Buch lesen: «17 декабря. Трилогия раскаяния: #1»

–

– Твою мать…

Моя правая нога тут же окоченела, а сердце бешено забилось, не ожидав такого резкого перепада температур. Последние пятнадцать минут из моей памяти стерлись, но я тут же узнал мост над своей головой. Кое-как вытащив ногу из-подо льда, я побрел обратно к берегу, однако тут же поскользнулся и упал лицом вниз.

Перед глазами вспыхнули искры и белые пятна, а в голове раздался резкий звон, и я почувствовал, как из носа на снег потекла горячая кровь. С трудом сфокусировав взгляд, я посмотрел на небольшое красное пятно, которое постепенно начало расползаться во все стороны, и хрипло засмеялся. Подвигав носом, я начал выводить кровью на снегу первую букву своего имени, но внезапно чихнул и залил брызгами белоснежную поверхность Москвы-реки.

Я хотел было прилечь и посмотреть на звезды, но почувствовал, что мочевой пузырь в очередной раз оказался наполнен, поэтому заставил себя подняться и потащил свое тело в сторону укромного уголка под мостом. В голове по кругу играла одна и та же мелодия, и я стал вспоминать, где мог ее впервые услышать, но в итоге оставил эту затею и закрыл глаза.

Открыв их, я обнаружил, что уже бреду по льду в сторону лестницы на проспект, намереваясь постепенно двигаться в сторону дома. Прикинув примерный маршрут, я решил, что перейти через реку будет быстрее, чем подниматься на мост – так я сэкономлю примерно минуту. Выбрав взглядом дорожку, где лед казался особенно крепким, я аккуратно пошел в сторону противоположного берега.

Почти тут же моя нога вновь провалилась под воду, и я что-то неразборчиво заорал, а потом понял, что почти по пояс нахожусь в воде. Резко протрезвев, я стал изо всех сил барахтать ногами и постарался ухватиться за что-нибудь твердое, но рядом были лишь сугробы снега и обломки льда. Наконец я смог опереться на промерзшую часть реки, вылез из воды и пополз в сторону берега.

Тут я увидел, что по лестнице с моста сбегает какой-то парень и что-то в мою сторону кричит. Я поднял голову, прислонил правую руку к уху и крикнул в ответ:

– А?

Он добежал до реки и аккуратно ступил на лед, который тут же треснул под его ногой. Решив пока остаться на берегу, парень крикнул еще раз:

– Вам помочь?

Я помотал головой и махнул на него рукой, а затем снова пополз, отряхивая ноги от ледяной воды. Телефон должен лежать в целости и сохранности в рюкзаке, а вот трусы я немного намочил, но репродуктивная функция для меня теперь не так важна, как карта памяти с десятками гигабайтов важных фотографий и файлов. Впрочем, пять лет контрастного душа наверняка закалили меня достаточно, чтобы я без последствий пережил небольшое погружение в зимнюю реку.

Парень на берегу осмотрелся по сторонам, выругался и все-таки пошел в мою сторону, стараясь наступать на лед одними носками. Я мельком подумал, что таким образом вероятность провалиться становится еще выше, но отговаривать его не стал – мне стало интересно, сможет ли этот добряк до меня дойти. Он смог, после чего подхватил меня под мышки и стал хлопать по моим брюкам, пытаясь отряхнуть их от воды. Наконец мы доковыляли до берега, кое-как встали и начали тяжело дышать, а затем парень стал на меня орать:

– У вас что, совсем мозгов нет?! Вы в курсе, сколько людей проваливаются под лед и тонут каждый год? Вам привести статистику?

– Пошел нахуй, – коротко ответил я.

Парень с приоткрытым ртом застыл на месте, а затем захохотал – так сильно, что даже согнулся пополам. Я сплюнул на снег скопившуюся во рту кровь и потянулся за рюкзаком, где должна была лежать еще недопитая бутылка из-под газировки. Парень все продолжал смеяться, но вскоре наконец успокоился и повернулся ко мне.

