Buch lesen: «Рожденная жить, прощать, любить»

Пролог

Пистолет. Увесистый. Бескомпромиссный. Прямолинейный. Не болтливый.

Холодный металл. Чувствительный, податливый курок. Мой палец не дрогнет. Я это знаю. Если на стене висит ружье, то в конце концов оно выстрелит. Если пистолет появился в моей руке, ему не нужно ждать конца книги или фильма. Потому что это не вымысел.

Это моя жизнь, которая как поезд, что свернул не туда. В конце пути рельсы обрываются и тянут его в пропасть. Но я – принципиальный машинист. Поддаю “газу” и вырываю из сердца машины протяжный, обреченный сигнал. Турбирую скорость, сокращая расстояние с обрывом, и завершаю свой рейс.

Мое оружие, не ментальное, а самое настоящее, выстрелит. Прямо сейчас. Без тени сомнений и сожалений.

Блеск в слишком уверенных глазах напротив. Усмешка. Вальяжность во всем образе. Не верит, что это конец. Не пытается бежать. Увиливать. Уговаривать. Изворачиваться в мольбе о пощаде.

Но это конец. Для нас обоих. Нашей истории не должно было быть. И я прямо сейчас допишу ее финал, поставлю точку. Никаких многоточий и “продолжение следует".

Это конец нашего безумия. Оно больше никому не причинит боли.

– Ты не посмеешь, – этот голос не разоружает меня. Он подталкивает к освобождению. Я даже не отвечаю. Просто нажимаю на курок.

Глава 1

Глава 1

Вот это задница!

Я аж забыла куда и зачем шла, зацепившись взглядом за эти бесподобные ягодицы у барной стойки. Так и хочется подойти и пожамкать их со всей силы обеими руками, до чего притягательно они выглядят в темно-синих джинсах, в которые заправлена белая рубашка. Такие выпуклости я бы точно запомнила, в этом ночном клубе обитают завсегдатаи. Это кто-то новенький.

Меня не смущает, что я встала посередине прохода в ночном клубе и теперь другим людям приходится меня обруливать. Здесь все знают, что со мной лучше не связываться. И дело не в богатых родителях. И не в парне-боксере, который, уж себе-то я не вру, запал на другую, а меня притащил с собой в клуб, чтобы не злить наших родителей. Свою репутацию главной стервы я заработала кровью и потом сама, без чьей-либо помощи. Мой главный жизненный принцип – нападай первой, скаль зубы так, чтобы ни у кого и мысли не возникло связываться с Кариной Морозовой.

Настроение ни к черту. Мне нужно срочно развеяться. Выкинуть, вытравить, выскоблить из головы все, что грызет меня изнутри. Хочу напиться и отдаться первому встречному, забыться хотя бы на одну ночь в сильных руках. На Макса рассчитывать не приходится. Он, как встретил эту идиотку Киру, ко мне не притрагивается.

Две девицы, проходившие мимо, замешкались напротив “моего” парня и загородили мне обзор. Подхожу к ним, разбивая их пару. Мне хватает одного взгляда и поднятой брови, чтобы они нарисовали сквозняк.

Качок стоит ко мне спиной и это дает мне фору на разглядывание. Высокий. Подтянутый. Все, как люблю. У меня фетиш на спортивные фигуры. Обожаю красивых, накаченных людей вне зависимости от их возраста и пола, ведь я знаю, сколько трудов за этим стоит. Самая не вылезаю из спортзала, оттачивая на тренажерах каждый пучок своей пятой точки, которую, по праву, считаю отменной. Решаю познакомиться с этим парнем. Надеюсь, вид спереди меня не разочарует. Только бы он не был совсем тупым, прыщавым, с кривыми зубами и козлиной бородкой.

Меня опережает еще одна охотница за новым парнем. В вырезе платья на ее груди можно пронести мимо охраны на входе ящик дешевого пойла. Она встает по левую руку от него и что-то начинает нашептывать ему на ухо. Бесит. Он поворачивается к ней со стаканом какого-то напитка и улыбается. Никакой бороды. Никаких прыщей. Он красивый. Очень. Коротко стриженные русые волосы. Еще один плюсик в его пользу. Терпеть не могу мужиков с укладкой лучше, чем у меня. Легкая щетина не скрывает ямочку на его щеке от улыбки. А вот девушка застывает со странным выражением лица. И я понимаю, почему.

У этого красавчика что-то не так с руками. Не знаю, врожденное это или приобретенное, но у него болезненно трясутся руки. Да так, что когда он подносит стакан ко рту, его содержимое расплескивается прямо на рубашку. Он наблюдает, как новая знакомая поспешно убегает, и замечает меня. Опускает стакан, не смущаясь своих трясущихся рук и с интересом рассматривает меня. Наглец, а! Люблю таких. Дерзких. Уверенных. Сильных духом. Кажется, на пару секунд мои уши перестают глохнуть от грохота музыки.

Я рассматриваю его в ответ, останавливаясь на руках ровно столько же, сколько и на остальных частях тела. Я не унижу его жалостью. Смотрю, как на обычного парня. Он невероятно хорош собой. Если бы не эти руки, за ним бы бегала каждая в этом зале, но его дефект явно не в первый раз отпугивает от него женский пол.

– Угостишь меня? – забираю стакан из его рук и делаю несколько глотков.

