Сделка со Смертью

Примечание автора.

Здравствуй, дорогой читатель!

Я вынуждена предупредить, что мои книги мрачные и не для слабонервных. Они пропитаны болью, страданиями героев, психологическими травмами и не самыми приятными темами. Надеюсь, что Вы знаете свои триггеры.

Я перечислю то, что Вас ждет на страницах этой истории, чтобы Вы понимали, с чем предстоит столкнуться. Если же все хорошо, то информация ниже несет в себе спойлеры, и Вы можете пролистнуть.

В книге есть жестокость, упоминание убийства, насилие, упоминания изнасилования и самоубийства, причинение себе вреда, элементы БДСМ.

«Сделка со Смертью» – это полностью одиночная книга.

Плейлист

.

1 глава. Eminem, Linkin Park & Bring Me The Horizon – MISERY

2 глава. Halestorm – I Miss the Misery (тема Аи)

3 глава. LISA – MONEY

4 глава. Bullet For My Valentine – All These Things I Hate Lyrics

5 глава. Hollywood Undead – Riot

6 глава. ПИКЧИ! – Я ТЕБЯ НЕ ЛЮБЛЮ

7 глава. Letdown. – Harder To Breathe

8 глава. Skillet – Finish Line

9 глава. PALAYE ROYALE – Dead To Me

10 глава. Bring Me The Horizon – DarkSide

11 глава. Sam Tinnesz – Ready Set Let's Go Lyric Video

Three Days Grace – Chalk Outline

12 глава. Hollywood Undead – Bang Bang

13 глава. GRILLYAZH, Кишлак – ДВИНУЛСЯ НА ТЕБЕ

14 глава. Drowing Pool – Tear Away

15 глава. XTC – Dear God

INSPACE feat. Три дня дождя – Кроме твоего лица

16 глава. Seether – Like Suicide

Asper X – Шрам

Chord Overstreet – Hold On

17 глава. Три дня дождя – Я и одиночество

Seether – Nobody Praying For Me

Три дня дождя – Перезаряжай

18 глава. Три дня дождя – Прощание

Tommee Profitt, Sam Tinnesz & Beacon Light – Enemy

TRUSTcompany – Downfall

Chase Atlantic – Church

19 глава. Wiz Khalifa – We Own It

Hollywood Undead – Undead

Noize MC – Миокард (тема города – Пагуба)

20 глава. Tokio Hotel – 1000 Meere (главная тема)

10 Years – Wasteland

21 глава. Lumen – Дыши (концертная версия)

Bad Wolves – Zombie

Black Veil Brides – In The End (тема Эла)

22 глава. Switchfoot – Meant to Live

Smash Into Pieces – Heroes Are Calling

Посвящение.

Всем тем, кто упорно работает над собой. Вы знаете, как это больно – отращивать новые крылья.

Ноль.

Две недели назад.

Обжигающие слезы лились по ее бледной коже и капали на ледяной пол. Вовсе не из-за холода сотрясалось ее тело. Она дрожала. Девушка задыхалась от своих рыданий. Еще ни разу в жизни она так не плакала. Может, только в детстве. Взахлеб, уродливо, не сдерживаясь. В этом и не было смысла.

Никого рядом не было, когда ее скручивало на полу дешевого мотеля от невыносимой душевной боли. В груди будто зияла свежая рана. И это был тот самый предшествующий миг, когда боль в итоге превратится в бездну. В гулкую пустоту, куда уже ничего не попадает. Где боли уже просто нет. Где заканчивается страдание. А затем покроется коркой, затянется в уродливый шрам, знаменующий ожесточенность, черствость и бездушие.

И девушка дошла до своего предела.

Позади остался весь ее жизненный опыт. Такой ненужный, непотребный и совершенно бесполезный. В такие моменты человек уже сам близок к обесцениванию всего, что имел, отказу от своего прошлого. От самого себя. Но все же, еще смотрит на безобразные ошметки, тянущиеся из раскуроченной грудной клетки. Подобно выходу из наркоза во время торакотомии¹, какое-то собственническое и совершенно эгоистичное отчаяние желает вернуть все на место, как было. То, что уже изжило себя.

