На крыльях молнии
Полдень следующих суток.
Под хмурыми небесами я иду по широкой дороге, вымощенной камнем, справа и слева от меня пышут зеленью деревья и трава, лёгкий холодный ветер обдувает лицо, но меня это не беспокоит. Даже небольшие охранения солдат Фермерского брега и барона тут и там не привлекают моего внимания, ибо полностью ушёл в размышления о том, что происходит с моей родиной. Святой орден тысячелетия поддерживал мир, он правил железной рукой, а теперь его мятежный сын решил покончить с этим. Старая система, ветхий мир сгорят в огне обновления? Да и кто будет противиться этому, если большинство тех, кто встал под знамя Велисария – прошлые бандиты, дикие маги и кочевники-мародёры? Он хотел привлечь ещё скараггских воинов, но те были кем-то методично уничтожены, так что его инициатива отпала. В глубине души я понимаю, что Святой орден изжил себя, что он больше не может править страной, которую превратил в воплощение ночных кошмаров, но всё же, какая-то спёртость и страх перед неизвестностью не даёт мне до конца согласиться с его мыслями. И теперь на Фермерском берегу правление постепенно берёт лендлорд, заручившийся такой сильной поддержкой и армиями, что стал величать себя бароном обширных земель. Что ж, как я говорил ранее – «если стране от этого станет лучше, то пусть, так и будет».
Арантеаль не шибко посвящал его в свои планы по обороне и поэтому Велисарий разработал свою операцию «Союзная решимость», которая должна измотать противника. Десятки малых вар-групп обязаны вступить в небольшие сражения с неримской армией, обескровливая её и замедляя продвижение, пока Нерим не совершит главную ошибку в своей жизни. Я тоже получил свою роль во всём этом и первой моей задачей было разведать обстановку на Фермерском берегу.
Я вышел на пространное подворье, где гуляют куры, крестьянские мужики в грязных робах идут на поля, а так же громоздятся свежепостроенные амбары и усадьба. Хороший вид, только его портят палатки солдат, расставленные тут и там, баррикады, собранные из кусков дерева и арбалетчики, патрулирующие тропы, окопы и траншеи. Особо не разглядывая условия, прохожу чуть дальше, где меня уже ждут – трое воинов в невзрачных кожаных доспехах с голубыми табардами поверху, держащих железные мечи наголо. На мне самом только бордовая рубаха, покрытая стальным панцирем, поножи на штанах и сапоги. Я иду без щита – левая рука хоть и восстанавливается, но всё ещё слаба для него. Быстро сблизившись с ними я потребовал:
– Солдат… Фермерского баронства, рапортуй.
– Мессир Фриджидиэн, в последние три дня участились случаи налётов на фермы, но держим этих паскуд подальше, но они попались резкие, – воин упёр руки в бока. – Основные силы держатся подальше. Но мелкие. Они откуда-то всё равно норовятся залезть. Пытаются грабить караваны, но мы отбиваемся. Крестьянское ополчение так себе – мужики крепкие, но только тяпкой махать могут. Мы их гоняем, учим ратному делу, ниче, скоро они будут бить этих тварей.
– Есть ещё что-то? От города Велисарию поступила жалоба, что в округе закрепилась шайка, которая методично обрывает поставки продовольствия в город.
– Да, мы тут пленного взяли. Он ещё живой.
Я прошёл за воином, увидев, как на ящиках с продуктами заваленный корзинами и пустыми мешками, лежит связанный человек. Убрав с него весь хлам, наёмники мне показали воина, который обвязан верёвками по рукам и ногам, лицо его покрыто ссадинами, кровоподтёками и ранами, а на теле он носит цвета Нерима. Склонившись над ним я строго требую:
– Ты скажешь, где у вас есть тайное укрытие, откуда вы совершаете набеги?
– Катись в Мальфасу! Катись к своему мёртвому богу, эндералец! – после этих слов он поднатужился и плюнул в меня кровью, растекшейся по панцирю, но я не стал дальше его просить; вместо этого достал небольшой кинжал и пронзил им ладонь неримца, став проковыриваться к костям.
