Давай начнем сначала?

„Жизнь, как пианино. С чёрными и белыми полосами, но живя, нельзя забывать, что чёрные клавиши тоже создают музыку.“

Гарри Стайлз

Глава 1

Звуки музыки заполняли зал. Чудесная мелодия К. Дебюсси «Лунный свет» отзывалась в каждом слушателе без исключения, только по-разному. Кто-то с восхищением ловил каждую ноту, а кто-то уснул уже на втором такте. Мне, как исполнителю, это было особенно видно по тому, как рукоплескал зал после окончания произведения – некоторые вздрагивали, просыпаясь и вытирая потекшую слюну, присоединялись к овациям. Ведь для музыканта искренние аплодисменты являются показателем высшей благодарности и похвалы. Мы замечаем такие вещи. И очень обидно, когда во время концерта появляются вот такие уникальные личности, которые пришли «за компанию». Зачем тратить свое время на то, что не нравится?

Эта композиция была последней в моем концерте. Поэтому неловко поклонившись, я скромно приняла овации и вернулась в свою гримерку, где меня и нашел организатор сегодняшнего мероприятия Энтони Фокс.

– Мисс Беннет примите наши поздравления и величайшую благодарность за участие в нашем благотворительном концерте, – сказал он, энергично пожимая мне руку, – зал в восторге, вы произвели фуррор! Наша фирма безмерно вам благодарна. Сегодня вы помогли тысяче бездомным животным найти свой временный дом. Еще раз примите мои поздравления и с дебютом!

Он, счастливый, покинул мою гримерку, а я так и стояла, силясь понять, что же чувствую. Это был мой первый концерт, и неважно, что благотворительный. Когда-то я поклялась себе стать знаменитой пианисткой, и, возможно сегодня сделала первый шаг к своей мечте.

Дома меня ждал Честер. Мой любимый пушистый и ласковый зверь, который, только услышав, звук открываемой двери, с громким мяуканьем выбежал в коридор. Улыбнувшись питомцу и почесав его шею, я решила немного расслабиться под классическую музыку симфонического оркестра. Включила свой любимый музыкальный канал, но там показывали отнюдь не концерт классической музыки, а очередную трансляцию гастрольного турне одного засранца, который однажды по крупицам разбил мое сердце – мистера Алекса Брэдли. Вот он стоит на сцене, такой же красивый ублюдок с невероятно манящей улыбкой. Неудивительно, что семь лет назад, я потеряла голову.

Откровенно поморщившись, ощутила острое желание переключить канал, но меня отвлек звонок моей подруги, которая сразу начала тараторить с восторгом:

– Сейчас же включи свой любимый канал, уверена, тебе понравится то, что ты увидишь.

– Хорошая попытка, Кэсс. Но, увы, я смотрю на эту довольную рожу и единственное, чего я хочу – это переключить канал, – ответила я.

– Не будь букой. Долго ты будешь злиться на него за события семилетней давности?

– Кэсс, это не просто события. Этот чертов гений унизил меня перед всем факультетом. Я до сих пор вижу лица своих одногруппников, которые смеются надо мной, понимаешь? Этот шрам на сердце никогда не исчезнет.

– Какая же ты зануда, Саша, – буркнула Кэссиди, – нельзя же всю жизнь обижаться, может он изменился.

– Поверь, такие как Алекс Брэдли не меняются…

Семь лет назад

– Смотри, кажется, красавчик Брэдли положил на тебя глаз, – заговорщицким тоном сказала Кэссиди во время ланча, – все утро на тебя смотрит.

Инстинктивно я повернулась в сторону парня – он действительно смотрел на меня. А поймав мой взгляд, приветливо улыбнулся. В следующую минуту я вернула ему эту улыбку и снова посмотрела на подругу.

– Да брось. Наверняка он так смотрит на всех, – отмахнулась я.

– Нет, подруга, так он смотрит только на тебя…

***

В попытке отогнать непрошенные воспоминания об Алексе, я тряхнула головой, возвращаясь в свою квартиру. По телевизору все еще показывали этого самодовольного болвана, а в трубке звучал голос моей подруги:

–…Саша, ты слушаешь?

– Да, извини, мне пора… – мой взгляд блуждал по каждому углу комнаты в поисках причин для завершения разговора.

К счастью, поиск продлился недолго. Из коридора донеслось спасительное «Мяу!» и ответ нашелся сразу.

–Мне пора мыть кота.

