Buch lesen: «Анариель – проснувшись королевой»
Земли Элы
Правители земель четырех артефактов
Король Аглар и королева Анариель.
Земли Артефакта Аквии (Вода):
Земля озер Веси, правитель Ринахон.
Земля рек Ванд, правительница Гресильда.
Земля льдов Ванн, правитель Граргкох
Земли Артефакта Суа (Огонь):
Земли горячей земли, пустынь, где центром является один город Суа.
Правитель Ритад.
Земли артефакта Терра (Земля):
Плодородные земли, окруженные реками и Хрустальным морем.
Город Терра, раскинувшейся на четыре стороны.
Правитель Вакури.
Земли Артефакта Илма (Воздух):
Несколько островов, зависших в воздухе, с водопадами и озерами.
Нет главного города. Все земли имеют названия Илма.
Правительница Нияду.
Земли Браса
Прилегающая территория, между землями Терра и Суа.
Входит в состав четырех артефактов, но не относится ни к одному.
Земля чародеев, подчиняющаяся королю Элы.
Главный чародей, Ватра.
Пустошь
Прилегает к землям Аквии, не проходящие болота и топи.
Невозможны к проживанию
Земля Асквия.
Океан Кристальный и несколько островов.
Не входит в состав четырех артефактов, так как подписан договор о неприкосновенности и мире навечно. Условно относится к Аквии, так как жители похожи кровью и символами. Правитель – тридцать лет назад, правителем был Валейрис.
Земли Элы делятся на 4 основные части и четыре артефакта – земли, воды, воздуха и огня.
Жители, проживающие в этих землях, несут внутри себя силу своего артефакта, в виде энергий стихии.
Объединять артефакты нельзя. Это может привести к хаосу, разрушениям, изменениям.
Реликвия – это тайный символ на теле того, кому она передана. Хранителем Элы, может выступать любой. Только боги распоряжаются, кому может принадлежать этот тяжелый дар. Выбирается тот, у кого чистое сердце и помыслы, любовь к землям и желание сохранить в землях артефактов благополучие.
Украсть реликвию можно, но прошлое говорит о том, что тот, кто захочет это сделать, может сойти с ума.
Находились такие глупцы и храбрецы, кто забирал сей дар богов, но потом прощались с жизнью, потому что далеко не каждый верил в сказания и не каждый знал, чем чревато желание обладать огромной силой.
И сейчас находятся такие, кто не знает, ведомые своими амбициями и желанием обладать.
Гела- планета-близнец. Современный мир, живущий по другим устоям, где правят технологии, нелюбовь к природе и получение энергопотенциала на содержание планеты с других миров, кроме Элы. Также, там хорошо относятся к чародейству и главные школы по чародейскому мастерству, находятся именно там.
Пролог.
Я слышала стон, больше похожий на шуршание. Хотя, быть может, это мне всего лишь казалось.
Что-то сыпучее приятно касалось и ласкало тело. Я силилась открыть глаза и вдохнуть побольше воздуха, но не могла.
Сыпучая каша сдавливала грудь, забивалась в рот и засыпала веки своими мелкими колючками.
Я тихо застонала. Еще бы чуточку сил и я смогу скинуть с себя, это сковывающее мое тело оцепенение. Пошевелила рукой, через силу сложила пальцы в кулак, выдохнула с гулким стоном воздух, стараясь вдохнуть побольше кислорода.
Моя рука осторожно коснулась глаз и провела по сомкнутым векам, освобождая их от острых колючек, похожих на песок или землю.
Мои глаза раскрылись. Я силилась сфокусировать свой взгляд, который упирался на что-то темное-синие, словно похожее на покрывало со сверкающими точками.
Меня что, накрыли темным покрывалом? Что со мной?
Паника, как волна, прошла по телу, заставляя мои конечности содрогнуться и ощутить, как болит все тело, будто по нему проехала машина.
Мой новый стон разорвал темноту и я зажмурившись, с усилием воли, открыла глаза еще раз.
