Мое чужое счастье

Пролог

Наряженная елка искрит огнями, сливаясь в яркое пятно. Послезавтра Новый год. Платье купила, синее… с бантиком…

Оседаю по стене прямо в сугроб. Морозно. Слезы замерзают на щеках, но я не чувствую холод снаружи. Внутри меня зима. Все кончено. Никому не нужно мое красивое платье… И я… никому. Не нужна.

– Нет, малыш, я не буду так говорить… – обхватываю руками огромный живот. – Ты не заслужил, а мама просто дура…

Медленно ползу по стене, чтобы не упасть в сугроб. Я в скользких шлепанцах, даже не в сапогах. Ноги разъезжаются, перед глазами все плывет… Как же он так с нами?..

– Проваливай к своему «спонсору», – голос Вовы стоит в ушах. Лицо мужа перекошено от злости. Он швыряет мне куртку и выталкивает за дверь. В домашних тапочках и халате. Беременную, на восьмом месяце.

– Но… за что?! – хватаю его за руку, но он отмахивается от меня, как от надоедливой мухи и уходит. – Ты куда? Не уезжай! – кричу, а он даже не оборачивается. – Зима же… Я замерзну… мне нельзя! Пожалей хотя бы нашего сына!

– Нашего?! – резко останавливается.

– Ты продажная, расчетливая аферистка! Ничтожество! – унижает меня на весь двор, отчего закрываю уши. – Вот тебе «подарок» на Новый год! Ни в чем себе не отказывай! – Он кидает на снег несколько купюр и, садясь в машину, уезжает.

А я так и остаюсь, не веря в то, что это происходит со мной. Вова… мы же с ним были счастливы.

Осознание, как снежный ком обрастает страшными картинками: 29 декабря, мне некуда идти. Я совсем одна в чужом городе. Отец после операции в Новосибирске… Ему обуза не нужна. Да и жена его молодая вряд ли меня примет… А кроме него, больше никого нет. Мы с Вовой в Москву перебрались не так давно. Друзьями не обжились…

Надо срочно согреться. Кутаюсь в коротенькую куртку. Зубы начинают стучать, а руки трясутся. Но я стараюсь. Делаю шаг в сторону дороги. Кто-нибудь остановится, надеюсь… Хотя кому нужна беременная женщина? Никому. Даже собственному мужу…

Слезы снова заволакивают глаза. Я почти дошла. Еще пару шагов. И темнота.

– Девушка! – чувствую, как меня шлепают по щекам.

– Ты чего, совсем?! Ее не хлестать надо, а в машину скорее!

– А если родит?

– А если я тебе сейчас сковородкой по голове дам?

– Понял, не кипятись!

Открываю глаза. Надо мной склонились двое: парень и девушка… со сковородой в руках. Может, померещилось?

– Жива?

– Да, – слабо киваю.

– Встать сможешь?

– Постараюсь.

Меня подхватываю под руки.

– Где живешь?

– Здесь.

– В смысле?! В сугробе?

– Нет… в том доме, – указываю на таунхаус.

– А… Прекрасно. Мы тебя сейчас проводим, – обещает девушка. – Как же ты так? В гололед из дома вообще страшно выходить… А уж с таким-то животом! Да еще и в сланцах…

– Я… это… ключи потеряла. А муж в командировке, – вру. Мне стыдно признаться, что идти теперь некуда.

– И как быть? – переглядываются. – Соседи есть?

– Нет… Все разъехались на праздники. Вы можете меня в хостел отвезти? Я заплачу за проезд.

– Это там, где койки как в пионерском лагере? – поднимает брови парень. И я снова киваю. Денег, что у меня есть, хватит только на место в таком «лагере». А на улице зима, все лучше, чем на морозе… Переживу праздники, а там видно будет.

– Это, конечно, не дело…

– Маш! Мы, вообще-то, опаздываем, – обрывает ее друг.

– Так, ладно, давай в машину. Придумаем что-нибудь, а то окоченела вся.

Меня сажают на сидение «Лады» и включают печку на полную.

