Падший

Часть 1. Падший. Глава 1. Работа

Майкл.

В мой кабинет медленно и нерешительно вошел растерянный мужчина, понуро опустив голову, не смотря мне в глаза. Его неопрятная захезанная одежда вызывала чувство отвращения к его ничтожной персоне.

Такие, как он, никогда не смотрят мне в глаза… да и не только такие.

– Я вас слушаю.

Он мялся, а я ненавидел его, ненавидел эту чертову работу, ненавидел этот греховный город, который прогнил до самых глубоких корней отравленных людскими испражнениями деревьев.

– Вы начнете говорить, мистер Фрик?

– Говори, мужик, или проваливай!

Клиент встрепенулся от громогласного возгласа моего грозного помощника, Энтони Сантаны, ссутулился еще сильней и затараторил гнусавым мерзким фальцетом, словно ему кто-то зажал его крохотные яйца.

– Сэр… есть одна женщина…

– Какой к черту, сэр?! – взревел Тони, – Ты не знаешь, как обращаться к хозяину?

Ненавижу этот день…

Сегодня было особенно много влюбленных идиотов, готовых продать свою душу за дешевых подстилок, которые не стоили и серебряника. И сейчас передо мной убивался этот выблевок с сальными волосами. Зазнобой этого несчастного была настоящая прожженная шлюха, которая изменяла ему направо и налево, в том числе, с его родным братом. И я уже предвкушал встречу с ними по окончанию их никчемных жизней.

– Простите, господин Самаэль. Понимаете, я люблю ее и на все готов, чтобы она была рядом…

Он продолжал свой сопливый монолог, от которого у меня разразилась настоящая мигрень, которая волнами одолевала мой распаленный мозг, презирающий всю комедию происходящего каждый ненавистный день.

– Майк, он последний на сегодня… потерпи немного… – умолял мой верный слуга.

Я ненавидел это слабое тело, которое с трудом выносило мою сущность. И каждый раз под вечер я страдал головными болями, переваривая то дерьмо, которым насытил меня сегодня мой пост.

Любовь… любовь должна быть восьмым смертным грехом. А женщины, эти развратные блудницы, должны попадать в ад по умолчанию.

Сантана протянул отчаявшемуся обреченному бедняге чернильницу, в которую он опустил свой указательный палец, вздрагивая при его проколе и наполняя своей кровью сосуд из черного хрусталя.

– Подписывай.

Взяв в дрожащую кисть перьевую золотую ручку и макнув в темно-красные чернила, он занес ее над проклятой бумагой дрожащими безысходными пальцами и поставил свою маленькую ничтожную закорючку.

– Босс…

Сантана поднес мне новоиспеченный контракт, приколотый к черной бархатной планшетке. Я не знаю, что на меня нашло в тот момент, но я отшвырнул греховные листы и поднялся из-за массивного стола.

– Ты хоть соображаешь немного, на что ты обрекаешь себя ради этой шалавы?! Неужели ты настолько слеп или ничтожен?!

– Я… я… господин…

Мой голос был угрожающим, но ровным, уверенным, я никогда не позволял себе выходить из себя. Мои демоны были всегда в шипастом ошейнике, на коротком поводке, под строгим контролем

– Убирайся прочь, гнида!!! Убирайся, пока я не передумал!!!

– ПШЕЛ ВОН!!! ТЫ ОГЛОХ?!

Мой помощник рявкнул, и пятки зачем-то спасенного мной вспотевшего от страха слизняка засверкали прочь из душного помещения, стены которого начали тлеть, наполняя его воздух запахом серы.

– Майкл, что случилось? – тихо и ровно спросил Сантана.

– У меня больше нет сил выносить это дерьмо… мне надо забыться. Едем в казино.

******************************************

Николь.

Как же я ненавижу свою работу…

Я сидела в аудитории, мягко говоря, не особо престижного колледжа искусств и проверяла эссе нерадивых студентов, которых больше никуда не взяли, кроме как в эту дыру.

И ради этого ты потратила столько времени и сил, Ники… ты гробишь свою и без того никчемную конченую жизнь.