Передо мной было небо. Такого, я не видела никогда. Синяя гладь, была усыпана бесконечными дорожками звезд. Они сверкали, переливаясь своими гранями и больше походили на бриллианты, аккуратно выложенные на полках дотошного к порядку ювелира.
Я поднялась на локтях, стараясь сесть, чтобы осмотреться. Вокруг меня был песок. Один песок и больше ничего. Только лишь пара чахлых кустов, больше похожих на умершие скелеты, слегка шевелились на ветру, больше напоминающем морской бриз. Было прохладно, вернее даже холодно.
Темные барханы походили на горы, тихо спящие в своей тишине. Зыбкий песок, словно шипение змей, осторожно шелестел.
Я нервно сглотнула, пытаясь встать на плохо слушающихся ногах. Холод и вот это ледяное одиночество, жутко пугали меня.
Кое-как я подняла свое тело, которое было все в грязи, кровянистых разводах и синяках. Огляделась, стараясь не поддаваться панике.
Затылком я ощутила яркое, слегка фиолетовое свечение, повернулась и охнула.
Огромная планета, как гигантский шар, бледно освещала этот мир, переливаясь лиловыми, сиреневыми и голубыми тонами. Она была так близко, что ни в какое сравнение не шло расстояние Земли до Луны.
Паника все же накрыла. Дикая, ненормальная. Я резко дернулась и ощутила слабость в ногах. Последнее о чем, я подумала, когда проваливалась в беспамятство, это были два слова – где я? Может,я уже сошла с ума?
Глава 1.
Звук походил на гудок клаксона, который издевательски гудел, прямо над ухом.
Я протянула руку и выключила ненавистный будильник, вырывающий меня из сладкого царства Морфея. Мне снилась свадьба, белое платье, натянутое на меня тонкой шелковой перчаткой и туфли, усыпанные стразами. Высота каблука кричала о неудобстве, но меня так и манили лодочки, сверкающие серебром.
Я быстро потянулась в своей кровати, немного сожалея, что сон прервался на самом интересном месте и открыв глаза, слегка поморщилась задорному солнечному лучу, прыгающему по моей подушке.
Утро наступило слишком быстро, а пара стаканов вина, которые я выпила накануне, отмечая свою помолвку, еще не успели покинуть мой организм.
Я улыбнулась, сладко потягиваясь, на своей поскрипывающей деревянной кровати, вспоминая вечер, закончившийся удивительно приятно.
Убегая вчера из офиса, где я трудилась в должности рядового менеджера по рекламе, я и предположить не могла, что обычный ужин, на который меня пригласил мой парень Максим, может быть таким судьбоносным.
Помолвочное кольцо блеснуло на пальце, заставляя широко улыбнуться белозубой улыбкой, которой я очень гордилась. Спасибо маме-стоматологу!
Настроение было такое одухотворенное, что хотелось свернуть горы, по-глупому радоваться каждому встречному и заряжать своим позитивом всех вокруг.
Наспех собравшись и покидав в большую увесистую сумку рекламные наброски, над которыми хотела поработать дома, но не успела, в связи с романтическим ужином, я выбежала из своей маленькой квартиры, доставшейся мне от моей бабушки по материнской линии.
Милая старушка, которая меня очень любила, баловала и пекла самый вкусный на свете торт «Наполеон», умерла пару лет назад, тихо скончавшись в своей постели и изрядно удивила все наше семейство своей скоропостижной кончиной, так как всю жизнь была поактивнее многих. Как сказали врачи скорой помощи, у бабули остановилось сердце.
Через пару лет, мои родители, дотошная во всех смыслах мама и спокойный, как удав отец, посовещавшись между собой, решили отселить от себя свое единственное чадо в отдельную жилплощадь.
С одной стороны, собственное жилье, давало неограниченную свободу. Я могла спать в выходные до скольких хочу, а не просыпаться от материнского возмущения о том, что нормой для сна считается восемь часов, а не двенадцать, как она считала, ну и масса других привилегий, в виде приглашения друзей и подруг, поедания поп-корна в постели и оставления корок от пиццы. Но с другой стороны, под родительским крылом, я была окружена теплом и заботой, сытными полноценными обедами, вычищенной матерью квартирой, к слову она фанат чистоты и всем остальным, чем обычно окружают дорогое чадо любимые родители.