– Нет, постой!…

Кэсс болтала что-то еще, но мне уже было все равно. Я отключила телефон и бросила его на журнальный столик рядом с диваном, куда следом свалилась и я, уставившись в потолок. Боже! Как я ненавижу Алекса Брэдли и все, что с ним связано. Кроме музыки. В ней я нахожу отдушину и могу на время спрятаться в череде вальсов и симфоний. И до этого дня я не вспоминала о своих студенческих годах, когда для меня существовала только музыка и Алекс…

«Мрр!» – услышала я совсем рядом, и через секунду мягкие лапы приземлились мне на живот. Я погладила животное, удивляясь, как мало нужно человеку для внутреннего спокойствия – всего лишь мурлыкающий кот на твоих коленях.

– Честер, почему люди не такие же ласковые, как ты?

Снова «Мяу», будто отвечая на мой вопрос. Я не смогла сдержать смешок и потрепала кота по голове, отвлекаясь от печальных мыслей, но потом зазвучала до боли знакомая мелодия – та самая песня, которую Алекс написал для меня. отпрянув от кота, я резко повернула голову в сторону телевизора, вслушиваясь в текст песни…

Семь лет назад

"Рука в руке – так странно это,

Ведь я не тот, кем видишь ты меня,

Я для тебя как яркий лучик света,

Ты для меня – обычная игра.

И я менять себя не буду,

Я буду тем, кто есть сейчас,

Но знай, малыш, я не забуду,

Твой огонек влюбленных глаз.

Я хоть не тот, кто нужен даме,

И вовсе я не твой герой,

Но леди, думайте вы сами:

Зачем мне нужно быть с тобой?

Ты не одна и все же одинока,

И мне, прости, не быть твоим героем.

Ты так не извлечёшь ни одного урока,

А я уйду с полночным волчьим воем.

Ты не нужна мне, но, увы, не просто…

Мне нравится смотреть в твои глаза.

И уходить мне в принципе не сложно,

Но нравится идти назад…"

-Интересно, но почему ты спел именно ее? – спросила я, когда Алекс сыграл последний аккорд и повернулся ко мне.

– Не знаю, ноты сами просились на бумагу, а текст я написал, наблюдая за тобой в кафетерии, – уклончиво ответил он.

– Поверить не могу, что ты столько времени собирался заговорить со мной, а теперь вдруг спел лирическую песню.

Парень провел рукой по затылку, отводя виноватый взгляд:

– Да, должно быть сейчас я выгляжу глупо. Вокруг тебя всегда крутятся эти художники. Они как стена из футболистов – через них не пробиться.

Сумев подавить в себе смешок, я подумала: как такое может быть? Всего пару дней назад мы встретились взглядами в кафетерии университета, вчера он впервые заговорил со мной, а сегодня исполнил песню. Как-то все гладко, что ли… И эта песня совсем не о том, о чем я хотела бы послушать.

– Спасибо за песню, – сказала я, собираясь покинуть музыкальный зал.

– Спасибо, что стала моей Музой.

Криво улыбнулась и, забрав свою сумку, я вышла в коридор, медленно выдохнув, заставляя свое сердце биться в привычном ритме…

***

Только теперь я смогла сложить два плюс два. Его план созрел еще тогда. Семь лет назад. В тот злопамятный день в кафетерии. Тупая боль сменилась отчаянием, а отчаяние – ненавистью. Я ненавижу Алекса Брэдли всем сердцем и душой!

Глава 2

– Не бей по клавишам так, словно они тебя обидели, – сказала я своей соседке, тринадцатилетней девочке Джае, которая, к тому же, была и моей ученицей. С ней я могла заниматься, не выходя из дома, что, в принципе, и делала каждый раз, когда наступало время ее занятий, – смотри, как надо.

Я привычно опустила обе ладони на инструмент и легкими, почти невесомыми движениями сыграла сюиту из балета «Щелкунчик» Andante maestoso. Мелодия дарила чувство умиротворения, то самое, какого не хватает каждому. Джая слушала меня с улыбкой и некоторой тоской в глазах. Разумеется, это не осталось без моего внимания. Перестав играть, я положила руку ей на плечо:

– Эй, что с тобой?

– Я никогда не научусь играть так же, как ты. У тебя словно вся душа играет, – с досадой проговорила девочка.

