Серебро ночи. Секундо. Книга 3

Элдормен хотел было взять бесчувственную девушку на руки, но люди принялись орать:

– Сначала выкатывай бочки с сидром да джином, потом совершай брачный обряд. А уж тогда мы отдадим тебе эту колдунью.

Владетель этих земель с прищуром смотрел на орущих, запоминая самых ретивых. Вот закончится этот балаган, и он сумеет вычистить из своего города эту шваль. Повесит на придорожных деревьях, славное будет украшение.

Сквозь орущую толпу под конвоем нескольких мужиков, аккуратно подобрав полы серого балахона, медленно пробирался недовольный и раздосадованный дроттин местного храма бога войны. Такого безобразия на его памяти в Авернбурге еще не бывало.

Встав возле столба с привязанной к нему девушкой, попытался было воззвать к разуму верующих, но толпа не пожелала его слушать. Посуленная элдорменом выпивка была предпочтительнее обещанной дроттином кары верховного бога. Все тот же мужик со шрамом пригрозил дроттину свернуть его тупую башку, если тот не сделает все так, как ему велено. Жаждущая выпивки толпа дружно его поддержала.

Из проулка выкатили бочки с сидром и джином, но элдормен заявил, что заплатит за них только после обряда. Толпа попыталась было возмутиться, но Аверн напомнил им, что вначале обряд, а свадебный пир потом, и не надо ставить телегу поперед лошади. Народ вынужден был согласиться, и все тот же красномордый предводитель под одобрительные выкрики толпы велел дроттину поторопиться.

Разочаровано подняв руки в знак согласия, дроттин велел поставить девушку перед собой и привести ее в чувство, потому что совершать обряд с ничего не понимающей невестой он не будет.

На Амирель безжалостно выплеснули два ведра ледяной колодезной воды. Она подняла голову и мутным взглядом посмотрела вокруг. Перед глазами все плыло. Ей показалось, что она узнала Брюкта, но его толстую физиономию тут же сменило лошадиное лицо элдормена Аверна, глядящего на нее со странным выражением, будто на свою законную добычу.

Откуда они здесь взялись? Она не помнила, как попала сюда. И почему так болит голова? Она хотела поднять руку, чтоб пощупать затылок, но руки не слушались, болтаясь вдоль туловища, как плети. Нет, этого не может быть, наверняка это ей чудится.

Дроттин, недовольно щурясь, спросил у стоящих перед ним мужчин:

– Так кто жених? – надеясь, что от колдуньи откажутся все.

– Я! – одновременно ответили и Брюкт, и элдормен.

Брюкт, обращаясь к толпе, заявил:

– Помогите мне, и я выставлю больше выпивки, чем наш элдормен.

В ответ толпа заорала, требуя отдать колдунью купцу.

Амирель с силой зажмурила и снова открыла глаза. Видение не исчезло. Что это с ней? Голова болит, перед глазами все плывет. Она заболела, и это ей видится? Или нет? Откуда-то изнутри вырвалась страстная мольба: «Помоги»! – К кому обращалась, она не знала, но снова мысленно взмолилась: – «Помоги»!

– А пускай они подерутся! На кулаках! – выкрикнул из толпы визгливый женский голос. – Кто победит, того и девка!

Народ одобрительно закричал, обретя новую потеху:

– Верно, пусть дерутся! И без железа!

Купец с удовольствием стал закатывать рукава, обнажая пудовые кулаки. Элдормен нехотя снял куртку, понимая, что в кулачном бою ему против этого амбала не выстоять.

Дроттин окинул строгим взглядом поединщиков и громко вопросил, обращаясь к толпе:

– Может, среди вас есть еще желающие взять колдунью в жены и тем спасти ее от сожжения на костре?

– Есть! – раздался сильный звонкий голос, и к столбу, разрезая толпу как таран, прошел высокий, странно тонкий и гибкий парень в необычной черной одежде, опоясанный серебристым мечом и с луком за плечами. Его черные, стянутые узлом волосы, змеей колыхались по спине. Он казался опасным чужаком – черных волос в Северстане среди простолюдинов не бывало, да и среди потомков, приехавших с принцессой Лусией аристократов, давно уже не рождалось черноволосых детей.

Он встал рядом с претендентами и насмешливо их оглядел.

