Buch lesen: «Девушка, которая лгала»

Сью Фортин

Schriftart:

Sue Fortin

THE GIRL WHO LIED

Originally published in the English language by HarperCollins Publishers Ltd.

Печатается с разрешения издательства HarperCollins Publishers Limited.

Серия «Психологический триллер»

* * *

Моей маме и дочерям – с вечной любовью

Часть 1

Про вчера я рассказывать не буду – потому что тогда я была совсем другая.
Льюис Кэрролл

Глава 1

Лондон, Англия

Я всегда этого боялась, и вот оно случилось. Все вернулось на круги своя. Мои пальцы теребили кулон в виде трискеля и по очереди трогали каждую из трех его оконечностей. Отец. Мать. Дитя. Я еще раз перечитала письмо.

От: Ройшн Маршалл
Кому: Эрин Хёрли
Тема: Встреча
Привет, Эрин.
Не стоит меня игнорировать. Ты же не думаешь, что сможешь вечно прятаться от всех и вся?
У меня есть для тебя кое-что интересное.
Позвони.
Ройшн.

Мой палец завис над клавиатурой. Мне хотелось просто удалить письмо. Если я не отвечу, может, она отвяжется. Оставит меня в покое. Я откинулась в кресле и сделала глубокий вдох. Тревога, дремавшая во мне все это время, зашевелилась, вытянула руки и крепко скрутила мне живот. Сколько раз я мысленно проигрывала этот момент, готовясь к встрече со своим прошлым, – и вот он застал меня врасплох.

– Ага! Попалась!

Голос за спиной заставил меня вздрогнуть. Я быстро щелкнула на иконку с входящей почтой и закрыла окно. Выдавив из себя улыбку, я повернулась лицом к Эду.

– Боже, как ты меня напугал, – мой голос звучал излишне бодро. – Давно ты здесь?

Я лихорадочно попыталась восстановить в памяти последние минуты. Сколько времени я сидела, уставившись в экран? Мог ли Эд увидеть почту и прочитать письмо?

Эд хохотнул.

– Эй, что ты там прячешь?

Конечно, это была шутка, но он попал в точку.

– Где это видано, чтобы девушка выдавала боссу и бойфренду все свои секреты?

Я рассмеялась в ответ. Но мой смех прозвучал ненатурально. Эд, склонив голову набок, изучал меня внимательным взглядом.

На столе зазвонил телефон, и я возблагодарила небеса за то, что мне не придется продолжать эту беседу.

– Салон красоты «Гамильтон», добрый день!

Я подняла взгляд на Эда, и тот, подмигнув, вышел из комнаты.

Прямая угроза миновала, но подспудный страх остался – а это значило, что мне надо действовать. Я не могу полагаться только на случайность и удачу: рано или поздно мне не повезет. И уж тем более нельзя позволить своей бывшей школьной подруге взять контроль над ситуацией.

Быстро закончив с заявкой на массаж спины, я повесила трубку и украдкой взглянула на кабинет Эда.

Он не отрывал взгляда от своего компьютера. Я снова открыла почту и нашла письмо Ройшн. Но вместо того чтобы ответить, переслала его на свой личный почтовый ящик. Придется дать ей этот адрес. Не хочу, чтобы она писала мне на работу. Я сверилась с телефоном – письмо дошло. Осталось только удалить оригинал на рабочем компьютере. Я знала, что какие-то следы удаленных файлов в любом случае остаются на жестком диске, но вряд ли их будет кто-то искать.

Все заняло не больше минуты – как раз перед тем, как появилась следующая клиентка. Восковая эпиляция ног.

– Одну минутку, я сейчас освобожусь, – проворковала я, еще раз убедившись, что злополучное послание исчезло из рабочей почты.

Весь оставшийся день я, как ни старалась, не могла выбросить из головы Ройшн и ее письмо. До сих пор мне удавалось ее игнорировать. Впрочем, зная Ройшн, наивно было думать, что она оставит меня в покое, если я просто не отвечу. Нет, она не сдастся. В ее первом письме не было никакой угрозы. Так обычно пишут людям, с которыми давно не виделись. Второе, как я сейчас понимаю, звучало более напористо. И вот уже третье: ясно, что она не отстанет, да и на приманку, которую она мне подкинула, – «кое-что интересное», – как я могу не отреагировать? Теперь, после всего, что я сделала?