Я работала учителем литературы в самом зачуханном колледже Лос-Анджелеса. Я! Я искусствовед по образованию проверяла бред сивой кобылы, написанный своими недалекими учениками.

Я, конечно, понимаю, что "Божественная комедия" Данте – не самое легкое произведение… но как можно писать, что это о приключениях Бо… я даже повторить это не могу! Ники… тебе надо снизить планку либо уйти… никому, кроме тебя это не интересно и не нужно. Ты просто убиваешь себя и унижаешь свое достоинство…

Моего плеча коснулась горячая твердая ладонь и мягко сжала его, слегка поглаживая и скользя к лопаткам, посылая к вискам предательскую дрожь и жалящие мелкие мурашки.

– Миссис Уайт, у меня к вам вопросы по эссе.

Я подскочила со стула и взглянула на дверь, отпрянув от своего самого страшного ночного кошмара.

– Я запер на ключ… я так соскучился, детка… это мука – смотреть на тебя всю пару и не касаться.

Да. Один единственный раз я позволила себе слабость в этой самой аудитории во время индивидуального разбора итоговой работы… и ни с кем иным, как сыночком директрисы этой богадельни…

Всего один единственный, но такой незабываемый…

– Крис, опять ты за свое… оставь меня в покое. Я замужем!

Да. И я была замужем. Со своим мужем мы познакомились в институте и поженились на последнем курсе. И вроде бы все было хорошо, но он сидел на моей шее, спокойно покачивая ленивыми ножками.

А я цепляюсь за образ человека, которого так отчаянно полюбила когда-то… он оказался совсем не тем, кем я его себе сама нарисовала наивной дурочкой.

А ты, Ники? Где та искрометная жизнерадостная девчушка, легкая на подъем. До какой жизни ты докатилась… спишь с учеником и живешь с нелюбимым человеком… ты сама себе противна.

– Да на – хрен этого лузера, Ники, – вмешался в мои мысли мечта всех девчонок колледжа, – Он и ногтя твоего не стоит.

– Ну ты же его совсем не знаешь?! – попыталась вмешаться я, – Ты не имеешь права так говорить! Оставь меня!

– Или что? Пожалуешься своему слабаку или может сразу директору?

Паршивец!

Перекаченный блондин пошел в наступление, и я почувствовала, как уперлась в столешницу. Его обнаглевшие ладони маняще заскользили по моим бедрам вверх, поднимая юбку, а бесстыжие губы уже обжигающе приложились к шее.

– Крис… – сорвалось с моих губ.

С мужем в интимном плане было все, мягко говоря, печально. Пятиминутное соитие раз в неделю было его пределом, и я никогда не испытывала того удовольствия, которое рисуют в горячих историях о любви.

– Прошу тебя, остановись…

– Как-то вы не уверенно просите, миссис Уайт.

И он напал на мои губы, сминая их в страстном поцелуе, погружаясь в мои волосы пальцами, сжимая их на затылке. А я забралась на стол, потянувшись к его ремню на джинсах, вновь проклиная свою слабость.

– Разводись, Ники… будь со мной… – негромко быстро лепетал юноша мне в шею, рьяно пытаясь восстановить свое бешеное рваное дыхание, обтираясь словно кот о мой влажный пульсирующий висок.

Я прекрасно знала, что с ним меня не ждет ничего хорошего. Мой муженек номер два. И я просто не видела смысла менять шило на мыло. Но и продолжать в том же духе я не хотела.

– Крис, твоя мать никогда этого не позволит.

– Значит я откажусь от нее, от всего… я готов… а ты? Ники… этот год последний, и нам никто не помешает быть вместе, – задыхался бедный несчастный влюбленный мальчик.

Всегда будучи под маминой юбкой, он еще не знал о том, что жизнь – это боль и адское дерьмо… и которое я была не в силах больше выносить, как и эту работу, как и жалкого мужа, как и тупого Криса.

– Нет, Крис. Я не хочу таких жертв ради себя. Я этого просто не стою. Давай оставим все, как есть…

Он поспешно оделся и напоследок прильнул к моим губам. Поворачивая ключ, открывая постыдную дверь в чертову аудиторию, в которой всего пару минут назад я кусала его плечо, сдерживая стоны, он бросил.

– Уже ничего не будет, как прежде.