Они оба отшатнулись, сильно побледнев. Глава тайного королевского сыска пораженно встрепенулся. Отчего-то по коже прошел зябкий озноб. Кто это такой?

Парень повернулся, почувствовал тяжелый взгляд Ветте и с угрожающим прищуром посмотрел ему в лицо. Тот тяжело хватил воздух ртом. На него смотрели точно такие же глаза, что и у Амирель!

«Это ее брат? – глава тайного сыска напрасно пытался скрыть испуг. – Слишком похож на нее. Если он обладает лишь ничтожной частью способностей королевской крови, то попытка его убить может дорого обойтись нам всем. Но если он брат Амирель, то как он может на ней жениться? Это же кровосмесительство!».

Он дал знак стражникам подойти поближе.

– Астр, арбалетчики уже на крыше? – тот кивнул, недовольно косясь на новоявленного жениха, чувствуя исходящую от него нешуточную угрозу. Ветте приказал: – Дай им знать, что когда обряд закончится, неважно с кем, пусть они подстрелят и девчонку, и этого парня. И не вздумают промахнуться! – И тихо добавил: – Ох, и не нравится мне все это!

Дроттин громко, чтоб все слышали, спросил у незнакомца:

– Вы воистину желаете взять в жены эту колдунью?

– Никого я в жены брать не хочу! – раздраженно заявил тот. – Лучше отдайте мне ее так!

Толпа протестующе заревела. Парень, не чувствуя страха, положил руку на меч и торжествующе усмехнулся.

– Вот мясорубка сейчас будет! – ему явно понравилось обилие противников. – Потешимся!

Амирель приподняла разбитую голову, с которой до сих пор капала кровь, посмотрела вокруг мутными глазами и сказала:

– Нельзя их убивать, они люди! – и снова бессильно уронила голову на грудь, потеряв сознание.

– Почему мной все командуют? – возмутился странный тип. – Я что, мальчик на побегушках? – выговор у него был странный. Будто он выпал откуда-то из старинных времен или проспал где-то несколько веков. – Я великий герой, между прочим!

– Вот что, великий герой! – перед ним, насмешливо осклабившись, встал огромный заводила. – Или дерись за эту девку, а потом нам бочки с сидром выкатывай, или сам катись отсюда! И поживей, не то вылетишь отсюда, как пташка сизокрылая, а я тебе помогу! – и, восхищенный собственным остроумием, заржал, как жеребец.

Толпа поддержала его диким хохотом и оглушительным свистом. Незнакомцу не понравились заносчивые слова мужика. Молча схватив его за грудки, он поднял высоко над головой тяжеленную тушу верзилы и с размаху бросил в центр орущего сброда. Высоко пролетев несколько фурлонгов над плотно стоящими людьми, тот угодил в самый центр толпы, откуда понеслись крики и проклятья покалеченных людей.

– Идите ко мне все желающие подраться! – довольно предложил невесть отчего развеселившийся парень. – Обещаю меч не вынимать, раз уж убивать вас нельзя! Повеселимся малость! А то скука смертная! То нельзя, это нельзя, и даже голову никому не сверни! – повернувшись к соперникам, позвал: – А давайте вы со мной вдвоем драться будете? Хоть разомнусь чуток, а то Сильвер своими поучениями достал уже.

Глава тайного королевского сыска ни разу не слышал подобных имен. Это вызвало еще большие подозрения. Откуда взялся этот синеглазый бахвал? Но скорость, с которой предводитель местных разбойников пронесся над толпой, впечатляла. Это ж какую силищу надо иметь, чтоб одной рукой зашвырнуть в такую даль огромного мужика?

Так кто же он? Неужели, впрямь, перед ним наследник королевской крови, следовательно, короны и престола? От него нужно избавиться, и немедля.

Прикрыв глаза рукой от слепящего солнца, увидел, как по крутому скату двух смежных домов крадутся люди с арбалетами в руках, выбирая лучшую позицию. Что ж, ждать осталось недолго. Еще несколько минут, и все будет кончено.