Выбежав из подъезда, я слегка оступилась на правую ногу и чертыхнувшись, пошла в сторону станции метро.
Москва благоухала. Голубое небо пугало своей совершенной чистотой, без единого белесого облачка. Ветерок слегка покачивал кроны еще пока ярко-зеленых деревьев и ласкал мою блондинистую шевелюру.
Приближением дождя пока не пахло, хотя синоптики каждый день грозились сильной грозой и выпадением катастрофического количества осадков.
От автомобильной дороги клубилась пыль, смываемая на время помывочной машиной и разгоняя в стороны грязные брызги.
Быстро вбежав в переход московской подземки, я попала в ежеутренний людской поток из бегущих на работу людей, который внес меня в вагон и придавил к пыхтевшему мужчине, активно обливающемуся потом и свободной рукой вытирающего влажный лоб.
Далее, меня также быстро выплюнуло на нужной станции, которая спасибо всем богам, если они конечно были, располагалась недалеко от моего дома и не особо сопротивляясь людскому потоку, в котором активно отдавливали ноги, случайно тыкали локтями в ребра и толкали в спину, я выбралась на жаркий воздух, пропитанный выхлопными газами.
Большой бизнес-центр, в котором располагалось помещение нашей небольшой рекламной конторы, дружно спал.
Моя подруга и по совместительству коллега Маша, вяло помешивала ложечкой свой утренний кофе со сливками, распространяя по офису приятный пряный аромат. Парень, по имени Вадим, самый дотошный из всех нас, упрямо пялился в монитор и активно работал, наплевав на утреннюю кофейно-чайную церемонию.
Так же в офисе трудились круглогрудая девушка Даша, считающая себя неземной красотой и парень Гена, активно выстреливающий остроумными шутками. К слову, только он считал, что его шутки остроумны.
Наш руководитель, Павел Александрович Тихонов, прятался от нас в отдельном кабинете, размером больше похожем на служебное помещение по хранению тряпок и швабр. Он был тихим, спокойным мужчиной, с привычками проявлять агрессию, в случае активного непонимания сотрудником его требований.
– Вика, да ты вся светишься!
Гена, фамильярно развалившись на кресле, покрутил ручку в руке и обмацал меня своим липким взглядом. Наверно, я ему нравилась, чего не могла сказать о своих к нему чувствах.
Я села на свое место, выкладывая не сделанные рекламные макеты на стол и переглянулась, с сидящей рядом Машей, от которой обычно муха не пролетала не замеченной.
Она увидела тонкое филигранное кольцо, с аккуратным маленьким камушком, украшающим серединку и округлили глаза, чуть не поперхнувшись кофе.
– Это обручальное?
– Помоловочное, глупышка! Вчера Максим сделал мне предложение!
Я с сияющей улыбкой посмотрела на подругу, у которой от восторга загорелись щеки.
– Неужели ты не ожидала от него этого поступка?
– Представь себе нет, ну по крайней мере, не так скоро! Мы ведь встречаемся всего несколько месяцев!
– И когда свадьба? – не унималась подруга.
– Даже не обсуждали. Я настолько была шокирована признанием, что только и могла что налегать на вино, чтобы сильно не нервничать.
– Говорят браки, которые совершаются до двадцати пяти лет, обычно заканчиваются фиаско, после нескольких лет совместной жизни! – вклинилась в разговор Даша, особо не скрывая своей зависти. Ее перекошенное лицо уставилось в монитор компьютера, изображая полную занятость.
– И кто же провел такую статистику? Какой-нибудь очередной модный журнал? – не удержалась от колкости Даша, пока я подбирала слова, чтобы усмирить нахалку.
– Это же очевидно! – посмотрела на нас Даша, – несформированные личности, подростковые эмоции, бьющие ключом, желание тусовок, явно не говорит о пользе брака в это время!
– И в каком таком правильном возрасте надо вступать в брак? В сорок?