Рабочий день кое-как закончился; я уже собиралась уходить и напоследок проверяла список дел на завтра, когда зазвонил телефон. Я вздохнула, надеясь, что звонок не займет у меня много времени.

– Добрый день, салон красоты «Гамильтон», – выдала я на автомате. – Чем могу помочь?

В трубке молчали, но я чувствовала, что на линии кто-то есть. Я слышала дыхание.

– Алло, чем могу помочь? – повторила я.

Во рту у меня вдруг пересохло, на шее выступили капли пота. Я знала, кто это звонит.

– Привет, Эрин, – произнес женский голос. – Это я. Ройшн.

Ее мягкий провинциальный говорок заструился из трубки и плавно вошел мне в ухо.

От моего ирландского акцента почти не осталось следа. За десять лет он практически исчез, и я не пыталась его удержать. Поначалу Эд смеялся над ним, и это была еще одна причина, чтобы поскорее от него избавиться. Еще одна ниточка из прошлого, которую мне хотелось оборвать. Я ответила с безупречным лондонским произношением:

– Прошу прощения. Наверное, вы ошиблись номером.

Я не могла с ней говорить. Только не сейчас. Не на работе.

– О, я так не думаю, – ответила она.

В ее голосе слышались снисходительные нотки. Тот же покровительственный тон, который я помнила еще со школы.

– Не вешай трубку, ты должна послушать, что я тебе скажу.

Я оглянулась на дверь Эда. Она была закрыта. За матовым стеклом расплывался его силуэт: он сидел за столом.

– Чего тебе нужно? – я говорила тихо, почти шепотом.

Мне не хотелось, чтобы она уловила в моем голосе страх.

– Нам надо поговорить, – ответила Ройшн. – И брось ты свой акцент.

– Что тебе нужно? – повторила я, проигнорировав ее укол.

– Ты бы уже знала, если бы вовремя отвечала на письма.

Все это доставляло ей удовольствие, честное слово. И я сразу вспомнила наше детство. Как она любила все контролировать: в пять лет – во что нам играть на площадке, в двенадцать – какую музыку слушать, в пятнадцать – что надевать на вечеринку. Мы делали так, как хотела Ройшн. А я всегда ей уступала. Потому что она была хорошенькой, популярной и богатой: у нее было все, чего не было у меня. И она частенько меня дразнила – так же, как сейчас. Не считая того, что с тех пор я сильно изменилась. Мне больше не хотелось повиноваться.

– Вот что, Ройшн, – произнесла я твердо. Возможно, если дать ей отпор сразу, я все-таки смогу ее отшить. – Если тебе есть что сказать, выкладывай. У меня мало времени. Я уже ухожу.

– Только не строй из себя занятую особу, Эрин, – возразила она. – Я тут нашла одну твою вещицу.

– Да, и какую же?

Я понятия не имела, о чем она говорит, и мне было не по себе.

– Фотографию, – она выдержала паузу для пущего эффекта. Пауза сработала. Потом небрежно добавила: – Ту, где ты вместе с Найалом.

– Ройшн, давай к делу.

Сквозь стекло я увидела, что Эд встал из-за стола и собирается уходить.

– Знаешь что, я ее отсканирую и отправлю тебе по почте.

Я с трудом удержалась от вздоха. Нельзя, чтобы она заметила, что я на взводе. Эд уже надевал пиджак. Сейчас он выйдет из кабинета и подойдет ко мне. Завтра нерабочий день, и мы планировали сходить куда-нибудь вечером, а потом я обычно оставалась у него дома.

Надо избавиться от Ройшн.

– Только не на работу. Вышли на мою личную почту.

Я быстро продиктовала ей адрес.

– И не забудь ответить, – предупредила Ройшн. – Нам надо поговорить.

Я промолчала и положила трубку. Как раз вовремя – Эд вышел из кабинета. В одной руке у него была сумка, в другой – ключи от машины.

– Ну что, идем? – спросил он.

– Эд, я что-то неважно себя чувствую, – пробормотала я, стараясь не смотреть ему в глаза. – Мне нехорошо.

Это была наполовину правда. Меня мутило от мысли о том, что приготовила мне Ройшн.

– На тебя это не похоже, – Эд сдвинул брови. – Ладно, давай обойдемся без ужина. Сразу ко мне.

