Двоемирье. Книга 5. За отражением

– Думаю, ты и сама отлично знаешь. Лучше скажи, мне к профессору Дамару сразу идти, или есть время немного освоиться?

Девушка уставилась на него, удивленно вскинув брови.

– С чего ты решил, что я от него?

– А с того… смотри на дорогу, пожалуйста… с того, что гранилак твой вовсе не был сломан. И делать тебе на станции было нечего, только встречать кого-то. А кроме меня никто не приехал.

– Ладно, ладно, так и есть, – улыбнулась девушка. – Я его ассистентка, Марисса. И да, сегодня у тебя выходной, начнешь завтра с утра. А пока…

Не сбавляя хода, она отвернулась к багажнику, что-то нашарила там одной рукой. Гранилак повело в сторону, и Марисса едва успела вырулить, чтобы не врезаться в дерево. Стиф от этого позабыл, как дышать, а ей хоть бы что, словно бы и не заметила. Протянула Стифу небольшой баллончик ядовито-желтого цвета.

– Вот, держи. Понадобится от насекомых. Вряд ли ты с собой такое привез.

– Спасибо. – Стиф забрал баллончик дрожащей рукой, другой судорожно вцепившись в сидение. – Только очень прошу, от дороги не отвлекайся.

– А в чем дело? – Будто нарочно издеваясь, Марисса прибавила скорость. – Неужели страшно? Никогда не гонял по столичным дорогам?

«Один раз, – вспомнил Стиф и сглотнул подступивший к горлу комок. – Повторять совсем не хочется». Но признаваться в этом новой знакомой тоже не хотелось, потому он в ответ проворчал:

– Мой личный водитель себе такого не позволяет.

– Ну-ну, обидчивый какой, – усмехнулась Марисса и поехала чуть медленнее. – Привыкай, тут с тобой никто церемониться не станет.

Стиф зажмурился, попытался успокоить бешено колотящееся сердце. Лишь после этого ответил спокойнее:

– Я уже понял. И знаешь, не нужен мне день на отдых, могу сразу приступить.

Марисса странно покосилась на него, но от вопросов воздержалась, так что некоторое время они проехали в полной тишине. Если, конечно, не считать гула двигателя и дребезга чудом не разваливающегося гранилака. И назойливого жужжания залетевшего в салон комара. Стиф прихлопнул его, не раздумывая, однако место одного спустя всего пару минут заняло еще несколько. Вились вокруг, будто заполучили необычное угощение. А к Мариссе и не подлетали даже. Обидно.

– Дальше хуже будет, – наконец прервала молчание Марисса. – И если не хочешь, чтобы тебя в первый же вечер слопали заживо…

Она кивнула на баллончик, лежащий на сидении.

– Сами напросились, – проворчал Стиф. Под звонкий смех Мариссы брызнул из баллончика сначала на стайку комаров, и лишь после этого на одежду.

– Эх ты, оставил местную живность без ужина. – Марисса с притворным укором покачала головой.

Ответить Стиф не успел: как раз в этот момент Марисса с громким скрежетом остановила гранилак.

– Добро пожаловать в Приозерский филиал академии.

«Очень надеюсь, что это шутка», – с тоской подумал Стиф, глядя на двухэтажный деревянный домик. Окруженный кривоватыми, но тянущимися вверх деревьями, которым уже явно не один десяток, а то и не одна сотня лет, он выглядел единственным обитаемым островом посреди океана.

Стиф поежился, вынул из сумки куртку – скорее чтобы немного прийти в себя, чем от холода. Лишь застегнув ее до самой верхней пуговицы, протянул:

– Начинаю догадываться, почему отсюда не возвращаются.

– Но тебя, как вижу, даже такие слухи не напугали? – Вышедший на крыльцо старик оперся на перила и смерил Стифа оценивающим взглядом.

– Я надеялся, что это и правда только слухи, – усмехнулся Стиф. – Но ничему не удивлюсь, раз у вас тут всех новичков так встречают.

Старик цокнул языком.

– Марисса, зачем же сразу пугать нового сотрудника?

«У него еще будет достаточно поводов испугаться», – отчетливо прозвучало за этими словами. Только лукавый прищур не позволял воспринимать их всерьез.