Я облокотила голову об кисти рук и приготовилась слушать эксперта по семейным отношениям, про себя тихо посмеиваясь над Дашиным деловым лицом.
– Ты утрируешь Вика! Самый хороший возраст для женщины это двадцать пять – тридцать лет, а для мужчин тридцать – тридцать пять. Устойчивая психика, становление себя, как самодостаточной личности. Человек вполне нагулялся, думает о чем-то серьезном!
– Я полностью согласен с Дашей! – не удержался от реплики серьезный Влад. – Все эти браки по малолетке заканчиваются обычно печально.
– Да и еще печальнее, если вдруг родиться ребенок, с которым вообще не знаешь, что делать! – добавила Даша, смахивая при этом кучерявый локон с плеча. Ее осанка была идеальной, белая блузка имела идеально белый цвет и обтягивала ее полную грудь. О своей осанке, я не могла такого сказать и о своей груди тоже.
Белых блузок у меня не было в гардеробе, так как рукава к вечеру, имели обычную привычку превращаться в черные. Большой грудью, меня природа тоже не одарила, так же, как и пышными формами.
Я была среднего роста, цвет волос от природы у меня был светло-русый, но чтобы не выглядеть, как бледная моль из шкафа, я красила волосы в более платиновый цвет. Мой цвет глаз был светло-голубым, кожа имела мраморный оттенок, из-за чего, я быстро сгорала и покрывалась розовым цветом, стоило чуть пережариться на солнце. Мое лицо украшали мелкие веснушки, обычно становящиеся ярче в летнюю пору.
Я была худой и хрупкой и даже чем-то напоминала мальчика. В школьные годы, я дико комплексовала из-за торчащих лопаток и за неимение груди, но с годами, успокоилась и даже стала гордиться своей худобой, при том, что я совершенно была не прочь хорошенько покушать.
– Есть же не просто глухая статистика, а как же чувства, любовь? – не удержалась я и вставила свои пять копеек.
– Ты такая наивная Вика, есть эмоции, которые путают с любовью или выгода, не более!
Даша вздохнула, считая только ее высказывания верными.
– И чтобы не говорила Даша, мы тебе поздравляем всем коллективом, Вика! – миролюбиво добавил Гена, у которого, почему-то, задергался глаз и широко улыбнулся своими неровными зубами.
– Благодарю!
Решив, что тема моего скоротечного замужества исчерпана, я деловито уткнулась в компьютер, чтобы постараться абстрагироваться от обсуждений моей личной жизни, которая касалась только меня. Мне было двадцать три года. Я закончила филологический факультет и гордилась своим высшим образованием. Конечно, из меня филолог был, так себе, но не обязательно об этом кому-либо знать! Главное, я закончила университет сама, без какой-либо поддержки.
Весь день Даша периодически поглядывала на мою полоску кольца, камень которого играл гранями на моем пальце, при этом не забывая делать надменное лицо.
День пролетел достаточно быстро. Я доделала макеты и Павел Александрович меня похвалил, если конечно горловое мычание и подрагивающий уголок губы, можно назвать похвалой. Переделывать не заставили, ну и на этом спасибо!
Довольная хорошим, а главное относительно спокойным рабочим днем, я выбежала из стеклянной коробки бизнес-центра, чмокнув спешащую на свидание Машу в щечку и направилась в сторону метро.
Мама позвонила несколько раз, обидным голосом выговаривая, что я плохая дочь и совершенно не думаю о престарелых родителях. Закусывая губу и активно мыча, я прижимала телефон к уху, чтобы коллеги по маленькому офису не услышали возмущенные материнские вопли.
Иногда казалось, что меня родила другая женщина, так мы были не похожи с мамой.
Душный вагон в метро, в котором отсутствовало кондиционирование, вез меня в сторону родительской квартирки, в сторону Чистых прудов.
Мое желтое платье слегка прилипло к телу, а по спине двумя неприятными дорожками заструился пот.
