Между двух миров

Западная Европа. Тюрьма Жоффруа Шарелли.

Это был первый осужденный, которого закинули на этот остров еще семьдесят лет назад. Спасаясь от ночных холодов, Жоффруа стал делать насыпи из песка. Когда привезли еще заключенных, у них на ногах были привязаны булыжники. Освобождаясь от тяжелых камней, Жоффруа предложил строить из них стену, чтобы защититься от сильных волн.

Жоффруа прожил на островке пятьдесят лет. За это время, вместе с остальными заключенными, он построил третью часть существующего сейчас здания. Когда король узнал о построениях, то отправил на остров судно, загруженное булыжниками. В планах короля было построить кузницу для изготовления оружия, втайне от других государств. Когда доставили все необходимые инструменты, Жоффруа выбросил их в океан. Он не мог допустить осуществление планов короля за счет трудов бедных каторжников.

После смерти первого узника постройки на острове назвали его именем. Король надолго запомнил основателя тюрьмы, потому что Жоффруа в знак протеста против власти короля подпалил покои царицы, за что и был отправлен на остров.

Многие герои пытались переплыть океан на маленьких плотиках, которые изготавливали из бревен, привезенных для стройки, но все зря. Смерившись со своей судьбой, они ждали спасения, мечтая о том, что мимо проплывет торговое судно и подберет их. Но вокруг только холодная вода.

Волны разбивались о высокие стены тюрьмы. Здесь отбывали свой срок и мужчины, и женщины, совершившие преступления, за которые простых людей казнили на виселице. В тюрьме сидели богатые по тем временам жители Европы. Заплатив не малую сумму за свою жизнь, их отправляли на этот остров. С высокого здания с темными стенами и маленькими окошками был виден только океан.

Насквозь пробирала сырость, и заключенным приходилось укутываться в теплые вещи, но от постоянной влажности ткань очень быстро портилась. Обувь от тяжелой работы разбивалась за несколько недель, а новую привозили раз в месяц. Спали заключенные в маленьких комнатушках по пять человек. Ложились очень поздно, когда на небе уже светила луна. Поднимали их рано, так как приплывало королевское судно, чтобы пересчитать пленных и забрать изделия.

Тюремные повара готовили еду с почти испортившихся продуктов, которые никто никогда не стал бы уже использовать, но мастера кулинарных дел умудрялись приготовить еще что-то вкусненькое. Праздником был тот день, когда подавали рыбу. Часть пленных уплывали в океан на неделю, а по возращению весь улов отдавали царскому судну. То, что удалось спрятать, подавали заключенным. Иногда рыбаки привозили икру, спрятав ее во фляги для воды. Воду набирали с океана, очищая ее скорлупой грецкого ореха, которую тайно привез на остров один купец. Это был словно маленький подневольный мир, в котором можно было существовать, но не жить.

Левая часть здания была женской. Там отбывали наказания – матери и дочери служащих воинов царского войска. Если воин предавал короля или поднимал руку на кого-то при дворе, всю его семью отвозили в эту тюрьму, а его судьба была уже неизвестна. Но позже на остров стали ссылать всех, кто не мог заработать на хлеб из-за тяжелой болезни.

В тюрьме отбывали срок очень много молодых девушек, которые по вине родителей попадали на ужасный остров. Если девушка красива, ее оставляли при дворе и отдавали замуж за воинов царского войска, если нет – она отправлялась жить и работать в тюрьму. Вольные женщины, попавшие на остров не за свои проступки, работали на кухне, в швейной мастерской или лечили тех, кто нуждался в помощи. Многие работали на стройке так же, как и мужчины. Выбраться с острова было практически невозможно, но в жизни бывает разное. Если работнику судна, на котором привозили продукты, лекарства и одежду понравится какая-нибудь вольная девушка, то за определенную плату он ее мог увезти. Заплатить нужно было очень большую сумму. Такую цену могли себе позволить лишь хозяева крупных таверн, покупавшие девушек из тюрьмы для работы. Немало молодых пленниц, мастериц в области лечебного дела или рукодельниц попадали в пивнушки, развлекая богатых стариков.

