Buch lesen: "Йога и развитие личности"

Серия «Тайны знания. Покетбук»

Перевод с английского Я. К. Поповой

© ООО «Издательство АСТ», оформление

Предисловие

Крупнейший индийский философ, общественный и религиозный деятель, реформатор, известный миру под именем Свами Вивекананды, родился 12 января 1863 года в Калькутте, в семье адвоката Вишванатха Датта. Мальчика назвали Нарендранатх, в семье его называли Нарен или Нарендра. Отец Нарендранатха был человеком широких, прогрессивных общественных взглядов. Он поддерживал отказ от устаревших индийских традиций прошлого, состоявших в запрете межкастовых браков, вторичных замужеств вдов и тому подобных консервативных правил.

Прогрессивные взгляды отца явно оказали влияние на формирование мировоззрения юного Нарендранатха Датты. Нарен с детства обладал мистическими способностями. Однажды он «вспомнил» обстановку помещения, в котором никогда раньше не был. Он мог «вспоминать», или узнавать содержание книги по нескольким ее первым строкам. Уже в детстве он не раз испытывал трансовые состояния, которые йоги называют стихийным самадхи. Один из учеников Вивекананды, Никхилананда, в биографическом очерке о нем писал: «В ранние годы, перед тем как погрузиться в сон, он иногда видел круглый шар света, меняющийся цвет которого окутывал его тело теплым золотистым облаком. Видение света сопровождало Вивекананду всю его жизнь, и видения эти постепенно стали регулярными и интенсивными»¹.

Но, тот же автор подчеркивает, что, несмотря на мистические способности, Нарендранатх обладал рационалистическим складом ума. Этому, несомненно, способствовало влияние взглядов его отца, передовое по тем временам воспитание, которое он получил дома. Основой его была обоснованность убеждений, терпимость к взглядам других людей и их вере, отсутствие всякого фанатизма, стремление верить не слепым авторитетам или древним религиозным источникам, а фактам и разумным доводам.

Известно высказывание Вивекананды: «Не верьте чему-либо только потому, что вы прочли это в книгах; не верьте чему-либо только потому, что кто-то сказал вам об этом. Не верьте только потому, что это традиция. Найдите истину сами. Осознайте ее и сделайте ее частью вашей природы – только это будет осуществлением ее».

С 1870 по 1877 годы Нарендранатх учился в школе, основанной Ишваром Чандрой Видьясагаром, славившимся своими реформаторскими взглядами и критическим отношением к религиозным догмам. Нарен был веселым, жизнерадостным ребенком, много занимался разными видами спорта. С детских же лет он полюбил музыку, и эту любовь пронес через всю свою жизнь.

В 1879 году, в возрасте шестнадцати лет Нарендранатх Датта поступил в Президентский колледж. Через год он сменил это учебное заведение на Шотландский церковный колледж, чтобы иметь возможность углубленно изучать там философию, в том числе европейскую. Уже в студенческие годы Нарена начали интересовать фундаментальные философские проблемы бытия, и прежде всего – природа божественного начала. Тогда же он вступил в Брахмо-самадж, популярное религиозное движение той эпохи, возглавляемое Кешабом Чандрой Сеном. Профессор Хасти, видя живой интерес студента к духовным вопросам, посоветовал ему познакомиться с Рамакришной, в то время – известным и почитаемым святым и проповедником. Нарена этот совет слегка озадачил, поскольку Рамакришна Парамахамса был не ученым философом, а необразованным жрецом в храме богини Кали в Дакшинешваре.

Знакомство с этим человеком стало важной вехой в жизни Нарендранатха Датты. Эта встреча состоялась в доме знакомого Нарена в ноябре 1881 года. Обладая прекрасным вокалом от природы, Нарен исполнил для собравшегося там общества несколько бенгальских песен. Его исполнение привело в восторг Рамакришну, присутствовавшего там. Он поклонился Нарену и сказал: «О, как поздно ты пришел. Я так давно жду тебя, Лорд! Я знаю твое древнее имя – Нара. Ты пришел на землю исполнить миссию человеколюбия».

