– Привет, Лишари, – я сажусь рядом с чародейкой, чувствуя от неё приятный запах розы.
– И тебе не хворать.
– Арантеаль, – заговорил Велисарий, когда я кивнул в его сторону, возвестив об успехе операции. – Почему мне и моим людям не дали кусочки магического сигила? Или ты хочешь, чтобы мы заболели Красным безумием за городом?
– Прости, но на вас не хватает, – в своей манере хмуро отвечает Арантеаль.
– Кусочки сигила? – спрашиваю у Лишари, немного смущённый. – Вот прекрасно, теперь меня ждёт безумие… смерть в порыве сумасшествия – что может быть лучше?
– Подожди, – Лишари достала из кармана что-то – в её пальцах заметил кусочек чего-то, блестящего тёмно-лиловым; она приложила достаточно сил и расколола его, протянув мне получившуюся вторую стекляшку. – Держи.
– О, чудесно. Мы теперь делимся нашей защитой с этими невежами, – вставил своё едкое словцо Константин, почесав лысую голову.
– Лишари, – говорю я, положив перед ней ладонь, – дайка мне на пару секунд твой кусочек.
Девушка без вопросов протянула его, и я подхватив его, поднёс амулет кочевника. Аккуратно отворив стекляшку я положил её осколок сигила, осветившими серебристую поверхность украшения. Тут же закрыл прозрачное стекло и взяв за два конца цепочки зашёл к Лишари сзади; чуть приподняв её шелковистый пышный мягкий каштановый волос аккуратно застегнул ожерелье на шее, в то же время увидев гневный укор Велисария, которому явно не нравится, что я уделил внимание неримке, а не планам о сохранении страны. Убирая руки, я просто не смог удержаться, чтобы не погладить её шею.
– Так будет гораздо лучше, – тихо произнёс я и занял своё место, с уколом повинности опустив голову.
– О, как мило, – пробурчал Юслан.
– Может начнём!? – вспылила Тручесса, повернув ко мне лик с испепеляющим взором. – Арантеаль, это слишком опасно… независимо от того, что они здесь хотят, если мы пошлём шпионов, и они будут пойманы, то Нерим будет рассматривать это как провокацию.
– Бедные, бедные люди…, – снова слышу минорную речь Юслана, – всё что они сделали – это вторглись в чужую страну, и посмотрите насколько мы безжалостны, посылая шпионов, чтобы узнать, зачем они здесь. Нам должно быть стыдно.
– Оставьте свой сарказм, мы оба знаем, что я имею в виду. Ты знаешь моё мнение Теалор.
– Я учту его, – хмуро произнёс Арантеаль, который отстранился и все заметили, как в Обитель прошла фигура на которой закрытое одеяние, защищающее его невзгод; новый участник занял место рядом с Арантеалем и мне даже не охота смотреть на этого «чудного». – А ты вовремя прорицатель, – Арантеаль повернулся к высокой светловолосой девушке в броне стражи Арка, стоящей возле Тручессы. – Командующий, объясните ситуацию.
– Конечно, великий магистр, – чуть приклонила голову Леора. – Вчера мы получили известие от одной из наших застав в Дюнном… один из рыбаков видел у острова в нескольких милях от берега стоящие на якоре корабли. На них развевался неримский флаг.
– Мы уже послали разведчиков проверить информацию, и это оказалось правдой, – вставил слово Арантеаль.
– А мы предупреждали! – неожиданно заявил о себе Велисарий. – Великий магистр, теперь ты понимаешь, что все наши дела, все наши предупреждения были не напрасны… к сожалению, поздновато немного.
– Да мы поняли, что ты, Велисарий самый умный и продуманный, – заголосил Константин. – Теперь ты можешь заткнуться, чтобы мы продолжили?
– Ты рад, что оказался прав?
– Нет, Арантеаль, но я печален от того, что мы недостаточно подготовились к этому. Эндерал в опасности, наша родина. Теперь наши шансы намного меньше.
– Но… это же акт войны. Зачем они это делают? – грубым и непонятным голосом озвучил вопрос «пророк».
– У нас есть предположение. Я полагаю, ты знаешь, что гражданская война в Нериме закончилась два месяца назад? И кто победил?
