ЭДИТА, или Четвёртая истерика

ПРОЛОГ

В жизни маленького человека наступает момент, когда он уже не может жить как прежде, но ещё не знает, как нужно жить дальше. Причиной может быть что угодно: война, предательство, крушение иллюзий. Происходит переоценка ценностей. Человек стоит перед выбором, на обдумывание зачастую нет времени, есть только эмоции и интуиция. И резко меняя свою жизнь в ту или иную сторону, безвозмездно теряет то, что было создано им раньше.

У человека это называется истерика.

Всегда ли в истерическом порыве сделан правильный выбор?

Жалеет ли человек о чём-либо вдогонку?

Наверное, жалеет, но смело принимает уже свершившийся акт – наступившую перемену. Довольно часто человек «плывёт по течению», не пытаясь что-либо изменить в жизни. Боязнь новизны и неизвестность останавливают его. Но если уж он решается на перемены, то достоин восхищения только в том случае, если преодолеет все трудности, которые возникают на его новом неизведанном пути. Перемены делают многие, но восхищения достойны лишь некоторые. Любая перемена – это риск, а риск имеет только два исхода: или ты проиграл, или выиграл. Но в отличие от игры, итог перемен понятен зачастую только через несколько лет.

И только жизнь покажет, что толкает человека к переменам, оправдан ли был риск, как изменила человека очередная истерика, к каким последствиям она привела…

ЧАСТЬ ПЕРВАЯ

Глава первая

Поезд остановился на первом пути. Из вагона вышли молодая женщина и маленькая девочка шести лет с редким именем Эдита. Девочка спустилась по ступенькам, подняла глаза и увидела смотрящего на неё свысока сидящего мужчину во всём сером. Мгновение спустя девочка поняла, что это не настоящий человек, а памятник. Но его взгляд от этого не изменился, он словно спрашивал: «Зачем вы приехали сюда, молодая леди?». Мужчина-памятник держал что-то похожее на тетрадь и перо, как будто собирался записывать ответ девочки. Мимо суетливо проходили и толкали её люди с сумками и чемоданами, но девочка не обращала на них внимание.

– Мама, а куда мы приехали?

– Я же тебе говорила, в город Миргород.

– Какое же странное название, зачем повторять два раза город Миргород, достаточно сказать город Мир.

– Так сложилось уже много-много лет назад.

– А это кто? – Эдита указала на памятник.

– Это Николай Васильевич Гоголь, писатель, он родился в этой местности.

– Гоголь-моголь. Какое смешное имя. А что он пишет?

– Он писал романы и пьесы, ты их будешь изучать в школе.

– А сейчас что он пишет? – не унималась Эдита.

– Сейчас ничего, он уже давно умер, это просто памятник, изображающий писателя.

Любопытство Эдиты явно осталось не удовлетворённым, но как только она открыла рот, чтобы опять что-то спросить, мама одёрнула её:

– Не отвлекайся, Эдита, нам ещё надо добраться до дома, – и крепко схватив дочку за руку, они вошли во внутрь вокзала и, пройдя через холл, вышли с другой стороны и оказались на небольшой привокзальной площади. Здесь уже толпились люди в ожидании городского транспорта. Бедный автобусик с трудом вместил всех желающих. Эдите пришлось стоять возле толстой тётки с большой корзиной на коленях. Сзади пробирались люди, чтобы занять места в проходе, при этом шаркая своими вещами по хрупкой детской спине, ещё сильнее прижимая Эдиту к толстухе. Пожилые люди с многочисленными кошёлками всю дорогу кряхтели и жаловались на жару и больные ноги. Интеллигентные пассажиры с чемоданами молчали и с диковинкой посматривали на местных жителей. Автобус сильно рычал и медленно двигался по петляющим улицам. Эдите показалось, что ехали они целую вечность, хотя за это время автобус сделал всего три остановки. Наконец, мама позвала её и Эдита стала пробираться сквозь толпу. Выйдя на воздух, она почувствовала, как ей стало хорошо, легко и рядом с мамой, счастливая, надеясь, что после утомительного трёхдневного переезда в поезде и этого жуткого автобуса, всё худшее уже позади. Они завернули за пятиэтажные кирпичные дома и остановились возле старого деревянного забора, за которым виднелась небольшая хата-мазанка белого цвета с соломенной крышей. Эдита стояла и рассматривала его: дверь, когда-то выкрашенная в зелёный цвет, была уже достаточно выцветшая, два малюсеньких окна с белыми занавесками, покосившееся крыльцо.