Народ зашумел сильнее, понуждая Брюкта с элдорменом Аверном принять вызов. Они вышли вперед, на освобожденное людьми пространство. Первым на спокойно стоящего незнакомца бросился купец, замахнулся, но ударить не успел, тут же упал с переломанной рукой. Элдормен, попытавшийся ударить следом, прикрываясь купцом, получил удар в грудь и отлетел в толпу, побелев от боли и судорожно пытаясь вздохнуть.

Парень недовольно посмотрел на выбывших из драки бойцов и разочарованно постановил:

– Ну и жалкие же слабаки! – И с надеждой предложил стоявшим вокруг примолкшим мужикам: – А давайте вы на меня всем скопом кинетесь, а? Развеемся слегка? Чего зря киснуть?

Те переглянулись и дружно отказались:

– Нет, мы за эту колдунью биться не собираемся. И за просто так с вами драться не будем. Мы еще жить хотим, и не калеками. Вы уж женитесь, давайте, раз решили ее себе забрать. – И просительно добавили, вздрогнув от перекосившей его лицо недовольной гримасы: – У нас так положено. Обычай такой. Не нами заведено, уж извините.

Дроттин, впечатленный силой незнакомца и опасающийся непредсказуемого поведения огромной толпы, торопливо начал обряд, не дожидаясь согласия победителя. Ничего не понимающая полуобморочная невеста промолчала, когда ее спросили, желает ли она стать женой этого мужчины, что сочли согласием, ведь отказа от брака не прозвучало.

На традиционный вопрос «готов ли он заботиться об этой женщине всю свою жизнь?» жених прямо заявил, что ни о ком он заботиться не желает, и жена ему вовсе не нужна, но чтоб его поскорее женили, а то ему некогда, у него дел полно.

Несколько опешивший от подобного заявления дроттин все-таки завершил обряд и предложил:

– Вы можете поцеловать новобрачную, – на что парень фыркнул и небрежно махнул рукой, отказываясь.

Он хотел подхватить Амирель на руки, чтоб унести, но народ зашумел, потребовав обещанный сидр.

– Я вам ничего не обещал, ну да возьмите, надеюсь, этого хватит! – и новоиспеченный муж бросил стоявшим рядом мужикам несколько монет.

– Золото! – завопили они и кинулись к торговым рядам за дармовой выпивкой.

В этот момент раздался угрожающий свист, и с крыши ближайшего дома в парня и Амирель понеслись арбалетные болты.

Все остальное произошло за доли секунды: парень вмиг выхватил угрожающе сверкнувший меч, перерубил болты на подлете, сдернул с плеча свой лук, выстрелил, и арбалетчики с предсмертными криками упали на мостовую.

Глава тайного королевского сыска сделал опасливый шаг назад, скрываясь за чьей-то широкой спиной; держа в руке мерцающий угрожающим сиянием меч, парень пристально осматривал площадь. Стражники стремительно затерялись в толпе, надеясь на спасение.

– Если еще кто-то попробует причинить вред мне или этой девушке, тот не жилец! – с непреклонной уверенностью заявил парень. – Все поняли?

Толпа испуганно зашумела. Стремительность и меткость парня впечатлили не только опытного в таких делах главу тайного королевского сыска.

– Вот и хорошо! – парень легко закинул девушку на плечо и, не убирая меч в ножны, быстро исчез с площади.

Ветте потер глаза, не понимая, привиделось ему это или нет. Уж слишком проворно для обычного человека двигался новоявленный жених. Появившийся рядом с ним Астр боязливо доложил:

– Этот странный тип – чужестранец. У него монеты не Северстана. Да и одет он не по-нашему.

– Что? – глава тайного сыска не поверил своим ушам. – Этого не может быть! Принеси мне его монету!

Эмиссар развел руками.

– Она золотая, купцы ее просто так не отдадут. Если только поменять.

Ветте полез в кошель и вытащил золотой. Астр отрицательно покачал головой.

– Не подойдет. Та тяжелее раза в три.

Поморщившись, элдормен добавил еще две монеты. Астр убежал и вскоре вернулся с необычным золотым. Он был больше и ярче северстанского.

– Меньше примеси меди, – опытным глазом определил элдормен. Надкусил монету, попробовав ее мягкость. – Золота гораздо больше. – Посмотрев на надпись, признал: – Языка не знаю, но герб видел. Это Терминус.