Именно так выглядят попытки зацепиться за прошлое.

Как нежелание проститься с болезнью.

Так безрассудно люди хватаются за то, на что были потрачены усилия. И так просто никто не готов этим поступиться. С тем, куда годами вкладывалось время, энергия и чувства.

Но всему приходит конец. В этом мире умирает все. Что-то случается, стирает подчистую прошлое, старую личность, убеждения о жизни и самом себе. То, что определялось, как «Я», перестает существовать.

Нет ничего страшнее для эго, чем понятие: «меня нет».

Страх. Ужас. По-старому уже никак. А как по-новому еще непонятно.

Когда такое происходит, никто к этому не бывает готов. Никто не думает, что с таким сталкиваются все. И девушка, лежа на грязном полу дешевого вонючего мотеля, продолжала плакать. Пелена слез застилала обшарпанный потолок, невидящие глаза блуждали по старой и немногочисленной мебели. Каждое место было хрониками чьих-то эпизодов. В этом номере могли кого-то убить, изнасиловать или пытать. И теперь эта комната знала ее историю. Она стала свидетелем ее истерики. Место впитало в себя соль ее боли, стекающей со щек на старые доски. А стены поглотили ее завывания от утраты.

И когда девушке уже совсем нечем стало дышать, этот номер мотеля на трассе «22», точно знал, что у нее начинается паническая атака. Но девушка еще не знала. Воздух никак не поступал, отчего паника лишь усиливала приступ. Тахикардия наряду с аритмией и головокружением обрушились на ее тело. «Опасность» – все, что мог сложить ее организм из поступающих сигналов в мозг.

Ей так страшно.

Так чертовски страшно, что хочется просто отключиться, но так это не работает. Пока тело страдает, трудится на износ, вырабатывая гормоны и выбрасывая все накопленные ресурсы, мозг продолжает упрямо бороться и не дает этому прекратиться.

Иррациональность.

Страх иррационален. Он нелогичен.

И пока девушка на задворках всех своих знаний вдруг вспоминает теорию, что это паническая атака, она начинает дышать. Дышать так, чтобы переключить мозг от паники. Чтобы нормализовать давление и частоту сердечных сокращений.

Парасимпатика.

Ну же! Вдох, задержка, выдох. Задержка. Задержка…

Конец. Опустошение. Выброс всех чувств. Она это пережила. Дыра становится пустотой. Химически, психологически, отпечатываясь опытом в миндалине мозга.

Все чувства исчезли, оставляя за собой звенящую тишину. Худшее свершилось. Ничего больше нет. Ее больше нет.

Первый урок смерти: это кажется тотальным. И навсегда.

Первый. Маг.

Черной массой нависали густые тучи над забытым всеми богами городком. От еще свежих капель ночного дождя мерцал потрескавшийся асфальт в свете фонарных столбов. Эта треклятая погода чуть не стоила Элу победы. Машину так заносило на поворотах, что ему приходилось опасно дрифтить. Но гонка окончена. А важен лишь результат. Сидя на капоте зеленой Тойоты Супра, Эл вытравливал из себя остатки воспоминаний об этой ночи.

Он ненавидел дождь.

– Эй, Эльдар, забери свои бабки, – обратился к нему Кочан.

Эл только этого момента и ждал. Небрежной походкой и с сигаретой в зубах он зашагал к парню, которого следовало прозвать Шкафом, а не Кочаном. Парень, получивший кличку от какой-то странной аналогии «капусты» с «головой», был собирателем «нала», что на местном жаргоне значили деньги. Поручение такого дела именно ему было оправданным. Несмотря на то, что они с Элом были практически одного роста, Кочан выглядел так, как будто не просто питался одним протеином, но и вкалывал в себя анаболики. У такого будет трудно отобрать деньги. Поэтому он «голова» этого места, которому гонщики отдавали взнос.

Эл привык оценивать людей по комплекции, всегда обращая внимание на такие вещи. На то, как люди двигаются, куда больше смещают вес тела, какие мышцы развиты сильнее. Не стоит упускать из виду и ловкость. Человек может представлять из себя полтора метра сухостоя, но ударить больнее любого двухметрового качка. Просто использовать ловкость своих пальцев для зажима, и компактность для маневренности. Эл уже с такими сталкивался, он это знает.