– Новый сотрудник вынужден предупредить, что от него так просто не избавиться, профессор. – Стиф протянул своему новому руководителю руку. Хоть тот и выглядел дряхлым стариком, но рукопожатие оказалось на удивление крепким.

– Можешь звать меня просто Дамар.

Поднявшаяся в этот момент на крыльцо Марисса покосилась на профессора, что-то проворчала.

– А вот это вовсе ни к чему, – одернул ее профессор. Посмотрел в сторону заходящего солнца, протянул, в задумчивости постукивая пальцами по перилам: – Сколько времени нам доведется провести вместе, кто знает? И пока мы здесь, придется быть одной семьей… если хотим выжить.

Могло бы прозвучать зловещим предупреждением, может даже угрозой. Но вместо этого слова Дамара показались Стифу очередной проверкой на профпригодность. После пережитого пять лет назад – все равно что детская страшилка, от которой захотелось рассмеяться.

– Очень… кхм… обнадеживающе, – фыркнул Стиф, проходя мимо Дамара в дом. Тот едва заметно улыбнулся в ответ.

Дом встретил ароматом специй и теплом, обволакивающим, как мягкий плед. За маленьким, закрытым железной решеткой окошком в выложенной мозаикой стене тихонько потрескивал огонь, маня подойти и погреть руки.

От этого витающего вокруг ощущения домашнего уюта стало не по себе.

– Можешь пока располагаться, – предложил зашедший следом Дамар. – Жилые комнаты наверху. Выбор небольшой, всего из двух, но уж как есть.

Стиф только собрался ответить, что с этим можно и подождать, но Марисса его опередила ехидным:

– А ему не терпится сразу к делам приступить.

На вопросительный взгляд профессора Стиф кивнул, бросил сумку в угол прихожей.

– Я же сюда не отдохнуть на природе приехал все-таки, правда?

– Одно другому не мешает. – Дамар пожал плечами и указал на дверь, ведущую вглубь дома. – Но раз так, проходи сразу в наш рабочий кабинет. Поужинаем прямо там и заодно все обсудим.

«Ладно уж, так и быть, – подумал Стиф, обнаружив, что ужасно проголодался. – сначала ужин, а потом за работу». Да и обсудить все, прежде чем приступить, тоже бы не мешало. Стиф направился по коридору, нарочито медленно, прислушиваясь к тихому разговору ушедших на кухню новых коллег.

– Ну, что я тебе говорил насчет его энтузиазма?

– Ладно, на этот раз Вы правы, – с явной неохотой согласилась Марисса.

– А я бывал не прав?

Забавное ощущение, когда репутация тебя опережает. Придется ее оправдать, что бы там ни наговорили про него преподаватели академии.

С этой мыслью Стиф открыл дверь в, как он думал, обычную гостиную, которую решивший пошутить профессор назвал кабинетом. Однако встретили его вовсе не диваны и ковры, как предполагала бы домашняя обстановка. Обшитые чем-то, напоминающим металл, стены и пол – Стиф порадовался, что не стал разуваться у порога. Посреди комнаты стояли небольшой круглый столик и два простеньких стула. Одна часть стены, примыкающая к прихожей, была выложена уже знакомой мозаикой. Только решетки, отгораживающей огонь в очаге, здесь не было. И ничего не мешало подойти, коснуться игривых всполохов.

– Осторожней, здесь пламя порой бывает непредсказуемым и коварным, – предостерег вошедший с подносом Дамар. – И если кто-то думает, что может его контролировать, то лучше пусть подумает еще раз.

– Это потому вот это все… – Стиф обвел комнату рукой. – Вот так сделано?

– Верно. – Поставив на стол поднос с кастрюлей горячего супа, профессор сел и кивнул на стул напротив себя. – Академия заботится о безопасности своих сотрудников.

– Зато с финансированием у академии, похоже, проблемы. – Стиф проглотил ложку незамысловатого, но вкусного супа, и внутри разлилось тепло. – Не думал, что местное отделение окажется всего лишь маленькой комнаткой.

– Увы, – вздохнул Дамар. – Мы кажемся им слишком незначительными. Подобные филиалы существуют за счет добровольцев. Таких, как мы.