«Мир не без добрых людей…» – мысленно обращаюсь к своему пузожителю, успокаивая его. Дышу. Но он не намерен соглашаться. Его крупно обидел папа, и малыш капризничает, срываясь на мне.

Обхватываю руками живот и резкая боль сдавливает все внутри.

– Эй! Тебе плохо?

– Н… не знаю…

– Вань, в больницу надо, похоже… – не на шутку пугается Маша.

– Твою мать! Вот ведь повезло! – ругается парень.

– Вы… меня… на… такси… – не могу построить фразу.

– Совсем чтоли?! Какое такси?! Вань, гони скорее в ближайший роддом! – рычит девчонка. – У тебя есть что-нибудь при себе?

– Телефон.

– Звони мужу.

– Он не отвечает, – опять вру.

– Блин! – Ваня ругается, тормозя на светофоре.

– Ты где стоишь на учете?! Фамилия, имя, отчество?

– Пушкина Арина. Р-романовна, – добавляю, ожидая шутку про мое отчество. Всегда переспрашивают, а не Родионовна ли, считая, что это смешно. Но никаких шуток не следует, зато меня новой силой пронзает очередной спазм.

– Ай!

Машина срывается с места, и я молюсь, чтобы все обошлось.

– Роженицу в смотровую. Вы кем приходитесь? Паспорт, полис есть?

– Никем. Нет ничего.

– Как так?

– Подобрали ее на улице. Ключи потеряла от дома. Мужа нет.

– И что делать? Вы понимаете, что у нас только коммерческие роды. Мы с улицы не принимаем…

– У вас женщина рожает, а вы меня спрашиваете, что делать?! Да что вы за люди такие? Еще врачи…

– Что происходит? – слышу приятный голос.

– Скажите своим тугодумам… – дальнейшее пролетает мимо ушей, потому что меня наконец куда-то везут.

– Доктор, что будет с ребенком? – спрашиваю, истекая потом. – Я заплачу вам, любые деньги… найду…

– Успокойтесь. Рановато вам рожать, но мы сделаем все, что в наших силах, – отвечает акушер.

– Спасите его, прошу…

В палату заходит кто-то еще.

– Все будет хорошо. Я лично позабочусь об этом, – последнее, что вижу, голубые как небо глаза. Наверное, анестезиолог.... Нет, скорее, ангел…

Глава 1
7 месяцев назад

– С вашими анализами все в порядке. Я не понимаю, почему беременность не наступает, – разводит руками врач. Это третья клиника, куда я обращаюсь по такому деликатному вопросу.

Мы с мужем пытаемся зачать уже три года. За это время я обследовалась вдоль и поперек… и даже делала искусственное оплодотворение. Все без толку!

– На вас вся надежда… – смотрю на женщину доктора с добрыми глазами и говорящим именем Надежда Анатольевна. Клинику семейной медицины в столице мы выбирали по отзывам и рекомендация. И вот… новые трудности. – Неужели мне никогда не удастся испытать счастье материнства?!

– Арина Романовна, вы так не волнуйтесь… я думаю, дело не в вас…

– А в чем?!

– В вашем муже.

– Но его анализы… доктор же смотрел…

– То, что я вижу, вызывает сомнения. К сожалению, не все врачи достаточно компетентны… Владимиру Ивановичу нужно пройти дополнительное обследование.

– Я здоров! И ничего не собираюсь обследовать! Вы только деньги выкачиваете из своих пациентов! И вообще, это она дефектная! – рявкает Вова, срываясь со стула и выбегая из кабинета.

Щеки начинают гореть. «Дефектная…» Это четкое определение окончательно разбивает сердце на мелкие куски.

– Арина, милая… не берите в голову, – мягко накрывает мою ладонь врач. – Ваш супруг не хотел вас обидеть, я уверена. Просто, как и все мужчины, он очень впечатлительный, и ему трудно допустить свою мужскую несостоятельность. Мой вам совет, если хотите ребенка, уговорите его на обследование. Он остынет и согласится, ведь любит вас.