– Не знаю. Кто?
– Объединённые силы северного и срединного королевства во главе с Таранором Коареком из Кабаэта. Повстанцы юга и остатки храма творца были уничтожены раз и навсегда. Сейчас Нерим объединён под знаменем «Вольного народа Нерима», как они любят себя называть. И это может быть причиной появления их кораблей.
– Но зачем? Зачем Нериму рисковать развязыванием ещё одной войны, когда он только что закончил предыдущую? – не унимается в вопросах «прорицатель», что меня начинает раздражать… неужто этому уникуму важны причины, он вроде как пытается остановить цикл и для чего эта ему информация? – спрашиваю я себя.
– Из-за Коарека.
– Утверждают, что он помогал Наратзулу Арантеалю незадолго до того, – подхватил мысль Константин, – как были уничтожены Рождённые Светом. И хотя раньше он был аморалистом, который менял идеалы так же часто чем подштанники, «крестовый», так сказать, «поход», с Наратзулом изменил его. Он стал заклятым врагом религии.
Арантеаль продолжил:
– И для него смерть богов – это первый шаг из многих. И теперь он видит свою задачу в том, чтобы избавить Вин от религии раз и навсегда… «освободить мир от бича веры» – это его слова.
– Стоит отметить, – слово схватил Юслан, повернувшийся к «прорицателю», – что его понимание «освобождения», включает в себя массовые казни и сожжение храмов. Он фанатик, и, что ещё хуже – люди обожают его за это…. Всё что он хочет – это построить новый мир и его «Вольный народ Нерима» должен стать авангардом.
– Что нам ещё нужно знать о Коареке? – спросил «пророк».
– Да в общем больше ничего, хотя… есть ещё кое-что. Он – нарцисс. Я был удивлён, когда услышал, что знамёна «Вольного народа Эндерала» не украшены его изображениями и надписью «Восхваляйте меня».
– И дайте угадаю: вы подозреваете, что Коарек здесь, так как эндеральцы всё ещё верят, что боги живы, правильно?
– Верно.
Угрюмый глас Арантеля снова зазвучал:
– А вот чего Коарек не понимает, так это того, что мы делаем всё, чтобы предотвратить кризис.
– А просто рассказать правду обычному народу. Об этом не может быть и речи?
– Не раньше, чем Высшие будут остановлены. Гражданская война в Нериме, Киле и Аразеале, показывает, к какому хаосу может привести такое откровение… и мы не пойдём на такой риск.
– А что если мы объясним наши мотивы Кореку? Может быть, он даже окажет помощь в борьбе с циклом, – наивность «Пророка» меня немного тряхнула, неужто он не понимает, что этот человек пришёл сюда убивать и сжигать… нет блин, он с солдатами и оружием пришёл сюда чтобы помочь.
– Тут есть проблема. Пегаст? – сказав, посмотрел на Лишари Арантеаль.
– Мы полагаем, что Коарек уже знает о цикле и очищении. И он… как бы это сказать… хочет, чтобы это произошло.
– Мы говорим о чём-то, что может означать конец всей жизни, верно? – удивился «прорицатель».
– Боюсь что так, – тяжко выдохнула Лишари. – Я знаю, что это звучит странно, но неким образом это имеет смысл. Для него Эндерал, как дом Святого ордена, является воплощением невежества и застоя… и мы предполагаем, что он даже знает о нашей борьбе с Высшими. Но в его глазах во всех образчиках Святого ордена, пытающихся предотвратить происходящее, должно быть что-то хорошее. Может быть он даже видит Высших в качестве прорицателей новой эры, кто знает… фанатики непредсказуемы.
– Сейчас это только предположение… но мы должны знать, – сказал великий магистр.
– Иными словами нам необходимо шпионить за неримцами.
– Да, ты знаешь, что такое серебряное блюдо?
Пока Арантеаль рассказывает об этих связных устройствах «Пророку», я слегка касаюсь ладони Пегаст, обращаясь к ней:
– Лишари, что тут происходит? – с печалью замечаю я, – надеюсь, что после этой военной увертюры со всеми вами всё будет в порядке.