После этого он снял правую перчатку и показал руку, на которой не было среднего пальца. Он подошел ко мне вплотную и со зловещей улыбкой произнес:

– Знаешь, как я потерял этот палец?

Вместо ответа я врезал ему по лицу, после чего поскользнулся и чуть не упал на лежащий неподалеку булыжник. Голова закружилась, и меня вырвало прямо себе на штаны, благодаря чему голова немного прояснилась. Я оперся на колени и сплюнул остатки сырной пиццы на снег, а потом поднял голову и увидел, как к моему носу стремительно приближается чей-то кулак. Затем я отключился.

0. Медленный танец

С трудом разлепив глаза, я попытался разобрать цифры на электронных часах, но было и так понятно, что уже около девяти. Вставать после шести я не любил – было жаль терять раннее утро, а в полдевятого казалось, что треть дня уже позади. Впрочем, сегодня все равно день отдыха – как и всегда после вечерней прогулки по городу с чекушкой коньяка.

Коньяк я переливал в непрозрачную бутылку из-под лимонада, чтобы прохожие не думали, будто я люблю пить в одиночестве. Конечно, идти в середине декабря по улице с газировкой в руках – немного странно, но на это хотя бы можно придумать мысленный ответ. Я просто возвращаюсь с тренировки и никак не могу утолить жажду, вот и все.

Прищурившись, я все-таки увидел, что на часах 09:13. Два года назад я бы уже успел почитать, провести небольшую разминку и отвести ребенка в садик, но сейчас я просто взял телефон и открыл Ютуб. Сорока минут будет достаточно, чтобы очнуться, кое-как дойти до кухни и включить чайник. Вероятно, удастся даже почистить зубы, хотя и это можно отложить на потом.

Работать тоже не стоит, потому что до дедлайна еще далеко, а выполнять заказы раньше времени я так и не научился. План на день выглядел так: выпить большую кружку кофе, полежать в горячей ванне и пересмотреть на Кинопоиске какой-нибудь старый фильм. Дальше можно посидеть на балконе и покурить, а затем уже начнет темнеть. Я мысленно утвердил этот план и приступил к его выполнению.

Голова после вчерашнего начинала постепенно проходить – я не помню, как добрался до дома, но хорошо помню, как минут двадцать сидел над унитазом и блевал до тех пор, пока в желудке не осталось ничего. После этого я умылся, добрел до комнаты и упал на кровать, где моментально уснул. Наверное, перед сном стоило чем-то заткнуть нос, потому что утром на подушке оказалось огромное кровавое пятно, но так бледно-желтая наволочка смотрится даже красивее.

Со страхом подойдя к зеркалу, я с удивлением обнаружил, что выгляжу почти нормально. Если не считать круги под глазами и торчащие во все стороны волосы, внешний вид у меня был вполне обычным. Почти ничего не говорило том, что я вчера несколько раз ударялся лицом не только о лед, но и о чей-то кулак. Нос был немного распухшим, но в глаза это не бросалось, а все зубы оказались на месте. Значит, сегодня можно пройтись до торгового центра.

Ближе к вечеру я оделся и сходил на кухню – проверить, выключил ли все конфорки на плите. Затем заглянул в ванную и убедился, что оба крана закрыты. Оглядев комнату в последний раз, я погасил свет и вышел.

Одиночество мне нравится, размышлял я, проходя мимо украшенных новогодними гирляндами магазинов и кафе. Алкоголиком я не стану точно, а если и стану, то особой проблемы в этом нет. Амбиции мои за последние пару лет немного утихли, и я больше не планировал стать выдающимся писателем или известным ученым. Я теперь вообще не планировал долго жить – вернее, не хотел, но что-то делать в этом направлении не собирался. По крайней мере, пока жива мать.

Иногда в голову приходила мысль взять организм износом – вместо легких сорокаминутных тренировок три раза в неделю начать тягать железо часа по два в день, а сверху накинуть инъекций тестостерона. Возможно, удастся закончить внезапно, как Zyzz, и никто не подумает, что я ушел из жизни намеренно. В Бога я не верил давно, но мне стало интересно, посчитал бы он это самоубийством.