Нара, или Нараяна, было именем великого легендарного мудреца, считавшегося одним из воплощений Вишну. Однако рационалистический ум Нарендранатха в то время не мог принять подобного заявления, сделанного Рамакришной. Нарен всерьез стал опасаться, что перед ним – экзальтированный фанатик, сумасшедший. Тем не менее, как писал Никхилананда, Нарен «все-таки спросил: “Сэр, Вы видели Бога?” После минутного молчания, полного волнения, последовал ответ: “Да, я видел Бога. Я видел Его так близко, как вижу сейчас тебя, только еще ближе. Бога можно видеть. С Богом можно говорить. Но кто беспокоится о том, чтобы найти Его? Люди проливают потоки слез из-за жен, детей, здоровья и богатства, но кто страдает от отсутствия общения с Богом? Если кто искренне возжаждет Бога, он достигнет Его”».

Через месяц, в декабре, Нарендранатх из любопытства навестил Рамакришну в Дакшинешваре. Рамакришна не стал тратить слов на то, чтобы убеждать скептичного студента в существовании божественного. Одним своим прикосновением он начал погружать Нарена в транс, чем весьма напугал его – молодому человеку показалось, что он умирает. Рамакришна прекратил попытку ввести Нарена в трансовое состояние, улыбнувшись и сказав при этом: «Хорошо. Все придет в свое время». Нарендранатх подумал, что это был всего лишь гипноз, но все же не оставил попыток разобраться в том, кто такой Рамакришна и в чем суть его духовного опыта.

В течение последующих пяти лет он продолжал общение со знаменитым подвижником, и все это время с холодным разумом, не оставляя своего обычного рационализма, наблюдал его духовную деятельность и анализировал свойственные ему необычные мистические способности. Постепенно Нарендранатх и сам стал постигать азы духовного опыта, проникаясь тем чувством всеединства, которое лежало в основе мировоззрения Рамакришны. Значительную роль в этом духовном перерождении сыграл сам Рамакришна: он не раз прикосновениями погружал своего ученика в транс, который йоги называют самадхи. Эти необычные состояния оказывали большое влияние на мировоззрение Нарендранатха.

1884 год уготовил Нарену время тяжелых испытаний: его отец скоропостижно скончался, оставив немалые долги. Нарену пришлось взять на себя содержание семьи. Но он нигде не мог найти себе работу. По его собственным воспоминаниям, ему везде отказывали. Позднее он вспоминал: «Я умирал с голоду. Босой, я ходил из конторы в контору, и повсюду мне отказывали. Я узнал на опыте, что такое человеческое сочувствие. Это было мое первое соприкосновение с действительной жизнью. Я открыл, что в ней нет места слабым, бедным, покинутым… Свет казался мне порождением дьявола. В знойный день, держась с трудом на ногах, я присел на площади под тенью какого-то памятника. Тут же было несколько моих друзей. Один из них пел гимн в честь безграничной милости божьей. Это был для меня как бы удар дубиной по голове. Я подумал о плачевном состоянии моей матери и моих братьев. Я закричал: “Прекратите эту песнь. Подобные фантазии могут быть приятны только тем, кто родился с серебряной ложкой во рту…”»².

Его мировоззрение в эти дни испытаний претерпело существенные изменения, а из-за критических высказывний многие стали считать его атеистом. Это создало ему дурную репутацию, многие знакомые от него отвернулись, о нем стали плохо говорить. По его воспоминаниям, «Шри Рамакришна был единственным, кто полностью и неизменно сохранял веру в меня, даже мать и братья не сохранили ее. Именно его незыблемое доверие и любовь привязали меня к нему навсегда»³.