– У меня сегодня плохое настроение, – с чувством подступившей тошноты и отвращения от своих же действий, под его оглушительно-пронзительные вопли, продолжил я. – Если ты всё мне расскажешь, то тебя ждёт конец мучений. А если нет, то эти добрые господа, – я показал на солдат, – вынут из тебя косточку за косточкой.
– К югу! На побережье у устья реки! Там… сокрыт… пещера! – взвыл враг, по его израненному лицу побежали слёзы, отчего мне стало ещё противнее.
– Вот и хорошо, – я вытер кровь об одежду пленника, обрадовавшись тому, что больше его пытать не придётся и подошёл к воинам, с требованием обратившись. – Собирайте мужиков и солдат.
– Вы собираетесь атаковать врага, засевшего в пещере? Без разведки?
– Да, – грубо ответил я. – Если не прервать их налётов, то группировка, которая там засела продолжить попытку грабить фермы и разорвёт наши линии снабжения в Арк. Вы хотите, чтобы люди и армия в городе голодали? – после упрёка я перешёл к размышлению. – Но вы правы… скажите мужикам, пусть берут поленья, солому, много соломы, тряпьё и масло. Запасайтесь луками и стрелами. Мы выдвигаемся.
Всё было выполнено в предельно короткие сроки и скоро мой командир не будет беспокоится о том, почему так много караванов атаковываются, а на фермы совершаются нападения. Я вспомнил, что в это же самое время, группа наёмников проделывает то же самое, начав штурм небольшого заброшенного форта на Солнечном берегу, откуда закрепившийся неримский гарнизон совершает налёты на только выстроенные фермы. Эти сволочи попытались рассеять наши силы, и мы ответили интенсивными контратаками. Я задумался, насколько хватит этой акции, когда двадцать тысяч стоят под Арком? Возможно на место мелких неримских групп придут другие супостаты, но это потом, а сейчас мы должны заняться делом.
Издали распознав в какой-то скальном образовании на юге прикрытую кустами и высокой травой пещерку, мы, не скрываясь стали идти к ней по открытой местности, заполненной пышущей растительностью и прекрасной освещаемой солнцем. Мой глаз заприметил, как что-то колыхнулось посреди осоки и верхи растений стали шевелиться. Вздев руку остановил группу и выхватив у солдата арбалет пустил болт в заросли. Ощутив боль в плече, я с торможением выхватил клинок, когда раздался визг воина.
– Воины барона! – командую я. – Прикрыть крестьян, – солдаты рассредоточились и рассеянной группой подошли к неприметной пещере, утопая в зелени.
Я, рассекая траву, обнаружил бойца в неримской униформе, который держится за пробитое болтом колено и рыдает.
– В плен его взять, – я продолжаю командовать. – Крестьяне, обложить проход. Выкурим их.
– Есть, – бодро ответили солдаты.
Противника увели прочь, команда мужиков сработала быстро – у прохода появилась целая куча соломы, политой прогорклым маслом от одного запаха которого на языке чувствуется горький привкус, и закидали всё поленьями с тряпьём. Я, сдерживающий эмоции ярости о враге и человеческого сожаления об его участи, отдаю приказ:
– Поджигай!
Крестьянские мужики, наспех обученные колоть копьями и десяток наёмников с луками образовали замкнутый полукруг. Вот уже факел подпаливает солому и всепожирающее пламя быстро охватило всю кучу, от неё нас обдало жаром, внутрь просочился дым, едкий поток, который вскоре охватит все внутреннее пространство.
Нескольких минут хватило, что бы сено и солома выпустили колоссальное количество дыма, который заполонил пещеру доверху. Крики раздались откуда-то из глубины пещеры, а затем сквозь пелену огня и дыма на нас вырывался опалённый неримец, которого быстро искололи копьями, оставив лежать на земле кучей горящей плоти.