– Мама, это же дом из сказки про Котигорошко! – Эдита захлопала в ладоши, вспомнив книжку с яркими иллюстрациями, которую мама привезла из Украины этой весной. – Мы будем жить в сказочном доме?

– Да, мы пока поживём в сказочном доме, таких здесь много, – иронично поддержала мама.

Сначала были сени, настоящие сени, где вдоль стены стоял длинный деревянный стол с разложенными травами, несколько пучков сухих растений висели под низким потолком, далее лежали инструменты и много непонятных вещей. Очарованная насыщенным пряным запахом, Эдита вошла в крохотную кухню, где стояли кровать, стол и два стула. Только маленький холодильник напоминал о современности и портил всё восприятие Эдиты.

– Мама, а здесь есть печь? Я хочу спать на печи, как у дедушки в доме, он мне разрешал.

– Посмотри, Эдита, здесь нет печи.

– Но в доме всегда есть печь, – не унималась Эдита. – А как мы будем готовит еду?

– На плите, электрической плите, теперь у всех такие, это быстро и удобно.

Отсутствие печи явно разочаровало Эдиту. В комнате, которая оказалась единственной, стояли высокая кровать, диван, платяной трёхстворчатый шкаф, трельяж и пара тумбочек. Через маленькие окна с трудом проникал дневной свет. Обстановка не обрадовала Эдиту. После дедушкиного дома из цельных бревен с резными ставнями, большого и просторного, с огромной русской печью, всегда тёплой, в верхней нише которой она любила играть со своими игрушками, этот сказочный поначалу домик оказался не таким уж и сказочным.

– Давай распакуемся и будем ложиться. Завтра нас ждёт интересная прогулка по Миргороду.

Продолжая идти к центру города по той же улице, по которой они вчера приехали с вокзала, Эдита старалась сама прочитать встречающиеся названия «Аптека», «Почта». Она задержала взгляд на большом трёхэтажном здании со скульптурами пионеров возле входа.

– Это школа, русская школа, через год ты будешь в ней учиться, – гордо сказала мама.

Но вот дорога стала шире и перед Эдитой открылась огромная площадь. Мама указала на колонны белого цвета справа. Эдита прочитала надпись над ними «Курорт».

– Это вход на курорт.

– А что такое курорт? – спросила Эдита.

– Курорт – это место, где люди лечатся от разных болезней.

– Это больница? – удивилась Эдита.

– Нет, в отличие от больницы, курорт – это целый городок, где есть санаторий, поликлиника, парк, места развлечений. Сюда приезжают люди во всех уголков Советского Союза, чтобы подлечиться и, прежде всего, попить минеральную воду. Она очень полезная. Идём в бювет и ты попробуешь эту водичку сама.

– А ты тоже приехала сюда, чтобы подлечиться?

– И я тоже. Мне посоветовал врач попить миргородскую воду и я почувствовала себя лучше, – ответ удовлетворил Эдиту и они вошли сквозь колонны центрального входа.

Перед Эдитой сразу же открылся совсем другой мир. Толпы мужчин и женщин неторопливо шли по аллее и мило беседовали. Крона невысоких деревьев создавала огромную зелёную «крышу» над головами прогуливающихся, закрывая от солнца, отчего клумбы с цветами казались ещё ярче и красочнее. Щебетали птички, перелетая с ветки на ветку, и было так приятно идти, легко и беззаботно. То справа, то слева попадались здания с надписями «Столовая», «Санаторий», «Корпус». Эдита не унималась:

– А долго тебе ещё надо пить эту воду?

– Врач сказал, что постоянно.

– Постоянно? Так мы теперь будем здесь жить долго-долго?

– Придётся.

– А как же наш дом?

– Ну, во-первых, это дом не наш, а дедушки и бабушки.

– Но я там тоже живу.