– А если нет?! – мой голос дрожит.

– Если не любит? – поднимает брови доктор.

– Нет, конечно, любит! Если он не захочет идти на компромисс…

– Ну… тогда воспользуйтесь услугами донора. У нас есть банк материала… можно подобрать подходящий.

– Нет, нет! Что вы… это же… это же измена! Я не пойду на такое.

– Процедура проводится так же. Без личного контакта, если вы об этом. – Делает паузу. – Сейчас я скажу вам одну вещь, которую не стоит говорить, но вы такая хорошая девушка… и ваше желание ребенка очень мне близко. Только у меня запоздали внуки, – улыбается. – Поэтому я готова пойти против правил.

– Не понимаю… Что вы имеете в виду?!

– Если решитесь, то я позабочусь о конфиденциальности. Ваш муж не узнает, что биологический отец не он. Ну, если вы сами не скажете ему об этом позже.

Молчу, смотря в пол. Это слишком…

Нет, я ни за что не решусь. Мы будем пробовать так долго, сколько потребуется.

Глава 2
Виталий

– Ирма, ты помнишь, что сегодня в полдень встреча с претенденткой?

– А мне обязательно на ней присутствовать?

– В смысле?! – застываю с открытым ртом.

– Ну… у меня на это время дела.

– Значит, отложишь их.

– Я уже и так переносила.

– Не могу понять, что может быть важнее будущего ребенка?! – молчит, раздражая еще сильнее. – Если ты не желаешь сама рожать, то хотя бы потрудись прийти со мной на встречу к потенциальной матери. Или ты хочешь, чтобы я все сделал один?!

– Нет, нет… Прости, – Ирма опускает глазки, ковыряя носком дорогой туфли покрытие на полу.

– Прекрасно. Значит, водитель заберет тебя за час. От дома до клиники ехать недалеко.

– Хорошо, – она подходит и кладет руки мне на шею.

– Мне пора на работу.

– Как всегда.

– Не всегда. Когда родится ребенок, я возьму отпуск. Мы об этом говорили.

– Нет! – тыкает мне в грудь пальцем. – Когда в нашей квартире появится это орущее «нечто», которое тебе так необходимо, мы не сможем думать ни о чем, кроме него! – она раздраженно отталкивает меня, и смотрит в окно.

– Ир… мне сорок лет. Я созрел. Мне надо.

– А я… ты меня спросил, чего мне надо?! – сминает пакет, оставшийся от ресторанной еды, и убегает в комнату. Сначала порываюсь за ней, но потом просто иду к двери, надеваю шарф и пальто и ухожу.

Ирма неплохая. Образованная, красивая, любит порядок… Но она совершенно не заточена под семью в классическом понимании. Она ненавидит готовить, нянчить детей, проводить время дома с близкими… Но уже целый год она всеми силами старается меня на себе женить. Но я не хочу кольцо, если в моей жизни ничего не изменится. Я хочу нормальную семью. С детьми, уютом и женой, которая встречает с работы.

Поэтому мы поговорили и приняли решение, что оба идем на компромисс. Заводим ребенка и после этого женимся. Именно «заводим», ведь Ирма категорически отказывается вынашивать сама.

«У тебя сеть репродукционных центров! Каталог женщин, готовых стать суррогатными матерями и сделать всю грязную работу… Но ты будешь заставлять меня терпеть все эти муки?! Девять месяцев я буду не жить, а существовать! Пока ты будешь спокойно заниматься своими делами… Но это еще ничего… ты действительно хочешь, чтобы мое идеальное тело обрюзгло, грудь обвисла, а на боках появился жир?! Нет… Если тебе так сильно нужен ребенок, то рожай сам!» – таковы были ее «железные» доводы.

После этих слов я всерьез задумался о суррогатном материнстве. В конце концов, она права… Ребенок нужен в первую очередь мне, а не ей.

– Виталий Тимофеевич, вот. – Медсестра кладет передо мной развернутую анкету кандидатки в матери. – Все перепроверили, но я подумала, что вы сами захотите взглянуть.

– Да, спасибо.