– Терминус? – Астр пораженно покачал головой. – Но откуда? К ним же хода нет вот уж несколько столетий…

Подкинув монету в руке, глава тайного королевского сыска растерянно признал:

– Терминцы каким-то образом прошли по обрушенному туннелю через горы, другого пути к нам нет. Как им это удалось? И для чего они здесь? – он помрачнел и направился к гостинице, где оставил свои вещи. Уже на ходу распорядился: – Надо срочно предупредить короля. Возвращаемся в столицу! Оставь наблюдать за Амирель с пришельцем пару человек, пусть доносят обо всем, что видят, обычными путями. Уверен, где будет он, там будет и она. Девка сильно ранена, деваться ей от него некуда. К тому же теперь она его жена.

Подумав, что будет, когда король узнает о свадебном ритуале, связавшего его избранницу с незнакомцем, болезненно прикусил губу. Как Торрен вздумает наказать его, невольно этому поспособствовавшему, даже представить было жутко.

Но выехать сразу он не смог – дорога возле гостиницы была запружена разгулявшимися горожанами.

Глава вторая

Амирель очнулась от неприятного покалывания в затылке. Кто-то трогал ее кожу прохладными пальцами, сердито выговаривая на едва знакомом языке. Хотя касания были еле ощутимыми, острая боль все равно пронизывала ее от макушки до самых пяток. Почувствовав на шее что-то отвратительно липкое, вонючее, попыталась потрогать голову, но рука бессильно упала.

– Что это со мной? – прошептала она и услышала в ответ:

– Тебя крепко приложили по голове, колдунья. – Голос был незнакомым, чуть насмешливым, со странным акцентом. Почему-то подумалось, что так могла бы разговаривать королева Лусия, если б была жива. – Но вот какого демона я кинулся тебя спасать, не понимаю.

Она с трудом подняла тяжелые веки. Солнце слепило, хотя она и лежала в тени высокого вяза. Немного привыкнув к яркому свету, разглядела склонившегося над ней тонкокостного мальчишку в странной одежде с надвинутым на самые глаза капюшоном. Но когда он заговорил недовольно-укоризненным баритоном, решила, что перед ней все-таки парень.

– Почему не выздоравливаешь? – укоризненно спросил он. – Я на тебя столько своей сажи извел, хотя ее осталось совсем мало, и ее беречь нужно, а ты все лежишь, как покойница! – И сделал странный вывод: – Вредная ты, похоже, чересчур.

– Ты лечишь меня сажей? – удивленно уточнила Амирель, сообразив, откуда у нее на коже мерзкое ощущение липкости и грязи.

– Ну да. Причем всем помогало, а тебе нет. – Он рассматривал ее, как странную букашку, не подчиняющуюся общепринятым правилам.

Она приподнялась на локте, чтоб внимательнее посмотреть на него, и вскрикнула: на нее смотрели ее же пронзительно-синие глаза. Ей все стало понятно.

– Ты тоже древней королевской крови, – сказала, обессиленно откинувшись на траву. А кровь не лечит кровь.

– Бредишь? – сердито-обеспокоенно спросил парень. – Какая кровь? Королевская? Откуда у меня королевская кровь?

– Истинная королевская кровь, – упрямо повторила Амирель. – И лечишь ты не сажей, а просто руками, как и я. С чего ты приплел какую-то сажу?

– Нет, я тебя вообще не понимаю, – парень озабоченно пощупал ей лоб. – Жара вроде нет, но порешь ты чушь.

С трудом сглотнув тягучую слюну и осознав, что разговаривать больше не в силах, Амирель попросила:

– Дай пить, а то в горле пересохло.

Но парень ворчливо возразил:

– В чем я тебе пить дам? В ладони? И где воду возьму? Нет у меня ничего. Я вообще налегке еду, один. И спешу. Мороки с тобой мне только и не хватало. И с чего ты навязалась на мою голову?

Амирель припомнила, как перед беспамятством позвала на помощь.

– Ты меня спас, потому что я тебя позвала. И ты меня услышал! Значит, мы одной крови!

– Я тебя вообще впервые в жизни вижу! – прикрыв глаза ладонью, он с тоской посмотрел на заходящее солнце. – Как ты могла меня позвать? Я никаких голосов не слышал!