Я весело рассмеялась над наивностью ребенка, а затем, погладив ее по голове, сказала:

– Не говори глупостей. В моей игре нет ничего особенного. Я просто люблю то, что делаю – вот и весь секрет. Уверена, что и ты тоже так сможешь. Нужно только полюбить музыку, инструмент и тогда все получится.

Джая смотрела на меня с открытым скептицизмом, но спустя несколько секунд благодарно улыбнулась, затем обняла меня совсем как старшую сестру, я погладила ее по голове, а после девочка подняла с пола свой рюкзак и ушла. Я смотрела ей вслед с некой меланхолией. Она напоминала мне себя, когда я еще не знала, зачем вообще стремлюсь стать музыкантом…

Семь лет назад

Все эти сонаты, менуэты и сольфеджио изрядно меня напрягали. Ведь, если задуматься, зачем мне вообще понадобилось это музыкальное образование? Стоило пойти в юристы или в медицину, как все мои школьные подруги. С тяжелым вздохом я запрокинула голову к небу, подставляя лицо ласковому утреннему солнцу. Как же хорошо было сидеть здесь, во дворе лондонского университета искусств. Кажется, я могла бы просидеть тут все утро, но к сожалению, у меня 10 минут назад начался урок по фортепиано…

– О, мисс Беннет! А я все гадал: когда же появитесь?

– Прошу прощения за…– хотела закончить предложение, ведь всю дорогу в музыкальный класс я придумывала себе оправдание, но мистер Блэк жестом руки приказал мне молчать.

– Оставьте свои извинения при себе. Только зря потратите время – с неприязнью в голосе сказал мой преподаватель, – садитесь.

В этом весь мистер Блэк. За два года он не сказал мне ни одного доброго слова или похвалы. Зато он был щедр на наказания. Я проводила за инструментом по два часа, отрабатывая ненавистные композиции всегда, как только в чем-то провинилась. Так же, как сегодня. И после урока покидала помещение совершенно опустошенная. Во мне не оставалось никаких других эмоций, кроме равнодушия. И сегодня тоже…

Я медленно брела по направлению к выходу, когда услышала голос Майка, моего бойфренда, к которому я не чувствовала ничего, кроме прикрытой раздражительности.

– Привет, красавица, – он притянул меня за талию и поцеловал долгим безобидным поцелуем.

Я собиралась стойко выдержать эти несколько секунд дискомфорта, но каждую секунду мне хотелось его оттолкнуть. Незаметно за его спиной я подняла руку с часами так, чтобы мне был виден циферблат. Стрелки бежали так медленно. Десять секунд. Одиннадцать, двенадцать, тринадцать…На четырнадцатой секунде он, наконец, отпрянул, обхватывая мои щеки ладонями и с заботой заглядывая мне в глаза:

– Саша, что случилось?

Опустив взгляд, я убрала его ладони с моего лица и тихо ответила:

– Просто устала.

– Мистер Блэк снова загрузил тебя выше нормы?

Я вымученно улыбнулась, и подняла взгляд на него. Заметила в его глазах огонек печали, но он быстро взял себя в руки.

– Тогда тебе необходим отдых. Я позвоню завтра.

Быстро чмокнув меня на прощание, он махнул мне рукой и вернулся в корпус…

***

Родные стены лондонской консерватории встретили меня различными звуками музыки и шумом голосов. Теперь я не могу представить свою жизнь без этого. Жизнь и есть инструмент, и ты сам выбираешь, как на нем играть. Правильно и без ошибок или спотыкаться на каждой ноте и каждый раз начинать сначала. Улыбнувшись своей мысли, я направилась в свой кабинет, куда меньше чем через полчаса нагрянут толпы студентов, которые не понимают, зачем они вообще начали заниматься музыкой. Точно так же, как когда-то не понимала я.

В коридоре мне встретился мой руководителя. Увидев меня, он расплылся в довольной улыбке:

– Мисс Беннет! – воскликнул он и прежде, чем я успела сообразить, он подошел ко мне широким шагом и обняв за плечи, расцеловал в обе щеки.

С непонимающим видом я ждала объяснений, и мистер Роуз не заставил ждать их долго.

– Саша, твой вчерашний концерт имел оглушительный успех. Мы невероятно горды тем, что ты являешься частью нашего коллектива.

– Спасибо, мистер Роуз. Я лишь делала то, что мне нравится.

– Не стоит приуменьшать свой талант.

Он ласково, по-отечески, хлопнул меня по плечу, а потом прошел мимо, направляясь дальше по коридору, оставив меня с непонятным чувством собственного превосходства. Однако наслаждаться этим ощущением нельзя было долго. Нужно спешить на занятие.