– Ещё соломы! – кричит какой-то крестьянин, а мне становится противно от побоища – вообще все войны – это дело мерзкое, если ты не сражаешься за свою родину против агрессора, и неримляне, пойдя за Коареком на бойню, наверное, заслужили такого, но тем не менее это не убавляет ужаса войны.
Снова из пещеры вырываются воины, и на этот раз солдаты положили их групповым выстрелом – неримляне, словно загнанные в угол крысы, чтобы не помереть от удушья должны выбегать из пещеры, где их ждёт смерть или тяжёлое ранение. Затем ещё прозвучало три напева тетивы – луки и арбалет исполняют последнюю свистящую симфонию для засевших здесь врагов.
Я вижу, как мерцают летящие наконечники копий, слышу, как «поют» тетивы и оперения стрел. Оружие втыкается в каждого неримца, оставляя его валяться на земле, в горящей соломе и дровах, которые кидают прямо на них. Сталь проникает сквозь кольчуги и вскоре у входа в пещеру образовалась куча обгорелых тел, от которых потянула такая вонь, что стало непосильно здесь стоять, и я отвернулся зашагав прочь.
– Приказы?! – крикнул мне воин.
– Когда перестреляете и переколете всех выбегающих, проверьте и зачистите пещеру, а потом возвращайтесь на посты. Постарайтесь взять как можно больше пленников.
Я же достал один из свитков телепортации. Теперь меня ждёт битва на совсем другом участке континента. Меня в воздух подняли завитки энергии, и я пропал в магическом потоке.
***
Спустя два часа.
Мороз. На землю падают хлопья белого снега, который мягким покровом настилает высокие скалы, дорогу, лес без листьев и наше укрытие. За камнями укреплений – башни на отвесном склоне и платформа, откуда мы смотрим на тракт, по которому скоро пойдут вражеские воины. На севере оказалась группировка в три сотни воинов, которые несут с собой припасы для тех, кто высадился на юге и если мы остановим эту группу, то подорвём деятельность неримлян на севере.
В это же самое время Исаил возглавил отряд дюннийцев и кочевников в Пороховой пустыне, чтобы выбить закрепившихся на берегу Неримлян. Там, в ответ на наши действия, противник решил поставить укрепления, но с магией моего знакомого и оружием, созданным Гаспаром, которым вооружат отряд пустыни, берег станет огненным и вскоре неримцы сами прыгнут на корабли, лишь бы не быть убитыми в страшной жаркой битве.
В лесу, за стенами башни и в кустах свой удар готовит засада – делатели магии и зелий, бежавшие от ока Святого ордена, готовые отморозить врагов до смерти, а совсем недавно ставшие признанной властью всего севера. В накидках оливкового цвета, тёплых плащах и рубахах они ждут, но я не могу приметить никого в лесу и это хорошо. Если бы мог разглядеть, то засада оказалась провальной.
– Ты думаешь, что все эти победы, все наши потуги хоть как-то заставят изменить мнение жителей Арка? – возле меня шепчет мужчина, с бледным лицом, окаймлённым длинным чёрным волосом. – Мы же для них «дикие» – те, кто отбросил свет Мальфаса, ради свободы.
– Не знаю, Корван, – ответил я, сжимая в руке «громыхатель», – давай лучше подумаем об операции. Да и ты сам видел, что аркчане уже готовы едва ли не целовать вас.
– Не верю я им…
– И всё же… нас ждёт операция.
– Пока есть время поговорить, – настаивает тот, кто был выбран ковенами диких магов для руководства ими. – Когда Велисарий к нас отправил своих послов, я думал, что пошлю его куда подальше, но его речи о мире будущего, где не будет притеснений… это заставило нас задуматься.
– Ты сражаешься не за медяки? – спросил я, скрываясь за стеной башни у самого выхода из неё.
– Нет. Меня интересует только мой народ… его благо. Знаешь, я думаю Велисарий многих купил россказнями свободе для всех, но что будет после Нерима? Когда люди Арка и Речного вынуждены будут посмотреть на реальность, где они уже не пупы земли, где рядом с ними, такими важными и напыщенными ходят люди, которые отказались от их идеального мира?