******************************************

Я тихо вошла домой, зная, что Томас, как обычно, в гостиной, что, как всегда, пялит телевизор и сокрушается о вновь неудачно пройденном собеседовании. Стыдно ли мне было перед ним? Определенно, нет.

Так не может больше продолжаться, Ники… пора все изменить!

Вопреки моим ожиданиям мой рыжий муженек встретил меня в приподнятом настроении прямо в коридоре, забирая тяжелые сумки с продуктами, и мурлыкая веселеньким голоском.

– Привет, дорогая. А у меня для тебя сюрприз! Одевайся понаряднее, я тебя веду в особенное место.

Призрачная надежда затеплилась в моем отчаявшемся сердце. Я не стала спорить и быстро собралась, решив дать ему последний шанс.

Моя старенькая Шеви быстро довезла нас до места назначения. С большим трудом я нашла парковочное место в незнакомом районе и была подведена Томасом к месту нашего назначения.

– Это что, казино?!

Часть 1. Падший. Глава 2. Казино

Майкл.

Мы сидели в самом роскошном зале казино за игровым столом с зеленым сукном. Сервис этого заведения был исключительно на высшем уровне.

А как еще могло быть в моем заведении?

Мои уложенные волосы разлохматились, я ослабил удавку, скинул галстук и тесный пиджак и откинулся на высокую спинку вельветового бежевого стула, полностью погруженный в игру, поглощенный рулеткой.

Покер, блэкджек, игровые автоматы, слот-машины, заведение пестрило всеми вариациями распутства и совращения. Даже дорого одетые шлюхи сновали от стола к столу по ширинкам влиятельных господ. И две из них уже по очереди усаживались на колени к Сантане, шепча ему на ухо откровенные пошлости, от которых он глубоко затягивался сигаретным дымом и периодически давился ледяным виски.

– С тобой поделиться, Майк?

– Нет, благодарю. Я не мараюсь о всякую шваль.

– А я приму душ.

Мой верный напарник рассмеялся прямо в лицо одной из мразотных вызывающе накрашенных красногубых стелек, спихивая ее с колен, засматриваясь куда-то вдаль.

– От такого не отмыться, друг мой.

Я поднял широкий пузатый бокал с ароматным дорогим коньяком и чокнулся с воздухом, закидывая в себя потрясающе терпкий теплый расслабляющий напиток, снимающий головную боль и усталость.

Мой взгляд вновь упал на бесстыдных падших женщин у ног влиятельного господина за столом. Они, как и все девки в игорном доме были на одно лицо. Обтягивающие платья, глубокие вырезы, нарощенные волосы, ногти, ресницы, задницы… квадратные брови, накаченные губы… одинаковые пустые пережаренные в солярии шаболды.

– Делайте ваши ставки, господа.

– Семь красное, – парировал Сантана.

Одетый с иголочки, весьма учтивый темнокожий крупье обратился к застывшему на одной точке игроку.

– Господин? Ставка?

– Тони, ты уснул что ли?

Я обернулся на его взгляд. В фойе среди дорого одетых посетителей и еще дороже обставленной мебели стояли два нищих обморока. Мужик – жалкое зрелище в растянутом единственном его свитере цвета переваренной пищи и выцветших джинсах. А девушка… она стояла, потупив свой смущенный взор, устремив его в свои серые замшевые дешевые ботильоны на низком квадратном каблуке. Ее блеклое слишком короткое платье скромно едва облегало линию талии и бедер. Ее молочного цвета округлые плечи были прикрыты густыми волосами цвета спелой пшеницы, а белоснежные щеки окрашены нежно-розовым стыдливым румянцем, словно она хотела провалиться под мраморный пол.

Хочу взглянуть поближе…

Жалкий рыжий обмылок возмущался и активно жестикулировал. И мне стало жутко интересно, что эти двое забыли в моем заведении, где вход стоит дороже их вместе взятых.

Я повернулся к коллеге и коротко отрезал.

– Сантана, проверь что там?

Тони поднялся во весь свой исполинский рост, широко разводя плечи, и стремительно направился ко входу.

******************************************

Николь.