– Всё может быть, не знаю, чего ждать от всего этого безумства. Кстати, я управилась с твоим мечом. Давай я тебе его чуть позже передам?
– Хорошо. В таверне. После этого собрания.
– Да, отлично. Кстати, как твоя работа со всяким отребьем? Руки не чешутся никого прибить?
– Чешутся, – усмехнулся я. – Странно всё это… ещё вчера мы были врагами, а теперь за деньги мы покупаем дружбу с торговцами и кочевыми народами, – шепотом говорю я.
– И вы хотите, чтобы это «размещение» было совершено мной, не так ли? – громкой фразой привлёк к себе внимание «прорицатель».
– Тобой, Огневспыхом и наёмником Даль’Вареком. Однако вы не сможете плыть на остров на корабле – это было бы слишком заметно, – ответил Арантеаль.
Константин, сложив руки на груди и иногда почёсывая бороду, заговорил:
– Мы обнаружили, что у пирийцев была какая-то подземная транспортная система. «Подпоезд», как они её называли. Эти поезда соединили наиболее важные регионы мира друг с другом, и вероятно, также храм на острове, у которого корабли Коарека стоят на якоре. Если нам удастся найти один из этих поездов, мы могли бы использовать его, чтобы получить доступ к лагерю.
Мне наскучила эта шарада с попыткой проникнуть к неримцам. Разве они не понимают, что сейчас нужно готовится к войне, разве Арантеаль всё ещё не верит нам, разве ему недостаточно наших доказательств? О Господи, дай мне сил. Вместо слов я всмотрелся в немного округлое лицо дамы, которая сидит передо мной. Не знаю, почему раньше считал её заносчивой, не ведаю… может потому, что мало общался и не знал её? Теперь же я готов взирать на её очертание лика её, слушать её. Не знаю, откуда эта тяга к человеку… правильно сказал Арантеаль – чары.
– Хорошо, когда выступаем? – это был финальный вопрос «прорицателя», на который, когда был дан ответ, одарённое существо быстро попрощалось и бегом понеслось из Обители.
– Все свободны, – махнув рукой отпускает нас Арантеаль, но тут поднимается Велисарий и говорит мне, как только также поднялся:
– Фриджидиэн, останься.
– Лишари, подождёшь меня в Толстом леоране? – спросил я.
– Хорошо, – сказала дама и покинула это место быстрым шагом. – Только не задерживайся сильно.
Мы остались вчетвером – я, Велисарий, великий магистр и Тручесса. Мой командир первый начал разговор:
– Арантеаль, неужто сейчас ты готов забыть свой главный долг хранителя – сохранить добрых людей и родину от посягательства мерзкого врага? – Велисарий напорист. – Теалор, внемли голосу разума – разве ты не видишь всё «дружелюбие» Нерима? Они пришли сюда с мечами и огнём, а ты всё ещё не можешь уразуметь, для чего они тут? Да открой ты глаза, слепец!
– Следи за языком! – крикнула Натара.
– Я понимаю тебя, Велисарий. Чего ты хочешь?
– Скорее всего они ударят в порт, Арантеаль. Необходимо, что бы ты инициировал перемещение из порта людей и ресурсов. Надо выставить караульных. Подготовить артиллерийские позиции в городе. И ещё – надобно начать запись в ополчение. Воинскую повинность ввести, а вместе с тем и собрать всех, кто имеет власть.
– Я не могу принуждать людей Арка к этому, – твердит каменной речью Арантеаль. – Но если хочешь приготовить ополчение из аркчан, то все те, кого ты сможешь взять в Подгороде – все твои. Да и с артиллерией ты сам разберёшься. Разговор окончен.
– Арантеаль, – довлеюще продолжает Велисарий, буравя его пристальным взглядом. – Хотя бы приди на Совет. Спустя три дня я соберу всех, кого мне удалось собрать.
– Хорошо, я приду на твой совет.