Для короля островная тюрьма была золотым прииском: шикарные наряды для него и его царицы; различные рыбные деликатесы из глубин океана, из-за которых многие рыбаки лишились жизни в зубах акулы или утонув в воде; рецепты блюд, придуманные тюремными поварами. И все – бесплатно. Ремесленные шедевры продавались за границу, церкви были заставлены иконами и золотыми подставками для свечей. При дворе не было ни нищих, ни больных – всех их ссылали на отдаленный уголок жизни, где тех, кто уже закончил свой путь земной, нельзя было предать земле, просто не было места – их хоронили в океане.

Правая часть здания была отведена мужской половине. Здесь в основном находились осужденные за тяжкие преступления, а также старики, которые уже не могли приносить пользу королю. Они доживали свой век в заточении, обучая молодых преступников ремесленным делам. Под чутким руководством старшего поколения на королевский двор доставлялась посуда, мебель, дорогие украшения из золота. Вот только все эти умения нельзя было применить для себя и своей семьи. На волю выходили только те, кто еще способен воевать и защищать короля. У всех остальных нет права на любовь, на труд во благо своей семьи, на волю и надежду увидеть когда-нибудь лес, поле, веселых и здоровых людей. Вокруг только океан и груда камней, из которых построена эта тюрьма.

* * *

В полутемную комнату сквозь маленькое окошко блекло проникали лучики солнца. Две девушки с отвращением надевали на себя серую жилетку, поверх давно уже не белой рубахи. Пушистые волосы, запутанные в тугой жесткий пучок и завязанные толстой веревкой, уже давно потеряли природный блеск.

– Как мне все надоело, – замучено сказала девушка и посмотрела на себя в крохотное зеркало. Она улыбнулась, будто хотела вспомнить, что значит улыбаться.

– Саманта, не нужно закрываться в себе. Общайся, не так все будет в тягость.

– Общайся? С кем? С этими доходягами, которым пора уже на тот свет? Нет, – резко ответила Саманта. – И вообще я планирую отсюда в ближайшее время уехать.

– Не нужно было мужа убивать, не попала бы сюда, – сказала вторая девушка и с презрением уставилась на Сэм. – Да еще и меня за собой притащила, а теперь думаешь только о себе. Кстати, мне здесь тоже совершенно не нравится.

– Прости. Прости меня, сестричка. Просто я уже с ума схожу от этого места. Не думала я, что из-за этого нелюдима меня отправят сюда, но ты ведь знала, что я не могла поступить иначе. Элисон я тебя очень люблю. Я ценю то, что ты не оставила меня в беде.

Элисон задумалась, потом сказала:

– Поговори с ним?

– Нет.

– Ты ему не безразлична. Неужели ты не замечаешь, как он смотрит на тебя. Ты уже год мучаешь Патрика. Вы варитесь в одном котле, неужели тебе не хочется почувствовать себя любимой.

– Ты нормальная? Это тюрьма, где вообще ничего не может быть. Все закрыли этот разговор. Пошли на кухню.

Саманта вышла из комнаты, Элисон последовала за ней. По глиняному полу прошелестели длинные юбки девушек, из которых выглядывали потертые башмаки.

Саманта была старшей сестрой, поэтому последнее слово было за ней, и она всегда принимала решения. Саманту отдали замуж за старого торговца, который ненавидел женщин и всячески издевался над ними. Однажды она не выдержала и ударила его по голове лопатой. Торговец умер, а его брат обвинил девушку в убийстве, и ее сослали на остров. Элисон обвинили в соучастии и отправили вместе с сестрой. На острове они прожили чуть больше года. За это время Элисон подружилась со многими пленными, в том числе с Патриком и Джоном.

Патрику очень нравилась Саманта, но за все время она даже не заговорила с ним. Короткие взгляды на кухне, во время собрания и на прогулке – это все, что Патрик мог дождаться от девушки. Пусть даже для любви это не подходящее место, но молодой человек не оставлял надежду быть хоть немного счастливым на забытом и мрачном острове.