Язык, а затем и все пространство рта и горла обжигает виски. Чистый. Я начинаю гореть то ли от крепости напитка, то ли от его хамско-любопытного взгляда, который задерживается на моих губах. Я подыгрываю его молчаливому флирту и медленно облизываю губы, отмечая, как он отзеркаливает мой жест и также медленно проходится языком по своим губам. Черт! А он горяч!

Он кладет свою дрожащую руку поверх моей руки со стаканом и допивает его содержимое, позволяя мне поить его. Его ладонь большая. Жаркая. Полностью вобравшая в себя мою. В этом наглом жесте столько дикости, самости, что я от неожиданности теряюсь и уже не могу понять, это его рука так продолжает трястись, или моя подхватывает эту лихорадку. Он меня не отпускает. Смотрит прямо в глаза.

– К-к-конеч-но, – он просит бармена еще два виски, а я стараюсь скрыть свое разочарование, он еще и заикается. Вот не повезло парню. Но его тело и харизма здорово компенсируют эти изъяны. После заказа он поворачивается ко мне. – Я А-ааар-т-тем.

– К-к-ка-рина, – я зачем-то делаю вид, что тоже заикаюсь, хоть только что до этого говорила нормально. Как же тупо! – П-п-прият-т-тно п-п-познако-м-м-миться.

Бармен подает нам стаканы. Мы берем их. Чокаемся и, не сводя друг с друга глаз, пьем до дна. Он улыбается. Я в ответ.

– М-м-мне н-нужна пом-м-мощь, – киваю, что готова помочь.

Он берет из моей руки стакан и отдает его бармену. Ведет меня в сторону туалета. Причем сейчас я не замечаю его дрожания, так крепко он меня держит. Что он задумал? Надеюсь, он не думает, что на почве заикания мы с ним настолько сроднимся, что он зажмет меня в ближайшем темном углу? Я хоть и хочу развлечься, но только я решаю, как и когда готова пойти в интим. По крайней мере сейчас, когда я в сознании.

Мысленно умоляю красавчика не портить и без того спутанное впечатление о себе. Я уже готова отвесить ему пощечину на его приставания, но он останавливается у входа в туалет и огорошивает меня своей просьбой так, что мне становится стыдно за плохие мысли о нем.

– П-п-по-м-м-моги р-р-ремень растегнуть, в-в-в т-т-туалет х-х-хо-чу, – его лицо становится непроницаемым, сдержанным. Представляю, какого ему просить о таком девушку. Точнее, наоборот, даже представлять не хочу!

Гоню от себя мысли о жалости и делаю вид, что меня каждый день просят о таком. Быстро расстегиваю ремень на его джинсах, потом верхнюю пуговицу на них. Стараюсь не смотреть вниз, чувствуя, как руками прикасаюсь к теплой коже живота. Чувствую, как пылают мои щеки от всей этой ситуации. Мои пальцы дрожат все больше. Мне самой срочно надо в уборную освежиться. С замком на ширинке, уверена, он справится сам.

Я, не глядя на его лицо, разворачиваюсь и быстрыми шагами, практически бегом, скрываюсь в женском туалете. И через пару минут, чтобы не столкнуться с Артемом на выходе, сбегаю к своей компании. Не хочу использовать этого парня и давать ему ложные надежды. Что-то мне подсказывает, он хороший человек. И он этого не заслуживает.

***

Сбегающая Карина, которую волнуют чьи-то чувства – это что-то новенькое. Может в стакане владельца ореховой задницы с заиканием были молекулы доброты? Так они мне ни к чему. Ребячество, но я решаю еще и прополоскать рот от нечисти, чтобы вернуть себе привычную сучесть. Она – мои золотые начищенные доспехи, скрывающие все подробности моей дерьмовой жизни.

– Карина, ты уже видела брата Киры? – прилипчивая имитация подруги Ленка неестественно возбуждена и выглядит еще большей идиоткой, чем есть на самом деле. Она хватает меня за рукав белого комбинезона, а я демонстративно скидываю ее руку. Подруга подругой, а заляпать новую одежду не хочу. – Там ходячий тестостерон, хоть трусы выжимай. У меня на него сегодня большие планы.

Беру чистый стакан со стола, наливаю в него газировку и чуть отхожу от шумной компании. Рядом встает мой псевдо парень Макс. Нет, он классный. Мой первый мужчина. Мы с детства друг друга знаем. Я его по-своему люблю. Только вот я ему не нужна. И он никогда этого не скрывал. Но мне так хочется вырваться из-под родительского гнета, что я готова исполнить их волю и выйти за него замуж. Как только они от нас отстанут, разведусь и уеду в далекие края, только сначала заработаю подушку безопасности, чтобы строить новую жизнь не с голой задницей.

Следом за Максом к столу трусит его обожаемая Кира, напялившая на себя короткое черное кожаное платье и сапоги-чулки под змеиную кожу. Они продолжают держать меня за дуру, будто я не замечаю их растрепанный вид? Как же я устала от бесконечного фарса собственной жизни. При воспоминаниях о последней своей ночи в доме Макса меня передергивает, отвращение заполоняет рассудок, а доспехи начинают противно скрипеть и больно натирать голую кожу. Внутри поднимается ненависть и к Максу, и к Кире, и к моему безобразному миру роскоши, за закрытыми дверями которого достопочтенные меценаты и большие люди снимают с себя маски и становятся теми, кто они есть. Больными ублюдками, для которых нет ничего святого.