Не такого исхода ждал Велисарий. Он надеялся на содействие Арантеаля, но видимо ему придётся самому всё делать. Однако, сейчас мой командир направился ко мне с устрашающим видом:
– Фриджидиэн, – Велисарий встал напротив меня и положил руку на плечо. – Я хочу тебя предупредить, чтобы ты сильно не обольщался. Эта Лишари Пегаст… она ветрена, да и не разделяет нашего стремления по Эндералу… в общем, я не хочу, чтобы, когда встанет вопрос выбора между родиной и этой девушкой, ты выбрал не ту сторону. Пойми, я тебе не хозяин, но все мы сражаемся за отечество и не хочется, чтобы в погоне за… личным и крайне быстротечным чувственным моментом, ты спустил в нужник судьбу родины.
– Я понимаю и… господин, с ней у меня только дружеское общение. «Верен Эндералу до самой смерти», – повторил я девиз «Общества».
– Вот и молодец, – похлопав по плечу сказал Велисарий и отстранился, чтобы дальше реализовывать свой тактический гений.
Вскоре оказываюсь в самой примечательной таверне всего Арка, где дорогие закуски и выпивка, лучшая музыка и отличная компания из богатеев и знати. Но они меня не интересуют, ибо передо мной, за круглым столиком в глуби заведения, сидит пригожая девушка, которая опрокидывает бокал отменного бренди, от которого исходит приятный тонкий аромат. Когда выпивка оказывается прикончена, она едва-едва захмелёнными глазами посмотрела на меня.
– Бренди ты выбрал хороший, – её рука опускается к кожаной сумке у ног. – Держи, теперь он может и отморозить что-то у идиота, который решит с тобой сразиться.
– Благодарю.
– Скажи, а зачем ты меня сюда притащил? Вот зачем тебе, чистокровному эндеральцу, раскошеливаться на меня, полускарагга?
– Мне просто нравятся хорошие люди. Приятные и в чём-то… раскованные, – немного смущённо улыбнулся, отвечая на вопрос.
– Что ж. Интересный ты человек, хоть и немного дурной. Вот что для тебя так сильно значит родина, что ты за неё зубами цепляешься? Что сделал для тебя этот долбанный Орден?
– Лишари, родина для меня много значит. Тут родился я, мои родители. Тут жили твои предки, твоя культура и народ. Это та земля, которая по праву принадлежит тебе… тут люди, с которыми ты связан больше, чем знакомством. Связан кровью. Само присутствие на родной земле придаёт сил.
– Не мои!
– Я имел в виду немного другое.
– Поняла. Ох ладно, у каждого свои тараканы в голове, ничего тут не отнять. Скажи, а ты на какой магии специализируешься?
– Я? Мне предпочтительнее магия света. Не энтропия, не псионика, не элементализм и ментализм, – ответив, я посмотрел на свою руку, где стали мерцать пучки тёплого света. – Мне всегда нравилось лечить, а не калечить. Да и магия света напоминает мне о том, что множество язв можно побороть и развеять темноту в душе.
– Ты что, темноты боишься?
Я немного припустил голову, тяжело подтянув к себе бокал с бренди и коснулся губами к его краю. Посмотрев в скосые глаза Лишари, в которых вижу что-то таинственное, завораживающие, отвечаю:
– Это было во время посвящения. Зелье, которое мне дали… в общем я оказался в полной кромешной тьме, моё сознание оказалось зажато в каком-то месте. Мне нужно было найти способ покинуть то место… холодное, полностью лишённое света, – мой голос задрожал; мне трудно вспоминать произошедшее. – Я не знал, что делать, меня накрыла паника. Обычные заклинания призыва света не работали. В общем, выдавив всю психическую энергию, я смог развеять тьму и найти выход из этого безумия. С тех пор, мне трудно находится в кромешной тьме, – тяжело произнёс я и приговорил ещё один бокал бренди, чтобы успокоиться. – Сводит паника.
– Понятно. Ещё одно подтверждение всей тупости обрядов Ордена, – привычно возмутилась на любые для неё «несуразные» действия. – Ты же мог погибнуть тогда. Чтоб эти долбанные посвящения и инициации.
– Понимаю тебя Лишари. Понимаю… но мне тогда пришлось его пройти, чтобы стать хранителем. Ладно, что было, то было. Кстати, спасибо тебе за зачарование и… кусочек сигила. Ты уберегла меня от Красного безумия.