Из сумки вытащив книгу, слегка с замусоленными страницами, я уткнулась в прыгающие от движения поезда строки, уносящие меня в мир фантастических существ, изрыгающих огонь драконов и мускулистых парней с длинными волосами. Всегда любила фантастику и парней с отточенным прессом.
Мой парень Максим, абсолютно не походил на типаж из моих любимых книг. Высокий, худощавый, своим спокойствием напоминающий моего отца, не зря мы ищем себе мужей похожих на наших родителей.
Мы познакомились с ним, на одной из вечеринок, проводимых в квартире у моего друга с университета. Максим оказался его другом и после того, как я чуть не пролила на его ослепительно белую рубашку бокал красного, мы подружились, а потом закрутилась любовь. Прогулки в парке, катание на коньках, с хватанием друг за друга за все конечности, чтобы не упасть и не разбить носы, скромные объятия и кроткие поцелуи в кино, почти на последнем ряду.
Максим был моим ровесником и наши отношения я могла бы назвать уютными. Я не была взбудоражена лавиной эмоций и чувств, но таяла от его интеллигентности, порядочности и джентльменства.
Он напоминал мне кавалера из девятнадцатого века, который касался руки дамы не губами, а носом, чуть щекоча кожу рук своими аккуратно уложенными усами.
К слову, Максим не носил усы, и бороды, нынче модной сейчас, у него тоже не было.
Его предложение руки и сердца, было так искусно преподнесено, что сам Пушкин или еще какой-нибудь известный поэт, зашелся бы приступом зависти из-за лирического слога и плавности голоса.
Мое сердце истерично забилось в момент, когда Максим достал из кармашка своего пиджака, маленькую красную коробочку и протянул мне ее, открывая. На беленькой подушечке, подсвеченной встроенным фонариком, сверкало кольцо, небольшое, но очень милое. Максим не мог бы подарить другое. Утонченная роскошь в филигранной огранке.
Я оторвалась от книги, в которой за раздумьями, прочитала лишь одну страницу и посмотрела, как на моей тонкой руке с перламутровым маникюром, красовался маленький бриллиант.
Быстро сунув книгу в объемную коричневую сумку, я выскочила на нужной мне станции и снова подхваченная потоком спешащих домой людей, вышла из бурлящей подземки.
Ближе к вечеру задул легкий прохладный ветер и согнал небольшие облака, закрыв голубоватое небо, меркнущие в предзакатных сумерках.
Мама открыла дверь так быстро, будто стояла у глазка и слушала шаги, снующих по подъезду соседей.
– Дорогая, что-то ты задержалась!
Мама порывисто обняла меня, а потом также резко отстранившись оглядела меня изучающим взглядом. Ее аккуратно уложенные волосы, напоминали прическу из салона. Домашний костюм – винного цвета брюки, длинный жилет и блузка в мелкий цветочек, были больше предназначены для выхода в свет, чем для просиживания дивана в гостиной.
– Ты куда-то собралась? – уточнила я у мамы.
– С чего ты это взяла, дорогая?
– Одета, как будто для выхода!
Я слегка замялась, быстро снимая босоножки на плоской подошве и вытащив из сумки телефон, прошла в гостиную.
– Я стараюсь выглядеть стильно и модно, не в зависимости от места, где я нахожусь, хоть дом, хоть выход в ближайший магазин. Твоя мама не относится к женщинам, не вылезающих из махровых халатов, с оттянутыми карманами.
«Как хорошо, что моя мама не видит, как я хожу дома. Мои удобные штаны, с оттянутыми коленками и кофта, далеки от ее видения совершенства» – подумала я, но прагматично промолчала.
– Где папа? – я обвела комнату взглядом, будто бы второй родитель прятался от дотошной мамы под столом, накрытым бархатной желтой скатертью, с громоздкими кистями.
– Вышел купить свежие булочки к чаю. – Мама расположилась в большом кресле, напротив меня и снова оглядела меня изучающим взглядом. – Ты что-то совсем исхудала. Разве так можно плохо питаться? Похожа на подростка!
– Это такая конституция тела, ты же знаешь, я не могу удержаться от сладостей.
– И все равно выглядишь бледной.