От услышанного неприятно екнуло в груди, и Стиф отставил тарелку. Весь аппетит моментально пропал.

– Теперь понятно, почему мой запрос так быстро приняли. Из-за того, кто я, верно?

Стоило догадаться, что его учебные успехи тут вовсе ни при чем. Просто, когда твои родители богаты и влиятельны, любой будет рад тебя заполучить.

Стиф поморщился и в очередной раз задумался о том, чтобы сменить фамилию. От профессора, похоже, не скрылось его недовольство.

– Я бы, конечно, мог сказать, что это всего лишь совпадение. Мог бы даже быть вполне убедительным. Но не стану.

– Спасибо. – Стиф отвернулся к очагу, давая понять, что не настроен продолжать этот разговор.

Пламя создавало вокруг себя причудливо извивающиеся тени. Меняющиеся каждый миг. Не оторвать взгляд. Достаточно присмотреться, чтобы разглядеть в них силуэты. Крону пылающего дерева. Крышу с узорным флюгером. Кружащуюся в странном танце женскую фигуру. Такую знакомую, и в то же время слишком далекую. Воспоминание, от которого он хотел бы избавиться, но не мог. Если бы только можно было оставить его в одном из тех отражений, что никогда не сбудутся.

– Завораживает, правда?

Вопрос профессора вернул Стифа в реальность. Он крепко зажмурился, а когда снова открыл глаза, то увидел перед собой всего лишь очаг, который вот-вот погаснет.

– Может быть. – Он пожал плечами, пытаясь выглядеть совершенно равнодушным. – Тем, у кого живое воображение, понравилось бы. Бабушка моя бы точно оценила. Мама тоже, наверное.

– Ты у нас прагматик, я верно понимаю? – поинтересовался профессор.

– Уж точно не из тех, кто помчится искать край радуги из романтических побуждений.

– А если бы тебе сказали, что там ждет исполнение самого заветного желания, что бы тогда ответил?

Стиф невольно поежился. То ли от того, что очаг уже почти не грел, то ли от неуловимого ощущения, будто находится на экзамене. И по какому именно предмету – это еще предстоит угадать. Пытаясь хоть немного сгладить неловкость, он взял несколько веток около очага и бросил их в огонь. Раздалось недовольное шипение, искры разлетелись во все стороны, так что Стифу пришлось отшатнуться.

– Я бы посоветовал, – он отряхнул попавшую на рубашку сажу и вернулся за стол, – быть поосторожнее со своими желаниями. Чаще всего они исполняются совсем не так, как мы того хотим.

Профессор одобрительно кивнул, и Стиф мысленно выдохнул с облегчением. Если это и была проверка, то, похоже, он ее прошел успешно. Или еще не совсем? Дамар вдруг подался вперед, прищурился.

– А теперь давай поговорим серьезно. Ты ведь не просто так отправил запрос именно сюда.

«Да, совсем не просто так», – мысленно согласился Стиф. Он бы, может, и знать не знал про Приозерское. Сидел бы сейчас у себя на кухне, и вовсе не с тарелкой чересчур острой похлебки. Или отмечал бы с одногруппниками окончание учебы. Точнее, они бы отмечали, а он, как и обычно, веселился бы от их пьяных проделок. Только это и остается, раз уж самому напиться все равно не получается, сколько ни старайся.

Жил бы самой обычной жизнью двадцатилетнего парня.

Если бы только отражения каждый раз не показывали ему эти места. Будто хотели, чтобы он запомнил каждое дерево здесь, каждый камешек и очертания крыш, которых здесь уже давно нет. Или которые могли бы быть…

– Может, мне просто хотелось уехать как можно дальше от дома. – Стиф напустил на себя легкомысленный вид. – Понять, чего стою на самом деле, без помощи от семьи.

Прозвучало, кажется, достаточно правдоподобно. И все же заканчивать на этом свой экзамен профессор не собирался.

– Похвальное желание. Но ведь ты наверняка подготовился, прежде чем ехать в такую даль. Что ты знаешь об этом месте?

– Не так уж и много. Раньше здесь проходил Барьер и поселение было приграничным. А когда он исчез, то исчезло и озеро, и люди отсюда разъехались. Мне показалось это очень странным.