– А теперь будем жить в этом городе, в другом доме.

– Но у меня там остались все мои игрушки. Я хочу к ним.

– Не капризничай, дедушка и бабушка уже старенькие, я не могу тебя оставить на них. А игрушки у тебя теперь будут новые, те же были совсем истрёпанные и поломанные.

Мама была права, игрушки были старые, нуждались в чистке и ремонте, и не потому что Эдита плохо с ними обращалась. Просто все игрушки доставались ей от старших двоюродных братьев и сестёр. Эдита надулась и продолжала прогулку молча.

Они подошли к ступенькам, которые вели в небольшое белое здание с зелёной крышей в несколько ярусов, бывшую маленькую церковь.

– Это бювет, – и мама завела её вовнутрь.

В бювете рядами стояли краники с надписью «гор» или «хол». Мама вытащила из сумки два фарфоровых стаканчика, оба были необычной плоской формы и сверху с носиком для питья.

– Держи, теперь этот маленький стаканчик будет твой. Смотри, у меня почти такой же, только побольше. Мы наполним стаканчик водой и будем идти и пить потихоньку. Вот так, – при этом мама действительно быстро наполнила оба стаканчика, комбинируя горячую и холодную воду.

У Эдиты поначалу долго не понимала, как из него пить, она упорно дула в носик, а не втягивала в себя. Но вот через пару попыток тёплая жидкость подкатила к горлу. Вода показалась Эдите невкусной, пахла болотом. После первого глотка она поморщилась, скривилась и вопросительно посмотрела на маму. Мама пила с наслаждением, улыбаясь и смакуя. Эдита сделала второй глоток, третий и стала привыкать к воде и потом уже странный вкус не отвлекал её от прогулки.

С середины моста, который вёл через речку Хорол, хорошо просматривались оба берега, вдоль которых росли ивы, низко опустив свою листву над водой. На реке плавали прогулочные лодки, мужчины проворно управляли вёслами, демонстрируя свою силу и ловкость перед дамами. Мама показала Эдите другие корпуса, где проводились лечения ванными и грязями, что очень рассмешило Эдиту. Остановившись перед очередным красивым зданием с яркими афишами, мама сказала:

– Это дом культуры курорта.

Они вошли во внутрь. В окошечке с надписью «Касса» сидела женщина с вьющимися каштановыми волосами. Увидев любопытных женщину с ребёнком, она заулыбалась и встала из-за стола. Женщина бросилась к маме:

– Маша! С приездом!

– Галя! А я решила показать Эдите курорт и тебя заодно проведать.

Мама с женщиной обнялись, приветствуя друг друга. Женщина с интересом посмотрела на Эдиту:

– Наконец-то я увидела Эдиту, какая у тебя милая девочка. Здравствуй, я тётя Галя, – обратилась женщина к Эдите.

– Здравствуйте, – ответила вежливо Эдита.

– Как добрались?

– Всё в порядке. Эдита молодец, прекрасно перенесла почти четверо суток в поезде. Вот решили прогуляться, хочу показать ей Миргород.

– Эдита, а хочешь посмотреть наш Дом культуры?

– Конечно!

Сначала тётя Галя показала им концертный зал с мягкими красными креслами и огромной сценой:

– Здесь проходят концерты. К нам каждую неделю приезжают артисты с концертной программой из филармоний всех областей: певцы, музыканты, актеры, юмористы, – с гордостью рассказывала тётя Галя. – Скоро у нас будут выступать дуэт «Тарапунька и Штепсель», я вам обязательно билеты оставлю.

Длинный коридор привёл их в танцевальный круглый зал с паркетным полом и белыми гофрированными шторами. В углу зала стояли инструменты.

– А здесь курортники танцуют. У нас всегда танцы под живую музыку. Кстати, Маша, может сходим как-нибудь на танцы, Вова и Вера уже давно зовут нас составить им компанию? – Галя подмигнула маме и они, смеясь, пошли дальше к выходу.

Прощаясь, тётя Галя вдруг спохватилась:

– А давайте завтра вместе поедем на Сорочинскую ярмарку. У нас мотоцикл с коляской, как-нибудь разместимся, – и интригующе обратилась к девочке. – Эдита, я уверенна, что ты никогда не была на Сорочинской ярмарке, – Эдита замотала головой в знак подтверждения.