– Отличный ты сорвал куш.

Голос Кочана развеял воспоминания о том, как и почему Эл возненавидел баскетбол. Всего на мгновение он снова ощутил металлический привкус крови и рвотный позыв. Удивительно, насколько сильна телесная память. Зрительная тоже. Этот поганый оранжевый цвет формы. И нет, не спортивной вовсе.

– «Оброк» отдашь тому типу, – Кочан указал куда-то в сторону заброшенной стройки, пока Эл в буквальном смысле сплевывал накатившие воспоминания на мокрый асфальт.

«Оброк» – обязательная часть гонок. Что-то вроде налога за выигрыш. За каждой мелкой рыбой всегда стоит кто-то крупнее. Эл был знатоком правил улиц. И все равно его каждый раз раздражало, живя в Пагубе, что по сути они спонсировали уголовников. «Оброк» был формой выплаты, который шел в «общак»² квартала – являющимся ничем иным, как кассой для воров. Старши́е³ находили всяческие способы собирать нужные суммы, запрашиваемые прямиком из тюрем.

Когда Эл попал в этот убогий городишко, то был готов, как и всегда, к разного рода нападениям. Каково было его удивление, когда местная гопота⁴ пыталась вытрясти из него деньги. Их ждало разочарование. У Эла не было денег. Двойное разочарование: избить его за это у них не вышло.

– Сегодня снова кто-то новый, – как бы невзначай бросил Эл. Он кивнул в сторону собирателя, которого видел впервые. Тот прятался в тени заброшенной стройки, упираясь спиной в кирпичную стену.

– Да хрен с ними, главное, чтобы не мешали, – прокомментировал Кочан, пока отсчитывал деньги.

Не мешали проводить гонки имел он в виду.

Гонки – тоже бизнес. Пусть они были нелегальными и привлекали внимание бандитов этого города, все же в его иерархии был плюс для всех. Преступники получали деньги, гопники обеспечивали «крышу» от полицейских. Как уж они это делали, Эла не волновало. Кто-кто, а он-то точно не верил ни в какую доблесть и кодексы чести. И все равно гопники – это чертова головная боль.

Еще раз взглянув на парня в кепке, Эл напряг все свое внимание. Когда он собирался сегодня на Улицы – так назывались местные автомобильные гонки, что-то вроде стритрейсинга, – то его единственной задачей было получить деньги. Да, организаторы Улиц – следующие в иерархии, которые получают свои проценты. Ну а гонщики уже свои от выигрыша.

Для Эла сегодняшний куш имел особое значение. Это последняя доля внесения за то, что он намеревался приобрести. Но вот ему выпадает такая удача все разузнать. Дороже денег лишь информация. У событий недельной давности не могло не быть причины. Он уже строил предположения и полагал, что в «системе» должно было что-то измениться. Нужно выяснить что, и это его шанс.

Не каждый день меняются сборщики, а этот уже второй за неделю. Попахивает чисткой «кругов». Эл ведь не вчера родился. Законы улиц одинаковы везде. В любом городе. В любой стране.

Люди одинаковы, предсказуемы и разочаровывают. Надежда – это праздность, которую он никогда себе не позволит.

Отсчитав проценты, Эл потушил сигарету о подошву ботинка и отщелкнул пальцами бычок прямиком в урну. Он направился к «феодалу». Так гонщики окрестили этих сборщиков, но Эл про себя называл их бакланами. Ничем кроме вымогательства все это не являлось⁵.

– Как там Дрюцик? – Как бы невзначай обронил Эл, передавая «оброк».

О смысле погоняла он даже думать не желал.

Феодал оглядел его с ног до головы и не скрывал своего отвращения, которое явно читалось на его исказившихся чертах лица.

– А ты кем будешь, фраер, что интересуешься?

«Ты кто по жизни?»

«Под кем ходишь?»

Живя уже два года в Пагубе, Эл привык к «языку» общения этих утырков.