– Наверное, кровь спасает кровь, – разумно предположила она. – Я сама в этом плохо разбираюсь, нигде о своей крови не нашла, хоть просмотрела почти все книги и рукописи о королеве Лусии, что были в королевском книгохранилище. Может быть, ты знаешь больше?

– Ничего я не знаю и знать не хочу! – сердито отрезал он, выпрямляясь. – И вообще, мне ехать пора!

Амирель сосредоточилась и приказала, надеясь на помощь своего амулета:

– Дай мне сначала пить!

– Вот пристала! – парень вконец разозлился. – Ты не понимаешь, что тебе говорят? Повторить? Нет у меня для тебя ничего!

Девушка растерялась. Неужто она утратила возможность управлять людьми? Или те, в ком тоже течет истинная королевская кровь, не подчиняются ее приказам? И камень Лусии не может ими управлять?

Но пить хотелось ужасно, и Амирель, привстав, посмотрела вокруг. Она лежала на краю леса, вдалеке угрожающим темным абрисом виднелись сторожевые башни Авернбурга. Городской посад отсюда совсем близко!

– У меня здесь неподалеку дом, – она махнула рукой направо. – Там есть и вода, и кружки. И деньги.

– У меня есть деньги, мне чужих не надо! – высокомерно отказался парень – Вот еще! Обойдусь!

– Я тебе свои и не предлагаю. Они мне самой нужны, – миролюбиво пояснила она, размышляя, как бы стереть с затылка и шеи мерзкую сажу. – Кстати, как тебя зовут? Я Амирель Верити, из крестьян.

Он приосанился и горделиво сообщил:

– Феррун. Я сам по себе.

Амирель недоверчиво прищурилась.

– Какое странное имя. Никогда ничего подобного не слыхала. Ты откуда?

Он повернулся к югу и чуть принахмурился, вглядываясь в неизвестную ей даль.

– Из Терминуса.

– Терминус? – Амирель никак не могла вспомнить, что это. Название было знакомо, но голова от напряжения разболелась так, что в глазах начали плавать кровавые точки, не давая думать. – Где это? Никак не могу сообразить…

Он посмотрел на нее как на недоумка.

– Это страна на юге от Северстана. Не знаешь, что ли? Хотя, если ты из крестьян, то откуда тебе про это знать?

Привыкнув к его высокомерной манере изъясняться, Амирель на пренебрежительный тон не отреагировала.

– А, вспомнила! – обрадовалась она неожиданному просвету в мыслях. – Оттуда к нам приехала королева Лусия. Это от нее у меня королевская кровь.

Он недовольно хрюкнул, задрав нос.

– Говорят, королевская кровь голубая. Она у тебя что, голубая? – Феррун провел по ее затылку рукой и показал ей красную от крови ладонь. – Что-то не похоже.

– Это же просто так говорится, – недовольно выдохнула Амирель. – У людей крови голубого цвета не бывает.

Феррун брезгливо вытер окровавленную руку о траву.

– У тебя кровь не останавливается. Сочится и сочится. Перевязать есть чем? Я свою одежду из-за тебя портить не собираюсь.

Она оглядела себя. Если б она была в платье, можно было бы оторвать полосу от нижней юбки. Но рвать и без того порванную рубаху значило остаться полуголой. Снова попросила:

– Давай пойдем ко мне домой, там у меня есть чем перевязать рану. Это недалеко. Правда, там на меня засада была устроена. Наверное, это опасно. Вдруг кто-то там остался и подкарауливает? – Амирель тут же пожалела о сказанном. Ей казалось, что после этого предупреждения Феррун тут же откажется с ней идти.

К ее удивлению, эти слова возымели обратное действие. Парень тут же взбодрился и удовлетворенно заявил:

– Никаких засад я не боюсь, это для меня развлечение, так что пойдем к тебе, уговорила. Но тебя перевязать надо сейчас, быстро, пока кровью не истекла. Может, от твоих штанов кусок оторвать?

Амирель представила, как ее голые ноги мелькают сквозь драные штанины. Да еще и сапог на ней нет, кому они вдруг понадобились? Мало того, что ноги босые, так еще и мужские штаны на ней будут рваными! Вот позор-то какой! Если кто-то встретится, не миновать оскорблений.