– Корван, вспомни, что вы грабили караваны и поселения, что вы нападали на путников, разоряли фермы. Люди вас не любят больше за это.
– Мы делали это, чтобы выжить. Или ты хочешь, чтобы мы камнями питались? Во всяком случае, моя борьба только за права моих людей – тех, кто хочет жить вольно от всяких постановлений святош из Ордена.
– Понимаю. – Соглашаюсь я и моментально сменяю тему. – Интересно, чем сейчас заняты горцы? Хотел бы я с ними сражаться бок о бок.
– Они топят в крови и море врага. Три огромных воинства насмерть сцепились с наступательными отрядами, – Корван потёр пальцы, а затем стряхнул снег с полевой формы. – Поверь, они заняты делом. Операция «Союзная решимость» смогла даже их мобилизовать и теперь они прикончат северное наступление противника.
– Что ж, тогда будем надеяться, что мы сможем выиграть эту часть войны.
– Тише, враг идёт.
Мы утихли и спустя какое-то время послышались шаги и звуки громких приказаний. Сначала отдалённо, а затем всё ближе и ближе, пока мы не увидели, как в дорогу втягивается большая колонна солдат. Кто-то из воинов сжимает стяг Нерима – чёрного геральдического орла на жёлтом фоне, только окружённого змеёй.
– Тринадцатая отдельная штурмовая рота «Гадюка», – узнаю я символику, которую ранее видел в книгах.
– Ждать, – тихо шепчет мне Корван, – пусть втянутся подальше.
Я на один миг задумался о войне. Ведь там идут обычные люди, только с промытым сознанием. Крестьяне и горожане перемешаны с бывшими пехотинцами и тяжёлыми воинами, войдя в штурмовой корпус Коарека. У какой-то части из них наверняка есть жёны, дети, но все они пошли за безумцем, который приказывает сжигать храмы и убивать верующих. «И что же отличает свободного человека от раба?» – подумал. Они считают, что вера делает из человека слугу предрассудков, но сами они не стали ли рабами иллюзий Коарека? Все они оказались жестоко обмануты и позваны на бойню, но если им сказать или доказать, что их идеи ошибочны – покинут ли они Коарека или как покорные и слепые невольники продолжат за ним влачиться?
– В атаку! – звучит призыв и я выхожу вместе с Корваном.
Маги, два десятка чародеев покинули укрытия и обдали противника потоком ледяного ветра, огненного шторма и множеством разрядов молний. Предо мной предстала страшная картина того, как часть неримцев стала пеплом, осевшим на землю, а другую впечатало в скалу штормом изо льда.
Я же прицеливаюсь и стреляю – пуля скосила какого-то врага, и убрав «громыхатель», лезу за новым, чтобы поразить другую цель. На поле боя быстро стало жарко – выжившие неримцы бросились на нас, но попали во вторую ловушку. Прикрытые снегом и сухой листвой пылевые кристаллы с Киры, которые Корван давненько нашёл у одного из ограбленных торговцев, сработали. Неримляне ступили ногами на территорию активации и раздалась чреда ослепительных взрывов. Открыв глаза я увидел, что наступающие ряды врагов исчезли, а вместо них кроваво-красный снег и разбросанные куски тел.
Ковенские маги усилили напор – они образовали шторм из огня, льда и электричества, прижав неримлян к скале. Я же, обнажив клинок, ринулся вперёд, чтобы отбросить тех, кто решился попытать удачу. Первым мой клинок рассёк руку неримца, затем я подхватил его и защитился им как щитом от стрел, которые пробили его плечи. Откинув раненного я продолжил путь, обрушив град ударов на воина с щитом, но оружие только проскользило по его защите, не причиняя вреда и мне пришлось выпустить пулю из «громыхателя», чтобы его успокоить.
Маги же вышли из леса, решив вконец разметав остатки отряда, который в отчаянии бросился на них с девизами и воплями.