– Конечно, с удовольствием, – защебетала мама.

– Так что до завтра, мы заедем за вами около шести утра, не проспите.

– Ну что ты, не проспим. Да, Эдита, мы будем готовы? – Эдита опять замотала головой в знак согласия. Тётя Галя побежала обратно в кассу, а Эдита с мамой продолжили прогулку.

Перейдя через мост в обратную сторону, мама предложила свернуть направо и повела Эдиту по другой дороге. На этот раз ей попалось огромное количество кустов роз, красных, розовых, желтых, белых, которые тянулись вдоль аллеи, разделяя её на две половинки. Стоял такой шикарный аромат, что Эдите хотелось идти всё медленнее и медленнее. Этот запах напомнил ей бабушкин сад, в котором тоже росли такие же кусты роз, такие же разноцветные бутоны.

– Я хочу посидеть, я устала, – попросила маму Эдита.

– Хорошо, давай присядем на лавочку вон там.

Эдита вспомнила, как бабушка варила варенье в летней кухне, стены которой были выложены из стеклянных блоков, тем самым позволяя свету проникать во внутрь, где на всевозможных полках, лавках и прямо на полу стояли горшки с цветами, коробочки с рассадой, инструменты, банки с консервацией и много другого. Почувствовав голод, Эдита вспомнила, как пахли бабушкины оладушки, как она бежала на огород и там рвала малину и чёрную смородину. Дедушка считал, что домашнюю ягоду не нужно мыть, и никто не мешал Эдите есть прямо с кустов. Малина росла вдоль всего забора плотно засаженного огорода и чтобы добраться к ней, Эдите приходилось идти мимо высоких цветов, любимых дедушкиных гладиолусов. Гладиолусы вырастали такие высокие, что когда дети играли, Эдита в них пряталась и, пока её искали, вдыхала божественный аромат красочных и больших цветов. Её воспоминания нарушил голос мамы:

– Посмотри, а вот озеро.

Чуть дальше Эдита увидела небольшое озерце, окруженное ивами, и слегка заросшее камышами и густыми кустарниками. На озере плавала пара лебедей. Мама продолжала:

– Это маленькое озеро называется миргородская лужа.

– Лужа? Почему лужа? – засмеялась Эдита.

– Потому что эта лужа существует уже очень давно и она появляется всегда после разлива реки и раньше очень мешала жителям города. Они много сделали, чтобы лужа стала меньше, как сейчас. И теперь она является символом города. Без неё никто уже не представляет Миргород. Лужа не пересыхает в жаркую летнюю пору и не замерзает зимой.

– А почему?

– Секрет в том, что в озеро поступают подземные тёплые водные ключи.

– Понятно. А когда папа приедет к нам?

Вопрос Эдиты ввёл Машу в замешательство. Она ждала его, понимала, что рано или поздно дочка спросит об отце:

– Понимаешь, папа больше не будет с нами жить. Но он будет приезжать к нам время от времени, чтобы увидеться с тобой.

– А с тобой?

– И со мной.

Эдита просто вздохнула, и как ни странно больше не задавала вопросов об отце. Она смутно помнила его, он и раньше редко приезжал к ним. Похоже, что Эдита приняла услышанную информацию как неопровержимый факт, и смирилась со сложившейся ситуацией. Посидев ещё немного, понаблюдав за лебедями, Эдита с мамой побрели домой.

Глава вторая

Утром мама разбудила Эдиту очень рано, было ещё темно. За окном шёл дождь. К дому подъехал мотоцикл с коляской. Это был новенький «Урал». Мужчина и тётя Галя, оба в шлемах, радостно махали рукой Маше.

– Ну що готові, залізайте, за погоду не переживайте, дощ скоро закінчиться, главноє до начала успіти, – поторопил всех мужчина.

Накануне Эдита уже слышала украинскую речь, иногда встречались знакомые слова, но смысл в целом был ей не понятен. Будучи робким и стеснительным ребенком, она не решилась переспросить у незнакомого человека, что он сказал. Мама обратилась к Эдите:

– Тётю Галю ты уже знаешь, а это дядя Миша. Он нас повезёт на этом мотоцикле на Сорочинскую ярмарку.

