Buch lesen: «Атлантический Штамм»
Тагир Зуфарович Галеев
Дисклеймер:
«В данном художественном произведении
присутствуют описания употребления персонажами алкоголя,
наркотических веществ и табака,
а также отношения персонажей с нетрадиционной сексуальной ориентацией и нецензурная брань.
Некоторые персонажи придерживаются
экстремистских политических взглядов.
Автор заявляет, что всё описанное является
художественным вымыслом, не пропагандирует и не поощряет порнографию, наркотики и их употребление и продажу, нетрадиционные сексуальные отношения, осуждает любые террористические идеологии, а также организации, которые на данный момент признаны в РФ экстремистскими. Любые совпадения с именами людей в реальной жизни случайны и не преднамеренны»
Атлантический штамм.
Экстрактный роман.
Осел, нагруженный золотом,
возьмет любую крепость.
Филипп II Македонский
Часть Первая. НАЧО.
Глава первая.
Вместо пролога.
Я нервничал. Непонятное доселе чувство глодало меня, не давая спокойно завершить маневр на моем маленьком «пежо», пытаясь втиснуться в узкий ряд припаркованных авто возле магазина женской одежды.
Мой отпуск длился уже третий день, и я почти что закончил осмотр всех достопримечательностей этого маленького городка, в который я приехал дабы отдохнуть от бренности бытия. Я не хотел ни с кем общаться, говорить по телефону, пользоваться интернетом, я даже отключил свой мобильник и просто ездил, и ходил по городу, рассматривая вывески или часами просиживая на скамейке в сквере у памятника Моряку.
Наконец-то припарковав свою малолитражечку, я не спеша закурил сигарету и безо всякого смысла уставился в витрину магазина. В нем стояло несколько манекенов, призванных, по всей видимости, изображать красивых женщин. Магазин продавал женскую одежду, и красноречивая вывеска на входе с надписью «exclusive» говорила о том, что покупателей тут не должно быть много. Конечно же, я приехал сюда не с целью прикупить вещичек, меня больше интересовал большой парк, раскинувшийся на берегу сразу же за торговой площадью. Только в нем можно было безо всяких проблем насладиться одиночеством и порассуждать с самим собой о сюжете моего будущего сценария. Продюсер Рокко дал мне сроку не менее месяца, поэтому я мог не беспокоиться о том, что не сдам его вовремя.
Выбросив затушенный окурок в пепельницу-урну, я собрался переходить дорогу в направлении парка, как внезапно нечто привлекло меня в глубине витрины магазина. Смеркалось, а рекламная подсветка изнутри пока еще не включилась, поэтому движение внутри витрины мне показалось не чем иным как игрой теней. Однако же в следующую секунду уже я твердо знал, что там что-то явно происходит, и сам не понимая причины своего беспокойства, вплотную придвинулся к витрине.
Черт побери, но мне показалось, что один из манекенов стал двигаться. Я протер глаза, поморгал и оглянулся на улицу.
В этот предвечерний час в курортном городке было полно народу. В основном пенсионеры, гуляющие с собачонками и кошками либо мамаши с писклявыми детьми, прибывшие сюда со всех концов Франции в поиске отдохновения от шума и гама столицы. Этот кефирный рай был не для молодежи, сюда ехали за покоем, и юных лиц тут встретить было очень сложно.
Вернув свой взор на витрину, я малость ошалел. Манекен исчез. Неужто его успели убрать за те краткие мгновения, что я смотрел на улицу?
Я тотчас же, как и всегда в период нервов, судорожно закурил. В пачке оставалась всего одна сигарета, и я с грустью подумал, что мои попытки бросить курить с понедельника вновь не увенчались успехом. Поднося зажигалку к лицу, я вновь глянул в глубину магазина, в котором к этому времени успели зажечь освещение. Торговый зал был пуст, а эксклюзивные вещи, наверное, именно в силу своей эксклюзивности, лежали на полочках вдоль стен либо висели на крохотных вешалках, оставляя пустое пространство внутри. Типичный люксовый магазин, в которых, как правило, всегда висит табличка «мы не нуждаемся в количестве покупателей»
Такие заведения всегда считают своим долгом открываться именно в курортных городках и всегда на единственной центральной улочке. Логику открытия подобных магазинов я никогда не понимал, но сейчас не об этом.