Солнце палило во всю свою силу, что тяжело было дышать. Патрик и Джон с огромными булыжниками строили небольшую стену возле воды, иногда останавливаясь помыть руки в океане, которые болели от мозолей, царапин и ран. Двое красивых мужчин могли на суше разбить не одно девичье сердце, но они здесь, тратили свои силы для новых пленных. Патрик бросил работу и посмотрел вдаль.

– Ты в нее, правда, влюбился? Забудь. Она уедет отсюда при первой возможности: выкупит ее какой-нибудь богатый, а тебе здесь гнить до самой смерти. Ты видишь, она только и ждет, когда ее отсюда заберут. Приплывает шлюпка, а она встречает вся причесанная. И каждый раз не упускает возможность заговорить с моряками и рыбаками.

– Какими бы не были ее стремления, но она мне нравится. Конечно, она хочет от сюда уехать любыми способами. Это естественное желание, и я ей этого предоставить не могу. Мне нравиться, что она не падает духом и уверенна в своих целях. У нее свой подход к жизни. Посмотри на многих женщин, живущих на острове. Даже тех, кто здесь просто работает. Они мрачные. Пусть Саманта тоже не ходит с улыбкой, но мне кажется она просто светится, у нее есть желания и стремление изменить ситуацию. У нее свое мнение по любому поводу. Вспомни, когда решали кому уплыть с острова на вырубку леса. Она единственная предложила того молодого парня, как его…Саливана. Она считай спасла ему жизнь. А все только и кричали, выдвигая свою кандидатуру.

– Это пока она здесь, взаперти. А выйдет Саманта на волю и ее мнение никому не будет нужно. И ты, наверное, тоже со своим списком преступлений, – ответил Джон.

– Может, нас заберут в королевское войско. Будем служить! Жизнь наладится! – оптимистически сказал Патрик.

– Мечтай. Человека, который украл пол царской казны, не примут даже конюхом.… Завтра нужно попроситься выплыть на рыбалку, надоело эти булыжники носить. Руки крутит. Кстати, ты не знаешь, зачем мы делаем эту ограду? Да и стражники странные, нервничают очень, на небо посматривают. Не ураган ли намечается?

– Джон стража, – приглушенным голосов предупредил Патрик, и они снова принялись за работу. Пожилой стражник подошел к построению и постучал по нему ногой. Потом посмотрел на воду и спросил:

– Крепкая? До захода солнца выложить по всему этому берегу.

– Нам бы помощников, – сказал Патрик. – Сами мы не успеем.

– А вы постарайтесь. И свою жизнь спасаете, – как-то мягко произнес стражник, поправил головной убор, тяжело вздохнул и пошел в сторону тюрьмы.

– Так если будет ураган, эта ограда никак не поможет, – заметил Джон, крикнув уходящему мужчине. – Вода сильнее. Нам угрожает опасность? Скажите, что таить. Все ровно мы пленные, умереть сейчас или через несколько лет нам уже неважно, но успеть проститься хотя бы с самим собой – это вы должны позволить.

– Лучше все быстро и нежданно, – сказал стражник и снова начал уходить, но его остановили крики Джона, который от возмущения стал заикаться:

– Что? Да я тебе покажу, что значит быстро! Пискнуть не успеешь, – Джон накинулся на старика, и начал его дергать за ворот. Патрик оттягивал друга, зная, что Джону за это будет неделя непосильных работ. Но Джон продолжал кричать:

– Что должно произойти? Говори, иначе утоплю.

– Землетрясение, – кашляя, произнес стражник. – На земле ожидают землетрясение, которое случается раз в сто лет. Завтра тот день, когда земля уходит из-под ног. В океане поднимаются большие волны и сносят все на своем пути. Знахари предсказывали этот день за десятки лет вперед и вот завтра должна случиться эта трагедия.

– Гибель неизбежна? – спросил Патрик. – Тогда зачем мы тратим силы на эти постройки, если все зря?

– Зачем? – закричал Джон. – Нужно готовить шлюпки, шить резиновые жилеты, а не тратить время попусту.

– На суше идут все приготовления, а здесь не будет ничего – это приказ из королевства. Вы не люди – вы преступники, те, кто пошел против воли короля, и он не намерен вас спасать. Эта ограда моя идея, я тоже хочу жить.