Несмотря на август, мама одела Эдиту потеплее: зеленую вязаную шапку, на ноги зелёные резиновые сапожки, тонкий короткий зелёный плащ. Мама имела утончённый вкус и всегда старалась, чтобы одежда была в тон, по мере возможности. Себе она надела на голову коричневую плащевую косынку и такого же цвета плащ чуть ниже колен. Мама села в коляску и усадила Эдиту перед собой между ног. Дядя Миша помог маме надеть шлем и накрыл их дерматиновой накидкой. Дождь практически прекратился. Мотоцикл взревел и стал выезжать на дорогу. Эдита напряглась, первый раз она ехала на таком транспорте. Низкое сидение напоминало ей катание на санках зимой, но сильный гул мотора прямо над ухом устрашал её, да и ветер с каплями воды дул в лицо с такой силой, что езда становилась неприятной. Впереди с автобуса шёл сильный шлейф капель. Дядя Миша чуть отстал и пропустил вперед другую машину, за которой ехать было гораздо приятнее.

– Зараз буде пост ГАІ, сховайте дівчинку.

И мама сразу поняла, о чём говорит дядя Миша, быстро сказала Эдите свернуться калачиком и залезть во внутрь коляски. Она быстро сделала, как сказала мама, не понимая, зачем это понадобилось, но лежать калачиком в коляске ей, как ни странно, было гораздо комфортнее, ветер не дул в лицо и было теплее. Когда мотоцикл миновал пост ГАИ, прозвучала команда мамы вылезать, Эдита пробурчала, что она не хочет. Наконец, мотоцикл замедлил ход, свернул и, качаясь и подпрыгивая из стороны в сторону, остановился. Первой вылезла мама и, полностью откинув накидку, стала вытаскивать Эдиту. Ноги немного затекли, но в целом Эдита выглядела довольной. Тётя Галя сняла шлем, покрутила головой и на плечи рассыпались густые локоны каштановых волос. Она уловила внимательный взгляд Эдиты:

– Эдита, уже можешь снять шапочку, становится тепло.

Эдита, сама не замечая, стала снимать шапочку таким же выразительным движением, покрутила головой и на этот раз её шикарные белокурые локоны рассыпались по спине.

Оглядевшись по сторонам, Эдита увидела, что стоят они просто в поле и справа и слева от них огромное количество машин, мотоциклов, автобусов, грузовиков, но больше всего было велосипедов.

– Почему велосипедов так много?

– Сьогодні ярмарка, – первым отреагировал дядя Миша, смеясь, – каждий їде на чом зможе. А велосіпед є в кожній родині.

Опять эта странная речь и опять Эдита постеснялась переспросить дядю Мишу. Невысокого роста, плотный, с коротко стриженными волосами с проступающей сединой на висках, дядя Миша оказался очень проворным. Он ещё раз перепроверил хорошо ли стоит мотоцикл, уложил шлемы в коляску и тщательно зачехлил её.

– Ну, все, можем йти, – скомандовал дядя Миша. Мама взяла крепко Эдиту за руку:

– Эдита, постарайся всё время держать меня за руку, не вырывайся и не отставай, так как на ярмарке очень много людей и можно потеряться. Сейчас мы пойдём к главному входу, видишь, вот эти белые ворота. Если вдруг потеряешься, иди к этим воротам, их видно отовсюду, и мы тебя там найдём, – Эдита кивнула в ответ.

Вся компания двинулась в сторону главного входа. Это была огромная металлическая конструкция в виде буквы «П», на которой было написано «Сорочинський ярмарок 1975». Идти было тяжело. Ноги разъезжались на размокшей после дождя земле, грязь прилипала к обуви. Эдита, будучи в резиновых сапогах, уверенно шла по лужам, в то время как взрослые пытались обходить их или перескакивать, рискуя поскользнуться и упасть. Кто-то выложил доски в самых труднопроходимых местах, однако они качались под тяжестью людей и, намокнув, представляли ещё большую опасность свалиться в грязь. Чем ближе они приближались к главному входу, тем плотнее и плотнее становилась толпа, в которую вливались всё новые и новые люди.