Именно в то трудное время система ценностей Нарендранатха поменялась полностью. Престижное образование и положение в обществе перестали привлекать его, он решил стать монахом, санньясином. Это вызвало огромную радость Рамакришны. Но с тех пор учителю не много лет суждено было прожить на свете. Тяжелая болезнь, рак горла, прервала его миссию в этом мире, и 16 августа 1886 года он ушел из жизни. После смерти наставника Нарендранатх и основная группа учеников Рамакришны приняла монашеский обет и решила создать свой монастырь. Они поселились в заброшенном полуразрушенном доме в Баранагоре, неподалеку от Дакшинешвара. Еду молодые монахи получали в виде милостыни, как это было принято в Индии. В остальном им помогали состоятельные светские ученики Рамакришны, у которых было свое хозяйство. Этот монастырь стал, фактически, началом основания Миссии Рамакришны, которая возникнет как официальная организация позже.

Вскоре молодые монахи решили начать жизнь странников, путешествуя по Индии и не имея при этом ничего, кроме одежды и патры (традиционная монашеская чаша для подаяний). Сначала странствия Нарендранатха были сравнительно короткими по времени, после каждого путешествия он возвращался в монастырь в Баранагоре. Вскоре начинаются странствия Нарендранатха по стране, вначале сравнительно непродолжительные, прерываемые возвращениями в Баранагор. В июле 1890 года он отправился в более долгое странствие, не зная заранее, куда приведет его жизнь. Ее события сложились так, что в Баранагор он больше не вернулся.

Известный российский ученый – индолог и философ, исследователь жизни Вивекананды В. С. Костюченко писал: «В течение примерно трех лет Нарендранатх, постоянно сменяя имена, большей частью пешком, проходит всю Индию от Гималаев до мыса Коморин. Это путешествие становится его вторым “университетом”, именно во время его он приобретает столь удивлявшие потом его современников своею обширностью познания из области быта различных слоев индийского общества, этнографии, лингвистики, фольклора и т. д. Нарендранатх встречается с простыми крестьянами и учеными – пандитами (с последними он проводит ряд диспутов по проблемам древнеиндийской культуры), руководителями различных религиозных общин и политиками (среди них будущий лидер “крайних” – Б. Г. Тилак), с людьми, принадлежащими к низшим кастам, и магараджами. Но он не просто знакомится с изумительной многоцветной тканью своей родины, он ищет – напряженно, мужественно – путей и средств возродить ее былое величие»⁴.

Очень скоро, однако, молодому монаху становится ясно, что этой мечте не суждено сбыться. Но он не сдается и дает себе клятву действовать в этом направлении самостоятельно и до конца своей жизни. В это время странствий и близкого знакомства с жизнью индийского народа жизненная позиция Нарендранатха, как и его социально-философское кредо, сформировались окончательно. Он решил быть не только монахом-отшельником, но и общественным деятелем, цель которого состоит в том, чтобы помогать ближнему своему, а не уходить от жизни в поисках бога и озарений, как это делали до него тысячи других санньяси. Цель своей жизни Нарендранатх видит в том, чтобы бороться за социальное возрождение Индии путем пробуждения национального самосознания народа и улучшения условий его жизни.

В 1893 году он принял решение участвовать в работе Всемирного конгресса религий, который должен открыться в Чикаго. Но цель его поездки в США заключалась не в религиозных, а в социальных проблемах: он хотел привлечь внимание жителей самой богатой страны мира к бедственному положению миллионов индийцев. По его собственным словам, он едет в Америку для спасения бедняков Индии. Знакомые и последователи из Мадраса, в числе которых были богатые раджи и махараджи, собрали ему деньги по эту поездку, вручили красивое одеяние и билет на пароход. Махараджа Кхетри посоветовал на время этой поездки принять духовное имя Вивекананда («наслаждающийся различением»). Так Нарендранатх навсегда стал Вивеканандой. 31 мая 1893 года, не имея официальных полномочий и даже не зная точных сроков проведения конгресса, молодой индиец отправился за океан. Приехав в Америку, он узнал, что до открытия Конгресса религий еще полтора месяца, а его средства были уже на исходе. Отправившись в Бостон, где жизнь была, по слухам, дешевле, он по дороге познакомился с состоятельными американцами, которых заинтересовали его идеи. Они оказали ему финансовую помощь. В Бостоне Вивекананда выступил с лекциями, посвященными в основном социальным проблемам Индии. Его лекции и, не в последнюю очередь, импозантный облик молодого монаха в колоритном традиционном одеянии вызвали интерес общественности, и о Вивекананде стали писать в местной прессе.