Пробегаюсь глазами по анализам. Все в норме, хоть сейчас оплодотворяй.

Меня не сильно интересует внешность женщины. Главное, чтобы ее здоровье было в идеальном состоянии. Как физическое, так и душевное. И чтобы в это разобраться мне и нужна эта встреча.

Смотрю на часы. Без пяти двенадцать.

– Ирма не подъехала?

– Нет…

Вытаскиваю телефон из кармана и быстро набираю номер шофера.

– Ну что? Надеюсь, вы уже рядом?! – стараюсь сдержаться, но голос выдает мое раздражение.

– Ирма Львовна еще не вышла… – тихо оправдывается водитель.

– Я же сказал, что ты должен ее привести вовремя…

– Она не отвечает на звонки.

– Черт!

Я и сам знаю об этом, потому что набираю ей уже сорок минут.

– Виталий Тимофеевич, к вам на собеседование подошла Марина Соловьева. Сказать, что вы задерживаетесь?

– Да, предложи ей чай и извинись, – прикрываю телефон ладонью.

– Хорошо.

– Сень, а где ты ее ждешь? Куда она велела подъехать? – возвращаюсь к разговору с водителем.

– Эм… Салон «Гламур».

– Она что, в парикмахерской застряла?! Выходи из машины, топай к администратору салона и требуй, чтобы Ирма немедленно заканчивала. И скорее привози. У нас встреча уже началась!

– Хорошо.

Меня настолько злит ее безответственность, что порываюсь отменить встречу.

– Вит… ты ведь все про нее знаешь… – похоже, что мама подслушивала наш разговор. Иногда я жалею, что она работает в моей клинике врачом…

– И что? – оборачиваюсь.

– Может, пока не поздно отказаться от этой затеи?

– Ты же сама понимаешь, я уже не мальчик. Все мои друзья за вторыми и третьими «пошли»… мне стыдно даже!

– Тебе нечего стыдиться. Сорок лет для мужчины не возраст.

– Знаю, я для тебя всегда буду неразумным дитем.

– Неправда. Очень даже разумное дите, – смеется. – Ну пошли, я тебе составлю компанию. Ирма, наверное, сильно опоздает, а у Марины, скорее всего, есть еще дела кроме встречи. Нехорошо заставлять ждать.

– Значит, даже имя уже выучила? – улыбаюсь в ответ.

– А что ж тут сложного? Мне же надо знать, кто будет моих внуков вынашивать…

Встреча проходит хорошо. Вот только Ирма так и не является в клинику, заставляя меня еще сильнее задуматься над ее поведением. Может быть, с ней что-то случилось? Только так смогу ее оправдать…

– Мы посоветуемся и с вами свяжемся. Пока не вижу никаких причин, чтобы отклонить вашу кандидатуру… Только если…

– Что? – мама смотрит на меня. – По-моему, все вполне неплохо.

– Нужно с Ирмой обсудить.

– А… конечно, – артистично хлопает себя по лбу.

– Тогда я пойду? – Марина улыбается.

– Да. До связи.

– Ну ведь шикарная кандидатка! И свой ребенок есть, и рожала уже без проблем для одного из VIP клиентов! И состояние здоровья в идеале… – мама суеверно стучит кулачком по столу, чтобы не сглазить.

– Да… Но мне все-таки надо согласовать со второй участницей процесса. В конце концов, она пока еще моя жена, хоть и гражданская.

– Сожительница, – как бы невзначай поправляет мать.

– Называй как угодно. Ребенок у нас планируется общий.

– Я согласна, мне все нравится! – не успевая зайти в кабинет, кричит Ирма. Она размахивает какой-то бумажкой и кидается мне на шею. – Прости, прости, прости! – включает «ласковую кошечку», целует и запускает руки мне под рубашку, совершенно не обращая внимание на мою мать.

– Кхм-кхм… – наигранно кашляет, напоминая о себе.

– Прости, милый… я жутко виновата… Ой, Надежда Анатольевна… и вы тут. Здравствуйте, – спохватывается. – Вот, вам к чаю, эксклюзивный, с семенами чиа и манго, – ставит на стол торт.