– Верно. Только вряд ли кто-то станет обращать внимание на такую мелочь, и в архивах об этом почти нет информации. Потому мы здесь, а не среди пыльных бумаг. Пытаемся выяснить, что произошло.

Треск камина сливался с тихим постукиванием скрюченных пальцев Дамара по столу. Настолько убаюкивающе, что Стифу пришлось сделать над собой усилие, чтобы продолжать внимательно слушать.

– Хочу задать тебе всего один вопрос, раз уж ты твердо решил к нам присоединиться. Что тебе известно о Барьере?

«Да тоже не так уж много, – мысленно ответил Стиф, отвернувшись к вновь разгоревшемуся пламени. – Всего лишь был другом его создателя. В одной из возможных жизней».

Любопытно: если сказать это вслух, его сразу отправят домой с направлением в лечебницу, или пока присмотрятся, чтобы понять, насколько он буйный? Стифу пришлось подавить желание проверить. Он нахмурился, состроил притворно грозную гримасу.

– Мне кажется, или Вы, профессор, решили в первый же вечер выведать у меня все наработки?

Искры от очага долетели почти до Стифа, так что пришлось отодвинуться подальше. Наблюдающий за этим Дамар улыбнулся краешком губ.

– Понимаю, не очень хочется делиться с другими плодами своего труда. Я и сам иногда этим страдаю, до сих пор. – Он в задумчивости поднял взгляд к потолку, будто решая что-то, прежде чем вновь заговорить. – А если я первым поделюсь кое-чем, чего не рассказывал еще никому? Как на это смотришь?

Слишком неожиданный вопрос поставил в тупик. Стиф только и смог, что растерянно протянуть:

– Никому? Даже Вашей ассистентке не рассказывали?

– Ага, поэтому советую слушать внимательно, чтобы ничего не упустить. Повторять я точно не буду. – Дамар заговорщически подмигнул, наклонился ближе. – Это место не зря позвало нас.

– Нас?

– Поверить трудно, но когда-то я был как ты: молодым, с неутолимой жаждой найти ответы на свои вопросы.

– Далеко же Вас эта жажда завела, – хмыкнул Стиф. Стало вдруг неуютно от ощущения, что незнакомый человек знает о нем больше, чем хотелось бы. Он поднялся, отошел к окну, за которым уже почти стемнело и над вершинами деревьев показалась целая россыпь звезд. Так похожих на те искры, что вырывались из печи, взгляд не оторвать. Но Стиф все же заставил себя это сделать, обернулся к профессору. – И как, удалось найти их?

– И да, и нет, – вздохнул Дамар. – Я подобрался так близко, но слишком много времени заняли поиски. Слишком мало времени осталось. Для меня, но не для тебя. Если сумеешь понять, что нашептывает огонь…

«И Вы, конечно, надеетесь, что я успею сделать это достаточно быстро?» – догадался Стиф. От мысли, что его попросту хотят использовать, пусть и пытаются завернуть это в красивую обертку, стало противно до тошноты. Лишь спустя несколько мгновений Стиф почувствовал сладковато-соленый привкус во рту. Поморщился от прикушенного языка.

– С Вашим опытом и моим упорством мы быстро разгадаем загадку. – Стиф натянуто улыбнулся и вышел из кабинета.

Глава 3. Заговорщики

Стена воды сомкнулась над головой. Фауль едва успел набрать в грудь побольше воздуха и начал погружаться на дно.

В носу защипало от соли. Не обращать внимание. Если поддаться нестерпимому желанию сделать вдох – будет хуже. Гораздо хуже. Фауль попытался оттолкнуться от воды ногами – туда, где был виден тусклый свет.

Бесполезно.

Повинуясь вопящему до хрипоты внутреннему голосу, он стал лихорадочно молотить обеими руками. Вода тут же попала в горло, и лишь до боли стиснутые зубы помогли не закашлять.

Глаза обжигало, будто огнем, но стоит закрыть их – потеряешь спасительный свет. Он уже так близко. Еще один рывок. Вынырнул… и накатившая волна вновь накрыла, не позволяя оставаться на поверхности. Руки уже почти перестали слушаться, но Фауль продолжал барахтаться, то и дело слыша над ухом глухие удары.