– Но это не спасет, – сказал Патрик. – Здесь нужны серьезные постройки, а не этот детский забор.

– Ограда ненадолго задержит волну, но потом мы все потонем. Я все же надеюсь, на вашу порядочность и вы оставите все в тайне, не нужно создавать панику. Может беда нас обойдет стороной, а люди будут ждать своей смерти. У многих начнут нервы сдавать, побегут топиться.

– Но как? Королю ведь нужна эта тюрьма. Это его богатство.

– Кому нужно богатство, когда на карту поставлена собственная жизнь. Сейчас королю важно спасти свою шкуру, а не каких-то там убийц и воров. Наша жизнь в наших руках, – сказал старик и ушел, поправляя свою одежду от недавней перепалки.

– Что будем делать? – спросил Джон.

– Есть идея. Пошли. Нет гарантии, что это спасет нам жизнь, но попытаться можно, – ответил Патрик.

Элисон большим ножом нарезала морковь, потом бросала ее в котел с кипящей водой. Сэм рассматривала свои ногти, которые давно нужно было обрезать, но подходящих приспособлений не наблюдалось. Как только была дорезана последняя морковь, Сэм схватила нож и стала отпиливать ногти. Элисон в ужасе наблюдала за процессом.

– Как я об этом мечтала. И как я раньше не догадалась применять кухонные орудия.

Элисон вынесла тарелки в другую комнату, когда вернулась, сказала:

– Пришли Патрик и Джон. Просят, чтобы я им дала нож.

– Ты ведь понимаешь, что тебе за это будет. Они убьют стражника, а ты будешь за это отвечать. Эл, ты слишком наивная. Ну, скажи, зачем тебе дружба с ними? Зачем связываться с убийцами, ворами и нечестными людьми?

– Сэм, здесь кроме них больше никого нет. Не понимаю, как крыса, может быть не довольна тем, что ее окружают крысы. Все всегда должны находиться на своем месте: ты убийца, а значит тебе и место с убийцами.

– Эл, если ты хочешь общаться с Патриком и его другом, то это твое дело.

– Ты не хочешь хоть как-то приукрасить свою жизнь? Мы здесь доброго слова ни от кого не слышим. А знаешь порою хочется нежных слов и взглядов. Поверь, даже на таком крохотном острове найдется место для уединения, если тебя, конечно, это волнует.

– У меня создается впечатление, что это твои мечты, а ты их навязываешь мне. Тебе нравится Джон? – спросила Саманта. – Ты ему не нужна, так что поставь на этом точку. Начни писать стихи, будет что вспомнить, когда выйдешь на свободу. Или ты еще надеешься, что тебя вытащит отсюда твой возлюбленный, как его там, не помню? Он уже давно о тебе забыл.

– Сэм, ты просто мастер утешать. Даже, если и забыл, я на него зла не держу. Он сделал свой выбор, – ответила Элисон и ушла.

Небо затянули темные тучи, что даже зажженные свечи не могли пробиться сквозь тьму. Стражники ходили по коридорам и перешептывались о чем-то.

– Неужели что-то случилось? Они какие-то странные, – спросила Элисон.

– Почему ты нервничаешь?

– Сэм, я ведь дала нож Патрику. Теперь на душе не спокойно. А вдруг они и, правда, задумали кого-то убить.

– Какая ты глупая! Зачем? И свеча еще погасла. И так жутко. На острове похоже намечается ураган. И ты еще не можешь без проблем. Элисон, чем ты думала? А как же ты сегодня кухню сдала без одного ножа?

– Никто не заметил. Просто стража чем-то встревожена, может они уже обнаружили пропажу?

– Надо попросить у них свечу, чтобы нашу зажечь. Пойди к ним, заодно узнаешь, что случилось.

– Сэм, мне страшно.

– А нож не страшно было воровать. Иди, – Саманта бодрым голосом отправила Элисон в разведку, но сердце бешено колотилось в груди. И беспокойство по поводу ножа не было тому причиной. За окном и правда назревало что-то жуткое. Вдали небо озаряли яркие вспышки красно-белого цвета. Такой погоды Саманта еще не видела.