11 сентября 1893 года Вивекананда выступил с речью на Всемирном конгрессе. Его выступление имело оглушительный успех. Первая же его фраза, обращенная к публике: «Мои американские братья и сестры!» вызвала овации в зале. Дальнейшие выступления индийского санньяси на различных секциях конгресса неизменно пользовались успехом и повышенным интересом публики и журналистов. В течение буквально нескольких дней американские газеты сделали имя Вивекананды известным всей стране.

После закрытия конгресса Вивекананда заключил контракт с лекционным бюро и начал лекционную деятельность, посещая крупные города Америки. Он посетил Нью-Йорк, Бостон, Детройт, Вашингтон, другие города. Это время оказалось для него очень тяжелым, и не только из-за лекционной нагрузки и постоянных переездов из одного города в другой, в стране с непривычным для него климатом. Основная цель его усилий состояла не в просветительстве невежественной публики, собирающейся на его лекциях, а в том, чтобы привлечь внимание богатых американцев к социальным проблемам Индии и сформировать денежный фонд для помощи индийским беднякам. Увы, скоро ему стало ясно, что этот план был утопией. Тогда Вивекананда решил «духовно завоевать» страны Запада, пропагандируя в них идеи веданты, и таким образом изменить отношение американцев и европейцев к Индии. Для этого он собрал группу учеников в Нью-Йорке и стал преподавать им Веданту и йогу. С этой же целью он совершил поездку в Англию и ряд европейских стран. Во время своей просветительской деятельности Вивекананда познакомился с выдающимися индологами, Максом Мюллером и Паулем Дейссеном, а также обрел преданных последователей из числа американцев и европейцев. Его лекции, посвященные йоге, начали публиковаться отдельными небольшими изданиями.

В целом результаты миссионерской деятельности Вивекананды на Западе разочаровали его: не удалось ни создать денежный фонд для помощи индийским беднякам, ни духовно завоевать Запад, как он мечтал. И все же, главная цель его поездки в США осуществилась: его деятельность оказала мощное воздействие на пробуждение национального самосознания народа Индии. Индийская пресса распространила по всей стране и сведения о просветительской работе Вивекананды в Америке, и его слова об индийской духовной культуре и ее мировом значении. Это воодушевило миллионы индийцев, и его имя сразу стало известно всей стране.

По возвращении в Индию 15 января 1897 года Вивекананде устроили триумфальную встречу. На всем пути следования его встречали толпы народа, в его честь сооружали десятки триумфальных арок, в его поддержку устраивали митинги, на которых он выступал.

1 мая 1897 года Вивекананда основал Миссию Рамакришны с обителями в Белуре и Альморе и с помощью своих учеников издал ряд газет. Вскоре Миссия Рамакришны развернула широкую общественную, в том числе благотворительную, деятельность, учредив ряд школ и больниц. В 1898–1899 годах ее сотрудники активно боролись с эпидемиями холеры и чумы.

Оценивая деятельность Вивекананды в тот период, В. С. Костюченко писал: «И все же самым важным, самым весомым в большой исторической перспективе были не организационные начинания Вивекананды (…), а его многочисленные выступления, в которых он резко осуждал систему кастовых привилегий, отстаивал необходимость всеобщего образования, призывал к прекращению религиозной розни, к национальному единству, к широкому участию масс в общественной жизни, к гражданскому мужеству и, если необходимо, самопожертвованию.