Другой вариант – положить свою жизнь во имя какого-то дела: изобрести лекарство от рака, решить проблему бедности во всем мире или найти способ не умирать вообще. Конечно, к выполнению задачи я не подойду и близко, зато смогу героически не спать по ночам и по двенадцать часов в день сидеть над книгами. Перед самим собой у меня будет удобная отговорка, почему я не стал успешнее своих одноклассников – я шел по дорогам, которые никому из них не были даже доступны. Мне хватило смелости рискнуть, и перед лицом смерти я смогу сказать, что хотя бы попытался. Конечно, если в тот момент мне будет на это не наплевать.

А можно просто существовать, не ожидая от будущего ничего – дожить свои сорок-пятьдесят лет в комфортном одиночестве, попивая кофе по утрам и коньяк по вечерам. Еще подростком я мечтал только об одном – поскорее иметь возможность просто быть одному, когда захочу. Я искренне недоумевал, почему заключение в одиночную камеру в тюрьме считается наказанием – для меня было бы гораздо труднее постоянно находиться рядом с кем-то другим. Теперь у меня была своя одиночная камера, с микроволновкой и ноутбуком, и я был в ней вполне счастлив.

Тебе не надо стремиться превзойти других, если с другими ты просто не взаимодействуешь. Тебя не беспокоит низкая зарплата, отсутствие машины и даже водительских прав, карьерные достижения и то, как хорошо обставлена твоя квартира. Когда ты один, не нужно мучительно искать темы для разговоров с друзьями, с которыми у тебя остается все меньше общих интересов. Ты не беспокоишься о том, что жене неловко обсуждать с подругами мужа, который зарабатывает меньше, чем их мужья. И меньше, чем некоторые из их детей. И тебе не нужно забирать из садика дочь, которой плевать на твою должность, машину и деньги, потому что она любит своего отца просто так.

В Пятерочке я взял упаковку пельменей, большую пачку крабовых Lays и бутылку сидра. Вечером показывали Лигу Чемпионов, которую я в этом сезоне мог спокойно смотреть до часу ночи, в стиле Гены Букина засунув руку в штаны. Не надо было разглядывать на экране смартфона мяч и после гола молча трясти в воздухе кулаком – теперь я мог прыгать по комнате и во всю глотку кричать. Правда, я никогда этого не делал, потому что не хотел выглядеть нелепо даже перед самим собой.

После бутылки лимонного сидра мелькнула мысль написать Лене, но ехать куда-то в такое позднее время уже не хотелось. Можно позвать ее сюда, но придется опять пойти в магазин и прибраться, и оно того не стоило. Кроме того, у меня начала постепенно подниматься температура – даже закаливание контрастным душем не поможет, когда в середине декабря ты решил помочить ноги в реке. Немного поразмыслив, я включил компьютер, открыл в браузере режим инкогнито и зашел на Порнхаб.

Одиночество я любил, но временами меня тянуло на новые знакомства – в основном, с женщинами, хотя иногда интересный разговор удавалось завязать и с мужчиной. Болезнь продлилась всего шесть дней, и я решил, что пора вылезать из своей норы. За последние месяцы я немного обленился, однако навыки пока сохранились, и я не переживал по поводу того, что отказов будет слишком много.

До Нового года оставались две недели, но мороз на улице стоял февральский, поэтому пришлось одеться потеплее. Снимать я решил прямо у входа в торговый центр, где поток людей всегда большой. Я встал прямо перед выходом и, когда первая симпатичная девушка лет двадцати попыталась меня обойти, подвинулся чуть влево, отчего она в меня чуть не врезалась:

– Извините… мужчина…

Она торопливо меня обошла, поправила на плече сумку и ускорила шаг, а я зашел в торговый центр – немного погреться и зайти в туалет. Обычно на успешный съем уходило пять-десять попыток, но сегодня погода была неприятной, и я вполне мог провести здесь пару часов. Или вообще уйти домой ни с чем.