Я увидел, как посреди большого пустого зала манекен, буквально минуту, назад стоящий в витрине, бодро вышагивает в направлении кассы. Вернее, это была девушка, как две капли воды похожая на манекен, но все же моему удивлению не было предела.
Я тотчас выбросил недокуренную сигарету и вошел в магазин. Пахло свежим ремонтом и каким-то непонятным запахом, который я не смог определить сразу, но от которого волнение мое только усилилось. Мое нервное состояние, преследовавшее меня с самого утра, отныне стало очень настойчивым.
В магазине было пусто. Лишь манекен, удивительным образом превратившийся в девушку, стоял ко мне спиной у кассовой стойки.
Я кашлянул. Манекен обернулся. Тотчас же я понял, что крупно волнуюсь, ибо пот бисером выступил у меня на лбу, несмотря на работающую сплит систему. Наверное, именно тогда, в тот самый миг моя жизнь изменилась и потекла другим руслом, увлекая меня в водоворот тех событий, которые произойдут стремительно и катастрофически прекрасно, если конечно же их можно так именовать.
– Добрый вечер, мсье, – приветствовала она меня в ответ на мое приветствие, и я тотчас угадал, что французский язык не ее родной.
– Добрый, – поперхнулся я приветствием и, чувствуя себя полным дураком, уставился на «манекен».
Она была просто необыкновенна. Волосы воронова крыла, черные как смоль, доставали ей до пояса, а у лба были перехвачены зеленой лентой. Они были настолько прекрасны, что я остановился и не мог вымолвить ни слова, при этом ощущая себя несусветно по-дурацки. Белый костюм свободного кроя еще больше оттенял ее великолепные волосы и я, словно зачарованный, стоял как истукан, чувствуя к великому своему стыду что краснею как мальчишка.
– Могу я вам что-нибудь подсказать? – спросила она.
Я не знал, что ответить. В такие моменты, когда я дико волнуюсь, мой голос всегда хрипит и я жутко от этого комплексую. Алкоголь, выпитый мною вчера, сейчас забурлил в желудке. Я стал проклинать себя, ибо ничего не мог поделать.
Смотреть на нее в упор я не мог, потому что боялся, что она разглядит капли моего пота на лбу. Поэтому я сделал вид, что рассматриваю платье, висящее рядом со мной на плечиках.
– Мсье, это не очень хорошее платье, – произнесла она, и эта фраза меня выбила из ступора.
– Отчего же? – спросил я.
– Оно из прошлогодней коллекции, не рекомендую. Лучше обратите внимание на эти, – она повела рукой в направлении другого ряда
– И вы мне так легко об этом говорите? – удивился я. – Вы же должны продавать любой ценой, разве не так?
– Простите, мсье, но это платье стоит в два раза дешевле, – она посмотрела на меня в упор и тогда я забыл про свой сценарий, про продюсера Рокко Сиффреди и про урчание алкоголя в своем желудке.
Я проговорил с ней целый час, прогуливаясь по магазину. Она мне объяснила, почему я принял ее за манекен. Просто перед открытием своей смены она проверяла, хорошо ли стоят манекены в витрине и в какой-то волшебный миг задержалась на несколько секунд, поправляя его. А я по некой магической случайности в этот момент посмотрел со стороны улицы, абсолютно не подозревая, что падаю в пропасть своего будущего.
Она мне показывала новые платья, объяснив при этом что в магазине стоят камеры слежения, и хозяин чутко следит за ее работой. Оказывается, она работает тут всего месяц и еще даже не получала зарплату. Она говорила с волнительным акцентом, пропуская трудные для нее слова, но язык у меня не поворачивался спросить, откуда она.
Ее смена длилась до 11 часов вечера, и я сам не понимая, что несу, пригласил ее на ужин. Она чрезвычайно быстро согласилась, после чего протянула мне правую руку.
На ней был браслет. В дальнейшем этот браслет будет сводить меня с ума, возбуждая неимоверно. Рука ее была прохладной, и пожимая ее легким пожатием, я чувствовал ее запах, тот самый, из-за которого я потом окажусь там, где я сейчас пишу эти строки.