Казалось, это продолжалось бесконечно. Еще чуть-чуть, и сдастся. Так просто: позволить дну утянуть себя, оно ведь сильнее.

Тогда почему он до сих пор не опустил руки?

Кто-то схватил за шиворот и резко дернул наверх. Фауль мгновенно зашелся в судорожном кашле, почти выплевывая легкие…

…– И чем ты тут занят?

Голос подошедшего Шеппа помог вынырнуть из воспоминаний так же, как та крепкая рука. Фауль машинально поправил воротник, отломил от специально взятой с собой булки кусок и бросил в пруд.

– Да вот, как видишь, ныряльщиц озерных кормлю. – Фауль указал на стайку вцепившихся клювами в хлеб птиц. Кинул еще кусок.

– А ты прямо сама доброта, – усмехнулся Шепп. – Нам перерыв дан, чтобы себя покормить.

«Зачем сюда позвал?» – так и слышалось в этих словах. Вполне понятное недовольство, ведь работникам министерства приходится ценить каждую минуту редких перерывов.

– Ничего, свежий воздух полезен для здоровья. – Фауль поспешил отмахнуться от бессмысленных претензий. Не до того сейчас. Бросил опасливый взгляд на возвышающееся буквально в десяти минутах ходьбы здание министерства. Конечно, нет ничего подозрительного в том, что несколько сотрудников решили прогуляться чуть дальше, чем остальные, но все же… нет, даже те, кто вышел на крыльцо подышать воздухом, не обращали на них никакого внимания.

– Спасибо, конечно, за такую заботу, – не замедлил съязвить чуть припозднившийся Ридт. Наверняка опять руководство задержало, но ничего страшного. Теперь все в сборе. И, похоже, Ридт решил озвучить то, что не решался более осторожный Шепп. – Что-то срочное? До вечера подождать никак не могло?

Фауль мгновенно посерьезнел.

– Наши вечерние партии в баккон придется прекратить. Зирку тоже надо это передать. Думаю, он не сильно расстроится.

Хоть он и постарался сказать это как можно беззаботнее, но Шепп с Ридтом переглянулись с опаской.

– Насовсем прекратить? – снова Ридт задал интересующий обоих вопрос.

– Надеюсь, что нет. – Фауль пожал плечами. – Но пока идут проверки, придется быть осторожнее. Вид, конечно, делают, что это просто стандартная процедура перед выборами, только сомнительно что-то.

На их лицах отразилась смесь страха и недоверия. Обидно, но вполне понятно. И абсолютно правильно в их ситуации. Их общей ситуации.

– Проверки? – поинтересовался Шепп. – А отделу науки это откуда известно?

Если Шепп и пытался скрыть промелькнувшую зависть, то очень уж неудачно. Пресс-секретарю стоило бы лучше владеть своими эмоциями. Хотя, понять его тоже можно: как это так, всего пару лет работающий в министерстве щенок оказался информированнее правой руки премьер-министра.

«Может, ты просто начал терять хватку?» – мысленно ответил ему Фауль, а вслух лишь протянул неопределенно:

– Как хорошо, что хотя бы у одного из нас есть полезные связи, правда?

Рассказывать, как именно заполучил эти «связи» в предвыборном штабе и о том, что для молодого симпатичного парня это было довольно легкой задачей, он предусмотрительно не стал. Пусть помучаются в догадках.

Однако впечатлить Ридта оказалось не так легко. Он скептически усмехнулся.

– Ну-ну, не слишком гордись. Не ты один тут чего-то стоишь.

С этими словами он достал из кармана совершенно непримечательную кассету со столь же непримечательным номером на ярлыке.

– Я так понимаю, тут мы найдем что-то интересное? – Фауль взял кассету, взвесил ее на ладони, будто так можно было определить значимость хранящейся там информации.

– О, еще какое интересное! – протянул Ридт, вовсе не спеша делиться своим открытием. – Мы тут обновляли архивные записи. Старые, очень. Еще до падения Барьера. Есть там кое-что любопытное о прошлых «подвигах» нашего Перебежчика. Кое-что, оправдывающее его прозвище.