– Да не за что, лишь бы воюющих с Неримом было побольше. Кстати, Велисарий, как ты с ним познакомился? Как сдружился? И почему так его поддерживаешь?
– Он спас меня в своё время. А когда Арантеаль пришёл с вами, то часть хранителей тут же стала требовать от него действий по укреплению Арка. И громче всех звучал голос Велисария, – снова наливаю в бокал бренди. – Я его узнал после испытания, мы с ним вместе выдвигались на те происшествия, которые позволял Орден. Он был ревнителем до порядка, возможно дальше больше чем, Тручесса, и часть хранителей встала на его сторону. А потом… ты знаешь, мы рассорились и разошлись. Мы всего лишь хотели, чтобы Арантеаль больше обращал внимание на землю, чтобы оторвался от… грёз.
– Которые как оказалось совсем не грёзы! – громко заявила Лишари.
– Понимаю, – усмешка слетела с моих губ. – Ты переубедила меня. Скажи, что ты будешь делать, когда всё кончится?
– Ещё не знаю. У меня лежит куча пирийских текстов и артефактов, целая гора информации, которую нужно очень быстро переработать. Знаешь, когда всё кончится, мы хорошо наберёмся в таверне.
Мы ещё долго сидели и живо общались, медленно, бокал за бокалом опустошая полуторалитровую бутылку бренди. Я рассказывал об Эндерале и его истории, о там, как он терял территория за территорией, а Лишари иногда посвящала меня в своё детство и особенности пирийской цивилизации. Не знаю, но с каждой минутой общения, с текучим звучанием её голоса, с каждым маленьким откровением, казалось, что этот человек мне становится ближе. В конце концов, сильно приняв и осмелев, задаю вопрос, который созвучен с тревожным биением сердца:
– Лишари, ты не хочешь завтра вечером прогуляться? Велисарий, – я слегка пригнулся, – планирует встречу с внегородскими магами днём, – я убрал слово «дикие», чтобы не обидеть Лишари. – Что ты об этом думаешь?
– Не знаю, стоит ли, Фриджидиэн…
Внезапно наш диалог прервал светловолосый великорослый мужик в тёмном тканевом пальто, который заголосил, ткнув пальцем на Лишари:
– Среди нас дикарь из диких магов! Ведьма!
– Заткнись! – резко встал со стула я, практически уткнувшись носом в его грудь. – Нашёлся тут, правдоруб. Высокородный.
– Шо, да ты мне тут указывать будешь? – с силой меня пихнул мужик, да так, что едва не сел обратно на стул; немного пьяный, я всё ещё могу себя контролировать, но вот Лишари готова порвать этого человека:
– Ах ты свинья укоромленная! – на кончиках пальцев девушки заплясали зелёные искорки. – Да я тебя по стенам размажу.
– Вот он, дикий маг во всей своей красе! Люди, да в старые времена распяли бы эту, – закричал оскорблениями мужчина.
Какая же это бредятина – считать всех тех, кто не прошёл «хождение по воде», изгоями. Только за то, что они не хотели стоять на учёте у Святого ордена и проходить испытание, а ещё учитывая, что Лишари – неримка, то это только хуже – большинство эндеральцев не особо любят пришлых.
– Стой, – хватаю я её за запястье. – Не нужно.
Вместо магии можно использовать технологию. Я цепляюсь за рукоять устройства и достаю его. Пока шёл из Храма успел его перезарядить, да ещё и пороха положил по больше… и выставив его у уха мужика, тяну за крючок. Громоподобный звук разнёсся по таверне, заставивший вздрогнуть каждого, а сам агрессор теперь валяется на полу, с прижжённым ухом, держась за него и испытывая мучения от оглушительного писка.
– Ох, чувствую влетит мне от Арантеаля за это, – медленно говорю, убирая «громыхатель».
– Я согласна с тобой прогуляться, – легко улыбнувшись, сказала Лишари. – Давай через три дня, когда я закончу с работами.
Глава 7. Организация Златобродского договора
«Когда страна отступит от закона, тогда много в ней начальников; а при разумном и знающем муже она долговечна»18.
– Из книги Предание.
Спустя три дня. Арк.