Решительно запротестовала:

– Меня и так чуть не убили за то, что я по-мужски одета, а если еще и ноги наголо будут…

– Ну и отсталая же у тебя страна! – он посмотрел вокруг с выражением превосходства и задрал подбородок.

Она поразилась.

– А у тебя что, не так? Женщинам можно в мужской одежде ходить? В самом деле? Ты не врешь?

Феррун озадаченно почесал в затылке.

– Не знаю, я на баб вообще не смотрю. Какое мне дело, в чем они ходят? Хотя Агнесс в штанах от графа убегала, это я помню. – И угрюмо сказал: – Ладно, пошли к тебе. Хотя времени жаль. У меня его мало. Меня ждут.

Амирель обрадовано кивнула и вскрикнула от острой боли, пронзившей череп. Приложив руку к пульсирующему затылку, простонала:

– Надеюсь, засады мне больше устраивать не будут. А то еще одного такого удара мне не пережить.

– А вдруг будут? – это было сказано с тайной надеждой. – А что, тебя именно там и стукнули?

Она нервно подтвердила. Вспомнились злорадные слова «попалась, голубушка» и последовавшая за этим сильная боль. Ей не хотелось возвращаться в ставший опасным дом, но там осталось все нужное для жизни. Теперь, когда у нее страшно болела голова и сосредоточиться она не могла, управлять людьми не получится. Без денег ей не прожить. Идти все равно придется.

– Ладно, сейчас, – невесть чему обрадованный Феррун посвистел, на его зов примчалась симпатичная тонконогая лошадка. Похлопав ее по крупу, он представил ее, как человека: – Это Агфе. Она все понимает. Умница.

Амирель прикрыла глаза и попыталась позвать свою, вернее, угнанную лошадь, но ничего не получилось. Стоило ей напрячься, чтоб вызвать в голове образ лошади, как боль нарастала, не давая ни о чем думать.

Видя ее слабость, Феррун легко поднял девушку на кобылку, заскочил сам. Она бессильно положила болевшую голову ему на плечо, пачкая кровью его дорогой кафтан. Он поморщился, но промолчал.

Агфе легко донесла их по пустынной дороге до посада.

– Никого из горожан нет. Похоже, все в городе, отмечают нашу свадьбу. Там какого-то пойла выкатили несколько десятков бочек, пока все не опустошат, не опомнятся. – Феррун оценивающе смотрел по сторонам, отмечая и невзрачность местных домишек, и неприбранность дворов. – Ну и убого тут у вас, – сделал он неприятный для Северстана вывод. – Я бы здесь жить не хотел.

Амирель услышала только одно и переспросила, решив, что от боли ей слышится что-то несусветное:

– Чью свадьбу отмечают?

Он фыркнул:

– Я уже сказал: нашу. После удара плохо слышишь?

Она помолчала, осознавая сногсшибательную новость.

– А зачем ты на мне женился? – сил возмущаться у нее не было, но все равно голос прозвучал разочарованно.

– Можно подумать, это мое желание! Я также хотел на тебе жениться, как ты выходить за меня замуж, – скандально заявил Феррун. – Мне пришлось, чтоб спасти тебя. Кстати, я хотел все это быдло просто-напросто порубить в капусту, но ты мне не дала! Поэтому без претензий! Сиди тихо и не возмущайся попусту! – и уничижительно добавил: – Милая женушка!

Амирель вообще не помнила, что произошло на городской площади, поэтому решила не злить своего вспыльчивого спасителя. Указав на крайний дом перед логом, радостно воскликнула:

– Вот стоит мой домик. Вернее, не мой, а колдуньи, которую за что-то сожгли на площади в прошлом году.

Феррун возмущенно округлил глаза.

– Какие дикие тут обычаи. Я не помню, чтоб у нас кого-то жгли. Вот разбойников вешают, бывало. Но и то редко. При мне ни одной публичной казни не было. А тут это развлечение, что ли, такое, вроде балагана скоморохов? Живете скучно?

Остановившись возле невысокого штакетника, он спешился, открыл калитку, завел Агфе внутрь заросшего сорняками дворика, осторожно спустил Амирель с лошади и посадил на низкую скамеечку возле чаши колодца.

– Вот, пей сколько хочешь, а я проверю, что там у тебя в доме делается. Интересно, из засады кто-то остался? Хорошо бы… – с предвкушением проговорил он.