Как ошпаренный я вышел из магазина и со злостью непонятной мне вышвырнул пачку от сигарет в урну. Курить почему-то мне не хотелось, но дико хотелось пить. Я обернулся в витрину, она стояла у стойки и что-то писала карандашом. Я стоял, как заколдованный и смотрел на нее, подсвеченную изнутри магазина рекламной подсветкой. Я, не столь давно разведенный мужчина, компании женщин последние два года предпочитающий коньяк с сигарой у камина и ноутбук, позволяющий мне творить мои опусы, сейчас чувствовал себя словно первоклассник.
Я сел в свой взятый напрокат «пежо» и поехал в отель. Там я набулькал себе полный стакан коньяка и одним духом осушил его без закуски.
Я знал, что скатываюсь в пучину пьянства. После развода и краха своего дела я озверел и не хотел никого видеть. Но тогда, стоя под горячим душем и чувствуя, как алкоголь благостно растекается по крови, я жутко боялся, что ОНА не придет.
Я выбросил в стирку свои туристические шорты и достал из чемодана хлопковый костюм. Он был изрядно помят и мне пришлось долго его гладить, дабы привезти в божеский вид. Я не знал, зачем я его таскал с собой постоянно, ведь я предпочитал летом шорты, но идти на ужин с НЕЙ в них мне показалось верхом неприличия.
Я побрился и привел себя в порядок. Смотря в зеркало, я понял, что коньяк меня погубит через несколько лет и тем не менее я выпил еще полстакана, прежде чем вышел на улицу.
Уже было темно и зажглись фонари. Курорт был малолюден, пенсионеры и дети разошлись спать. Бродили одинокие парочки редкой тут молодежи и неумолчно ревел рядом Атлантический океан. Ко мне подскочило такси, но я отмахнулся. Решил пройтись пешком, благо было пару кварталов. Мне необходимо было проветриться, ибо выпитый зеленый змий давал о себе знать.
Я пришел в ресторан без четверти одиннадцать. Я не люблю рестораны, предпочитая готовить один и для себя, но сегодня я был сам не свой. Я заказал бутылку «бордо» 1979 года, по пятьдесят евро. В Париже или Нанте оно стоит в два раза дешевле, но ведь тут курорт.
В одиннадцать ноль пять я понял, что схожу с ума. Я выкурил за пять минут пять сигарет и попросил дабы успокоиться кружку пива. В одиннадцать десять я понял, что готов умереть, если ОНА не придет.
Кроме меня, в ресторане сидела подвыпившая дама «слегка за сорок». Не прошло и пяти минут как я сел за столик, как она вызывающим взглядом стала смотреть на меня, не вынимая изо рта длинной сигаретки. На столе у нее стояла почти пустая бутылка бренди, а я не понаслышке знаю, на что способны женщины после бутылки бренди.
ОНА пришла. Появилась внезапно, как ночной туман. Клянусь, я не слышал ее шагов. Я отвлекся на что-то, а когда вернул взгляд, то она сидела за моим столиком и улыбалась.
– Ты специально сел спиной ко входу, да? – спросила она.
– Да. Вернее, нет. Вернее, так получилось, – я запыхался, чувствуя, как во рту у меня все пересыхает, и я становлюсь красным как рак.
– Пиво пить перед вином это дурной признак! – уже тогда она диктовала мне свои условия.
– Тут не было минералки, – я пытался протестовать, но слабо, а через секунду мой мир перевернулся вверх тормашками.
Она прикоснулась к вину лишь однажды, сказав, что алкоголь не любит. Плакали мои пятьдесят евро, но в тот момент я об этом не думал. Она говорила без умолку, стараясь избегать длинных сложноподчиненных предложений. На вид ей было не более двадцати лет, она была свежа как утренняя заря, а вид ее лучистых глаз, обрамленных роскошными бровями, сводил меня с ума. Голос ее звучал так, будто все оркестры мира вмиг заиграли свои лучшие творения, наполняя атмосферу вокруг невообразимо прекрасным звучанием.