– Почему нас не впустили в Храм солнца? – фыркнул я, созерцая не прекрасные мраморно-белые стены вершинной твердыни, а серые, понурые стены замка Злотоброд.
То, что я увидел здесь, поразило меня. Замок на юге Солнечного берега стал не просто базой для Велисария и местом планирования его операций, а целой крепостью, в которой собирается новая армия. Всюду поставлены стойки с оружием, сверкающие начищенными клинками и копьями, народ тренируется под неусыпным взглядом инструкторов, на стенах и башнях несут службу команды лучников и арбалетчиков, а немногочисленные маги-элементалисты готовы поддержать их волной огня, льда или тока.
Рядом стоящий со мной Велисарий молчит, осматривая внимательно залу для приёмов. Я смотрю по бокам и с радостью встречаю декоративные лианы и зелёные насаждения. У стола, покрытого жемчужного цвета скатертью и уставленного графинами с вином, собрались все те, кого удалось собрать… все, кто может вступить в бой с Неримом и спасти родину, если они сумеют объединиться, откинув противоречия.
– Потому что Теалор Арантеаль столь трепетно относится к своему Светочу, – пояснил Велисарий, смотря на то, как через распахнутую дверь входит высокий мужчина, его тело защищено блестящим ртутно-золотистым атлетическим панцирем; седой волос бородки и головы придавал немного к шарму, короткий рдяный атласный шарф вторил широком внушительному плащу.
Мой командир выглядит не менее величественно – на нём панцирь цвета слоновой кости, на груди которого величественно сияет двуглавый орёл, окутанный лиловым мерцающим плащом. Лицо же отражает холод, не ледяное безразличие, а сосредоточение и готовность решить любые проблемы.
Велисарий и Арантеаль – как две противоположности одного мира, как два брата, которые максимально не похожи. У каждого из них столь разные задачи, но цель одна – спасти этот гибнущий мир.
– Малой, – дёрнул меня за плечо Конан. – Нас эти святошки к себе не пригласили, потому что это всё равно, что в доме курильщиков понатыкать всюду бочки с порохом. Рвануть может.
– Понимаю, – прохриплю я, взирая на то, как мужчина в синей мантии, со шкурой волка у воротника, давящей на плечи кольчуги, занимает своё место.
Тут собрались самые сильные представители этого маленького разрозненного континента. Находясь под властью Святого ордена, он был величественен и могущественен, но сейчас его поразила страшная хандра – на севере позиции Арантеаля были отброшены дикими магами и горцами, аристократия не желает его слушать, Дюнное практически вышло из-под контроля центральной власти, а леса, поля и дороги взяты под контроль бандитами и кочевниками… о Подгороде я вообще молчу. Я искренне надеюсь, что сегодня мы сможем договориться о мире, сможем сымитировать хотя бы призрак единства, чтобы отразить и нападение Коарека и убережём от смерти обычных людей. Хоть на немного. И Велисарий, как только смог со всеми связаться, как только ему удалось посадить всех кого можно за стол переговоров, не медля созвал это собрание, чтобы не затягивать с обороной.
«Ты дурак, раз веришь, что эти дебилы из власти смогут договориться. У них либо золото, либо книжка, либо дерьмо вместо мозгов. Не надейся на добрый исход», – предупредила меня Лишари сегодня утром, когда я уходил из Арка. Ох, странное чувство мне открылось – без её присутствия мне странно грустно, словно я что-то утратил… нечто важное для моего сердца. Впрочем, мы готовы вести переговоры, о чём сказал сам Велисарий:
– Достопочтенные мессиры, я прошу вас занимать места. Мы начинаем.
Все стали рассаживаться. Повисла немного напряжённая обстановка, рождённая взаимным недоверием – года обирания и грабежей, резкое различие в богатствах и идеях – вот что камень преткновения. Чтобы не вспыхнула искра, чтобы лихое сердце не воззвало к стали – в зале нет ни ножей, не вилок, оружие только у велисаритов, несущих невидимую службу в тёмных углах.