Вытащив из ножен меч, одним прыжком заскочил на крыльцо, распахнул незапертую дверь и вошел внутрь.

С трудом наклонившись, Амирель набрала в ладони холодную чистую воду и принялась пить маленькими глотками, то и дело вздрагивая от раздающихся внутри стуков и шорохов. Напившись, прилегла на скамейку, сил сидеть не было, слабость донимала.

Феррун вышел наружу, уже убрав меч в ножны, и разочарованно заявил:

– Нет там никого. А жаль. Давно мечом не махал.

Амирель с укором спросила:

– Тебе нравится убивать людей?

Легко подхватив девушку на руки, он понес ее в дом, поясняя на ходу:

– Нормальных людей нет, врагов да. – И как само собой разумеющееся заявил: – Знаешь, какой я сильный воин? Лучше меня на всем белом свете нет!

Амирель верила, что это так, но неумеренная похвальба резала уши. И чего он постоянно хвастает? Не знает, что так не принято?

Усадив ее на кровать, он спросил:

– Чем тебе голову перевязать? Кровь все еще сочится. Это плохо. И как тебе помочь, я не знаю. – С укором добавил, будто это исключительно ее вина: – Всех лечил, а тебя не получается.

Она велела достать из сундука белую ночную сорочку. Подняв крышку, Феррун присвистнул:

– Да ты девица с приданым, однако! Чего тут только нет! – вытащил отделанные тонким кружевом нежно-розовые панталоны и небрежно растряхнул.

Амирель стремительно покраснела. Лучше бы она сама что-нибудь нашла!

Феррун приложил их к себе, дрыгая длинными ногами и кокетливо поворачиваясь то одним боком, то другим, вихляя при этом тощим задом.

– И как я тебе, нравлюсь? – пропищал, подражая высокому женскому голосу.

– А ну положи обратно, глупый мальчишка! – прошипела Амирель, напрасно пытаясь встать. От усилия кружилась голова, и чернота застилала глаза.

Рассмеявшись, он небрежно швырнул панталоны обратно в сундук и достал тонкую белую сорочку.

– Эта, что ли? – она кивнула.

Рубашку было жаль, ее шили для нее по заказу Мелисси еще в Холлтбурге, но что делать? Больше рану перевязать было нечем.

Феррун одним движением разорвал ее на две неровные части. Подошел к Амирель, перевернул ее на живот и поднял наверх волосы. Увидев грязный колтун и перемазанный в крови и саже затылок, выругался, взял со стола пустую кружку и вышел из дома. Вернулся уже с водой. Намочил половину сорочки и принялся осторожно оттирать ей кожу и волосы.

Амирель морщилась от ледяной воды, ткань казалась жесткой, но она стойко терпела. Дольше всего он оттирал запекшуюся пополам с сажей кровь с шеи. Потом туго перевязал рану и спросил:

– Тебя вымыть всю, а то ты больно грязная?

Застеснявшись, Амирель немедля отказалась.

– Ну и воняй дальше, если хочешь, – милостиво разрешил он и пошел к выходу. – А мне пора ехать.

Разобиженная Амирель хотела сказать, что он волен делать все, что хочет, но вспомнила о привидевшемся ей на площади элдормене Ветте. А если это и впрямь он? И это тогда, когда она совершенно беспомощна? Ее накрыла волна страха.

– Ты хочешь меня тут оставить? Но меня же убьют! – она в панике протянула к нему руки. – В Авернбурге сам глава королевского тайного сыска! Он наверняка приехал за мной! И засаду мне устроил тоже он!

Но Феррун небрежно отмахнулся.

– Мне не до тебя, нужно спешить, в Терминусе идет война.

– Ты приехал в Северстан за подмогой? – догадалась Амирель.

– Можно и так сказать, – протянул Феррун. – Мне нужен ваш король.

– Тогда ты просто обязан взять меня с собой! – Амирель до дрожи боялась оставаться здесь в одиночестве. – Я знаю дорогу в столицу. К тому же я твоя законная жена, и ты поклялся меня защищать!

Он сердито возразил:

– Я тебя уже раз защитил, и хватит, больше не буду, некогда мне. Если ты постоянно влипаешь в неприятности, то я-то тут причем?