– Спасибо, отдам медсестрам, – отодвигает в сторону. Знаю, что она не поклонница модных вкусов, предпочитая старую добрую «Прагу».

– Она ушла уже?

– Да. Ты слишком долго выбирала торт, – отвечаю нарочито мягко.

Ирма пропускает мимо ушей, продолжая на мне виснуть.

– Ну ничего, мне очень понравилась эта эмм…

– Марина.

– Ну да, без разницы. Марина, Карина… Главное, брюнетка, как и я. И глаза зеленые.

Мы с мамой переглядываемся. Честно говоря, я не заметил у Марины особенной красоты и не обратил внимание на цвет глаз… а волосы у нее скорее русые. Но мужчинам свойственно воспринимать цвета иначе.

– Внешность роли не играет. Мы даем свой генный материал, – объясняет мама, строго глядя поверх очков. – Хотя в некоторых случаях я бы советовала оставить базовую, так сказать, комплектацию.

– Ну да… конечно… – Ирма делает умное лицо, не понимая маминых намеков. – Но все-таки спокойнее знать, что девушка имеет твой цветотип…

– Ладно, значит, все согласны. Можно готовить Марину к процедуре.

Глава 3
Частный роддом, 30 декабря

Что с моим ребенком?! Почему я одна?! Пытаюсь встать и оглядеться, но тело отказывается слушаться, а пошевелиться мешает капельница в руке.

Нахожу глазами кнопку вызова персонала, но не успеваю нажать: около меня тут же возникает медсестра.

– Проснулись? Как ваше самочувствие? – улыбается, делая какие-то записи.

– Что с малышом? – игнорирую эти вопросы. Сейчас важно лишь состояние малыша.

– Все хорошо, не волнуйтесь, – голос нарочито спокойный, но я чувствую какой-то подвох.

– Можно мне его увидеть? Вы принесете мне его?

– Пока нет. Вам нужно набраться сил. Да и ребенку тоже.

– С ним что-то не так? Мне нужно знать! – прошу, но выходит как-то жалко и неуверенно, потому что голос тихий и какой-то чужой.

– Сейчас я позову доктора, он с вами поговорит, – она поспешно уходит, оставляя меня в страхе ожидать новостей.

Спустя несколько самых томительных минут в моей жизни, в плату заглядывает один из врачей.

– Добрый день, Арина Романовна. Ваш сын родился раньше срока, поэтому нам пришлось поместить его в кувез. Но в этом нет ничего страшного, пугаться не стоит.

Я слышала разные ужасы про недоношенных детей и от этой информации моя голова начинает кружиться.

– Арина Романовна! Арина… – чувствую, как врач теряет четкость, расплываясь перед глазами.

– Не отключайтесь… – В нос ударяет резкий запах, сознание постепенно проясняется. Вижу перед собой уже двух мужчин в белых халатах.

– Вот и славно, – говорит один из них. Вижу те самые голубые глаза… А его лицо кажется мне знакомым. Анестезиолог?

– Оставь нас, пожалуйста, Алексей, – просит он, обращаясь к другому.

– Скажите мне честно, без прикрас. Я хочу знать, что с моим сыном, – набираю в грудь побольше воздуха, чтобы спросить как можно увереннее. Но этого не выходит. Голос дрожит.

Доктор серьезен, без намеков на лукавство и притворную доброту.

– Ваш сын под наблюдением врачей. Мы делаем все, что необходимо, чтобы сократить период адаптации ребенка к новому миру. Он родился на два месяца раньше положенного, и сейчас важно обеспечить ему максимально комфортные условия. Ребенок дышит сам, но его состояние необходимо постоянно отслеживается, чтобы избежать нежелательных последствий. Поверьте, в данном случае меры оправданы. Вам нужно запастись терпением.

– Насколько тяжелое состояние?

– Стабильное. Не критическое. Не люблю давать прогнозы, но если анализы будут в норме, завтра переведем его из реанимации.