Элисон вышла из комнаты.

– Куда? – закричал стражник.

– У меня свеча погасла. Можно зажечь от вашей? – сказала Эл и поднесла свечу. – На острове как-то не спокойно. Ураган будет? – стражник молчал. – Просто немного страшно, ведь мы в таком забытом месте, никто нас не защитит.

Свеча загорелась, и стражник пошел вниз по коридору. Элисон осталась стоять на месте. До комнаты было далеко, а стражник удалялся в темноту. Мысли о плохих намерениях Патрика и Джона не давали ей покоя. Нужно было возвращаться, ведь Сэм сидела без свечи совсем одна.

Элисон пошла по направлению к комнате. Вдруг кто-то схватил ее за руку, прикрыв рот, и потащил за угол. Свеча погасла. Элисон ничего не могла разглядеть, а ее продолжали тащить дальше. Когда движение остановилось, кто-то зажег ее свечу. Перед Элисон стоял Патрик и Джон. От страха она не могла ничего сказать, а только пристально смотрела на них, ожидая худшего. В голове у нее крутилось слово «нож» и от этих мыслей становилось еще страшней.

– Элисон не пугайся, – сказал Джон. – По-другому нельзя было сделать. С нами может случиться беда, если ты нас не выслушаешь и не сделаешь, как мы скажем.

– Где нож? Вы убили кого-то?

– Как ты могла так подумать? – совсем не грубо спросил Патрик. – Нож нам нужен для того, чтобы разрезать резину.

Элисон хотела что-то спросить, но ее перебили:

– Давай ты все выслушаешь, а потом будешь задавать вопросы. Так вот: видишь, что творится на острове – это предвестник беды, – Патрик говорил тихо, что Элисон пришлось прислушиваться к каждому слову. – Сегодня на суше предсказали землетрясение. Для нас это тоже страшно. От толчков поднимутся большие волны, которые могут затопить тюрьму.

– Откуда вы это знаете? Мы от земли находимся за тысячу километров? – перебила Элисон.

– Нам рассказал стражник по большому секрету, – ответил Джон.

– Какие могут быть секреты? – возмутилась Элисон. – Нужно всем рассказать, начать что-то делать. Нужно готовить шлюпки.

– Далеко ты не уплывешь, если поднимется волна. Элисон успокойся. Сказать мы тоже никому не можем, начнется паника. Да и тех лодок, которые есть на острове – на всех не хватит. Элисон такова жизнь, кому не суждено умереть, тот выживет. Мы нашли кое-какой выход, но единственная проблема – Саманта. Она с нами идти не захочет.

– Я даже не знаю, как ей об этом сказать, – растерянно пожала плечами Элисон. Однако на минуту задумалась, ведь на кону жизнь, спасение и может быть свобода. Какие здесь могут быть раздумья.

– Говорить пока ничего не нужно. Может вся беда еще пройдет стороной. Просто будь наготове и в нужный момент сделай так, как мы тебе расскажем. У Саманты потом не будет выбора, она прислушается к своей младшей сестре.

Элисон пришла в комнату, едва сдерживая волнение. Саманта спала. Элисон обрадовалась этому: пока не нужно ничего объяснять. Девушка выдвинула маленький ящик, достала оттуда несколько юбок и надела их. Потом взяла носовые платочки, аккуратно сложила и запрятала в лиф. Элисон легла, но заснуть боялась. Она начала ждать того самого момента, о котором ее предупредили Патрик и Джон.

– Элисон. Элисон проснись, – тормошила сестру Саманта.

– Что случилось? – спросонья Элисон ничего не понимала, но потом вдруг вспомнила предупреждения Джона и закричала:

– Скорее, Саманта, бежим.

Вокруг раздавался шум. От потока воды скрипели деревянные ворота, через которые вот-вот пробьется вода и заполнит двор тюрьмы. Стражники пытались укрепить ворота досками, чтобы хоть ненадолго задержать поток. Остров дрожал от небольших толчков, доносящихся с суши.