Однако, как только компания прошла под металлической конструкцией, народ постепенно стал рассеиваться в разные стороны и перед взором Эдиты открылась целая деревня: ровными уличками стояли импровизированные киоски. Вдалеке виднелись соломенные крыши хат, из разных сторон поднимался дымок и доносились удивительные вкусные запахи. Заиграла музыка, мимо пробежали девушки и юноши в ярких нарядах. На юношах очень широкие штаны, засунутые в сапоги, белые рубахи с красивыми вышитыми впереди узорами, на девушках такие же вышитые рубашки, узкие юбки, переднички в красивых цветах и на головах обручи из цветов и разноцветных ленточек. Эдита засмотрелась на них, остановилась и только, когда мама дернула её за руку, спросила:

– А кто это?

– Это юноши и девушки в национальном украинском наряде, его надевают в праздничные дни.

– Значит ярмарка – это праздник?

– Сорочинская ярмарка – это очень большой праздник.

– А у меня будет такой наряд?

– Конечно будет, тебе тоже понадобится наряд для праздников.

– Ура! – довольная, Эдита зашагала дальше за толпой, представляя себя с венком на голове и поправляя несуществующие ленточки.

И тут перед её взором открылась огромная лужа, в которой сидели два человека вокруг самовара. Один был толстый и низенький, другой высокий и худой. Они по пояс были в луже и пили чай из блюдечек.

– Посмотрите, кто это в луже? – удивленно закричала Эдита.

– А, это Иван Иванович и Иван Никифорович, герои произведения Николая Васильевича Гоголя. По книге они поссорились из-за ерунды и так и не помирились, но их всегда изображают мирно беседующими за самоваром, – объяснила тётя Галя.

– Так они не настоящие, – засмеялась Эдита.

Тут подбежал дядя Миша и замахал руками, чтобы Эдита с мамой ускорились:

– Швидше, сюда, зараз будуть їхати.

Он подхватил Эдиту за вторую руку и потащил сквозь толпу, вытолкнув Эдиту перед собой так, чтобы она оказалась в первом ряду зрителей. И только теперь Эдита заметила, что все люди выстроились вдоль дороги, оставляя широкий проход. С левой стороны доносилась музыка, отчетливо слышен был баян, скрипка и бубен и появились какие-то странные животные, которые тащили повозку с людьми. Они так тяжело передвигали копытами, всё тело содрогалось и скрючивалось, что невольно Эдита спросила маму:

– Почему быки такие странные?

– Це воли, – поспешил поправить дядя Миша.

– Они очень сильные и выносливые. Смотри, сколько сразу людей два вола везут в повозке.

Когда повозка приблизилась, в ней Эдита рассмотрела несколько человек, все в странных нарядах. Особенно выделялась старуха с яркими красными бусами на груди, на голове у неё был повязан платок так дивно, что концы платка торчали над головой в разные стороны. Старик с огромными усами, спускающимися аж до груди, придерживал рукой огромную высокую шапку на голове. Привлёк Эдиту и странный тип весь в чёрном с рожками на голове.

– Дивись, Едіта, тут на возу герої Сорочинського ярмарку: Хівря, Чорт, Черевик, Афанасій Іванович, Солоха, Параска, Грицко, – старался по ходу комментировать дядя Миша.

Эти имена ни о чём не говорили Эдите. Герои по ходу соскакивали с повозки и, идя за ней, приветствовали собравшихся. Когда повозка остановилась, с неё чинно слез мужчина в чёрном длинном плаще, с длинными чёрными волосами и чёрными усами. Он держал в руке папку и перо.

– Я его знаю, – закричала Эдита, – это дядя с памятника на вокзале, я его видела, у него тоже была папка и перо.

– Правільно, а знаєшь, як його звати?

Эдита покрутила головой:

– Я забыла.

– Це Микола Васильович Гоголь, письменник.

– Да-да, я теперь вспомнила. А какие сказки он написал? – но тут мама прервала беседу:

– Смотри, не пропусти представление.