Для них Эл был чужаком, так что он не среагировал на выпад гопника. Черные вещи и кожаная куртка абсолютно точно не вязались с тем, что отличало гопоту от всех остальных. Представители банды ходили только в спортивной одежде. Добавить к ненавистным ими образам пирсинг и татуировки Эла и можно сразу готовиться к драке. Эл это уже знал, поэтому не удивился реакции. Наоборот он, провоцируя, провел по совей брови большим пальцем, задевая изогнутую штангу с шипами.

Ему было всегда наплевать, как он выглядит и в какие рамки вписывается. Так что, если не нравится, он всегда готов подраться.

Дрюцик, что по паспорту являлся Андреем, был как раз-таки первым, кто назвал его «петушарой». Он и его «братва» жестко поплатились за такую узколобость. Двое слиняли, один, скорее всего, временно остался без зрения. А Дрюцик что-то в Эле разглядел тогда. После драки он протянул ему руку и сказал обращаться, если будут проблемы. Такая примитивная система: дать отпор, и ты уже получил уважение от придурков. Какая честь.

Эл никогда не пользовался предложением и откровенно чихать на это хотел. Но сейчас ему нужна информация. Что-то произошло, и Эл должен выведать любые данные. «Praemonitus, praemunitus»⁶. Так говорил один из его воспитателей в детстве. Как жаль, что смысл фразы он понял очень и очень поздно. И сколько всего пришлось пройти потом, чтобы ее уяснить.

– Считай, что ближний, – нагло соврал Эл.

Похоже, что такое заявление задело гопника. Значит, он «шестерка» Дрюцика. Отлично.

– Стал смотрящим⁷.

– Давно пора, – равнодушно заметил Эл, как будто был в курсе всех дел. Теперь Дрюцик «стоял» за этим кварталом, понятно. Однако он бы не сунулся на чужую территорию. У гопников, как со временем выяснил Эл, распределение идет по кварталам. И зона влияния распространяется только в закрепленных пределах. Следовательно, это сделал не он.

Переговорив несколько минут с парнем и нажимая на нужные точки, Эл выяснил, что смотрящий квартала, в котором жил Эл, тоже сменился.

Двое смотрящих сместили за одну гребаную неделю. И хрен бы их всех побрал, если бы не одно «но».

Неделю назад Элу пришло послание. Злосчастная карта с изображением «Смерти» оказалась прикреплена к лобовому стеклу.

Кто-то сделал это.

Кто-то знал о нем.

Кто-то вышел на него.

Кто?

Этот некто подбросил ему карту. Можно было назвать все шуткой, ошибкой, что «привет» был адресован не ему. Тачка ведь все равно Дарины, но тогда Эл уехал на ней в общагу. Эл знал, что совпадений не бывает. Тем более не таких. Карта с цифрой «XIII» была отправлена именно ему. Кто-то решил оставаться инкогнито: ни подписи, ни записки. Эл обнаружил ее утром, стоя на парковке, и понял, что охота началась. Память так любезно в тот же миг воспроизвела все, что в мире называлось омерзением. Добро пожаловать в его сраную жизнь.

Так что Эл должен знать.

Доберется до верхушки, поймет, как не допустить промах.

Чтобы прошлое никогда не повторилось.

Всегда на чеку. Всегда собран.

– Что не поделили старые смотрящие с новыми? – Спросил Эл, зная, что просто так смена не происходит. Обычно смотрящего за кварталом назначают те, кто стоит еще выше. Старши́е. За каждой большой рыбой стоит крупнее. Не нужно быть гением, чтобы додуматься до этого. Гопники – всего лишь пешки, пыль для отвода глаз. В сравнении с теми, с кем Эл имел дело в прошлом, они мелкие сошки.

Феодал заржал.

– В этом мире всегда будет что-то важнее телок, бабок и чести. Власть, фраерок.

Он попытался его похлопать по плечу, но Эл увернулся. Срань господня, пусть сделает еще один шаг и…

– Кстати, о птичках, классная тачка, – кивнул парень на Супру. – Но она не твоя, а той прекрасной телочки. Познакомишь?