– Куда ты бежишь? – спрашивала Саманта. Элисон, схватив сестру за руку, бежала по направлению к заднему двору, где находились шлюпки для рыбалки. Огромные капли дождя не давали двигаться быстрее, поэтому девушки несколько раз падали в лужи. Песок размок, и ноги загрузли по колена. Элисон тяжело было бежать от такого количества юбок, но все же они преодолели это расстояние. Патрик и Джон, обмотавшись кусками резины, смотрели по сторонам, видимо ждали появления на горизонте девушек.

–Элисон, это что заговор? Что мы делаем здесь с этими? – спрашивала Саманта и показала на парней.

– Саманта, сейчас не время. Нам нужно спешить, скоро остров затопит, – сказал Патрик. Он подбежал к Саманте, схватил ее на руки и посадил в лодку. Элисон тоже забралась в лодку и мирно стала ждать отплытия, ловя на себе грозный взгляд Саманты.

– Саманта, тебе жизнь спасают, а ты еще чем-то не довольна, – прокричала Элисон, так как из-за сильного ветра не было слышно слов.

– Ты обо всем знала и не могла мне сказать. Какая ты после этого сестра? Мы и сами могли что-нибудь придумать, без них.

Патрик открыл ворота, чтобы вынести лодку.

– Вы ненормальные? – закричала Саманта. – Мы погибнем, если выплывем в океан. Лучше остаться здесь и замуроваться от воды, – пыталась выбраться со шлюпки Саманта, в тот момент, когда Патрик натягивал на нее самодельный резиновый жилет, который они с Джоном подготовили накануне. Потом Патрик привязал Сэм и Элисон на ноги веревки, а другой конец прикрепил к шлюпке.

– Это на тот случай, если перевернет лодку, – сказал Джон и привязался сам. На острове стало еще темней, черные тучи затянули небо.

– А если шлюпка пойдет ко дну? Вы понимаете, что она потянет и нас? – закричала Саманта.

– Это уже крайний вариант событий, – ответил Патрик. – Чаще всего лодка если и переворачивается, она еще долго плавает на поверхности. За это время можно будет выбраться.

– Пока ураган не добрался до своего апогея, нам еще можно выплыть, потом дороги не будет, – сказал Джон. – В путь.

Патрик открыл ворота. На заметный сквозняк прибежала стража, пытаясь схватить беглецов. Некоторые хотели запрыгнуть в лодку, видимо видели в этом свое спасение от неминуемой гибели, но не удерживались, сильный ветер скидывал их. Плыть было совершенно невозможно, но оставаться на острове, который вот-вот уйдет под воду, тоже опасно. От сильных волн лодку постоянно переворачивало, но веревки не давали утонуть и все, конечно с трудом, переворачивали лодку и забирались обратно. Так беглецов колотило в лодке около часа, а от тюрьмы они отплыли всего на несколько метров. На острове были слышны крики людей, которых затягивал размокший песок. Неожиданно раздался сильный грохот, огромная каменная стена завалилась от постоянных толчков воды. Криков стало меньше, многие погибли под грудой камней.

– Нам не выбраться отсюда. И так ясно, что мы утонем, – закричала Сэм.

– Нужно подождать пока утихнет ураган, – ответил Патрик. – Лучше поколыхаться в океане, чем погибнуть под завалами. Когда все успокоится, мы двинемся на север и через несколько дней будем на суше. Нам нужно лечь на дно лодки, чтобы равномерно распределить вес.

– Надеюсь, там-то уже наши пути разойдутся? – спросила Саманта.

– Как тебе не стыдно? Тебе жизнь спасают. Хоть иногда умей быть благодарной, – закричала Элисон.

– Я скажу спасибо, когда мы благополучно сойдем на землю. Но это не означает, что мы теперь всю жизнь будем вместе, – ответила Саманта.

– Хватит, – сказал Джон. – Сейчас главное выбраться из этого, а потом решим кому в какую сторону.