– Когда я смогу увидеть его?

– Пока вам следует набраться терпения. Ребенок находится в сильнейшей связи со своей мамой, особенно в первые дни жизни. Ваше появление должно помогать малышу, а не дестабилизировать его состояние излишним нервным возбуждением и страхом. Он почувствует его даже на расстоянии. Так что вам стоит четко выполнять предписание лечащего врача и не впадать в депрессию. Думайте о приятном, вовремя принимайте пищу и лекарства, набирайтесь сил. Мы сделаем все, чтобы вы с малышом скорее смогли выписаться домой.

– Спасибо… – слова доктора вселяют небольшую уверенность. – Я справлюсь.

– Вот и прекрасно. Тогда сейчас к вам придет медсестра.

– Простите… доктор… – окликаю.

– Да? – оборачивается.

– Как вас зовут?

– Виталий Тимофеевич. Я, кхм, не доктор, вернее уже не практикую.

– А кто?

– Владелец этой клиники.

– Эм… – пытаюсь переварить информацию. Неужели с моим сыном все настолько плохо, что сам владелец клиники занимается этим вопросом?

– Когда вас привезли в тяжелом состоянии, мне пришлось взять ситуацию под личный контроль. Поэтому вам нечего бояться.

– Спасибо… что не выгнали меня. Я заплачу столько, сколько понадобится. Лишь бы мой ребенок был здоров, – говорю тихо. В глазах стоят слезы, а в голове отчетливо слышны слова мужа-тирана, который выставил меня на мороз без вещей и денег. «Проваливай к своему спонсору. Ты продажная, расчетливая аферистка! Ничтожество!»

Это он виноват в том, что роды начались раньше срока! Это он… чуть не убил нашего малыша…

И если бы не добрые люди, которые пришли на помощь и буквально спасли мне жизнь, то я замерзла бы в том самом сугробе.

– Сейчас лучше сосредоточьтесь на своем здоровье. Все остальное потом, – врач прерывает молчание.

– Да… вы правы. Но все равно, я очень благодарна вам, – глаза застилает пелена непрошенных слез.

– С наступающим Новым годом вас, Арина Романовна. Уверен, следующий год будет лучше прежнего и принесет счастье всем нам…

– Да, конечно! И вас… – теряюсь. А ведь и правда… скоро праздник. Так пусть совершится чудо.

Стараюсь не думать о том, как буду расплачиваться за услуги и доброту персонала. Знаю, что роды в частных клиниках дорогое удовольствие, а уж пребывание здесь на полном обеспечении… Видимо, придется брать кредит!

В душе еще остается слабый огонек надежды, что Вова одумается, что у него проснется совесть… Он будет сожалеть и поймет, как ужасно поступил со мной, извинтится…

Нет, после того, что он сделал, я не хочу возвращаться к нему, но и без его помощи не смогу: у него остались мои документы. Придется позвонить ему. Переступив через себя и гордость, сообщить, что малыш появился на свет.

И все-таки решаю отложить звонок до завтра. Канун Нового года, время чудес… Да и доктор прав, мне бы сил набраться перед тем, как с мужем разговаривать. Вспоминаю, его лицо, полное ненависти и качаю головой. Он был на эмоциях, не контролировал себя. Но смогу ли постараться понять… вряд ли.

– Боже… я ведь не поблагодарила ребят за то, что они не оставили меня умирать на снегу!

– Арина Романовна, вы так меня не пугайте… – медсестра хватается за сердце.

– Вы не знаете, те люди, которые меня привезли… не оставили контакты или хоть что-нибудь?

– Не видела, была не моя смена. Но если нужно, уточню.

– Я вас очень прошу…

– Хорошо, хорошо. Только не волнуйтесь.

– Не буду, – прикусываю губу и предоставляю себя в ее заботливые руки, чтобы четко следовать предписаниям, как велел врач.

31 декабря

Не знаю, какими волшебными лекарствами меня лечат, но на следующее утро чувствую себя гораздо лучше. Мне даже разрешают встать.