Вторая девушка улыбнулась и сообщила, что у нее есть парень, а третья пообещала написать на меня заявление, если я еще раз подойду к ней со своими тупыми вопросами. Съев острый Твистер из KFC, я решил снова попытать счастья у входа, но теперь внутри, потому что на минус двадцать мне пока выходить не хотелось. Через пару минут я приметил девушку с синим шарфом и короткими светлыми волосами до плеч, после чего исполнил свой любимый прием – встал поперек пути и перегородил ей дорогу:

– Извините, а где здесь зоомагазин? У кота день рождения, исполнилось двенадцать лет. Надо порадовать друга.

Девушка остановилась и задумалась:

– По-моему, здесь нету. Есть недалеко от вокзала, но до туда минут двадцать пешком.

– Ну ладно.

Я улыбнулся и пошел рядом с ней, указывая дорогу к выходу. Она не совсем понимала, что происходит и зачем я к ней привязался, но пока шла рядом.

Мы вышли из торгового центра и остановились у ближайшей лавочки. Она натянула на подбородок шарф и напряженно на меня посмотрела, на что я ответил:

– Ты мне понравилась. Пошли немного погуляем.

– Знаете, меня сейчас ждут. Давайте в другой раз.

– Да, мне тоже надо кое с кем встретиться. Дойдем до светофора, а потом развернемся обратно, если что.

Возможно, последняя фраза была лишней, но этап ведения уже начался, и чересчур грубых ошибок я пока не совершил. Аккуратно взяв девушку за локоть, я направил ее в сторону улицы Свободы, и мы пошли по узкому тротуару мимо высоток и церквей. Убрав руки в карманы, я непринужденно произнес:

– Извини, что так внезапно. Я вообще в первый раз знакомлюсь на улице – до этого серьезные отношения у меня были только с девушками, которых я уже знал.

Про серьезные отношения я упомянул как бы вскользь, чтобы показать, что мне от нее нужен не только секс. С другой стороны, мы были знакомы всего несколько минут – какие нахер серьезные отношения? Впрочем, она на эту оплошность внимания не обратила:

– А со мной так иногда знакомятся, но обычно просят номер телефона. И я каждый раз думаю: хоть бы один набрался смелости и сразу позвал на свидание… Куда мы идем?

– Просто гуляем. Нужно размять ноги, а то остывают мышцы.

– Понятно… Если что, меня зовут Алина.

– Максим.

Звали меня не Максимом, но мне почему-то казалось, что это имя звучит красивее. Мы пару минут помолчали – я не хотел сболтнуть какую-нибудь чепуху, а она осматривалась по сторонам, наверняка пытаясь придумать убедительную причину вернуться назад. Однако я рассчитывал на то, что ей немного льстило мое внимание и было любопытно, как я буду вести себя дальше.

– Чем занимаешься? – наконец спросила Алина.

Я пожал плечами:

– Да так, по-разному. Сейчас отдыхаю, но через несколько дней придется на пару месяцев уехать. Может быть, на подольше. А ты?

– Учусь на педагогическом. Думаю отчисляться и пойти работать, но не хочу расстраивать родителей.

– Не нравится универ?

– Преподаватели бестолковые, да и лекции ни о чем. В прошлый раз тупо читали статью из Википедии, и я говорю подруге, а зачем мы вообще сюда ходим? Статью из интернета можно почитать и дома, а тут зачем-то вставать в семь утра и куда-то ехать…

Алина начала разговаривать, и это значило, что в течение ближайших нескольких минут вести ее по направлению к моему дому будет чуть легче. Как только она заканчивала мысль, я задавал какой-нибудь уточняющий вопрос, что позволяло мне выиграть еще двадцать-тридцать секунд.

Пока я успешно соблюдал два главных правила: почти ничего о себе не говорил и как можно быстрее сокращал расстояние до своей постели. Чем меньше она обо мне знает, тем больше додумает сама, и это хорошо – фантазия всегда интереснее реальности. Жаль, что уже поздно притворяться немым.

