталась кровью. Глаза видели нечетко, все начинало двоиться. Что-то соленое попало в рот. В глазах потемнело…
Наверное, такая она – смерть…
Дом родной
Окраина города. Простенький и уютный домик. На втором этаже скрипнула дверь.
– Геля, ты ещё спишь?
На пороге спальни стояла красивая, добродушная женщина. Она излучала тепло, а её взгляд был как и всегда нежным и внимательным. Одета она была бедно, но опрятно. Взгляд её был устремлён на деревянную кровать, где явно проглядывалась фигура спящего человека. Она улыбнулась и подошла ближе.
– Даже не верится, что ты ещё спишь. Вставай, деточка – уже утро.
Женщина аккуратно подняла одеяло. Но под ним никто не спал кроме набитых сеном подушек. Женщина опять улыбнулась и застелила постель.
На лестнице раздались торопливые шаги. В комнату влетел худощавый светловолосый мальчишка. На вид ему было лет 11-12. Бледность лица его не предвещала хорошего.
– В чем дело, дорогой? Что тебя так волнует? – ласково произнесла Линара.
– Мам, в конюшне нет Гермеса.
– Не волнуйся, Оквин. Ты же знаешь страсть своей сестры. Гермеса, скорее всего, взяла она. Сейчас, наверное, где-нибудь…
– Мам! Молись, чтобы Гермеса с ней не было!
– Что ты имеешь в виду?
– Мой друг сегодня видел, как… Он видел… – всхлипы не давали места словам. По лицу мальчика побежали слёзы. – Он… В общем… боюсь что… что Гели нет среди живых!..
Жар пламени. Факел начал коптить. Теплый свет вырывает из темноты куски захламлённой комнаты. На запылённых полках небрежно набросаны звездные карты и свитки. Под ворохом пергамента лежит раскрытая книга. Всюду валяются глиняные таблички и телячьи шкуры с неизвестными письменами. В окно выставлен сломанный телескоп. На полу лежит ветхий персидский ковёр.
Блеснула молния. Ещё одна. Вся комната наполнилась едким дымом. Ничего не было видно, будто бы в помещение ворвался густой тошнотворный туман.
– Аэрофор! Будь проклята эта алхимия! – скрипучий голос оборвался, послышался кашель. Тем не менее, заклинание подействовало – постепенно туман отступал.
Опираясь на стол, у окна стоял седовласый волшебник. Дышал он тяжело – годы давали о себе знать. К тому же магия забирает много сил, впитывая их, как земля воду.
– На сегодня, я думаю, магии хватит.. – пробормотал старик, устало опускаясь в давно побитое молью кресло.
Он скрестил пальцы и опустил голову. На умнейшего учителя грустно было смотреть. Потрёпанная мантия была такой пыльной, что казалась серой. Помятый и не менее пыльный колпак сполз на затылок. Лицо избороздили глубокие морщины. Длинные седые волосы спутаны и давно не мыты. Пальцы крючковатые, скулы выступают. Смуглая кожа обтягивает тонкие худые руки. Но есть куда более поразительная черта в маге. Ясные блестящие черные глаза. Точнее, черными их назвать сложно, но четкую линию зрачка разглядеть было почти невозможно. Лишь постепенный переход от черного к темно-коричневому.
Задумчивый взгляд чародея был устремлён в окно.
Снаружи донёсся какой-то шум. Небольшой дворик наполнило конское ржание…