– У вас организм молодой, сильный. Заживает как на кошке, – шутит санитарка. Сравнение так себе, конечно… но я не обижаюсь. Объясняю это тем, что в отделении царит предновогоднее настроение и все ведут себя странно. Что-то забывают, много болтают и ждут праздника даже в рабочем режиме. А я стараюсь не выходить из палаты даже с медсестрой, чтобы не видеть других мамочек. Счастливых, радостных… Тех, у кого на руках их дети. Многих выпишут, отправят домой в семьи, где их ждут… А я… Чувствую себя неполноценной… Дефектной, как сказал Вова.

– Лидия Васильевна, что вы такое говорите? Она вовсе не кошка, а молодая и здоровая женщина, которая идет на поправку.

– Ой! Надежда Анатольевна, это вы?.. – оборачиваюсь, услышав знакомый голос.

– Ариночка, здравствуйте, милая… Как себя чувствуете?

– Хорошо. Какими судьбами тут? – удивляюсь. Хотя сюрприз приятный.

– Так я же гинеколог, – пожимает плечами, – Где же мне еще быть?

– Значит, и здесь работаете?

– Я по всей сети клиник веду прием. И в послеродовом отделении тоже бываю.

– Надежда Анатольевна, – вдруг осеняет меня, – может быть, вы мне поможете?.. Я ведь сына до сих пор не видела… Так волнуюсь, с ума схожу… Может быть, хотя бы по видео. У вас же здесь везде камеры…

– Я попробую что-нибудь придумать, – обещает. – Поговорю с врачом и вернусь.

– Спасибо вам…

Она уходит, и на меня снова обрушивается лавина из анализов и процедур.

Ближе к обеду доктор с прекрасным именем Надежда снова заглядывает ко мне в палату.

– Ну что? Разрешили?

– Завтра… если будете крепко стоять на ногах, то разрешат. Но для этого нужно хорошо питаться. А медсестры жалуются, что воробушек и тот больше клюет. Не будете есть, не будет сил. С малышом как справитесь? За ним ведь уход нужен.

– Да у меня совсем нет аппетита, – вздыхаю. С одной стороны, завтра – это так долго…. но с другой, нужно радоваться и такой возможности. Поэтому я сжимаю ее руку, желая передать свою благодарность. – Спасибо вам… Это очень важно для меня. И, пожалуйста, не нужно ко мне обращаться на вы. Я привыкла, что меня называют просто Ариной.

– Хорошо. Ну как, ты рада, что твоя мечта наконец-то осуществилась? – спрашивает она, проницательно глядя на меня.

– Да. И очень хочу скорее увидеть сыночка, – отвожу глаза.

– Муж, наверное, светится от счастья, долгожданный малыш… Лучший подарок на Новый год… – ее взгляд вдруг становится печальным, но она старается скрыть это.

Я не отвечаю. Не знаю, что сказать. Звонила ему, а он сбросил вызов. А ведь у меня ни паспорта, ни вещей… сумку в роддом собирала загодя… и все зря. Хорошо, что в платном все необходимое выдают. А то бы тяжко мне пришлось. Но рано или поздно полное обеспечение кончится. Придется платить по счетам и что-то решать… Тут не до праздника совсем.

Наверное, на моем лице выражается вся гамма чувств, потому что Надежда Анатольевна вдруг спрашивает:

– У тебя, кроме мужа, есть родственники в Москве?

– Нет. Я приехала из Новосибирска. Но ничего, справлюсь.

– А там кто? Родители? Близкие? Они знают, что ты родила?

– Если честно, пока нет. Папа после операции на сердце, не хочу его волновать… Он все воспринимает слишком остро.

– Арина, ты меня не стесняйся, спрашивай, если что-то понадобится, – осторожно начинает она. – Не в службу, а в дружбу… как говорится.

– Хорошо. Спасибо вам. И с наступающим. Счастливого вам Нового года.

– С наступающим, Ариша, – улыбается Надежда.

Врач уходит, и снова остаюсь один на один со своими страхами.