Я улыбнулась.

– Знаешь, мне лучше пойти домой. – Еще одна полуправда. – Все равно сегодня от меня не будет никакого толку. – Я взяла сумочку и сняла с вешалки пальто. – Извини.

– Ладно, все в порядке, – ответил Эд. – Доберешься сама или подбросить тебя до дома?

– Доеду сама. Все хорошо.

– Пришли мне сообщение, когда приедешь, ладно? – Он обнял меня и поцеловал в лоб. – А я позвоню Ральфу, может, пропустим с ним по стаканчику. Береги себя и напиши, когда будешь дома, хорошо? – Он пролистал список своих контактов и по пути к двери уже набрал номер. – Ральф, дружище! Есть планы на вечер?

Его голос затих в конце коридора.

Вернувшись домой – две съемные комнаты на верхнем этаже, – я на ходу поздоровалась с консьержкой и поднялась к себе. Стэйси, одна из моих соседок, приветствовала меня через дверь. Ее комната выходила окнами на улицу. Мы были дружелюбны друг с другом, но друзьями не были. Как и с тем парнем, что жил этажом ниже. Я даже не знала толком, кем он работает: он не распространялся о таких вещах. Каждый из нас жил своей жизнью, и меня это вполне устраивало. Лучше держать людей на расстоянии.

Добравшись до верхней площадки, я отперла дверь и вошла в свою «крепость». Я заварила зеленый чай и сразу села к компьютеру. Двигая мышь и целясь курсором в иконку почты, я заметила, что руки у меня дрожат.

Ройшн не тратила время зря. Ее письмо уже было во входящих. Скрепка справа указывала, что к письму приложен файл.

Я перевела дух и щелкнула на письмо.

Позвони мне сегодня в шесть вечера, или пожалеешь. Это последний шанс.

Внизу стоял номер ее мобильника.

Я передвинула курсор на «скрепку». Файл с изображением. Дважды щелкнув мышью, я откинулась на спинку и стала ждать, когда загрузится картинка.

Это заняло всего пару секунд.

Что-то больно сжалось у меня в животе, и мне показалось, что меня сейчас стошнит.

– О господи, нет!

Я прижала руки к лицу и со всей силы потерла, словно надеясь стереть то, что появилось у меня перед глазами. Тщетно.

На мониторе в полный размер красовался снимок, запечатлевший меня и Найала Маршалла. Будь там что-нибудь другое, я бы и глазом не моргнула, но это… И откуда она его только взяла? Я начисто о нем забыла.

Где-то внизу позвонили в дверь, и на лестнице послышались торопливые шаги. Не успела я понять, что происходит, как в комнату постучали.

Я вскочила с места, и стоявшая на коленях чашка взлетела вверх. Зеленый чай обрисовал в воздухе причудливую дугу и щедрым каскадом обрушился на клавиши ноутбука.

– Эрин? Эрин? Ты здесь?

Эд нервно стучал костяшками пальцев в дверь.

На секунду я остолбенела, беспомощно переводя взгляд с двери на ноутбук и обратно.

– Эрин! – Его голос звучал взволнованно и настойчиво. – С тобой все порядке?

Он стучал все громче.

В кровь хлынул адреналин; я быстро схватила ноутбук, перевернула его и потрясла, надеясь, что вода не попала на важные детали.

– Минутку!

Я кинулась в ванную, примыкавшую к маленькой спальне. Сорвав со стены полотенце, я быстро вытерла клавиатуру.

– Эрин!

Кажется, Эд разволновался не на шутку.

Я пристроила ноутбук на столике в ванной, поставив домиком: может, это его спасет.

– Уже иду!

Пробегая мимо стола, я на ходу махнула полотенцем, чтобы стереть остатки чая. Большая его часть, похоже, попала на компьютер.

Наконец я распахнула дверь и увидела Эда, стоявшего с раскрасневшимся лицом. Губы у него были плотно сжаты, а между бровей появилась знакомая морщинка – верный знак того, что он раздражен.

– А я как раз собирался взломать дверь, – заметил он.

– Прости, я была в ванной. – Я отступила назад, чтобы он мог войти. – Не думала, что ты придешь. Ты же вроде собирался выпить с Ральфом.

– Да, но Ральф сегодня занят, – ответил он. – В любом случае я хотел проверить, как твои дела. Если тебе нехорошо, поедем ко мне. У меня гораздо уютнее.