Я не могу поверить, что он притащил нас в казино… это просто позор…

Я была готова провалиться сквозь землю от такого конфуза. Я выглядела, как моль среди расфуфыренных телочек местных толстосумов, а Томас… этот кретин взял кредит, чтобы попасть сюда. Нас не хотели пускать в это место и по понятным причинам. Мы выглядели бродяжками на фоне мраморного фасада, бархатных портьер, кожаной стеганой мебели и ковров из натуральной шерсти.

Я почувствовала на себе пристальный прожигающий взгляд из соседнего открытого помещения. Самый настоящий зеленоглазый демон настойчиво пожирал меня глазами, отпихивая какую-то проститутку с колен.

Красавчик вальяжно рассиживал в расстегнутой рубашке, словно он был королем этого мира. Я несколько раз пробегалась по нему нервным взглядом, пока мой муженек разорялся и махал руками на менеджера.

– Да по какому праву вы меня не пускаете?! Я заплатил также, как и все!!!

Зеленоглазый так и таращился в тот момент, когда ко мне повернулся его сосед по игровому столу.

Обалдеть…

Я тут же уперла глаза в свои боты, лишь бы он меня не заметил и не смотрел на меня… он был дьявольски хорош собой… больше я ничего не смогла разглядеть, потому что мое лицо горело адским пламенем.

– Что здесь происходит?

Я услышала грозный низкий басистый рык и подняла умоляющий взгляд на подошедшего огромного демона, в уже застегнутой рубашке с закатанными рукавами. Томас захлопнул варежку и замер, поджав хвост.

– Можно я, пожалуйста, пойду. Я ни на чем не настаиваю… – попыталась съехать я.

– Молчать. Я говорю не с тобой, – резко отрезал зеленоглазый и повернулся к мужу, который засунул язык глубоко в свое нутро.

– Я тебя спрашиваю, рыжий ушлепок, че ты орешь?! М?!

– Я хотел войти в казино со своей дамой, заплатил входной взнос, а меня не пускают, – быстрой скороговоркой отчеканил Том и выдохнул с облегчением.

Амбал смерил его раздражительным взглядом, а затем повернулся ко мне, оценивая каждый сантиметр моего невысокого роста. Он оглянулся. Я последовала за его взором и снова встретилась с желтоглазым дьяволом, который все еще сканировал меня пронизывающим тяжелым взглядом, от которого у меня задрожали неприкрытые колени.

Да что с тобой, Ники.

Пленительный незнакомец кивнул своему огромному прислужнику, и тот продолжил, сменяя гнев на милость.

– Прошу вас пройти за наш стол.

– Но я…

– И ты тоже.

Твою маковку, Ники, во что ты вляпалась… это же какие-то головорезы или мафиози…

Я сделала шаг ближе к выходу и столкнулась с клянчащим взглядом горе-муженька, который еле слышно проговорил.

Ники, не бросай меня.

Долбаный трус! Завтра же подам на развод! С меня довольно! Больше я не позволю себя унижать!

Мы проследовали вслед за горой мускулов в небольшое, но шикарное помещение, кричащее о дороговизне его убранства. Две силиконовые барби уставились на меня с насмешкой.

Как здесь красиво.

А меня интересовали не пустые куклы, а искусно выполненные витражи на окнах и великолепная лепнина вдоль их арок и обрамляющих колонн. Я провела ладонью по изумительному холодному дереву, когда…

– Вам нравится здесь?

Когда бархатный обволакивающий баритон коснулся моего слуха, я всмотрелась в его лицо.... удивительно красивый зрелый мужчина с легкой небритостью на широких скулах и вокруг мягких чувственных губ. Прямые строгие брови слегка нависали над янтарного цвета глазами, немного прищуренными, как у хитрого лиса. Его густые темно-русые слегка вьющиеся волосы были уложены назад, но пару прядей упрямо выбивались, падая на суровый лоб строгого лица.

– Да, у владельца этого заведения отменный вкус. Особенно хороши эти витражи.

Мужчина довольно ухмыльнулся и повернулся к бугаю, который также не сводил с меня испытывающих глаз.

– Тони, вызови девушке такси и расплатись, пусть отвезет ее, куда она прикажет.

– А я? – пискнул Том.