– За вольное человечество! – закричали неримцы, но вновь столкнулись о стену магии, отбросившей их назад.
Затем, подняв щит и нацепив его на слабую руку, решил покончить с их офицером – высоким ратником в неполной металлической броне – только кираса и шлем. Пробежав я оказался на самой дороге, заваленной телами, чем привлёк их главаря, который незамедлительно бросился на меня.
Выставив щит укрылся от пары стрел, пока лучника не снесло огнём и отпрыгнул назад, чтобы меня не прибило фламбергом неримца. Волнистое лезвие меча снова занеслось и тогда я бросился вперёд, резко ударив краем щита офицера в живот, а затем ногой в пах, с радостью поняв, что он не одел защиты для ног и талии, ограничившись штанами и юбкой чёрно-жёлтого цвета. Затем я попытался вогнать меч в шею врагу, но не стал этого делать и вместо этого сильным ударом щита по голове оглушил офицера.
Тот, пошатнувшись упал у моих ног без чувств, я же стал осматриваться в поисках врагов, но никого не нашёл. Только маги выходят из леса на дорогу, рассматривая то, что осталось от отряда и ковыряясь в вещах неримцев, ища себе побрякушки.
– А ты не плохо дерёшься, – сказал подошедший сзади Корван, указав мне на лежащего ещё живого неримлянина. – Чё с этим будем делать? Вывернем как варежку на устрашение Нерима?
– Побойся милосердия, – сплюнул я. – повяжите и доставьте в замок Златобород. Он – ценный источник информации.
– Понятно, печально что нам не отдадут его для устрашения, – «разогорчился» Корван. – А сам, куда сейчас?
Я, доставая новый телепортационный свиток, и подготавливая себе к магическому вихрю, ответил:
– У меня осталось ещё пара дел, – напоследок я бросил Корвану. – И передайте, чтобы горцы усилили давление на этих засранцев. Нам нужен чистый север!
***
Спустя два часа. Крепость «Старый дозор трёх рек».
Не ожидал я, что помимо наступлений, мелких вылазок и коротких стычек с неримлянами нас будет ждать что-то крупное и захватывающее. В этот самый момент Корван отправил полсотни магов на засады, Исаил направил гнев свой против северных разведотрядов, а Велисарий с помощью Ралаты незаметно дотянулся до лагеря Нерима в порту и взорвал три корабля с катапультами, попутно уничтожив развёрнутые передовые штабы с офицерами. Это не сильно повредило двадцатитысячной армии врага, но всё же доставило неприятность Коареку.
И враг решил ответить на все наши выпады. Его решение принято в гневе, но продуманно – отряд в две роты высадиться на западном побережье и должен занять давно заброшенную крепость – «Старый дозор трёх рек», чтобы там обустроить плацдарм для наступления с запада. Крепость расположилась на небольшом островке в устье реки, защищённая с востока, севера и запада скалистым возвышением и стеной, да соединена с большой землёй одним мостом. На юго-востоке камнем выложена тропа в тени деревьев и образована небольшая более-менее ровная территория по которой можно наступать на укрепления. Сама «твердыня» – большая высокая башня, сложенная из серого камня от которой исходят стены, на которых устроены донжоны поменьше, и круговым валом образуют внутренний двор.
Только оказавшись в Златобороде, чтобы доложить об успешном выполнении задач, меня сразу же отправили на рубеж обороны, чтобы удержать его до прихода основных войск из замка. Разведчики доложили о кораблях, а шпионы рассказали о возможном направлении удара, и я побежал туда, прихватив пару «подарков» от Гаспара.
Стоя на стене слышу, как завывает ветер и колышется наше звёздное знамя, и как во внутреннем дворе, заросшем травой, два десятка наёмников готовятся принять бой, натачивая клинки и молясь. По моим щекам стекают капли влаги – пошёл мелкий дождик, ниспадающий с серых угрюмых небес. В поле обзора попадаются два корабля – большие пузатые галеоны в полтора раза длиннее крепости, которые встали у берега и с них на сушу большой земли хлынули вражеские войны.