Патрика обидели слова девушки, и он старался не смотреть на Саманту. Он думал, что хоть этот поступок растопит ее сердце, но она не собирается сдаваться. Саманта заметила его взгляд, на какой-то момент поняла, что сказала глупость, однако быстро вернулась к своим прежним мыслям. Но все-таки в бушующем океане Саманта открыла в себе то, что действительно поступок Патрика заслуживает благодарности, ведь он заранее побеспокоился о них с сестрой. Саманта подумала о том, что даже могла полюбить его. Только сейчас присмотревшись в его глаза, заметила там искреннюю заботу. Но то, что этот человек сидел в тюрьме, ее отталкивало.

«Такой красивый, такой милый, что он мог натворить? – даже в такой страшный момент думала Саманта. – Но я ведь тоже сидела в тюрьме за убийство, и Патрик этого не испугался. Наверно в него многие девушки были влюблены? Интересно, какое у меня с ним будущее? Будет ли он так и дальше заботиться обо мне? Нет. Я ему не пара. Я не способна на сильную любовь. Не буду ломать ему жизнь».

В очередной раз их выбросило с лодки. Они схватились за края, но сил забираться уже не было. На острове завалилась еще одна стена, только теперь она упала в океан. От упавших камней поднялась сильная волна, лодку перевернуло, и все оказались под водой. Хватаясь за веревку, привязанную к бортам, удалось оказаться на поверхности воды. Всем, только не Сэм.

– Саманта, где она? – закричала Элисон. – Нужно ее вытащить.

Они начали тащить за веревку, но она отвязалась от ноги Сэм. Элисон закричала, тогда Патрик прыгнул в воду. Лодку сильно качало, в ней было трудно удержаться. Через несколько секунд появился Патрик вместе с Самантой и начал приводить ее в чувство. Когда Сэм пришла в себя, Джон привязал девушку к руке Патрика, и на удивление Саманта не препятствовала этому.

Тюрьма была уже далеко. От сильного качания все очень устали, поэтому молчали и поглядывали то в сторону тюрьмы, то на небо, ожидая хорошей погоды. Каждый думал о своих планах, но в любом случае всем хотелось благополучно добраться до земли. Неизвестно, что впереди – свобода или новые заточения жизни.

Прошло три часа. Измотанные, уставшие они добрались до суши. Все попадали на землю и лежали еще два часа. От пережитого нужно было отдохнуть, и хороший сон помог вернуть силы. Ближе к ночи беглецы проснулись. Вокруг был пустынный песочный берег, а дальше виднелись густые заросли деревьев. Что было за лесом никто не знал, но в воздухе пахло свободой и пространство без мрачных каменных стен уже наполняло душу позитивными планами и мыслями.

Элисон просушила юбки и дала Саманте.

– Ты запасливая, – сказала Саманта, одеваясь.

– Я взяла с собой несколько платков. Пока не заработаем денег на новые, будем использовать эти.

– Нужно идти. Оставаться на месте нельзя. Зачем привлекать внимание, – сказал Патрик.

– Да, нужно уходить, только в разные стороны. Такой же был договор? – на слова Сэм, Элисон отреагировала бурно.

– Саманта, это глупо. Я не хочу расставаться с Патриком и Джоном. К тому же куда мы пойдем одни? Без защиты с нами неизвестно что может случиться. У нас одежда тюремная.

– А ты у них спросила? Может, ты им не нужна?

Патрик и Джон решили не вмешиваться в спор сестер.

– Саманта, ты не видишь, что нравишься Патрику? Зачем нам идти одним, когда нам судьба подарила двух героев.

– Элисон, ты слишком их превозносишь. Может они и герои, но не для нас. Пусть уходят, а мы останемся здесь, подождем рассвет и решим, что делать дальше. Я выбилась из сил, не хочу больше куда-то идти.

– Хватит, – сказал Патрик. – Саманта впереди пахнет свободой, а ты решаешь здесь остаться. Хочешь ты или нет, но мы уходим вместе. Это мое последнее слово.

– Ты не какого права не имеешь что-либо решать за меня, – возмутилась Саманта. – Я с тобой даже не разговаривала до того момента, пока Элисон не потащила меня к шлюпке.

– Имей хотя бы каплю уважения: шесть часов назад я спас тебе жизнь, а так бы лежала ты сейчас на острове под грудой камней – мертвая.