– А мы сыграем в рулетку. Ты же этого хотел?

Все, включая меня, в недоумении уставились на сердитого дьявола.

– Сантана! Я все сказал. Девушку домой! И выкини эту шваль отсюда…

Жлоб беспрекословно встал с места. Сначала он грубо выставил двух ошалевших вертихвосток, а потом, мягко подталкивая мою спину вывел на улицу. За закрывающимися дверями я услышала.

– Ставлю на "зеро".

******************************************

– Я на машине. Я сама доеду, – негромко пролепетала я, не смотря в лицо плечистому провожатому, пиная только что упавший огненно-красный осенний листок.

– Как тебя зовут?

– Николь.

– Еще увидимся… снежок, – подмигнул самодовольный демон.

Надеюсь, что нет… – подумала я, добежала до Шеви и рванула домой, куда мой муж сегодня так и не вернется.

Часть 1. Падший. Глава 3. Договор

Николь.

Утром я проснулась совершенно одна, все еще переживая вялые события прошлого вечера, но которые так сильно ворошили мою память.

Я так хочу, чтобы это оказался просто дурной сон… и сейчас на кухне Томас готовит мне кофе и тосты.

– ТО-О-ОМ!

Я позвала его, но никто не ответил и не вошел в нашу спальню, поэтому я перекусила зеленым чаем и побежала собираться на ненавистную работу.

Началась пара с первым курсом. Вторую неделю мы разбирали роман Уильяма Голдинга "Повелитель мух", обсуждая тему использования элементов антиутопии в известном произведении. Но, как обычно, я отошла от позволенной, разработанной, видимо, очень умными ребятами, программы, которую наше государство подготовило для будущих выпускников чухонского заведения… и повернула мысль

– На самом же деле, дети, эта книга о дьяволе, не только потому что "Повелитель мух" интерпретация имени Вельзевула, в ней очень много аллегорий и скрытого смысла. А свиная голова на копье ничто иное…

– Миссис Уайт, ко мне в кабинет сейчас же!

В помещение ворвалась директриса колледжа и хладнокровно убила всех присутствующих взглядом, а меня вообще сожгла заживо, бесцеремонно перебивая мою неположенную неугодную речь.

А я класть хотела на то, что положили "они".

– Миссис Битч, я не закончила мысль. Не могли бы мы поговорить после занятий?

– ЖИВО! – полная женщина взвизгнула и вылетела за дверь.

Я тяжело вздохнула и обратилась к старосте класса.

– Мари, почитайте пока вслух с десятой главы, я скоро вернусь.

Припечатанная до этого резким криком злобной грымзы, аудитория встрепенулась и начала шуршать страничками.

Я вошла в кабинет, где расплылась в кресле старая мерзкая плюшка, увешанная золотыми тяжелыми безвкусными украшениями, которые побрякивали при ее движениях им в такт.

– Ты уволена!

Вот это поворот?!

Я раскрыла рот, никак не ожидая такого начала рабочего дня.

– Что вылупилась, грязная шлюха?! Трахаешься с моим сыном, а потом и меня подсидишь, дрянь?!

Я только моргала глазами, сжав плотно губы, не в силах вымолвить ни слова, будто рот зашили капроновой нитью. Нет, мне не было стыдно, я просто была в гневе от того, что эта продажная лярва, которая развела коррупционный синдикат в учебном заведении, опустив его ниже плинтуса, в таком тоне говорила со мной.

– ЧТО ВСТАЛА, ПОДСТИЛКА?! ТЫ СВОБОДНА!!!

В этот момент в кабинет ворвался запыханный разъяренный Крис.

Легок на помине.

– Мама, не смей так с ней разговаривать!

– Так это ты все рассказал?! – оторопела я от натиска дерзкого птенчика, – Зачем?! Зачем ты это сделал?!

– Я не хочу больше скрывать наши отношения… – запел влюбленный придурок, – и свои чувства. Я люблю тебя и буду с тобой, несмотря ни на что!!! А ты, мама, если будешь нам мешать, я уйду из дома.

Кошелка впечаталась в спинку стула и злорадно рассмеялась, глядя в его наливающиеся юношескими наивными слезами глаза.