Краем глаза я коснулся Исаила в багряной мантии. Он внимательно всматривается в распахнутую книгу и пытается постигнуть строки стихов, которые нам сегодня рассказывал. Интересная получается история по Преданию – первые народы далёкой цивилизации расселились по миру, но очень быстро погрязли в злодеяниях и развращении. Тогда Всевышний попустил духам зла удовлетворить их жестокость и коварство и с помощью обмана, манипуляций и хитрости они смогли погубить живое, прибрать души, которые настолько возлюбили зло, что не способны были на доброту. Насилие, ложь, разврат и дикость были ниспровергнуты катаклизмом, уничтожившим «любимое творение рук Его».
Но сохранил Творец Себе горсть людей, от которых вновь пошёл род людской и расселились они по миру, но вновь сердце человеческое возлюбило мрак.
Мрачная история человеческой слепоты, однако ныне не над ней нужно думать. Сел я рядом с троном Велисария. Мой взгляд внимательно всматривается в напряжённые лица собравшихся. Я тут только для ведения протокола собрания, неважный слуга, а поэтому передо мной быстро появляется лист пергамента и перо.
Велисарий встал. По его броне растекся свет свечей, фонарей и большой хрустальной люстры над столом. Оглядев всех твёрдым взором, он чуть кашлянул и открыл заседание совета голосом крепким:
– Прежде чем мы начнём, я бы хотел проверить наличие представителей, заявленных для участия, – Велисарий взял список. – Начнём. Теалор Арантеаль от Святого ордена.
– Я здесь, – ответил мужчина, потирая шарф.
– Даль’Гоус от аристократии Арка.
– Благородные здесь, – подтвердил своё присутствие черноволосый мужчина, на котором сверкает каменьями чёрно-белый камзол, его голову отягощает шаперон, а пальцы поблёскивают золотыми кольцами.
– Шапур Алами от Дюнного.
– Сыны вечного огня пустыни здесь, – тихим голосом представил себя смуглый мужчина, укутанный в золотой кафтан с тюрбаном.
– Свяослав от Речного.
– Затворники лесов юга пришли глаголать, – грубой звонкостью речью явил себя бородатый мужик в алом тканевом кафтане, под которым виднеется вычурная рубаха, а на у рук на столе покоится меховая шапка.
– Корван от Лиги Диких магов и горцев севера.
– Север верен клятве присутствия, – таинственно-безветренно произнёс парень с длинным чёрным волосом, решивший для одежды выбрать серебристо-чёрные свободные одежды, подпоясанные широким поясом.
– Кульканн от Северопустынного каганата.
– Наши луки и сабли внимают твоему слову, – громко объявил воин, укутанный в роскошную просторную одежду бежево-белой расцветки, с золочёной шапкой из козьего меха на голове.
– Жиро от Борека.
– Не посрами сегодня наших полей своими идеями, – грузно проговорил пузатый крупный мужчина, сверкающий парчовым дуплетом, сильно воспаряющим на животе.
– Конан от Солнечного берега.
– Говори и пусть слова твои будут слаще мёда!
– Брат «Гнев» от Подгорода.
– Подгород будет внимать и говорить сегодня, – вымолвил лысый мужчина, окутанный покрывалом таинственности, защищённый тёмно-фиолетовая куртка над кольчужной рубашкой.
– Хорошо, – завершил перечисление Велисарий и положил лист. – Теперь можно перейти к делу.
Все глаза уставились на Велисария, и я не могу не заметить повисшего тяжёлого напряжения. Он понимает важность сегодняшнего момента, что от его слов, и его действий многое зависит… жизнь целой страны. Он выполнил нелёгкую задачу – собрал вечно враждующий люд здесь, теперь стоит ещё более сложная цель – попытаться заставить их работать вместе.
Я кладу руку на кусок ткани в кармане и вынимаю его. Трясущейся рукой я утираю пот со лба и лица, но его нет. Только прохладная побледневшая кожа выдаёт моё дикое волнение.
– Сегодня, здесь нам удалось собраться, – начал Велисарий, – я рад видеть здесь всех, искренне сердечно признаю, что без участия каждого из вас, нам не удастся победить. Это беспрецедентный совет, такого наша история ещё не знала.
Я заметил, что голос Велисария дрожит, его ладони стали мраморными, лицо утратило былую живость. Мне тоже не по себе от одной мысли, что будет, если мы провалим сегодняшнюю миссию.