Вивекананда более, чем кто-либо иной, в эти годы способствовал тому преобразованию традиционного религиозного идеала, которое так ярко проявилось в начале XX века в колоритных фигурах ряда радикальных политических деятелей Индии – мужественных политических борцов, выступавших в то же время со всеми атрибутами религиозных подвижников»⁵.

Интенсивная общественная деятельность Вивекананды, требовавшая неимоверного напряжения сил, надорвала его здоровье. В 1899 году он совершил поездку на Запад, где намеревался не только выступать с лекциями, но и поправить здоровье. Во время этой поездки он вновь побывал в Англии, США, а также в ряде стран Европы, выступил на конгрессе религий в Париже. В декабре 1900 года он вернулся на родину и с тех пор почти безвыездно жил в Белуре. Его здоровье все больше ухудшалось. Он предсказал, что не доживет до сорока лет, и это предсказание осуществилось: 4 июля 1902 года в возрасте тридцати девяти лет Вивекананда ушел из жизни. О своей близкой смерти он стал оповещать учеников за два месяца до нее. За три дня до конца он показал им место в монастырском саду, где надлежало предать кремации его тело.

Ученики и последователи набросили на его смерть покров таинственности: они считали, что учитель ушел из жизни, войдя в состояние нирвикальпа самадхи.

Но покров святости, окутывавший имя Вивекананды в глазах его последователей, никогда не мешал ему самому отстаивать необходимость активной жизненной позиции, практического воплощения высоких гуманистических идеалов Веданты в реальной жизни.

Именно поэтому Вивекананда утверждал: «Пока хоть одна собака в моей стране будет оставаться голодной, вся моя религия будет состоять в том, чтобы накормить ее!»

Лучшие деятели Индии отдали дань уважения памяти Вивекананды. Махатма Ганди утверждал: «Слова Вивекананды зажгли во мне пламя любви к Индии». Рабиндранат Тагор назвал его «Творцом новой Индии» и говорил: «Если вы хотите знать Индию, читайте Вивекананду». Джавахарлал Неру подчеркивал: «Вивекананда (…) был одним из великих основателей современного национального движения в Индии». Имя Вивекананды почитается во всем мире теми, кому созвучны его пламенные и гуманистические идеалы.

В данный сборник работ выдающегося индийского мыслителя вошли самые известные, фундаментальные его работы, раскрывающие глубинную суть традиций Веданты и йоги, и их практическую ценность. Перевод этих работ выполнил в 1906–1914 годах исследователь и поклонник индийской мудрости Яков Козьмич Попов, русский дворянин, генерал-лейтенант, начальник Ижевского оружейного завода. Я. К. Попов был неординарной личностью, увлекался не только индийской философией, но и оккультизмом, ездил в Индию для встречи с Вивеканандой, но в то время тот уже был тяжело болен, и общение с философом ограничилось одной встречей. Благодаря Я. К. Попову русскоязычная публика получила возможность познакомиться с основными произведениями великого индийского философа уже в 1911–1914 годах.

И. Романова

Карма-йога

Глава I
Влияние Кармы на характер

Слово Карма производится от санскритского слова Кри – «делать»; всякое действие есть Карма. Технически это слово также значит «результаты действий». В связи с метафизическими соображениями оно означает иногда «результаты, причинами которых были наши прежние действия». Но в Карма-йоге мы имеем дело со словом «Карма» в смысле работы. Цель человечества есть знание, т. е. это единственный идеал, поставленный перед нами восточной философией. Не наслаждение, а знание есть цель человека. Наслаждение и счастье быстро кончаются. Ошибка предполагать, что наслаждение есть цель. Причина всех несчастий в мире заключается в том, что люди по своему неразумию считают наслаждение идеалом, к которому следует стремиться. Но через некоторое время человек находит, что то, к чему он идет, – это не счастье, а знание и что как удовольствие, так и страдание – одинаково великие учителя. Человек понимает, что он столько же учится от зла, как и от добра. Наслаждение и страдание, проходя перед его душой, оставляют на ней различные картины, и результатом этих соединенных впечатлений является то, что называется характером человека. Если мы рассмотрим характер человека, мы увидим, что он в действительности является лишь соединением наклонностей, итогом направления его ума и что горе и радость являются равноценными факторами в образовании характера. Зло и добро в равной мере формируют характер, и во многих случаях горе лучший учитель, чем счастье. Изучая великие характеры, являвшиеся в мире, мы отметим, что в огромном большинстве случаев горе учило больше радости, бедность учила лучше, чем богатство, и удары лучше возбуждали внутренний огонь, чем похвалы.