Только я хотела открыть рот, чтобы ответить протестом на ее высказывание, как она резко вскочила с кресла и в два шага оказалась у длинной тяжелой шторы, которая задралась за угол стола и неровно повисла на окне. Никто бы не обратил внимание на это, только не моя мама, которая стремилась к совершенству во всем.
Она выпрямила штору и провела руками по скатерти на столе, на котором уже красовался начищенный до блеска чайный сервиз и серебряные ложки, доставшиеся по наследству от семейства деда.
Пока мама суетилась у стола, раскладывая ложки и миниатюрные тарелочки для выпечки, я наблюдала за ее манипуляциями и чувствовала себя провинившейся школьницей, так как была начеку, ожидая очередного выпада, связанного с моим несовершенством.
Раздалось шуршание в дверном замке и папа, который появился в квартире, спас меня от мамы.
На нем был надет, модный, по его возрасту джемпер и горчичного цвета штаны.
– Дочка! – сказал папа и я, поднявшись с дивана, обняла его подтянутый торс. Он поцеловал меня в щеку и погладил по взъерошенной макушке. – Наконец-то ты приехала. Как твои дела, рассказывай!
– Андрюша, ну ты что сразу с порога и с вопросами! Выпечка оказалась свежей?
Мама дотошно заметалась рядом с бумажным пакетом, который принес папа. Запах свежей сдобы разнесся по всей гостиной, отчего мой желудок заурчал в истерическом припадке, и я вместе с ним.
– Еще и эклеры купил, знаю, что ты их больше всего любишь.
Папа подмигнул мне и вышел, чтобы помыть руки и принести чайник, чтобы наполнить чашки душистым напитком с лавандой, оказавшимся новым маминым трендом.
Когда все наконец расселись за стол и пар от чашек ударил в нос, а я, забыв обо всем на свете, вгрызлась в нежнейшее пирожное и заурчала от удовольствия, оба моих родителя удивленно уставились на мою руку.
– Это что за новое кольцо?
Мама схватила и преподнесла мою кисть чуть ли к своему носу, чтобы разглядеть маленький камушек, сверкающий у меня на пальце, а потом удивленно воззрилась на меня.
– Вчера Максим сделал мне предложение!
– И ты молчала весь день, словно партизан? – не скрывая обиду в голосе, проговорила мама.
– Я хотела рассказать вам при встрече.
– Максим хороший мальчик и я довольна твоим выбором, дорогая! Но не слишком ли вы торопитесь?
– Нет мама, думаю нет.
– Если они любят друг друга Неля, то зачем ждать, когда они могут быть вместе, построить семью, родить детишек!
Папа крякнул от горячего чая и умиленно посмотрел на меня. Я любила папу, он не докучал глупыми вопросами и не заставлял меня выглядеть как-то по-особенному.
– Почему ты не пригласила Максима?
– Он занят на работе и магистратура занимает слишком много времени!
Я сделала аккуратный глоток чая и осторожно поставила чашку на стол, чтобы не дай бог, не капнуть на скатерть и вспомнила, как уже однажды приводила Максима в родительский дом.
Мама устроила допрос с пристрастием, жаль еще только не светила лампой в лицо, чтобы выбить всю информацию из бедного Максима, который умело выкручивался и держал удар.
Папа вел себя более сдержанно и интеллигентно, сглаживал углы и вовремя перебивал маму, чтобы гость смог передохнуть от маминого анкетирования.
После того раза, я старалась удаленно рассказывать родителям о наших отношениях.
– Серьезный молодой человек – это большая находка в наше время! – задумчиво высказался папа, сразу вспоминая своих абитуриентов в его университете, где он преподавал технические науки.
– Что правда, то правда Андрей! – не смогла удержаться от реплики мама, аккуратно откусывая от эклера маленький кусочек. – Сейчас как посмотришь на нашу молодежь, так всю выворачивает от невоспитанности, неформальности и еще бог знает, чего! А эта мода на цветные волосы? Я будто не в Москве, а в каком-то птичнике, по разведению попугаев.