– Арина Романовна, скажите, ваш муж надолго уехал в командировку? Вы дозвонились ему? Нам нужны оригиналы ваших документов, и так нарушаем правила… – в палату забегает медсестра.

– Я не знаю… у меня не идет соединение… Может быть, у вас получится ему дозвониться? – теряюсь. Ума не приложу, что делать, потому что Вова совершенно не желает выходить на связь. Даже гудки не идут, когда пробую ему позвонить. Пытаюсь написать в социальных сетях… и вижу, что мои сообщения ему не доходят! Неужели хватило ума заблокировать мою страницу?!

– Может быть, есть еще кто-то кроме него… Соседка, подруга? Родственники?

– Нет, – уже устала объясняться, что я совершенно одна. И сейчас меня снова начинает мучить противное ноющее чувство в груди. Пустота?

Да что за черт?! Мне уже ничего не надо от него, только бы забрать документы. Без них я самая настоящая беспризорница…

– Он что, в командировку на край света уехал?

– И в центре Москвы бывают проблемы со связью…

– Ну да, – она пожимает плечами. – А на работу ему звонили? – девушка смотрит на меня недоверчиво.

– Да. Общалась с секретарем. Обещали передать ему о моем звонке.

– Ясно. Ну я еще сама попробую. Вдруг повезет, – она ободряюще улыбается и убегает дальше.  Но через некоторое время слышу обрывки фраз, доносящиеся из коридора:

– Здравствуйте, это из центра семейного здоровья. Владимир Иванович? – раздается негромкий голос медсестры. Значит, Вова сбрасывает только входящие от жены?! Или вовсе добавил мой номер в черный список… – Да, это по поводу вашей супруги, Арины Романовны. Она родила мальчика, преждевременно. Сложные роды. – Замолкает. – Как это вам неважно?! – снова пауза. – Ваша жена с ребенком поступили к нам в тяжелом состоянии, им нужна ваша поддержка. – Молчит. – Я звоню вам, потому что ваш номер указан в личном деле. Нам нужны оригиналы документов, и вы обязаны… Выслушайте меня, пожалуйста… Да… Это необходимо. Хорошо.

Что он ей наговорил?!

Неужели опозорил меня по телефону перед медсестрой? Жалею, что попросила ее связаться с Вовой. Нужно было просто позвонить с чужого телефона, соврать, что мой мобильный сломан.

– Виталий Тимофеевич, как хорошо, что вы еще не уехали. У меня тут случай… довольно странный. В общем, муж пациентки Арины Пушкиной не идет на контакт, – еще тише говорит медсестра, приходится напрячь слух. Если бы дверь в палату была закрыта, я бы вообще ничего не услышала.

– Это ты с ним сейчас разговаривала? – отвечает главный мужчина клиники.

– Да… он какой-то неадекватный.

– Пьяный? Грубит?

– Может быть, но голос не заплетается. Нервный, скорее… Раздраженный. Думаете, Новый год со вчерашнего дня празднует?..

– Все возможно. Что он тебе сказал?

– Что не будет менять свои планы ради документов. И вообще, кричал, что его не касаются ее проблемы. Пусть разбирается сама.

– Хорошо, спишем на последствия стресса после родов жены. Бывали случаи, когда мужья пороли горячку от «радости». Потом извиняются, смущаются… Вот и он, наверное, перебрал в честь праздничка. Отоспится и приедет, счастливый. Все привезет как миленький. А Пушкина в нашем репродукционном центре делала ЭКО, там все, что нужно есть в базе, Надежда Анатольевна проверила.

– Да, это я знаю. Но сами понимаете…

– Пока занимаемся здоровьем. Ну а остальное потом. Если что, я сам с этим «счастливым» папашей поговорю. Он еще не до конца осознал свой новый статус, и скорее всего, испугался фразы сложные роды. Многие отцы предпочитают ограждать себя от ответственности. Это ужасно, но такова жизнь.

Слушаю и краснею. Как же стыдно… никогда не могла подумать, что со мной такое случится. Уж лучше бы вовсе быть матерью одиночкой, чем вот с таким мужем.