Знание этого факта об истинных целях человека заложено в самой природе человека, да и вообще никакое знание не приходит извне – все оно находится внутри. Вместо того чтобы говорить, что человек «узнает» что-нибудь, мы, выражаясь строго психологически, должны были бы сказать, что он «открывает» или «раскрывает» это. То, что человек «изучает», он в действительности «открывает», снимая покров с собственной души, которая заключает в себе залежи основного знания. Мы говорим, что Ньютон открыл закон тяготения. Разве закон этот сидел где-нибудь в углу, ожидая Ньютона? Знание этого закона было в собственном уме Ньютона; пришло время, и он нашел его. Все знание, которое когда-либо получал мир, приходило из ума; бесконечная библиотека Вселенной находится в нашем собственном уме. Внешний мир дает лишь толчок, возбуждение, заставляющее вас изучать собственный ум; предметом вашего изучения всегда будет ваш собственный ум. Падение яблока дало толчок мысли Ньютона, и он принялся изучать собственный ум. Он перестроил все прежние звенья мысли в своем уме и открыл среди них новое звено, которое мы называем законом тяготения. Закон этот не содержался ни в яблоке, ни в чем бы то ни было в центре земли. Итак, всякое знание, как временное, так и духовное, заключается в человеческом уме. Во многих случаях оно не открыто и остается сокрытым, но, когда покров медленно снимается, мы говорим, что «мы учимся», и успехи в знании измеряются быстротой процесса этого раскрытия. Человек, с которого снимается этот покров, – более знающий; человек, на котором этот покров лежит толстым слоем, – незнающий, и человек, с которого этот покров совершенно снят, – всезнающ, всеведущ. Бывали всеведущие люди и будут еще; а в грядущих циклах времени их, наверное, будет множество. Знание скрыто в уме, как огонь в кремне; внешние впечатления и есть удары, высекающие огонь. Так и с нашими чувствами и действиями, с нашими слезами и улыбками, с радостью и горем, с рыданием и со смехом, с нашими проклятиями и благословениями, с похвалами и порицаниями, – если мы беспристрастно изучим самих себя, то окажется, что все это было высечено из нас самих соответственными ударами. В результате и получается то, что мы из себя представляем. Все эти удары, взятые вместе, называются Кармой – трудом, действием. Каждый умственный и физический удар, наносимый душе, и которым, так сказать, из нее высекается огонь и обнаруживается ее сила и значение, есть Карма в самом широком значении этого слова. Мы все время создаем Карму. Говорю я с вами – это Карма; вы слушаете – это Карма. Мы дышим – Карма, гуляем – Карма. Все, что мы делаем, умственно ли или физически, есть Карма, и она оставляет на нас свой след.

Некоторые вещи, которые делает человек, имеют значение только в сумме. Большое дело, в сущности, состоит из тысячи маленьких. Когда мы стоим на морском берегу и слышим шум разбивающихся волн, мы думаем: какой это большой шум; и, однако, мы знаем, что каждая волна в действительности состоит из миллионов и миллионов маленьких волн, и каждая из них производит шум, но мы не улавливаем его; только когда эти маленькие шумы соединяются в один большой, мы слышим их. Подобным образом каждое биение сердца есть совершаемое нами действие; некоторые виды действия мы чувствуем, и они становятся ощутимы для нас только тогда, когда соединяется вместе множество мелких действий. Если действительно вы хотите судить о характере человека, не смотрите на его великие дела. Всякий глупец может раз в жизни стать героем. Наблюдайте за тем, как человек исполняет самые обыкновенные дела, это именно и даст вам указание относительно истинного его характера. Исключительные случаи возносят и самое низкое человеческое существо до некоторого величия, но лишь тот человек действительно велик, чей характер велик и неизменен во всех обстоятельствах жизни.