Он пренебрежительно кивнул на мою квартирку. Эд никогда не делал тайны из того, что думает о моем жилище. Разумеется, оно не имело ничего общего с его роскошным холостяцким гнездышком на четырнадцатом этаже с видом на Темзу.

– Со мной все в порядке, – ответила я.

Я вспомнила про ноутбук в ванной и взглянула на часы. До назначенного Ройшн времени осталось полчаса.

– Не глупи, – возразил Эд. – Я настаиваю. Пойдем ко мне.

– Я хочу отдохнуть.

– Прекрасно. Можешь сделать это в более приятном месте.

– Нет, я хочу здесь. Мне надо просто лечь в постель.

– Эрин, иногда ты такая упрямая, – в его голосе снова послышалось раздражение. Он решительно взял мою куртку и сумочку. – Упрямая и капризная. Идем.

Эд потащил меня к двери, как ребенка.

– А мои вещи? – Последняя попытка сопротивления.

– Твоя сумка лежит в моей машине. Ты сама положила ее туда сегодня утром. Помнишь?

Он был прав. Я действительно засунула сумку к нему в багажник. Вот дура. Я бросила взгляд на часы. Еще двадцать пять минут. Даже если нам удастся проскочить без пробок и попасть к Эду к шести, я все равно не смогу позвонить Ройшн. Эд будет рядом. Придется запереться в ванной и написать ей сообщение, что позвоню завтра. Может, это удержит ее от того, что она задумала.

Графство Корк, Ирландия

Керри до блеска натер тряпкой топливный бак «Ямахи». Осталось только напылить изображение грудной клетки и насадить на каждое ребро по маленькому черепу. Необычно, но эффектно. Он любил выполнять частные заказы. Вообще-то на жизнь он зарабатывал как механик, но аэрография была его страстью. Это почти то же самое, что делать татуировки, только на байках.

Накинув на бак чехол, Керри сверился с часами. Седьмой час. Пора заканчивать. Его кузен Джо уже ушел, а Макс, отец Джо и владелец мастерской, взял выходной. Поэтому у него было полно времени для работы.

Керри в последний раз оглядел мастерскую и вышел через заднюю дверь. Он жил в том же доме, этажом выше, но ему хотелось наскоро перекурить после работы. Хотя стояла середина мая, день был пасмурный и хмурый. Ветерок, задувавший с моря, холодил руки, и Керри слегка поежился. Свернув сигарету, он остановился на дорожке и оглядел Хай-стрит и старую дорогу, располагавшуюся за вереницей магазинов.

Его взгляд зацепился за что-то необычное. В первый момент ему показалось, что это черный мешок для мусора, по ошибке оставленный уборщиками, но потом, сделав затяжку и прищурившись, он разглядел фигуру человека. Тот опустился на колени и, похоже, над чем-то наклонился. Или над кем-то.

Человек поднял голову и махнул рукой в конец дороги. Потом, словно почувствовав его взгляд, оглянулся через плечо и увидел Керри.

– Какого?.. – воскликнул Керри, тут же узнав Мэри Хёрли, главным образом, по копне темно-рыжих волос.

Она сразу вскочила на ноги и кинулась к нему.

– Керри! Керри! – крикнула она на ходу. – Помоги мне. Пожалуйста!

Керри бросил недокуренную сигарету и двинулся навстречу. Он поймал Мэри на бегу, когда она чуть не сбила его с ног в приступе паники.

– Эй, эй, все хорошо, – произнес он, крепко взяв ее за плечи. – Успокойтесь, миссис Хёрли. Что случилось?

Миссис Хёрли подняла голову и взглянула на него. Лицо ее было смертельно бледно, в глазах стоял безумный страх.

– Это Джим, – выдохнула она. – Он упал или… или не знаю что. – Отпрянув от Керри, она схватила его за руку и потянула назад к шоссе. – У него кровь. Скорее!

Джим Хёрли действительно истекал кровью. Под затылком у него уже разлилась большая пурпурная лужа. Тело с неуклюже подвернутой рукой беспомощно лежало поперек тротуара.

Керри вынул из кармана мобильник и быстро набрал службу спасения.

– Надо принести одеяло и полотенца, – обратился он к Мэри, ожидая, пока ему ответят.