Слова Патрика заставили Сэм замолчать. Джон не стал добавлять ни слова, хотя очень этого хотел. Все молча пошли по дороге. Саманта шла сзади и только изредка поглядывала на океан, ведь она совсем недавно провела в нем несколько часов, вода чуть не забрала ее навсегда и Саманту заплеснуло желание – никогда больше не видеть воду.

Потратив еще два часа на то, чтобы преодолеть гору, они оказались в маленьком поселении. Эл, Джон, Сэм и Патрик остановились в одной корчме, где им дали всего одну комнату.

– Не понимаю, почему у них так мало комнат! – возмущалась Саманта. – Теперь нам придется ютиться всем вместе.

– Пробудем здесь один день, соберемся с силами, а завтра двинемся в путь. Долго оставаться нельзя – это остров Дэви и если она узнает, что на ее территории новенькие, то мы окажемся рабами, – сказал Патрик.

– А куда вы намерены держать путь? – спросила Эл.

– Мы с Джоном хотим путешествовать. Может, присоединитесь к нам. Вместе будет интересней.

– Я лучше буду путешествовать со стаей волков, чем с вами, – сказала Саманта.

– Нам нужно отдохнуть после такого пути и не ходить по улицам, чтобы нас не заметили слуги Дэви, – проговорил Джон в полудреме и перевернулся к голой стене.

– Мне интересно одно: как мы разместимся в этой коморке? – опять была недовольна Сэм. – И самое главное, чем заплатим? Тюремными носовыми платочками?

– Только не нужно из этого делать проблему, – ответил Патрик.

– Проблему? Я вижу здесь только две проблемы – это ты и Джон, которые прицепились к нам и втягивают нас еще в большие неприятности. Может вы нас за ночлег отдадите! Я даже не знаю, можно ли вам доверять?

– Сэм, как ты можешь? Они нам помогли, а ты себя так ведешь. Может уже довольно.

– Давайте спать. А когда проснемся, то помиримся и взглянем на мир ясными глазами, а не усталыми. И да, потом подумаем, как нам расплатиться. Я сказал хозяину таверны, что мы морские путешественники, попали в шторм и потеряли все свои вещи. Он готов принять от нас плату в виде какой-то работы. А какой, он сказал, что сообщит, когда мы хорошо отдохнем и наберемся сил, – сказал Патрик.

– Еще больше интересней, чем же мы будем платить за ночлег, не зная традиций и правил этого городка? – спросила Сэм. Патрик и Джон молчали, а Элисон сердито посмотрела на сестру.

За окном уже вовсю светило солнце. Беглецы развалившейся тюрьмы Жоффруа Шарелли добрались до острова Дэви как раз на рассвете. Днем ходить по городу было небезопасно, да и сил у путников не было на знакомство с поселением.

Только Элисон успела заснуть, как ее разбудила Саманта.

– Элисон, вот твои вещи. Разрешаю тебе последний раз взглянуть на Джона, и мы уходим.

– Что? Сэм, куда мы пойдем? А как же они? – Элисон показала в сторону спящих молодых людей.

– Мы уходим, и я больше ничего не хочу слышать, – шепотом говорила Саманта. – А Джон и Патрик пусть путешествуют одни.

– Сэм, почему ты такая злая? Они спасли нам жизнь, а ты так и ждешь от них какой-то подлости.

– Эл, я им не доверяю: они спасают нас от землетрясения, помогают переплыть океан, устраивают в уютной корчме – и все за просто так. У них на уме что-то плохое. Тем более чем они расплатятся за ночлег, может все-таки нами?

– Да это просто невозможно, – взмолилась Элисон. У тебя явно что-то с головой! У них на уме ничего плохого нет, просто мы им нравимся. Они потеряли дорогу домой, может, они видят в нас свое будущее.

– Элисон ты романтическая натура и в людях видишь только хорошее, но не забывай, что некоторые хорошо умеют скрывать свои истинные мотивы и умело маскируют плохие качества, – говорила Саманта, закручивая длинные волосы в тугой пучок.

– Зато ты видишь в людях их настоящие лица! – громким шепотом произнесла Элисон, и Джон стал ворочаться во сне.