– Это их проявление и их выбор Нелечка! – постарался урезонить мою мать отец. – Но конечно же, я бы не желал видеть, рядом со своей доченькой парня, с выкрашенными в синий цвет волосами и проколотыми ушами и носами. – Отец улыбнулся мне и снова отхлебнул горячего чая.
«Да, если бы я покрасила волосы в какой-нибудь яркий цвет или сделала прокол в любом другом месте, кроме ушей, мои собственные родители сожгли бы меня на костре инквизиции» – подумала я.
– Вы уже обсуждали, когда нам готовиться к торжеству? – мама воззрилась на меня, ожидая ответа.
– Максим пока только сделал мне предложение, вчера мы даже не обсудили, когда решим расписаться.
– Ты как всегда, все оставляешь на потом, дочка. Время пролетит неумолимо быстро. Я считаю, что свадьбу надо устраивать летом. – Мама отставила от себя пустую чашку и аккуратно наклоняясь на стуле, откинулась на спинку, аристократично ровно, держа спину. – Не осенью же устраивать торжество. Квелые лица на фото, лишенные яркости, эта сырость и грязь под ногами. Я хочу видеть свою дочь цветущей, в белом кружевном платье принцессы, с длинным шлейфом и километровой фатой.
Меня передернуло. Платье принцессы, фата, собирающая всю грязь и пыль московских дорог. Маму понесло. Я тихо прихлебнула остатки остывшего чая, прикусывая язык, но все же не сдержалась.
– Нет смысла устраивать пышное торжество. Просто роспись и самые близкие друзья, с которыми мы отметим наш союз в уютном ресторане.
– Вика, ты думаешь, я мечтала о свадьбе своей единственной дочери, вот в таком посредственном ключе? – мамины глаза округлились, как два мини-блюдца для выпечки. – А как же гости, наши друзья, которые тоже будут приглашены?
– Мама, это моя свадьба, а не ваша с папой. Причем там твои подруги?
– Притом, что Вероника приглашала нас на свадьбу своего сына Ивана и Лидия тоже! Как я объясню им, что мы не пригласим их семьи, на свадьбу нашей дочери?
Вспомнив тетю Веронику и жуткую сплетницу тетю Лидию, до сих пор накручивающую свои волосы на железные бигуди и вечно рассматривающую меня острым взглядом из-под очков, я содрогнулась. Сразу перехотелось вообще выходить замуж или расписаться тайно, чтобы не устраивать из сей чудесного события, балаган из маминых друзей и подруг.
– Нелечка, ты слишком давишь на Вику. Это ее день, пусть сама решает, кого ей приглашать!
Папа протянул руку и дотронулся до маминого плеча, успокаивая. Мама взъерошилась, как дикая кошка, готовая к нападению, но после папиного волшебного прикосновения, притихла, при этом не удержавшись от взгляда, полного укора в мой адрес.
– Решайте сами! Я больше слова не скажу! – сказала мама, решив сделать обиженный вид.
– Мама пока ничего не решено. Мы только обручились. Думаю, в ближайшее время, мы все вместе обсудим и свадьбу, и приглашенных гостей. Разве не так папа?
Отец одобрительно кивнул головой.
Чаепитие закончилось, после того, как был выпит полный чайник чая и были съедены все эклеры. На тарелках остались только крошки и слегка подтаявший крем.
Мама, не удержавшись, заговорила на свою любимую тему, что ее дочь, прекрасный филолог, нашла свое пристанище среди серого планктона, в каком-то богом забытом месте, занимающемся рекламой. Отец – прекрасный преподаватель вуза, мать – стоматолог, в одной из столичных клиник и я – какой-то там рекламщик, без особого намека на рост и повышение по карьерной лестнице.
Выслушав тираду по сотому разу, я засобиралась домой, прикусывая язык, до крови, чтобы не вступить в полемику.
Папа обнял меня, прислонив к своему мягкому свитеру, мама же, сменив гнев на милость, прикоснулась к моей щеке мимолетным поцелуем, своих, даже дома, накрашенных губ.