Я понял, что трезв как стекло. Она съела легкий салатик, в который официант забыл положить сыр. Мы в шутку попросили книгу жалоб, а когда ее принесли, она что-то написала на непонятном языке.
– Откуда ты? – спросил я.
– Из России. Я живу тут почти год. Пытаюсь найти себя в этой жизни.
– Россия. Это страна, о которой мне рассказывал мне мой дед. Во время Второй мировой войны он воевал в ней в составе авиационной эскадрильи «Нормандия – Неман».
О свое втором деде со стороны отца, оставшемся на территории режима Виши, я предпочел не упоминать.
– А это что такое? – ее вопросы были наивно-прекрасны.
– СССР был союзником Сражающейся Франции по антигитлеровской коалиции. Вместе мы громили нацистов. Наши летчики помогали вашим в деле справедливой войны.
– А разве войны справедливы?
– Да. Есть войны агрессивные. А есть справедливые. Правда, всякий человек по-своему мнит понятие справедливости.
В тот момент я забыл свой развод и свою жизнь. Я упоенно рассказывал ей обо всем, что знаю. Она слушала внимательно, посасывая безалкогольный коктейль через трубочку.
– Ты хорошо знаешь историю. Кто ты? – спросила она и задорно вздернула головой. Этот ее жест впоследствии сводил меня с ума каждый раз, когда ей надо было меня на что-то уговорить. И это всегда срабатывало.
– Я пишу сценарии для исторических фильмов, – соврал я. Не мог же я тогда сказать ей, что на самом деле пишу сценарии для эротических триллеров. А история и иностранные языки на самом деле мое хобби.
– Ты отдыхаешь тут или живешь?
– Отдыхаю. Я приехал чтобы избавиться от суеты мегаполиса.
– А тут я. Мешаю тебе, наверное, – в ее кокетстве была дьявольская привлекательность.
Я тотчас уверил ее в том, что ничуть не мешает. Дичайшее желание разрывало меня на части при виде ее губ, сердце стучало как отбойный молоток. У меня не было женщины два года, так как я очень щепетилен в вопросах секса. Меня отталкивают пьяные женщины и проститутки, а также легкомысленные milfs типа той, что сидела недалеко от нас и всем своим видом показывала, что не против заняться развратом прямо на столике под светом фонарей.
Я понял, что не знаю ее имени.
– Lia, – произнесла она и наивно опустила глазки.
Я назвал ей свое имя, хотя уже представлялся. Вообще, мысли мои путались, несмотря на кажущуюся стройность моей речи. Я умел говорить и знал это. Мы говорили, как сумасшедшие, а я не переставал восхищаться ее божественными чертами.
Пухлые губы на немного кругловатом лице манили словно мед. Она была ярко выраженной славянкой, глаза лучились добротой и легкой смешинкой. Красивые пальцы с розовым маникюром изящно держали бокал, но при всем этом ее движения был немного порывисты, отдавая некоторой резкостью, что разительно отличало ее от женщин, бывших у меня до нее: томных и следящих за каждым своим движением аристократичных метресс.
Непосредственность юности вкупе с необычайной красотой ее лица оглушали, делали меня беспомощным. Я чувствовал огонь в своем паху, а ее манера сосать коктейль из трубочки заставляла меня ерзать на плетеном стуле. При этом мне как искушенному знатоку различных способов женского обольщения, было предельно ясно, что эти ее движения не наиграны, они глубочайше природны, а вся ее ангельская суть является не чем иным, как прямым проявлением ее истинной натуры. Любил ли я ее тогда? Не знаю, но я был сражен наповал и в глубине души с ужасом осознавал, что не вынесу скорого расставания.
Мы закончили ужин и, взяв тарелку с фруктами, вышли из ресторана в направлении побережья.
Она сняла свои легкие туфли и шла босиком по влажной от росы траве. Уже совсем стемнело, и рокот океана стал отдавать отпечатком грозы, как всегда в такое время суток.
Я хотел взять ее за руку, но не смел. Высоко в небе луна вышла из-за облаков, освещая нам путь, ступив на который, я навсегда изменил свою жизнь.