На очередном светофоре Алина замолчала сама, поежилась и попыталась растереть руки:

– Холодно… Пошли куда-нибудь зайдем, немного погреться. А потом, наверное, пойду обратно, меня уже ждут…

Да, погода была и правда дерьмовой, но лететь ради получасового траха куда-нибудь в Краснодар мне сейчас не хотелось. Недалеко была Азбука вкуса, в которую мы через пару минут зашли. Я взял любимого коньяка, бисквитный торт, полтора килограмма курицы и петушка на палочке, которого отдал Алине. Она улыбнулась, но в очередной раз осмотрелась по сторонам и бросила взгляд в сторону выхода из магазина.

Было понятно – Алина подумывает о том, чтобы оставить мне свой номер и уйти на встречу со знакомыми, в существовании которых я сомневался. Нужно было что-то делать, поэтому я взглядом отыскал в магазине относительно молодую девушку и подошел к ней, чтобы поинтересоваться, пробовала ли она когда-нибудь вот этот вот торт. Хочется, чтобы он хорошо сочетался с коньяком, что с десертами бывает далеко не всегда. Девушка улыбнулась и сказала, что никогда такой торт не пробовала, но посоветовала взять другой – с йогуртовой начинкой и грецкими орехами, который она недавно покупала на день рождения сестре. Я внимательно слушал, кивал и улыбался в ответ, а Алина стояла чуть позади.

В конце я пошел на риск и попросил у второй девушки телефон – в случае отказа я бы наверняка выглядел в глазах Алины лохом, и шансы на успешное продолжение вечера с ней заметно бы снизились. Однако девушка согласилась и продиктовала номер, а я добавил его в контакты под именем «Азб.вкус». Мы отошли, но я еще секунд тридцать что-то нажимал на экране, а потом взглянул на Алину:

– Пойдем?

Она кивнула, и мы вышли из магазина. Прежде чем Алина успела что-то сказать, я поймал такси и открыл перед ней дверь, приглашая сесть внутрь. Она немного поколебалась и села, а я зашел за ней.

Задача сильно упростилась – если повезет со светофорами, у подъезда мы окажемся минуты через три. Я достал телефон и установил будильник на минуту вперед.

– Максим? – спросила Алина.

Я повернул голову и вопросительно на нее посмотрел. Алина немного поколебалась и наконец спросила:

– Ты ведь не маньяк какой-нибудь?

Хороший вопрос, подумал я, а затем немного сморщил лоб и улыбнулся:

– Нет, конечно, просто не хотел, чтобы ты замерзла. Я сейчас зайду покормить маминого кота, а ты подождешь на улице…

Алина хотела что-то возразить, но в этот момент у меня зазвонил телефон. Я нахмурил лоб, смахнул будильник и поднес телефон к уху:

– Да. Привет, Николай. Нет… скинь мне на почту, я посмотрю. Нет, не надо. Давай. Да, пусть будет так, как и решили в четверг. Я не знаю пока, там видно будет.

Алина молча смотрела в окно и в какой-то момент наклонила голову, чтобы увидеть название улицы на стене дома, а я продолжал разговор:

– Да, наверное. Ага, давай. Пока ничего не делай, там посмотрим. Давай, Саш. Все, давай, пока.

Я убрал телефон в карман и извинился, а Алина помотала головой и жестом показала, что все нормально. Мы как раз подъезжали к моей пятиэтажке, и я вспомнил, как точно также через десять минут после знакомства ехал в такси с Лерой. Тогда я и понятия не имел, что через полгода на ней женюсь, а еще через год у нас появится Соня. Прием с такси был эффективным, но сейчас его использование казалось мне каким-то кощунством. По-хорошему, от него было пора отказаться – как выводят из обращения номера лучших игроков в НХЛ.