Элу не нужно было оборачиваться и смотреть на ту, на кого указывал этот придурок.

– Она лесбиянка.

С этими словами Эл развернулся и пошел к машине Дарины. Все, что нужно было, он узнал. Это неспроста. Кто-то действительно до него добрался. Нужно разыскать Хана, – бывшего смотрящего 116-го квартала, в котором живет Эл, если он еще дышит, и выяснить, кто занял его место. Так он доберется до главного и сможет рассчитать каждый свой шаг.

Ну, а пока…

У него есть единственное решение, принятое в момент появления карты. Первое, что пришло на ум, когда пустые глазницы черепа из-под мантии снова смотрели на него, как и девять лет назад. Да, единственно верное решение.

Он уселся за руль и завел двигатель. До открытия общаги еще было время. Как раз успеет заскочить в то место, ради которого не спал уже четвертую ночь и гонял на Улицах. Транспорт – самое быстрое средство, чтобы заработать денег.

– Давай, малышка, последний рывок, и я о тебе позабочусь, – тихо пробасил Эл, поглаживая приборную панель авто. Он обещал Дарине, что поменяет практически стертые покрышки и вернет машину завтра. Но Эл предполагал, что тормозные колодки тоже требуют замены после сегодняшнего нещадного их использования.

Кивком он попрощался с хозяйкой автомобиля. В ответ девушка азиатской наружности помахала ему рукой. От этого движения ее длинные розовые пряди застряли в локтевом сгибе, и она отвлеклась, чтобы поправить волосы. Когда Эл уже дал по газам, то затылком почувствовал, как она провожала его долгим взглядом.

Он соврал.

На самом деле Дарина не была лесбиянкой. Девушка разрешала гонять на ее тачке и не просила ничего взамен. Она же восполнила все пробелы в знаниях о вождении, которые Эл упускал в детстве, угоняя машины. Научила его разбираться в том, что находится под капотом.

Между ним и Дариной было много общего. Они оба знали, что значит голодать и жить на улице.

***

Эл забрал увесистый сверток и сунул его за пояс. Тяжесть предмета возбудила даже сильнее, чем прошедшая гонка. Именно ради него он гонял всю неделю на Улицах. Ему нужны были деньги. А Эл никогда не проигрывал.

Сделка с продавцом свершилась за городом. Так что обратный путь у него занял почти час. К счастью, Эл успел вернуться до утренних пробок. Уже давно рассвело, и общага была открыта. До сегодняшней ночи ему приходилось возвращаться пешком с другого квартала в свой, и иногда все равно ждать, топча крыльцо. Наконец за вереницей серых домов показалось невзрачное кирпичное здание уродливого желтого цвета.

Общага.

Вывернув на парковку, Эл дал резко по тормозам, поздно заметив черный Додж Челленджер.

Слишком. Резко.

Блядь.

Просевшая под ботинком педаль заставила сильнее сжаться и без того уже каждый напряженный мускул в его теле, обостриться каждому органу восприятия, натянуть нервы до предела. Он успел почувствовать весь спектр ощущений и насладиться опасностью. Адреналин давно уже стал смыслом его жизни.

В добавок к плачевному состоянию тормозных колодок, о которых после гонки беспокоился Эл, у старенькой Супры лопнул тормозной шланг. Дерьмо.

Думать нужно было быстро, машину повело в сторону. Заманчивая идея тормозить о ебаный Додж, но не вариант вовсе. Иначе Эл до конца своих дней пропишется на гонках, добровольно вручая себя в рабство девчонке, что в этот момент вышла из дорогого авто. Парень успел почувствовать, как вакуумным эффектом стянулись внутренности от этой мысли. В последнее время это происходило все чаще.

А именно, после появления чертовой карты.

– Съебись с дороги! – Заорал он, хотя прекрасно осознавал, что она в ловушке между двумя машинами. Очевидно девушка была в наушниках, выходя из тачки. Однако Эл успел выкрутить руль, избежав столкновения. И продолжал маневрировать, пока машина проходила свой длинный тормозной путь, прежде чем, наконец, остановиться.