– Все мы знаем, против кого нам предстоит встретиться, – Велисарий нервно кинул на стол целую кипу пергаментов и листов. – Тут и отчёт нашей разведчицы, и несколько рапортов разведки Святого ордена, агентов Дюнного и даже торговцев, работающих на аристократов. И даже пара писем, заверенные печатью самого Андреаса Гринхарата, герцога остианландского и…
– Я знаю его, – заговорил Даль’Гоус и поморщил лицо, посмотрев на Конана. – Это наместник Управы. Неужто неримлянин предаёт Коарека?
– Он не идиот, – натужно продолжает Велисарий, сложив руки на груди. – Коарек преследует идеи очищения. Он идёт огнём и мечом принудить нас к «очищению». А что такое «очищение»… взгляните на руины пирийской цивилизации и обугленные трупы в них.
– К делу! – призвал Конан. – Давайте молвить о делах, более приземлённых.
– Конан, – заговорил высокий седовласый мужчина, нацепивший на себя простой кожаный жакет, его округлое лицо отмечено шрамами, особый шарм придают усы-подковы.
– Ралаф, – гневно заговорил Конан, тряхнув седого за плечо. – Успакойся. Твою банду сильно порезали и не дерзи здесь.
– Ох, теперь мы ведём переговоры со знаменитыми преступниками, – надменно заявил аристократ, в котором я узнаю «принца» Даль’Мита19.
– Не просто бандит, а представитель всей Эндеральской вольницы20, истинно свободный человек и портящий невинных девок. Ха, Гагантуа не даст соврать!
– Соблюдайте этикет, – фыркнул аристократ. – Мы сюда пришли и встали рядом с вами, дышим одним воздухом с вами, чтобы Арк жил. Не испытывайте наше благородство.
Велисарий поднял руку, как только Конан собирался взорваться, но варвар подчинился Флаву. Видимо доверие Конана моему командиру столь сильно, что он сумел сдержать волну гнева.
– Нам предстоит встретиться с колоссальной наступательной армией, мессиры. И ведёт их фанатик. И она уже у нашего порога.
– Мы понимаем это, – тихо заговорил Даль’Гоус. – И наша лояльность общему делу оценивается в том, что представители аристократии будут вести армии. Если воевать, то только не рядом с чернью.
– Хочу заверить, – напыщенно заговорил Даль’Мит, – что как только мы избавимся от неримлян, такие как Ралаф Крокко, Гагантюа и Пьялс вновь будут объявлены вне закона! Рудуйтесь, что вас не добили. Помощь помощью, но им место за решёткой в лучшем случае! Зверьё должно сидеть в клетке!
– Ах ты дрянь знатная! – закричал Конан. – Посадить бы тебя на перо, да скормить бы потом рыбам.
– Конан, брат, разве я должен стоять и слушать тех, кто меня так оскорбляет? – вспылил Крокко, почесав усы.
– Ты грабил Эндерал на протяжении многих лет и ещё смеешь о чём-то здесь заявлять?
– А ещё и разорял фермы, продавал работорговцам крестьянских парней а девок в бордели. Не всех конечно, некоторые, – Крокко дотронулся до бока, который видимо кольнул болью, – шли на наши нужды. За что я потом и получил от… протеже Арантеаля. Но хилён оказался герой, не осилил меня.
– Велисарий, мы тебя достаточно наслушались и честно признаться, – Андрейю Даль’Мит развернулся и спешно направился к выходу; вместе с ним заседание покинула и часть аристократии.
– Вот чем мзду даёт Арк за верность своих сынов из Речного, – обиделся Свяослав. – Неладен будешь, дворянин.
– Дюнное не может мириться с таким положением дел. К тому же кочевники сильно разорили северные земли. И прежде чем мы сядем говорить, хотелось бы получить компенсацию, – намекнул на истинную цель своего визита дюнниец.
– А как нам было выжить? Аркчане нас прижали, их спесивые традиции заставили нас так поступить! – оправдывается Кульканн.
– Послушайте, нам этого хватило за годы Северной войны, – размахнул руками Корван. – Не думаю, что эта миссия будет успешна.