– Такое, о чем стоило бы узнать избирателям? – Шепп тут же оживился. Скорее всего, уже обдумывает, как бы кинуть наживку журналистам. И Ридт не стал его разочаровывать.

– Не просто стоило бы. Несправедливо, что это ото всех утаивали.

Однако Фауль не спешил разделять их энтузиазма.

– Еще до падения Барьера, значит? – Он почесал подбородок в задумчивости. – Правда считаете, людям будет дело до того, что было столько лет назад?

– Если правильно все преподнести… – начал было Шепп, но Фауль прервал его на полуслове.

– Вот именно, «правильно преподнести». Это то, в чем Перебежчику никогда не было равных. Что бы про него ни сказали, в чем бы ни обвинили – он выкрутится. Тут мы на его поле.

– Хочешь сказать…

– Хочу сказать: не стоит использовать против него то, в чем он сильнее нас всех.

– И что ты предлагаешь? – бросил Ридт раздраженно и протянул руку за кассетой. – Давай же, умник, наверняка у тебя есть варианты получше.

Фауль кивнул, но кассету отдавать не спешил.

– Не стоит так обижаться. Прибережем это на случай, если больше ничего не сработает. А пока попробуем воспользоваться его главное слабостью.

– Но у него, насколько знаю, только одна слабость, – начал Шепп, и вдруг широко раскрыл глаза в ужасе.

– Верно, – подтвердил Фауль. – Та же, что и у всех нас. Ну, у большинства, если точнее.

– Ты же не… – а теперь, похоже, и до Ридта дошло, о чем речь. Фауль на его предположение только отмахнулся легкомысленно.

– Конечно, нет. Мы не дикари и не станем пользоваться отсталыми грубыми методами. Надавить на человека можно гораздо аккуратнее. И эффективнее. Но что-то мы заболтались, перерыв подходит к концу.

Фауль кивнул на других сотрудников, которые уже заходили внутрь министерства. Ни к чему привлекать внимание долгими беседами. Да и посвящать «коллег по заговору» в свой план он не слишком хотел. Пока, во всяком случае. Чем меньше они знают, тем лучше. Фокуснику никогда не стоит раскрывать своих секретов.

– Очень надеюсь, ты знаешь, что делаешь, – буркнул Шепп с явным недовольством.

Ничего, пускай, потом еще спасибо скажет за то, что не замарал свои руки в предстоящем дерьме. А человек с незапятнанной репутацией им ох как может пригодиться.

Понадобилось три минуты, чтобы почти бегом подняться по лестнице на двенадцатый, самый верхний этаж министерства. Можно было и быстрее, если воспользоваться подъемником, да только сотруднику отдела по науке было отлично известно, насколько эти устройства пока ненадежны. При Барьере таких проблем не возникало. Если, конечно, верить ностальгирующим «старичкам», сам-то Фауль те времена почти не застал.

– Еще не пришел ответ? – было первым, что он спросил, зайдя в просторный кабинет с прекрасным видом на возвышающиеся вдалеке горы.

– За полчаса ничего не изменилось, – бросил скрючившийся в три погибели Нэйк, не отрывая взгляда от планшета.

Похоже, реши Фауль вообще не возвращаться к работе после перерыва, его отсутствие вряд ли бы заметили. Это не могло не радовать. А вот отсутствие новостей начинало тревожить. Впрочем, пока не слишком. В дальних филиалах вообще часто возникали проблемы со связью, так что придется подождать.

– Хорошо. – Фауль и сам не был уверен, кого больше успокаивает: Нэйка или себя. – Но как только получишь отчет, скажешь, ладно?

Пришлось одернуть себя, поняв, что говорит чересчур приказным тоном, и добавить:

– Пожалуйста.

А вот это уже привлекло внимание Нэйка, который наконец соизволил обернуться.

– С чего такой интерес к доисторическим раскопкам?

– Это для нас они «доисторические». – Фауль присел на край стола. – А вот большинство наших сотрудников жили при той истории.

– Все равно не понимаю, – Нэйк пожал плечами. – Ну было и было, зачем старое ворошить? Только деньги зря тратим. Да и сотрудников лучше бы на новые разработки направлять, как по мне.