Я отмахнулась от папиного предложения, вызвать такси, так как моей целью было, быстрее покинуть поле боя и оказаться в своей маленькой квартире, где я могу спокойно дышать и делать все что хочу.
Трясясь в метро и мечтая, как можно скорее оказаться дома, я отгоняла от себя мысли о скором скандале с мамой, так как на своем торжестве, я не желала видеть весь выводок родительских друзей.
В моем представлении идеальной свадьбы, были только я и Максим, туфли, сверкающие камнями, как из моего сна и обтягивающее мою стройную фигуру, платье.
Ну про берег океана, можно было не думать, а вот про уютный ресторан с летней террасой и красивым видом, почему бы и нет?
Квартира встретила меня тишиной и скребущимися стрелками напольных часов, оставшихся мне в наследство от бабушки.
Я устало кинула сумку на пуф и скинув сандалии, прошлепала босыми ногами в сторону кухни.
Открыв холодильник, я достала бутылку колы и налила себе освежающий напиток в стакан. Мама бы упала в обморок, увидев, что я пью эту «отраву», так она называла колу. Улыбнувшись, я опустила пустой стакан в мойку, с желанием помыть его завтра.
Максим позвонил, пока я бежала от метро до дома, интересуясь моим походом к родителям. Желая сберечь его нервные клетки, я не стала вдаваться в подробности о желаниях моей мамы, по поводу свадьбы. Я уже знала, что мне предстоит война, за каждого приглашенного и всех остальных атрибутов, касающихся торжества.
Мой парень, поняв, что я сдерживаю рвущиеся наружу эмоции, лишь похихикал и умело перевел тему, спрашивая, как прошел мой день.
Мы не жили вместе с Максимом. Он периодически оставался у меня ночевать, но при этом, не скрывал того, что малюсенькая однокомнатная квартира, пусть и в центре столицы, ему не сильно по душе.
Квартира требовала ремонта. Кухня была похожа на пятачок, у окна которой, вжимаясь в самый угол, корячился старый дубовый стол, наверное ровесник моей умершей бабушки. Деревянные шкафы, тоже кричали о своей пенсии и желании отправится на покой на одну из столичных помоек.
Единственная комната, тоже была небольшой. Старенькие шкафчики теснились по стенке и упирались в балконную дверь. Зато моим личным приобретением была большая кровать, с деревянной спинкой, которую я очень любила.
В общем, все было хорошо в моем жилье. Если сильно не придираться, конечно. Особенно я любила балкон, с которого после смерти бабушки, выкинули весь старый хлам. Мне нравилось летним вечерком посидеть в тени увесистых берез и насладится тишиной. Благо, квартира выходила окнами во двор, а не на шумный проспект.
Максим мечтал о просторном жилье и предлагал переехать к нему, в большую двушку, с высокими потолками и его мамой в придачу. Я этого не хотела. Страх, что мама, может оказаться цербером, следящим за каждым моим движением, ввергала меня в панику. Я согласна была тесниться в своей маленькой квартирке, но зато жить спокойно, а не вздрагивать от приближающихся шаркающих шагов за своей спиной.
А как же близость? Я даже представить это не могла! Пока ты предаешься страсти со своим возлюбленным, кто-то из родителей, активно ходит за дверью или еще хуже подслушивает за вами.
О каком расслаблении и удовольствии может идти речь?
Поэтому, простите, но лучше мое, не виданное долгие годы нормального ремонта жилье, чем просторные хоромы, вместе с родственниками.
Тем более ремонт не проблема, как-нибудь, да и сделаем его. Можно же ведь частями! Брать деньги с родителей, рука не поднимется. Да я и не выдержу ремонта, под руководством моей дорогой мамочки.
Посмотрев один из сериалов, транслирующийся по нашему телевидению, я провалилась в сон.
Утро встретило меня хлопающей от ветра балконной дверью. Ветер раздувал светло-бежевую занавеску, болтающуюся на окне. Солнце, пробивалось на землю, борясь с тучами, активно скользящими по небу.
Сунув ноги в теплые розовые тапки, я закрыла балконную дверь и поежилась от утренней прохлады.