Остаток дня прошел в привычной атмосфере правильных и неправильных нот. Коллеги заходили поздравить меня с успешным дебютом. Пару раз звонила Кэссиди, чтобы узнать, почему вчера я так поспешно бросила трубку и не стала с ней разговаривать. Пришлось солгать, что после концерта мне нужно было отдохнуть. Хотя это была не совсем ложь, мне действительно требовался отдых, но истинная причина моего поведения имеет зеленые глаза и ямочки на щеках. Но подруга, кажется, была удовлетворена моим ответом, отчего я облегченно выдохнула.

А дома мне хотелось снова включить музыкальный канал и насладится игрой симфонического оркестра. И что еще не маловажно – обойтись без неприятных сюрпризов. С ухающим сердцем я взялась за пульт и долго не решалась включить телевизор, но уговорив себя не быть ребенком, все же нажала заветную кнопку. К счастью, сегодня транслировали балет Чайквского «Лебединое озеро» в исполнении Большого симфонического концерта. Расслабившись, я вытянулась на диване и стала наслаждаться чудесными мелодиями и игрой танцоров, пока мою идиллию не нарушил стук в дверь.

– Кого могло принести в такой час? – проворчала я, взглянув на часы. Половина одиннадцатого вечера! Ну что за идиот вышел из дома в это время? Все еще обрушивая оскорбления на голову незваного гостя, я все же открыла дверь. Человек, который стоял на пороге будоражил мою кровь долгих 5 месяцев, а потом осталось только ненависть.

– Привет, Беннет, может, впустишь меня? Я проделал долгий путь, чтобы найти тебя.

Глава 3

– Что ты здесь делаешь, Алекс? – с удивлением спросила я.

– Конкретно сейчас стою на пороге твоего дома в ожидании, когда хозяйка, наконец, впустит меня, – ответил он.

– Черта с два я тебя впущу! Не надейся. Советую уйти прямо сейчас, пока я еще в хорошем настроении, – твердо сказала я.

– Угрозы? – улыбался он, а потом просто подвинул меня и вошел в помещение, приводя меня в полное возмущение.

– Клянусь, я вызову полицию, если ты сейчас же не покинешь мой дом.

– Мне всегда нравилось в тебе это качество, – сказал Брэдли, осматривая мое жилище.

Я закрыла дверь и угрожающе спросила:

–Как ты нашел меня, чертов ублюдок?

– Фу, как некрасиво, – парень взглянул на меня, – разве так общаются со старыми друзьями?

– Друзьями? – истерично выкрикнула я, – ты обидел меня, унизил перед всем факультетом и после этого ждешь теплого приема? Даю слово, Алекс, если ты не уйдешь, я ударю тебя чем-нибудь тяжелым.

– А ты неплохо устроилась, Саша. Уютная квартирка, – словно не услышав моего предупреждения, сказал он.

Он ходил по комнатам моего дома, осматривая все в них, кухню и даже ванную с туалетом, как будто выбирал для себя жилье. Я ходила за ним по пятам, бросая гневные взгляды, как только наши глаза встречались. Прошло столько лет, а его присутствие все еще поднимает во мне волну эмоций. Только на этот раз эти эмоции негативные. И все чего мне хотелось – вышвырнуть его из своего дома и никогда больше не встречать. Такую ненависть я питала к нему.

– Не угостишь гостя чашечкой кофе? – нагло спросил он, стоя в кухне, и моя ненависть вспыхнула с новой силой.

На столе стояла ваза с подаренными коллегами цветами, мне хватило секунды, чтобы понять, что я должна сделать. Резко схватившись за вазу, я молниеносно вылила все ее содержимое на Алекса Брэдли, даже не позаботившись вытащить цветы. Очевидно, «гость» не ожидал такого поступка с моей стороны и не успел увернуться, так что, можно сказать, я выбила страйк.

– Ах ты…– он буквально подпрыгнул ко мне, смыкая ладонь на моей шее, таким образом, заставив меня запрокинуть голову и взглянуть в его глаза, в которых играла ярость. Ваза разбилась на миллион мелких осколков.

Первым моим порывом был испуг. Я боялась, что он ударит меня или толкнет на пол, но ничего этого не произошло. Алекс просто смотрел в мои глаза, готовый в любом момент сомкнуть свои пальцы на моей шее. Тем не менее, я смогла проговорить:

– Ты думал после всего того, что ты сделал, я встречу тебя с распростертыми объятиями?