Рев океана становился все явственней, растительность стала реже. Роса испачкала мои хлопковые брюки, а мои ботинки покрылись прибрежным песком. Правда, я все это заметил уже много позднее, а пока я спешно шагал в неизвестность.
Вдоль самого берега стояли каменные скамейки с деревянными седалищами. Народу не было никого, вдалеке вызванивал судовой колокол и одинокий маяк светил на горизонте, подсказывая кораблям путь в гавань. ОНА встала напротив луны, ее силуэт на фоне лунной дорожки отдавал мрамором кожи сквозь легкий костюм. Упругие бедра готовы были разорвать тонкую ткань, легкая рубашка немного выбилась из брюк, обнажив соблазнительно кожу.
Так она и вошла в мою жизнь, на фоне лунного света и рокочущего океана, в темноте, прерываемой светом маяка и под звон колокола, ознаменовав собой бездонность страсти и ангельскую порочность моего дальнейшего жизненного пути.
Я сел на скамью. Ветерок с океана залез мне под пиджак и щекотал мои соски. Она продолжала стоять и смотреть в морскую даль.
– Где ты выучила язык? – спросил я.
– Хорошо училась в школе! А еще я много чего умею. Например, разбить сердце мужчине!
Она уже повернулась и смотрела на меня недвижным взглядом своих дьявольских глаз.
Я чувствовал, что надо встать и уйти. Сердце словно чугунный молот разбивало мне грудную клетку, сверля душу предчувствием глубочайшего душевного кризиса. Но липкое желание взяло меня спазмой за глотку, и я не мог вымолвить ни слова.
– Мое сердце словно камень, – попробовал я сострить.
– А ты знаешь, что вода сильнее камня? – она стояла передо мной, а ветер шевелил ее волосы цвета воронова крыла, внедряя глубоко мне в сердце острейшую иглу грехопадения.
– Детка, я перепробовал много водопадов…
Сильнейшая пощечина ослепила меня.
– Никогда не смей меня так называть! Я не шлюха и не малолетка с марихуаной. Ты меня понял?
– Отлично. Мы знакомы несколько часов, а я уже получаю от тебя оплеухи.
– Тебе что-то не нравится?
Ну что я мог тогда ей ответить. Конечно же, ничего. Я стерпел, и награда была моментальной!
Мы целовались несколько часов подряд без остановки. Над нами гудел океан и волны великой и могучей Атлантики разбивались о прибрежную гальку, шепча о любви и ненависти. В ту ночь я стал другим. Бежать было поздно. Точку невозврата я прошел.
Рассвет застал нас в обнимку. Я снял свой пиджак и укрыл ее зябкие плечи. Вместе с очарованием ночи ушла ее дьявольская подноготная. Теперь она превратилась в маленького хомячка, спавшего у меня на плече.
Маяк потух и солнце огромным осьминогом выползло из-за горизонта. Далеко-далеко впереди я наблюдал корабль под парусами. Чайки вновь огласили берег своим заунывным клекотом.
Я вызвал такси и отвез ее домой. Она жила в двухэтажном отеле в пяти минутах езды от своего магазина. Перед дверью парадного входа она обернулась ко мне, в ее глазах на несколько секунд вновь вспыхнула былая страсть.
– Сегодня у меня выходной, но мне надо выспаться. Жди вечера! – и чмокнув меня в губы, она упорхнула.
Я словно в бреду добрался до отеля. Меня бил озноб, я налил до краев стакан коньяка и медленно выпил, всасывая алкоголь каждой клеточкой своего естества. После чего подошел к зеркалу.
Я был еще весьма нестар, ведь мне только тридцать пять стукнет через годик. Но проклятый коньяк давал о себе знать, я стремительно полнел и раскисал. Дело было плохо. А ведь ОНА не пьет!
Я включил мобильник и набрал номер Рокко. На десятом гудке сонный голос брякнул:
– Чего надо?
– Это я. Сценарий готов будет через неделю.
– Для этого ты мне позвонил, чтобы разбудить ни свет, ни заря??? Снова пьешь?
– Рокко, ты паршивый засранец. Мне надо выговориться.
– Давай позже, – телефон загудел короткими гудками.