– Деньги, да, всегда все в них упирается, – согласился Фауль. – А тебе не кажется кое-что странным и… неправильным, что ли?

– Ты о чем?

– Да так, мысли вслух. Мы столько сил и ресурсов тратим на добычу граниума, на поиски его применения. А ведь еще двадцать пять лет назад в этом вообще не было бы нужды.

– Ага, как и в нашем отделе, – хмыкнул Нэйк. – Сейчас нам хотя бы есть чем заниматься.

– Наверное, – не стал спорить Фауль.

Но разделить его оптимизм по этому поводу никак не получалось. Стоило вновь подумать, что было бы, если… Нэйк вряд ли поймет. Он не знает, каково это: в один день потерять все. Счастливчик.

***

– Вот видишь, мам, тебе совершенно не о чем волноваться. – Стиф от всей души порадовался, что здесь, в глуши, переговорник не может транслировать изображение.

Вряд ли его усталый после бессонной ночи вид стал бы хорошим подтверждением словам. А уж спальня и вовсе привела бы маму в ужас. Чудом не разваливающаяся скрипучая кровать, малюсенькая тумбочка, в которой кроме коробки с граниумными кристаллами для стоящего на подоконнике светильника ничего не помещалось – вот и вся здешняя мебель, так что даже вещи из сумки не было смысла вытаскивать.

– Да, да, знаю. – Голос мамы показался растерянным. – Тебе точно ничего не нужно? Мы могли бы прислать.

Не отнимая переговорник от уха, Стиф достал из сумки календарь и приклеил его на стену поверх самого раздражающего из всех пятен, что остались от облупившейся краски.

– Тут есть все необходимое, правда. Для меня уж точно.

Дверь приоткрылась. Самую капельку, но Стиф успел заметить это краем глаза. Быть может, от сквозняка, ведь в щели в этом доме задувало нещадно? Или дело вовсе не в этом? Стиф хотел было прервать разговор, но тут же передумал. Чуть помедлил и добавил:

– Но для наших исследований помощь бы совсем не помешала. Финансовая. Небольшая благотворительность, вы же с бабушкой поддерживаете школы и колледжи.

Вот теперь прозвучало более правдоподобно. И для того, кто мог услышать разговор, и для самой мамы.

– Чтобы ты там еще дольше застрял со своими исследованиями? – недовольно фыркнула она, но сразу же смягчилась. – Ладно, я подумаю, чем можно помочь. Если будешь давать нам знать, что с тобой все в порядке.

– Постараюсь, – заверил ее Стиф. – Но обещать не могу, здесь бывают перебои со связью.

– Ну да, конечно. – Судя по скептическому хмыканью, в это мама не слишком-то поверила. Однако спорить не стала.

Стиф сквозь помехи услышал в отдалении отцовское удивленное: «Зелле? Вот ты где», и сразу вслед за этим мама протараторила полушепотом:

– Ладно, удачного дня.

– Ага, и отцу передавай привет, – едва успел сказать Стиф, как связь оборвалась.

Переговорник показался настолько горячим, что Стиф поскорее отшвырнул его прочь, лишь чудом не разбив о стену. Это мгновенно привело в чувство и помогло расслышать за дверью чье-то дыхание.

– Прятаться вовсе не обязательно. – Он уселся на край кровати, давая слушающему понять, что можно войти.

Пара мгновений на раздумья, и дверь отворилась, впуская в комнату Мариссу со светильником в руке.

– А я разбудить пришла. Вижу, что ты уже и так на ногах. – Она остановилась на пороге, переминаясь с ноги на ногу.

– Думала, наверное, что привык спать до обеда? – усмехнулся Стиф.

Марисса отнекиваться не стала, только пожала плечами.

– Сам понимаешь, веселая столичная ночная жизнь и все такое. Даже если в академии… особенно если в академии. Вы ж там явно не все время на учебу тратили.

Рассказывать, о том, как на самом деле «веселился», изо всех сил стараясь забыться в учебниках, в планы Стифа совершенно не входило. Как и о том, почему спешил еще до восхода поболтать с родителями: хотел убедиться, что за прошедшую ночь ничего не поменялось.

Ей ни к чему об этом знать.

А лучший способ избежать нежелательных расспросов – самому их начать. Годами проверено.