Мы вышли из машины и подошли к подъезду. Алина собиралась остаться на улице, но я открыл дверь и жестом пригласил ее внутрь:

– Пошли, постоишь в коридоре, чего тут мерзнуть…

Она зашла, и мы поднялись на четвертый этаж. Я открыл ключом дверь и вошел первым, чтобы Алина приняла решение зайти в квартиру сама. Через пару секунд она зашла, но дверь запирать не стала. Я был не против – вечером ко мне вряд ли придет кто-то еще, да и создавать дополнительное напряжение не хотелось.

Маминого кота дома не было, зато на столе весьма кстати оказалась бутылка вина.

– Раздевайся, сейчас я налью чаю… Туалет там, можешь пока помыть руки.

Алина казалась немного нервной, но важно то, что она была у меня дома. Дома был и я, и это значило, что сегодня мне на мороз идти уже не придется.

Алина сняла сапоги и повесила куртку, а я приглушил свет, включил новогодние гирлянды с лампочками в виде шерстяных носков и поставил на стол чайник и две кружки. Вино можно оставить на потом – сейчас мне в первую очередь хотелось согреться.

Начав разливать по кружкам чай, я услышал, как захлопывается входная дверь – похоже, Алина убежала, даже не надев обувь. Такое бывает, но жаль, что я не успел оставить ей свой номер – иногда девушка через пару дней перезванивает и предлагает погулять сама. Конечно, гуляем мы тем же маршрутом, но доводить дело до конца становится гораздо проще.

Я направился на кухню, попутно стягивая с себя кофту, и чуть не врезался в Алину, которая стояла в коридоре и складывала в руках салфетку.

– У тебя в туалете был небольшой паук, я выпустила его в подъезд. Жалко было убивать.

Я кивнул, забрал у нее салфетку и указал рукой в сторону комнаты:

– Заходи, я тебе налил горячего чая. Согреешься и пойдешь домой.

Алина присела на край дивана, а я взял со стола бутылку вина и отнес ее на кухню. Встав посередине кухни с бутылкой в руках, я машинально потянулся за штопором, но вовремя опомнился и убрал вино в шкаф на дальнюю полку. Когда я вернулся, Алина сидела в той же позе и осматривалась вокруг.

– Иди ко мне.

Я жестом ее позвал и включил на Ютубе «songs to slow dance to during a rainy night». Музыка из колонок заполнила комнату, а я взял Алину за руку и легонько притянул к себе. Она неуверенно ко мне подошла, и я положил руку ей на бедро, после чего придвинул ее к себе еще ближе – так, что наши лица почти соприкасались. Я посмотрел ей в глаза и улыбнулся, а она не сдержалась и улыбнулась в ответ.

Мы начали танцевать под какой-то медленный джаз, который я слышал уже раз пятнадцать, но так и не удосужился узнать имя исполнителя. Я вдыхал запах ее волос, а она осторожно оглядывала комнату, но вскоре уткнулась мне в плечо. Лет десять назад в этот момент у меня могла возникнуть эрекция, поэтому на съем я стал надевать плотные брюки, в которых торчащий член мог оставаться незамеченным. Однако сейчас он вел себя нормально, и мне не приходилось складывать в уме трехзначные числа или вспоминать столицу Мадагаскара. Видимо, я все-таки немного постарел – или же просто повзрослел.

Я вспомнил, как однажды после двух месяцев воздержания и неудачных попыток познакомиться я все-таки довел девушку до дома, но кончил еще во время медленных танцев, когда не сдержался и сжал ее ягодицы. Впрочем, этот ход оказался удачным – когда я смущенно извинился и ушел в ванную, чтобы привести себя в порядок, Лена неслышно ко мне зашла, обняла меня сзади и сама стала гладить мой член. Долго меня уговаривать не пришлось – сердечный ритм еще не успел прийти в норму, но я уже оказался готов ко второму заходу. Старая добрая юность.

Пока я предавался воспоминаниям, началась уже пятая песня, которую я до этого еще не слышал ни разу. Казалось, Алина забыла, что знает меня не больше часа, и мы продолжали медленно поворачиваться в полуобъятьях друг у друга. Она была в джинсах и новогоднем свитере с оленями, и я поймал себя на мысли, что пока не хочу его снимать. Однако я потратил уже половину вечера, и все складывалось слишком удачно, чтобы ограничиться кружкой чая и парой медленных танцев. Чертовы sunk costs.