Нагнувшись, он нащупал артерию на шее Джима. Пульс есть. Слабенький, но есть.

Оператор службы взяла трубку и после нескольких вопросов и советов по оказанию первой помощи пообещала срочно прислать «Скорую». Мэри вернулась с фланелевым одеялом.

– Как он? – спросила она, когда Керри накинул розовое покрывало на Джима.

– «Скорая» уже едет, – ответил Керри.

Он понятия не имел, что с ее мужем. Плотно свернув полотенце, он приложил его к голове Джима.

– Если не видите, где у него рана, лучше ничего не трогайте, – посоветовала ему оператор. – Возможно, у него сломан позвоночник. Подождите врачей. Подложите полотенце с двух сторон, чтобы стабилизировать голову.

– Кажется, я вижу край раны, – пробормотал Керри. – Она прямо на затылке. Похоже, глубокая.

– Просто подложите полотенце. Не прижимайте его к голове. Так можно сделать только хуже.

Керри не был доктором, но струйка крови, сочившаяся за ухом Джима, ему не нравилась. Мэри стояла рядом и молча смотрела на мужа. Очевидно, она была в шоке.

– Все в порядке, миссис Хёрли. Присядьте рядом. Возьмите его за руку. – Мэри огляделась по сторонам. – «Скорая» сейчас приедет. Ну, давайте же.

Мэри кивнула и, опустившись на колени, взяла Джима за руку и стала бормотать какие-то успокаивающие слова. Керри показалось, что она успокаивает больше себя, чем своего мужа.

Дыхание Джима становилось все более прерывистым. Керри с нетерпением ждал «Скорой». Городок Россуэй стоял на отшибе, милях в десяти от столицы графства, соединенный с Корком только парой узких и извилистых дорог. Не самое лучшее место для вызова «Скорой».

Звон пустой бутылки, опрокинутой и покатившейся по асфальту, заставил его встрепенуться. Ему показалось, что в предвечерних сумерках промелькнула какая-то тень. Из-за мусорного бака выскочил кот, перебежал через дорогу и нырнул за ограду поликлиники.

Поликлиника. Как он сразу об этом не подумал? Он оглядел серое здание. В окнах было темно. Вспыхнувшая надежда тут же погасла. Случись все получасом раньше, они еще могли бы застать врачей. А теперь все уже разъехались по домам. Насколько он знал, никто из врачей не жил в Россуэе. Значит, на их помощь рассчитывать не приходится. Правда, оставалась еще Дайана Маршалл. Она была в Россуэе семейным врачом, но он сразу отбросил эту мысль. Ее дом стоял на окраине. Десять минут туда, столько же обратно. «Скорая» приедет раньше. К тому же неизвестно, трезвая она сегодня или нет. Если верить Ройшн, ее мама частенько баловалась шерри.

Наконец раздался долгожданный шум мотора, и дома озарил синий свет мигалок. Керри выбежал на главную дорогу и жестами показал водителю, что нужно свернуть на старую дорогу.

Сотрудники «Скорой» с профессиональной уверенностью осмотрели Джима, наложили на голову временную повязку и перенесли к машине. Все это заняло не больше пяти минут.

Керри стоял, обняв Мэри за плечи, и следил за тем, что происходит.

– С ним все будет хорошо? – спросила Мэри.

Санитар втолкнул носилки внутрь фургона.

– Нужно срочно доставить его в больницу, – ответил он. – Вы с нами?

– Но я не заперла дверь. – Мэри растерянно оглянулась на свой дом.

– Не волнуйтесь, миссис Хёрли, – вмешался Керри. – Дайте мне ключи. Я об всем позабочусь.

Он заметил, что санитар уклонился от вопроса Мэри, и понял, что время поджимает.

Мэри вынула из кармана связку ключей.

– Тут все – и от дома, и от кафе.

Керри взял ключи.

– Хорошо, а теперь езжайте, – кивнул он. – Мне сообщить Фионе?

– Да, пожалуйста. И пусть она позвонит Эрин.

Глава 2

Лондон, Англия

Телефонный звонок заставил меня замереть от страха. Я не знала, что мне делать и что думать. Все мои мысли и чувства перемешались, толкаясь взад и вперед, как автомобили в плотной пробке. Полный хаос.