Карма в своем влиянии на характер является одной из могущественнейших сил, с которой человеку приходится иметь дело. Человек представляет, так сказать, центр, привлекающий к себе все силы Вселенной; в этом центре он сплавляет их всех и посылает дальше одним большим потоком. Такой центр и есть истинный человек, всемогущий, всеведущий, и он влечет к себе всю Вселенную; добро и зло, горе и радость – все стремиться и льнет к нему; из них он образует мощный поток наклонностей, именуемый характером, и выбрасывает его из себя; имея силу втягивать в себя все, он имеет силу и выбрасывать.

Все действия, которые мы видим в мире, все движения в человеческом обществе, все роды деятельности вокруг нас – это просто результат мысли, проявление воли человека. Машины, орудия, города, корабли, броненосцы – все это просто проявления воли человека. Воля эта имеет свой источник в характере, а характер создается Кармой. Какова Карма, таково и проявление воли. Люди большой воли были все необыкновенные работники – исполинские души, обладавшие волей настолько сильной, что она могла перевертывать миры, – волей, приобретенной упорным трудом на протяжении многих веков. Гигантская воля, подобная воле Будды или Иисуса, не могла быть приобретена в одну жизнь, потому что мы знаем, кто были их отцы. Отцы их, насколько нам известно, ни одного слова не произнесли на благо человечества. Миллионы и миллионы плотников, подобных Иосифу, жили и умерли. Миллионы их живут и ныне. В мире жило много миллионов маленьких царей, вроде отца Будды. Если бы весь вопрос заключался лишь в наследственной передаче качеств, как объяснить, что этот ничтожный царек, которому, может быть, и собственные слуги не повиновались, имел сына, которому поклоняется полмира? Как объяснить бездну, отделяющую плотника от Сына, которого миллионы людей почитают за Бога? Эта загадка не может быть разрешена одной теорией наследственности. Гигантская воля, которую Будда и Иисус бросили в мир, откуда она явилась? Откуда пришло это скопление силы? Оно должно было существовать веками и веками, разрастаясь все больше и больше, пока оно не вылилось на людей через Будду и Иисуса, продолжая литься и до настоящего дня.

Все это обусловливается Кармой, трудом, работой. Никто ничего не может получить, если того не заслужил. Таков вечный закон. Иногда мы склонны думать, что это не так, но в конце концов мы убеждаемся в незыблемости этого. Человек может всю жизнь бороться из-за приобретения богатства. Он может обманывать тысячи людей, но, наконец, он убеждается, что не заслужил богатства, и жизнь становится ему в тягость. Мы можем накоплять вещи для нашего физического наслаждения, но лишь то, что мы заслужили, действительно нам принадлежит. Глупец может купить все книги в мире, и они будут стоять в его библиотеке, но прочесть он сможет лишь то, что заслужил, и эта заслуга дается Кармой. Наша Карма определяет, чего мы заслуживаем, что мы можем усвоить. Мы ответственны за то, что мы есть, и мы имеем в себе силу сделать себя тем, чем хотим быть. Если мы, каковы мы теперь, являемся результатом наших прежних действий, то из этого, конечно, следует, что наш будущий облик может быть создан нашими настоящими действиями; следовательно, мы должны знать, как нам поступить в разных случаях жизни. Вы скажете: «Зачем учиться работать? Каждый человек несет ту или другую работу в мире». Но ведь бывает и напрасная трата сил. Относительно Карма-йоги Бхагавадгита говорит, что эта йога учит умелому и правильному исполнению работы: уменьем работать можно достигнуть больших результатов. Не забудьте, что всякий труд существует для выявления сил, уже существующих в уме, для пробуждения души. Силы эти сокрыты в каждом человеке, как сокрыто в нем и знание; различные виды труда подобны ударам, выводящим эти силы наружу, заставляющим исполинов проснуться.