– Ты серьезно?! Ты правда думаешь, что она тебя любит?! Какой же ты у меня глупый!!! Она тупо трахает тебя, мальчик мой, и ты ей сто лет в обед не сдался, так ведь, шмара?

Пока продолжался этот мразотный монолог криво накрашенными сиреневыми губами, пока Крис стоял, дрожа своими пухлыми губешками, я прокрутила в голове сотни ответов и ругательств в сторону этой мегеры.

– Ники… – взмолился блондинчик, – скажи ей, что это не так… скажи ей, что ты тоже любишь меня.

Его сердце разрывалось, а мне было плевать… настолько сильно, что мне даже не было жалко взять и насрать ему в душу целую кучу того дерьма, которое накопила за годы работы в этом дне.

– Вы правы, миссис Битч, на мой счет. Я шлюха, трахнула вашего сына, чтобы потом занять ваше место со временем и заниматься той же вакханалией, которую вы тут творите. Я тварь, такая же как вы!

– Ты! Нет, ты не тва… не шлю… черт! Проваливай и забудь сюда дорогу!

Она поняла… она поняла, что, унижая себя, я опустила ее… облив себя дерьмом, я умыла ее дряхлую злобную рожу. Ее ярость сменилась рыбьим бормотанием себе под нос. А Крис перетопчется и забудет.

– Всего хорошего.

Не дожидаясь продолжения эпичного разговора, я развернулась на широких каблуках и вылетела прочь из кабинета, из колледжа, из этой паршивой жизни.

Как же хорошо…

Я неспешно шла к машине, ощущая себя окрыленно, сбросив со своих плеч ненужный довесок в виде Криса, оставив позади то, что заставляло меня угнетать свою сущность каждый проклятый день.

Неожиданно прохладный солнечный октябрьский день улыбался вместе со мной, подсылая к моим ногам пару листьев с исполинских деревьев. Я засмотрелась на пару оставшихся золотистых листков кроны дуба и вспомнила вчерашние янтарные глаза, от которых так отчаянно пыталась скрыться и просто зарыться головой в пол, словно страус в песок.

– Такой элегантный… такой красивый… такой опасный, – тихо пробормотала я.

– Кто? Я что ли?

– АХ!

Я подпрыгнула от неожиданно нарисовавшегося будто из-под земли зеленоглазого мафиози из вчера и громко ахнула… резко вспомнив об еще одном досадном чемодане без ручки в своей жизни, я прорычала.

– Что вы сделали с моим мужем?!

– А тебе реально интересно, что с ним, снежок?

Честно говоря, мне было все равно…

– Где он?

– Да дома твой ненаглядный, – усмехнулся зеленоглазый, – Можешь вернуться к нему и продолжать волочь на себе и дальше теперь еще и полностью проигравшегося неудачника с долгом в пол миллиона долларов или…

Твою маковку?! Сколько?!

Бугай выдержал паузу, словно послушав мои немые возгласы и продолжил.

– Или принять предложение моего босса.

******************************************

Майкл.

– Ты предложил ей стать кем?! – изумленно переспросил я.

– Литературным агентом, – с гордостью рапортовал Тони.

– А такие есть вообще?

Сантана давился от смеха, заливаясь все громче, заражая меня своим весельем. Такие моменты были так редки в наших буднях… обычно все было мрачно и чертовски серьезно, в общем, совершенно не смешно.

– Слушай, Майк, я перебрал все возможные варианты в своей фантазии и этот мне показался наиболее интересным для искусствоведа и реальным для тебя. Художником ты быть не сможешь, рисуешь ты хреново.

– А что ж тогда не скульптором, или писателем значит запросто? И про что ты предлагаешь мне написать?!

– Пиши о том, что хорошо знаешь, – щелкнул пальцами помощничек.

– Предлагаешь мне переплюнуть старика Данте?

– Переплюнуть вряд ли… – театрально вздохнул он, – но с твоим красноречием и знаниями получится неплохой настольный гид.

Я ухмыльнулся, покачал головой и запустил пальцы в волосы, массируя голову, унимая нарастающую боль. Я не имел ни малейшего понятия, зачем вообще мне понадобилась эта девчонка. НО, впервые за все свое существование кто-то смотрел на меня с восхищением и трепетом, и этот мимолетный взгляд, эта секундная искра пробрала мое черное нутро, освещая своим светом.