– Насколько все это серьезно? – в голосе Эда слышалось сочувствие. – Что сказала твоя сестра?

– Фиона говорит, что дело плохо. Отец в реанимации. Кажется, он упал на лестнице и ударился головой о ступеньки, – ответила я через силу.

У меня и так были натянуты нервы из-за того, что я не позвонила Ройшн. А теперь это.

– Фиона была очень взволнованна, когда я с ней говорила.

Я нажала кнопку «печать» на ноутбуке Эда, и документ отправился на принтер.

– Ты уже заказала обратный билет? – Эд навис за моей спиной.

Его рука успокаивающе легла мне на плечо.

– Нет, сначала посмотрю, как там дела. Я должна убедиться, что с мамой все порядке. – После паузы я добавила, больше из чувства долга: – И с папой, конечно, тоже.

О том, что мне нужно увидеться с Ройшн, я благоразумно промолчала.

– Хорошо, я подыщу тебе кого-нибудь на замену.

– Эмбер с удовольствием меня подменит. Она всегда говорит, что ей не хватает часов.

Я взяла выскочивший из принтера лист бумаги.

– Все равно, держи меня в курсе, ладно? Сама знаешь, менять график дежурств – та еще морока.

В этом весь Эд – работа на первом месте. Приятно быть подружкой босса, но порой меня это раздражало.

– Постараюсь, – ответила я. – Первым делом надо поговорить с врачом.

Эд немного помолчал.

– Ты не против, что поедешь одна? Может, составить тебе компанию? Конечно, с работой будет завал, но, пожалуй, я смогу выкроить пару дней.

Я с трудом удержалась от вздоха. Насчет Эда у меня давно не было иллюзий. Бизнес для него все, и если он предлагал мне помощь, то исключительно из чувства долга, а не из искренней заботы. Я постаралась ответить как можно мягче, чтобы не спровоцировать ссору.

– Все нормально. Так даже лучше.

– Ты уверена, что справишься? Тебе было нехорошо.

– Пустяки. Сейчас я в полном порядке. Но все равно спасибо.

– Правда? Тогда ладно. Давай я вызову тебе такси до дома, чтобы ты могла собрать вещи, а потом закажу еще одно до аэропорта. – В его голосе явно слышалось облечение. – Я мог бы подбросить тебя сам, но, знаешь, все эти дела… нужно кое с кем встретиться… и вообще…

Он замолчал.

– Спасибо. Не волнуйся. Я все понимаю.

Я не стала напоминать ему, что завтра выходной.

Только забравшись в такси, я смогла наконец глубоко вздохнуть. Меньше всего мне хотелось ехать в Ирландию. После переезда в Англию я почти не бывала дома. Слишком много неприятных воспоминаний осталось в том приморском городе, где я родилась. Но теперь меня заставили вернуться. И я чувствовала, что моя тревога переходит в страх.

Как только такси свернуло за угол, я достала мобильник и нашла письмо Ройшн. Внизу стоял ее телефонный номер, и я ткнула в него пальцем. Через пару секунд в трубке послышались длинные гудки.

Автоответчик переключил меня на голосовую почту.

– Это Эрин…

Я остановилась. Сначала надо все как следует обдумать. Никакой паранойи, просто осмотрительность. Может, я слегка и перебарщивала, но осторожность мне никогда не помешает, и я меньше всего хотела проколоться именно сейчас.

– Я еду к тебе. Позвоню, как только буду в Россуэе.

Графство Корк, Ирландия

Лицо отца, лежавшего на больничной койке под белоснежной простыней и вязаным пледом, казалось серым. Он незаметно для меня сильно постарел и при этом стал совсем маленьким и хрупким, будто съежился. Его погрузили в искусственную кому, и он ровно и медленно дышал, в остальном храня полную неподвижность. Аппарат вентиляции легких мерно жужжал в тихой палате, а звуковой сигнал кардиомонитора показывал стабильный ритм.

– Ну, как он? – спросила я у мамы, которая обняла меня и вернулась на свой пластиковый стул у кровати.

Она приложила палец к губам и прошептала:

– Завтра ему сделают томографию мозга. Сперва нужно, чтобы спал отек. – Она улыбнулась уголками губ, видимо, желая меня успокоить. – Все в порядке. Твой отец всегда был сильным бойцом. Он выкарабкается.