Я погладил Алину по волосам, приподнял ее подбородок и медленно поцеловал ее в губы. Через пару секунд колебаний она положила руку на мою шею и осторожно поцеловала меня в ответ. Музыка заиграла по второму кругу, а я прижал Алину к себе и стал постепенно двигаться в сторону постели. Она не сопротивлялась, поэтому вскоре мы легли на узкий диван, где обычно места хватало лишь мне одному. Алина оказалась сверху, и эта поза была достаточно удобной, чтобы я положил руки на ее ягодицы, а она через одежду ощущала мой начинающий подниматься член.

Внезапно Алина отодвинулась и положила на мои губы ладонь.

– Максим, я так не могу. Мы едва знакомы.

Я кивнул и снова ее поцеловал, и она снова мне ответила. Я уложил Алину рядом с собой и стал гладить ее по бедрам, а затем положил руку под свитер, отчего она немного вздрогнула, но вскоре расслабилась. Я начал гладить ей живот, а затем переместился выше и коснулся лифчика. Ее сердце билось немного учащенно – как и мое, хотя оно зачастую вело себя так даже в нормальных условиях, что иногда вызывало вопросы врачей и когда-то сильно беспокоило Леру. Алина запустила пальцы в мои волосы на затылке и обхватила мою спину, а я сжал ее грудь и через джинсы прижался членом к промежности.

В этот момент она снова меня отодвинула и встала с дивана.

– Извини, я не могу. Это неправильно, я тебя даже не знаю. Все идет слишком быстро… Я пойду домой, ты меня проводишь?

Она поправила свитер, но осталась стоять на месте, и я понимающе улыбнулся:

– Я не буду делать ничего, что ты не захочешь. Ты можешь в любой момент уйти, я ничего от тебя не жду. Не переживай, все нормально.

Алина посмотрела на меня, села на край дивана и выпила полкружки чая. Я тоже сделал небольшой глоток, присел к ней поближе и обнял:

– Если хочешь, я вызову такси.

Алина повернулась ко мне, и я опять ее поцеловал, а она мне опять ответила. Я начал сжимать через свитер ее грудь, а она – гладить мои волосы на затылке.

Пожалуй, момент истины настал, подумал я и достал из штанов свой член. Это был решающий ход – либо она уйдет окончательно, либо секс случится здесь и сейчас.

Я почему-то вспомнил, как однажды со стояком бегал по квартире за Региной, но тогда ситуация была иной. В те годы я снимал в другом стиле – с бритой головой, временными татуировками на шее и фальшивым шрамом на щеке. В момент кульминации я мог бросить девушку на диван, заломать ей руки и с силой прижать лицом вниз, но такой съем балансировал на грани фола. Нужно было тонко чувствовать, насколько безопасно использовать подобные приемы с конкретной девушкой, а мое чутье за последние годы притупилось. В тот раз я догнал Регину на кухне и оттрахал, а затем она оттрахала меня, но сейчас обстановка была совсем другой. В случае неудачи можно даже смутиться, попросить прощения и сказать, что я познакомился с ней не ради всего этого. Правда, сейчас мне захотелось так поступить даже в случае успеха.

Алина посмотрела на мой член, пару секунд поколебалась и все-таки взяла его в руку. Я ее целовал, а она начала неумело двигать рукой вперед и назад. Стянув с нее свитер, я стал покрывать поцелуями ее шею и грудь; дыхание Алины участилось, и вскоре она прижала мою голову к себе. Мне немного хотелось в туалет, но десять минут можно было потерпеть без проблем.

Я медленно поднялся и поднял Алину вместе со мной, продолжая целовать ее уши, щеки и грудь. Затем я повернул Алину спиной ко мне, расстегнул ее джинсы и спустил их вниз. Я нащупал в кармане презерватив, быстро его надел, немного раздвинул Алине ноги и аккуратно в нее вошел.