– Строиться! Строиться! – командую я вниз и медленно схожу со стены, и моё место занимают три десятка лучников из Единой армии.
Ох, как бы я сейчас хотел пальнуть из пушки наверху высокой башни, но у нас только один снаряд на самый крайний случай. Солдаты вброд добрались до острова, и я уже сжимаю меч в предвкушении битвы как вижу, что они не идут на штурм крепости, а мирно пробираются к посту, который выводит на дорогу к Златоброду. С ужасом я понимаю, что они и не собирались нас брать, разведка ошиблась. Их цель – продвижение на юг, чтобы с севера ворваться на Солнечный берег и ударить по нему с самой слабой части.
Здесь у нас преимущество – в узком проходе теряется ощущение численности, но в поле чаша весов резко качнётся в обратную сторону. И всё-таки, если их не остановить, то последствия могут быть страшные – сотни убитых и разорённые хозяйства.
Я оглядел наёмников и получил от них одобрительные кивки, что позволяет мне уверенно сформулировать команду:
– Лучники, прикройте нас! Отделение первое, остаться здесь для защиты крепости, а остальные за мной. Встанем у них на пути! – крикнул я и поднял меч, по которому моментально стекли капли воды.
Мы вырвались из ворот замка и устремились вниз по наклонной местности подобно блестящим кометам. В окружении тяжёлых воинов, закованных в стальные латы я врезался в головную часть колонны неримлян. В моей руке меч описал восьмёрку изрезав противника перед лицом. Они не успели вовремя отреагировать на нападение, наёмники клинками и топорами, щитами и булавами опрокинули первую часть колонны под крики и вопли.
Я резко обернулся и заблокировал удар, затем присел и подсел под щит неримца, резко погрузив клинок в подмышку и выдернув его, оставив вопящего парня. Лучники окатили рассеявшегося врага, упокоив его под кронами деревьев. Зацепив флакон я дёргаю его с пояса, ломаю горлышко, и швыряю в толпу воющих подонков. Среди неровного строя разбитой колонны воссияла яркая вспышка, от которой закрылся ладонью. Солдаты Нерима завыли, их глаза накрыла пелена, из-за которой они не увидели второго ливня стрел и легли наземь, утыканные сталью.
Это только начало – вместо павших становятся новые отряды, защитив себя поднятыми щитами, пробирающиеся в брод.
– Мир без религии! Человечество будет свободным! – кричат солдаты неримской армии, перед наступлением. – Прославим безбожие и безверие!
– Братья! – кричу я. – Отправим их в небытие о котором они так и мечтают!
Мы встали небольшой линией возле моста, что на юго-западе острова. Блестящие от влаги щиты и доспехи наёмников отразили серое небо, как и мой панцирь. За мной стоит восемнадцать крепких ребят, готовых встретить смерть, ставших непреодолимой баррикадой.
Неприятель снова бежит в нашу сторону теряя людей под хлещущий слева дождь стрел. Я беру в руки второй флакон и ломаю его горлышко и швыряю в ряды жёлто-черных табардов. Неримляне замедлили шаг, когда часть наступающих исчезла в волне пламени, сквозь который побежали полтора десятка, охваченных жарким пожаром солдат, вопящих и стенающих, шипящих под дождём.
Прежде чем мы встретились с неримцами до нас донеслась вонь горелой плоти, от которой мне поплохело. Я шагнул назад пропустив топор, тут же мечом перерубив древко оружия. Резким дуговым движением высек на щите врага полосу, затем бью его в колено носком сапога и загоню меч ему в доспех, сильно поранив.
Наёмники так же приняли бой. Мечами и топорами они крушат щиты и доспехи врага, а своими пластинами стали с разной символикой закрываются от вражеских ударов и выпадов. Трава и земля окропились тускло блестящим багрянцем, под ногами всё больше тел в двуцветных одеждах. Насмерть сцепившиеся за небольшую территорию, мы её не отдадим.