Гоголь поздоровался с поджидавшим его представительным мужчиной в костюме, открыл папку, черкнул в ней пером, потом закрыл папку и протянул её мужчине в костюме, пожав руку. Ярмарку официально объявили открытой. И началось ликование, хлопанье, смех, крики, опять зазвучала музыка. Повозка с волами двинулись дальше, а народ стал опять разбегаться в разные стороны за покупками.

– Если представление окончилось, что мы теперь будем делать?

– Что ты, ярмарка только начинается. Теперь мы будем гулять, пробовать украинскую еду, послушаем украинские песни и посмотрим украинские танцы. Но сначала мы сделаем покупки. Только не отставай, – сказала мама и Эдита побрела за ней, рассматривая все прилавки, которые ей попадались. Эдита в силу своего возраста ещё не знала, что ярмарка была редкой возможностью для советского человека купить дефицитные вещи, которые специально придерживались и выбрасывались в продажу в демонстрационных целях, как на выставке достижений народного хозяйства. Самым востребованным была обувь, за ней стояли огромные очереди, люди хватали всё, что могли позволить себе купить. Пока взрослые толкались возле прилавков, становясь сразу в несколько очередей, Эдита стояла в стороне и рассматривала всё вокруг.

На большом станке чего только не было: полотенца, вышитые красивыми узорами, блузы и сорочки, ковры и гобелены.

– Тобі подобається? – спросила продавец.

– Красивые кофточки, – восхитилась Эдита.

– Это вышиванки, так называют сорочки, их носят и мужчины, и женщины и дети, – сказала стоящая рядом женщина, увидев восхищение маленькой девочки. – Узоры вышивают цветными нитками, долго и кропотливо.

На эти слова продавщица в вышиванке и венком из цветов стала раскладывать перед ними разные сорочки:

– Подивіться, ось біла вишивка. То є найтяжча вишивка, білим по білому, лен на Полтавщині так вміють.

Эдита с удовольствием рассматривала и щупала вышиванки.

– А как они это делают? – спросила Эдита непонятно кого.

– Существует много техник как вышивать, видишь, вот крестиком вышито, а вот спиралька, а вот это стежок. По орнаменту и технике можно было определить, где её вышивали. Вот это все узоры Полтавщины – указала на выложенные вышиванки незнакомая тётенька.

– А у меня тоже должна быть такая вышиванка?

– Конечно, все украинские девочки имеют национальный костюм и одевают его по праздникам, – таинственно улыбалась незнакомка.

– Послухайте, раніше на Полтавщині обична дівчина мала мінімум тридцять п'ять вишиванок, а заміжня пані всі шістьдесят. А зараз лен на свято вдягають.

– Я думаю, что придет время, когда вышиванки станут снова модными и их будут носить каждый день, как обычную одежду, – романтично рассуждала женщина.

– Подивимося, – скептически согласилась продавщица.

Дальше шли ряды с глиняными горшками, разукрашенные в основном синими и красными цветами, деревянные бочки и плетёные корзинки, колбаса и выпечка. Таких караваев Эдита не видела никогда. Он едва ли влез бы в огромный тазик, в котором купали Эдиту. Косички несколько раз оплетали круглый хлеб, отдавая ярким коричневым цветом на солнце. А запах! Эдите сразу захотелось откусить этого каравая, хоть маленький кусочек. Она подошла ближе и вдохнула запах свежеиспечённого хлеба. Между киосками стояли повозки, с которых свисали кукуруза, чеснок, лук, перец, на возах навалены корзины с хлебом, овощами, консервацией. И всё было так притягательно и маняще.