Тщеславие, Майк… вот оно что…

Мне было безумно интересно заглянуть глубже в белокурую голову и под белоснежную кожу, чтобы узнать ее мысли и открыть ее душу.

Что за дикие эксперименты, Майк…

Хандра… это все от бренности твоего бытия, от небывалой скуки, одолевшей тебя, от этой серой обыденности, которая сжирает изнутри. И вчера в ее взгляде ты поймал то же отчаяние, ту же усталость…

Я был благодарен, что мой приближенный слуга и верный друг не задавал лишних вопросов в этот раз. И тем не менее, меня это необъяснимо волновало, ведь это он заметил ее первым.

– Она здесь.

Я кивнул и откинулся на спинку широкого кожаного кресла. Дверь распахнулась и сначала мой взгляд отметил неподдельный интерес в глазах коллеги, а уже потом вошедшую курносую блондинку. Черный бадлон, заправленный в высокую шерстяную клетчатую юбку по колено, чересчур обтягивал отнюдь не худое, но все же стройное, тело, подчеркивая все небезупречные линии ее фигуры.

Наигранная храбрость и вздернутый подбородок не мог не рассмешить, и я невольно улыбнулся ее нескладности и натянутой самоуверенности. А ее густые жесткие уже запутанные волосы ниспадали на пышную…

– Добрый день, меня зовут Николь.

Просто нелепость… почти мужское французское имя у американки.

– Я вся во внимании.

Сантана сел на стеганый диван и, закинув ногу на ногу, безжалостно сверлил несуразную девицу, которая стояла посреди комнаты словно экспонат на выставке под моим тяжелым, но веселящимся взглядом. Николь смотрела мне прямо в глаза. Ее дыхание начало учащаться, а острое колено нервно задергалось, и я решился заговорить с ней вновь.

– Добрый день. Я думаю, мой помощник уже ввел вас в курс дела и…

– Нет.

Перебивает тебя, Майк. Какая необдуманная наглость.

– Послушайте, если вы насмотрелись, я прошу уже изложить ваше предложение словами, ибо я не умею читать мысли.

Дерзит… сколько новых эмоций за каких-то пятнадцать минут.

– Хорошо. Я пишу книгу…

Я покосился на Тони, прикусившего сдерживающий рвущийся смех кулак и не отводящего пожирающего взгляда от ее идеально ровных, плотно сжатых в круглых бедрах ног, обтянутых в плотный черный капрон.

– И мне нужна экспертная оценка содержания, проверка на ошибки и внесение правок.

– Об этом я уже и так догадалась… но я не понимаю, зачем вы меня позвали сюда, мы можем общаться по электронной почте, видео связи и… и…

– Вы мне нужны в любое время дня и ночи. Я же не знаю, когда на меня найдет вдохновение.

– Вы мне предлагаете жить здесь?

Ее густые широкие брови, такой естественной формы, взлетели к линии роста волос, а серые, и без того, большие глаза округлились до не вмещаемых размеров ее острым лицом с пухлыми щечками.

– Именно, сколько вы хотите? Оплата будет производиться ежедневно.

– Двести долларов в день, и вы меня будете отпускать на выходные.

Я чуть не расхохотался в голос.

– Я заплачу десять тысяч в день, но выходные вы будете проводить только со мной.

– Мне надо подумать, – держалась она профессионально несмотря на свою нищету. Для нее такая сумма была целым состоянием, а для меня ничем.

– Решайся, снежок. Второго шанса и предложения уже не последует, у тебя пятнадцать секунд.

Сантана наконец перевел свой взор на часы, засекая отведенное для раздумий время. Не дождавшись и пяти секунд, девушка выпалила.

– Я согласна.

– Прекрасно. Сантана, договор.

Николь, наконец, присела на стул, пробегая глазками контракт, ставя на нем красивую размашистую подпись длинными пальчиками с нежно-розовыми аккуратно подстриженными под подушечки пальцев ногтями.

– Проводи девушку. Располагайтесь, я сам зайду за вами позже.