Пара моих ребят упали, когда многочисленными ударами булав и мечей их доспехи были повреждены и прорезаны, а по начищенной стали побежали струйки крови. Лучники снова дали залп, осыпавший наступающих и скосив пару приближающихся рядов, но не унявший общего наступления.
– За свободу! – несётся клич над линиями врага.
– Стоим до конца! – в ответ кричу я, подбадривая своих людей, которых осталось одиннадцать. – Не отступать!
Мы собрались возле прохода в мост небольшой группой, продолжая бой. Зелья, укреплявшие моё тело, начинают выветриваться и каждый удар становится всё слабее. Мечом я рублю по плечу неримца, но не могу и кольчуги рассечь, вместо этого резким движением оттягиваю клинок к себе, ранив шею неприятеля.
В моих руках третий предпоследний тёмный флакон и вот он с надломленным горлышком оказывается в толпе противника, мгновенно выплеснув на воинов поток огня, что выжег не меняя десятка супостатов. Затем мечом я тяжело парирую изогнутый клинок и подсечным движением рассёк плоть у колена неримлянина и тут же приложил ногой в его брюхо, а третьим ударом выбил его из сознания приложив рукоятью о голову.
– Давайте! – злюсь я, когда копье скользнуло по моей руке. – Всех положу! – а после этих слов вражеский меч быстротечным движением оставил царапину на панцире и поранил руку.
Я отошёл назад, встав в один ряд с наёмниками. Перезвон мечей смолк, наступила хрупкая тишина и враг перестал напирать на нас, хотя ещё секунду назад его оружие клацало по нашей броне. Оборачиваясь, предо мной развернулась картина, как не менее полусотни воинов с широкими щитами наступают с юга, а ведёт их крупный бородатый мужик с обоюдоострой секирой, орущий:
– Держись, братки! А вот и мои парни!
При виде подкрепления, мы воспряли духом, а вот в очах неримцев я увидел испуг, их перекошенные от злобы лица отметила тень страха. Наёмники расступились и Конан вместе с ополченцами Солнечного берега, страшным «молотом» врезался в строй, став махать секирой разные стороны, разбрасывая врагов словно тряпки, что окровавленные и разодранные полетели от него. И ополчение Золотого берега вступило в бой став выдавливать неримлян с этой земли.
Я только хочу расслабиться, смотря на то, как секира Конана в кровавом блестящем налёте отражает ужас противника, но слышу воззвание:
– Фриджидиэн! Корабль! Он идёт на таран к мосту! Они хотят нас отрезать!
Я ринулся что было сил на возвышение, откуда увидел, что в устье реки заходит небольшой одномачтовый кораблик, доверху набитый обмасленными бочками, в котором стоит воин с факелом. «Дурак, готовый пожертвовать собой ради идиотизма Коарека» – злюсь я, вынимая «громыхатель» и целясь.
Небольшая мушка перекрыла вражеского солдата. Пуля тяжёлая и я поднимаю оружие выше. Ощущение ветра и движение корабля заставляют меня отвести «громыхатель» в сторону и выдыхая весь воздух, я мягко и нежно давлю на крючок. По местности пронёсся хлопок и огонь выдавил пулю. Свинец за считанные секунды пролетел путь и пробил руку неримцу, его поразив. Я рассвирепел и бросился бы вплавь до него, но только пуля угодила в ладонь с факелом и палка, увенчанная огнём выпада из рук, окунувшись в лужу с маслом у бочки.
Крайне эффектное зрелище наблюдаю – сначала огонь пожрал палубу, откуда неримец сиганул в воду, объяв бочки и мачту, а затем посудина пропала – её салютом разнесло на щепки, так и не доплыв до моста. По водной глади разлетелись десятки горящих головёшек.
– Вот и всё, – тихо говорю я себе, оборачиваясь и радуясь – Конан со своими людьми сбросили противника в воду, усеяв весь остров телами и потеряв половину воинов в жесточайшей схватке, корабли же стали отходить в море, оставив собратьев на верную гибель и плен.