Я отвела взгляд от ее поблекшего лица. Меня кольнуло чувство вины. Я не испытывала к отцу того сочувствия, которого он заслуживал.

Наши отношения всегда были натянутыми, а лет десять назад из них улетучились последние следы симпатии. Я подавила в себе гнев, который всегда вызывали эти воспоминания. Потом вновь взглянула матери в глаза.

– Что все-таки произошло? – спросила я, теребя свою подвеску.

Мне надо было чем-то занять руки. У меня разошлись нервы – пальцы дрожали.

– Я вышла из кафе и увидела, что отец лежит под лестницей, – ответила мама. – Вот как это было.

Она шмыгнула носом: подняв взгляд, я увидела, что она возится со своим рукавом, оттуда вскоре появился носовой платок.

– Тебе что-нибудь нужно, мама? Ты не голодна?

Я решила сменить тему, чтобы не расстраивать ее еще больше.

– Нет, все хорошо, – ответила она тихо, и на ее лице мелькнула благодарная улыбка. Она затолкала платок обратно в рукав. – Медсестры тут за мной приглядывают, спасибо им.

Мне не казалось, что с мамой все хорошо. Она выглядела совсем усталой и измученной.

– Давай я принесу тебе чай, – предложила я. – И себе тоже. Подожди минутку.

Одна из медсестер любезно объяснила мне, как пройти на кухню, где можно вскипятить воду и заварить кофе или чай. Включив чайник, я стала ждать, думая о маме. Я беспокоилась о ней куда больше, чем об отце. Мне не нравились темные круги под ее глазами и резко осунувшиеся скулы. Вид у нее был вконец измотанный. Работа в кафе выжимала из нее все соки. А теперь, когда отец попал в больницу и за ним нужно присматривать, как она сможет совмещать бизнес с уходом за больным?

Вслед за этой вылезла другая, еще более темная мысль, только ждавшая повода, чтобы вырваться наружу. А если он умрет? Что я тогда подумаю и почувствую? Но сейчас мне не хотелось слишком глубоко заглядывать в себя. Вряд ли мне понравится то, что я могу там обнаружить. Вместо этого я целиком сосредоточилась на том, чтобы заварить более или менее сносный чай и отнести его маме. В отдел интенсивной терапии не разрешали приносить напитки и еду, поэтому мы сели в маленьком холле в конце коридора.

– Ты разминулась с сестрой, – сообщила мама, поставив чашку на колени. – Она не смогла остаться из-за детей. Шейн сегодня дежурит. Ты слышала, что его сделали сержантом?

– Да, Фиона говорила. По-моему, вполне заслуженно. Он прекрасный полицейский.

Говорить в такой ситуации об обычных, повседневных делах: в этом было что-то ненормальное.

Допив чай, мы вернулись к отцу. В палате стояла полная тишина, не считая ритмичного писка кардиомонитора и шума дыхательного аппарата, накачивавшего воздух в трубку. Вдох, выдох. Вдох, выдох.

– Тебе пора идти. Нет смысла торчать тут вдвоем, – сказала мама, прервав затянувшееся молчание. – Лучше сходи к Фионе, она тебя ждет.

– А как же ты? Я не хочу оставлять тебя одну, – возразила я, нахмурившись. – Ты не можешь сидеть тут всю ночь.

– Я никуда не денусь. – Она похлопала меня по колену. – Нет, правда, ступай к Фионе. Отдохни, а утром придешь снова. Если будут новости, я позвоню. В любом случае тебя здесь не оставят.

Меня это не убедило, но, взглянув на ее сдвинутые брови, я поняла, что спорить бесполезно.

– Ладно, если ты хочешь…

– Да, да. Утром сходи в мастерскую Райта и возьми ключи от квартиры и кафе. Загляни ко мне и прихвати мою косметичку и что-нибудь из одежды.

Мама встала. Это был сигнал, что пора идти. Я подошла к ней и поцеловала в щеку.

– Хорошо, мама, как скажешь. Увидимся утром, – сказала я, стараясь говорить бодрым тоном. – Кого мне спросить в мастерской?

– Э… спроси Керри, – рассеянно ответила мама, глядя на подходившую медсестру.

– Надо сделать пару обычных процедур, – объяснила нам сестра.

– Ладно, не буду мешать. – Я ободряюще улыбнулась маме. – Пока, мама.