Амирель стало жаль себя до слез. Это она-то влипает в неприятности? Да она мечтает о тихой спокойной жизни! Разве она виновата, что в ней проснулась эта вовсе не нужная ей королевская кровь? Если б у нее не было этой жуткой крови, она жила бы спокойно в своей деревушке, может, замужем бы уже была…

Девушка тихонько всхлипнула, негодуя на свою коварную судьбу.

Феррун с досадой проследил за капающими из ее глаз слезами. Расходившиеся волнами вокруг нее горечь и страх неожиданной виной легли ему на сердце. Отвернувшись и скрипнув зубами, уступая непривычному сочувствию, он нехотя согласился:

– Ладно, сегодня я останусь здесь, с тобой. Но завтра поеду дальше. – Взглянув на стремительно темнеющее небо за окном, бесстрастно разочаровал: – И не надейся, что возьму тебя с собой. Мне такая волынка ни к чему.

– Конечно, оставайся, – приободрилась Амирель, ведь неизвестно, что еще будет завтра, возможно, он никуда не поедет или все-таки возьмет ее с собой, – ночью на темной дороге делать нечего. Ничего не видно. Да и опасно.

– Я себя гораздо лучше чувствую ночью, – холодно возразил он. – Солнце меня слепит. Хорошо, что здесь оно не такое яркое, как в Терминусе. Но все равно в разгар дня приходится натягивать на голову капюшон, чтоб сберечь глаза.

Амирель поежилась. Да человек ли он вообще? Кожа у него слишком белая, волосы черные, как смоль, таких в Северстане она отродясь не встречала, да и видит он в темноте лучше, чем при белом свете. Может, он вурдалак какой? От этой мысли стало не по себе, и по коже пронеслась неприятная поземка.

Но слабость не дала долго об этом раздумывать, от любого самого ничтожного усилия голову начинало ломить так, будто в ней нож поворачивали. Да и какая ей разница, кто он? Если б не он, неизвестно, что б с ней стало. Сквозь туман в голове смутно помнились претензии Брюкта, его спор с местным элдорменом.

Чего они все от нее хотят? В их любовь она не верила. Аверн надеялся с ее помощью, вернее, с помощью ее возможностей, если и не занять королевский престол, то хотя бы попытаться. Что и сделал Торрен. При мысли о короле она поморщилась, забыв о раненом затылке.

– Что, голова сильно ноет? – Феррун заметил ее болезненные гримасы. – Давай хоть шишку разотру, меньше саднить будет.

Она покорно подставила ему затылок и только тихонько шипела от боли, когда он случайно задевал наиболее болезненные места. После растирания сукровица проступила снова, выпачкав перевязку. Он снял мокрую ткань, оторвал от сорочки новую полосу и перевязал ее голову заново.

После перевязки боль отступила, и Амирель провалилась в сон, даже не подумав раздеться.

Посмотрев на навязанную ему жену, Феррун прищелкнул пальцами, будто прогоняя нелепую мысль, и отправился на разведку. Что-то ему говорило, что люди, стрелявшие в него с крыши, на этом не успокоятся.

Ему не нравилась эта варварская страна. Нападать на слабую беззащитную девушку, да к тому же тайно, из-за угла, могли, по его разумению, только жалкие трусы.

Выйдя из дома, обошел его вокруг, легко перепрыгнув через покосившуюся изгородь. Ничего опасного не обнаружив, вернулся обратно, лег на травке возле крылечка, на всякий случай положив рядом с собой обнаженный меч и лук со стрелами.

Ему очень хотелось, чтоб те, кто напал на девушку, вернулись сюда этой ночью. Вот тогда бы он наказал их как следует, ну и развлекся бы заодно. И никто б ему слова поперек сказать не посмел, ведь он был бы полностью в своем праве! И даже Сильверу, безостановочно радеющему за справедливость, не в чем было бы его упрекнуть.

Агфе безмятежно паслась в заросшем травой огороде, изредка довольно всхрапывая, найдя особо вкусную травку. Ночь стояла тихая, безлунная и беззвездная, какая-то белесая, почти бесцветная. Ферруну уже пришлось провести несколько ночей в этом недружелюбном краю, и даже звезды здесь были гораздо мельче и не такие яркие, как в родном Терминусе.