Что ж, мне тоже надо было отдохнуть. Я разделся и лег на кровать, предварительно врубив на всю мощь кондиционер. Все мое состояние напоминало мне корабль в шторме, сердце билось, словно загнанный зверь, я ворочался и никак не мог призвать к себе Морфея. Эта девушка сотворила со мной такое, что философы Средневековья именовали дьявольским приворотом. Ведь я действительно был словно околдован, ее чарующий голос звучал у меня в ушах не переставая, черные волосы с необыкновенным запахом, недвижный взгляд стремительных глаз – все это не покидало меня ни на секунду. Я стонал от дичайшего желания, разрывающего мне пах, эрекция мучала меня все время пока мы целовались, и даже сейчас никак не могла отпустить меня.
Я проследовал в душ и долго мылся под струями горячей воды, пытаясь смыть дьявольское наваждение. Вскоре я все же забылся тревожным сном, но проснулся очень быстро, не успев толком выспаться. Lia не давала мне покоя, ни моему духу, ни плоти.
Очнувшись, я тщательнейшим образом привел себя в порядок. Я решил не пить и стойко отвернулся от маячившей передо мной бутылки с алкоголем. Ну его к черту, сказал я себе, надо жить и жить красиво, а то, что я не написал сегодня ни строчки, меня не волновало. Я прекрасно знал, что Рокко зарабатывает гораздо больше, чем отдает мне после выходов фильмов в прокат. Может и немного подождать.
Я сел в свой маленький «пежо» и помчался к ЕЕ дому. Перед тем как выйти из машины, я долго сидел и раздумывал. Что же я ей скажу. Действительно, что?? Ведь мы не договаривались о встрече, несмотря на ее сакраментальное «жди вечера», но ведь как говорится, фразу сию можно толковать, как угодно. И вообще, чего я жду от встречи, спросил я сам себя? У нас не было никаких договоренностей, никаких обещаний, вообще ничего. Мы просто целовались. Может быть, мне следовало быть посмелее и показать ей свое плотское желание?
Я раздосадован был до жути. Ведь я далеко не мальчик и женщины у меня были, но в этой чертовке было нечто такое, что коренным образом перевернуло мою душу с ног на голову, ввергло в жуткий тайфун неизвестно чего. Уйти просто так, не поговорив с ней, я не мог.
Решившись, я двинулся к подъезду. Подойдя к табличке с фамилиями, я опешил. Ведь ее фамилии я не знаю. А имен обычно не пишут. Поколебавшись, я нажал кнопку вызова консьержа.
– К кому Вы? – раздался вежливо-холодный официальный мужской голос.
– Хм, мсье, прошу прощения, я даже не знаю, как зовут вашу …. Ммм….
– Назовите фамилию, мсье.
Эхх, черт, эти дурацкие официальные бюрократические заморочки.
– К сожалению, я не знаю имени. Мадемуазель с длинными черными волосами до пояса, прошу прощения за столь сумбурное описание. Сегодня рано утром она приехала сюда на такси. Работает в бутике эксклюзивной женской одежды рядом с Центральным парком.
– Наверное вы про мадемуазель Эвелину Кови?
– Может быть, весьма вероятно. Имени её я не знаю. Но она мне очень нужна.
– Она съехала три часа назад.
– Как? – от этих слов меня словно перешибло поперек позвоночника, липкий холодный пот заструился к пояснице. Меня зашатало, словно горького пьяницу и чтоб не упасть, я схватился рукой за перила крыльца.
– Она жила примерно семь месяцев. Сегодня оплатила и съехала. Нового адреса не сказала. Сожалею, мсье, что не смог вам помочь чем-то большим.
Я словно в тумане, спустился к машине. Жуткая боль в сердце и ноющие молотки в висках терзали меня словно адские жернова. Я не мог поверить! Было до ужаса противно и гадко на душе.
Я твердо решил, что сегодня напьюсь как последняя скотина, чтобы забыться в усмерть. Решительно нажав на педаль акселератора, я вырулил на дорогу, ведущую в центр, и помчался до ближайшего магазина. Цель моя была предельно ясной: купить побольше алкоголя и уйти в парк, дабы там в полном одиночестве погрузиться в пучину зеленого дурмана.