– А как насчет отца? – остановила она меня. – С ним тоже надо попрощаться.

– Мы считаем, что родственникам имеет смысл общаться с пациентами в коме, – вставила медсестра. – Иногда это помогает им прийти в себя.

Я замялась.

– И что мне сказать?

– Просто беседуйте с ним так, как будто он в сознании, – предложила девушка. – Сначала это кажется странным, но вы быстро привыкнете.

Я подошла к койке и тронула отца за руку.

– До свидания, папа, – произнесла я, чувствуя сильную неловкость. Медсестра одобрительно улыбнулась, и я подумала, что надо сказать что-то еще. – Увидимся завтра.

Я с облегчением покинула больницу и быстро направилась к сестре.

К дому Фионы вела кирпичная дорожка, обрамленная фонариками и четко рассаженными бархатцами. На ярко освещенной лужайке красиво чередовались полосы темной и светлой травы. Аккуратно, как свежий маникюр. Эффектно и щегольски выглядела черная лакированная дверь с хромированной ручкой. Фиона – моя родная сестра, на восемь лет меня старше, – открыла мне раньше, чем я успела дойти до конца дорожки.

Мы обнялись на пороге. Знакомый запах ее духов окутал меня ароматным облаком. Я почувствовала облегчение. Фионе всегда это удавалось. Вселять в меня силу и уверенность. Рассеивать мои тревоги.

– Привет, дорогая. – Она крепко прижала меня к себе. – Как твои дела? Что в больнице? Ничего нового?

– Я в порядке. Очень рада тебя видеть. Папа еще без сознания, мама с ним. – Я поежилась от холода. – Я тоже хотела остаться, но мама настояла, чтобы я ушла.

– Да уж, с ней не поспоришь. Ладно, что мы стоим в дверях. Заходи, только потише – дети уже спят.

Пять минут спустя я сидела в безупречно чистой кухне Фионы и сжимала в ладонях чашку из тонкого фарфора. Ее тепло грело мне руки. На дверце холодильника висела фотография семейства Кин: Фиона, Шейн, Софи и Молли. Похоже, ее сделали в прошлом году, когда они ездили в Испанию. Софи сидела на плечах у Шейна. Фиона и Молли смотрели на них снизу, и все сияли от счастья. Шейн – высокий парень с крепкой фигурой. Должно быть, он очень внушительно выглядел в полицейской форме. Но на этом снимке он больше смахивал на «Большого и Доброго Великана» Роальда Даля, и мне подумалось, что имя Софи здесь очень кстати.

– Как Шейн? – спросила я, когда Фиона села рядом.

– Хорошо. То есть не совсем. Честно говоря, он здорово измотан. Как и я. С его мамой совсем плохо. Мы думаем перевезти ее к нам.

– Она больше не справляется одна? – спросила я.

– Да, у нее проблемы с едой, и, вообще, от нее можно ждать чего угодно. – Фиона устало вздохнула. – Недавно она оставила на плите сковородку и сожгла ее так, что включилась противопожарная сирена. Из кухни повалил дым. Примчались пожарные, началась суматоха. С тех пор я сама для нее готовлю. Но она милая старушка, и я совсем не против поселить ее у нас. В конце концов, поэтому мы сюда и вернулись.

Я кивнула, вспомнив тот день, когда Фиона и Шейн бросили свою квартирку в Лондоне и помчались обратно в Ирландию, чтобы ухаживать за его овдовевшей матерью. Мне едва удавалось удержать слезы, пока их машина и грузовик с вещами не скрылись за поворотом.

Странно, Фиона называла возвращением домой то, что для меня было скорее бегством из дома. Дом – это место, полное любви и дорогих воспоминаний. Ирландия никак не вязалась у меня с этим словом.

Мне вдруг вспомнилось письмо Ройшн, и желудок сразу скрутило от страха, все это время сидевшего где-то внутри. Я собиралась рассказать обо всем Фионе, но потом передумала. Может быть, мне удастся как-нибудь самой все уладить. У нее и так полно проблем: свекровь, теперь отец. Скажу, если деться будет некуда. Но я была уверена, что справлюсь сама. По крайней мере, надеялась.

Звонок ее телефона прервал мои мысли. По разговору я поняла, что это Шейн. Фиона ушла в гостиную, чтобы поговорить с мужем, а я заварила себе еще чашку чая.