Его губы сжались в тонкую линию, он отпустил мою шею, слегка оттолкнув. Я тут же подняла свою ладонь, потирая то горящее место, где только что была его рука. Алекс все еще не сводил с меня гневного взгляда. Желваки играли на его скулах. Я не уступала ему в этой битве взглядами. Спустя несколько секунд, он отвернулся первый, разворачиваясь и на ходу снимая мокрую футболку, пока не дошел до ванной. Я не пошла за ним, но со своего места мне было отлично видно, что он взял первое попавшееся под руку полотенце, обтер лицо, а затем и голову, оставляя футболку в раковине. Затем он вернулся с оголенным торсом, и я не смогла сдержаться, чтобы не посмотреть на его пресс, который всегда был подтянутым. Расстояние между нами сокращалась по мере того, как он приближался, а я не отрывала глаз от его тела, и когда он прошел мимо, мысленно отругала себя за столь долгое лицезрение этих спортивных кубиков. Алекс взял щетку и стал заметать осколки, в которые превратилась ваза, а я наблюдала за ним в замешательстве, не двигаясь с места. Поверить не могу, он ведет себя здесь, как хозяин. Это возмутительно!

– Что ты делаешь? – спросила я, стараясь не выдать голосом то, как я недовольна его действиями и присутствием в целом.

– А на что это похоже? – холодно, но уже спокойнее ответил он.

Через минуту битое стекло оказалось в мусорном баке, и Алекс вернулся в ванную за тряпкой для пола, а в следующую минуту, он уже вытирал ту лужу, которую я оставила после вылитой на него воды из вазы. Негодование вперемешку с раздражением заставило меня подойти к нему и строго спросить:

– Чего ты добиваешься, Алекс? Я знаю тебя. Ты ничего не делаешь прост о так. Тебе что-то нужно.

Парень молча прошел в ванную, я последовала за ним. Поезд возмущения, накативший на меня, уже было не остановить.

– Не смей игнорировать меня, Алекс Брэдли! Зачем ты здесь?

Он выжимал тряпку, и будто не слышал моего вопроса. Как смеет он так со мной обращаться? Я больше не та наивная девчонка, которая поверила ему семь лет назад. Больше этот номер со мной не пройдет. Я решительно настроена выяснить, зачем он пришел, так или иначе.

Алекс повесил тряпку на ведро и, обойдя меня, прошел в кухню, поочередно открывая шкафчики, явно что-то выискивая.

– Кто дал тебе право вести себя здесь как хозяин? И не смей уходить, когда я с тобой разговариваю.

Я бегала за ним, и была не в состоянии понять это у него получается – заставлять меня требовать его внимания? Его поведение меня жутко бесило, а молчание заставляло мучиться вопросами: зачем и почему? Однако я никак не мешала ему делать то, что он делал. Вскоре Брэдли нашел то, что искал – банку кофе. Он достал кружку, затем взглянул на меня, холодно спросил:

– Тебе сделать?

– Спасибо, обойдусь, – раздраженно бросила я, прежде чем поняла, что сказала.

– Как хочешь.

Он пожал плечами и вернулся к приготовлению напитка. Я наблюдала за его голой спиной, а точнее за мышцами, которые танцевали незаурядный танец, отвечая на любое движение их обладателя. Невольно любуясь этим зрелищем, я миллион раз сделала себе замечание, но поняв, что это бесполезно, загнала свою гордость подальше и отвернулась, только когда он повернулся ко мне с дымящейся кружкой в руках.

– Поговорим? – спокойно спросил он.

Пожалуй, это разумно в сложившейся ситуации. Поэтому я подошла к столу, отодвинула стул, села, жестом приглашая Алекса сделать то же самое.

– Прекрасно, – бросил он, устраиваясь напротив меня, но не спешил говорить. Он выдерживал паузу, делал глотки кофе, не отрывая от меня взгляда. Становилось неуютно. Я мяла под столом край своей домашней футболке, ожидая, когда же он начнет говорить. В конце концов, предложить «поговорить» было его инициативой. Но мужчина молчал. И тогда я сдалась под напором его глаз и задала вопрос:

– Что тебе нужно?

– Я думал, ты спросишь сначала о моей жизни, но если хочешь перейти сразу к делу – что ж… Мне нужна твоя помощь.