Городок цвел курортным великолепием. Приятный морской бриз освежал мое разгоряченное лицо. Вдоль дороги не торопясь прогуливались люди, уличные музыканты играли на флейтах и гитарах, развлекая публику. Все были неимоверно веселы, и лишь мне было чертовски хреново на душе.
Впереди светофор начал моргать зеленым, предупреждая о переходе к красному свету. Перекресток был небольшой, и я решил проскочить.
На пешеходном переходе показалась девушка. Я летел прямо на нее.
Визг тормозов, руль выскочил из рук. Многолетняя практика не подвела меня, я сумел вырулить на бордюр, раздался хруст бампера. Я выскочил из авто и оглянулся.
ОНА сидела на корточках, длинные черные волосы были собраны в длинный хвост и закручены в тугой узел. Полный дичайшего отчаяния, я подбежал к ней.
– Простите, Вы в порядке??? – меня трясло словно эпилептика.
– В порядке? Да вы ездите как сумасшедший! – она подняла голову и взгляд ее замер. – Ты???
Вокруг нас стали собираться люди, а я очень не хотел устраивать тут сцен. Полный решимости отчаявшегося, я взял ее за руку.
– Пошли со мной в машину!
– Зачем?
– Пойдем, я окажу тебе помощь.
– Мне не нужна помощь!!! Отпусти, я сама пойду.
Она была одеты в облегающие джинсы и упругая великолепная попка ее нестерпимо просилась сквозь тугую ткань наружу. Подавив неуместное тут желание, я проводил и посадил ее в авто.
Некоторое время мы ехали молча. Волочился по дороге, цепляясь и шелестя, разбитый бампер.
– Почему ты съехала???
– Захотела и съехала. Я не должна перед тобой объясняться.
– Мы же договорились?
– О чем?
– Ты сказала мне, вроде жди вечера.
Она рассмеялась и откинула голову на спинку. Я невольно любовался ею боковым зрением. Истинно по-королевски она откинула руку на подлокотник, другой покручивая выбившуюся из челки черную прядь.
Мы ехали не спешно вдоль бульвара, я все еще не мог отойти от шока, испытанного только что.
– Как ты попалась мне на дороге?
– А как обычно попадают? Ты вообще-то на красный поехал! – она вновь слегка дернула вбок головой, тот самый жест. У меня свело скулы от желания.
– Прости, я задумался. Я ведь вообще-то ехал с мыслью, что больше тебя не увижу никогда
– Скучал? –в ее глазах заиграл озорной огонек.
– С ума сходил! – признался я и словно огромный камень скатился с моей души.
Я снова ощущал себя счастливым. Хотя еще ничего не было, хотя я только что чуть было не стал виновником аварии, я уже был счастлив. Только лишь по тому, что ОНА была рядом.
Мы остановились у кафе. Она заказала омлет и персиковый сок. Я хотел пива, но постеснялся при ней.
Она кушала очень аппетитно, нечто невообразимо грациозное было в ее движения. Браслет на правой руке снова привел меня в трепет.
– Твоя фамилия Кови?
– А-а, все-таки наведался ко мне домой!! Да, это моя фамилия. Правда, ненастоящая. А для аренды отелей и прочего жилья. Настоящую тебе пока знать необязательно.
– Зачем ты съехала?
– У меня кончились деньги. Хозяйка магазина выплатила мне вдвое меньше, чем мы договаривались. Я уже не могла более содержать свое жилье.
– И куда ты собиралась ехать?
– Наверное, мне нужно уехать из этого места вообще. Здесь дорого жить. Я надеялась, что смогу заработать хоть что-то в туристическом месте и накопить на билет в Новый Свет.
– Ого! – я закурил, но тотчас же затушил сигарету, увидев на ее лице тень недовольства.
– Да, я хочу в Америку. Я объездила почти всю Европу. Нигде не могла задержаться. Нужно менять место света кардинально.
– Что ж, это все пока что фантазии. Что ты собираешься делать сегодня? Где ночевать?
– Посмотрю. Пока что мои вещи в камере хранения на вокзале. Если что, при нем есть капсульный отель, а завтра я смогу уехать в Париж.