Сердце неистово билось под ребрами от непредвиденного риска. Но эйфория быстро улетучилась.

Что там с Доджем?

Выйдя из машины, Эл облокотился на открытую дверь и начал исследовать чужую тачку на предмет повреждений.

Не зацепил. Отлично, можно идти в «курилку».

К развалившейся девчонке возле своего новенького авто он был равнодушен. Похоже, Эл ее сбил, раз она сидела на асфальте в неуклюжей позе. Хм, наушников он не обнаружил.

Эл заметил, насколько она была бледна. Ему показалось, что цвет темных волос совсем не вязался с ее внешностью. Что-то было в этом неправильным. Противоестественным. Он это почувствовал. В груди щипало и зудело до дурноты. Всем своим видом она вызывала в нем отвратительное чувство дискомфорта.

Его ненависть к людям перешла на новый уровень?

Но интереснее была ее реакция.

На него.

То как она впилась взглядом в кисть его руки. Пялилась на пальцы. И нет, это было не то обычное любопытство, с которым смотрели на него девушки.

Она знала, на что смотреть.

Из всех татуировок, покрывающих его тело, девчонка видела лишь одну. «XIII» на его фалангах пальцев правой руки.

Сука.

И только потом она принялась с пристальным вниманием изучать его тело, ощупывала своими карими глазами. Даже через косуху и черную футболку она будто могла видеть его кожу, покрытую татуировками.

Девчонка разглядывала его так, как будто знала.

И без сомнений узнала.

Эл ни с чем не смог бы спутать эту реакцию. Беги, замри или бей. Мышцы напряжены, бледные щеки раскраснелись, придавая ее лицу какой-то детский вид. Дыхание учащенное, грудная клетка под серой толстовкой сильно вздымается.

Причиной ее застывшего страха был вовсе не инцидент с машиной.

Это он пугал ее.

Забавно. Неужели это она?

Совпадений ведь не бывает. В этом городе, в этой стране никто не знал, кем был Эл. Никто не обращал внимания на его метку. А тут сначала карта, теперь она. К тому же, много ли студентов разъезжает на Додже и паркуется возле общаги?

Ее реакция была даже смешной. Похоже, он сорвал чьи-то планы. Они не должны были встретиться вот так, да? Эл чуть было не усмехнулся.

Чуть.

Сыграем?

– Ты меня знаешь?

Похоже, это вывело ее из оцепенения. Если бы взглядом можно было ударить, то она обладала бы такой сверхспособностью. Эл увидел, как в нем вспыхнуло пламя и взрывная волна, преодолевая расстояние в шестьдесят метров, хлестко дошла до него. Любопытно. Что она собирается делать? Не напасть же, это просто нелепо. Лучше бежать, девочка. Эл слегка склонил голову набок, так, что челка упала на глаза. Изучая ее, он разглядывал резкие черты лица и медленно опустил взгляд на девичью шею. Туда, где пульсирует ее жизнь. Один удар в нужную точку и все тут. Можно нести ее как трофей тому, кто отдает приказы. Кто стоит во главе всего. И кто ошибся, послав к нему девчонку. Этот ублюдок хотел позабавиться, передать так «привет», напомнив о прошлом? Что ж, Эл игрушку не оценил.

С гордым видом, высоко задрав острый подбородок, девушка поднялась. Эл читал ее словно книжку. Шестнадцать кадров в секунду способен зафиксировать человеческий глаз. И ни одно ее движение не ускользнуло от его внимания. У девчонки что-то с ногой, поэтому она больше отдает веса другой. Эл ничего не упустил из виду. Как шаркнул по асфальту ее до безобразия белоснежный кед, словно она только что вышла в этой обуви из магазина. Как натянулась ткань светлых джинс на острой коленке. Как тонкие пальцы сжались в кулаки.

Значит, все-таки «бей».

– А должна? Ты вроде слишком молод для президента.

Дерзкая. Наглая. Маленькая лгунья.

Она же совершенно точно знает, кто он. Иначе бы зачем так пялилась на его татуировку? Ведь именно тату привело ее в первоначальный ужас.

Что же Эл с ней сделает?