– И откуда вдруг такие познания? – Стиф поплотнее завернулся в одеяло, сделав вид, будто просто из-за промерзшей за ночь комнаты не мог уснуть. – Рассказал кто-то, или не понаслышке знаешь?

Безотказный прием сработал и на этот раз. Марисса поспешила сменить тему.

– Идем. Вчера тебе не успели рассказать, но мы здесь не только умственным трудом занимаемся.

«Ага, я уже догадался», – хмыкнул про себя Стиф, глядя на мешковатый потертый комбинезон Мариссы и два пустых холщовых мешка, один из которых был протянут ему. Вытаращил глаза в притворном испуге.

– Вот к этому меня жизнь точно не готовила. Срочно возвращаюсь домой и подаю жалобу в академию! Это же такое нерациональное использование ценных кадров.

Слово за слово, Стифа окончательно понесло, но останавливаться совсем не хотелось. Если бы только не нервный смешок такой угрюмой до сих пор Мариссы.

– Серьезно, если ты думала, что это меня отпугнет после того, как я в эту даль забрался… – Он взял у Мариссы мешок и пошел вслед за ней по узкой тропинке. – Что нужно делать?

Судя по кислой мине, она была разочарована. Неужели и правда рассчитывала, что городской неженка сбежит от трудностей?

– Если ты успел заметить, тепло в этом доме только от очага, – принялась она объяснять таким наставительным тоном, что стала похожа на большинство преподавателей академии. Стиф живо представил ее, растолковывающую паре-тройке десятков студентов разницу между устройством двигателя гранилака и старых, работающих на барьерной энергии моторок, и невольно улыбнулся. К счастью, идущая впереди Марисса этого не заметила и продолжала. – А огонь нужно постоянно подкармливать. Если, конечно, ты не знаешь другого способа не позволить ему погаснуть.

Стифу при этих словах вспомнилось совсем другое пламя, которое нужно было подкармливать. Сине-зеленое. Ненасытное. Он поежился, попытался выкинуть эти видения из головы. Спросил:

– Так значит, идем добывать пропитание? Это по мне.

– Уже пришли, – Марисса остановилась в центре поляны, куда только-только начали пробиваться сквозь деревья лучи восходящего солнца. – Огонь любит хворост, а его тут полно.

Что и говорить, обломанные ветки действительно валялись повсюду. То ли попадали после сильного ветра, то ли еще по какой причине – выяснять этого совершенно не хотелось. Поскорей бы сделать дело, да убраться отсюда. От еле уловимого запаха гари, смешивающегося с чем-то сладковатым. От ощущения чьего-то незримого присутствия.

Стиф поднял одну из веток, рассмотрел хорошенько. Мокрая от сырой земли, на которой лежала. Он отбросил ее в сторону, отошел на другой край поляны, где было сухо. Набрал в охапку сразу несколько веток, поймал на себе одобрительный взгляд Мариссы.

Это так воодушевило, что уже через несколько минут его мешок был полон. А вот тяжесть этого мешка Стиф не учел. Еле взвалил его на плечо, изо всех сил стараясь делать вид, будто все в порядке. Заметил, что Марисса тоже уже закончила сбор, спросил:

– Помочь?

В ответ Марисса недоверчиво фыркнула.

– Вот еще. Справься сначала хотя бы со своим, а там поглядим.

Стиф собрался было ответить, но едва не выронил мешок от раздавшегося прямо над ухом звона разбивающегося стекла. Стекла, которого здесь быть никак не могло. Розовый солнечный луч мелькнул, отразившись от несуществующего зеркального осколка.

Только присутствие постороннего, вернее, посторонней помогло сохранить невозмутимый вид.

А эта самая «посторонняя» вздрогнула, быстро огляделась по сторонам. Спросила дрожащими губами:

– Ты тоже это слышал?

«Сложно было бы не услышать», – собрался ответить Стиф. Лишь в последнее мгновение остановился. Что, если это очередная проверка от профессора? А даже если и нет, Марисса наверняка захочет рассказать ему о «маленьких странностях» нового сотрудника.

– Слышал что? – спросил он с осторожностью, которая с детства помогала выглядеть в глазах других почти нормальным.