Меня окатила горячая волна. Если я до этого еще что-то мог с собой поделать, то с этого момента моя жизнь более не принадлежала мне.
– В общем, так! – я твердо взял ее за руку. – Тебя я не брошу. Поедешь со мной. Я известный сценарист, у меня неплохой контракт с одной парижской кинокомпанией. Я смогу тебе помочь.
– Я не содержанка. Если ты надеешься, что я буду спать с тобой за помощь или деньги, то лучше уходи.
Это прозвучало из ее уст столь прекрасно, что я рассмеялся, чувствуя себя абсолютно счастливым человеком.
– Поехали в отель ко мне, у меня там две кровати.
– Нет, я хочу в парк.
Огромный парк, посвященный Моряку, был здесь главной достопримечательностью. По легенде, когда-то в античные времена моряк римского судна после кораблекрушения выполз на этот пустынный берег и основал тут небольшое поселение. Бурное море часто крушило тут маленькие суда и постепенно у него тут собралась небольшая компания таких же бедолаг, после чего они все вместе решили построить тут крепость и порт. Вскоре им это удалось, и они стали брать пошлины с заходящих судов и разбогатели. Как водится, в таких случаях, тотчас же все переругались меж собой и поубивали друг друга, а тот самый моряк взял сундук с золотом и на плоту ушел в море искать новые места обитания. Но морские боги потребовали от него искупительной жертвы и утопили моряка вместе с его сундуком. С тех пор океан в этом месте внезапно стал тихим и спокойным, и уже в 19 веке группа филантропов воздвигла тут памятник Моряку, сидящему на сундуке и плывущему вдаль на плоту.
Все по-разному рассказывали эту легенду, но конец был один у каждого. Когда я рассказал эту историю ЕЙ, она хмыкнула.
– Я реалистка. Не люблю сказки. Я люблю, что бы все было по серьезному!
– Давай присядем.
Мы сели на небольшую скамью в самой гуще парка. Огромные дубы уходили ввысь, могучие кроны оплетали небо тяжелой паутиной. Когда-то тут был нескончаемый лес, в который любили приезжать охотиться французские короли.
– Расскажи про себя, – попросил я, взяв ее осторожно за руку.
– Ну что тебе сказать? Я из самой глубинки России, родители мои развелись, мама уехала на далекий Север. Мне было скучно. Я приехала в Москву, где познакомилась с одним каскадером на мотоцикле. Он выступал на студиях Мосфильма и научил меня кататься на своем байке. Я много где работала, но нигде не могла надолго задержаться, везде ко мне приставали с непристойными… – Она вновь дернула головкой –… предложениями. Мой каскадер снимался вместе со мной в одном фильме про бандитов. Продюсерами фильма были итальянцы. Я познакомилась с одним из продюсеров. Он оказался прекрасным парнем, и я переехала к нему. Жили вместе пару лет, с ним я исколесила Европу.
–Хм, ты шальная девушка. Ты спала с ними? С этими парнями?
– А как ты думаешь? Я что, похожа на монашку? Только не вздумай меня ревновать, иначе не увидишь меня больше никогда!
– Прости, прости, не буду больше! – я нежно гладил ее по запястью, ее красивые пальцы отвечали мне легкими прикосновениями.
Она рассказала, что снималась в эпизодических ролях в разных фильмах категории «Б», но все роли были похожими, типа роли грешницы, приговоренной к костру суровыми инквизиторами. Вскоре ей это надоело, плюс она застукала своего итальянца с девушкой из массовки и после этого она плюнула и уехала вглубь Франции.
В ее рассказе не было чего-то из ряда вон выходящего, стандартный рассказ девчонки, ищущей острых приключений. Тогда, одурманенный ее обаянием, я не почувствовал подвоха.
– Я хочу спать, – сказал она кротко и положила свою голову мне на плечо.
Мы забрали ее вещи с вокзала и приехали в отель в мой номер. Она молчала всю дорогу, ее глаза были сонными и не излучали более того магического притяжения, которое так сразило меня вначале. Я бережно помог ей внести ее объемные тяжелые сумки. Черт, они были дьявольски тяжелы, непонятно, что же могла таскать в них столь юная особа.