Человек работает, руководствуясь различными мотивами; без мотива не может быть и работы. Некоторые люди жаждут славы, и они работают для славы. Одни хотят иметь деньги, и они работают для денег. Другие жаждут власти, и они работают для власти. Иные хотят попасть на небо; и они трудятся, чтобы достичь своего. Иные хотят оставить после себя имя, как, например, в Китае, где человек получает титул лишь после смерти, что, пожалуй, и правильно. Если кто-нибудь совершит что-нибудь очень хорошее в Китае, то титул дается его умершему отцу или деду. Иные люди и для этого трудятся. Некоторые последователи Магомета всю жизнь работают для того, чтобы соорудить себе гробницу. В иных сектах, как только ребенок родится, ему уже изготовляется могила, для членов этой секты это самое важное дело в жизни, и чем красивее гробница, тем человек считается богаче. Иные трудятся, имея в виду покаяние; они совершают всевозможные дурные поступки, затем строят храм или дают деньги священниками, чтобы откупиться и получить право попасть на небо. Они думают, что такого рода щедрость очистит их и они избегнут наказания, несмотря на свою греховность. Таковы различные побуждения к труду.

Но нужно работать ради работы. В каждой стране есть люди, являющиеся лучшей частью человечества и работающие ради работы, не желая для себя ни громкого имени, ни славы, ни даже небесного блаженства. Они работают только ради пользы, приносимой их трудом. Иные благодетельствуют бедным и служат человечеству из еще более высоких побуждений, потому что они верят в добро и любят добро. Жажда известности и славы редко дает немедленные результаты: и то и другое приходит обыкновенно в пожилые годы, когда мы покончили расчеты с жизнью. Если же человек работает бескорыстно, разве он ничего не приобретает? Нет, он приобретает высшее, что существует. Бескорыстие выгодно. Но у людей не хватает терпения его осуществлять. Любовь, правда и бескорыстие являются не только нравственными прописями и риторическими украшениями речи; они составляют высочайший идеал, заключая в себе могучее проявление силы. Прежде всего, человек, способный работать пять дней или даже пять минут без всякой корыстной цели, не думая о будущем, о небе, о наказании или о чем бы то ни было в этом роде, благодаря этой работе получает возможность вырасти в мощного нравственного исполина. Трудно это сделать, но в глубине сердца мы понимаем все значение подобной работы и пользу, приносимую ею. Огромное самообладание, требуемое бескорыстной работой, есть большее проявление силы, чем всякое иное. Экипаж, запряженный четверкой, может безудержно катиться с горы, но кучер может и удержать лошадей. А что составляет большее проявление силы – удержать лошадей или дать им волю? Снаряд летит в воздухе на большое пространство и падает. Другой снаряд ударяется по пути о стену, и толчок порождает сильную теплоту. Всякая устремленная наружу сила, следующая за корыстным побуждением, тут же и исчерпывается; она не вызовет возврата к вам силы; будучи же сдержана, она даст в результате развитие силы. Это самообладание выковывает сильную волю, мощный характер, который даст в свое время Христа или Будду. Неразумные люди не знают этой тайны, тем не менее они стремятся властвовать над человечеством. Впрочем, даже глупец может приобрести владычество над всем миром, если он сумеет трудиться и ждать. Пусть он выждет несколько лет и избавится от неразумной жажды власти; и, когда эта мысль совершенно исчезнет из его ума, он станет силой в мире. Большинство из нас не может видеть далее нескольких лет, подобно тому, как многие животные не могут видеть далее нескольких шагов. Мир наш – узкий круг. Мы не имеем терпения заглянуть за его пределы и, таким образом, становимся безнравственными и дурными. Это слабость, наше бессилие.