Buch lesen: «Можно»

Все права защищены. Никакая часть электронной версии этой книги не может быть воспроизведена в какой бы то ни было форме и какими бы то ни было средствами, включая размещение в сети Интернет и в корпоративных сетях, для частного и публичного использования без письменного разрешения владельца авторских прав.

* * *

Сначала я увидела белых оленей на его свитере. Уперев рога в ветер, они упрямо шли через непроходимую грудь, от левого рукава к правому. Их заметало вязаным снегом густо-синей, наверное, норвежской ночи…

– Привет! – Улыбнулся он так, словно мы случайно столкнулись в той же ночи, а не договорились час назад в инете «выпить по кофейку где-нибудь в центре».

Над оленями смущенно прятались в очки глаза, в русых кудрях путалась седина. Странный ник «Лео» подходил ему. Та же буквенная недосказанность бредущих невесть куда оленей и улыбающихся непонятно чему глаз…

– Привет. Давно ты здесь сидишь?

– Недавно. – Просто ответил он. – Что ты будешь?

– Ничего не буду. Я на минуту. Дочь только что звонила. Ключи забыла, сидит у подъезда. Мне надо вернуться.

– Мы успеем. – Он крикнул официантке: – Девушка! Нам два кофе! Срочно! У нас ребенок один сидит! – И спросил меня: – Сколько дочери?

– Четырнадцать.

– Успеем! – Уверенно повторил он.

Я уронила несколько крупинок сахара в напёрсток с кофе, выпила его одним глотком, почувствовав себя гигантской дюймовочкой. Лео, улыбаясь, проделал то же самое.

– Я тебя такой и представлял, – произнес он.

– Какой такой?

– Такой. Сильной, решительной, красивой…

– Спасибо. А ты почему в свитере? На лыжах катался сегодня?

– Сегодня? Нет. Вчера утром еще катался. А свитер давно у меня. Я люблю уютные вещи.

– Мне пора.

– Я подвезу.

– Здесь метро в двух шагах.

– Да. Но на машине комфортней. Да и быстрей.

В темной «Вольво» меня вдавило в сиденье. Он вел машину, словно бросался на лыжах с горы. Красные олени не успевали зеленеть на светофорах. У дома мы оказались через семь минут. Позвонила дочь. Ключи нашлись в другом кармане.

– Давай посидим? – Лео развернул ко мне седых оленей и бликующие очки.

– Давай. Я даже возбудилась…

– Я тоже.

– Я имела в виду от скорости…

– Я понял…

Он снял очки, оставив глаза совсем беззащитными.

– Лео – это Леонид?

– Это Глеб. Ты мне нравишься. Очень…

– И что ты хочешь, Глеб?

– Всё…

– С какой это ста…, – взяла я ноту неприступности, но почувствовала, что не хочу ее допевать.

Он молча смотрел на меня.

– У тебя сложилось обо мне неверное впечатление…, – смутилась я, – я не доминантная самка, то есть не всегда такая. Ну, то есть могу и даже иногда веду себя так, но на самом деле я не…

Он не дал мне договорить.

Целовался он так, словно в эту секунду пал вековой запрет на «целование» и стало можно…

– Куда ты хочешь, чтобы я тебя пригласил? Скажи и я приглашу, – произнес он мне в губы.

– Не знаю… в ресторан.

– В какой?

– В рыбный, например.

– Хорошо. Я только улетаю в среду. На три дня. Дел много сейчас. Давай, когда вернусь? Не хочется комкать хорошее место.

Спустя неделю, в хорошем месте, оленей не было. Светлый воротничок поверх синего джемпера менеджера оленеводческого хозяйства и джинсы. Рыбный ресторан оказался переполнен.

– Один зал заказан под юбилей, во втором пока все занято, – объяснил похожий на воблу официант. – Будете ждать?

– Не стоит смешивать достоинства блюда и юбиляра, – вежливо улыбнулся Глеб. – Здесь рядом неплохой китайский. Рискнем туда.

– Ты пробовала черные яйца? – Спросил он, усаживая меня за столик среди бесшумных светящихся аквариумов и булькающей китайской музыки.

– От чего они почернели?

– От того, что их закопали в землю, и они протухли. Черные яйца должны хорошенько протухнуть, тогда они считаются правильно приготовленными.

– Звучит аппетитно…

– Едим?

– Спрашиваешь!

– Аск! – Засмеялся он. – Помнишь?

– Что?

– Аск! – Мы говорили в институте… У меня чувство, что мы с тобой учились вместе, словно давно тебя знаю… Я же старше намного. Не понимаю…. – Он свесил вниз руки и неподвижно сел над тарелкой с черными яйцами, глядя в выпученные глаза аквариумной рыбе. Близко посаженные, навыкате, они придавали ей вид существа, которое знает о счастливой жизни всё. Не знает только, почему человек с полной тарелкой еды и обеими руками никак не может начать есть. Пара выпученных рыбьих глаз от отсутствия ответа на этот вопрос окончательно сошлась в кучу. Из открытого рта всплыл вопросительный пузырь. Видимо, первый за счастливую жизнь.