Но больше всего её заинтересовали игрушки, которые продавались на следующем станке. Здесь были и мягкие куклы в вышитых одёжках, какие-то непонятные домовые-чудики, чертенята, поросята, другие разные зверюшки. Игрушки были и мягкие, и из глины, и из дерева. Эдита так увлеклась рассматриваем игрушек, что не заметила, как люди вокруг стали посмеиваться. Сначала она почувствовала, что кто-то постучал ей по плечу справа, она повернулась, но никого не было. Смех усилился. Тут опять постучали по плечу на этот раз слева, она повернулась, но опять никого не было. Смех превратился просто в гоготание. Чувствуя, что это уже неспроста, Эдита резко повернулась назад и замерла от ужаса. На неё смотрела страшная сморщенная старуха с седыми волосами, огромным горбатым носом, а изо рта торчали клыки. Старуха с клыками гоготала, тряслась и махала руками. Эдита в страхе попятилась назад и уперлась в прилавок с игрушками. Такой ужасной старухи она ещё не видела никогда. Пытаясь убежать, она задела кучу с поросятами и они посыпались на землю. Не зная что делать дальше: бежать от старухи или собирать рассыпавшихся поросят, Эдита стояла как вкопанная, онемевшая, не смея пошевелить ни рукой ни ногой. Старуха нагнулась ещё ниже и, уткнувшись в лицо Эдите, рассмеялась и спросила:

– Ти шо, злякалась? – и протянула ей игрушку домового. И хотя игрушка совсем не вызвала у Эдиты радость, она взяла её, не смея опять разозлить старуху, и, забыв сказать «спасибо», бросилась наутёк. Сзади послышался душераздирающий смех, ярмарка развлекалась.

Немного успокоившись, Эдита поняла, что потерялась. Отвлекшись на игрушки и убежав с этого места, она уже не знала, в какую сторону идти. Повернув голову назад, она увидела вдалеке металлическую конструкцию входа, но возвращаться назад ей так не хотелось, что она решила ещё немножко погулять по ярмарке.

Снова потянулись ряды со всякой всячиной, между киосками прямо на земле были разложены разнообразные изделия из дерева, глиняные горшки, инструменты, банки с мёдом, в коробках пищали цыплята и утята. Тётенька, видя интерес девочки, разрешила ей погладить цыплят. Насладившись общением с маленькими жёлтыми пищащими комочками, Эдита пошла на звуки музыки. На широкой сцене молодые юноши и девушки в сопровождении всё тех же музыкантов танцевали быстрый заводной танец, легко, энергично, с улыбкой на лице. Девушки крутились так быстро, что у Эдиты даже закружилась голова и захватило дух. А юноши в широких красных шароварах подпрыгивали выше головы, разводя ноги в стороны. Вот это да! Зрители подбадривали, подтанцовывали, подпевали. Стояло общее веселье. Эдита сама развеселилась и бодренько мурлыча себе под нос услышанную только что мелодию, пошла в направлении места встречи. Но тут послышался визг и писк, народ стал разбегаться, не переставая смеяться. Не понимая, что происходит, Эдита просто остановилась, и вдруг перед ней выпрыгнул настоящий чёрт с хвостом весь в чёрном и с рогами на голове и изо рта вниз идёт красная полоса, как стекающая кровь. Одной рукой чёрт размахивал чёрно-красным плащом, другой со скрюченными пальцами норовил ухватить Эдиту. Он прыгал вокруг Эдиты, запугивая её, а народ смеялся и фотографировал. Тут набежали ещё несколько чертей, начали точно также прыгать и гоготать. После старухи с клыками эти черти показались Эдите даже милыми. Она улыбнулась. Чёрт достал сладкого петушка на палочке и протянул ей. На этот раз Эдита уверенно взяла подарок, чёрт погладил её по головке и вся компания устремилась дальше по торговым рядам пугать посетителей.

Совсем развеселившись, Эдита побрела дальше к входу. Стало совсем тепло. Она расстегнула плащ, сняла его и завернула в него свои подарки: домового и петушка на палочке. Тут она увидела одиноко стоящую табуретку и ей захотелось посидеть. Эдита подошла к табуретке, осмотрелась по сторонам. Вокруг лежали разные изделия из глины: горшки, тарелки, кружки, кувшины. Сев на табуретку, Эдита посмотрела на солнце, небо стало голубым-голубым, уже ничего не напоминало об утреннем дожде, земля подсохла. Толпы людей двигались в разные стороны, многие уже с покупками. Дед шёл с двумя гусями, которые гневно покрикивали у него из-под мышек. Женщина с трудом тащила сумки всякой всячины, а рядом брели двое детей и сосали конфеты на палочке. Кто-то уже захмелел и пьяненький, пошатываясь, еле передвигал ноги. Опять пробежали юноши и девушки в украинских нарядах.